Яник Городецкий 6 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 6 из 17Следующая ⇒

-Хочу и реву, - весьма недружелюбно ответил я. - Твое какое дело.

Девочка снова откусила кусок и пожала плечами.

-Ну, не знаю. А что - иду, смотрю - ты плачешь. Я и спросила.

Я прищурился.

-Ты... меня всерьез видишь?

Рыжая девчонка удивленно приподняла брови.

-Ну... да. А что? Ты что, невидимка? - засмеялась она. - Тогда извини. Маскируйся лучше.

-Нет, честно! - взмолился я. - Видишь?

-Ну я же с тобой разговариваю, - посмотрела она на меня, как на ребенка с синдромом Дауна.

Я присмотрелся к девочке. Странно. Обычная девчонка, симпатичная, волосы короткие и рыжие, глаза карие, сама худая и совсем не высокая. Какая-то среднестатистическая. А я ожидал, что те, кто меня увидит, будут другими, не похожими на всех людей. И совсем уж я не думал, что это будет девчонка моего возраста.

-Будешь батон? - спросила она.

Я кивнул. Есть не хотелось, но почему-то мне вдруг приспичило съесть кусок этого батона, не знаю почему. Девочка отломила мне добрую половину.

-Да ты что, куда мне столько, - запротестовал я. - Я не хочу есть сильно...

-Так чего ты плакал? Может, тебе помочь?

Мне? Помочь? Каким образом?

-Да нет, спасибо. Слушай... Может, это тебе надо помочь?

Рыжая девочка улыбнулась.

-Нет, господин помощник. Ничего у тебя не получится. А почему ты подумал, что мне нужна помощь? Вот ты, например, плакал, а я ведь нет.

Я встал со ступенек, но тут же сел обратно.

-Вообще-то нет, лучше ты садись рядом, - предложил я. - Сидеть все-таки удобнее, чем стоять. А я расскажу.

-Нет, я не могу, - покачала рыжей головой девчонка, - я тороплюсь. Мне к брату... Хочешь, пойдем со мной.

Во дает!

-А вдруг я маньяк? - весело спросил я. - Не боишься?

-Ты? - изумилась девочка. - Ты - маньяк? Ты такой маньяк, как я - летчик. Чего мне тебя бояться? Сидит маньяк и плачет. Хорош, ничего не скажешь.

Да, конечно, меня бояться глупо. Я откусил батон.

-Я плакал, потому что... А ты не подумаешь, что я псих? Я сейчас тебе много чего интересного расскажу, интересного и дикого, ты не подумай, что я ненормальный, все это правда, честное слово!

-Я не знаю. Наверное, не подумаю. Смотря что ты скажешь. Если скажешь, что я выиграла миллион, то все-таки не поверю.

Я облизал губы и поморщился. В то, что она выиграла миллион поверить куда проще, чем в мою историю...

-Я... я умер в пятницу. Меня задавила машина. Ты, может, даже видела, в "Комсомольской правде" писали.

Девочка покачала головой.

-Нет, не видела. У нас бабушка "Комсомолку" не выписывает. Подожди, как умер? Ты же сейчас со мной разговариваешь!

-Меня кроме тебя никто не видит. Я правда труп.

-Да ладно врать!

-Правда. Смотри, - сказал я и встал навстречу идущему ко мне дядьке. Тот, не замечая меня, прошел сквозь мое тело. Мне снова было больно. Девчонка распахнула глаза и пробормотала что-то нечленораздельное.

-Ни фига себе! Ты что, привидение?

-Можно и так сказать.

-Ого! Нет, как этот мужик сквозь тебя прошел, так не бывает! Ну ты даешь! Нет, ты правда призрак?

-Не совсем, - отмахнулся я. - То есть совсем... Я не знаю! Я уже умер, значит, я привидение. Только я могу стать живым... Не веришь?

-Не знаю... Верю, наверное... Кошмар... Я же видела! Блин, офигеть можно! Первый раз привидение вижу! Ты... кто?

-Я - труп, - буркнул я. - Знаешь, почему я такой?

-Почему?

-Потому что я умер по ошибке, - сказал я, смахнув челку. - Меня не должна была сбить машина. Я просто шел из школы, но так случилось. Поэтому теперь у меня есть шанс снова стать живым. Настоящим. Ты мне не веришь, да?

-Верю, - кивнула девочка. - Честно.

-Мне снова надо попасть под эту же самую машину. Тогда я попаду в больницу. Понимаешь? Будет точно такая же история с другим концом. В этот раз я не умру, а попаду в больницу. Надо только дождаться этого самого момента, и все будет в шоколаде.

-Прямо фантастика какая-то, - задумчиво произнесла девчонка. - Нет, я тебе верю, но ты знаешь, странно как-то все это.

Еще бы не странно. Если бы это была фантастика!

-Это правда.

-А почему я тебя вижу? Я вижу, а другие нет? Я что, тоже... того? Труп?

-Нет, что ты. В этом все и дело. Мое воспоминание сказало мне, что я должен буду помочь тем, кто меня увидит. Обязан буду помочь.

-Воспоминание? Как это? Кто это?

-Я... я не знаю. Он - мальчишка, такой же, как я. В точности. Я когда его увидел, чуть не сдох, то есть я не это имел в виду, я ведь уже сдох... Я это в смысле испугался, не каждый же день видишь своих двойников, да? Он сказал, что я - душа, а он - тело, кажется, так. Но сейчас он только воспоминание. Воспоминание обо мне. Он и сказал мне, что я могу стать живым. И рассказал, как. А еще он сказал, что я обязан буду помочь всем тем, кто будет меня видеть, как настоящего живого человека. Так тебе надо помочь?

Девочка пожала плечами.

-Да нет. Не надо, кажется.

-Ты хорошо подумай. Он сказал, что я обязан помочь всем, кто меня увидит, а ты меня видишь, значит, тебе нужна помощь.

-Да нет. Правда, не надо. Только Пальме, но ты ему точно никак не поможешь. Ты же не Господь Бог.

-А что за Пальма?

-Это мой брат старший. Зовут его так, Пальмиро. А тебя как зовут? Уже так долго разговариваем, а так и не спросили, как друг друга зовут...

-Меня Март, как месяц в году... А тебя? А как ему помочь? Что за беда? - высыпал я кучу несвязанной информации.

-А меня Юлька... Да нормально все. Ты не поможешь. Никто не поможет.

Я не стал расспрашивать. Не хочет говорить - не надо. Все равно теперь уже. Главное, я нашел! Нашел человека, которому должен помочь! Так быстро. Все же что-то не так, получается слишком легко. Казалось бы, радоваться надо, но что-то меня настораживает все-таки.

Весь путь мы шли молча. Я ничего не спрашивал, девочка ничего не говорила. Молчание - это компромисс. Обоюдное согласие. Мы были вполне согласны друг с другом.

Девочка подошла к двери подъезда. Я удивился - на двери не было ничего: ни кодового замка, ни домофона. Где сейчас такое увидишь?

-Пойдешь со мной? Я тебя познакомлю с Пальмой, - предложила Юлька. Я согласился. Я пошел бы за ней, даже если бы она меня не пригласила. Шанс упускать было нельзя.

Мы поднялись на восьмой этаж. По ступенькам. Я панически боюсь ездить в лифте, но Юльке я об этом не говорил. Она сама не стала вызывать кабинку, а пошла наверх так же, как я. Наверное, она тоже не любит лифты. А может, просто ведет здоровый образ жизни. Не знаю. Во всяком случае, я после подъема здорово устал и дышал часто-часто. Наверное, я веду не такой здоровый образ жизни.

Юлька позвонила в болтающийся буквально на соплях звоночек, и громкий звон прокатился по всей квартире. Без лишних вопросов дверь распахнулась.

В проходе стоял мальчишка лет четырнадцати. Я посмотрел на него. Он был довольно высокий и широкоплечий, его вполне можно было принять за взрослого, или, по крайней мере, почти взрослого, но выдавало лицо - улыбчивое, простодушное, открытое. Не бывает у взрослых таких лиц.

-Привет, - сказал он и посмотрел на меня. Я тоже смотрел, с удивлением и даже ужасом понимая, что он тоже меня видит.

-Пальма, - представился он и протянул руку. Я неуверенно поднял свою.

-Я... Я Март, - сказал я и попробовал пожать мальчишке руку. Я ждал, что сейчас моя рука проскользнет через его ладонь, и снова будет больно, как раньше.

Но ничего этого не было. Мы пожали руки, как это делают обычно.

-Марк? - переспросил мальчик.

-Нет, Март... Как месяц.

Мартом назвала меня мама. Так ее отца звали. А уж ему кто дал имя, которого в принципе в природе не существует, я не знаю. Правда, я смотрел в словаре. Есть Марат, Марк, Мартин даже есть, а Марта нет. Ну ладно, мне вообще-то все равно.

-Ладно, заходите, - улыбнулся мальчик и закрыл за нами дверь.

-Значит, ты говоришь, что можешь стать живым, - пробормотал Пальма, дожевывая последний кусок батона. Мы все трое сидели на кухне и обсуждали все, что со мной случилось за эти четыре дня. Обсуждали довольно долго. Часы показывали уже полдвенадцатого. Я сперва не хотел рассказывать, но брат с сестрой были такие... такие надежные, что ли, такие прямые. С ними было легко, так, будто мы всегда были друзьями, с самого детсада, хотя видел я их сегодня впервые, и я рассказал им про все. Каждую мелочь, включая истории в ночном клубе, в парке, в больнице, рассказал про статью в газете, про маму, про Глеба, даже про Герасимова. Про все. Я не хвастался, не старался их разжалобить, чтобы меня утешили и пожалели, рассказывал без привычной дезинформации, или попросту вранья, без которого не обходился раньше. Хотелось говорить прямо, начистоту, как перед Богом. Хотелось вылить из себя эту информацию, поделиться правдой, чтобы стало хоть немного легче. Просто хотелось рассказать об это кому-нибудь, чтобы меня поняли, разделили мои мысли, обиды, страхи. И они разделили.

Я кивнул.

-Ага. Вроде могу. Во всяком случае, двойник сказал так. Вроде не врал. Только он добавил, что это будет не так легко, как я думаю. Странно, вообще-то. Как будто там не "легковушка" поедет, а самосвал какой-нибудь.

-Все правильно сказал твой двойник, - задумчиво сказала Юлька. - Страшно же под машину кидаться, да еще и добровольно.

Я пожал плечами.

-Не очень. Я с крыши прыгал, - напомнил я.

-Неужели не страшно было? - тихо спросил Пальма.

-Не помню. Страшно, наверное. Наверное, дико страшно. Потому и не помню...

-Правда, фантастика какая-то, - покачал головой Пальма и посмотрел на свои ноги. У него на одной ноге был бежевый носок, а на другой носка не было вовсе, - так ведь не бывает. Чудо какое. Я подумал сначала, ты обыкновенный. Простой мальчишка... с виду.

Я пожал плечами. Я почти обыкновенный.

-Шанс, значит. Интересно.

-Так вам надо помочь или нет? - убито спросил я. За весь наш разговор я не раз заводил беседу в эту степь, но без толку. Пальма и Юлька утверждали, что все в порядке.

-По-моему, это тебе надо помочь, - засмеялся Пальма. - Это же ужасно - спать на улице, всеми днями шастать по городу, ты же устаешь, как собака! Хочешь спать?

Я покачал головой.

-Я могу вообще не спать, - напомнил я.

-Чушь собачья. Ну и что, что ты привидение. Ты такой же, как мы. А я, например, хочу спать.

-Ладно, я тогда пойду, - сказал я. - А вы все-таки подумайте, насчет того, чтобы я помог. Мне надо, честное слово, а то я не стану живым.

-А куда ты собрался? - удивилась Юлька.

-Не знаю. Пойду. Похожу где-нибудь. Потом лягу. А может, и не лягу.

-Сумасшедший ты, Кот, - буркнул Пальма. - Щас постелем тебе, будешь спать как нормальные белые люди.

-А... как же? - пробормотал я.

-Чего как же?

-Разве вы тут распоряжаетесь?

-А кто? - улыбнулась Юлька. - Мы и распоряжаемся.

-Вы что, вдвоем живете?

-С недавнего времени, - кивнула Юлька. - Мы за старших остались, а бабушка на даче всю неделю.

-Не понял, - признался я. - Так чья это квартира?

-Моей бабушки, - объяснила Юлька. - Но сейчас бабушка на даче. А мы с Пальмой вдвоем, здесь.

-А когда бабушка приедет, она не прогонит нас... то есть меня? - уточнил я.

-Нет, не прогонит. Да она и не скоро приедет, не волнуйся ты так. Слушай, а тебя точно кроме нас никто не видит?

-Точно. Только те, кому нужна помощь.

-Выходит, ты что-то вроде ангела-хранителя.

-Вовсе не выходит. Ангелы делают добрые дела бескорыстно.

-Ты тоже делал бескорыстно. Овчарку, пьяницу, наркомана, Мишку...

Я успел пожалеть, что рассказал Юльке и Пальме все свои подвиги.

-Это не считается.

-Еще как считается.

-Они же меня не видели.

-Тем более хорошо, - сказала Юлька. Я не понял сначала, что она хотела сказать, но потом догадался. Хорошо - потому что я это делал просто так. Они меня не видели, все, кроме маленького Мишки, стало быть, никакой выгоды для меня не представляли. Что ж, может, и правда хорошо.

-А если все-таки бабушка нагрянет? - не успокаивался я. - Когда ее совсем не ждешь? С утра?

-Да не нагрянет. Чего ты трясешься? Да и что тебе наша бабушка? - смеялась девочка. - Не съест же она тебя.

-Может, она вообще тебя не увидит, - добавил Пальма. А ведь и правда. Может, и не увидит.

Мы ушли в единственную в этой квартире комнату - стелить постели. Правда, спать хотелось до ужаса. Что-то двойник напутал...

Поздно ночью меня разбудил Пальма. Он толкнул меня в бок. Раньше я ни за что не проснулся бы, меня среди ночи поднять нереально. Но на этот раз я вскочил тут же.

-Что случилось? - испуганно спросил я. Я почему-то был уверен, что что-то случилось.

-Слушай, ангел-хранитель, - прошептал Пальма, - мне правда надо помочь. Помоги мне найти мой носок!

Я зевнул, буркнул Пальме, что убью его, вот только высплюсь, и непременно убью, и повернулся на бок - спать дальше...

Первый раз за эти несколько дней я выспался по-настоящему. Я дрых до двенадцати, а брат с сестрой меня почему-то не разбудили.

-Спящая красавица, - насмешливо умилился Пальма, проходя мимо спящего меня. - Весь день проспишь.

-Привет, - сказал я. - Нашел носок?

-Нашел, справились и без вас... Ну и какой от тебя толк, если ты не собираешься нам помогать? Даже носок не помог найти. Тоже мне помощник.

Я запустил в нахального парня подушкой. Он иронически завизжал, отпрыгнул в сторону, поймал подушку и полностью изменил ее направление с точностью до наоборот. Подушка резко сменила курс. Я и пикнуть не успел.

-Так тебе и надо, - пошутил Пальма. Я выплюнул подушку и несколько перьев, невесть как очутившихся во рту, и спросил:

-А почему ты - Пальма?

-А ты - почему Март? - хмыкнул мальчик и взял со своей кровати новую подушку. Понравилось ему, видите ли. Я закрылся руками, но Пальма со скоростью молнии или Шумахерского болида подбежал ко мне сзади и треснул по затылку.

-Я - Кот Мартовский, - отшутился я. - Специально такое кошачье имя подбирали. Вот у одного маминого брата, у него фамилия тоже Кот, зовут Василий! Представляешь! Кот Василий!

Я врал. Отголоски прошлого напоминали о себе. У мамы никогда не было братьев и сестер.

-У тебя есть дядя? - полюбопытничал Пальма.

-Ага. Двоюродный. Он капитан дальнего плавания. На днях он уезжает в Африку. Как Айболит.

-Зачем? - удивился мальчик.

-Надо, - безапелляционно заявил я. Я понятия не имел, зачем. И вообще я этого дядю выдумал. Но не мог же я об этом сказать Пальме. - Слушай, а где Юлька?

-Как где? В школе, где же еще. Это существо еще не достигло совершеннолетия и ежедневно страдает в подобном заведении, как впрочем, и все.

-А ты? Ты уже достиг совершеннолетия? - удивился я и размахнувшись, совершенно неожиданно для Пальмы, залепил ему подушкой в ухо. Надо сказать, подушка была вполне увесистая, и Пальма пошатнулся.

-Я болею, - захихикал мальчишка. - Разве не видно, какой у меня нездоровый вид? Я при смерти, ой, Март, скорую быстрее вызывай... Умираю! А-а-а...

Пальма придурочно опустился на пол, застонал и забился в конвульсиях. Потом он приподнял голову, скорчил недовольную рожу и укорил меня:

-Ну ты даешь! Человек лежит, умирает, а ты даже не соизволишь поднять жо...то есть встать и пойти вызвать "скорую"! Спасатель, блин!

Я включился в игру.

-Черт с тобой... Где телефон?

-В коридоре... О-о-о... Мамочка, помоги... Святой Петр, помоги... Святой Павел, помоги... Умираю...

Я, стараясь не расхохотаться, пошел в коридор, взял трубку, и сказал в микрофон:

-Алло? Скорая? Здрасьте... Примите вызов... Что с больным? Приступ. Приступ истерики. Да-да, бьется в судорогах, несет какую-то чушь... Что вы говорите? Да ну? Эпилептический припадок? Что сделать? Но позвольте, как - придушить? Все равно не успеем? Ну ладно, хорошо, спасибо...

Я вышел из коридора. Пальма хохотал.

-А я по твою душу, Пальмиро! Велено тебя придушить. Я буду рад облегчить твои муки, пусть даже таким страшным путем... Отче наш, иже еси на небеси... Прими же темную душу этого грешного отрока...

-Слышала бы бабушка, - улыбнулся Пальма. - Сказала бы, что это богохульство, что мы ересь какая-нибудь. Хорошо, что она на даче.

Я засмеялся и снова огрел Пальму подушкой, но несильно, а так, для порядка. Он улыбнулся снова и вдруг притих.

-Ты чего? - испугался я, глядя на его исказившееся лицо. - Я так больно тебя ударил?

Пальма молчал. Он закрыл глаза. Ему, похоже, было не на шутку больно.

-Пальма! Ты чего? Ты не всерьез? Да что с тобой, Пальма?

Он поморщился и шепотом попросил:

-Это... Дай водички, Март...

Я со скоростью бешеной антилопы помчался в кухню, достал из буфета стакан, налил в него водички из графина и побежал обратно, чуть не расплескав всю воду. Половину все-таки разлил.

Пальма приподнял голову, выпил воду, подавился, закашлялся. Я хотел врезать ему по спине, чтобы помочь прокашляться, но он замахал руками в знак протеста. Пальма глотнул еще раз, успокоился и поставил стакан на пол.

-Ты чего это? - в ужасе посмотрел я на него. - Ты правда, что ли, болеешь?

-Да нет... То есть я болею, но в школу мне ходить можно, я прогулял просто...

-Да я не про то! При чем тут школа! Что с тобой было? После того, как я тебя ударил? Почему ты так побледнел? Я же несильно...

-Да при чем тут ты! Ты тут вообще ни при чем. У меня бывает такое.

-А что это? - шепотом спросил я.

Мальчишка снова взял стакан и допил оставшуюся воду.

-Да ничего. Сердце. Ерунда. Ты это... только Юльке лучше не говори, ладно?

Я поспешно кивнул. Больше он ничего не сказал. Я тоже боялся спрашивать. От былого веселья не осталось и следа.

-Март, а ты веришь в Бога? - внезапно озадачил меня Пальма таким вот неожиданным вопросом. А я не знал, что ему ответить. В самом деле, верю ли я в Бога? Я не знаю. Наверное, верю. Во что-то верю, а с чем-то совершенно не согласен, но все-таки, наверное, верю. Мама рассказывала мне много историй, случившихся с совершенно отчаявшимися людьми, которым помогал Бог. Не знаю, правда все это или нет, но я поверил.

Я не люблю ходить в церковь. Причину такого моего отношения к ней я объяснить не могу совершенно, но это факт. Мы иногда ходили туда с мамой. Мне там почему-то было неуютно. Наверное, потому что меня повсюду окружали верующие люди, верующие до конца, они приходили к Богу: просить или благодарить, а то и просто так. А я не хотел просто так. И благодарить и просить мне было не о чем. Во всяком случае, я так считал. Да и вообще... Церковь - это святое место, а я вовсе не такой уж святой на самом деле...

-Я не знаю, - честно сказал я Пальме. - Я... наверное, верю. Но я не знаю.

-А я верю. Точно верю. Потому что как же еще? - шептал Пальма. - Вот что с нами будет, когда мы умрем?

Знакомые же, однако, вопросы, мучат Пальму.

-Ты не копай глубоко, - саркастически посоветовал я. - Перед тобой пример...

-Ты же еще не умер. Ты еще можешь стать живым. А если не получится у тебя прыгнуть под колеса? Тогда что? Куда?

-Как так не получится? Должно получиться...

А правда, а если нет? Двойник так и не сказал, что - потом. Если неудача... Он сказал, что неудачи не может быть. Потому что нельзя. Без меня маме будет плохо. И Глебу тоже. И Лебедеву, и всем моим друзьям, и даже отчиму, так сказал двойник.

Но а вдруг?

Я не знаю, что будет потом.

-Значит, ты думаешь, что мы попадем к Богу? - уточнил я.

-Я... Да, я так думаю.

-А он не обидится, что я такой... Полуверующий?

-Откуда я знаю? Наверное, не обидится. Бабушка говорит, он всех любит.

Меня жгло чувство тревоги. Я не понимал, в чем дело. Чем оно вызвано - просто разговором на эту немного пугающую меня тему или чем-то еще.

-Пальма... А почему ты об этом заговорил?

Он улыбнулся, взял пустой стакан и, проигнорировав мой вопрос, предложил:

-Жрать будешь?

В половине второго пришла Юлька.

-Там тебя песочат, - с порога известила она брата, - говорят, ты специально, контрольную по физике прогулял. Ну, я сказала, что ты болеешь. Только мне, по-моему, не поверили ни на грош...

-Я не понял, - покачал черной головой я, - так ведь вы не одногодки. Пальма же старше на год, как же вы тогда вместе в один класс ходите?

-Так и ходим. А что такого? - пожала плечами девочка. А Пальма усмехнулся:

-Я в прошлом году школу отвратительно закончил. Меня оставили на второй год.

-Жалко, - посочувствовал я. Мне и в самом деле было жалко, потому что никакой радости нет - сидеть в одном классе с теми, кто младше тебя на год. Меня тоже так пугали - учись хорошо, а то оставим на второй год... Так и не оставили, хотя повод я давал неоднократно. - А ты так плохо учишься?

-Да нормально. Я в химии ничего вообще не понял. И в физике. А потом вообще учиться забросил.

-Зачем? То есть, почему?

-Не знаю. Я все равно не понимаю ничего.

-Геометрию понимаешь, - попыталась Юлька оспорить факт, сказанный Пальмой.

-Нет, не все... Не хочу я учиться. Я лучше работать пойду. А Юлька пусть учится. У нас симбиоз, - засмеялся Пальма, - я - сила, она - мозги.

"Не симбиоз у вас, а глупость", - хотел сказать я, но не сказал. Боялся обидеть Пальму. В конце концов, он сделал свой выбор. Хочет так - флаг ему в руки. Да и вообще - нашелся критик! Это похоже на наш разговор с Глебом несколько лет назад: он как-то заметил, что я грыз ногти, и сказал, что это неприлично. Просто так сказал, он не собирался меня учить всяким там хорошим манерам. Но я в ответ огрызнулся, что он сам постоянно кусает ногти. И еще критикует, будто взрослый...

Так и я сейчас. У самого в дневнике одни пары и трояки. Пятерка была только по музыке, и то несправедливо. У меня слуха - ноль целых, ноль затертых. Наша музычка ставила пятерки всем, кто хоть немного старался петь, а я все-таки старался.

-Ладно, Пальма, это был последний раз, - пригрозила Юлька, хотя знала прекрасно, что не последний. - Так лопать хочется, что дома есть пожевать?

-Колбаса есть и суп из пакетика. И любит, и любит, и любит весь дом вкуснейший бульончик "Роллтон", - процитировал мальчик припев из одной рекламы по телику.

-Сойдет, - решила Юлька и пошла на кухню. - А вы ели?

-Не, мы - сосны, - пошутил Пальма. - Никакие не ели.

-Я серьезно.

-Да ели. Бананы.

-Какие еще бананы?

-Ну те, со столика.

-Все? - глаза у Юльки превратились в огромные шары.

-Нет, не все. Тебе оставили, - услужливо кивнул брат и принес из комнаты один банан.

Юлька ошарашено приподняла брови.

-"Пап, а ты можешь всю пачку выпить?"

Я подхватил:

-"Два литра? Не могу".

-"И я не смогла", - добил последнюю реплику еще из одного ролика двигателя торговли Пальма.

Мы эту комедию не просто так разыграли. Дело в том, что с утра бананов было около двадцати. Мы их с Пальмой не считали, а просто ели. Пока не остался один. Тогда нас кольнула совесть. Нет, мы не про Юльку вспомнили. Нам просто до ужаса не хотелось банан делить. А забрать себе совесть не позволяла. Тогда мы приняли мудрое решение - отдать этот банан Юльке ("надо же и делиться, а то нечестно выходит") и положили его в шкаф - с глаз долой, из сердца вон.

-Юль, а откуда у вас столько бананов? - спросил я, с тоской глядя в забитое кожурками донельзя мусорное ведро.

-У бабушки на даче сосед есть...

-На даче бананы растут? - изумился я. Это было, пожалуй, еще необычней всей приключившейся со мной истории.

-Да нет же! На даче сосед, Петрович. А у Петровича внук на Филиппинах живет, и эти бананы ему присылает, пока они незрелые...

-Почему пока незрелые?

-В дороге зреют. А иначе текут. Мы пробовали, такая жижа приходит, кошмар. Так вот бананы Петровичу приходят, а девать ему их некуда в таком количестве, вот он и раздает их всем подряд. Вот и эти тоже... Вкусно, да? - ехидно спросила Юлька. - Оставили, не забыли Юлечку...

Пальма хихикнул, провел рукой по густым светлым волосам и сказал:

-Зря мы тебе этот банан оставили. Никакой благодарности... Так чего ради?

Юлька с размаху врезала брату рюкзаком по спине. Бедный. С утра я его избил подушкой, а теперь Юлька сумкой. "За одного битого двух небитых дают", - вспомнилась мне поговорка, но я тут же прогнал ее прочь, тут она была совершенно не к месту.

Юлька залила кипятком отвратительную бурду из пакетика, меньше всего по вкусу напоминающую суп. Во всяком случае, я так всегда считал и с некоторой опаской наблюдал за Глебом, тайком от родителей поедающим в обед такую вот "лапшичку", как он ее сам называл. Лопал он с удовольствием и съедал всю тарелку за секунду. В этом я слегка завидовал ему: в то время как он успевал пообедать, я только разогревал себе хавчик.

-Как ты можешь это есть? - не удержавшись, спросил я Юльку, щедро посыпающую лапшу солью.

-А что? - не поняла она.

-Гадость такая...

-Ладно! - засмеялась Юлька. - Какая же это гадость? Ты попробуй, ты же ведь и не пробовал раньше!

-А ты откуда знаешь?

-Оттуда.

Убедительно. А главное - красноречиво. Я осторожно взял ложку, мысленно перекрестился и боязно проглотил лапшу.

Хм?

А в принципе, ничего.

Совсем даже ничего.

Наверное, даже вкусно.

-Что, трескаешь? - засмеялась девочка. - Нравится? А говорил... Эх ты, Котяра всеядная. Ладно, ешь.

-А ты?

-Так еще есть... Пальма, будешь?

-Давай, - неуверенно протянул мальчик. Я взял в рот ложку лапши и повернулся к нему:

-Ты так и не скал чему ты Пама, - вспомнил я. Пальма приподнял брови.

-А? - не понял он. Я проглотил лапшу.

-Я говорю, ты так и не сказал, почему ты - Пальма... Я сказал, а ты нет.

-Да фигня... Наши с Юлькой родители были коммунисты, вот и все.

-А при чем тут коммунисты? - я нахмурил брови, пытаясь уловить смысл в Пальминых словах. Я его так и не уловил, но мальчишка пожал плечами и объяснил до конца:

-Меня полностью зовут Пальмиро. Так звали Тольятти. Он был итальянский коммунист, а потом переехал в Россию. Вот меня и назвали в его честь. Юльке повезло больше... - Пальма улыбнулся.

-А я думал, Тольятти придумал завод... А почему вы живете одни? - я не очень хотел задавать этот вопрос, почему-то предчувствуя ответ на него, но все-таки было интересно.

-Мы не одни. Мы с бабушкой. Она просто на дачу укатила, скоро приедет, - Пальма налил в тарелку кипятка и бросил туда сухую лапшу, - а отец с мамой живут вообще в другом городе.

-Почему? - не сдержался я и тут же пожалел об этом.

-Потому что, - ухмыльнулся Пальма. - Потому что им так захотелось. Вот и все.

Я примолк. Стало тихо-тихо. Слышно было, как, громко жужжа, пролетела над нашими головами здоровенная муха. Я проводил ее взглядом. Она улетела в комнату, но ей там быстро наскучило, и она предпочла вернуться обратно, в наше общество.

-Пальм, а контрольную тебе все равно придется писать. Она же итоговая. Все равно заставят, - брякнула вдруг Юлька. Я, целиком и полностью сосредоточившись на мухе, сначала пропустил ее слова мимо ушей, но постепенно до меня стал доходить их смысл. И до Пальмы, кажется, тоже.

-Вот парадокс, - буркнул он, - начало мая, а контроша итоговая... Все-таки физика - ненормальное явление.

-Да ты просто в школе не появлялся уже месяца два, - не согласилась Юлька, - вот и не знаешь. Мы уже давно учебник прошли.

-А мы не прошли, - огрызнулся Пальма. - Мы по другой программе учимся!

-Чего ты рычишь?

Пальма притих. Только слишком сильно хлопнул ложкой по тарелке с супом, так, что забрызгал стол и еще меня. Я вытер лицо рукавом. Хорошо бы, вообще-то, постирать рубашку...

-Юль, а давай я рубашку постираю, - попросил я, - у вас есть тазик? А то хожу, как бомж облезлый.

-Да ты это несчастье не отстираешь, даже если сто раз будешь пытаться. Выкинь ее на фиг.

-А в чем я ходить буду? - не понял я.

-Ну, тебе Пальма даст какую-нибудь рубашку, какие проблемы?

Пальма снова ударил ложкой по супу.

-Я бы предпочел сам решать, что я сделаю, а что нет, - буркнул он. Юлька удивилась:

-Тебе жалко майку?

Пальме не было жалко майку. Ему было жалко, что он не может как следует отделать сестру: все-таки она была девочка, да еще и младше его самого.

-Не знаю, - сказал я. - Я умер в этой рубашке, и меня в ней не видно по этой самой причине. А если я надену Пальмину майку, кто знает, видно меня будет или нет? Да мне и велико все будет...

-Вот и надо попробовать, - решительно сказала Юлька. - Щас!

Она убежала в комнату - искать какую-нибудь одежду. Пальма хмыкнул, слопал последнюю ложку и пошел к раковине - мыть посуду. Я наблюдал за ним.

Пальма был самым обыкновенным, таким, как большинство пацанов. На Юльку он совсем не был похож, хотя они и были родные брат и сестра. Пальма был светловолосый, в отличие от совершенно рыжей Юльки, волосы у него были короткие: они забавно торчали в разные стороны, почти как мои.

У Пальмы были красивые серые глаза и простодушное лицо. Как ни старался Пальма сделать его резче, равнодушнее ко всему окружающему, ничего у него не выходило. Можно было легко прочитать, что этот мальчишка со своей напускной "крутизной" на самом деле не такой, как большинство его сверстников. Правда, я не представлял, что Пальма может со мной сделать, если вдруг прочтет мои мысли. Отделает так, что мало не будет.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒