Оглавление 10 страница

В первой главе мы видели, как можно разрешить противоречие между религией и наукой. Многие великие ученые признавали, что все материальные явления, измеряемые и анализируемые ими, лишь символы, скрывающие за собой таинственную реальность. А некоторые ученые отчетливо видели — как излагает это Дэвид Бом, — что в основе целого лежит творческий разум²¹⁹. Поэтому наука более не должна путаться под ногами. Мы можем искать эту мистическую реальность. И она может переживаться в глубинах человеческого сознания, в душе. Мистики — свидетели этого переживания. Как доказывает Кен Уилбер, это переживание настолько же реально — или даже более реально — как научные открытия. Он пришел к выводу, что религия должна сосредоточиться на этом мистическом переживании.

В таком случае возникает вопрос: как обычные люди могут сделать Бога реальностью в своей личной жизни, прежде чем они подойдут к Богореализации, высочайшему мистическому переживанию?

Великий мистик и религиозный учитель Хазрат Инайят Хан показал путь религиозного развития — на котором мы можем постепенно научиться открывать свое сердце божественному духу, — целью которого является мистическое единение с Богом. На этом пути нам необходимо создать личные взаимоотношения с Богом. Для этого нам понадобится образ или идея Бога. Хазрат Инайят Хан называет это «Богоидеалом». Эта концепция разрешает многие трудности. Он рассматривает ее как персональный идеал. Нам нужно создать наш собственный Богоидеал: высочайший идеал, который только можно себе представить, наипрекраснейший, со всеми чудесными качествами, которыми мы хотели бы любоваться и о которых хочется размышлять. Наш Богоидеал должен быть самым вдохновляющим для нас. Мы должны взращивать его в глубине сердца. Но в то же время мы можем признавать, что наш Богоидеал — мысленный образ и реальность Бога простирается далеко за его пределы; что Бог слишком необъятен, чтобы его можно было охватить каким-либо образом или описать словами.

Тем не менее Богоидеал играет существенную роль в нашем духовном развитии. Это помощь на нашем личном религиозном пути, хотя в чем-то различающаяся для разных людей в соответствии с их природой и пониманием. То множество различных идей о Боге, которые обнаружены Карен Армстронг в ее историческом исследовании, tie должны рассматриваться как взаимоисключающие. Все они помогали разным людям в различных эпохах и культурах поклоняться Богу и приближаться к Нему. Они представляют собой дороги, сходящиеся в реальности Бога, которую невозможно описать словами. Поэтому естественно, что с человеческим пониманием развивались и идеалы Бога. У отдельного человека Богоидеал также развивается согласно его пониманию и опыту. Хазрат Инайят Хан сравнивает это со ступенями лестницы, предназначенной вести нас к небесам, на которой мы не должны стоять без движения. Он пишет:

Если человек стоит на лестнице и остается на первой ступени, он может быть верующим, но он не поднимается. Так, у многих верующих имеется определенная концепция Бога, но они стоят без движения, в то время как человек, вовсе не имеющий концепции Бога, может двигаться. Есть тысячи людей, произносящих имя Бога множество раз в день, но которые, возможно, наиболее несчастны. Причина в том, что они еще не об наружили предназначения Богоидеала. Это не просто вера; вера - только первый шаг. Бог - ключ к истине, Бог - краеугольный камень самореализации, Бог - это мост, связующий внешнюю жизнь с внутренней жизнью, приводящий к совершенству. Пониманием этого реализуется тайна Богоидеала*²⁰.

Если понимать концепцию Богоидеала таким образом, это может вдохновлять нас, не заставляя защищать ее от других разновидностей Богоидеала — иногда под другими именами. Поэтому такое понимание является основой для подлинной религиозной терпимости. Мы можем признавать различные идеалы Бога в разных религиях и различные выражения человеческого поиска единого Бога во всей вселенной. Этой идее дана форма в Универсальной Службе Суфийского Движения.

4. Персональный и абстрактный Богоидеал²²¹

В процессе создания нашего Богоидеала возникают некоторые важные вопросы. Как мы видели, развитие науки сделало идеал персонального, антропоморфного Бога неприемлемым для многих людей. Но Хазрат Инайят Хан объясняет, что целесообразно начинать с построения персонального Богоидеала:

Нам следует начинать с поклонения персональному Богу, и мы должны позволить нашей душ раскрыться в абстрактном Боге. Если мы начинаем свою религиозную жизнь с поклонения абстрактному Богу, то мы начинаем не с того конца. Реализация абстрактного Бога, — удовлетворение, наступающее после того, как мы довели до совершенства поклонение персональному Богу Но если мы навсегда останемся на стадии поклонения персональному Богу, то мы не получим от этого поклонения полного преимущества; нам нужно поклоняться персональному Богу как средству достичь знания Бога, а это знание находится в абстрактном®².

Но о тех, кто пришел к интеллектуальному пониманию того, что Бог существует как абстрактная реальность вне пределов любой антропоморфной концепции, он говорит: «Они обладают частью истины, но не получают от нее пользы»²²³.

Хазрат Инайят Хан также помогает нам увидеть персональный аспект Богоидеала с мистической точки зрения и не приходя в противоречие с наукой. Его идея состоит не в том, чтобы мы создавали Бога по собственному подобию, как антропоморфного Бога — скорее, наоборот. Учение Хазрат Инайят Хана начинается с мистического понимания того, что наша глубочайшая сущность — наша душа — божественна, это луч божественного света. Наша душа исходит из божественного источника, и ее окончательное предназначение — Божественная Сущность. Поэтому нечто от этой Божественной Сущности выражается в развитии человеческой личности.

Как мы можем понять душу? Она невидима и неосязаема, как Сам Бог; поэтому душу нелегко описать. В своих глубочайших учениях о метафизике Хазрат Инайят Хан очень четко проясняет божественную природу души:

Та часть, что существует в ком-то или делает кого-то существующим, та часть, что видит, постигает, воспринимает и осознает все вещи и всё же превыш всех вещей - это душе? ²⁴.

Это понимание достигает высшей точки в следующем мистическом отрывке:

Первое, что мы должны понять в этом вопросе - это то, что душа - неделимая часть всепроникающего сознания. Она неделима, потому что это абсолютная Сущность; она полностью наполнена всем Существованием. Ее часть, отражающаяся в определенном имени или форме, становится сравнительно более сознающей отраженный в ней объект, чем все другие объекты. Наш разум и тело, будучи отраженными в части всепроникающе

4. Персональный и абстрактный Богоцдеол221

го сознания, делают эту часть сознания индивидуальной душой, которая в реальности является универсальным духом ²²⁵.

Это видение — выражение Бога как Единственной Сущности, пронизывающей всю вселенную. И этот неуловимый, всепроникающий творческий дух — именно то, что воспринимали такие великие ученые, как Дэвид Бом со своей концепцией «творческого разума». Это абстрактное понимание, но оно может помочь нам создать Богоидеал. Хазрат Инайят Хан объясняет это в следующем отрывке:

Некоторые полагают, что если всё есть Бог, то Бог не может быть личностью, нона это можно ответить, что, хотя в семени не видно заключенного в нем цветка, все же семя достигает высшей точки в цветке, и поэтому цветок уже существует в семени. Если сказать, что цветок создан из образа семени, это не будет ошибкой, ибо единственный образ семени - это цветок. Если у Бога пет личности, как же тогда у нас, у людей может быть личность, исходящая от Него, из Его собственной Сущности, у нас, способных выражать божественное в совершенстве нашей души! Если пузырек - это вода, несомненно, что море является водой; как может пузырек быть водой и не быть морем! Однако различие между человеческой личностью и Божественной личностью, личностью Бога, заключается в том, что человеческую личность можно сравнивать, тогда как личность Бога несравненна. Человеческую личность можно сравнивать с ее противоположностью; у Бога нет противоположности, так что Его личность невозможно сравнивать. Но называть Бога «всё» - это как говорить, что Он является рядом объектов, все из которых вместе где-то существуют. Слово «всё» не выражает значение Богоидеала; подходящее выражение Бога - Единственного СущегсР⁶.

Возможно, создать личное отношение к Богу может помочь сравнение из области биологии. Биологи обнаружили, что человеческое тело состоит приблизительно из 50000 триллионов клеток. Эти клетки — крошечные живые существа, которые обновляются, могут существовать отдельно от тела и даже вне тела и, похоже, функционируют вполне независимо. Они питаются, воспроизводят себя, принимают решения и, как части многоклеточного организма, специализируются на одной функции, становясь эффективной частью целого. Они будут перемещаться в те места, где они необходимы. Тем не менее нам совершенно ясно, что все эти клетки вместе образуют одно тело и управляются одной волей. И наше здоровье зависит от степени послушания всех этих клеток силе воли и их готовности выполнять свой долг. В своей книге «Семь таинств жизни» Гай Мёрчи сравнивает наше тело со вселенной в следующем отрывке:

* Этот короткий отрывок содержит глубокую метафизическую мысль о взаимном отра

жении между универсальным духом и формой, которую он принимает для переживания жизни на земле. С одной стороны, это отражение тела и разума на всепроникающем сознании, которые «делают эту часть сознания индивидуальной душой»; с другой стороны, тело и разум в таком случае служат зеркалом, в котором Божественная Душа может видеть себя и таким образом сознавать себя и свою Божественную Природу.

Веемы здесь - клетки неизвестной сущности нашего мира, наросты плоти, которые могут быть и нотами мелодии. Мы - часть чего-то бесконечного и вечного. Не существует границ между нами и миром²²⁷.

Эта идея полностью соответствует представлению Хазрат Инайят Хана о человеке как «уменьшенной копии вселенной, проявляющем гармоничные и негармоничные аккорды в своей пульсации, в биении своего сердца, в своей вибрации, ритме и тоне»²²⁸.

Мы находим ту же самую идею в концепции Хазрат Инайят Хана о «сердце Бога», являющемся «скоплением всех чувств, впечатлений, мыслей, воспоминаний и всего знания и опыта», тогда как «сердце человека — один из атомов, образующих сердце Бога»²²⁹. Итак, Бог ощущает и переживает божественным разумом все, что переживает человечество.

Так как же мы могли бы понять или очертить личность Бога? Человеческая личность складывается из вдохновения божественной души, пытающейся выразить себя в чувствах, мыслях и действиях, которая развивается в инструментах нашего сердца, разума и тела. Сходным образом мы можем увидеть Бога, Божественную Сущность, выражающую Себя в этом материальном творении: в природе и в человечестве. Проходя через жизненные переживания, люди могут начать обращаться к Богу, забывая свои ограничения и все в большей мере отражая Божественную Сущность. Далее, мы можем видеть красоту личности Бога в красоте природы с ее бесконечным разнообразием форм и существ. Мы можем видеть высочайшие качества личности Бога в человеческой любви с ее различными оттенками. И мы можем видеть и переживать совершенное выражение сущности Бога в сиянии Божественных пророков и посланников. Вот почему преданность Пророку, отдача божественному водительству — наилучшая подготовка для построения живых взаимоотношений с Богом.

Если вы не видите Бога в человеке, вы не увидите его нигде.

Полное собрание изречений, 1096

Бог есть Бог и человек есть человек, и все же Бог есть человек и человек есть Бог.

Полное собрание изречений, 1007

Истинно верующий в Бога видит Его присутствие во всех формах и, уважая человека, он уважает Бога.

Полное собрание изречений, 329[3]

Человек не сотворен Богом подобно доске, вырезанной плотником; ибо плотник и доска различны, в то время как Бог и человек суть одно и то же. Человек создан из сущности Бога; человек есть Бог, и все, что есть в Боге, есть в человеке.

Полное собрание изречений, 1496

5. Проблема зла

Но какое место занимает зло в этой захватывающей картине? Этот вопрос всегда волновал человечество. Если Бог совершенен и всемогущ, почему он создал столь несовершенный мир? Почему мы снова и снова сталкиваемся со столь ужасающими событиями, таким злом и такими страданиями? Многие верующие, особенно во время и после Холокоста ощущали, что Бог, должно быть, умер. Но возможна также и противоположная, внутренняя реакция на подобное зло. Возьмем хватающую за душу исповедь Этти Хиллесум, еврейской девочки из Голландии, описавшей свои переживания в концентрационном лагере Вестерборк и впоследствии умершей в Аушвице. Среди ужасного страдания она не только сохранила веру в Бога, но развила ее в постепенно углубляющееся переживание реальности Бога внутри себя. В своей последней дневниковой записи, которую она послала другу, она писала:

Ты сделал меня такой богатой, мой Богу позволь и мне щедро делиться этим. Моя жизнь стала непрерывной беседой с тобой, мой Бог, одним большим диалогом... и вечером, когда я в постели и успокаиваюсь в тебе, мой Бог, порой слезы благодарности бегут по моему лицу, и тогда это и есть моя молитвеt²³⁰.

Этти Хиллесум пережила реальность того, что мы можем попытаться понять более абстрактным образом.

Если мы взглянем на эту проблему с метафизической точки зрения, то увидим, что это проявление выстроено из противоположностей. Единосущий создает дуализм, чтобы выразить Себя и увидеть Его/Ее отраженным в этом творении. Итак, материя создана из всепроникающего духа. Материальные кирпичики, атомы, формируют и создают акашу — индуистская концепция вместилища — для духа, который дает им жизнь, живет в них и развивает в них свое сознание. Всё творение построено на этих двух фундаментальных противоположностях: духе и материи. Материю можно слышать, видеть и осязать; она конкретна для наших ощущений. Дух неслышим, невидим, неосязаем; он может переживаться только нашей глубочайшей сущностью, нашей душой, которая является духом внутри нас. Это материальное творение развивается далее во множестве противоположностей: в свете и тьме, в творении и разрушении и в добре и зле. Все эти противоположности играют свою роль в процессе творения. Этот процесс способствует росту сознания.

Если мы посмотрим на мировую эволюцию, то сможем оценить, как сознание увеличивалось с течением времени. Это выражено в суфийском высказывании о том, что Бог спит в камнях, дремлет в растениях, начинает пробуждаться в животных и полностью осознается в человеке. Итак, человек — венец творения. Но человечество само должно пройти через процесс духовной эволюции, чтобы инструменты тела, разума и сердца стали совершенным зеркалом, в котором мог бы отражаться божественный свет, посредством которого Бог осознает Его/Ее. Это конечная цель и смысл творения. Но это динамический процесс. Он не может быть статичным. Это живое переживание, до которого поднимается все больше людей и которому они постепенно могут открыть свои сердца. Зачастую болезненная функция этих противоположностей — помогать нам, учить нас углублять и очищать наше сознание. Посредством тьмы мы осознаем свет; посредством плохого мы можем оценить хорошее; через страдание мы можем глубже ощущать радость. Фактически, согласно Гаю Мёрчи:

Земля - это место, полное противоречий, неожиданностей и предположений, множественных и озадачивающих откровений, развивающихся нравственных устоев и душераздирающих схваток с неприятностями, растущих трудностей, социальной неопределенности, политического компромисса, экономической обратной связи и философского парадокса. Земля обеспечивает оптимум, если не максимум, продолжительной стимуляции тела и разума, а более всего она преуспевает в воспитании духа²⁵¹.

Каково следствие этого метафизического ведения для нас как для человеческих существ? Как нам понять, что мы — люди, предназначенные быть венцом творения Бога, творим столько ужасного зла и страданий. И почему всемогущий Бог допускает это?

Во-первых, нам необходимо понять, что Бог дал человечеству ответственность. Это особый дар человечеству. Люди обладают свободной волей и свободны выбирать между различными действиями, между добром и злом. Но мы ответственны за эти действия: нам нужно учитывать их и пережить их последствия. В прошлом это рисовалось как «Судный день», когда после смерти отмечались и учитывались все наши добрые и злые деяния для вынесения приговора. Сегодня мы можем рассматривать этот вопрос скорее психологическим образом. Хазрат Инайят Хан говорит, что каждый день — судный день. Суд над нами не прекращается ни на минуту, но судья — наше собственное сердце: это наше собственное сознание. Мы можем чувствовать в своем сердце реакцию на наш выбор и поступки. Наши деяния могут сделать нас счастливыми или несчастными. Часто мы действуем будто в опьянении, смущенные всеми действиями и переживаниями своей жизни, и в такие моменты не всегда четко различаем, что есть правильно и что неправильно. Поэтому важно прислушиваться к более глубоким ощущениям, порождаемым в сердце нашими поступками. Когда мы уделяем внимание этим ощущениям, то обнаруживаем, что гармоничные действия порождают в нашем сердце ощущения счастья, а негармоничные действия вызывают ощущения несчастья. Сходным образом наши слова и поступки отража

ются в сердцах людей, с которыми мы связаны таким образом, что их реакции могут усилить ощущения, порожденные нашими поступками.

Поэтому мы можем сказать, что зло, которое мы причиняем, само наказывает нас — в нашем собственном сердце — и эхо этого зла в окружающих нас людях умножает наказание. И конечно, для наших добрых деяний справедливо обратное. То, что в творении нам видится как плохое, имеет, значит, свой смысл: нам надобно извлекать из него урок. Жизнь — обучающий процесс, «школа души», как называет ее Гай Мёрчи. Но тогда мы можем спросить: почему же мы так часто отклоняемся с пути гармонии, который сделал бы нас счастливыми? Из-за ложного эго, нашей склонности отождествляться с ограниченной личностью: телом и умом. Из-за этого отождествления мы рассматриваем себя как отдельное существо, зависимое от других людей и часто находящееся в конфликте с ними. Ибо все мы разные. Это порождает чувства алчности, жадности, тщеславия и гордыни. Это то, что нам нужно преодолеть. Мы можем начать видеть сквозь эту иллюзию отождествления с нашим телом, разумом и сердцем, когда мы признаем, что наша подлинная сущность, наша душа, неограниченна и божественна. Цель жизни заключается в том, чтобы осознать божественность нашей подлинной сущности и таким образом стать связанными с Богом.

На пути контроля и преодоления ложного эго нам нужно научиться понимать наших ближних и развивать в сердце сочувствие к ним. Тогда может заструиться божественный источник любви. Любовь — волшебная сила, очищающая наше сердце, благодаря чему мы можем выйти за пределы наших ограничений и создать гармонию.

Почему в нас сидит это капризное и предательское эго, так часто ввергающее нас в трудности? Можно сказать, что в определенном смысле ложное эго — это иллюзорная копия божественного духа. Бог — единственная сущность. Мы несем в себе искру этой сущности: поэтому у нас есть непостижимое стремление также быть единственными. Но, когда мы отождествляем это стремление с нашим ограниченным инструментом — акагией тела, разума и сердца, — мы совершаем фундаментальную ошибку. Ибо в таком случае мы позволяем себе рассматривать нашу ограниченную сущность как великую, доминирующую и властную, как Самого Бога. Это опасная иллюзия ложного эго. Это то, что должно быть уничтожено на духовном пути. И если мы не работаем над этим по собственной инициативе, нас заставит делать это жизнь. Мы совершаем ошибку, если слишком привязаны к имуществу, к положению, к власти, к нашим любимым — рано или поздно мы потеряем их. Имущество можно потерять; может быть подорвано влиятельное положение; наши любимые могут покинуть нас или умереть. Вот боль и страдание жизни; вот то, что мы склонны рассматривать как несовершенство жизни. Но эти переживания помогают нам отстраниться от ограниченных вещей и существ и открыть путь к внутренней свободе и глубине. Страдание часто настраивает и открывает наше сердце. Великий суфийский поэт Руми выразил это в своем знаменитом сравнении с флейтой, сделанной из тростника, звучащей благодаря отверстиям в ней, через которые проходит дыхание:

Прислушайся к голосу флейты - о чем она плачет, скорбит?

О горестях вечной разлуки, о горечи прошлых обид:

«Когда с камышового поля был срезан мой ствол пастухом,

Все стоны и слезы влюбленных слились и откликнулись в нем,

Кустам, искривленным страданьем, хочу я всегда припадать Чтоб вечную жажду свиданья всем скорбным сердцам передать.

В чужбине холодной и дальней, садясь у чужого огня,

Тоскует изгнанник печальный и ждет возвращения дня»²⁵².

Возникает еще один вопрос, на который ответить труднее. Мы можем понять, что страдание, следующее в результате наших собственных мыслей и действий — или из нашей потребности освободиться от определенных привязанностей, — осмысленно, так как мы благодаря ему можем учиться. Но огромное количество страданий кажется последствием зла, приходящего «извне», не связанного с отдельным человеком, которому не остается ничего, кроме как справляться с последствиями, часто ужасными. Это может быть в случае огромных страданий, вызванных войной, революцией, терроризмом и преступностью. По меньшей мере, так это выглядит для нас. Однако в реальности войны и революции и все ужасные события, сопровождающие их, проистекают из мыслей и чувств — сознания — сообщества, человека или даже всего человечества. Мы не настолько разделены, как думаем. Все мы связаны в единой жизни с мыслями и чувствами человечества. В своей книге «Катастрофа: психологические размышления о новейшей истории Европы» Карл Густав Юнг утверждает, что немецкий народ был охвачен коллективной истерией, нашедшей персонификацию в лице Адольфа Гитлера. В Гитлере Юнг наблюдает форму истерии, верящую в собственную ложь («псевдологические фантазии»). Он указывает, однако, что почва для этого опасного отклонения лежит в европейской культуре в целом. Христианская религия утеряла вдохновенность и жизненность, и европейская культура стала все больше стремиться к технологическому и материальному развитию. Как мы видели, в той же атмосфере и Ницше инициировал идею, что «Бог мертв» и что его наследие переходит к «сверхчеловеку». Это пробудило тени последовавших трагических событий. Вот как смотрит на это Юнг:

Когда кто-то приходит к странной мысли о том, что Бог мертв или вообще не существует, тогда психологический Бог-образ, который представляет собой определенную динамическую психическую структуру, возвращается к субъекту и пробуждает ощущение равенства Богу; то есть все те качества, которые принадлежат лишь лишившимся рас- судка людям, а следовательно, приводят к катастроф#⁵⁵.

И добавляет:

Это ощущение «равенства» с Богом не поднимает человека к божественному, но приводит его к переоцениванию себя и пробуждает в нем все злое. Следствие - дьявольская карикатура на человека, которую не может вынести ни одно человеческое существо. Человек мучается от этого и потому мучает других. Внутри себя он расколот, являя смесь необъяснимых противоречий. Вот портрет истерической ментальности, или, цитируя Ницше, «бледного преступника» ²³⁴.

Склонность, описанная здесь Юнгом, точно соответствует больному и переросшему ложному эго. Ибо отрицание Бога и всепроникающего духа должно означать, что человек отрицает душу, Божественный Дух внутри нас. Тогда ничто не препятствует полному отождествлению с нашим ограниченным существом; и скрытое стремление эго быть единственным существом порождает желание чувствовать себя равным Богу. Это неизбежно ведет к катастрофе, бедствиям и страданию.

Всемогущий Бог может порой использовать такие драматические события для Своих скрытых (от человечества) целей. Порой Бог может смягчать или противостоять последствиям, не соответствующим божественному замыслу. Но Он/Она будет должен допускать множество страданий, ибо человечество по-прежнему ответственно. Нам также нужно рассматривать Бога — как это делается в индуистской религии — и как Шиву, разрушителя или поглотителя, и как Брахму, творца, и как Вишну — вседержителя. В этом аспекте Бога можно рассматривать как великого и повергающего в трепет. Ибо это может очистить и создать пространство для нового творения. Но Бог также живет в каждом человеке; следовательно, Бог живет и чувствует с нами. Бог облегчит и утешит невинное страдание. В конце Он простит и виновных. Если эта помощь и прощение не приходят в течение нашей жизни, они могут прийти после смерти, когда жизнь уходит в мир, который Хазрат Инайят Хан называл «мир джиннов» — мир, в котором души, вместе с их разумом, продолжают свою жизнь. В этой перспективе смерть не столь ужасна, как она нам представляется.

По этому поводу можно привести одну интересную историю, рассказанную одной из ранних учениц (мюридов) Хазрат Инайят Хана. Это было в начале двадцатых годов. Она с Хазрат Инайят Ханом ехала из Голландии в Париж. Поезд приближался к Монсу, где после Первой мировой войны осталось множество окопов. Она пишет о «Монсе, от одного названия которого ни одно английское сердце не может не содрогнуться от мучительной боли и гордости, о месте, священном для всех будущих поколений, Голгофе неиспорченной молодежи нации».

Она продолжает рассказывать о видении произошедшим, когда она находилась наедине с Мастером.

... мгновение-другое он пристально смотрит в окно и закрывает глаза. Ученица последовала его примеру и затем, с его неослабевающей силой и поддержкой, сквозь бесконечные вереницы и кровавые туманы агонии и боли видит, как это было - Война. Никакими словами не описать эти сцены - хотя многие пытались; увиденные ею как будто одним целым (но не так, как виденные теми, кто принимал в этом участие, в отдельных частях и частицах частей); видеть Войну - это видеть адский котел, из которого поднимаются, будто из какой-то необъятной бездны в недрах земли, на которой мы живем, испарения яда, более смертельного, чем смерть, сваренного из человеческих страстей и ненависти. Окровавленные небеса и темные, как смоль, облака, зловоние распада и гниения, загрязненность от испорченного воздуха и дыхания человеческой жизни! Все это и гораздо больше этого видели многие и рассказывали об этом в спокойные дни мира; но ни одному из них не было дано видеть Картину, виденную и пережитую Богом, пережитую, пока мы, люди, задавались вопросом, что Он мог бы сделать, недвижный и безмолвный в Вечности, проходящей у Его подножия. Им не дано видеть жизнь, пробивающуюся к бессмертию из гниющего праха, им не дано заметить невинные души, выстраивающиеся в очередь к Богу. Солдаты видели в Монсе сонмы ангелов, когда развеялся окутывающий ужас и позволил им пройти; но только единожды из Преисподней пробилось сияние, и все время эти небесные формы были там, и боль лилась ручьем из их сердец, и затуманенные глаза видели их свет и закрывались, чтобы пробудиться с Богом.

Видение исчезает, занавес закрывается; этот тяжелый покров отгораживает людей, скрывает дальнейшее видение от их взора²³⁵.

Это переживание показывает нам и ужасное страдание — как его видел и чувствовал Учитель, Хазрат Инайят Хан, — а также и то, как эти страдающие души были подняты ангелами в другой мир и приведены к свету. Учитывая все это, мы можем, невзирая на все ужасающие и устрашающие события, относиться к Богу как к всемогущему путеводному духу, которого мы можем почитать и кому мы можем предать себя.

В конечном счете катастрофа может привести к очищению. В этом контексте интересна реакция Хазрат Инайят Хана во время посещения Везувия в Италии. Сопровождавший его в этой экскурсии мюрид рассказывает:

Во время прогулки к кратеру Везувия он обратил внимание на символику окрашенных в ярко-золотой цвет кусков серы, рдевших посреди темной кипящей массы. Он объяснил это так: «То, что твердо и что противостоит субъекту или изменению, должно быть очищено огнем - в жизни и в людях тоже. И то, что остается после взрыва, - это сера, которая очищает и цветом подобна золоту. В древние времена в алхимии сера была основой золота. Так и мы пытаемся обратить все в высочайшее, в золото^.

Мы можем сказать, что всемогущий Бог, Единственная Сущность, проявляется посредством манифестации. Он проявляется в религиозных и гармоничных существах, в которых Божественный Дух может выразить себя, в которых люди осознают Божественную Сущность, отдаются Богу и преданно служат Богу. Но Бог проявляется и в иллюзиях ложного эго, где человеческий дух — в глубоком смятении — ищет величия и могущества. И сопутствующие им зло и страдание в конечном счете могут, рано или поздно, привести к углублению сознания, так что божественное прощение также может открыть этим людям путь к божественному свету.

Единственная Сущность сотворила свет и тьму; благодаря тьме мы можем осознавать свет. Есть красота в этих противоположностях. Хазрат Инайят поэтически выразил это в следующих изречениях.

Свет - Твое Божественное сияние, Возлюбленный, а мрак - это тень Твоей прекрасной личности.

Полное собрание изречений, 756

В свете проявлено Твое искусство, Бог; во мраке скрыто Твое искусство.

⇐ Предыдущая 5 6 7 8 9 101112 13 14 Следующая ⇒