Лица на улице.

Лица на улице.

- Это было в августе. – начал Ян.
- Что в августе? – не очень внимательно переспросил Вова.
- Август. – он передернул плечами.
- А-а-а…
- И луна была.
- Что луна?
- Круглая. – снова раздраженно сжатые губы.
- Ну, конечно.
- И это был первый раз, когда я увидел Его лицо. На улице, среди многих…
- Чье лицо?
- Ну, Его! – взгляд был полон усмешливой укоризны.
- А! Естественно.
- А ты о ком подумал?
- Да я все сразу понял!
- Ну, конечно!
- Не веришь?

Теперь был не август, а май. Совсем не майский, но по-осеннему холодный. Впрочем, вполне правильный для Петербурга. Стоило благодарить, уж черт поймет, кого, но под ногами не хлюпали лужи, а влажность была почти что эталонной.

- Ян, ты вообще нормальный? – усмехнулся Владимир.

Вова был младше Яна на несколько лет, но как-то так уж повелось с самого начала, что года эти между ними не ощущались.

- Я тебя стукну! – пообещал пылко Ян, а потом сник. – Может и ненормальный, да только вижу Его не просто везде, но… Да! Я ненормальный. Потому что потом-то и пошли чудеса. Я не только его видеть стал.

Людей было противно много, от этого создавалось ощущение тягости воздуха.

- Что? – Вова нахмурился.

Ему сегодня с утра не везло. Цэрэн рассеянно отказалась гулять, убежала в школу и вообще вела себя странно. Ян вот теперь нес полный бред.

Ян уже несколько месяцев твердил про Него. Про загадочного человека в толпе, которого он почему-то узнает. Владимир честно слушал все эти несколько месяцев. Сегодня вдруг устал.

Ему с утра не везло!

- Не только его я стал видеть. У меня пока классификация хромает, но я даже записывать стал. Есть странные, которые ходят все за спиной. Ты обернешься, поймаешь только краем глаза, а они сразу исчезают. Я их называю Кролики.
- Почему? – вдруг опешил Вова.

Он привык не задавать вопросов. Его друг часто сочинял такое. И Вова не трудился думать, сумасшедший Ян или просто выдумщик и хороший человек. Теперь Кролики как-то уж слишком сильно резанули по сознанию.

- Кролики, потому что у них маски такие… с ушами.
- Тогда уж Зайцы. – раздраженно поправил Владимир, словно друг его путал очевидные вещи.
- Почему?
- Потому что остров Заячий.

Ян замер на миг, даже в толпе остановился. Втянул носом муторный запах дневного Петербурга.

- Это ты хорошо придумал. Точно. Будут Зайцы. Потом еще с кошачьими глазами есть. Они страшные. И почему-то всегда взглядом к себе зовут. Есть Ангелы. Я их потом так назвал, сначала просто Дураками обозвал. Я их один раз очень четко видел, а не в толпе, как других. Понимаешь? Они красили что-то на стене. Меня увидели и захохотали…
- Ты сумасшедший. – огрызнулся Вова. – У меня голова от тебя болит.

Владимир не врал. Голова действительно раскалывалась. От духоты ли, от странных разговоров, но виски полыхали, точно так, как начинаю полыхать, когда пытаешься вспомнить что-то жутко старое и давно забытое. Что не хочешь вспоминать.

- Да, я сумасшедший! Можешь помолчать, а? – вдруг разозлился Ян. – Между прочим, и еще страшнее бывает.
- Что же? – примирительно поинтересовался Вова.
- Фонарные глаза. – Ян суеверно оглянулся. – Они смотрят… иногда. Я вижу, знаешь, если глянуть вбок. Они смотрят. Редко, да не на меня, а на Него скорее… Так вот! О Нем и была речь! Слушай! Я свихнулся!
- Не кипиши ты так, - как-то неуютно поежившись, сказал Вова. – Ведь все было хорошо, что теперь-то случилось?

Ян будто бы ускорил шаг, по крайней мере Владимиру пришлось прибавит скорости, чтобы оставаться радом с другом.

Ян смотрел не на Вову, но на небо, серое, грязное и низкое:
- Я увидел Его в зеркале.

Ян метался по мирозданию последние дни, ища что-то и не находя. Не было ему покоя, и не удавалось уснуть ни днем, ни ночью. Дни болотно позеленели, а ночи выцвели до белесого. Жизнь перешла на бег. Времени, так казалось Яну, осталось в обрез. До чего? И все странные взгляды, которые он почему-то ловил так часто, стали казаться страшными, хотя раньше принимались за данность.

На секунду Владимир даже притормозил:
- В смысле?
- В самом буквальном! Не на улице, не краешком глаза, не в чужих чертах, не в толпе будто бы угадал Его улыбку, не поймал похожий профиль, не как раньше, а в собственном зеркале. Прямо, лицом к лицу. Я свихнулся, да?
- Вполне возможно. – пожал Владимир плечами, но тут же опомнился. – То есть, я не знаю!
- Вот и я не… Ай!

Ян резко встал посреди оживленного тротуара, шедшего вдоль проспекта. Он встал и отдернул руку невесть от чего, проводил взглядом чью-то спину.

Тут пахло дешевой жирной выпечкой и ранними деревенскими цветами, которые незаконно, но умильно до боли, продавали бабушки, прижимаясь спинами к грязным стенкам. Тут пахло чем-то грязным, мокрым, отсыревшим, выцветшим, горелым.

Ян ткнул пальцем:
- Вон!

Владимир проследил направление тычка и тут же подумал, что смотрит на ярчайшую в мире сварку. В следующий миг сварка, скинув морок, оказалась девочкой, которая тут же исчезла в толпе.

Ян обижено глядел на руку:
- Обожгла. Толкнула и обожгла.
- В смысле?
- В самом буквальном! Она меня обожгла!

Вова сначала пожал плечами, а потом мелко вздрогнул.

- Может быть, я тоже свихнулся?
- Вот именно! Вот об этом-то я и говорю.

Дома Ян долго держал ладонь под струей холодной воды, но ожог так и не сошел, тем более, не оказался видением. Так и остался на долгие несколько дней обидной печатью непознанного и непримиримым доказательством его же.

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒