В прятки с Бесстрашием 86 страница

Ладно, как бы там ни было, они дело делают! Надо им очистить проход! Стараясь как можно тщательнее прицеливаться, я как могу, снимаю недовольных. Выстрелы отбрасывают их, но они встают и идут дальше. Ах ты ж бл*дь, роботы их еб*нные... Снова страшный грохот сотрясает окрестности, жахает разрыв, подняв в воздух столб огня и черного дыма, прямо перед парнями взрывается снаряд. Их отбрасывает назад, как картонных кукол. Алекс поднимается, Мат не двигается... В груди все сжалось, и стало колоть, будто шипами изнутри. Господи, нет, только не Матиас, пожалуйста! Алекс прорывается, вместе с Джонни, перед ними отряд недовольных, с плазменными автоматами... Да что же это такое сегодня... В голову ударяет кровь, заставив сердце колотиться еще быстрее, в стенах появляются еще несколько свежих дыр от пуль. Я целюсь, стараюсь метить им в головы, Алекс говорил, что в прошлый раз это помогало... Какой там, головы дергаются, но...

— Внимание, зенитная установка разворачивается в нашу сторону! Быстро, всем приготовится к эвакуации!!! — кричит командир, а я взгляда не могу оторвать. Алекс выскакивает на открытое пространство... — Всем! Быстро! Валим!!!

«Бамс», снаряд пи*данул в соседний блок, здание вздрогнуло, сшибая вибрацией всех нас с ног, и меня швырнуло на спину, швырнуло с такой чудовищной силой, что в первое мгновение я не почувствовала ничего, кроме удивления. Сразу все заволокло дымом, бетонная пыль набилась в горло, в ушах абсолютная пустота и ни черта не слышно. Эхо звенящей тишиной забивает слух. Глаза щедро засыпало, не проморгаться. Да что ж за еб*нный в рот-то, бл*дь! Кто-то мычит, откуда-то раздаются стоны, я слышу все как сквозь вату. Со стоном поднявшись на четвереньки, мотаю головой. Фу, как же воняет гарью. Надо бы посмотреть, что с парнями... Но тут кто-то рывком поднимает меня на ноги. Кто-то очень, до боли... Джимми!

— Ани, скорее, сейчас от этой башни ничего не станется, бежим!

Он тянет меня в коридоры, я бегу, пытаясь словить дыхание, а ноги меня совсем не слушаются. Зачем, почему... он... Здесь, пришел... Ну да, он же диспетчер, он видит, куда зенитка будет стрелять... Откуда он знал, что я тут... Или он не знал... И тут ахает новый разрыв с оглушающим грохотом, принеся еще одну волну вибрации, останки зданий подрагивают, вытряхивая душу из тела, а под нами все подпрыгивает. С потолка летят куски бетона, по стенам расползаются трещины, под ногами черт знает что. Дьявольский грохот опять заполнил уши, перед глазами все происходило, как в замедленной съемке... Вот Джим, хватает меня, упавшую, рывком поднимает на ноги, тащит вперед, на выход, к другой башне.

— Джимми, ты уверен, что они не будут стрелять по соседней башне?

— Нет, они не успеют. Я видел Алекса рядом с зениткой, он сейчас плазму под нее заложит. Быстрее, надо оказаться с другой стороны здания, поддержать наших огнем, а я пойду поддержку с воздуха буду оказывать.

— Зачем ты сюда пришел?

— Камера выхватила вашу башню, и я увидел тебя в ней. А потом я увидел куда разворачивается установка. Понял, что если не предупредить, вам не выжить. Быстрее ногами перебирай! Стой! — он вдруг резко останавливается и прижимает меня к себе так плотно, что я почувствовала знакомый, такой, до боли знакомый запах. Прямо перед нами обвалилась огромная глыба, рассыпаясь на обломки. Я даже испугаться не успела, потому что в этот момент носом упиралась Джимми в грудь. Она очень часто вздымается, он держит меня в объятиях и не отпускает. И дальше не идет. Глотать совсем стало трудно. Джимми прикрыл глаза и оторвал меня от себя.

— Надо бежать, — констатировал он и потянул меня дальше. Мы, петляя по коридорам, то и дело натыкались, то на трупы, то на раненных. Джим про каждого человека сообщал в рацию на браслете. — Вот. — когда мы добежали до башни, он оставляет меня с другими Бесстрашными, — пока тут будь, я сообщу Кевину, где ты. — Он кивает, и уже собирается уходить, а я в окно вижу зарево плазмавзрыва, с той стороны, где просматривалась установка. Ура!!! Алекс успел! Я не могу сдержать победного возгласа, который незамедлительно тонет в предостерегающих криках.

— Отойди от окна!!! Ложись!!! — в окно влетает снаряд, выпущенный из гранотомета...

Мощный толчок сбивает меня с ног и чье-то тело накрывает собой. А по ушам лупит так, что, кажется, голова взорвалась на клочки. Вокруг валятся камни, обломки кирпичей, что-то сыпется. И еще что-то льётся... липкое, горячее... Я ничего не могу сделать, ничего не слышу, оглушило, и кричать не могу, только беззвучно открываю и закрываю рот. Меня придавливает чей-то тяжелый торс, на ноги падают горящие деревяшки и куски бетона. Мне так больно, что выть хочется, но я шиплю сквозь зубы. Я пытаюсь спихнуть с себя того, кто на меня упал, но у меня ничего не получается. Вокруг уже откровенные крики боли, я забилась, заворочалась под прикрывающим меня телом, потому что мне уже совершенно нечем дышать. И я почему-то вся мокрая... Мне страшно, тревожно, я совсем потерялась, ко всему прочему в ушах стоит какая-то гулкая пустота, на меня льется что-то теплое. Нос забивает столько запахов, но я чувствую только запах паленой плоти и крови, и жженых волос. Тело, придавливающее меня, вдруг дернулось пару раз, так что я поднапрягшись, смогла чуть подвинуться. И разглядела светлые, покрытые сажей и бурой кровью... кудрявые волосы. О, боже, нет, пожалуйста... Изо всех сил вывинчиваясь из-под него, я смогла наконец-таки выползти и лицезреть картину в целом. Снаряд отлетел в противоположный угол. Я вся в ошметках чужой плоти, волосы встают дыбом... по спине ползет мороз, от развернувшейся бойни... Все, кто были там, все в кровавую кашу из оторванных конечностей и изуродованных фрагментов тел... Остальные в разной степени разорванности, иссечены осколками. Одна я, похоже, целая. И Джимми. Он лежит животом вниз, из тела его торчит множество осколков, но самое ужасное — это рваная рана на спине, такая, что кажется, видны какие-то кости... Страшная боль в груди разливалась по всему телу, выдирая сердце на живую и напрочь сбивая дыхание, лишая разума. Я упала на колени, я не могу больше стоять...

— Джимми, — из горла вырывается какой-то слабый сип, — Джимми, пожалуйста, — мой голос звучит как скулеж, но я не могу с этим ничего поделать. Стараюсь перевернуть его, кое-как у меня получается. Сбоку, на шее огромная зияющая рана, из нее-то кровь и заливала меня. Я пытаюсь закрыть эту рану рукой, зажать, слезы ужасно мешают, не дают рассмотреть, добраться до ренбраслета. Регенерация и не в таких случаях помогала, на наших войнах сейчас не умирают. Одна, вторая, третья инъекции. Боже, почему же он без кольчуги... Ах, бл*дь, он ведь диспетчер, они не надевают... Джимми, ну как же так, ну зачем... Хоть кто-нибудь, помогите...

— Помогите!!! — я пытаюсь справиться с собой и во всю мощь своих легких, сквозь грохот перестрелки и рвущихся гранат, хоть до кого-нибудь докричаться, — Ну помогите же хоть кто-нибудь!!! Помогите!!!

— Есть тут кто живой? — бл*, самый дебильный вопрос!

— Помогите, тут раненые!!!

— Ани, ты тут? — на пороге появляется Кевин, и немедленно кидается ко мне, — с тобой все в порядке??? — он ощупывает меня, а я отталкиваю его руки, стараясь вырваться.

— Он меня собой закрыл, — лепечу я, и не могу остановиться, — закрыл, от гранаты...

Наконец, Кевин опустил глаза.

— Ах, бл*дь, Джим!!! Что у него? Погоди, дай посмотрю, вот же п*здец, ебан*врот!!! Давай, держись друг! — Кевин что-то говорит в рацию, а я вижу только застывшие голубые глаза, словно стеклянные, неподвижно глядящие в потолок. Он трогает рукой шею Джимми, прислоняет ухо к груди... Поднимается, низко опустив голову.

— Кев, но он же выживет? — я глажу Джима, будто это может помочь, по лицу, застывшему восковой маской, размазывая по нему его же собственную кровь. Кевин молчит и только чертыхается. Сжимает челюсти.

— Ани, нам надо уходить отсюда, эту башню обстреливают, тут опасно.

— Но он же выживет? Да? Выживет?

— О, Ани... — Кевин смотрит на меня так, будто я маленькая девочка и у меня мороженое в лужу упало. Это ужасно меня разозлило.

— Что «Ани»??? Бери его, и надо оттащить Джимми в лазарет!!! Чего ты медлишь? Скорее давай, он же весь кровью истекает!!! — Кевин так низко опускает голову, а мне становится страшно, до ужаса, до трясучки... — Кев, ты что, оставишь его так умирать? Кев? Да что с тобой такое???

— Он мертв, Аниша. — он качает головой, а злость уже просто поглотила меня целиком. Я вскакиваю, подлетаю к нему и толкаю его в грудь.

— Почему ты не хочешь ему помочь? Почему? Ему в лазарет надо, ясно? У него кровь, много крови!!! Давай, неси его, слышишь? — я все стучу и стучу по груди Кевина, а он и не думает сопротивляться. Появляются какие-то люди, осматривают Джимми, качают головами, начинают что-то делать, а я все не могу остановиться. Я что-то кричу, голос срывается, слезы мешают разглядеть что происходит вокруг, и тогда уже Кевин скручивает меня, а в плечо впивается игла. И наступает темнота.

__________________________

Алекс

Вместе с новобранцами нам удалось отбить атаку, хоть потери были критические. Восемьдесят шесть человек убитых, включая Джимми, Мирда, Ронни, Конора... Эту утрату нам никогда не восполнить, ничем. Кевин ходит весь черный, Аниша впала в форменную истерику, когда Джимми погиб у нее на глазах, закрывая собой. Конечно, пережить такое тяжело, никто не спорит. Но надо, надо как-то карабкаться, чтобы не скатиться в пучину... Но как же... Бл*дь, как же это непросто...

Перед глазами стоят лица погибших, совсем недавно отстроенная Яма разрушена. Лидера я так и не видел, знаю только, что он жив и даже не ранен. Мать тут, рядом со всеми нами, Вик тоже. У девочек медиков работы прибавилось, много раненных, некоторых отправляют в Эрудицию, на восстановление. Нас с Матиасом никто не запирает, отцу пока, видимо, не до нас, потому у меня появилась возможность посмотреть, что с моей комнатой. Жилой корпус разрушен, но только сверху, наш, шестой этаж в порядке, хоть все кругом засыпано облетевшей штукатуркой, бетонной крошкой, во многих комнатах выбиты стекла. У меня как был бардак после обыска, так и остался. Что же они все-таки искали? Все доказательства, которые были, нашли в груди Громли. Отчего-то вдруг стало жалко его, урод он, конечно, был первостатейный, да вот только... Мой неофит все равно...

В груди сдавило ноющей болью и не отпускает. После нападения на Искренность, потом Дружелюбие, меня все время ждала Лекси. Приходила, обнимала... А теперь нет. Что же я делаю со своей жизнью, кто мне скажет? Зачем я наговорил ей всех тех слов... Действительно ли мне кажется, что она могла меня использовать? Да, могла, но сейчас почему-то плевать я на это хотел. Мне так не хватает ее нежных рук с прохладными длинными пальчиками, проникновенного взгляда. Почему я сразу, с утра не пошел к ней? Может, если бы мы поговорили... Мы ведь всегда все вопросы споры и разногласия решали сразу, почему в этот раз так не случилось? Что произошло ночью? Что она увидела? Мне нужно узнать, куда она уехала, и когда закончится вся эта бодяга с Громли, я обязательно узнаю. Я верну ее, чего бы мне это ни стоило!

Цепочка! Первым делом я полез в свое укромное место и вот я стою и пялюсь на два совершенно одинаковых изделия. Так-так-так, значит, та цепочка, что я нашел за тумбочкой, это другая. Которая была у Билли. Как она попала в мою комнату? Надо у Билли спросить. А потом убить его, потому что я почти знаю ответ. Но сначала, надо переодеться, потому как я так и хожу в окровавленной форме.

Стоя под душем, я опять не мог не вспоминать Алексис. Наше первое совместное утро, перед захватом флага. Как она соблазнительно заигрывала, как мы опоздали... В животе скрутился тяжелый ком и захотелось завыть, чтобы вытолкнуть из себя эту тоску. Лекси, детка, ну зачем ты уехала... Я не могу без тебя, совсем. Пока я думал, что у нас много времени, я не понимал, как сильно ты нужна мне. Любая. Пусть ты использовала меня, неважно. Я знаю со временем, я смог бы стать важным для тебя. Твои глаза не могли лгать, ты же влюбилась, детка, я видел! Во время ссоры я наговорил тебе всего, но ведь я так не думаю, ты же знаешь! Ведь знаешь, же, да? Ты должна верить мне... У меня дурацкий характер, но ведь это не повод убегать от меня! Ты — все что мне нужно, мне просто невыносимо без тебя, плохо... Так хочется увидеть тебя, чтобы сказать тебе, что я не могу без тебя, мне пусто и ничего не нужно!

Куда ты сбежала от меня? Что я сделал? Что-то ужасное? Сказал, что я не люблю тебя? Но это не так. Не так!!! Билли отдал тебе цепочку, и ты пришла спросить, что все это значит, а я наговорил тебе гадостей? Что? Почему ты меня бросила? Куда и насколько ты уехала?

Она последнее время, я видел, часто с Виком общалась, они часто были в паре на играх. Может, он что-нибудь знает? Анишку сейчас спрашивать бесполезно, она в прострации, да и разговаривать со мной после того, что я устроил в Эрудиции она вряд ли будет. Дани сказала, что не знает... С кем она еще дружила?

В себя я пришел, когда на меня полилась ледяная вода. Ах, черт, вылил всю воду, сколько же я простоял так? Что же с памятью? Почему у меня вместо вчерашнего вечера темная дыра? Не было со мной такого никогда. Да, бывало, что я напивался до отключки, но я при этом засыпал там, где отключался и кому-то надо было меня транспортировать до комнаты. Или же если я мог передвигаться сам, я потом все вспоминал. Сейчас же что-то совсем странное. Непонятное. Будто вчерашний вечер просто стерли из памяти. Кто же подходил ко мне? Кто-то неприятный. Билли? Да, тот придурок мог. Дени? Линдси? Спрашивать их бесполезно, наговорят гадостей и все равно ничего не ответят. Но дело тут явно нечисто. Чтобы я напился до отключки, а потом пошел и замочил кого-то... Это уже фантастика какая-то. Не было со мной раньше такого.

Я уже хотел было дернуть на себя раму, но понял, что стекла нет. Можно курить прямо так. Да и от кого теперь скрываться. Остальным всем на меня насрать. Из раздумий меня выдернул писк коммуникатора.

— Ты как, живой? — раздается чуть грубоватый с хрипотцой голос, и не дожидаясь ответа с места в карьер, — будь готов через десять минут. Будешь командовать штурмовым отрядом. На ближний полигон нападение. — И отключился.

Ах ты бл*дь! Я чуть сигарету не проглотил... Я ведь подумал, что нападение на Бесстрашие это может быть отвлекающий маневр! Вот ведь! Опять все бегом.

***

Пока ехали в драгстере, отец ввел нас в курс дела. Они к полигону пригнали три зенитные установки, расстреливают с расстояния. Полигон оснащен противозалповыми системами и пока что они отбиваются. Одну установку уже вывели из строя, осталось еще две. А дальше стоит пехота, ждет команды для зачистки.

— Задачей ваших отрядов будет отбрасывать их как можно дальше от полигона. Вам в помощь будут беспилотники, когда диспетчеры наладят связь. Первые пять-десять минут, попробуйте их сдерживать, когда они поймут, что мы успели, они бросят все силы, чтобы нас уничтожить. К полигону им так просто не пробраться, вокруг много блокпостов с плазмапушками, но, как говорят разведчики, их много, очень много. А у нас пятьдесят человек обученной пехоты, вместе с новобранцами, которые не умеют обращаться с новым видом оружия. Так что парни, ваша задача с минимальными потерями отбросить их подальше. А там мы их уже разбомбим импульсами и плазмами. Все ясно?

— Так точно, командир! — рапортуют парни.

— Сколько у нас будет времени, когда мы окажемся на месте, — спрашиваю я, — костюмы заряжаются долго.

— Операторы уже поставили на подзарядку, приедете, все уже будет, вам останется только облачиться и выступать. Парни, я понимаю, что все очень спонтанно, но правила устанавливаем не мы. Пока.

— Да, лидер. Мы все поняли.

Он показал нам примерную схему сражения. Неофитов всех пришлось оставить в Бесстрашии, да к тому же еще многие ранены. Уже подъезжая, мы услышали легкий свист, затем страшный грохот залпов зенитных орудий, а сгущающие сумерки в небе осветились заревом снарядов. Отец велел остановиться недалеко от полигона.

— Отгоняй технику подальше в леса, будет резерв. Мы пойдем тоннелями.

Подземные ходы ведут прямо и непосредственно в катакомбы полигона. Нам, чтобы добраться туда понадобилось полчаса пробираться по бесконечным разветвлениям проходов. Надеюсь, когда мы выйдем в облачении, что-нибудь хоть останется от полигона... Звон в ушах от взрыва угас на нет, башка немного прояснилась, затапливаясь холодным расчетом. Облачаясь в костюм, я чувствую прилив сил и меня слегка потряхивает перед боем норадреналиновым тремором. Доспехи приятно обхватывают все части тела, будто сканируя меня, приспосабливаясь именно под мою фигуру. Закрывается шлем, включается электроника. Перед глазами пробежала строчка «A-1 Heavy BATTLE ARMOUR UGOA Modular Warfare System READY». Ну, окейненько, бл*дь, готова — так готова. Потянувшись во все стороны, чтобы освоиться в системе, я почувствовал, что меня ничто уже, ни х*я не остановит. Вот и славненько, ебт вашу мать...

— Парни, проверка связи, как слышно?

— Все супер, Алекс, слышим тебя отлично!

— Ну что, надерем им задницы?

Мы заметили их, когда подходили к кромке леса. В экзокостюме особо не скроешься, это у снайперов они могут принимать цвет окружающего ландшафта, а мы прем напролом, ведь у нас задача, отвлекать внимание на себя. Они и поперли на нас тараном, почему же их движение сопровождается каким-то, то ли дымом, то ли туманом? Мы рассредоточились в шахматном порядке, наступаем, но туман этот и вечерние сумерки, очень нарушают видимость. Включаю противотуманную систему и бросаюсь в самую гущу недовольных, снося сразу парочку у*бков. Это сука бл*, киборги еб*нные, и я просто отвинчиваю им бошки, обнажая искрящие детали механизмов, благо, сила костюма позволяет, потому как стрелять в них из винтовок и автоматов, сука, бесполезно. Главное, повредить нервную систему, дающую жизнеобеспечение тупым дроидам и тогда, это уже не бойцы, а бесполезные куски железа. Под ногами хрустят искусственные останки, взрываясь небольшими вспышками от плазмбатарей. Сука, даже питание у них на плазме... Звуки рвущейся ткани, лязг металла, приглушенные выстрелы... всё смешивается в дьявольскую канонаду с ахающими по силовому, защитному полю полигона взрывами снарядов, отдающим дрожью по всей земле. Гневный азарт расползается по венам, выколачивая из сердца первобытный ритм. От напряжения, пот заливает виски и лоб. Новый рывок сшибает еще парочку уродов, отобрав у одного плазму, снимаю их пушкой, разнося на куски головы. Ну епт вашу-то, почему бы нам все костюмы такой х*йней не снабдить, почему только MBA-2, это ж, пи*дец, как нечестно...

Оружие огрызается, пули выхлестывают, огонь, грохот, мельтешащие силуэты... Кто-то засел в перелеске, стреляя по нам. Ну-ка, высунься... ну, давай же... жму на курок... Ошметки шлемов недовольных разметывает по жухлой траве. Небо почти полностью заляпано вздымающимися огневыми шарами зениток, освещающими поле боя, словно еб*нное файер шоу. Трупы ублюдков, земляные воронки, языки пожарища хищно пожирают кромку леса, столпы черного дыма... Сражение кипит в самом разгаре, успеваешь только уворачиваться от плазменных пучков и перезаряжать автоматы. Хоть и не убивают их эти пули, а все равно, отбрасывает так, что можно успеть головенку оторвать. Ухает граната, раскидывая, как кегли кучку паскуд. Вторая установка разъ*башина ко всем чертям, а паршивое предчувствие бьёт набатом в висках и стягивает шкуру. Киборги прут и прут, будто им тут медом намазано. Они тоже сдерживают нас. Для чего? Чего они, суки, ждут? Ответом мне было едва слышное шипение, и легкая вибрация земли... Если бы не чувствительная техника, никогда не понял, что появились какие-то новые, посторонние звуки. Краем глаза отмечаю, что в наше направление катятся несколько больших шаров... Вот че это за х*йня, кто бы мне ответил? Я только отшиб башку очередному киборгу, когда шары остановились и стали раскрываться. Еб*-ать...

— Алекс, ты это тоже видишь? — медленно и охреневши спрашивает меня голос Мата в шлеме.

Огромные, как башни роботы возвышались над полем, словно в трэшевой фантастике, наводя на нас пушки. А, ну ясно, хоть перед смертью понятно, чего они ждали. Чудненько. И где же наши беспилотники, стесняюсь спросить?

— Всем, активизировать плазменные пушки, ребята, нам долго не продержаться!

Отжав у недовольного оружие, завалившись за гору ошметок киборгов, открываю огонь по роботам, не принося, впрочем, им особого-то вреда. Что же это за броня такая, обычно, плазма хорошо разрушает... Ах ты ж, бл*дь! Направленная на меня рука-манипулятор, проворненько так завертелась, что я понял, валить надо, ох, валить...

— Алекс в сторону, он еб*нет сейчас!!! — а то я сам не понял. Мощнейший разряд, какого-то светящегося пучка, то ли лазера, то ли измененной плазмы, прошелся от меня всего в метре, но я почувствовал сильный жар, словно шкуру ведром кипятка окатили, и закололо пальцы. В груди горит от нехватки воздуха, по спине льет пот. Это что, направленный импульс? Как я рад, что пи*дец. Да что ж за х*йня происходит? Это все, бл*дь, не мой день. Как начался х*ево, так и закончится, наверное, по бл*дски...

Стрекот небольших черных машинок, заполонивших темный небосклон, как самая лучшая музыка, наполняет сердце дикой, хищной радостью. Это п*здец, просто полный! Ну где ж вы приблудились, родимые? Всё ж веселье пропустите...

— Активировать противоимпульсную защиту! — раздается команда самого родного в мире голоса. Слава богу, успели.

Беспилотники, один за другим сбрасывают на роботов импульсные снаряды, обездвиживая махины. Сзади уже подкатывают драгстеры с плазменными установками на крышах и стрелки поливают уродов направленными плазмаударами, разнося ко всем еб*ням так, аж обгоревшие детали летят фонтаном в стороны. Фу-ух, ну теперь и повоюем...

***

Отбиться мы отбились, конечно. Подготовились они конкретно, но когда стало понятно, что наша численность превосходит их, они просто поисчезали все. Теперь, как я понял, у них нет плащей и машинок за плечами... Теперь они исчезают и так, но все с тем же слабым свечением. В том числе, и огромные роботы, так что вопрос с зениткой снимается. Теперь они могут перемещать и технику. Ну вот просто ебт вашу мать!

Мы с Матиасом, Кевином, Диего, Фором, Трис, Эшли — сидим у отца в кабинете. Вайро нет, он в Эрудиции на восстановлении, Ворон тут, вместе с Сани он помогал отражать атаку, несмотря на поврежденную ногу. Лидер грязный весь, щеку пропорол длинный ожог, рука болтается как плеть. У нас потерь не так много, если сравнить с сегодняшним, то есть вчерашним уже, нападением на Бесстрашие. Сколько всего случилось всего лишь за сутки, а у меня еще башка до конца не отошла, потом взрыв рядом со мной, потом бой... Я устал так, что, кажется, засну сейчас прямо на стуле.

— Если в самое ближайшее время случится еще одно нападение, я боюсь нам не отбиться, — тихо говорит отец. — У нас просто нет такой техники, какую они сегодня продемонстрировали нам. Они, видимо, собираются воевать с нами исключительно роботами, а дроида сделать быстрее чем человека.

— Да, но робот не обладает человеческим опытом, хитростью, — задумчиво тянет Кевин. — Это все надо воспитать, даже если они используют клонированные мозги, интеллект, личность, все равно не клонируешь... Сегодня они выпустили против нас типичных дроидов, хоть у них и есть что-то человеческое, им явно не хватает тактических и стратегических навыков. Они подпускают очень близко врага и многие погибают слишком быстро. Либо они будут брать нас количеством, либо... Им нужно будет время на то, чтобы воспитать из дроидов настоящих солдат. А, значит, у нас будет передышка.

— Или они придумают еще какую-нибудь х*йню, которая позволит им быстрее воспитывать солдат, — бурчу я, а сознание уже уходит, так хочется спать.

— Ладно, всем нам нужен отдых, — глядя на меня, говорит лидер. — Только нужно решить, что мы делаем с нашими еб*ными красавцами. Я имею в виду Матиаса и Алекса.

Фор и Трис переглядываются, Мат усмехается, а я, кажется, уже задремал, когда Кевин толкнул меня в бок.

— Слушайте, я так устал и хочу спать, что даже помышляй я сбежать у меня все равно них*я не выйдет. Можно мы спать пойдем, а?

— Ладно, — сжалился над нами лидер, — под домашним арестом вас оставляю до суда. Без глупостей только. Не усугубляйте. А там решим что с вами делать.

_________________________________

========== «Глава 96» ==========

_________________________

Аниша

Саунд: Lake Of Tears (минус) Gamma Ray

Время как-то потеряло свою актуальность. Боль от пережитого вытеснила все остальное, что наполняло мою жизнь. Апатия поглотила, оставив только обнаженную оболочку, она отступала только, если я закрывала глаза и пыталась отрешиться от всего. Перед глазами стоит высокая фигура, он смотрит на меня грустно, мягко, немного отрешенно, без укора, и от этого еще хуже. Он любил меня до последнего вздоха, а я взяла и променяла его... Бросила... Ушла... У меня сейчас взорвется сердце, и расколется голова на две половинки, как арбуз.

Он погиб для того, чтобы я жила, но я не хочу жить. Не могу так. Это слишком мучительная пытка, невозможно. Любила ли я его? Любила да, была благодарна за то, что он делал для меня, но... нет, это ужасно, все мысли спутались в неудобоваримый клубок. Иногда картинка сменяется на кроваво-мясную кашу, в которую превратились Бесстрашные в той башне, на верхотуре; на рваную рану на спине этого невообразимо красивого парня, чья жизнь прервалась только для того, чтобы продолжалась такая идиотская моя. Он ведь мог найти девицу, которая любила бы его, которую он сам смог бы полюбить, быть счастливым, а он... Взял и погиб из-за меня... Джимми, ну не стою я этого, как ты не понял...

Если бы кто-нибудь у меня спросил какой сегодня день, число или год, я вряд ли смогу ответить. Я ничего не хочу, мне ничего не надо. А, хотя нет, больше всего на свете я сейчас хочу умереть. Жить так просто невозможно, эта непрекращающаяся боль и самое главное, что никто этого не понимает. Да смерть для Бесстрашия стала чем-то обыденным и повседневным, надо было бы уже привыкнуть к ней, но... Смерть Джимми меня просто уничтожила... Стерла все то живое, что было во мне, может быть потому, что выпущенный из гранатомета снаряд должен был убить меня, а не его. Он же почти вышел из комнаты, если бы не я, он вообще не сунулся бы под обстрел... Нет, не так... Если бы не я, он перешел бы в Дружелюбие, как и хотел, и никогда не оказался бы под обстрелом. Но я дала ему надежду, и он остался. Из-за меня.

Бесстрашие с самого нашего детства было не для него. Мы еще детьми, играя все вместе, всегда его оставляли на скамейке запасных. Он никогда не был лидером, чаще верховодил Алекс, иногда Вик, если их не было, тогда я всего добивалась визгом и кулаками. Джимми же всегда всех жалел, успокаивал, разруливал на словах все конфликты. Он умел здорово рассмешить, играл нам на музыкальных инструментах, а когда не было гитары, он мог так отстучать палкой на всем, что под руку попадалось, что все забывали, что инструмента нет. Мирил всех безо всякой мирной сыворотки. Когда я поранюсь, он единственный не смеялся, не издевался, а просто прикладывал подорожник и говорил, что до свадьбы я доживу... А он вот не дожил... Ни до своей, ни до моей...

Его голубые глаза всегда смотрели восторженно. Да, он наравне с остальными мальчишками, учился драться, запрыгивать в поезд, громче всех радовался при спуске с зип-лайна... Он мог разозлиться и однажды здорово подрался с Кевином, уже тогда, видимо, была между ними какая-то конкуренция. Кевин, вообще, всегда был выскочкой, вечно выступал, а подростком был очень борзый. Самый худенький из всех наших мальчишек, но ужасно комплексовал по этому поводу и тренировался больше других. Изучил самые разнообразные виды боевых искусств, это он чуть ли не первый из фракции нашел правила боя с палками, научился сам и научил всех остальных. Они дружили, да, он, Кевин, со всеми успел подраться, будучи подростком, к каждым он прошел через конфликт. И почти всегда был бит, даже Джимми его побил... Это сейчас ему нет равных на ринге, но тогда...

Я заметила Кевина в двенадцать, я всегда была сорванцом, носила короткие стрижки и не особенно отличалась от всех мальчишек. Ну, может, была немного послабее. Кевину было четырнадцать, он был очень высокий, худой и страшно подвижный. Я влезла в очередную авантюру, мы с девками решили пробраться в оружейку и стырить патроны. За каким х*ем они нам сдались тогда, я даже сейчас не скажу, вот просто решили и пошли. Я была самой младшей, меня оставили на стреме. В итоге все девки смотались, а я попалась. Обиднее всего, что я попалась не старшим Бесстрашным, а безпятиминут неофитам, которые стали издеваться надо мной, толкать друг к другу, говорить всякие обидные вещи, а когда я стала огрызаться, то и поколачивать. Меня тогда отбил от них Кевин. Как он расправился с пятью довольно сильными семнадцатилетними подростками до сих пор остается для меня загадкой, но именно в тот момент я посмотрела на него совершенно другими глазами. А он на меня нет. Для него я так и осталась малявкой. На мое жалкое лепетание благодарностей, он так и сказал «Больше не попадайся, малявка» и щелкнул меня по носу. А я с тех пор потеряла покой.

⇐ Предыдущая 81 82 83 84 858687 88 89 90 Следующая ⇒