Яник Городецкий 7 страница

Мало и правда не будет. Пальма был меня выше на голову. Я, в принципе, невысокого роста, но и вовсе не карликовый. Пальма по сравнению со мной - здоровенный дядька. Широкоплечий, высокий, подтянутый. С виду - совсем здоровый.

Жаль, что только с виду...

-Вот, держи, - прибежала Юлька обратно. - Это должно быть хорошо, Пальма уже из них вырос.

Девочка протянула мне рыжую футболку с надписью "California" и потертые джинсы с рваными коленями. Я все время просил маму купить мне такие, но она говорила, что лучше не надо. Все равно в школу в таких ходить нельзя, а гулять можно и в других. Я и не спорил: себе дороже.

-Класс! - сказал я Юльке и тут же стянул с себя белую рубашку, натянув вместо нее оранжевую "Калифорнию". Мне вспомнился парень с плеером из маршрутки, как он жутко пел песню про одноименный отель. Я улыбнулся. Футболка была мне немного велика, но в глаза это не бросалось, да и удобно было. Пальма поставил мокрую тарелку в шкаф и придирчиво осмотрел меня.

-Нормально, - сказал он. - Вполне.

Юлька кивнула и протянула мне штаны. Я, немного стесняясь, быстро снял свои и надел новые, Пальмины. Было неплохо, только вот закатать немного снизу, и все. Я поправил все, как надо, и посмотрел на Юльку, ожидая одобрения.

-Вроде неплохо, - сказала она. - Во всяком случае, лучше, чем на Пальме.

Пальма фыркнул и незаметно для сестры показал мне большой палец. Я улыбнулся. Все хорошо, вот только...

-А если их на мне видно? - задал я вполне актуальный вопрос, терзающий меня уже несколько минут. - Люди все попадают от страха.

-Да и что? - хмыкнула девочка. - Попадают - и встанут. Да не видно тебя, скорее всего. Ты же фантом.

Я не вполне был согласен с Юлькиной точкой зрения, но промолчал и по привычке пошел к зеркалу.

Мое отражение оценивающе провело по мне взглядом. А я и забыл о его сверхъестественных способностях.

-Как? - спросил я его. Двойник пожал плечами.

-Нормально, - сказал он. Или я?

-А меня будет видно?

Двойник не ответил. Я погрозил ему кулаком.

-Ну и черт с тобой, - буркнул я.

Майка и джинсы сидели здорово, ну и что, пусть немного великоваты, это ерунда. Зато как красиво.

-Тебе не жалко? - спросил я Пальму. Он приподнял брови.

-С чего бы? - удивился он. - Не жалко мне, все равно я их не ношу уже давно. А зачем тебе рюкзак? Не тяжело его таскать? Я бы выбросил.

-Ты что! - я аж подпрыгнул. - Разве можно? Да он же какой классный. Вот смотри, - сказал я и расстегнул молнию на своем тряпочном друге, потом осмотрелся в поисках какой-нибудь подходящей вещи. Мой взгляд остановился на старой белой рубашке, которую я скомкал и швырнул на диван. Я тут же запихнул ее в рюкзак.

-Ну и чего? - пожал плечами Пальмиро. - Обыкновенный рюкзак, только старый.

И тут я понял. Да, действительно, для Пальмы и Юльки это самый обыкновенный рюкзак... только старый. Они оба видят меня, следовательно, и рюкзак видят тоже. Ну вот.

-Я в этот рюкзак если что-то положу, то это что-то уже никто не увидит, ясно?

-Что-то вроде сейфа, - понимающе кивнула Юлька.

-Типа того. Но вы меня видите, и рюкзак, значит, тоже. А другие - нет. Так что я могу стянуть все, что плохо лежит.

-Здорово! - восхитился Пальма. - Мне бы такой рюкзак! Я бы...

Он не придумал, что именно "бы". А мне стало не по себе. Я вспомнил случай в магазине.

-А пойдем, попробуем? - предложил Пальмиро. Глаза у него горели. Признаться, меня эта идея не вдохновляла так, как его.

-Может, не надо?

-Так мы же не насовсем. Просто попробуем, а потом все вернем обратно. Правда. Так. Поприкалываемся...

Я усомнился в честности Пальмы. Но, в принципе, что страшного в том, что мы просто "поприкалываемся"? Да ничего.

-Ну ладно, - согласился я. - Пойдем.

В конце концов, мне велено помогать тем, кто меня увидит. Буду помогать им расти на криминальной почве. А что? Подробности не уточнялись, так что... Будет прикольно!

Я посмотрел на свою новую одежду.

-А если меня все-таки будет видно? - неуверенно пробормотал я. - Такой скандал будет.

-Ну и здорово. Про тебя в газете напишут.

-Еще раз? Не надо мне такого счастья.

-Да ладно. Не будет тебя видно. Это же теперь твои штаны и майка. Так же, как и рубашка.

-Не знаю... Ладно, пойдем. Сейчас и проверим. Если люди будут на нас смотреть, как на чертей, то придется переодеваться...

Переодеваться не пришлось. Всем не было дела до меня. С одной стороны это было хорошо, и я обрадовался. Меньше проблем на мою несчастную поседевшую голову. Но с другой... Хотелось чего-то другого, пусть и невозможного.

-Не огорчайся, - шепнула мне Юлька. Я удивился. Откуда она может знать, огорчен я или нет? Но все-таки хорошо, что она так сказала. Мне сразу стало легче и так... теплее, что ли.

-Ну что? - повернулся к нам Пальма и почесал голову. - Куда двинем?

Мне было все равно. Я был счастлив оттого, что нашел наконец тех, с кем можно нормально пообщаться. Уже несколько дней я болтал сам с собой, и от этого у меня немного помутился рассудок.

-Слушай... Март... Ты же можешь проходить через двери, так? Через любые? - спросил вдруг мальчик. - Даже через запертые?

Я задумался. Так, я проходил через двери магазина, школы, квартиры... О, подходит! Точно, дверь квартиры была заперта. Хотя нет. Я же просто представил, что нахожусь дома, а через дверь не проходил. Интересно.

-Не знаю, - честно сказал я. - Надо попробовать. А что?

-Да ничего. Просто можно сделать одно хорошее дело. С твоим рюкзаком.

-Какое? Обчистить чью-то квартиру?

-В некотором роде.

Ничего себе хорошее дело! Я так и сказал Пальме.

-Ты чего, коммунист, спятил? Тебе деньги так сильно нужны?

Пальма пожал плечами.

-Деньги-то мне нужны... Но я не про деньги тебе говорю. Мы украдем собаку.

-Кого? - удивился я. - Собаку? А зачем?

-Надо. Тебе же не привыкать, ты ведь уже спер у дядьки овчарку, - вмешалась Юлька.

-Ну... Это была вынужденная мера.

-Это тоже. У нас сосед есть. Такая гнида, - Пальма сжал кулаки, - ненавидит весь род человеческий. Так вот он завел себе собачку. Зачем, спрашивается, заводить собаку, если ты ненавидишь все живое? Знаешь, как он над ней издевается? Она каждый день плачет. На этого ублюдка даже в милицию ходили жаловаться, но там со всех взятки гладки. Говорят, сами разбирайтесь. А никто сам не хочет разбираться, потому что с этим уродом связываться - себе дороже. Давай мы сами?

-Чего сами? Собаку у него украдем?

-Ну да.

-А куда мы ее денем?

-В рюкзак тебе положим. Она маленькая совсем.

-Да нет, потом куда мы ее задеваем? Себе возьмем? А ваш сосед увидит и убьет вас всех, вместе с собакой.

-Да не. Все нормально будет. Отдадим кому-нибудь. Главное, чтобы не ему, а уж кому - это мы найдем. Кот, ну ты не понимаешь что ли? Знаешь, как надо? Ты же помогал всем, даже котенка достал с дерева, что тебе стоит собачку спасти?

Я обалдел. Сказать ему, что ли? Для того, чтобы достать котенка, мне не надо было лезть в чужую квартиру, да еще и к какому-то психованному живодеру. Я никогда не увлекался взломом квартир. В конце концов, мне просто страшно, даже если и учесть, что этот дядька меня не увидит.

-Я понимаю, - кивнул я, - но не хочу.

-Да почему? Он же не увидит тебя! Даже не узнает!

Я нахмурился.

-А ты бы на моем месте полез?

-Я бы полез, - огрызнулся Пальма. - Но я не на твоем месте, блин!

-Поблагодари Бога, - прошептал я. - За то, что ты не на моем месте.

Я думал, Пальма скажет мне что-нибудь обидное. Что, может, даже обидится сам и уйдет. Но ничего этого не случилось. Он и правда отвернулся от меня, но через секунду повернулся обратно. Лицо у него было какое-то странное. Он тут же опустил глаза вниз.

-А ты думаешь, я так далеко? - сказал он. - От твоего места? Вся разница только в том, что мне никто не даст такого шанса, как тебе. Никто. Потому что это ты умер по ошибке. А я умру по-настоящему.

Пальма посмотрел на меня. На глазах у него блестели маленькие капли. Я тут же понял, какая я скотина.

-Ладно, - сказал я. - На каком этаже живет этот... с собакой?

Пальма молчал.

-На пятом. Квартира девяносто два, - сказала Юлька, стараясь не смотреть на брата. - Дверь такого противного цвета, ядовито-зеленого, ты увидишь. Ты попробуй. Если не получится, мы попробуем как-нибудь по-другому.

-Попытка не пытка, - вздохнул я. - Ждите здесь, вдруг заметит. Выйдет в подъезд, а там вы. Так что лучше вообще отойдите.

Я вздохнул еще раз и прошел через дверь подъезда - разминался перед главной операцией. Юлька и Пальма отошли подальше, куда-то в кусты. Пальма что-то сказал сестре, а она пожала плечами и ответила ему, что именно - я не расслышал. Я здорово струхнул. Я совсем не был уверен, что поступаю правильно. Мама всегда говорила, что несмотря ни на что, ни на какие мелочи, надо оставаться хорошим человеком. Не знаю, так ли хорошо украсть у кого-то собаку?

Правда, вспомнив осчастливленное Пальмино лицо, я понял, что, скорее всего, хорошо. В конце концов, хорошо - не всегда правильно. Ладно!

Я поднялся на пятый этаж. Здорово запыхался - я бежал по лестнице, потому что в лифте ездить боюсь до ужаса, еще с младенчества у меня такая фобия. Все, между прочим, из-за Глеба - он мне лет пять назад рассказал про одного своего знакомого, который упал в шахту и разбился насмерть. Врал, наверное. Но, как бы то ни было, мне было безумно страшно. Поэтому я и не езжу в лифте, никогда.

Дверь с ядовито-зеленой обивкой я заметил сразу. Не заметить ее было невозможно. И все-таки я ухитрился сделать это, когда поднимался по лестнице с Юлькой. Наверное, тогда я был слишком увлечен разговором. Я постоял у двери, подумал, не позвонить ли мне в звонок, а когда этот дядька откроет... Стоп, а если не откроет? Не все ведь такие разгильдяи, как мы с Глебом, есть и осмотрительные люди, которые спрашивают, кто пришел и смотрят в глазок. Нет, не подходит. Тогда он может что-нибудь заподозрить.

Я стоял, думал и понимал, что чем дольше я томлю себя в этой неизвестности, тем страшнее мне становится. У меня уже начали дрожать колени. Ладно...

Я шагнул вперед и больно ударился о дверь лбом. Ух ничего себя развязочка. Че за фигня? Получалось же раньше!

Я разозлился на эту чертову дверь с ее поганой обивкой и шагнул снова - безо всякой опаски, только с чувством жуткой злости ко всему на свете. Я даже и не понял, с какой стати я так разозлился - мне почему-то до ужаса захотелось справедливости. А где, спрашивается, справедливость, если какие-то скоты мучают безвинных животных, а я, жалкий фантом, даже не могу пройти через эту жуткую дверь жуткого цвета? На этот раз у меня все получилось. Я понял, что с первого раза у меня ничего не вышло, потому что я струсил. Я не сказал себе, что могу пройти через эту дверь, вот ничего и не удалось. Ничего странного, двойник примерно так и сказал...

Дядька, похоже, был дома. В зале (единственной в его квартире комнате) громко орал телевизор. Я догадался - футбол. Так, ну раз он сам дома, то собака, наверное, тоже. Логично, ведь правда? Если только он не отпускает ее гулять одну. У нас в старой квартире были такие соседи, у них было штук пять собак, и все они гуляли сами по себе. Иногда возвращались домой, а иногда нет. Я никогда не видел, чтобы соседи по этому поводу расстраивались.

В прихожей у этого мужика было грязно. Я никогда не видел такого гадюшника - даже в нашей с Глебом комнате и то чище. Повсюду валялись комья грязи, которые нас заставляет ловить половой тряпкой мама, а этого свиноподобного гражданина, похоже, не заставляет никто. Вперемешку с комьями лежали окурки, а еще они высовывались из наполненных доверху банок из-под пива. "Золотая бочка". Душевное пиво, так в рекламе говорят. Или это про другое? Такая гадость, если по правде.

На одинокой вешалке висел затрапезный зонтик. Я ни на секунду не усомнился, что этот несчастный зонт принадлежал еще Ленину, и он, похоже, верно служит хозяевам в течение примерно ста лет. Под зонтом валялись две кеды: старые, ровесники зонтика, и потертые до ужаса. А в углу стояла хромоногая табуретка. Ее владелец поставил ее в угол к стенке так, чтобы она не падала со своих трех покоцанных ножек. На табуретке лежала газета "Советский спорт". Вернее, ее остатки - обложка.

Больше в прихожей ничего не было. Вообще. Этот мужик или алкаш, или абсолютный пофигист. Второй вариант, кажется, ближе к истине. Пальма не упоминал о склонности этого психа к алкоголю, так что, скорее всего, это и правда не так. А пиво - это ерунда.

Я обвел взглядом эту ужасную обстановку, ужаснулся про себя еще раз и зашел в зал. Этот урод действительно смотрел футбол. "Челси" - "Ливерпуль". Я машинально просмотрел счет. "Челси" ведет. Интересно, Глеб смотрит? Он обожает футбол.

Сам мужик сидел в обшарпанном кресле, цвета такого же вызывающего, как и дверь. Надо же, как у человека может не хватать вкуса. Я покачал головой и обошел кресло, чтобы рассмотреть этого кретина.

На вид он был довольно противный. Какой-то совершенно пассивный, у него на роже было написано: "Как вы меня все задолбали". Я понял Пальмины негодования. Даже футбол этому мужику был неинтересен: во всяком случае, я мог прочитать такое его отношение по выражению его кривой морды.

Хотя нет, тут я приврал. Вовсе морда у него была не кривая, скорее наоборот, излишне аристократическая. Черты лица у него было правильные, и, пожалуй, я мог бы даже сказать, что красивые, но все портила эта кисло-равнодушная мина. Нет, никакой он не красивый, а очень даже противный. Какой-то скользкий мерзкий тип. Немного на Герасимова похож.

Я отвернулся от него и тут же наткнулся взглядом на его собаку. А вернее, на щенка. Он был совсем маленький, Пальма верно говорил, что собака в рюкзак поместится. Сейчас она лежала рядом с креслом хозяина на драненькой тряпке. Вид у нее был довольно грустный и замученный, а на голове, ближе к уху, не было шерсти. Скорее всего, шрамик. Этот ее ударил, и больше шерсть не выросла.

"Живодер, - подумал я. - Скотина!"

Как хорошо, что брат с сестрой заставили меня подняться сюда! Если бы я знал, я бы и не спорил! Интересно, этот тип кормит щенка или нет? Похоже, нечасто. У бедного животного под короткой облезлой шерстью во все стороны торчали ребра. Я еще раз выругался про себя, на этот раз покрепче, и стал думать, что же делать.

Потому что и правда ситуация была довольно интересная. Дядька, в принципе, меня не видит. И не заметит вообще, потому что собака лежит не перед ним, а сбоку, рядом. Я запросто ее достану. Только вдруг ей вздумается залаять от страха? Если бы я был собакой, я бы, наверное, лаял. Ничего приятного в том, что тебя что-то кладет в рюкзак, нету. Хотя... от такой жизни лучше в рюкзаке прятаться, честное слово.

Блин, Кот, какая разница, как себя поведешь в такой ситуации ты? Ты, к счастью, не собака. Давай лучше думай, как действовать!

Я ничего не придумал. Ничего стоящего. Было два варианта: первый - быстро хватать собаку и ломануться в дверь; второй - действовать медленно и осторожно. Второй вариант мне был ближе - я вообще люблю все делать медленно. Потому что если я делаю что-нибудь впопыхах, получается какая-нибудь очередная гадость, как всегда. А сейчас мне не подходит "как всегда", надо, чтобы все было отлично!

Я закусил губу, растрепал подросшую челку и опасливо потянулся рукой к побитой мордочке. Почему-то замирало сердце, хотя я и знал, что этот придурок меня не увидит. Боязнь разоблачения меня все равно не покидала. И не странно - я впервые забираюсь в чужие апартаменты с целью хищения личного имущества. Стажа никакого. Тоже мне Армия Спасения. Все, завязываю. Больше никому не буду помогать, а то вообще поседею. Меня мама не узнает, когда я вернусь.

Я осторожно дотронулся до лба щенка. Он нервно вскинул голову и залился визгливым лаем. Я обмер. У меня внутри все заледенело, и по телу пробежали мурашки. Я резко схватил собаку, даже не успел положить ее в рюкзак, и побежал вон из этой грязной квартиры, проломив, кажется, дверь лбом. Мужик, резко обернувшись, что-то пробормотал. Матом или нет - я не расслышал. Выражения его лица я не мог видеть тоже, но, наверное, оно было крайне обескураженным. Еще бы - средь бела дня твоя собака улетает в закрытую дверь...

Я, прижав щенка к груди, выбежал из подъезда. Меня трясло от страха. Я бы ни за что не признался себе даже наедине, что я такой трус. Жуть. Мне навстречу выбежала Юлька, а за ней и Пальма.

-Мартик! Получилось! Получилось!

Юлька взяла собачку на руки и обняла.

-Идиоты! - вырвалось у меня, - давайте отсюда! Сейчас этот козел выбежит, увидит вас с собакой!

И мы побежали, все вместе, куда-то за угол. Пальма сиял от счастья. Юлька тоже...

А мужик и правда выбежал. Точнее, не выбежал, а просто вышел. Покричал, посвистел, подзывая щенка, но, не дождавшись ничего (еще чего захотел!), ушел обратно в подъезд. Я передохнул. Господи, так страшно мне еще никогда не было. Разве что когда я с крыши прыгал. Вот странность - вроде и не так много времени прошло, а кажется, что этот страшный прыжок был безнадежно давно, даже в прошлой жизни.

-Здорово, Кот... - сказал Пальма. - Здорово... Получилось все-таки. Правда, он урод? Пофигист хренов!

Я кивнул. Правда, еще какая правда.

-А почему ты так долго? - спросила девочка, все еще прижимая к себе собаку. Я погладил щенка по голове.

-Это почему долго? По-моему, все случилось за минуту. Я чуть не описался от страха.

-Тебя двадцать минут не было, - подтвердил мальчик. - Мы уже испугались и собрались было соседу звонить. Если бы ты не выскочил, мы бы даже позвонили.

-Этому? - удивился я.

-А какому же еще?

-Так вы же знаете, что он меня не должен увидеть...

-Но а вдруг? И потом, мы же тебя видим, верно?

-Вы - другое дело.

Юлька пожала плечами. А я представил, что было бы, если бы этот меня увидел. Как хорошо, что все обошлось.

-А собаку куда? - машинально спросил я, думая, почему меня в самом деле так долго не было. Надо же - я вообще не замечал времени: рассматривал хату этого дурака.

Счастливые часов не наблюдают... Три ха-ха.

-Куда-нибудь, - наивно ответила мне Юлька. - А твой брат... случайно не хочет собачку?

Глеб? Не знаю. Я часто уговаривал маму купить собачку, но она говорила, что я не буду за ней ухаживать, потому что я безответственный. А я говорил, что собака как раз и будет помогать мне воспитывать свой характер... Щенка мы так и не купили, в конце концов, мама была права - я действительно безответственный, это правда.

Но почему бы не отнести собачку к нам домой? Вот будет прикол. Наверное, никто не будет против, а уж Глеб тем более, он тоже любит животных, как и я. Можно попробовать. А когда я вернусь, у меня наконец-то будет своя собака. И может, я окажусь не таким уж безответственным.

-А что? - сказал я. - Давайте!

Юлька хорошо придумала. Мне понравилось.

-А она мальчик или девочка? - задала вдруг такой вопрос Юлька. Я удивился.

-А что, у нее имени нету, что ли? Этот дядька ее никак не называл? Или его?

-Никак, - мотнул светлой головой Пальма. - Только "Иди сюда", а иногда еще похлеще.

Я вздохнул. Ну и да. Надо было задушить этого мужика. А то вдруг он заведет еще одну собаку?

-Но, по-моему, это девочка, - неуверенно сказал Пальма. - Я слышал, он назвал ее так... Ну, в общем, неважно.

-Значит, вы не знаете, как ее зовут? - пробормотал я, пытаясь совладать с диким соблазном пойти и придушить одного выродка.

-Не-а. Можно придумать, - предложила Юлька.

Я кивнул. У маминых знакомых есть собачка Жучка. Но не стану же я так называть свою собаку, в самом деле. А как - без понятия. Я в надежде посмотрел на брата с сестрой. Те смотрели на меня примерно так же.

-Ну и что? - сказал я, понимая, что так, молча, мы точно ничего не добьемся. Пальма пожал плечами.

-Это твоя собака. Ты и придумывай.

-Назову Пальмой, - сострил я. - Самое имя для собаки. В честь одного коммуниста...

Пальма снова дернул плечом: мол, мне по фигу.

-Ладно, - решил я и достал из рюкзака остатки тетрадочки. - Сделаем так, как обычно делают в таких случаях. Сейчас каждый напишет то имя, которое ему нравится, а потом кто-нибудь перетасует бумажки...

-Ты, - сказал Пальма.

-Да кто угодно...

Я вырвал из похудевшей тетради листик и порвал его на три равных части. Одну дал Юльке, другую - Пальме, а еще одну оставил себе.

-Ну ручку давай тогда, - сказала Юлька и повертела бумажку в руках. На обратной стороне я когда-то довольно коряво нарисовал лист конопли. Скорее всего, это было на уроке биологии. Нам однажды раздавали образцы растений для какой-то лабораторной работы (вот глупое название - лабораторная работа: вместо положенной лаборатории обрисованные неровно полаченные парты), и весь класс мне завидовал - мне достался образец конопли. Лебедев, сидевший со мной за одной партой, хохотал пуще всех и еще говорил, что за такой образец даже я меньше пятерки не могу заработать. Биологичка, заметив наш восторг, подтвердила слова Лебедева. Она сказала, что очень надеется, что эту работу я напишу хорошо, так как с коноплей, вероятно, уже знаком. Я не знал даже, как это воспринимать: как оскорбление или как шутку.

А впрочем, это было все равно. С коноплей я был знаком не больше, чем с каким-нибудь луговым мятликом (бедная Алиханова: этот мятлик ей достался) и за эту работу получил трояк. И Лебедев с каким-то своим багульником тоже. Не странно: мы ржали весь урок, вместо того, чтобы писать или хотя бы думать. Нас даже рассадить грозились - не после биологии, а вообще. Не успели.

-Зачем конопля? - не поняла Юлька.

А я и не помнил уже, зачем. Скорее всего, так просто нарисовал. Делать нечего было. Надо сказать, кособокая получилась. Ну не художник я.

-Не помню, - честно ответил я. - На биологии нарисовал. От скуки.

-Да, биология, она такая... - понимающе кивнул Пальма. Он не сказал, какая, но я понял. И засмеялся.

-У меня только одна ручка, - сказал я Юльке. - Сейчас напишу и дам.

Я щелкнул колпачком и задумался. Думал долго, даже вспотел от напряжения. Я пропыхтел что-то нечленораздельное (и, возможно, нецензурное) и, так ничего и не придумав, протянул ручку Юльке. Она усмехнулась и что-то накарябала на листочке. Пальма попытался подсмотреть, но мы с Юлькой в один голос крикнули: - Не подглядывай! - и Пальма виновато выпрямился. Он взял у сестры ручку и почесал ею затылок. Потом хитро улыбнулся и тоже что-то нацарапал. Я немного позавидовал ему: у меня в голове, кажется, не было вообще никакого имени.

-Держи. - Пальма отдал мне ручку. Я посмотрел на нее с тоской. Ну совсем ничего не приходило в голову.

Наконец я вспомнил одну кличку. У Глебкиного друга попугая так звали. Попугаиху. Или попугаянку. Правда, Глеб говорил, вела она себя совершенно не по-дамски: материлась, как портовый грузчик. Кто научил ее таким словам, Глебкин товарищ понятия не имел. Знал только, что точно не он.

Я написал имя на бумажке и взял у брата с сестрой их листики. Перемешал, не глядя, на всякий случай, чтобы было справедливо. Перемешал и вытащил одну бумажку наугад.

Пальмину. Конечно, я сразу догадался, что Пальмину. На ней корявыми буквами было написано "Марта".

Я поднял на мальчишку свои прищуренные глаза. Тот захохотал.

-Мою вытянул! Я знал, черт возьми! Прикол!

-Убью, - фальшиво пригрозил я.

-А чем плохо? По-моему, красиво. Март Кот и Марта собака! Сладкая парочка - Максим и Одарочка...

Я треснул Пальму рюкзаком. Он дурашливо вскрикнул и отпрыгнул на безопасное расстояние.

-И там достану, - пообещал я. Пальма не испугался.

-Не, не достанешь... Я убегу быстрей. А чего ты обижаешься? Сам, небось, мое имя написал!

Я покачал головой. Нет, не его. Попугая.

-А чье? - полюбопытствовал Пальма. Я перевернул бумажки. Так, "Баська". Это я и написал. Ничего лучше в голову мне не пришло. Я протянул бумажку Пальмиро. Он прочел и хмыкнул.

-Какое-то еврейское имя.

-Какое есть, - огрызнулся я. Не обиженно, а так, для порядка. И перевернул Юлькин листик. Довольно ровным почерком там было написано "ПАЛЬМИРА". Я засмеялся. Юлька тоже улыбнулась.

-Че там написано? - настороженно спросил Пальма. И попытался вырвать у меня бумажку. Я не дал.

-Тебе лучше не знать, - смеясь, ответил я. - Меньше знаешь - крепче спишь...

-Подумаешь! Я догадался! Там написано "Овца"!

Сказав это, Пальма рванулся с места. Сестра побежала за ним. Я следом, захватив с собой щенка.

К моему подъезду мы подошли нескоро. У Юльки были порваны на колене шорты, а у Пальмы поцарапаны ладони. Эти двое гнались друг за другом до упаду. В буквальном смысле. Я тоже бежал, но быстро уставал и переходил на шаг. Да все равно Пальма и Юлька бегали, нарезая круги. Поэтому я просто шел, не заботясь о том, что они меня обгонят.

Когда мы подошли к моему подъезду, меня озарила идея. Жаль, что она не озарила меня раньше, но ничего.

-Слушайте... - сказал я. - А может, на рынок смотаемся? На птичий? Я не знаю, согласятся ли мои... взять собаку. А вдруг нет?

Брат и сестра задумались.

-Задача, - кивнула Юлька. - А что ж ты раньше-то молчал? Уже вроде договорились, даже имя придумали.

-Да как-то не подумал...

Это была неправда. Я подумал. И решил, что родные согласятся. Сейчас я в этом отнюдь не был так уверен.

-Рынок не работает сегодня. Сегодня ведь не выходной. Кстати, что сегодня? - посмотрел на меня мальчик. Я посмотрел на часы. Они у меня показывают день недели.

-Четверг, - уверенно сказал я. Но Юлька покачала головой.

-Каким образом? Сегодня вторник. Вчера был понедельник.

-Ты еще скажи, что завтра среда, - буркнул Пальма. - А то мы такие дураки...

-Вы - не знаю. Один из вас точно дурак.

Пальма придирчиво посмотрел на меня и повернулся к Юльке.

-Мне кажется, ты не права. Март вовсе не похож на дурака. Или я ошибаюсь?

-Ошибаешься.

-Все-таки дурак? - улыбнулся Пальма.

-Я вообще не о Марте говорю.

-Да я догадался, милая моя сестричка. Ты все время нелестно обо мне отзываешься. Обзываешься и издеваешься...

-Измываешься, - подсказал я. И задумался. Надо же, а ведь правда, сегодня вторник. А мои часы показывают четверг. А, вспомнил! Я же настраивал число! Хотел перевести их на три дня раньше. Выходит, сегодня пять дней, как я умер.

Да, - кивнул он. - А еще насмехаешься и изгаляешься...

-Поэты, блин! - выругалась девочка и пообещала брату: - Язык оторву.

-Как же.

А рынок сегодня и правда не работает. Да и поздно уже. Ладно, попытаем удачи дома... Интересно, Глеб и отчим дома? Или у мамы? Я давно не был у мамы, надо бы наведаться...

Дома никого не было. Я обрадовался. Это, признаться, очень даже хорошо - я представляю ужас отчима и брата, увидевших собаку, парящую в воздухе. А именно так она и выглядит, когда я беру ее на руки.

Я поставил щенка на коврик и стал думать, чем бы его покормить. В холодильнике ничего такого, что едят собаки, не было. Хотя... вот кусок колбасы и молоко в коробке. Немного осталось, но щенку хватит. Я распахнул дверцы шкафчика с посудой и достал глубокое блюдце. Когда-то оно было мое любимое, там на донышке нарисован мальчик с котом на плече. Мальчишка, судя по одежде, не был моим современником - скорее всего, он жил в начале или в середине прошлого столетия. На нем была рубашка, как у тогдашних гимназистов или реалистов, такая же кепочка и совершенно не подходящие к этому одеянию брюки - старые, залатанные. А кот был рыжий и наглый. Мне эти двое очень нравились. А блюдце я уж и не помню откуда...

Я налил в него молока, ухитрившись залить мойку и шкафчик с мусорным ведром. Кое-как протерев следы тряпочкой, я поставил блюдце посередине кухни и позвал:

-Марта! Иди сюда! Или как тебе больше нравится - Пальмира? Иди сюда!

Я, конечно, не надеялся, что собака прибежит на мой зов и собрался идти за ней, но щенок сам пришел ко мне. Я удивился и обрадовался. Хорошо, что Пальма велел мне изъять это животное. Я полюбовался немного на свою собаку (свою собаку!) и отрезал кусок колбасы. Положил его рядом с блюдцем. Марта (или Пальмира?) с удовольствием его стрескала. Я отдал ей еще один, последний кусок. И спохватился - а вдруг сейчас явятся отчим и Глеб? Вот будет спектакль. А с другой стороны, может рассказать им все? Написать, я имею в виду? Удивятся, конечно, но и обрадуются, наверное.

Ну и что? А для чего? Вдруг еще мне предложат остаться? Здесь, в своем доме? Это, конечно, неплохо. А главное - спокойно. Не надо будет скитаться по улицам и ночевать на скамейках, ежась от холода.

Не ври, Котяра! Эту ночь ты спал у Юльки с Пальмой!

А, это ты? Ты, который я? Здорово... Только ничего ты не понимаешь... Кончится неделя, и приедет бабушка. Да и вообще - чужие люди...

Не бреши. Какие же они чужие? У вас, по-моему, полное взаимопонимание... Да и на бабушку не клевещи. Почему ты уверен, что она тебя выгонит?

А что, не так? На фиг я ей - совершенно не знакомый мальчишка! Конечно, выгонит.

Если увидит.

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 678 9 10 11 Следующая ⇒