Пол Андерсон. 5 страница

Молчание длилось бесконечно. Ингрид Линдгрен смотрела в зал со сцены,где она стояла вместе с Ларсом Теландером. Смотрела на своих товарищей.Они отвечали ей взглядами. И никто из присутствующих не мог найти слов. Хорошо, что выбрали ее. Истина была менее жестокой в ее устах, чем вустах любого из мужчин. Но когда она дошла до середины запланированнойречи - "Мы потеряли Землю, мы потеряли Бету-3, потеряли человечество, ккоторому принадлежали. У нас остались смелость, любовь и, разумеется,надежда" - она не смогла продолжать дальше. Она стояла, закусив губу, сжавпальцы, и слезы медленно текли у нее из глаз. Теландер пошевелился. - Ээ... если вы позволите, - попытался он. - Прошу вас выслушать.Есть способ... Корабль ответил ему отдаленными раскатами, прозвучавшими какглумливый смех. Глассгольд не выдержала. Она не разрыдалась в голос, но ее усилиясдержаться сделали плач еще ужаснее. М'Боту, который стоял рядом с ней,попытался ее утешить. Он сам воспринял известие со стоицизмом, невероятнымдля человеческого существа. С тем же успехом он мог бы быть роботом.Ивамото отодвинулся на несколько шагов от них обоих, от всех; было явновидно, как он погружает свою душу в персональную нирвану с замком надвери. Вильямс потряс кулаками над головой и выругался. Раздался еще одинголос, женский, пронзительный. Женщина окинула взглядом стоявшего рядом сней мужчину и со словами: "Ты, на всю мою жизнь?" отошла от него. Онпопытался последовать за ней и наткнулся на члена экипажа корабля, которыйогрызнулся и предложил драться, если тот не извинится. Вся человеческаямасса забурлила. - Выслушайте меня, - сказал Теландер. - Прошу вас, выслушайте. Реймон освободил руку, за которую держалась Чи-Юэнь Ай-Линг (онистояли в первом ряду), и запрыгнул на сцену. - Вы никогда их не призовете к порядку таким образом, - заявил онвполголоса. - Вы привыкли иметь дело с дисциплинированнымипрофессионалами. Разрешите мне справиться с этими людьми. - Он повернулсяк залу. - Тихо, вы! - Эхо разнесло по залу его рев. - Заткните ваши пасти.Хоть раз ведите себя, как взрослые. У нас нет нянек, чтобы менять вамподгузники. Вильямс взвыл от возмущения. М'Боту оскалил зубы. Реймон вытащил свойстаннер. - Стоять! - Он понизил голос, но все его слышали. - Кто первыйпошевелится, тот поплатится за это. Потом мы вынесем ему формальныйприговор. Я - констебль этой экспедиции, и намерен поддерживать порядок иплодотворное сотрудничество. - Он ухмыльнулся. - Если вы считаете, что япревышаю свои полномочия, можете направить жалобу в соответствующуюорганизацию в Стокгольме. А пока вы будете слушать! Он отхлестал присутствующих словами, словно бичом. К ним, наконец,вернулось самообладание. Они сердито хмурились, но теперь были готовыслушать. - Хорошо. - Реймон смягчился и вернул оружие в кобуру. - Не будембольше об этом. Я понимаю, что вы испытали шок, к которому никто из вас небыл психологически готов. Как бы то ни было, перед нами стоит проблема. Иона имеет решение, если мы будем работать вместе. Я повторяю: если. Линдгрен перестала всхлипывать. - По-моему, я должна была... - сказала она. Он покачал головой и продолжал: - Мы не можем отремонтировать систему торможения, поскольку не можемвыключить ускорители. Причина состоит в том, как вам уже сказали, что привысокой скорости мы должны держать включенными силовые поля либо одной,либо другой системы, чтобы они защищали нас от межзвездного газа. Сталобыть, похоже, что мы застряли в этой консервной банке. Ну, мне тоже не подуше такая перспектива, хотя я считаю, что мы можем выдержать.Средневековые монахи выдерживали худшее. Обсуждая ситуацию на мостике, мы пришли к одному выводу. Есть способизбежать эту катастрофу, если у нас хватит решимости и выдержки.Навигационный офицер Будро сделал для меня предварительный расчет. Затеммы проконсультировались с профессором Нильсоном, чтобы иметь мнениеэксперта. Астроном издал громкое "хрррмф" и принял важный вид. На Джейн Сэдлерэто, похоже, произвело меньшее впечатление, чем на других. - У нас есть шанс на успех, - проинформировал их Реймон. Звук, похожий на шум ветра, прошел по рядам собравшихся. - Не заставляйте нас ждать! - крикнул какой-то молодой мужчина. - Я рад видеть энтузиазм, - сказал Реймон. - Но необходима выдержка,иначе нам конец. Я расскажу все как можно короче. Затем капитан Теландер испециалисты изложат в деталях. Идея такова. - Если мы найдем область, где газа практически нет, мы сможем безопасности отключить поля, и наши инженеры получат возможность выйти наружуи отремонтировать систему торможения. Астрономические данные не настолькоточны, как нам нужно. Однако очевидно, что внутри галактики и даже вближайшем межгалактическом пространстве среда слишком плотная. Разумеется,она гораздо разреженнее вне галактики, чем внутри; но все же достаточноплотная, меряя в атомах, ударяющих за секунду, чтобы убить нас, если небудет защитных полей. Далее. Галактики обычно располагаются скоплениями. Наша галактика,Магеллановы Облака, М-31 в Андромеде и тринадцать других, больших и малых,образуют такую группу. Занимаемый ею участок имеет около шести миллионовсветовых лет в поперечнике. До следующего семейства галактик расстояниегораздо больше. По совпадению, эта группа тоже относится к созвездию Девы:сорок миллионов световых лет отсюда. В этом промежутке, мы надеемся, газ достаточно разрежен, чтобы ненуждаться в защите. В зале снова начался шум. Реймон поднял обе руки. На этот раз онзасмеялся по-настоящему. - Погодите, погодите! - вскричал он. - Не волнуйтесь. Я знаю, что выхотите сказать. Сорок миллионов световых лет невозможно преодолеть. У наснедостаточный для этого тау. Коэффициент пятьдесят, сто, даже тысяча намне поможет. Согласен. НО! Последнее слово заставило их замолчать. Реймон набрал воздуха влегкие. - Но вспомните, - сказал он, - что у нас обратный тау не имеетпредела. Мы можем лететь с ускорением, гораздо большим трех "g", еслиразвернем пошире наши черпающие поля и проложим курс через участки нашейгалактики, где материя имеет большую плотность. Параметры, которые мыиспользовали, определялись нашим курсом к Бете Девы. Корабль необязательно должен их придерживаться. Навигатор Будро и профессор Нильсонполагают, что мы можем двигаться со средним ускорением десять g, а вполневозможно и выше. Инженер Федоров совершенно уверен, что система ускоренияэто выдержит, после некоторых модификаций, которые он знает, какпроизвести. Итак. Джентльмены произвели примерные подсчеты. Результатыпоказывают, что мы можем пролететь с размаху пол-галактики, двигаясь поспирали внутрь, пока не пронзим ее насквозь в центре и не вынырнем подругую сторону. В любом случае нам будет трудно изменить этот курс. Принашей скорости монетку в десять оре повернуть трудно! А такой маршрут дастнам возможность достигнуть необходимого тау. Не забывайте, что тау приэтом будет постоянно уменьшаться. Наш перелет к Бета Деве был бы намногокороче, если бы мы не планировали там остановиться; если бы вместо того,чтобы тормозить на середине пути, мы продолжали набирать скорость. Навигатор Будро предполагает - заметьте, предполагает; нам придетсясобирать данные по мере продвижения; но это хорошо обоснованноепредположение, - принимая во внимание скорость, которая у нас уже имеется,он считает, что мы можем покончить с этой галактикой и направиться кследующей за год или два. - Сколько времени пройдет в мире? - послышалось из толпы. - Какая разница? - парировал Реймон. - Вам известны масштабы.Галактический диск имеет примерно сто тысяч световых лет в поперечнике. Внастоящий момент мы находимся в тридцати тысячах от центра. Одно или дватысячелетия? Кто может ответить? Это будет зависеть от выбранного намипути, который в свою очередь будет зависеть от того, что дадут намнаблюдения на большом расстоянии. Он помолчал, затем продолжил: - Я знаю. Вы хотите знать, что будет, если мы столкнемся с таким жеоблаком, как то, которое ввергло нас в эту плачевную ситуацию. У меня наэто есть два ответа. Первый: мы должны пойти на некоторый риск. А второй -по мере того, как наш тау уменьшается, мы сможем лететь сквозь все болееплотные области. Наша масса будет слишком велика, чтобы мы моглипострадать, как пострадали в этот раз. Понимаете? Чем больший обратный тауу нас есть, тем большего тау мы можем достичь, и тем быстрее этоосуществится по времени корабля. Мы вполне можем покинуть галактику собратным тау порядка сотен миллионов. В таком случае, по нашим часам мыокажемся за пределами нашего семейства галактик в течение дней! - Как мы вернемся? - спросила взволнованная Глассгольд. - Мы не вернемся, - признал Реймон. - Мы будем продолжать путь кскоплению Девы. Там мы повернем процесс вспять, затормозимся, войдем водну из составляющих скопление галактик, повысим наш тау до разумногозначения и примемся разыскивать планету, где мы сможем жить. Да, да, да! - выкрикнул он в возобновившийся прибой их голосов. -Через миллионы лет, в будущем! В миллионах световых лет отсюда.Человеческая раса, скорее всего, уже вымрет... в этом закоулке вселенной.Ну и что, разве мы не можем начать заново, в другом месте и времени? Илилучше сидеть в металлической скорлупке и оплакивать себя, пока неодряхлеете и не умрем бездетными? Если только еще раньше мы не выдержим ине вышибем себе мозги. Я - за то, чтобы двигаться вперед, сколько хватитсил. Я достаточно вас знаю, чтобы верить, что вы согласитесь. А тот, ктоне согласен, пусть будет так любезен убраться с нашей дороги. Он спустился со сцены, держась прямо. - Ээ... навигационный офицер Будро, главный инженер Федоров,профессор Нильсон, - сказал Теландер. - Прошу вас сюда. Леди иджентльмены, объявляю всеобщее открытое обсуждение... Чи-Юэнь обняла Реймона. - Ты был чудесен, - всхлипнула она. Он плотно сжал губы. Он отвернулся от нее, от Линдгрен, посмотрелповерх голов собравшихся на замыкающие их переборки. - Спасибо, - сдержанно ответил он. - Ничего особенного. - О нет, это было особенным! Ты вернул нам надежду. Я горжусь тем,что я с тобой. Он словно не слышал. - Кто угодно мог представить блестящую новую идею. Они сейчасухватятся за что угодно. Я всего лишь быстро завершил дело. Вот когда онипримут программу, тогда начнутся настоящие треволнения. Вокруг корабля непрестанно меняли конфигурацию силовые поля. Это небыли неподвижные трубы и стены. Их создавало непрекращающеесявзаимодействие электромагнитных пульсаций. Порождение, распространение инастройка этих пульсаций требовали контроля в каждую наносекунду, отквантового до космического уровня. По мере того, как внешние условия -плотность материи, радиация, интенсивность полей, с которыми имприходилось сталкиваться, гравитационная кривизна пространства -изменялись шаг за шагом, регистрировалось их воздействие на нематериальнуюпаутину корабля. Данные вводились в компьютеры. Эти машины осуществлялитысячи одновременных преобразований Фурье как малейшую из своих задач ивыдавали ответы. Генерирующие и управляющие устройства, плывущие за кормойкорабля в водовороте своего собственного выходного потока результатов,делали мельчайшие поправки. В этот гомеостазис, в это балансирование напроволоке над возможностью ответа, который будет несоответствующим илидаже просто запоздалым, - что будет означать нарушение и коллапс полей,уничтожение корабля - проникла команда, отданная человеком. Она сталачастью данных. Впускное устройство правого борта расширилось; впускноеустройство левого борта сомкнулось: осторожно, осторожно. "ЛеонораКристина" развернулась на новый курс. Звезды увидели тяжеловесное движение непрестанно увеличивающейся иуплощающейся массы, занявшее месяцы и годы, прежде чем отклонение от еепервоначального пути стало заметным. Не то, чтобы объект, на который онисветили, был медленным. Это была раскаленная оболочка размерами с планету,где атомы захватывались самыми внешними окраинами ее полей и вовлекались втермическое, флюоресцентное, синхротронное излучение. Сам объект следовалпозади волнового фронта, который объявлял его приближение. Но свечениекорабля скоро рассеялось на протяжении световых лет. Его траектория ползланад безднами, которые казались бесконечными. В собственном времени корабля история выглядела иначе. "ЛеонораКристина" двигалась во вселенной, которая становилась все более чужой -все быстрее и быстрее старящейся, более массивной, более сжатой. Такимобразом, темп, при котором корабль мог поглощать водород, сжигать частьего в энергию и швырять остаток прочь в миллионокилометровом реактивномвыхлопе... этот темп продолжал увеличиваться. Каждая минута, отсчитываемаячасами корабля, отнимала большую часть от его тау, чем предыдущая. На борту ничего не изменилось. Воздух и металл продолжали передаватьпульсацию ускорения, компенсированное значение которого внутри корабляпо-прежнему составляло постоянную одну "g". Внутренний энергетическийцентр продолжал обеспечивать свет, электричество, ровную температуру.Биосистемы и круговорот органики восстанавливали кислород и воду,перерабатывали отходы, производили пищу, поддерживали жизнь. Энтропиявозрастала. Люди старели с прежней интенсивностью шестидесяти секунд вминуту, шестидесяти минут в час. Но эти часы все меньше и меньше соотносились с часами и годами,которые проходили снаружи. Одиночество тяготило. Джейн Сэдлер выполнила балестру - прыжок вперед с выпадом. ИоганнФрайвальд попытался парировать. Ее рапира зазвенела, ударившись о егорапиру. Тотчас же она нанесла удар. - Touche! - признал он и рассмеялся под маской. - В настоящей дуэлиэтот удар насадил бы на вертел мое левое легкое. Ты сдала экзамен! - Еще нет, - с трудом выдохнула она. - Я... я бы... задохнулась черезминуту. Колени, как резина. - На сегодня все, - решил Фрайвальд. Они сняли маски. Пот блестел на ее лице, волосы приклеились ко лбу,дыхание было шумным, но глаза сверкали. - Ничего себе тренировка! Она плюхнулась на стул. Фрайвальд присоединился к ней. В такойпоздний час по времени корабля они были в спортзале одни. Зал казалсягромадным и пустым. - Тебе будет легче фехтовать с женщинами, - сказал ей Фрайвальд. -По-моему, ты должна начать уже сейчас. - Я? Вести женскую фехтовальную группу с моим уровнем подготовки? - Я буду продолжать тренировать тебя, - сказал Фрайвальд. - Тысможешь опережать своих учеников. Понимаешь, я должен начать занятия смужчинами. И если они заинтересуются, я примусь за фехтовальноеснаряжение. Кроме дополнительного количества масок и рапир нам понадобятсяшпаги и сабли. Мы не можем откладывать. Веселье Сэдлер растаяло. Она посмотрела на него изучающе. - Это не твоя идея? Мне казалось, что ты - единственный, кто фехтовалпрежде, на Земле, хочешь иметь партнеров. - Это была идея констебля Реймона, когда я как-то высказал при неммое желание. Он посодействовал, чтобы мне выделили фонды для производствапринадлежностей. Понимаешь, мы должны поддерживать физическую форму... - И отвлекаться от нашего положения, - сказала она резко. - Здоровое тело помогает поддерживать здоровую психику. Если ложишьсяв постель усталым, то лежишь без сна, занимаясь бесплодными размышлениями. - Да, я знаю. Элоф... - Сэдлер умолкла. - Профессор Нильсон, наверное, слишком поглощен своей работой, -осмелился сказать Фрайвальд. Он отвел от нее взгляд, сгибая в рукахклинок. - Хорошо бы, если так! Если он не разработает усовершенствованныеастрономические приборы, мы не сможем проложить межгалактическуютраекторию, опираясь на что-то большее, чем догадки. - Верно. Верно. Я бы сказал, Джейн, что твой партнер мог бы добитьсялучших результатов даже в своей профессии, если бы он стал упражняться. Она сказала нехотя: - Нам с каждым днем все труднее жить вместе. Затем перешла в наступление: - Значит, Реймон назначил тебя тренером. - Неофициально, - сказал Фрайвальд. - Он убеждал меня разработатьновые интересные виды спорта... Я ведь являюсь одним из его неофициальныхдружинников. - Угу. А сам он не может этого сделать, чтобы люди не разгадали егоуловки и не остались в стороне. - Сэдлер улыбнулась. - О'кей, Иоганн.Можешь на меня положиться, я сохраню тайну. Она подала ему руку. Он пожал ее. - Давай выберемся из мокрых шмоток и переберемся в мокрый бассейн, -предложила она. Он ответил скрипуче: - О нет, не сегодня. Мы будем наедине. Я больше не решаюсь на это,Джейн. "Леонора Кристина" встретила еще одну область повышенной плотностиматерии. Она была более разреженной, чем туманность, которая послужилапричиной катастрофы, и корабль преодолел ее без труда. Но областьпростиралась на много парсеков. Тау корабля сокращался со скоростью,которая по времени корабля была ошеломляющей. К тому моменту, когда"Леонора Кристина" покинула эту область, она двигалась так быстро, чтонормальный один атом на кубический сантиметр играл примерно такую же роль,как прежде - облако. Корабль не только сохранял набранную скорость, онпродолжал ускоряться. Невзирая ни на что, люди на корабле придерживались земного календаря,включая соблюдение ритуалов различных религий. Каждое седьмое утро капитанТеландер вел богослужение для своей горстки протестантов. Однажды в воскресенье он попросил Ингрид Линдгрен после богослужениявстретиться с ним у него в каюте. Она уже ждала там, когда он пришел. Еесветлые волосы и короткое красное платье выделялись на фоне книг, стола,бумаг. Хотя капитан один занимал двойную секцию, аскетизм обстановки малочем смягчался, кроме нескольких снимков семьи и наполовину построенноймодели клипера. - Доброе утро, - сказал он с вошедшей в привычку торжественностью. Онположил Библию на стол и расстегнул воротничок униформы. - Не присядетели? Я пошлю за кофе. - Как прошла служба? - спросила она, усаживаясь в кресло напротивнего и явно нервничая. - Малькольм присутствовал? - Сегодня нет. Я полагаю, что наш друг Фокс-Джеймсон еще не уверен,хочет ли он вернуться к вере своих отцов или оставаться лояльнымагностиком. - Теландер чуть улыбнулся. - Но он все-таки придет к вере. Емупросто нужно уложить в голове, что можно быть христианином и астрофизикомодновременно. Когда мы сманим вас, Ингрид? - Возможно, никогда. Если есть какой-нибудь управляющий разум по тусторону реальности - а у нас нет научных свидетельств тому - с какой статиему беспокоиться о химическом стечении обстоятельств вроде человека? - Вы цитируете Шарля Реймона практически дословно, вам это известно?- спросил Теландер. Ее лицо напряглось. Он поторопился продолжить. -Существо, которое заботится обо всем, от квантов до квазаров, можетобратить внимание и на нас. Рациональное доказательство... Но я не хочуповторять затхлые аргументы. У нас есть кое-что другое, насущное. - Онпереключил свой интерком на камбуз: - Кофейник кофе, сливки и сахар, две чашки - в капитанскую каюту,пожалуйста. - Сливки! - пробормотала Линдгрен. - Не думаю, чтобы наши пищевые техники очень уж их испортили, -сказал Теландер. - Кстати, Кардуччи очень вдохновился идеей Реймона. - Какой именно? - Работой с командой пищевых техников над изобретением новых блюд. Небифштекс, слепленный из водорослей и тканевых культур, а нечто, чего досих пор никто не пробовал. Я рад, что для него нашлось занятие. - Да, как шеф-повар он не находил применения. - Набор банальностей уЛиндгрен исчерпался. Она ударила по подлокотнику. - Почему? - вырвалось унее. - Что не так? Мы находимся в пути едва ли половину запланированноговремени. Люди не должны были пасть духом так скоро. - Мы потеряли всякую уверенность... - Я знаю, знаю. Но разве опасность не должна мобилизовывать людей?Что же касается шанса, что мы никогда не окончим наше путешествие, - ну,признаюсь, это меня тоже сильно потрясло вначале. Но мне кажется, что япришла в себя. - Вы и я продолжаем выполнять задачу, - сказал Теландер. - Мы, экипажкорабля, отвечаем за жизни. Это помогает. Но даже мы... - Он сделал паузу.- Это то, что я хотел обговорить с вами, Ингрид. Мы приближаемся ккритической дате. С момента нашего отбытия на Земле прошло сто лет. - Бессмысленно, - сказала она. - В наших условиях нельзя говорить окаком-то соответствии. - С точки зрения психологии далеко не бессмысленно, - ответил он. -На Бете Девы мы бы имели ниточку контакта с родиной. Мы бы думали, чтонаши молодые знакомые, которые остались там, с учетом профилактикистарения, все еще живы. Если бы нам пришлось вернуться, практическинаверняка сохранилось бы кое-что от прежнего, чтобы мы не оказалисьсовершенными чужаками. Но теперь, в лучшем случае, младенцы, которых мывидели в колыбельках, приближаются к концу жизни. Это чересчур жестоконапоминает нам, что мы никогда не сможем найти ничего, что когда-толюбили. - Ммм... Думаю, да. Все равно, что смотреть, как кто-то, кто тебенебезразличен, умирает от медленной болезни. Ты не удивлен, когда приходитконец; но все же это конец. - Линдгрен моргнула. - Проклятье! - Вы должны сделать все, что в ваших силах, чтобы помочь им пережитьэтот период. - Вы лучше меня знаете, как это сделать. - Вы тоже можете сделать многое. Капитан покачал головой. - Не стоит. Напротив, я собираюсь устраниться. - Что вы хотите этим сказать? - спросила она с ноткой тревоги. - Ничего драматического, - ответил он. - Моя работа с инженерным инавигационным отделами в этих непредсказуемых обстоятельствахдействительно отнимает большую часть времени. Это обеспечит предлог длямоего постепенного устранения из общественной деятельности на бортукорабля. - С какой целью? - У меня было несколько бесед с Шарлем Реймоном. Он выдвинулвеликолепное предложение - жизненно необходимое, я бы сказал. Когда насокружает неуверенность, когда отчаяние всегда рядом и ждет, чтобы нассломить... средний человек на корабле должен чувствовать, что его жизнь вруках компетентных людей. Конечно, никто не считает капитана непогрешимым.Но существует бессознательная потребность в ореоле непогрешимости. А я...у меня есть слабости и недостатки. Мои суждения о людях не могут выдержатьежедневной проверки под столь высоким напряжением. Линдгрен сгорбилась в кресле. - Чего констебль хочет от вас? - Чтобы я перестал действовать на неформальном, личном уровне.Оправданием будет то, что меня не следует отвлекать рутинными делами, ибомое внимание должно быть поглощено тем, как безопасно провести нас сквозьскопления и облака галактики. Это разумное оправдание, его примут. Врезультате я буду обедать отдельно, у себя в каюте, за исключениемцеремониальных случаев. Я буду заниматься физическими упражнениями ипринимать восстановительные процедуры тоже здесь, в одиночестве. В числемоих личных посетителей будут только высшие офицеры, вроде вас. Мы будемсоблюдать официальный этикет. Через своих помощников Реймон сообщит всем,что ко мне должны обращаться согласно правилам формальной вежливости. Короче говоря, ваш приятель Ларс Теландер должен превратиться всимволического Старика. - Заговор в стиле Реймона, - резко сказала она. - Он убедил меня, что так будет лучше, - ответил капитан. - Не подумав, как это отразится на вас! - Я справлюсь. Я никогда не был компанейским парнем. У нас на кораблемного книг в микрофильмах, которые мне всегда хотелось прочесть. -Теландер искренне посмотрел на нее. - Вам тоже отведена роль, Ингрид. Вампридется заняться человеческими проблемами. Организация, медитация,облегчение... это нелегко. - Я не могу делать это в одиночку, - ее голос задрожал. - Можете, если необходимо, - ответил он. - Вы убедитесь, что можетеочень многое осуществлять или предотвращать. Это вопрос правильногопланирования. Мы научимся этому по мере развития событий. Он замолчал в нерешительности. Лицо его выдавало неловкость, даже нащеках проступил румянец. - Ээ... в связи с этим... еще одна проблема... - Да? - сказала она. Звонок в дверь выручил его. Капитан принял столик на колесиках спринадлежностями для кофе и начал разливать его, стараясь находиться уИнгрид за спиной. - Ваше положение, - сказал он. - Я имею в виду, ваше новое положение.Необходимость придать офицерам новый статус... Вы не должны вести жизнизатворника, как я - но некоторые ограничения... ээ... существуют... Он не мог увидеть ее подлинной реакции. Ингрид сказала веселымголосом: - Бедняга Ларс! Вы хотите сказать, что первый помощник не должна такчасто менять партнеров по постели? - Ну, я не предлагаю вам... мм... целибат. Я сам должен, разумеется,воздерживаться впредь от подобных вещей. В вашем случае... ну, стадияэкспериментов для большинства из нас прошла. Формируются постоянные пары.Если бы вы могли связать себя с кем-нибудь... - Я могу поступить лучше, - сказала она. - Я могу остаться одна. - Это не т-требуется, - запнулся он. - Благодарю. - Она вдохнула аромат кофе и прищурилась. - Нам с вамивовсе не обязательно быть стопроцентными аббатом и монахиней. Время отвремени капитан нуждается в приватной беседе со своим первым помощником. - Ээ... нет. Вы хорошая, Ингрид, но не нужно. - Теландер стал мерятьшагами узкую каюту, туда и обратно. - В такой маленькой и стесненнойобщине, как наша, не может быть тайн. Я не хочу казаться лицемерным. Ябы... Я был бы счастлив иметь вас в качестве постоянного партнера... ноэто невозможно. Вы должны быть связной между всеми и мной, а не моимнепосредственным союзником. Понимаете? Реймон объяснил это лучше, чем я. Ее оживление прошло. - Мне не нравится, как он вами манипулирует. - У него есть опыт поведения в критических ситуациях. Его аргументывесомы. Мы с вами можем обсудить их заново в деталях. - Так и поступим. Они могут быть логичны... каковы бы ни были егомотивы. Линдгрен сделала глоток кофе, поставила чашку на колено и возбужденнозаявила: - Что касается меня, все в порядке. Мне и так надоели эти детскиезабавы. Вы правы, моногамия становится популярной, и выбрать женщинампрактически не из кого. Я уже думала о том, чтобы остановиться. ОльгаСобески считает так же. Я попрошу Като поменяться с ней половинами кают.Пришло время для спокойствия и здравомыслия, Ларс, возможность подумать онекоторых вещах, - теперь, когда мы действительно подошли к этой столетнейотметке. "Леонора Кристина" нацелилась основательно в сторону от Девы, но ещене на Стрельца. Только после того, как она пройдет почти полпути вокруггалактики, величественная спираль ее траектории устремится в его сердце. Внастоящий момент туманности Стрельца были впереди по курсу корабля, слева.То, что лежало за ними, только подразумевалось. Астрономы ожидалиобнаружить там объем чистого пространства, с рассеянными пылью или газом,содержащий скученное сборище древних звезд. Но никакой телескоп непроникал за облака, которые окружали эту область, и никто до сих пор невыбирался наружу, чтобы взглянуть. - Если только туда не отправилась экспедиция после нашего отбытия, -предположил пилот Ленкеи. - На Земле с тех пор прошли столетия. Они,должно быть, творят чудеса. - Но наверняка не посылают зонды к ядру, - возразил космологЧидамбарна. - Тридцать тысячелетий, чтобы добраться туда, и столько же,чтобы послать обратно сообщение? В этом нет смысла. Я полагаю, что человекбудет медленно распространяться от окраины к ядру, колония за колонией. - Если только они не создали корабль, который движется быстрее света,- сказал Ленкеи. Чидамбарна нахмурился. - Это фантазия! Если вы хотите переписать заново все, что мы узналисо времени Эйнштейна - нет, со времени Аристотеля, принимая во вниманиелогические противоречия, которые влечет существование сигнала снеограниченной скоростью, - пожалуйста, продолжайте. - Не мое дело. - Стройная гибкость борзой, присущая Ленкеи, вдругпоказалась изможденностью. - В любом случае я не хочу, чтобы существовалкорабль быстрее света. Мысль, что другие могут летать от звезды к звезде,как птицы - как я из города в город, когда мы были дома, - тогда как мызаперты в этой клетке... Это было бы слишком жестоко. - Наша участь ничуть бы не изменилась, - ответил Чидамбарна. - Ирониядобавила бы к ней еще одну грань, бросила бы нам еще один вызов, еслихотите. - У меня и так достаточно препятствий, - сказал Ленкеи. Звуки их шагов гулко звучали на винтовой лестнице. Они возвращалисьиз мастерской на нижнем уровне, где Нильсон консультировал Фокс-Джеймсонаи Чидамбарны по поводу структуры большой кристаллической дифракционнойрешетки. - Вам легче, - вырвалось у пилота. - Вы делаете что-то действительнополезное. Мы все зависим от вашей группы. Если вы не сможете сделать длянас новые инструменты... А я... Пока мы не доберемся до планеты, где нампонадобятся космические паромы и воздушные аппараты, какая от меня польза? - Вы помогаете делать эти инструменты - или будете помогать, когда мысделаем чертежи, - ответил Чидамбарна. - Да, я вызвался в ученики к Садеку. Чтобы занять это проклятоепустое время. - Ленкеи взял себя в руки. - Прошу прощения. Это мысли, откоторых мы должны избавляться, я знаю. Мохендас, могу я у вас кое-чтоспросить? - Конечно. - Почему вы записались в полет? Сейчас вы нужны, но если бы нестолкновение - разве вы не ушли бы дальше по пути познания вселенной,оставаясь на Земле? Мне сказали, что вы теоретик. Почему не оставить сборфактов таким, как Нильсон? - Я вряд ли дожил бы до рапортов с Бета Девы. Представлялось вполнеразумным, чтобы ученый моего типа подверг себя совершенно новымвпечатлениям и опыту. Таким образом я мог обрести прозрение, которое непридет иначе. Если же нет - потеря была бы невелика, и в самом крайнемслучае я продолжал бы рассуждать приблизительно с тем же успехом, что идома. Ленкеи потер подбородок. - Знаете, - сказал он, - по-моему, вам не нужны сеансы боксасновидений. - Возможно. Признаюсь, я нахожу эту процедуру, лишенной достоинства. - Тогда, во имя неба, почему?.. - Устав. Мы все должны подвергаться процедуре. Я просил освободитьменя. Констебль Реймон убедил первого помощника Линдгрен, что персональныепривилегии, даже обоснованные, создадут нежелательный прецедент. - Реймон! Снова этот сукин сын! - Возможно, он прав, - сказал Чидамбарна. - Мне это не вредит, еслине считать прерывания последовательности мысли, что происходит достаточноредко, чтобы считать это большой неприятностью. - Ха! Вы гораздо терпеливее, чем был бы я на вашем месте. - Я полагаю, что Реймон себя тоже загоняет в бокс насильно, - заметилЧидамбарна. - Он тоже принимает процедуру достаточно редко. А обращали ливы внимание, что он иногда выпивает рюмочку, но никогда не бываетнавеселе? Я думаю, что он находится в постоянном напряжении, возможно, отскрытого страха. Он все время напряжен, чтобы контролировать ситуацию. - Да, это так. Знаете, что он мне сказал на прошлой неделе? Я тольковзял немного листовой меди, она бы вернулась обратно в виде камина иручной мельницы, так что я не позаботился записаться. Этот сукин сынсказал... - Забудьте, - посоветовал Чидамбарна. - У него есть на то причины. Мыне на планете. То, что мы тратим, пропадает окончательно. Лучше нерисковать; и, несомненно, у нас хватает времени на бюрократическиепроцедуры. - Показался вход в спортзал. - Вот мы и пришли. Они направились в комнату гипнотерапии. - Пусть ваши впечатления будут приятными, Матиас, - сказалЧидамбарна. - Ваши тоже. - Ленкеи вздрогнул. - У меня здесь было несколькоужасных кошмаров. - Затем просветлел. - И чертовская куча развлечений! Звезды были разбросаны все дальше друг от друга. "Леонора Кристина"не переходила из одного спирального рукава галактики в другой - пока ещенет; она всего лишь находилась в сравнительно пустом проходе. Из-занехватки массы на вход ее ускорение понизилось. В течение определенногокорабельного времени видеоэкраны по правому борту смотрели преимущественнов черную ночь. Многие из команды корабля нашли эту картину более предпочтительной,чем жуткие формы и цвета, ослепительно горящие слева. Снова настал очередной День Соглашения. Церемония и последующаявечеринка прошли лучше, чем можно было ожидать. Шок и горе размылисьповседневностью. Пришли не все. Элоф Нильсон, например, остался в каюте, которую онделил с Джейн Сэдлер. Он коротал время, набрасывая эскизы и делаяпредварительные подсчеты для своего внешнего телескопа. Когда его мозгутомился, он набрал библиотечный индекс беллетристики. Роман, который онвыбрал наугад из тысяч названий, оказался увлекательным. Он еще не дочиталего, когда вернулась Джейн. Он поднял на нее глаза, опухшие от усталости. Не считая экранасканера, комната была не освещена. Джейн стояла в тени - большая,вульгарная. Она не вполне твердо держалась на ногах. - Бог мой! - вскричал он. - Пять утра! - Ты только заметил? - она усмехнулась. Исходящие от нее запахи вискии мускуса достигли его обоняния. Нильсон взял щепотку табака - роскошь, которая занимала большую частьего дозволенного багажа. - Мне не нужно быть на рабочем месте через три часа, - сказал он. - Мне тоже. Я сказала шефу, что хочу отдохнуть неделю. Он согласился.Что он мог поделать? Кто у него еще есть, кроме меня? - Что это за отношение к делу? А если бы другие, от кого зависиткорабль, так себя вели? - Т-тетсуо Ивамото... на самом деле, Ивамото Т-тетсуо - японцы ставятфамилию на первое место, как китайцы... как венгры, ты знал об этом? -кроме тех случаев, когда они проявляют вежливость по отношению к нам,западным невеждам... - Сэдлер поймала ускользающую мысль. - Да. Вот. Нанего хорошо работать. И он может некоторое время обойтись без меня. Такп'чему нет? - Тем не менее... Она подняла палец. - П-прекрати бранить меня, Элоф! Слыш'шь? Я возилась с этим твоимчрезмерно компенсированным комплексом неполноценности больше, чемследовало. И еще много всего. С меня хватит. С-срывайте ваши розы, па-акавы молоды!.. - Ты пьяна. - Типа того. - Задумчиво: - Тебе следовало пойти со мной. - Зачем? Почему не признаться, как я устал от все тех же лиц, тех жедействий, тех же пустых разговоров. И я в этом далеко не одинок. Она спросила упавшим голосом: - От меня ты тоже устал? - С чего ты... - Нильсон с трудом поднялся на ноги. - В чем дело,дорогая? - Ты не очень-то баловал меня вниманием в последние месяцы. - Что? Наверное, ты права. - Он побарабанил пальцами по кухонномушкафчику. - Я был слишком занят. Она сделала глубокий вдох. - Я скажу напрямик. Я была сегодня с Иоганном. - Фрайвальд? Механик? В течение минуты Нильсон стоял, лишенный дара речи. Она ждала. Хмельслетел с нее. Наконец он произнес с трудом, разглядывая рисунок своихногтей. - Что ж, у тебя есть законное и, без сомнения, моральное право. Я -не симпатичное молодое животное. Я так горд и счастлив... был так горд исчастлив... больше, чем я мог выразить, когда ты согласилась стать моимпартнером. Я позволил тебе научить меня множеству вещей, которых я преждене понимал. Быть может, я был не самым способным учеником. - О, Элоф! - Ты бросаешь меня, так ведь? - Мы любим друг друга, он и я. - Ее взгляд затуманился. - Я думала,это будет легче - сказать тебе. Я не знала, что для тебя это так многозначит. - Ты не думала о том, чтобы не афишируя... Нет, здесь ничего нельзяскрыть. Кроме того, ты бы и не захотела. И у меня тоже есть гордость. -Нильсон сел и потянулся к табакерке. - Тебе лучше уйти. Вещи сможешьзабрать потом. - Так сразу? - Убирайся! - взвизгнул он. Она исчезла - всхлипывая, но не пререкаясь. "Леонора Кристина" снова вошла в населенную область. Пройдя впределах пятидесяти световых лет от гигантского новорожденного солнца, онапересекла окружавшую его газовую оболочку. Будучи ионизированными, атомыбыли доступны захвату с максимальной эффективностью. Тау корабля упалпочти до асимптотического нуля: а вместе с ним и коэффициент времени.

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒