С ПОХОРОННЫМ 16 страница

Под громкие аплодисменты проводили нечистую силу вон из зала. Воцарился радостный шум и гомон. Подвыпивший уже изрядно ведущий конферансье, - воспользовавшись рассказом Ишим-аги о древнем происхождении обычая, он успел принять весьма внушительную дозу спиртного, - выхватил из его рук микрофон и заплетающимся языком провозгласил:

- А сейчас, друзья, ещё раз...все...разом... - его слова застряли у него в горле, и он окончание фразы просипел так невразумительно, что никто ничего не понял.

Впрочем, никто его и не слушал. Взгляд всех присутствующих был прикован к дверям, за которыми скрылись представители нечистой силы. В них, степенно маршируя, входила траурная процессия. Шум и гомон прекратились. На смену им пришло оцепенение. Впереди, рассыпая цветы перед процессией, шли мальчик и девочка; за ними двигалась попарно вереница людей, несших венки — на ленточках, обрамлявших их красовалась надпись «милому, любимому и обаятельнейшему»; гроб с покойником несли на плечах рослые парни с трагическими каменными лицами; и замыкал шествие духовой оркестр, игравший на манер траурного марша, растягивая ноты, русскую плясовую. Процессия, обойдя вокруг столов, направилась обратно к выходу. Пожалуй, все, кроме Ишим-аги, смотрели на неё с ужасом и, затаив дыхание; только старец смотрел на неё, блаженно улыбаясь.

- А это что за обычай? - по-русски, вполне отчётливо задала вопрос мадам Акджан, стоявшая рядом с ним.

- Похороны, тс-с!.. - за него ответил ей конферансье, приставив указательный палец к губам.

- Я это вижу... Меня интересует, что за обычай совмещать их со свадьбой?

- А-а, нет!.. Они просто не смогли развернуться в подъезде, - махнул рукой Ишим-ага. - Гроб слишком длинный...

- О-о! И чего только у вас не насмотришься!..

- А кого хоронят-то? - задал вопрос кто-то из зала.

- Меня, - просто ответил Ишим-ага.

- Горько-то как! - наконец обрёл голос пьяный конферансье.

- Тс-с! - одёрнул его Ишим-ага. - Сейчас не время, это не нечистая сила, эти сами уйдут...

- Тс-с! - прижав палец к губам, вторил ему подпитый конферансье.

- Не поняла... То есть, как это меня?! - округлились глаза у мадам Акджан.

- Да я подумал: в ковре был, в погребе тоже, а вот так, чтобы воочию увидеть собственные похороны...

- Ты издеваешься?!

- Нет.

- А в гробу кто?!.. Уж очень знакома его ехидная физиономия... - пристально вгляделась она в лицо покойника, и её тут же осенило. - А-а! - затаив дыхание и прикрыв ладонью рот, только и смогла она выдохнуть.

- Разумеется, кто... Моя восковая фигура! - ехидно усмехнулся старец и, прищурившись, лукаво добавил. - Без бороды!

- Ну я сейчас тебе покажу! - погрозила ему мадам Акджан кулаком. - Я сейчас из тебя такое папье-маше сделаю!.. - и она тараном двинулась на него. - Держись, старый хрыч!

Подпрыгнув на месте и увернувшись от её цепких рук, Ишим-ага бросился бежать из ресторана. За ним угорелым аллюром понеслась мадам Акджан.

- Папье!.. Мам-ше!.. - крикнули её дети и бросились вдогонку за ними, увлекая за собой в очередную погоню и всех сидящих в зале.

Выбежав на улицу, омываемые солнечным дождём, все, включая траурную процессию и тех, кто праздновал свадебное торжество под брезентовыми навесами Гостиного двора, побежали за Ишим-агой, одержимые, скорее не поймать и наказать старца, а от души похохотать вместе с ним над его не совсем обычной шуткой, так как во время этой погони все бегущие держались от смеха за животы. Марафон окончился также внезапно, как и начался, и закончился он в стенах кабинета участкового милиционера Теплова, где вбежавшую за Ишим-агой мадам Акджан приветствовала целая кагорта высокопоставленных милиционеров, вручивших ей огромный букет роз и памятный подарок. Оторопев от изумления, мадам Акджан вытаращилась на них, не понимая, что происходит.

- Дорогая, мадам Акджан! - через переводчика обратился к ней генерал в эполетах, указав жестом на трёх дервишей, стоявших рядом с ним, которых она сразу же узнала. - Вы оказали неоценимую услугу своим соотечественникам, служителям закона! - при этих словах они скинули с себя одежду дервишей, представ перед ней в форме стамбульских полицейских. - В поимке опаснейших международных преступников, операцию для которых разработал ваш незабвенный муж и наш гражданин Василий Бесфамильный; он же весёлый дервиш Ханджа Наследдин и...

- Ханыга! - сгребла она в объятия своего пропащего мужа, скинувшего с себя одежду старца Ишим-аги и представшего перед ней в своём обычном образе весёлого Ханджы Наследдина.

- Вот так, дорогая! - только и успел он развести руками, как его физиономия под действием её сильной руки прилипла к влажному разрезу её груди.

- Откровенно сказать, - тем временем с чопорным достоинством продолжал генерал, - он и сам когда-то являлся членом этого опаснейшего преступного сообщества, специализировавшегося на кражах мировых ценностей, поэтому, однажды, случилось так, что вы надолго расстались...

- А-а, с Макаром пас телят! - догадавшись, перебила его мадам Акджан.

- Да... Что-то в этом роде... Но он одумался, встал на путь исправления, хотя, по правде сказать, такому прощелыге, как вы видите сами, не сразу-то и поверишь... Однако он изобрёл такой план, что мы в него поверили!.. Он придумал легенду, по которой он умер, а, якобы, часть украденных им и его подельниками мировых сокровищ находятся у него; то есть, обманув их, он присвоил их себе! И этот план сработал!.. Конечно, не всё прошло так гладко, как замышлялось, но главного организатора этого преступного сообщества, господина Улькана и его телохранителей, Алтуга и Коркута...

- А-а, этого пузохоборога!..

- Да, он чистосердечно нам признался и в том, какое чудище вы хотите из него сделать, поэтому изъявил желание пока заменить Ханыгу на пастбищах Макара и не возвращаться домой, а его, - показал генерал на Василия, - мы амнистируем и передаём в ваши цепкие руки! Смотрите, не выпустите его на сей раз...

- Теперь-то уж нет! - облобызала его поцелуем мадам Акджан.

- А мы желаем вам всего самого наилучшего! - пожал им руки генерал.

- Семейного счастья! - пожелали вслед за ним офицеры.

- Вам и вашим детям! - поклоном головы отдали ей честь стамбульские полицейские.

- По желанию можете остаться здесь или возвратиться на родину, - заметил им генерал. - Как вам будет угодно...

- Я подумаю, - ответила им улыбкой мадам Акджан.

И попрощавшись, они расстались.

В ресторан мадам Акджан вошла под свадебный марш Мендельсона, держа на руках своего обожаемого Весёлого дервиша, который, положив ей голову на грудь, с умилением смотрел на неё снизу вверх и, закатывая глаза от блаженства, вдыхал аромат её духов. Конферансье сразу предоставил им место в центре самого большого стола среди свадебных пар.

- Я нашла своё сокровище! - с воодушевлением произнесла она короткую речь в предоставленный ей конферансье микрофон и под оглушительный крик «горько!» поцеловала обожаемого супруга так, что, лишившись чувств, он обмяк и повис у неё на руках со счастливейшей улыбкой.

- И мы нашли свои сокровища! - взяли слово для тоста их дети радостные от того, что судьба сделала в их жизни крутой вираж к семейному счастью там, где они меньше всего ожидали его повстречать. - И какое счастье, что эта страна стала нашим вторым домом! - под крики «горько!» сомкнули они свои уста с устами своих партнёров.

Зал ахнул от такого сладкого и продолжительного поцелуя, и в нём не нашлось никого, кто бы не заразился его сердечным жаром. Целовались все, и не только свадебные пары, но и гости, и повара, и чучхе, и музыканты.

- А теперь, господа брачующиеся, для вас исполнят свои песни артисты российской и зарубежной эстрады, прибывшие на это феноменальное торжество русалочьей недели специально для вас! - заплетающимся языком выкрикнул безудержно радостный и вдрызг пьяный конферансье, приплясывая на месте. - Для вас поёт популярный российский дуэт «Чай вдвоём», аккомпанирует им интернациональный оркестр «Бишбармак» со всем аулом! - и, махнув рукой, добавил. - Пляшут все!..

* * *

И я там был, и ел, и пил,

И вместе со всеми в пляс ходил!

А то, над чем от души хохотал,

Я не жадный и вам рассказал...

⇐ Предыдущая 9 10 11 12 13 14 15 161718 Следующая ⇒