А. В. ШИШОВ 30 страница

«Я должен при этом случае повторить, что на нынешнюю кампанию не должно и помышлять о каком-либо вторжении во Францию или о переходе за границу Италии к стороне Вара, а еще менее к Савойе; а потому все, что клонилось бы к подобному предприятию, должно быть совершенно исключено из плана действий».

Суворов продолжал настаивать на овладении итальянской Ривьерой и Генуей. Однако это не входило во внешнеполитические планы венского двора. Полководец тогда еще не сознавал, что после очищения от французских войск Северной Италии (бывших австрийских владений) ни он, как полководец, ни русские экспедиционные войска здесь для Вены уже не были нужны.

Штаб-квартира союзной итальянской армии находилась в городе Асти. После сражения при Нови она была переполнена иностранными дипломатами и военными, посольствами итальянских городов. Всем им хотелось лицезреть великого полководца. Того же страшно томило бездействие, а непрекращающаяся переписка с гофкригсратом по поводу дальнейших военных действий выводила из себя.

К тому времени военно-политическая ситуация в Западной Европе изменилась. Военные силы парижской Директории терпели поражения, армия генерала Жубера вообще оказалась разгромленной. Только в Швейцарии (Гельветической республике) войскам дивизионного генерала Андре Массены, будущего маршала Франции, удалось «изрядно» потеснить австрийцев.

В июле–июне 1799 года боевые действия в Швейцарии почти не велись. Армия эрцгерцога Карла (78 тысяч человек) и 65 тысяч французов стояли друг против друга в ожидании. Гофкригсрат в такой ситуации предписал российскому полководцу стоять на занимаемых позициях и не предпринимать никаких наступательных действий.

Суворов же в ходе операции в Северной Италии не раз просил эрцгерцога Карла начать хотя бы частное наступление и тем самым облегчить действия союзной итальянской армии. Но все было безрезультатно.

В Вене вызрел новый стратегический план продолжения войны с Французской Республикой. Армия эрцгерцога Карла выводилась из Швейцарии на берега Рейна, а ее место в высокогорной стране занимала суворовская. Князю Италийскому предписывалось соединиться с 24-тысячным корпусом генерал-лейтенанта Александра Михайловича Римского-Корсакова, уже прибывшего из России и стоящего близ города Цюриха. После этого Суворов должен был начать операции против французской армии генерала Массены.

Однако талантливый Андре Массена предупредил планы гофкригсрата. Силами трех дивизий Шабрана, Лекурба и Тюрро он начал на юге Швейцарии успешное наступление против австрийской армии. Французы захватили Большой Сен-Бернард и вскоре в их руках оказались горные проходы, ведущие в Ломбардию.

Северу Италии угрожал неприятельский удар с Альпийских гор. Генерал-фельдмаршал сразу понял, серьезная опасность грозит его войскам. Он организовал прикрытие Ломбардии австрийскими войсками Карла Гадика, потребовав отказаться от его излюбленной кордонной системы и сосредоточить корпусные силы в одном, стратегически важном пункте.

Суворов понимал, что с уходом русских войск из Северной Италии она будет потеряна австрийцами. И не ошибся —так оно и случилось. Но все его настояния оказались тщетны: император Павел I уступил просьбам союзного монарха Франца I. Тот приказал эрцгерцогу Карлу выводить свою армию на берега Рейна.

Летом 1799 года союзные державы составили новый план против республиканской Франции. В Северной Италии оставались только австрийские войска под командованием Меласа. Армии эрцгерцога Карла предстояло оперировать на среднем и нижнем Рейне. Намечалось высадить англо-русский десант силой в корпус в Голландии, откуда он направится в поход на Бельгию.

Генерал-фельдмаршалу Суворову-Рымникскому отводилась роль командующего армией в Швейцарии. Туда он должен был вступить из Ломбардии с войсками Дерфельдена и Розенберга и объединиться с корпусом Римского-Корсакова. К суворовской армии присоединялся и эмигрантский корпус принца Конде.

Будучи знаком с ситуацией в Гельветической республике, Суворов предупреждал австрийского монарха, гофкригсрат о преждевременности ухода из Швейцарии армии эрцгерцога Карла. Он писал, что русский корпус генерал-лейтенанта Римского-Корсакова и временно оставляемый 22-тысячный австрийский корпус Фридриха фон Готце могут оказаться легкой добычей для французской армии Массены. Однако в Вене к этому предупреждению не прислушались.

После того как главные силы эрцгерцога Карла покинули Швейцарию, генерал Андре Массена получил заметное преимущество над союзниками. Ко всем бедам, их силы оказались разрозненны и не могли в нужный момент подать друг другу помощь. Суворов решил поторопиться со Швейцарским походом, но открытая враждебность гофкригсрата, срывавшего обеспечение русских войск, оттягивала начало выступления из Северной Италии.

Суворов понимал, что надо спешить на выручку корпусу Римского-Корсакова, на которого французы должны были обрушиться в первую очередь. Полководец писал по поводу своей «головной боли»: «Хотя в свете ничего не боюсь, скажу: в опасности от Массены мало пособят мои войска отсюда, и поздно».

Расположение союзных войск в Швейцарии после ухода на Рейн армии эрцгерцога Карла было следующим. Русский корпус Римского-Корсакова стоял у города Цюриха вдоль реки Лиматы. Австрийский корпус (вернее, половина его) Готце численностью в 10,5 тысячи человек занимал берега реки Линте и у Валленштадтского озера. В Саргансе и дальше до Диссентиса находились австрийские отряды фельдмаршалов-лейтенантов Бужима Франца де Елачича и Линкена.

Суворову, чтобы соединиться с австрийским корпусом Готце, требовалось проделать путь в горах (от итальянского альпийского городка Таверно) протяженностью почти в 180 километров.

На соединение с корпусом Римского-Корсакова вел другой путь — через Сант-Готардское ущелье в долину реки Рейсы, к городу Альтдорфу, оттуда — к Швицу. От последнего лежал путь к Гларису — на соединение с австрийским корпусом Готце. Путь от Таверно до Швица равнялся почти 150 километрам.

Русского полководца, как стратега и тактика, больше устраивал второй путь. Заняв Швиц, суворовские войска выходили во фланг и тыл главных сил армии генерала Массены и ставили ее в затруднительное положение.

Приказ о выступлении русских войск в Швейцарию Суворов получил в середине августа, но исполнить его смог только в начале сентября. Это было связано с осадой крепости Тортона. Она капитулировала только 31 августа. Ее почти 2-тысячный гарнизон во главе с полковником Гастом был отпущен на родину. Победители взяли в качестве трофеев 75 орудий, 2700 ружей и 357 пудов пороха.

Кроме того, генерал Моро начал было наступление на север из Лигурии, но, узнав, что Суворов все еще на месте, повернул свою армию обратно к Генуе.

В тот же день русские войска итальянской армии, теперь уже не союзной, а австрийской, выступили походным порядком к альпийским предгорьям по маршруту Валенце — Мортара — Новара — Турбиго — Варезе — Таверно.

Известный исследователь военной истории и военного дела Фридрих Энгельс, негативно относившеийся к русской армии, особенно к Российской империи, в одной из своих работ говоря о Швейцарском походе не мог обойти вниманием удивительно меткую его характеристику, данную самим велдиким полководцем: «В сентябре... последовал поход Суворова, в котором, по образному и сильному выражению этого старика-солдата, «русский штык прорвался сквозь Альпы».

Глава третья

Швейцарский поход. Прорыв через Альпы

Начиная труднейший поход в Альпийские горы, полководец Суворов не имел полных сведений о расположении и действиях своих и чужих сил, ясной картины о маршруте движения на соединение с русским и австрийским корпусами. Об этом свидетельствует его заблаговременное циркулярное предписание военачальникам, войска которых находились на территории Швейцарии:

«Фельдмаршал-лейтенантам Готце, Линкену и генерал-лейтенанту

Римскому-Корсакову

Асти, 25 августа 1799.

Российские войска, состоявшие доселе при армии Итальянской, выступают 28 августа из Пьемонта в Швейцарию; 6 сентября надеюсь я достигнуть с ними до Айроло у подошв Сен-Готарда, а 8-го предпринять атаку на эту гору.

Так как предприятию сему должны содействовать императорско-королевские войска (австрийские. — А. Ш.).., то нужно, чтобы союзная армия обоих императорских дворов, находящаяся в Швейцарии, произвела в то же время стремительно и решительно общее нападение на всем протяжении неприятельской позиции...

Не имея обстоятельного сведения о расположении находящейся в Швейцарии союзной армии обоих императорских дворов и догадываясь только по некоторым случайным рассказам, что российские войска ген.-лейт. Римского-Корсакова занимают правый берег Лиматы, между Цюрихом и рекой Ааром, войска же императорско-королевские ф.-л. Готце — правый берег Линты, между озерами Цюрихским и Валенштедтским, и что, наконец, войска ф.-л. Линкена протянуты до Валенштедта через Мейенфельд по долине Рейнской до Диссентиса, — я должен прежде всего ожидать соединения с ф.-л. Линкеном. Но где и как соединиться, — о том желал бы знать мнение его самого, как человека, знакомого с тем краем.

Затем полагаю я российским войскам, прибывшим из Италии, наступать по правому и левому берегу Люцернского озера; императорско-королевским ф.-л. Линкену и Готце — между озерами Цугским и Цюрихским, и наконец, по соединении всех войск, со включением российских ген.-лейт. Римского-Корсакова, занять общую позицию вдоль правых берегов нижнего Рейса и Аара: это единственный маневр, который, полагаю, обещает решительные последствия для будущих действий военных.

Из Белинцоны я немедленно извещу о прибытии туда российских войск; там же, если не прежде (т. е. на пути туда из Новары и через Варезе), ожидаю курьеров от ф.-л. Готце и Линкена, с известиями о силе и положении союзных российско-австрийских войск, о силе и распределении неприятельских. Также желал бы я, чтобы они сообщили мне свои сведения о местных затруднениях и способах края для военных действий и мнения о том, как именно удобнее будет исполнить предполагаемое общее содействие союзных войск, как находящихся уже в Швейцарии, так и вновь направляемых туда. Тогда только буду я иметь возможность решить свой план атаки и назначить для того в точность день и час.

Суворов».

В дополнение к циркулярному письму фельдмаршалам-лейтенантам Готце, Линкену и генерал-лейтенанту Римскому-Корсакову говорилось следующее:

«...Для общего нападения считаю нужным напомнить о необходимой во всех случаях предосторожности держать по возможности все силы свои в совокупности, дабы бесполезным раздроблением их и добровольным ослаблением не сделать самую атаку безуспешной. Затем должно разузнавать вернее стоящего перед собой неприятеля и настоящую силу его. Мы должны с первых своих шагах подробно извещать друг друга через ежедневных курьеров.

Желал бы я также, чтобы все вообще войска в свободные дни, остающиеся до общей атаки, упражнялись чаще в действии холодным оружием, т. е. штыками и саблями в три линии; этому способу действия мы исключительно обязаны столь многими и притом малостоившими нам победами. Для обучения моему способу находящихся в Швейцарии австрийских войск ген.-лейт. Корсаков может назначить офицеров, сведущих в этом деле. О чем вместе с сим дано ему повеление.

Суворов».

Таковы были суворовские предположения относительно начинавшегося Швейцарскогой похода. Отсутствие достоверной информации о своих и французских силах, а также особенностям альпийского края ставили полководца в затруднительное положение. Более того, последующие события совершенно изменили намечаемый план войны в горах.

Торопясь прийти на помощь корпусу Римского-Корсакова, русские войска преодолели путь от Алессандрии до Таверно, протяженностью свыше 150 километров, за 6 суток.

В Таверно полководца ожидали неприятные новости. Австрийская сторона должна была представить для союзных войск, уходивших в Альпийскую Швейцарию, 1429 мулов. По суворовским расчетам, они могли поднять 4-дневный запас провианта. Еще 3-дневный запас (сухари) солдаты несли бы в ранцах. Кроме того, мулы требовались для перевозки 25 горных орудий, полученных из арсеналов Пьемонта.

Свою полевую артиллерию и все обозы русские отправили к месту соединения с корпусом Римского-Корсакова кружным путем: в обход Комского и Баденского озер к городу Шафгаузену.

Суворовская армия быстро шла походным маршам к альпийским предгорьям. Священник из местечка Ламоне дон Джузеппе Гецци, пораженный видом русских войск в походе, писал: «Почти все русские всадники (донские казаки. — А. Ш.) были с длинными бородами. На голове у них была красная с голубым шапка, по два пистолета на груди и длинная пика».

Другой очевидец выступления русской армии в Швейцарский поход так описал ее грозный вид:

«Солдаты шли сомкнутыми батальонами, под гроход больших барабанов, бой которых был слышен до самого конца колонны. Русская пехота, взятая в массе, была, без сомнения, наиболее надежная по своей стойкости во всех отношениях, по своей скорости, смелости в атаке. Ни одно препятствие и никакое сопротивление не устрашало ее...

Главным методом этих пехотинцев был бой с холодным оружием».

Когда русские войска прибыли в Таверно, обещанных союзниками мулов там не оказалось. Более того, сопровождавшие колонну союзные офицеры ничего определенного оних не знали.

Полководец, которому предстояло вести войну в горах, придавал большое значение снабжению войск провиантом, вьючными животными, горными орудиями. Необходимы были и хорошо знающие альпийский край австрийские штабные офицеры. Генерал-фельдмаршал в одном из своих многочисленных писем императору Францу I отмечал: «Весьма прискорбно будет, если недостаток означенных средств, при всем усердии моем, преградит мне путь к достижению предположенной высокой цели».

О том, как трудно решались вопросы снабжения русских войск, лучше всего свидетельствует обширная переписка Суворова с императорами Павлом I и Францем I, гофкригсратом, русским послом в Вене, влиятельными лицами при российском дворе. Князь Италийский пошел даже на такой шаг, как отправка в Вену своего личного представителя в вопросах снабжения генерал-квартирмейстера-лейтенанта К. И. Крока.

И все же обещанных австрийской стороной мулов в Таверно не оказалось, равно как и вьюков. Мулы прибыли только спустя 4 дня и их было всего 650, меньше половины требуемого. Для русского командования это стало самым неприятным сюрпризом.

Александр Васильевич все же нашел выход из положения. Он приказал спешить полторы тысячи донских казаков, а их коней превратить во вьючных животных, то есть он сознательно лишал себя в этом походе почти всей конницы. Пришлось своими силами изготовлять и обозные вьюки.

Такое отношение союзников возмутило полководца еще и потому, что длительная задержка русских войск в Таверно имела отрицательные последствия на ближайшее будущее. Суворов-Рымникский писал из итальянского альпийского городка императору Францу I:

«Я пришел сюда 4/15 числа: следовательно сдержал свое слово; не без труда сделал я в 6 дней такой переход, на который считали нужным не менее 8 дней. Но здесь не нашел я ни одного мула и даже не имею никаких известий о том, когда прибудут они. Таким образом, поспешность нашего похода — осталась бесплодною; решительные выгоды быстроты и стремительности нападения — потеряны для предстоящих важных действий. При сердечной преданности моей общему благу не может меня успокоивать даже и внутреннее убеждение, что я с своей стороны сделал меня все от зависящее, чтобы преодолеть все препятствия, для точного исполнения настоятельных повелений вашего величества».

Для маршрутного обеспечения движения русских войск Суворов просил союзников дать ему опытных штабных офицеров, хорошо знакомых с горной Швейцарией. Те прислали подполковника генерал-квартирмейстерской службы Франца фон Вейротера с восемью офицерами австрийского генерального штаба. Впоследствии Вейротер в звании генерала «прославил» себя как автор диспозиции русско-австрийской армии в сражении под Аустерлицем в 1805 году, которое во многом благодаря ему было проиграно.

Австрийская сторона представляла Суворову самую искаженную информацию. Так, фельдмаршал-лейтенант Готце в своих данных чуть ли не на треть уменьшил численность французской гельветической армии. Он же продемонстрировал преступнейшее незнание топографии тех мест, где дислоцировались его войска. Готце указывал, что из Альтдорфа в кантон Швиц идет вдоль Люцернского озера «пешеходная тропинка», которой в действительности не существовало.

Подполковник Вейротер в разработанной им диспозиции записал: «Колонна выступает из Альтдорфа до Швица и идет в тот же вечер 14 миль далее».

На деле оказалось, что сообщение между Альтдорфом и Швицем шло только через Люцернское озеро, на котором французы имели военную флотилию.

Но со всем этим генерал-фельдмаршал Суворов столкнется потом. Утром же 10 сентября он отдал приказ о начале знаменитого в мировой военной истории Швейцарского похода русских войск.

За день до этого, 9 сентября, полководец предписал командирам собственные тактические «Правила» боевых действий в условиях высокогорья с указанием состава колонн и распределении между ними горной артиллерии. В них, в частности, говорилось:

«По большой части дороги в горах столь узки... от чего в марше произойти может великое затруднение; для того колонны таким образом устроить должно, чтобы движениям оных ничто не могло препятствовать...

Дивизионным колоннам сколько возможно быть сомкнутым и избегать растяжения...

Для овладения горою, неприятелем занимаемою, должно соразмерно ширине оной, взводом ли, ротою, или и более рассыпясь, лезть на вершину; прочие же баталионы во сте шагах следуют; а в кривизнах гор, где неприятельские выстрелы не вредны, можно отдохнуть, и потом снова идти вперед.

Единою только твердою и непоколебимою подпорою колонны можно придать мужества и храбрости порознь рассеянным стрелкам, которые ежели бы по сильному неприятельскому отпору и не в состоянии были далее итти, то должна колонна, не сделав ни одного выстрела, с великим стремлением достигнуть вершины горы и штыками на неприятеля ударить. Сей, приведенный в робость, не в состоянии будет выдержать столь мужественного наступления и, конечно, весьма слабую учинит оборону.

Одною стрельбою никаким возвышением овладеть не можно, ибо стоящий на оном неприятель весьма мало вредим. Выстрелы большею частию на вышину или не доходят, или перелетают через; напротив же того с вышины в них стрельба гораздо цельнее, и для того стараться как наискорее достигнуть вершины, дабы не находиться долго под выстрелами и тем бы менее быть вредиму.

Само по себе разумеется, что не нужно на гору фронтом всходить, когда боковыми сторонами оную обойти можно.

Если неприятель умедлит овладеть возвышениями гор, то должно на оные поспешно влезать и на неприятеля сверху штыками и выстрелами действовать».

Поход суворовских войск в Швейцарию осуществлялся двумя колоннами. Колонна генерал-лейтенанта Дерфельдена, в которой находился сам Суворов, двигалась на Сен-Готард прямым путем. По пути была присоединена австрийская бригада тирольцев полковника Готфрида Штрауха. 12 сентября колонна находилась уже на расстоянии 10 километров от Айроло, где располагались французские войска. Марш корпуса Дерфельдена строился с таким расчетом, чтобы успеть обходной колонне Розенберга прийти к назначенной цели и одновременно атаковать неприятеля на Сен-Готарде.

Суворову перед началом похода удалось найти знающего проводника. Им оказался шестидесятипятилетний швейцарец Антонио Гамба, в доме брата которого в Таверно — негоцианта Гауденцио Гамбы останавливался русский полководец. Антонио хорошо знал большую часть маршрута русской армии и к тому же оказался бывшим профессиональным военным, служившим в чине капитана в швейцарском легионе Бахмана.

По окончании похода через альпийскую Швейцарию русский генерал-фельдмаршал, как мог наградил, своего проводника: за оказанные ему ценные услуги Суворов подарил Антонио Гамбе шелковый шарф трех метров длины и десяти сантиметров ширины.

Речь идет об офицерском шарфе, который носили тогда в русской армии. Этой семейной реликвией очень гордились в роду Антонио Гамбы.

Вторая колонна — корпус Розенберга — совершала по горной дороге обходной маневр. За трое суток удалось пройти 75 километров труднейшего пути и оказаться на дальних подступах к деревне Урзерн. После ее взятия предстояло выйти в ближний тыл французам, оборонявшимся на Сен-Готарде.

Еще не прогремели в Швейцарии первые выстрелы суворовских «чудо-богатырей», как русским войскам союзники предподнесли «хороший удар». Суворов получил официальное уведомление австрийского командования о том, что эрцгерцог Карл отзывает из Швейцарии в Германию корпус Готце. Так начали рушится все планы на войну в Альпах.

Швейцарские горы встретили суворовцев крайне неприветливо. Теснины со всех сторон обступали узкие дороги, которые зачастую проходили над глубокими ущельями. То и дело приходилось преодолевать вброд потоки холодной воды. Погода не благоприятствовала ни дня.

Один из участников похода вспоминал о ней такими словами: «Дождь лил ливмя, резкий ветер с гор прохватывал насквозь».

Штурм Сен-Готарда с фронта виделся многотрудной задачей. Оборону перевала держала дивизия генерала Клода-Жака Лекурба, большого мастера ведения войны в горах, нанесшего там ряд чувствительных поражений австрийцам, будущего командующего французской рейнской армией. На Сен-Готардском перевале размещалась бригада Гюдена (убит в бою при Валутиной горе под Смоленском в войне 1812 года).

Бригадный генерал Саблоньер де ла Гюден со знанием дела разместил свои батальоны на альпийском перевале. Боевое охранение было выдвинуто к деревне Айроло. Половина бригады — два батальона — занимала позицию на вершине горы Криспальт.

Вторая дивизионная бригада бригадного генерала Луи-Анри Луазона держала оборону в долине реки Рейса от Альтдорфа до Урзерна. За бои против суворовцев на Сен-Готарде Луазон будет произведен в дивизионные генералы.

При составлении диспозиции на атаку перевала Сен-Готард Суворову трудно было рассчитывать на корпус генерал-лейтенанта Розенберга, поскольку связи с ним не было. Поэтому полководец решил атаковать позицию французов с фронта корпусными силами Дерфельдена — заметно поредевшими за время Итальянского похода дивизиями генералов Я. И. Повало-Швейковского и И. И. Ферстера. Особая роль отводилась авангардному отряду князя Багратиона — ему предстояло обойти вражескую позицию.

Наступление началось на рассвете 13 сентября. С трудом поднимаясь на перевал, русские войска во втором часу дня вышли к деревне Айроло. Французские посты оставили ее и отошли на батальонную позицию выше. Фронтальные атаки успеха не имели — обороняющиеся их в тот день отразили. Победную чашу весов стал склонять в пользу русских багратионовский авангард, который угрожал неприятелю обходом.

В бою за Сен-Готард особенно отличились егеря. Взбираясь вверх по крутым скалам, стрелки раз за разом занимали более удобные позиции и меткими выстрелами заставляли французских пехотинцев отступать все выше по перевалу.

В 16 часов в горах стало непривычно быстро смеркаться. Суворов решил предпринять атаку одновременно с фронта и авангардом, который все же сумел оказаться в неприятельском тылу. Теперь бригаде Гюдена грозило окружение и он после упорнейшего сопротивления со своими батальонами отступил к деревне Госпиталь и там занял оборону.

Третий приступ Сен-Готарда наконец-то оказался для русских успешным. Первый альпийский перевал был занят и перед ними открывался путь в Швейцарию.

Дивизионный генерал Лекурб, получив сообщение о начале штурма русскими Сен-Готардского перевала поспешил к месту событий, прибыл и с бригадой Луазона к Госпиталю. Часть ее сил была оставлена для защиты деревни Урзерн, которая находилась в ближнем тылу Сен-Готарда. Теперь целая французская дивизия встала на пути наступавшего корпуса генерал-лейтенанта Дерфельдена.

Бой за деревню Госпиталь отличался исключительным упорством сторон. Только с наступлением полной темноты русским удалось сломить сопротивление батальонов дивизионного генерала Лекурба и в штыковой атаке захватить деревню.

Обходной корпус Розенберга участия в этой схватке не принял, но и ему пришлось почти весь день 13 октября вести бой. Сперва были атакованы два батальона французской пехоты, державшие оборону на вершине горы Криспаль. Их удалось сбить с вершины горы и заставить отступить к озеру Обер-Альп, а затем выбить и с этой позиции до подножия горы Альткирх.

Воспользовавшись густым туманом, русские сумели взобраться на эту гору и подойти к противнику почти вплотную. Ружейного залпа и криков «ура» оказалось достаточно, чтобы неприятель обратился в бегство по дороге к Фурку.

Суворовцы разместились на ночлег в деревне Урзерн. Их трофеями стали 3 орудия, 370 тысяч ружейных зарядов и, самое главное, суточный запас испеченного хлеба, которого хватило на весь корпус Розенберга.

Генерал Лекурб проявил исключительно разумную инициативу, узнав о взятии русскими в ближнем тылу Урзерн. Он приказал ночью сбросить в реку Рейс пушки, зарядные ящики и сумел вывести свои батальоны из кольца окружения через перевал Бетцберг, отдав русским деревню Госпиталь без боя.

За ночь без дорог они спустились с хребта и утром 14 сентября заняли позицию у селения Гешенен, вновь встав преградой на пути суворовских войск.

Утром того же дня русские корпуса соединились у Урзерна и двинулись к Швицу общей походной колонной. От этой деревни на север вела единственная горная дорога. Она то шла по одному берегу реки Рейс с ее быстрым течением, то перебиралась на противоположную сторону глубокого горного ущелья.

Казалось, что именно здесь сама природа альпийского края уготовила суворовским «чудо-богатырям» тяжелейшее испытание. На расстоянии в одну версту от деревни Урзерн дорога преграждалась громадными отвесистыми утесами. Сквозь эту природную стену пробит был туннель длиной в 80 шагов и шириной в 4 шага. В этой «Урзернской дыре» (Урзерн-Лох) с трудом могли разойтись два человека с грузом.

А дальше было еще сложнее. На противоположном конце туннеля узкая дорога длиной в 400 метров шла по корнизону вокруг крутой горы и неожиданно обрывалась в пропасть, на дне которой бурно пенилась среди камней река Рейс. Над нею на высоте 75 футов (23 метров) был перекинут одноарочный Чертов мост.

И это было еще не все. На левом речном берегу тропа от Чертова моста круто поворачивала вправо и спускалась вниз по искусственной каменной аппарели к другому небольшому мосту через Рейс. От него она петляла по правому берегу Рейса, пока у селения Гешенен вновь не оказывалась на левом речном берегу. Сама человеческая фантазия, казалось, не способна была придумывать такую невероятную позиции на пути почти в 2,5 километра.

Лекурбу Чертов мост был хорошо известен. О достоинствах оборонительной позиции у «Урзернской дыры» говорить просто не приходилось — она сама заявляла о себе. Именно здесь французы решили пресечь дальнейшее продвижение русских в глубь Швейцарии.

Уверенный в себе военачальник парижской Директории даже не отдал приказа разрушить Чертов мост, считая, что он еще пригодится ему самому. Небольшой отряд пехотинцев занял вход в «Урзернскую дыру», поставив в туннеле пушку, которой предстояло стрелять «ближней картечью». Два батальона хорошо укрылись за камнями у Чертова моста, имея прекрасную возможность держать под обстрелом и узкую горную тропу и арку моста через ущелье.

Когда авангардный батальон русских, ведомый генерал-майором Милорадовичем первыми рядами, втянулся в «Урзернскую дыру», он был встречен ружейным залпом в упор и картечным выстрелом. Солдаты отхлынули назад. В сложившейся ситуации надо было искать обходные пути. Иного выхода Суворов не видел.

Генерал-майор Николай Михайлович Каменский 2-й получает приказ со своим Архангелогородским мушкетерским полком вернуться на левый берег Рейса, перебраться через хребет Бертцберг и у селения Гешенен выйти в тыл французам, защищавшим Чертов мост. Однако мушкетеры могли напороться на сильную позицию неприятеля и увязнуть в схватке. Он приказывает отряду в 300 человек под начальством полковника И. П. Трубникова, командира батальона Орловского мушкетерского полка, обойти вражескую позицию справа.

Влево для обхода направляются 200 егерей под командованием майора Тревогина и батальон азовских мушкетеров полковника В. И. Свищева. Их задача — спуститься в ущелье, перейти Рейс и затем, взобравшись на противоположную сторону горного ущелья, обойти неприятельскую позицию у Чертова моста.

Орловские мушкетеры по малозаметным тропам сумели оказаться над головой защитников «Урзернской дыры». Когда сверху засвистели первые пули, французы бросили пушку в Рейс и бежали в сторону Чертова моста. Их по пятам преследовали русские солдаты, хлынувшие через туннель. По мосту удалось перебежать только немногим французским пехотинцам — большая часть из них была или переколота штыками, или сброшена в ущелье в ходе рукопашной схватки.

На противоположных берегах ущелья у Чертова моста началась ружейная пальба. О том, чтобы прорваться через мост, не было и речи — любой, кто показывался на каменной арке, становился прекрасной мишенью для противной стороны. Стрелки, укрываясь за камнями, вели частый огонь.

Неизвестно, сколько бы мог продолжаться этот огневой бой, если бы по ту сторону Чертова моста не показалась обходная колонна егерей, перебравшаяся через Рейс. Ее вид привел французов в смятение и они стали разрушать часть каменной кладки Чертова моста, чтобы преградить путь наступающим. Однако егеря прицельной стрельбой отогнали моста.

⇐ Предыдущая 25 26 27 28 293031 32 33 34 Следующая ⇒