В прятки с Бесстрашием 85 страница

— Ты мне расскажешь? — еле ворочая языком, спрашиваю его, слова произносить вроде получается, а вот встать я почему-то не могу. Мат подходит и одним рывком ставит меня на ноги. Голова закружилась, и я немедленно опустился на лавку.

— Тебе с какого момента? Как тебя арестовали за убийство Громли или как ты с Лекси позорно посрался, и с тех пор ходил как дебил, *бнутый по голове.

— Мне с момента как я оказался тут и почему... И ты тоже... почему...

— Может тебе проспаться сначала? Говорю ж тебе, арестован за убийство Громли. Его сегодня ночью нашли с ножом в грудине. Догадываешься чьим?

— Чьим? — я никак не могу в себя прийти, а он мне еще какие-то вопросы задает.

— М-да. И, правда, плохо дело. С твоим ножом в грудине его нашли, — скептически на меня глядя, качает головой друг.

— Мат, ты бл*дь, несешь какой-то бред, я вообще ничего не понимаю! Что значит Громли убили? Почему моим ножом? — Матиас посмотрел на меня с сожалением, как сморят на умственно отсталых.

— Ты вообще ничего не помнишь или придуриваешься?

— Последнее, что я помню, как я сидел в баре и ко мне кто-то подошел... Кто-то неприятный, и мне сразу захотелось уйти... А потом туман и чернота...

— Тебя приволокли утром. В отключке. Всего измазанного кровью, да ты глянь, ты ж до сих пор весь перемазан.

Я невольно опускаю глаза и вижу, что действительно я весь в крови... Но я целый. У меня ничего не болит, голова не в счет... Значит, это чужая кровь.

— Я что, правда, кого-то завалил? — Мат закатывает глаза и глубоко вздыхает. — А ты тут почему?

— На первый вопрос я тебе не отвечу. Я тут со вчерашнего дня. Парень, который напал на Дани и которого я избил, умер от моих побоев. Мне отвечать за него...

— Мат, но ты же девушку защищал, от изнасилования! Какие тут могут быть, вообще, обвинения???

— Превышение необходимого уровня защиты. Плюс военное время, чтоб его. Мне не отвертеться от трибунала. Тебе, как я понял, тоже...

— Так. Стоп. Теперь расскажи все подробно. Все, что знаешь.

Но Мат знал немногое. Слышал, как охранники переговаривались, что нашли убитого неофита, из груди торчал нож, в котором многие признали МОЕ оружие. Видели его у меня часто. Арестовали меня сегодня с утра, пока я валялся на кровати в окровавленной одежде, и приволокли сюда, чтобы, стало быть, я не сбежал.

— Мат, я никого не убивал! Не убивал!!!

— Ты это... Не паникуй раньше времени. Я-то тебе верю, не стал бы ты мараться об этот кусок дерьма. Тем более инициация позади и вы, скорее всего, и не увиделись больше никогда. Тут нечисто все. Может, тебя видел кто?

— Да не помню я ничего, вот вообще! В голове как черная дыра... — я пытаюсь сообразить, как выйти из этой ситуации. То, что был момент, когда я хотел убить Громли смущал. Очень. Может, у меня что-то переклинило или он опять что-то насчет Алексис п*зданул, я и вышел из себя? Особенно на фоне последних событий... Может, Лекси что-то знает... — Эй!!! Кто там на охране! Ээээй!

— Алекс, ты какого хера шумишь? — заглядывает в коридор Майки, — Случилось чего?

— Майки, — слава богу, он сегодня в охране, он верный друг, — ты не знаешь, камеры уже пересматривали? И скажи, лидер где? Он не заходил?

— Половина камер не работает, повреждение проводки из-за сырости. Давно не мониторили эти системы, вот они и вышли из строя, когда их опять включили. А лидер заходил, да. Вон там, видишь, штукатурка осыпалась.

— Мне нужно срочно поговорить с лидером. Он не сказал, когда зайдет еще?

— Неа, ничего не сказал. Злился только очень сильно. Ребят, я на посту, вообще-то, мне нельзя с арестованными лясы точить!

Бл*, это бред какой-то все. Этого просто не может быть. Я ничего не помню, в голове какая-то непонятная мне е*аная пустота. Зачем мне убивать Громли, он в последнее время очень тихо себя вел. Если бы мы с Лекси не поругались, она могла бы знать, где я был этой ночью, что делал. А, может, она и знает... Но она все еще дуется на меня, потому вряд ли ее можно о чем-то спросить. Как же это все не вовремя... Только инициация закончилась, и на тебе. Трибунал.

— Алекс, хватит бегать из угла в угол, ты меня раздражаешь, и голова кружится... — Матиас смотрит недовольно, и, хотя внешне он спокоен, весь вид его выдает крайнюю степень напряжения.

— Ты думаешь нас теперь расстреляют?

— Могут. Мы с тобой особо отличились в этот раз. Я парня убил, ты подставился где-то конкретно. Что на тебя, вообще, нашло? В Эрудиции орал как черт, Лекси обидел... Потом бухал весь день сидел в баре! Ты чего, белочку словил или что?

— В баре меня должен был кто-то видеть... Кто-то подсел ко мне, я с кем-то пил. Этот кто-то последний кто видел меня, вот только я не могу вспомнить кто это был! — спину прошибает холодный пот, до меня доходит вся бедственность моего положения. Если я не вспомню, кто меня видел перед тем, как я отключился, я не смогу оправдаться. Ведь я не помню достоверно, убил я Громли или нет. А жалоб от него и от его родителей на меня предостаточно. Вот что за бл*дская х*йня!!! Как теперь вылезать из всей этой ж*пы?

Время в тюрьме тянется так медленно, что кажется один час идет как целый день. Хорошо, хоть нас с Матом посадили в одну камеру, было, хотя б, не так тоскливо. Следующие сутки Матиас как мог, старался помочь мне воскресить в памяти события того вечера, но у меня в голове просто провал. Как будто ластиком стерли, ничегошеньки не помню... Мы уже окончательно извелись и просто молча пялились в потолок, когда нежный и мелодичный голос окликнул нас.

— Эй, как вы тут... Матиас, — к камерам маленькой юркой змейкой пролезает Дани. Мат бросается к решетке.

— Дани, что ты делаешь тут? — а голос какой... Ну надо же, неужели, правда, у них все серьезно? Я мельком посматриваю на парочку, Мат возвышается над ней на добрых две головы, она смотрит на него с обожанием, но во взгляде застыл страх и море печали.

— Я уговорила Майки пустить меня к тебе на минутку. Мат, я не хотела, чтобы так...

— Перестань, — он уже с долей раздражения выговаривает ей, — не время сейчас слезы лить. Дождемся суда и там все решится. Ну вот так не повезло нам, что теперь...

Дани оторвалась от Мата и взглянула на меня. Смотрит недобро так, будто осуждает.

— Что? — спрашиваю, — думаешь это я убил Громли?

— Нет, — твердо и почти злобно, говорит она мне. — Ты убил не Громли. Другого человека.

— А это что еще за на х*й? — я раздраженно глядя на нее, поднимаюсь с лавки и подхожу к парочке. — Кого еще я убил?

— Алекс, скажи, ты, вообще, когда-нибудь о чем-нибудь думаешь? Лекси так плакала, рыдала, мы думали она на себя руки наложит. Что ты ей сделал? Она прощалась с нами так, будто навсегда. Что ты ей сказал? И зачем ты так с ней?

Вот и приплыли, бл*дь. Теперь еще и Лекси из-за меня плакала... Да, мы поссорились, я наговорил ей всякой непотребной х*йни, и, скорее всего, она бы дулась на меня дольше обычного, но чтобы убиваться... Было бы из-за чего! Так! Стоп! Что значит прощалась?

— Я ничего ей не говорил такого, из-за чего можно было руки на себя накладывать, — стараясь, чтобы мой голос звучал как можно ровнее, отвечаю глядя на девушку свысока. — Во всяком случае из того, что я помню. А она что... уже уехала? Так рано?

— Она вчера утром уехала с первой партией новобранцев. Куда не сказала.

Уехала, даже не поговорив... Значит, вот как. Бросила меня. Уехала в числе первых, хотя вполне могла подождать хотя бы пару дней. Даже шанса мне не дала... Ну ясно, кто я такой чтобы мне шансы давать, я ведь свое дело сделал. В груди как-то разом все сжалось и никак не протолкнуть ком стоящий в горле. Что бы я там не городил, а все же думал, что не просто так у нас все... Неужели это действительно все был спектакль?

— Да, я знаю, — как можно тверже и безразличнее, говорю я, старясь ничем не выдать как мне х*ево, — она хотела пройти спецобучение.... Значит, и Виктор тоже уехал уже... Жаль, не успели проститься...

— Нет, Вик здесь. — Дани так и стоит, держась за решетку, а Мат обнимает ее пальцы.

— Как Вик здесь? — ошарашено спрашиваю, — он ведь тоже хотел на снайперское пойти!

— Он и сейчас хочет, насколько я знаю, вчерашний драгстер отбывал не на снайперский полигон. Она поехала куда-то еще...

Мысли в моей больной голове заметались, я никак не могу их устаканить. Так, значит, на снайперское она не поехала, а куда тогда? Значит, не хочет, чтобы я ее нашел. Сжигает мосты... Почему? Зачем? Вдруг до боли, до звона в ушах захотелось поговорить с ней, увидеть ее...

А что если она что-то увидела? Может, она видела, как я Громли убивал? Или мы встретились с ней, и я наговорил ей чего-то еще более обидного? Или же я все-таки прав? Она использовала меня и быстренько свалила, пока я не стал приставать к ней со своими пресловутыми выяснениями отношений... Почему же тогда Дани так осуждающе на меня смотрит и выговаривает мне, что Лекси рыдала...

— Дани, а из-за чего Лекс плакала, она говорила? Хоть что-нибудь? — кажется, я начинаю хвататься за соломинки... — Тут просто такое дело, я ничего не помню, что со мной позавчера произошло... Вот, вообще, ничего. Помню, что мы поссорились с ней в Эрудиции, когда...

— Когда ты опять чуть не разнес полфракции, — насмешливо закончил за меня Мат, — пришлось использовать все свои способности к убеждению, чтобы уговорить Дина не давать этому делу хода...

— Да, Мат, я тебе буду по гроб жизни благодарен, — киваю я ему. — Дани, скажи мне, что она говорила?

— Ничего, Алекс. Она только рыдала взахлеб, а потом закрылась, как в раковину и ни слова не сказала, до вчерашнего утра. А потом она попрощалась и уехала.

Она что-то видела. Или мы с ней говорили о чем-то, чего я не помню. Возможно, я что-то сказал ей, пребывая в каком-то измененном состоянии. Я, вообще, сейчас ничего не соображаю. Бл*, да что же такое со мной происходит? Почему я ничего не помню? Камеры! Хоть какие-то камеры работают, надо изучить их все, все... Выяснить, что же произошло, а самое главное, что с моей головой? Такого со мной никогда не случалось, бывало, что не помню, но чтобы так...

— Так, а что тут происходит??? — чччерт, ну всегда все один к одному... Дани отпрыгнула от решетки и стала бочком, бочком пробираться к выходу. Эрик пожег ее мрачным взглядом, а Мат упрямо вздернул подбородок, — ВАМ МАЛО НАРУШЕНИЯ ВСЕХ, ВООБЩЕ, ВОЗМОЖНЫХ ПРАВИЛ, ВЫ, И БУДУЧИ АРЕСТОВАННЫМИ, УМУДРЯЕТЕСЬ ИХ НАРУШАТЬ!

— Простите, лидер, этого больше не повторится, — спокойно говорит ему Матиас, улыбаясь, потому что Дани от двери одними губами сказала «я люблю тебя».

— Конечно, не повторится, потому что сегодня же Бесстрашная Клейтон отправляется на полигон!

— Так точно, лидер, — рапортует Дани и выскальзывает за дверь.

— Теперь вы. Идиоты х*евы, бл*дь!!! — констатирует Эрик и сверлит нас взглядом, грозно сощурившись.

— Лидер, но Матиас ни в чем не виноват... — пытаюсь я как-то заступиться за друга, но Эрик не дает мне и слова сказать.

— А ты, вообще, молчи! Вот просто, заткни свой х*ев рот и молчи лучше, пока ты не наворотил еще больше дел!!! Если этот придурок, — показывая на Матиаса, орет отец, — убил парня хоть девку защищая, то ты так подставился, что словами описать трудно!!!

Если опустить все матерные эпитеты, которыми щедро снабжал свою речь отец, я понял, что мне точно полный и безоговорочный п*здец. За то время, пока я приходил в себя, диспетчеры изучали камеры наблюдения и на одной из них нашли четкое изображение меня, убивающего Громли. Правда, изображение было только со спины, лица видно не было, но четко была видна моя одежда, фигура и фирменные приемы. Уж не знаю, что мы с ним вчера не поделили, а, выходит, это я его убил. Вот только я этого не помню.

— И теперь вы оба попадаете под трибунал, ясно?

— Я ничего этого не помню... Да у нас с Громли действительно были конфликты. Мы дрались, приходилось его запереть в камере, проучить на сафари, но в последнее время он притих и не докапывался ни до Алексис, ни до меня. Я, вообще, не понимаю, что происходит, я совершенно ничего не помню...

— Тебе с бухлом надо завязывать раз и навсегда. Ты уже до провалов в памяти допился, бл*дь!!! А, хотя теперь это и не важно, вас обоих ждет расстрел за убийства Бесстрашных в военное время, ясно?

— И что, даже расследования не будет?

— Я бы прибил тебя прямо сейчас, безо всякого расследования, потому что ты заеб*л до печенок своими х*ебл*дскими безголовыми выходками... Но расследование будет, этого требует закон. Так что будешь сидеть здесь, бл*дь и думать, как бы еще больше просрать свою...

Страшный и резкий грохот оборвал его нотации. С потолка посыпалась штукатурка, немедленно запахло гарью.

— Бл*! Что еще за нах*й, — только и успели мы крикнуть почти синхронно, перед тем как завыла тревога, — ебтв*юмать, сука, нападение, — взрыкивает Эрик, — решились, все-таки, черти, — и он побежал к двери, на ходу отдавая распоряжения. — Да и этих двоих придурков выпустите, нехрена им ни с х*я пропадать. А если не сдохнут сейчас, расстрелять мы их всегда успеем!

— Надеюсь, это он только в воспитательных целях... — вздыхает Матиас, пока Майки отпирает двери решетки.

— Давайте, парни, в оружейку, лясы еще успеете наточить, там, кажется, сука, муд*чье разворачивается по полной!

Мы бежим по коридорам, поднимаясь из тюремных подвалов, на ходу прикидывая сколько их может быть. Очередной взрыв сотряс стены Ямы. Это не заряды, это обстрел... Неужели зенитку пригнали, ебан*врот?!! Как!!! Как они могли пригнать зенитку, кто пропустил их через блокпосты и самое главное, как они проникли через стену??? Не телепортнули же они ее сюда... Или смогли все-таки?

Я смотрю Матиас бежит на жилые этажи, проверять неофитов. Была бы тут Лекси, я сделал бы так же. Не отстаю от него, мне обязательно нужно успеть забежать к себе, взять свою портупею...

В комнате я обнаружил бардак. Перевернуто было все, Бесстрашные вели обыск. Что искали, интересно? Все эти мысли проносятся пока я, скидывая куртку, натягиваю на себя облачение, распихивая ножи куда только можно. С улицы уже слышна канонада, наши отстреливаются. Последнее что надо взять — коммуникатор. Так, где же он, всегда на тумбочке лежал, что же сейчас-то? А, нет времени, бл*дь, куда ж он мог деться? Только если за тумбочку завалился... Я слышу, как отец раздает приказы, из головы не идет, успели ли отвести в катакомбы всех малявок? А, черт, вот он, точно завалился, сука... Уже схватив аппарат, я замечаю на полу, что-то блеснуло... Ебан*врот... Цепочка Лекси... Но откуда она могла тут взяться... Ладно, сейчас нет времени, подумаю об этом потом. Хватаю украшение, прячу его во внутренний карман. Та цепочка, которую я забрал у нее тогда, в ту нашу ночь на полигоне, хранится в укромном месте. Ее кто-то нашел и зачем-то брал? Или это та цепочка, что я отдал Билли? Как она могла оказаться в моей комнате? Бл*, голова сейчас распухнет, не могу об этом сейчас думать...

Уже подбегая к оружейке, я замечаю всех наших ребят в полной боевой готовности. Облачившись в защиту, взяв автомат на изготовку, бывшие неофиты толпятся в ожидании приказов Матиаса.

— ... разделиться. Джон, Джес, Дани и Алекс, вы пойдете со мной, нам надо пробраться к зенитной установке, — ах ты ж, черт, все-так зенитки, внутрь, значит, они не проникли, уже лучше. — Остальные обороняют штаб-квартиру, так как мы это делали на игре. Только тут все серьезно, это всем ясно? Майли, ты главный по обороне, организуешь ребят тут! Все, Алекс, поперли, расх*ярим эту их п*здобл*дскую махину!

Группа Майли занимают оборонительные позиции, а мы бежим к запасному выходу с другой стороны фракции. Слышны залпы, ЗСУ работает по штаб-кватрире на полную мощность. Бл*, как же они смогли провести ее, ну как? Неужели опять крыса? Кто-то помогал им? Правый корпус штаб-квартиры уже весь почти разрушен, там, где спортплощадка и полоса препятствий... Бл*, надо быстрее избавляться от этой х*евины, иначе она сейчас камня на камне тут не оставит!

С крыш, из окон, по недовольным палят наши ребята, не давая им подходить близко к зданию. Под прикрытием, мы придвигаемся все ближе и ближе к установке. Она далеко, сука, так запросто не подберешься к ней... М-да, нападения на Искренность и Дружелюбие были совсем цветочки, сейчас они решили вот так, на дурачка сыграть, что ли? Выглядываю, чтобы лучше рассмотреть, что у них за установка... Странное какое-то нападение, шумно, много, но как-то не особо-то уж они и стараются... И командование их хрен знает где... Может, это какой-нибудь отвлекающий маневр?

Все это фоном проносится на периферии сознания, когда я, скрываясь от очередного залпа, падаю под колеса перевернутого драгстера, и высовываясь из-за него, бросаю в сторону стреляющих по нам гранату. Не подпускают суки, стреляют бронебойными, чтобы уж наверняка. Кто же на этот раз к нам пожаловал, киборги или все-таки люди? Что-то подсказывает мне, что на этот раз нам так просто не отвертеться. А махина разворачивается и уже начинает палить по жилому корпусу! Ко мне прорывается Матиас, показывает плазмавзрывчатку.

— Или сейчас, или никогда, — и бросается, бл*дь, к зенитке.

— Мат, нет! Стой! — я за ним, прикрываю, а они суки даже головы не дают поднять. В меня попали уже пару раз, плечо печет и на спине синяк, дышать больно, наверное, ребро треснуло. У Мата все лицо в крови, я слышу, как Дани что-то кричит, Джон и Джесс прикрывают нас, и тут прямо перед нами взрывается снаряд... Жаром мне опалило сразу все, тяжело ударило в грудь и опрокинуло на землю. Прийти в себя удалось не сразу, Матиас был чуть впереди, он без сознания.

— Вот черт! Бл*дь, прикройте, иду на прорыв! — только не думать о плохом, только не думать. С Матом будет все в порядке, но если не расх*ярить эту бл*дскую машину, мы останемся без Ямы вообще. Рывок, потом еще один. Уже совсем немного осталось... Уши окончательно заложило от постоянного грохота кругом, а чем ближе к установке, тем сильнее долбит... И жара стоит невыносимая, бл*, еще с утра пить хочется страшно! Рядом со мной оказывается Уеллнер, показывает, что он готов двигаться в паре. Мы подрываемся и мелкими перебежками, под прикрытием Джесс и Дани, притискиваемся все ближе к зенитке.

Внезапно прямо перед нами вырастают недовольные, их появление предвосхищалось клубами то ли дыма, то ли тумана, из которого немедленно вырываются короткие плазменные заряды. Мы с Джоном немедленно растеклись по стене здания, стреляя по ним из-за прикрытия. Да куда там, это киборги и на этот раз они в броне.

— Делать чего? — жестами спрашивает у меня Джон. А я еб*? У меня только одна плазма, да и то для зенитки только.

— Расстреливать будем, х*ли? — отвечаю, понимая, возможно, это последнее, что я сделаю в жизни. Вот ведь бл*дский черт, как же тупо все сложилось... С Лекси не поговорили, и ссора вся эта какая-то глупая... Я приревновал ее, это да, мог я этого не делать? Наговорил х*йни, а ччерт... А она поверила, уехала... Как все бесконечно глупо... Ладно, надо двигать, только вперед. Показываю Джону, чтобы одновременно выскочить, как в отряд недовольных прилетает плазменный снаряд. Над нами кружит беспилотник. Аха-ха, успели парни, диспетчеры, молодцы!

— Давай, Джон, все чисто, двигаем дальше! — кричу я ему, и мы опять выныриваем на открытое пространство, остервенело отстреливаясь от м*даков. Зенитка уже палит по жилым корпусам, все верхние этажи разрушены... Крыша... Там же снайперы... Бл*, надо быстрее! — Джон, прикрывай, я закладываю!!! — так ползком, по-пластунски... Джон стреляет очередями, не дает отрезать мне путь. У меня будет меньше минуты, чтобы свалить после активации заряда. Трясу головой, чтобы стряхнуть заливающий глаза пот, тело работает уже в режиме нон-стоп, боевой мандраж не дает больше задумываться ни о чем. Сейчас или никогда. На ходу активируя заряд, бросаюсь к машине, и уже хочу прикрепить к ней, да не тут-то было... Пехота недовольных и тут ее охраняет. Без раздумий ввязываюсь врукопашную, посмотрим насколько вы сильны в ближнем бою. Вышибаю у одного из них оружие и мощны рывком притягиваю киборга к себе. Пока его напарник выпускает в него всю обойму, прикрываюсь им и наступаю. Бл*, тяжелый, как черт, тяжелее взрослого мужика, но в принципе удержать можно. Ох, ты ж твою мать, сейчас заряд еб*нет! Одной рукой бросаю взрывчатку под зенитку и швырнув киборга на другого так, чтобы свалить с ног обоих, отпрыгиваю и перебирая конечностями, отползаю как можно дальше. Плазма сначала завибрировала, потом запищала и шарахнула оглушительным взрывом. Меня снесло взрывной волной и впечатало в кузов машины, за которой мы с Матом прятались изначально. Ах, бл*дь, мне бы вздохнуть только, ну хоть немножко воздуха...

— Алекс, ты как, твою мать!!! Слышь? Живой, нет?

Поднимаю руку и показываю большой палец, потому что сказать ничего не получается. Кто-то рывком ставит меня на ноги. Матиас, бл*! Живой, сука бл*дская!

— Так, теперь надо отбросить их как можно дальше. Подключились беспилотники, сейчас они разнесут всю их технику и надо понять, где у них центр управления роботами, и разъеб*шить его.

_____________________________

Аниша

Кевин уже битый час бегает по комнате и рвет на себе волосы, а меня душит такая злоба, что приходится сдерживаться, чтобы чего-нибудь не разбить или не расх*ярить.

— Кев, ты бесишь своим мельтешением. Хорош уже бегать туда-сюда! Получит твой дружок по заслугам, в кои-то веки, — говорю, а у самой горло сжимается. Лидер бывает крут на расправу, он долго терпит, но потом все, тушите свет. Не знаю, как насчет расстрела, но услать Алекса к чертям собачьим он может только так. А Кевин за ним попрется, не оставит он его. Он всю жизнь за ним хвостом ходит, и упрямый, как черт.

— Ани, тут что-то не так, что-то тут не так! Слишком все очевидно, слишком многое указывает на Алекса. Он, конечно, идиот х*ев, и я не раз ему говорил, чтобы он учился себя в руках, бл*дь, держать, но сейчас, я чую, это подстава, Нишь. Надо в этом самим разобраться!

— Ты думаешь Алекса подставили? А зачем и кому это могло быть надо? Х*ебл*дскому Билли? Но как на камерах-то мог Алекс оказаться? И ночью мы все его не видели, никто из наших с ним не был, что и понятно, после того, что он устроил в Эрудиции, многие держались от него подальше. И то, что он с Лекс сделал... Урод, не прощу...

— Да, с Алексис нехорошо получилось...

— Нехорошо! Нехорошо, бл*дь!!! Кев, я понимаю, что он твой друг и все такое, но это уже переходит все границы! Я уж подумала, что его все-таки зацепило, ан нет, сука, все тот же сценарий! Два месяца и адьес! Ну что за бл*дский идиот?

— Тише, Нишь, тут что-то не так...

— Да что ты заладил, как попугай, не так, не так! Все так! Он всегда так делал, и сейчас, тоже... Вот только я думала, что с Лекс у него все-таки серьезно, а оказалось... Бл*дь!

Кевин остановился посреди комнаты, а потом одним шагом оказался рядом со мной и обнял.

— Хотелось в сказку верить, да, малыш?

— Не знаю, — как-то я даже приуныла. И матом ругаться не хочется, — он так носился с ней, защищал, ни на шаг не отходил, смотрел на нее так, что дух захватывало, а оказалось, что это просто новый уровень игры такой... Вдруг у тебя так же? Я вот не знаю, у тебя правило скольких месяцев? Двух, трех, полгода? А потом все?..

— Ани, — Кевин очень, просто невозможно нежно касается моего уха, и я не могу ничего с собой поделать. Сколько я его не обнимаю, мне все мало, я от него просто млею. — Я люблю тебя, девочка моя. Как ты до сих пор не поняла?

Каждый раз, когда он мне говорит это, у меня перед глазами возникает лицо Джимми. То лицо, с которым он говорил мне, что он все понимает, но принять не может. С тех пор мало что изменилось. Я несколько раз пыталась поговорить с ним, но когда они репетировали он уходил от ответа, а в свободное время он меня явно избегал. Я пыталась застать его в комнате, но и там его не было. Кейтлин, его сестра, сказала, что он живет в общаге, вместе с другими диспетчерами. И чтобы я отстала от него. Что я уже и так наделала дел.

Я знаю, не подари я ему надежду на то, что смогу его полюбить, а потом не поступи я с ним так отвратительно, предав его, вряд ли он пошел бы в диспетчеры. Он остался бы во фракции, и до конца жизни занимался бы татушками и музыкой, то чего у него лучше всего получается. Или, вообще, перешел бы в Дружелюбие. Я так устала чувствовать себя виноватой из-за этого. Кейтлин мне высказала все это, и теперь я чувствую себя еще хуже. Я и так увязла в чувстве вины по самую маковку... Да, я любя одного парня сошлась с другим, но что мне теперь руки на себя из-за этого наложить? Но если с Джимми что-то случится...

Кевин смотрит на меня своими нереальными глазами, и я просто умираю от этого взгляда. Как же я люблю его, просто невозможно вообразить! Что бы я делала, если бы он не ответил мне взаимностью? Если бы до сих пор считал малявкой и отталкивал бы меня, как Алекс оттолкнул Лекси? Как они, вообще, могут так? Сначала влюбить в себя, а потом... Даже не знаю, как теперь с Алексом общаться, с уродом.

— У тебя лицо стало злое, — улыбаясь, говорит мне Кев, — опять про Алекса вспомнила?

— Да ну вас, — легонько толкая его в плечи, обиженно отвечаю ему, — х*й вас разберет, вы то милуетесь, то бросаете. А ты его еще и поддерживаешь...

— Я его не поддерживаю, я просто думаю, что не все так очевидно! Надо тщательно здесь разбираться, тут что-то...

Но договорить Кевин не успел, потому что стены затряслись, раздался жуткий грохот, пол вздрогнул, и мы не смогли удержаться на ногах, так и рухнули, а сверху на нас посыпалась бетонная крошка.

— Что... — только и успела я выговорить, перед тем как завыла сирена.

— Ани, нападение! Быстро, бежим в оружейку!!!

Мы синхронно, не сговариваясь, выбегаем в коридор. Туда выбежали уже все Бесстрашные и слаженно, чтобы не толкаться и паниковать, в две колонны быстро двигаются в направлении оружейки. Едкая вонь гари заволакивает помещения, мешает дышать. Под ногами шебуршат ошметки штукатурки и осколки вылетевших стекол. Кевин крепко держит меня за руку, и я понимаю, что нам таки придется разделиться, у нас разная специализация. Мне, вообще, еще не положено участвовать в боях, но я просто не могу остаться в стороне и отсиживаться вместе с малявками в катакомбах. Кевин знает, что отговаривать меня бесполезно, я все равно буду воевать, так лучше делать это в защите. Он лично застегивает на мне кольчужную форму, чччерт, какая же она тяжелая, и отправляет на верхние этажи, отстреливаться.

«Береги себя» — острым сканирующим взглядом он прожигает меня насквозь.

«И ты себя» — отвечаю ему как могу. Люблю его.

Вместе с другими Бесстрашными поднимаемся на верхотуру, откуда можно вести огонь. Отсюда в бинокль хорошо видно зенитную установку, которая палит по штаб-квартире. Надеюсь, кто-нибудь догадается, что надо ее убрать, иначе мы долго тут не продержимся. Слух заливает чередой гулких выстрелов и лязгов затворов. Чьи-то крики, отголоски приказов и команд... Выбив все остатки стекол и растекаясь по стенам, чтобы не подавляться, мы стараемся не подпускать черные тени к нашему зданию. Пули со свистом прошивают стены, рикошетят, царапая бетон. Кольчуга не простреливается, но многим прилетает в руки, задевает конечности, выводит из строя. Шлемы есть, но к сожалению, не у всех, кто-то не взял, кто-то не успел. Парня рядом со мной ранило-таки в голову. Он отлетел к стене и задергался, в конвульсиях. Я дернулась к нему было, но наш командир резко одернул меня:

— Стоять! Ему уже не поможешь, а тут каждые руки дороги! Вести огонь на поражение!

Тяжелый запах свежей крови и пороха ползет в нос, фонтанчики пыли и кирпичного крошева, выбиваемые патронами над нашими головами... Со своего места мне в оптику отлично видно установку, она развернута от нас под углом, в зону прицела попадает только бронированный бок. Если бы была плазменная пушка, наверное, отсюда можно было бы разъ*башить, но у нас только обычный огнестрел, все что мы можем, это прикрывать ребят, что сражаются на земле. И тут я замечаю две фигуры, до боли знакомые. Они мелкими перебежками, а где и по-пластунски, пробираются к зенитке. Ах, бл*дь, да это Мат с Алексом! Их что уже выпустили?

⇐ Предыдущая 80 81 82 83 848586 87 88 89 Следующая ⇒