Копирова ть и распространять строго запрещено! 19 страница

– Ты должна быть благодарна за свое время в нашем мире, - сказала она. – Это самое могущественное, чем ты когда-либо будешь.

Именно в этот момент Персефона поняла, каково это - быть по-настоящему злой. Улыбка тронула ее губы, и Минфа внезапно посерьезнела, почувствовав, что что-то изменилось.

– Нет, - сказала Персефона, и, взмахнув запястьем, виноградная лоза вырвалась из земли и обвилась вокруг ног Минфы. Когда она начала кричать, другая лоза закрыла ей рот, заставив замолчать. – Вот это самый могущественный человек, которым я когда-либо буду.

Она щелкнула пальцами, и Минфа уменьшилась и изменилась, пока пышная нимфа не превратилась в пышное растение мяты.

Глаза Адониса расширились от недоверия. – О, мои боги! Ты... ты...

Персефона подошла к растению и сорвала его с земли, затем повернулась и ударила Адониса коленом в пах.

Смертный рухнул и скорчился на земле. Персефона с минуту наблюдала за ним, довольная тем, что он страдает.

– Ты больше не будешь мне угрожать, или с тобой будет тоже самое - сказала она, и в ее голосе прозвучало смертельное спокойствие.

Он говорил между вдохами. – Ты... не можешь... у меня... благосклонность... Афродиты.

Персефона ухмыльнулась и склонила голову набок. Когда тонкая виноградная лоза потянулась, чтобы погладить его по лицу, он начал кричать. Персефона превратила его руки в ветки, и на них быстро росла листва.

Забыв о своей боли, он закричал на нее, чтобы она превратила его обратно.

Когда он увидел, что ее не тронули его требования, он перешел к мольбам.

– Пожалуйста, - слезы потекли из его глаз. – Пожалуйста. Я сделаю все, что угодно. Что угодно.

– Что угодно? - спросила Персефона.

– Да! Просто верни всё на место!

– Одолжение, - попросила Персефона. – На будущее.

– Все, что ты захочешь! Сделай это! Сделай это сейчас же!

Но Персефона ничего не сделала, и когда Адонис понял, что она не возвращает его руки, он притих.

– Ты знаешь, что такое трупная лилия, Адонис?

Он пристально посмотрел на нее и ничего не сказал.

– Не заставляй меня повторяться, смертный. Да или нет?

Она отбросила свою маскировку и сделала угрожающий шаг вперед. Глаза Адониса расширились, и он отпрянул, всхлипывая: – Нет.

– Жаль. Это цветок-паразит, который пахнет разлагающейся плотью. Я уверена, тебе интересно, какое это имеет отношение к тебе. Это пари. Если ты прикоснешься к любой женщине без согласия, я превращу тебя в этот цветок.

Адонис побледнел, но сумел бросить на нее свирепый взгляд. – Пари обычно подразумевает, что я получаю что-то взамен.

Она покачала головой, удивляясь его глупости.

– Ты получишь, - сказала она, наклоняясь ближе, - твою жизнь.

Для пущей убедительности она подняла Минфу— недавно преобразованную в растение мяты — вверх, рассматривая его зеленые листья. – Она станет прекрасным дополнением к моему саду.

Она щелкнула пальцами, и руки Адониса были восстановлены. Он на мгновение запнулся во время перехода, но как только он снова оказался на ногах. Она повернулась на каблуках и пошла прочь.

– Кто ты, черт возьми, такая? - крикнул он ей вслед. Персефона сделала паузу, затем повернулась, чтобы посмотреть на Адониса через плечо.

– Я Персефона, Богиня Весны - ответила она и исчезла.

***

Персефона стояла перед оранжереей своей матери. Все было именно так, как она помнила. Богато украшенное металлическое сооружение, покрытое стеклом, расположенное в богатых лесах Олимпии. Она была двухэтажной, потолок закруглённый, и в этот момент солнце светило так, что все это выглядело как золото.

Жаль, что она ненавидела находиться здесь, но это было потрясающе.

Внутри пахло ее матерью — сладко и горько, как букет полевых цветов. От этого запаха у нее защемило сердце. Какая-то ее часть скучала по матери и оплакивала то, как изменились их отношения. Она никогда не хотела быть разочарованием, но более того, она не хотела быть пленницей.

Персефона проводила время, прогуливаясь по дорожкам, проходя мимо разноцветных клумб с лилиями и фиалками, розами и орхидеями, а также разнообразных деревьев с пышными плодами. Трепет жизни был повсюду вокруг нее. Это чувство становилось все сильнее и знакомее.

Она остановилась на тропинке, вспоминая все сны, которые ей снились, когда она была заперта за этими стенами. Мечты о сверкающих городах, захватывающих приключениях и страстной любви. Она нашла все это, и это было прекрасно, и порочно, и душераздирающе.

И она сделала бы все это снова, просто чтобы попробовать, почувствовать, снова жить.

– Кори.

Персефона съежилась, как всегда, когда мама называла ее детским именем. Она повернулась и увидела Деметру, стоящую в нескольких футах от нее. Богиня выглядела гордой, ее лицо было холодным и непроницаемым.

– Мама, - кивнула Персефона.

– Я искала тебя, - сказала Деметра, и ее взгляд упал на запястье. – Но я вижу, что ты пришла в себя и вернулся ко мне по собственной воле.

– На самом деле, мама, я пришла сказать, что знаю, что ты сделала, - сказала она.

Выражение лица ее матери оставалось холодным и отстраненным.

– Я не понимаю, что ты имеешь в виду.

– Знаю, что ты прятала меня здесь, чтобы мои силы не проявились, - сказала она.

Деметра чуть приподняла голову.

– Это было для твоего же блага. Я всегда делала только то, что считала лучшим.

– То, что ты считала лучшим, - повторила Персефона. – Ты никогда не задумывалась о том, что я могу чувствовать?

– Если бы ты просто послушала меня, ничего бы этого не случилось! Ты не знала ничего другого, пока не ушла. Вот тогда ты изменилась.

Она сказала это так, будто это было ужасно — как будто она возмущалась тем, кем она стала, и, возможно, это было правдой.

– Ты ошибаешься, - возразила Персефона. – Я хотела приключений. Хотела жить за пределами этих стен. Ты это знала. Я умоляла тебя.

Деметра отвела взгляд.

– Ты никогда не давала мне выбора...

– Я не могла! - огрызнулась она, затем глубоко вздохнула. – Я полагаю, что в конце концов это не имело значения. Все произошло так, как предсказали Судьбы.

– Что?

Ее мать сверкнула глазами.

– Когда ты родилась, я пошла к Судьбам и спросила о твоем будущем. Богиня не рождалась целую вечность, и я беспокоилась за тебя. Они сказали мне, что тебе суждено стать Королевой Тьмы, Невестой Смерти. Женой Аида. Я не могла этого допустить. Я сделала единственное, что могла — спрятала тебя в безопасности.

– Нет, не в безопасности, - сказала Персефона. – Ты сделала это, чтобы я всегда нуждалась в тебе, чтобы тебе никогда не пришлось быть одной.

Какое-то мгновение они пристально смотрели друг на друга, затем Персефона сказала: – Я знаю, что ты не веришь в любовь, мама, но ты не имела права отрывать меня от моей.

Деметра моргнула, явно шокированная словами Персефоны.

– Любовь? Ты не можешь... любить Аида.

Она хотела бы не любить, тогда бы не чувствовала такой боли в груди.

– Видишь ли, в этом-то и проблема, что ты пытаешься контролировать мою жизнь. Ты ошибаешься. Всегда ошибалась. Я знаю, что я не та дочь, которую ты хотела, но я та дочь, которая у тебя есть, и если у тебя есть хоть какое-то желание быть в моей жизни, ты позволишь мне жить так.

Деметра сверкнула глазами.

– Так вот оно что? Ты пришла сказать мне, что предпочла Аида мне?

– Нет, я пришла сказать тебе, что прощаю тебя... за все.

На лице Деметры отразилось презрение.

– Ты прощаешь меня? Это ты должна просить у меня прощения. Я все сделала для тебя!

– Мне не нужно твое прощение, чтобы жить беззаботной жизнью, и я, безусловно, не буду просить об этом.

Персефона ждала. Она не была уверена, что ожидала услышать от матери — может быть, что та любит ее? Что она хотела нормальных отношений с ней, и они выяснят эту новую норму?

Но она ничего не сказала, и Персефона почувствовала, как ее плечи опустились.

Она была эмоционально истощена. Чего она хотела сейчас больше всего на свете, так это быть в окружении людей, которые любили бы ее такой, какая она есть.

Она устала бороться.

– Когда будешь готова к примирению, дай мне знать.

Персефона щелкнула пальцами, намереваясь телепортироваться из оранжереи, за исключением того, что она осталась там, где была, в ловушке.

Лицо Деметры потемнело от коварной улыбки.

– Мне жаль, мой цветок, но я не могу позволить тебе уйти. Не тогда, когда мне только что удалось снова вернуть тебя.

– Я просила тебя оставить меня жить, - голос Персефоны дрогнул.

– И ты будешь. Здесь. Где тебе и место.

– Нет, - сжала кулаки Персефона.

– Со временем ты поймешь — этот момент будет забыт в продолжительности твоей жизни.

Продолжительность жизни. От этого слова у Персефоны перехватило дыхание. Она не могла представить себе жизнь, запертую в этом месте — жизнь без приключений, без любви, без страсти.

Она не может.

– Все будет так, как было раньше.

Но все никогда не могло быть так, как было раньше, и Персефона знала это. У нее был вкус — прикосновение тьмы, и она будет жаждать этого всю оставшуюся жизнь.

Когда Персефона начала дрожать, то же самое произошло и с землей, Деметра спросила: – Что это значит, Кори?

Пришло время Персефоне улыбнуться.

– О, мама. Ты не понимаешь, ничего не будет как раньше.

Из земли вырвались толстые черные стебли. Они поднимались до тех пор, пока не разбили стекло оранжереи наверху, эффективно разрушив заклинание, наложенное Деметрой на тюрьму. Из стеблей свивались серебристые виноградные лозы, заполняя пространство, разрушая структуру, расплющивая цветы и уничтожая деревья.

– Что ты делаешь? - Деметра закричала, перекрывая звуки гнутого металла и бьющегося стекла.

– Освобождаюсь, - ответила Персефона и исчезла.

Глава XXVI

Прикосновение дома

Выпускной прошёл в шквале черных мантий, сине-белой бахромы и вечеринок. Это был горько-сладкий конец. Персефона никогда не чувствовала себя более гордой, когда шла по этой сцене... или более одинокой.

Лекса проводила больше времени с Джейсоном, она ничего не слышала о своей матери с тех пор, как уничтожила оранжерею, и она не возвращалась в Невернайт или Подземный мир с тех пор, как покинула Аида, запутавшегося в ее виноградных лозах.

Ее единственным развлечением была работа. Персефона начала работать на полную ставку в Нью Афин Ньюс в качестве журналиста-расследователя через неделю после выпускного. Она приходила рано и оставалась допоздна, а когда ей больше нечего было делать, она проводила вечер глубоко в Саду Богов, практикуясь в своей магии.

Ей становилось лучше. Инстинкт тянуться к своей магии стал сильнее, и то, что она выращивала, больше не напоминало мертвые виноградные лозы. Она была довольна своим прогрессом и поймала себя на том, что жалеет, что не может поделиться им с Аидом.

Она скучала по Гекате, душам, Подземному миру.

Она скучала по Аиду.

Время от времени она подумывала о том, чтобы вернуться в Подземный мир и навестить его. Она знала, что Аид не отменил ее благостность, но она была слишком напугана, слишком смущена и слишком пристыжена. Как она должна была объяснить свое отсутствие и простят ли они ее?

Персефона сидела за своим обычным столиком в Кофейне. Она только что закончила правку своей последней статьи о Боге Мертвых, сосредоточив внимание на его желании сделать Подземный мир прекрасным царством для своего народа.

Подземный мир - это второй шанс на жизнь. Место, где души собираются вместе, освобожденные от бремени, чтобы исцелиться.

Написание статьи оказалось более болезненным, чем она ожидала. Она писала сквозь слезы и стиснутые зубы. В результате публикация была отложена.

Она не ожидала, что будет такой эмоциональной, но догадывалась, что за последние шесть месяцев ей пришлось через многое пройти. Беспокойство и стресс из-за выполнения условий ее контракта с Аидом сказались во многих отношениях. Вопреки здравому смыслу, она влюбилась в бога и медленно пыталась понять, как собрать кусочки своего сердца обратно воедино. Проблема была в том, что эти кусочки больше не подходили.

Она изменилась.

И это было одновременно прекрасно и ужасно. Она взяла под контроль свою жизнь, разрывая отношения по ходу дела. Люди, которым она доверяла шесть месяцев назад, не были теми, кому она доверяла сейчас.

Самой болезненной частью всего этого было предательство ее матери и последующее молчание. После того, как она уничтожила оранжерею, Деметра держалась на расстоянии. Персефона даже не была уверена, куда делась ее мать, хотя подозревала, что та была в Олимпии.

Тем не менее, она ожидала чего-то от своей матери - даже сердитого сообщения.

Ничто не было ударом в сердце.

Ее телефон запищал, и она увидела сообщение от Лексы.

Готова к сегодняшнему вечеру?

Это был уик-энд по случаю дня рождения Лексы, и они собирались сегодня вечером отпраздновать это с Джейсоном, Сивиллой, Аро и Ксересом. Персефона была взволнована. Это бы ее отвлекло.

Она ответила: «Ты же знаешь! Ты приняла решение? »

Она еще не решила, где будет праздновать. Они обе согласились, что о " Невернайт" и " Ля Роуз" не может быть и речи.

«Думаю о Бакхее или Вороне». - Написала Лекса.

Бакхея был баром, принадлежащим Дионису, а Ворон принадлежал Аполлону. «Что думаешь? »

«Хмм. Определенно Ворон»

«Но ты ненавидишь музыку Аполлона»

Это было правдой. Персефона боялась каждого альбома, выпущенного Богом Солнца. Она не была уверена, почему — что-то в том, как он произносил свои слова, раздражало ее, а это была единственная музыка, которая играла в этом клубе.

«Но сегодня твой день рождения». - напомнила ей Персефона. «И Ворон больше в твоем стиле».

«Ок. Решено. Значит Ворон! Спасибо, Персефона! »

Несмотря на то, что она все реже виделась с Лексой, Персефона была рада за нее. Лекса процветала с Джейсоном, и она навсегда останется в долгу перед двумя смертными за их службу ей — особенно Лексой, которая оставалась с ней целую неделю, пока она оправлялась от расставания с Аидом, и сумела сохранить Минфу, растение Мяты живым после того, как Персефона быстро забыла о ее существовании на кухонном окне.

У нее были планы вернуть нимфу в Подземный мир и предложить ее Аиду, но у нее не хватило смелости встретиться с ним лицом к лицу.

Она написала Лексе, что уезжает, и начала собирать вещи, когда на нее упала тень. Она посмотрела в знакомую пару темных, нежных глаз.

– Геката!

Персефона встала и обвила руками шею богини. – Я скучала по тебе.

Геката ответила на ее объятия, и она услышала, как девушка вздохнула, как будто почувствовала облегчение.

– Я тоже скучала по тебе, моя дорогая.

Она отстранилась и изучила лицо Персефоны, ее брови сошлись над заботливыми глазами.

– Мы все скучаем.

Чувство вины захлестнуло ее, и она сглотнула. По сути, она избегала всех.

– Посидишь со мной?

– Конечно.

Богиня Колдовства села рядом с Персефоной.

– Надеюсь, я не помешала.

– Нет, просто... работаю, - сказала Персефона.

Богиня кивнула. Они на мгновение замолчали. Она ненавидела неловкость, возникшую между ними.

– Как все? - уклончиво спросила она.

– Печально, - сказала Геката, и у Персефоны защемило сердце.

– Ты действительно не из тех, кто ходит вокруг да около, не так ли, Геката?

– Вернись, - сказала она.

Богиня Весны не могла смотреть на Гекату. Ее глаза горели.

– Ты знаешь, что я не могу, - тихо сказала Персефона.

– Какое имеет значение, что вы нашли друг друга благодаря этому контракту? - спросила Геката.

Глаза Персефоны расширились, и она посмотрела на Богиню Колдовства.

– Он тебе сказал?

– Я спросила.

– Тогда ты знаешь, что он обманул меня.

– Неужели? Насколько я помню, он сказал тебе, что твой контракт не имеет никакого отношения к пари Афродиты.

– Ты не можешь говорить мне, что он не подумал, что я могу помочь ему выполнить его контракт с Афродитой.

– Я уверена, он рассматривал это, но только потому, что уже был влюблен в тебя. Было ли так неправильно с его стороны надеяться?

Персефона сидела, погруженная в молчание. Была ли Геката здесь только для того, чтобы попытаться убедить ее вернуться к Аиду?

Она знала ответ — но это было сложнее, чем " да".

Она была здесь, чтобы убедить ее вернуться в Подземный мир, в царство людей, которые относились к ней как к королеве, к ее друзьям.

Она знала, что Геката права. Действительно ли имело значение, что они нашли любовь друг к другу из-за контракта? Люди находили любовь самыми разными способами.

Но самым трудным было то, что, когда она сказала Аиду, что любит его, он не сказал этого в ответ. Он вообще ничего не сказал.

Она почувствовала, что Геката наблюдает за ней, и богиня спросила: – Как думаешь, как ты выполнила условия своего контракта?

Персефона посмотрела на нее в замешательстве. – Я... вырастила кое-что.

Это было некрасивым. Она даже не была уверена, что это можно назвать растением, но оно было живым, и это главное.

Богиня покачала головой.

– Нет. Ты выполнила контракт, потому что создала жизнь в Аиде. Потому что ты принесла жизнь в Подземный мир.

Персефона отвернулась, закрыв глаза от этих слов. Она не могла этого слышать. Затем Геката прошептала: – Без тебя безрадостно.

Геката взяла Персефону за руку.

– Ты любишь его?

Вопрос вызвал слезы на ее глазах, и она яростно вытерла их, прежде чем произнести, задыхаясь:

– Да, - она шмыгнула носом. – Думаю, что любила его с самого начала. Вот почему мне так больно.

Аид бросил ей вызов взглянуть на картину в целом, не быть ослепленной своей страстью — за исключением тех случаев, когда дело касалось ее страсти к нему.

– Так иди к нему. Скажи ему, почему тебе больно, скажи, как это исправить. Разве это не то, в чем ты хороша?

Персефона не смогла удержаться от смеха, услышав это, затем застонала, протирая глаза.

– О, Геката. Он не хочет меня видеть.

– Откуда ты знаешь? - спросила она.

– Тебе не кажется, что если бы он хотел меня, то пришел бы за мной?

– Возможно, он просто давал тебе время, - сказала она.

Геката посмотрела в сторону, вниз по пешеходной улице, и Персефона проследила за ее взглядом. У нее перехватило дыхание, а сердце бешено заколотилось в груди. Аид стоял в нескольких футах. Одетый с головы до ног в черное, он никогда не выглядел более красивым. Его пристальный взгляд, темный и пронзительный, остановился на ней, и это был самый уязвимый взгляд, который она когда-либо видела - он был полон надежды, но напуган.

Персефона поднялась со стула. Ей потребовалось мгновение, чтобы заставить свои ноги двигаться. Она, спотыкаясь, двинулась вперед, затем бросилась бежать. Он поймал ее, когда она прыгнула в его объятия, обвив ногами его талию. Он прижал ее к себе, уткнувшись лицом в изгиб ее шеи.

– Я скучал по тебе, - прошептал он.

– Я тоже скучала по тебе, - сказала она и отстранилась. Она изучала его лицо, поглаживая изгиб его щеки и изгиб губ.

– Мне жаль.

– Мне тоже, - сказал он, и она поняла, что он изучает ее так пристально, как будто пытается запомнить хоть что-то в ней.

– Я люблю тебя. Я должен был сказать тебе раньше. Я должен был сказать тебе в ту ночь в ванне. Тогда я все понял.

Она улыбнулась, запустив пальцы в его волосы.

– Я тоже тебя люблю.

Их губы соприкоснулись, и казалось, что весь мир растаял — хотя их окружал легион людей, которые фотографировали и снимали. Аид прервал поцелуй, и Персефона выглядела одновременно расстроенной и слегка ошеломленной.

– Я хочу попросить о милости, богиня, - сказал он, его глаза потемнели. Сердце Персефоны бешено колотилось в груди. – Пойдем со мной в Подземный мир.

Она начала протестовать, но он заставил ее замолчать поцелуем.

– Живи между мирами, - сказал он. – Но не оставляй нас навсегда — мой народ, твой народ, меня.

Она сморгнула слезы — он понял. У нее будет лучшее из обоих миров. Она получит его.

Ее улыбка стала озорной, и она разгладила его рубашку.

– Мне не терпится сыграть в карты.

Уголки его рта дернулись, а глаза потемнели.

– Покер? - он спросил.

– Да.

– Ставки?

– Твоя одежда, - ответила она.

А потом они исчезли.

От автора

Я никогда не думала, что буду писать романы, но где-то в прошлом году я набралась смелости, чтобы сделать именно это, и вполне уместно, что я начала с пересказа Аида и Персефоны.

Я всегда любила греческую мифологию. Это жутко, жестоко и порочно, и когда дело доходило до истории об Аиде и Персефоне, меня всегда интриговала Персефона, которая была Богиней Весны, но также и Королевой Подземного мира. Она, как и многие другие, познала свет и тьму.

Когда я начала писать об Аиде и Персефоне, я написала короткие фрагменты — фрагменты диалога между ними, которые постоянно всплывали у меня в голове, поэтому я начала публиковать фрагменты на Tumblr. Это был мой первый:

Сад - мое утешение.

Это единственная жизнь в этом ужасном месте — в этой темной пустыне.

Розы сладко пахнут. Полевые цветы горько пахнут. Звезды ярко сияют.

В глубине души я поражаюсь тому, как он создает такую иллюзию. Как он может смешивать ароматы и текстуру — мастер со своей кистью, наносящий штрихи и разглаживающий.

Как только меня охватывает благоговейный трепет, я усмехаюсь.

Конечно, он может шевелить воздух и прокалывать дыры в темноте наверху, чтобы сквозь них пробивался свет — он бог.

И мой тюремщик.

Я могла бы сделать лучше, с горечью думаю я. Я могла бы превратить этот пейзаж смерти в оазис - воздух пахнул бы весной, и это черное полотно было бы окрашено в яркие, живые цвета. Но это был бы подарок.

И я не в настроении поддаваться.

Воздух меняется. Он рядом. Я научилась чувствовать его. Правитель мертвых не холоден. Он пылает, как очаг в разгар зимы. Я дрожу, когда он окутывает меня своей тенью и запахом. От него пахнет сосной — домом. Я сжимаю пальцы в складках платья.

Он - все, что я ненавижу, и все, чего я хочу.

Стиль этого сильно отличается от того, что я в итоге написала, но динамика все та же — древний бог, который получает удовольствие создавая свой мир, завидная богиня, которая одновременно восхищается и ненавидит его создание.

С этой первой сцены я начала задавать вопросы и формулировать свой мир и персонажей. В итоге я получила Персефону, которая больше всего на свете хочет приключений и страсти. Она отчаянно хочет быть хорошей в чем-то и очень быстро осуждает Аида, который, по ее мнению, злоупотребляет своей властью бога, соглашаясь на сделку со смертными. В итоге я оказалась с Аидом, который так же отчаянно нуждался в страсти и очень устал от одиночества. Когда Персефона пришла, чтобы бросить ему вызов, он делает противоположное тому, что она ожидает.

" Прикосновение тьмы" - первая книга Аида и Персефоны, но я планирую подробнее изучить их историю. Персефона должна принять свою силу, как Богиня Весны и, в конечном счете, как Королева Подземного мира, а у Аида есть секреты, которые бросят вызов новой жизни, которую он хочет вести с Персефоной.

Я так счастлива наконец поделиться с вами своей версией истории Аида и Персефоны. Надеюсь, что читать это вам понравится так же, как мне понравилось писать.

С Любовью,

Скарлетт

Об авторе

Скарлетт Сэнт-Клэр живет в Оклахоме со своим мужем. Она имеет степень магистра в области библиотечного дела и информационных исследований. Одержима греческой мифологией, тайнами убийств, любовными романами и загробной жизнью. Если вам нравится это, то вам понравятся ее книги.

⇐ Предыдущая 10 11 12 13 14 15 16 17 1819