13. Отец маленькой Мэгги

На следующее утро хоронили малышку. Когда ее положили в маленький гроб, Мэгги подошла, чтобы взглянуть на сестренку в последний раз. На ее лице застыла спокойная и мирная улыбка. Мэгги прослезилась, но это не были слезы обиды или горечи. Это были слезы печали о вынужденной разлуке.

Миссис Блоссом взяла Робина с собой на кладбище, а Киска осталась дома с Мэгги. Дверь в комнату детей была заперта, и ключ Мэгги хранила у себя под подушкой. Мешочек, в котором хранился маленький ключик от сундука, всегда висел у нее на шее. Она часто, даже во сне, сжимала его, убеждаясь, что он на месте.

Отвернув лицо от света, Мэгги лежала тихо. Мысленно она сопровождала маленький гробик, который по очереди несли миссис Блоссом и ее знакомая.

Вдруг Киска услыхала тяжелую мужскую поступь. Кто-то поднимался по лестнице.

— Это, должно быть, доктор Кристи, — подумала она. — Но зачем же он тогда остановился у передних дверей мансарды? Почему он дергает за ручку, пытаясь открыть дверь, там же никого нет?..

Киска выглянула за дверь и увидела моряка. Одежда на нем была старая, потрепанная, словно он только что вернулся из долгого путешествия. Лицо его загорело и обветрилось, а черные блестящие глаза ввалились. Похоже было, что они привыкли долго и пристально смотреть в морскую даль. На звук открытой двери он резко обернулся.

— Девушка, — сказал он, — не знаете ли вы чего-нибудь о моей жене, Пегги Флеминг, и детях, которые жили здесь? Пегги писала мне, что она переехала в переднюю часть мансарды.

— Это папа! — воскликнула Мэгги из своего угла. — Я здесь, папа! Остались только я и Робин, а мама и малышка умерли. О, папа, папа! Наконец-то ты вернулся домой!

Отец прошел мимо Киски в комнату, где на матраце сидела Мэгги. Лицо ее было жалостным, и она протягивала навстречу ему худенькие ручки. Отец сел на матрац и взял ее в свои большие, сильные руки. С минуту Мэгги лежала и не шевелилась.

— Ох! — наконец произнесла она, и вздохнула. Вздох был такой, словно сердце ее было совершенно разбитым. — Я старалась присматривать за Робином и за деньгами, и они в порядке. Только сестричка умерла. Но не расстраивайся сильно, папа, здесь не очень хорошее место для малышей.

— Расскажите-ка мне все по порядку, — попросил Роберт Флеминг, глядя на Киску и продолжая держать на руках свою дочь.

Киска рассказала ему все, что знала о том, что случилось по соседству. Время от времени отец Мэгги издавал тяжелые стоны. Он с нежностью целовал бледное лицо маленькой Мэг- ги. Отец спросил, почему она не позволяла никому из соседей, даже Киске, помогать и жить с ней.

— Я обещала маме, — прошептала Мэгги ему на ухо, — никогда не позволять никому входить. Она боялась, что они узнают о сундуке, который под кроватью, и как-нибудь в него заберутся. Мы боялись за деньги, понимаешь? Но они в полной безопасности, а вот ключ и письмо, которое пришло после того как умерла мама.

— Но это же письмо от меня! — воскликнул отец, разглядывая его снова и снова. — Точнее, его написал пастор из госпиталя, он написал ей все, что она должна сделать. Деньги в сундуке были моими, Мэгги, и я написал ей, чтобы она взяла часть из них для себя и для детей.

— Мама думала, что они принадлежат одному из твоих товарищей, — сказала Мэгги, — и поэтому мы очень боялись, чтобы их не украли.

— Это моя вина, — горестно произнес Роберт Флеминг. — Я сказал так ей, боясь, что она их потратит попусту, если будет знать, что они мои. Но если бы я только знал!..

Он не смог договорить, а только провел рукой по голове маленькой Мэгги. Она почувствовала как его горячие слезы падали ей на лоб.

— Не плачь, папа, — проговорила девочка, поднимая свою слабую ручку к его лицу. — Бог заботился о нас, и о малышке, несмотря на то, что она умерла. Он сделал все, о чем я Его просила.

— А ты просила Его, чтобы он сделал меня хорошим отцом? — спросил он.

— Зачем? Ты всегда был хорошим, папа, — ответила Мэгги с любовью и удивлением. — Ты никогда нас не бил, когда приходил пьяным. Мы с Робином всегда говорили: «Боже, благослови папу». Я точно не знаю, что значит «благослови», но думаю, это что-то хорошее.

— Ах! — ответил отец с глубоким вздохом. — Он благословил меня. Когда я болел, Бог показал мне, какой я ужасный грешник, и что в этот мир пришел Иисус Христос, чтобы спасти грешников, из которых я первый. Я могу утверждать это, как и любой другой. И в Библии написано, что Он возлюбил меня и отдал Самого Себя. Да, моя маленькая Мэгги, Он умер, чтобы спасти меня. Я пережил это. Я поверил этому. Я увидел, что мне не к кому больше идти, как только к Иисусу. Я был бедным, несчастным, пропавшим грешником, и когда напивался, то был не лучше скотины. Пока я болел и лежал, я думал над этим снова и снова, а теперь, слава Богу, я стал христианином! Я понимаю, что это и есть благословение, моя маленькая Мэгги.

В это время открылась дверь, и в комнату вошла миссис Блоссом, ведя за руку Робина. Прошло больше года с тех пор, как Робин видел своего отца. Мальчик попятился назад и спрятался за миссис Блоссом. Мэгги позвала его, и в голосе ее звучали радостные нотки:

— Иди сюда, Робин, это же папа, которого мы так долго ждали! Папа, он немножко боится, но он полюбит тебя, как только признает.

Скоро Робин осмелел и сел отцу на колено. Мэгги, улыбаясь, лежала на матраце. Некоторое время отец молча обнимал сына. Временами на глазах его появлялись слезы, он не мог забыть ни на минуту о переживаниях его маленьких детей.

— Я думаю, — весело произнесла миссис Блос- сом, — что это не место для вдовца с детьми. Мне до смерти страшно ходить через этот ужасный двор. Надеюсь, вы не собираетесь оставаться здесь, мистер Флеминг?

— Нет, нет! — отрицательно качая головой, произнес моряк. — Порядочный человек не может жить здесь, а тем более — христианин.

— Тогда идем пока что к нам, — сердечно пригласила миссис Блоссом. — Мы с мистером Георгом уже говорили об этом, и он сказал: «Когда вернется отец маленькой Мэгги, пусть они все перебираются к нам». Розочка и дети будут жить в моей комнате, а вы — вместе с ним. Будет немного тесно, но если вы не возражаете, то так и сделаем. А если есть вопросы, пожалуйста, не молчите.

Роберт Флеминг, конечно же, не возражал, а с благодарностью принял сердечное приглашение. Ему не терпелось уйти из жуткой атмосферы Ангельского двора. Он принес в комнату Киски сундук и, открыв его, вытащил оттуда сверток с сорока фунтами. Там же лежали и квитанции на заложенную одежду, на которые он посмотрел с болью.

Проверив все содержимое, он запер дверь и на руках понес Мэгги вниз по лестнице, а затем через двор. За ним шли миссис Блоссом и Розочка с Робином. До них доносились громкие голоса, люди скандалили и спорили. Дети, грязные и оборванные, обступили Мэгги и ее папу и с шумом сопровождали их вдоль улицы.

Маленькая Мэгги смотрела на окно мансарды, откуда часто и подолгу она выглядывала отца. Затем она с сожалением посмотрела вокруг на группу несчастных детей, собравшихся возле нее. Закрыв глаза, девочка тихонько стала шептать. Слова молитвы она произносила из сердца так тихо, что даже ее отец не мог их расслышать:

— Пожалуйста, Боже, благослови всех и сделай их хорошими.

⇐ Предыдущая 5 6 7 8 9 10 11 121314 Следующая ⇒