Яник Городецкий 10 страница

-Короче, - я постарался не терять самообладания и найти хоть какие-нибудь слова. - Когда подойдем, вы куда-нибудь сворачиваете...

-Подожди, как это - сворачиваем? А за телефон заплатить? Пойдем вдвоем, - сказала Юлька. Я не стал говорить ей, что платить за телефон сейчас - высший идиотизм. Пускай идет, мне так будет даже спокойнее. Я буду знать, что не один там, в этом деньгохранилище.

-Ладно. Значит, мы вдвоем заходим, а ты, Пальма, остаешься где-нибудь неподалеку. Юлька платит за свет, а я ищу сейф...

-За телефон, - поправила меня девочка.

-Ага. Неважно. Потом я быстренько тырю денежки и убегаю. Встречаемся там, где стоит и ждет нас Пальма. Ну как?

-План потрясающий, - усмехнулся Пальма. Проще не бывает. Особенно трудна моя роль в этом действии.

-Тебе нельзя привлекать внимание, - тоном шпиона объяснил я. - Могут возникнуть подозрения - ты крутишься в банке, а потом едешь на операцию, которая стоит бешеных денег.

-Да ладно, Агата Кристи, не раздувай.

-Ничуть. Я на полном серьезе. Слушайте... А сколько денег-то брать?

-А бери все, - махнула рукой Юлька. - Чего там, пригодятся.

-Ага, а если их там миллион долларов?

Пальма покачал головой:

-Нет, нету там миллиона долларов. Хорошо бы был миллион деревянных хотя бы. Ты что думаешь, там такие большие суммы хранятся? Кому там нужен миллион долларов?

-Ну, мне, например, - довольно скромно заявила Юлька. - Не помешали бы.

-Куда тебе столько?

-Чтобы были.

Я через силу улыбнулся. У меня колени тряслись. На беду, я вспомнил, как завизжали две стойки в магазине, когда я решил украсть коробку конфет. А что, если и здесь так же?

А вдруг тут камеры особые? Вдруг они меня снимут?

Мне очень сильно захотелось домой. Просто до ужаса.

Когда мы подошли к белым стенам кассы, и Пальма ретировался к библиотеке, я твердо решил, что не пойду внутрь. Мне казалось, что стоит мне перешагнуть порог этого злополучного здания, сирены оглушительно взвоют, и сюда примчится вся милиция города. Да, черт возьми, я действительно так думал. Мне правда так казалось, и ничего больше не надо было, только смыться отсюда поскорее. Больше ничего.

Я не мог и представить, как, должно быть, я смешон со стороны. И что уже совсем скоро я буду вспоминать этот случай, как комедию, как анекдот какой-нибудь. Но это будет потом. А сейчас мне вовсе не смешно.

-Пойдем?

-Пойдем, - вздохнул я, сжимая кулаки, пытаясь спрятать там остатки храбрости. Но эти самые остатки оказались довольно подлыми: они просачивались сквозь пальцы, и пальцы разжимались, становясь ватными и бессильными. Я старался сжать их снова, но они никак не хотели меня слушаться. Я сдался... и шагнул за порог.

Ничего не случилось. Сирены не взвыли, и никто даже не посмотрел в нашу сторону. Юлька подмигнула мне и пошла к окошечку кассы с квитанцией.

Я растерянно озирался по сторонам. Где может стоять сейф? Может, в "коммунальных платежах"?

Я неуверенно подошел к Юльке. Она посмотрела на меня, обезумевшего за несколько секунд, и кивнула. Мне как-то сразу стало легче. Ну ладно...

Я пройду через это окошечко. Да раз плюнуть. Совсем не страшно (если, конечно, не думать о камерах и сигнализации). Даже совершенно не страшно. Ну вот ни капельки...

Черт, похоже, ничего не получится. Самовнушение не действует.

А Пальма?

Если решусь, Пальму спасут. А если нет - значит, нет. Неужели не решусь?

Я разозлился на себя и напролом пошел в стену. Я удивительно легко проскользнул сквозь нее и понял, что все то, что я сейчас делаю - ерунда. Мне некого бояться. Меня не поймают, потому что меня просто-напросто нет.

И так легко и хорошо мне стало от этой мысли, что я понял: все будет отлично. Я снял с плеч потрепанный рюкзак и пошел искать сейф.

Я обошел все кассы. В голову стали закрадываться нехорошие подозрения. Сейфа не было. Нигде.

Ну что за глупость? Разве бывает банк без сейфа?

А может, они хранят деньги за какой-то потайной дверью? А что? Вполне вероятно. Я стал искать какую-нибудь дверь.

Двери тоже не было. Я встал рядом с кассиршей и стал смотреть через стекло на клиентов. Совершенно по-другому смотрится. Все что-то пишут, платят, просят... И все - через стекло. Даже переговариваются через микрофон. Не понимаю, зачем этот сепаратизм нужен? Неужели нельзя нормально разговаривать? Если это в мерах защиты от террористов там каких-нибудь, то тем более неясно. Неужели кусок стекла защитит от автоматной очереди?

Я представил себе, как сейчас сюда врываются террористы, орут: "Всем на пол!" и требуют денег. Кассирша дрожащими руками открывает кассу и сыплет деньги в черную бандитскую сумку...

И тут выхожу я. Я отбираю у бандитов все их оружие и беру их на мушку. Они достают гранату, а я храбро выбиваю ее из их рук. Она не успевает разорваться (конечно, не успевает, а то неинтересная история получается!), и в это время сюда приезжает милицейский патруль... Террористов связывают, а я становлюсь героем...

Ну да, Супермен, размечтался. Если даже сюда и ворвутся террористы, тебе героем ни за что не стать. Ты - нечто бесплотное, несуществующее, тебе даже спасибо не скажут.

Ладно, хватит рассуждать о своей горькой и несправедливой судьбе. Надо деньги искать.

И тут меня пронзила одна очевидная мысль - а если бы граната взорвалась (я прекрасно понимаю, что никакой гранаты нет, и не дай Бог ей появиться, ведь здесь кроме этих людей есть еще Юлька! - но если бы, просто виртуально, здесь все-таки взорвалась бы граната, был бы второй шанс у погибших?

Я хотел прогнать эту страшную мысль, но она, как назло, крепко засела в моей голове. Так всегда - только начнешь думать о чем-то страшном, и ни о чем больше и не думается. А ведь правда, они бы тоже умерли по ошибке!

Но разве может повториться еще раз такая ситуация? Чтобы все эти люди были в этом банке, чтобы сюда ворвались те же террористы, бросили ту же самую гранату?

Это нереально. Это просто нереально.

Значит, не у всех есть второй шанс?

Я посмотрел на Юльку. Она уже ждала меня в кресле.

Ну что с тобой, Кот? Ты здесь, чтобы достать деньги!

Я еще раз осмотрел кассу. Совершенно безнадежно. И тут я заметил сейф. Я даже почти улыбнулся: сейф стоял так близко и так открыто, что не заметить его было идиотством. Я собрался с духом и положил ладонь на холодную сталь.

Жаропрочное, водонепроницаемое, огнеупорное, пуленепробиваемое детище чьей-то фантазии - оно никак не могло бросить вызов мне. Я был сильнее его. Мне стоило протянуть руку - и пачки хрустких бумажек были бы у меня в руках.

А ведь я могу все. Я могу похитить все деньги на свете. Могу сделать счастливыми или несчастными тысячи людей. Я могу делать добро, а могу убивать. Я могу все. Я круче, чем Супермен, круче, чем человек-паук, круче крутого яйца. Я могу все. Я только одного не могу.

И почему-то меня не вдохновляют такие уникальные способности. В сравнении с одной - самой, возможно слабой и примитивной - они просто ничто.

Я закусил губу и сунул руку в сейф. Она тут же наткнулась на что-то бумажное. Я приготовил рюкзак и стал вынимать толстенькие пачки и класть в потрепанную сумку. Мне совсем не было стыдно. И вообще - куда только делся прежний страх? Он здорово мешал мне, встав комком в горле, но сейчас его не было, совсем не было.

Я оглянулся на девушку-кассиршу. Она сидела ко мне спиной и, конечно, не видела, как туго перевязанные денежки волшебным образом перебираются из сейфа в пустоту. И хорошо, что не видела. А то бы больше в банке работать не осталась.

Я сгреб в рюкзак все, что было внутри. Потом рука нащупала пустоту, и я застегнул молнию.

Вот и все. Как просто. Может, то, что я сделал сейчас - это очень плохо. Может. Но я спер эти деньги не у кого-то лично, а у государства, которое отказалось от Пальмы. Так что, ничего страшного не случится, я думаю. Вот только кассиров могут уволить. Но так не бывает, чтобы всем было хорошо. Это только коммунисты в такую сказку верили.

Вот и у меня никак не получается, чтобы везде было хорошо. Жаль, но ничего не поделаешь. Это Пальме нужна моя помощь, а не кассирам.

Я надел рюкзак на плечо и показал Юльке большой палец. Она едва заметно кивнула и пошла к Пальме. А я еще раз подумал, не слишком ли преступным было только что совершенное мною деяние. Пожалуй, слишком. Интересно, на какой срок тянет ограбление банка? Года на три, наверное. Ладно, мне это не грозит. И вообще - это была необходимость. Я бы не стал красть такие деньги без причины.

Я благополучно покинул сберкассу и помахал Пальме с Юлькой. Они помахали мне в ответ. Я побежал к ним.

-Достал, - сказал я.

Мы вывалили на ковер все содержимое моего рюкзака. Пачки тысяче- и пятисотрублевых купюр посыпались на пол. Пальма присвистнул.

И было от чего. Я никогда в жизни не видел столько денег. Когда я накладывал их в рюкзак, мне казалось, их меньше. Да тут не миллион, а миллионов пятьдесят, наверное.

-Кошмар, - довольно объективно заметила Юлька. - Ну и куда нам столько бабок?

-Сама же просила, - засмеялся я. - Мне там считать некогда было. Сколько было, столько и взял.

-Да это понятно... - задумчиво кивнул Пальма. - Но все равно много.

-Ну и ладно. Купите машину, домик какой...

-Домик, говоришь...

-Ну, не обязательно домик... Можно квартиру навороченную.

-Давайте считать, - предложила Юлька. Мы грустно оглядели эту кучу. Да тут до утра не пересчитаешь.

Я взял пачку синих бумажек в руки.

Деньги придумали финикийцы. Зачем они их придумали? Для того, чтобы люди грызли друг друга, пытаясь урвать побольше? Чтобы резали, взрывали, стреляли?

Там, где деньги - там право, закон и власть. Где нет денег - нет ни права, ни власти, ничего. Там только такие, как Пальма. Это не я придумал, это придумали финикийцы. Они жили очень давно, и ничего с тех пор не изменилось на свете. Раньше я думал, что найдутся такие люди, которые сделают все по-другому. А потом понял, что такие люди как раз и называются коммунисты. Или не коммунисты, а социалисты. Или кто угодно. Как ни назови - все равно.

Эти синеватые бумажки - убийцы. Не счесть, сколько человек они уже погубили. Могли погубить и еще одного.

Одна... две... три. Три тысячи. Четыре тысячи.

Десять... пятнадцать...двадцать пять. Двадцать пять тысяч рублей в одной пачке.

-Юль, двадцать пять, - сказал я. - Теперь пятисотки посчитать, а там их помножить, и все.

-Пятисоток тридцать, - сказал Пальма. - Пятнадцать тысяч. Блин, я столько денег в руках держать боюсь.

Я тоже боюсь. Сперва всегда страшно, когда у тебя в руках - сила. Самая высшая сила, которая может все на свете.

Юлька аккуратно складывала деньги в две кучки: розовую и синюю. Розовая была намного больше. Но все равно денег было много.

-А давайте башню строить, - весело предложила Юлька. - Под потолок упрется.

-Миллион триста, - пересчитал Пальма. - Миллион и еще триста... Ужас какой.

-Хватит?

-С головой.

Значит, мне напрасно показалось, что тут пятьдесят миллионов. Но это, в общем-то, все равно. А Пальма, кажется, даже не верит тому, что случилось. Так и не понял до конца.

-Теперь будем ждать бабушку? Может, позвоним ей? - предложил я. - Чтобы пораньше приехала. Пальма, а как она вообще не побоялась тебя здесь оставить и уехать?

-Как не побоялась. Еще как. Я ее еле уговорил.

-А зачем?

-Вот именно, зачем? Зачем ей тут оставаться? Какая разница, останется она тут или нет? Ничего не изменится.

Это верно. Ничего не изменится. Но я бы остался.

-А давно она уехала?

-В понедельник утром. А потом Юлька тебя привела.

Значит, три дня. Уже скоро вернется.

-Так как насчет позвонить?

-Там нет телефона, Кот.

Точно. Дурень, откуда на даче телефон?

-А мобильник? У бабушки нет мобильника?

-А можно подумать, у нас есть! - обиженно буркнула Юлька. - Какой мобильник, Март?

Замечательно.

-Значит, никак не связаться, что ли?

-Значит, никак, - кивнул Пальма. - Да ладно, подождем. Март, ты не думай, что я собрался умирать завтра.

-Ничего я такого и не думаю, - испугался я.

Я врал. Я действительно боялся, что мы потеряем время. А Пальму это совершенно не заботило. Он был спокойный, как удав. Я не понимал его.

-Знаете что, - сказала Юлька, вертя в руках пачку синих бумажек, - Давайте их сгрузим обратно в рюкзак. А то как-то не по себе на них смотреть.

Мы торопливо сложили деньги в рюкзак. Вот странно - мы их достали, радоваться надо. А радоваться не получается. Неужели потому что я их украл? Или не поэтому?

-А я колесо накачал, - вспомнил Пальма. - Может, покатаемся?

-Ты же говорил, что не будешь больше никогда, - подколола Юлька брата.

-Да вот захотелось. А тебе жалко, да?

-Безумно. Пальма, заметь: ты сам нарываешься.

-Бла-бла-бла.

Юлька потянулась за подушкой. Я успел перехватить подушку первым.

-Хватит уже драться, так мы никогда не покатаемся.

-А мы с тобой, Март, и не покатаемся. Сейчас эта свинья сядет за руль и у него ни в жизнь не допросишься покататься, - предупредила меня Юлька.

-Да нет. Март может кататься. Я ему разрешаю.

Юлька попыталась отобрать у меня подушку. Я сунул ее за спину. Господи, эти двое могут жить мирно?

-Все, - сказал я. - Бой закончен со счетом ноль-ноль. Прошу пожать друг другу руки.

-А реванш? - пошутила Юлька.

-Никаких реваншей, - отрезал я. - Вы меня уже замучили. Мир во всем мире...

Через полчаса мы (наконец-то!) выкатили велосипед на улицу. Я с ужасом понял, насколько Юлька была права. Я свою очередь кататься могу уступить кому угодно. Но эти двое вряд ли окажутся такими же сговорчивыми.

-Ну что, Март, - толкнул меня локтем Пальма. - Будем соблюдать правила приличия? Не ударим в грязь лицом...

Я сперва не понял, о каких правилах приличия он говорит. Но догадался, когда он отдал велосипед Юльке. Она явно не ожидала от брата таких проявлений вежливости в душевном порыве.

-Спасибо, - довольно удивленно сказала она. - А может, как-нибудь вместе?

-А как? Ты в седле, Кот на багажнике, а я где?

-А ты пешочком. Да шучу, шучу, - засмеялась Юлька, глядя на оскорбившееся лицо Пальмы. - Ты на раме. Сядешь?

-Давайте лучше я на раме, - предложил я. - Я меньше, ехать легче будет.

Короче, так мы и сделали. Я разместился на раме, а Юлька - на багажнике. Пальма здраво рассудил, что крутить педали будет он, поэтому Юльку пришлось ссадить на багажник. Оказалось, довольно ничего. Мне, правда, было не очень удобно (а вернее - совсем не удобно), а Пальма немножко не справлялся с управлением, но в остальном все было просто отлично. Мы объехали вокруг школы, проехали супермаркет и выехали к магистрали, а оттуда - снова во двор.

Я уже почти что забыл, как это здорово, когда ветер несется прямо навстречу тебе, и ты рассекаешь его, как парусник. Последний раз я катался на велосипеде четыре года назад: я тогда как раз научился кататься на двухколесном. Это был Глебкин велик, его угнали в августе. Хорошо, хоть не в июне, а то бы никогда не научился...

-Здорово, да? - весело спросил Пальма, когда мы сделали второй круг у школы.

Было здорово. Мы смеялись, болтали, и, казалось, ни на секунду не вспоминали о том, что дома в рюкзаке лежит украденный миллион, о том, что один из нас может скоро умереть, а еще один уже умер. Было здорово - только ветер свистел в ушах, не оставляя в голове никаких дурных мыслей и ничего, кроме пьянящего веселья. Мы хохотали, как безумные; а спроси хоть кого из нас, отчего - мы не смогли бы ответить. Нам просто было хорошо. И хотя я согнулся в три погибели, а на стальной раме сидеть было не очень комфортно, и ногой я часто цеплял асфальт - мне было весело. Мне никогда раньше так не было весело, черт возьми!

-Март, а ты знаешь, как правильно говорить - у рыбей нет зубей, у рыбов нет зубов или у рыб нет зуб? - спросила меня Юлька. Я улыбнулся.

-А я тоже знаю загадку, - сказал я, в сотый раз поправляя мешающуюся длинную челку, - Расскажи без материнки, на фиг падают снежинки?

-Это чего, загадка, что ли? - не понял Пальма.

-Ну да. Знаешь ответ?

-Нет. А чего она какая нескладная?

-Как это - нескладная? В рифму.

-А я знаю! - весело крикнула Юлька. Мы как раз проезжали стройку, и было шумно: наверное, работал кран. - Наконец зима пришла!

Мы с ней засмеялись, а Пальма недовольно посмотрел на меня.

-Это чего, ответ?

-Да, - сказал я. - Это ответ. Пальма, ну как до жирафа, честное слово. Давай загадывай.

-Что загадывать?

-Загадку. Твоя очередь.

-А я не знаю больше.

-А ты вспомни.

Пальма сосредоточенно крутил педали, напряженно вглядываясь куда-то в одну точку. Он вспоминал. Кажется, безуспешно.

-Не, не могу.

Я поворочался на раме, пытаясь облегчить страдания затекшей ноги.

-Пальма, не ленись. Давай. Сконцентрируйся. Ты сможешь, Пальма...

-Мы в тебя верим, - подхватила Юлька. - Давай, Пальма!

Мальчишка устало покачал головой.

-Ну ладно. Красная головка торчит на грядке.

Мне тут же пришла в голову мысль, что это может быть морковка. Но с другой стороны, должен же быть какой-то подвох, верно? Я посмотрел на Юльку.

-Знаешь?

Она пожала плечами.

-Давай подсказку! - потребовал я.

-Никаких подсказок. Это загадка без подсказки.

-Тогда сдаемся.

-Ну подумайте, это очень простая загадка!

-Да не знаем мы, что это такое, - Юлька толкнула Пальму кулаком в спину. - Раскалывайся, Тольятти.

-Красноголовый грядкоторчатель! - засмеялся мальчик. Я не выдержал и прыснул тоже. Мы ехали и ржали, как ненормальные, а недовольные люди со скучными лицами, мимо которых мы с хохотом проносились, строго поджимали губы. Спорю на что угодно, они завидовали нам. У нас было то, что не купить ни за какие деньги. Деньги - это бумажки. А у нас было нечто куда дороже них. У нас было детство. То самое детство, когда можно, никого не стесняясь, ехать на велосипеде, растопырив ноги и громко заливаясь смехом. И нам завидовали.

И я тоже буду завидовать... если стану взрослым.

-А пускай Март сядет в седло! - предложила Юлька. Я даже похолодел сначала от этой мысли.

-Ты что говоришь такое, Юлька... Как я сяду?! Как это?

-А что? Прикольно, - подхватил Пальма. - Садись! Во все обалдеют!

-Я вас не увезу, - попытался отпереться я.

-Увезешь! Давай садись! - Пальма резко затормозил. Я взвыл - от толчка моей пятой точке пришлось несладко.

Видит Бог, я не хотел этого делать. Я считал это глупостью. То, что это довольно забавно, я отрицать не берусь, нет. Катящийся сам по себе велосипед наверняка интересно смотрится. Но ни к чему это, ну правда, ни к чему. Можно, в конце концов, людей напугать. Да и вообще. Ну нехорошее у меня предчувствие.

-Может, не надо?

-Надо, Кот, надо...

Я спрыгнул с рамы на землю (бедные мои задние конечности!) и прогнал Пальму из седла.

-Тебя я везти не буду. Только Юльку.

-Интересный поворот! - возмутился Пальма. - Почему это?

-Ты тяжелый. Я перенапрягусь. Сначала Юльку, потом тебя.

-Я же вез вас троих!

-Молодец. Возьми с полки пирожок. А я не буду.

-Ну ладно. Тогда только кружок вокруг школы. А потом за мной!

-А может, ты его сначала прокатишь? - предложила Юлька. - А то деточка не накаталась. Пускай покатается.

-Юлище, я от тебя не ожидал... Как это мило с твоей стороны, - Пальма благодарно пожал сестре руку и уселся на багажник.

Вот юмористы. У меня личное "Кривое зеркало"!

-Ну что, вокруг школы?

-Ага, давай.

-Мы сейчас приедем, - я выправил руль и помахал Юльке. - Мы недолго!

-Да ладно, катайтесь, меня и так уже от этого багажника мутит.

-А мне очень даже хорошо, - довольно сказал мальчик у меня за спиной. Я резко нажал на педали. А Пальма не такой уж тяжелый, вон как легко велик пошел. Может, я бы и вдвоем их смог увезти.

Мы поехали вокруг школы. Пальма весело насвистывал песню про жареного цыпленка без документов, а я думал, что нам теперь делать дальше. Я добыл деньги, а значит - все близится к концу, верно? Скоро мы поедем в другой город... кстати, в какой город-то, я так и не спросил?

-Пальма, а куда тебе на операцию?

-А? Да в Москву или в Питер, так сказали. Там оборудование есть специальное, а у нас нету такого... А что?

-Да так. А Юлька поедет?

-А куда ж она денется? А ты поедешь с нами?

-Конечно.

Конечно, поеду. Это очень легко устроить. Я могу поехать куда угодно.

А если мне надо будет прыгнуть под машину? Ведь я достал деньги, а значит - все, конец. Или еще не конец?

Я стал думать о "девятке". И вспомнил два маленьких лица из газеты.

Еще не конец. Есть еще шофер. Как я мог забыть о нем?

И тут дверь школы распахнулась и оттуда выбежал Лебедев. Я замедлил ход. Точно, уроки закончились. Сейчас весь мой класс повалит домой.

Я остановился.

-Ты что стоишь? - удивился Пальма.

-Сейчас поедем, - машинально ответил я. Пальма поднял глаза на Лебедева и, кажется, догадался.

-Пойдешь к нему?

Я покачал головой. Лебедев расстегнул рубашку и поправил рюкзак. Тут же на него из дверей налетел Старостин.

-Ты чего в дверях расселся! - буркнул Игорек. И заметил Пальму на багажнике. Брови у него взметнулись вверх. А Пальма (вот свинья какая!) толкнул меня в бок и крикнул Старостину:

-Сам едет, да! - и добавил мне: - Давай, езжай.

И я поехал. Зачем только, сам не знаю. Лебедев со Старостиным внимательно смотрели на Пальму.

-Супермашина! Едет без физического вмешательства!

На крыльце собрался почти весь класс. И все смотрели на чудо-велосипед, ничего не понимая. Все, кроме одного. Я посмотрел на него, и мне показалось, встретился с ним взглядом.

Да нет же, мне это только показалось! Не может этого быть.

Я вывернул руль и очень быстро рванул отсюда.

-Ну что ты? - расстроился Пальма. - Такое шоу было...

-Шоу?! - я затормозил. - Шоу, да?

Я швырнул руль на землю. Пальма едва успел соскочить с багажника.

-Март! Да что случилось, Март?!

Я побежал к крыльцу. Все по-прежнему стояли возле школы. Наверное, обсуждали паренька со странным велосипедом. Только бы не догадались связать его со мной. Я посмотрел на Герасимова. Он все-таки не видел меня.

Но он догадался. Я точно знал, что он догадался.

Так ли это плохо? Если подумать, то не очень. Что он может - рассказать одноклассникам? Или моей маме? Она не поверит Герасимову. А если поверит? Да нет, кто для нее Герасимов. Она попросту его прогонит.

Но почему-то мне кажется, что не должен он был это видеть.

Лешка посмотрел в мою сторону. Я отшатнулся и наступил на ногу подходившему Пальме.

-Ты что, Кот?

-Молчи... Пальма, не говори ничего.

Герасимов подошел к нам. Мне стало жутковато. Но вместе с Герасимовым подбежали и остальные мои одноклассники, и я немного успокоился.

-Как ты это делаешь? - спросил Мишка Делиев. Он, по-моему, изумился больше всех. Сейчас глаза у него были даже не круглые, а квадратные.

-Делаю что?

-Ну... это.

-А, это... Да просто.

-Пальма, поезжай. Пожалуйста! - взмолился я.

Пальма сел на велосипед и посмотрел на меня, а потом на багажник. Герасимов хитро прищурился.

-А меня прокатишь? - спросил он.

-С какой стати? - не растерялся Пальма. - Мне домой пора.

-Ага, - кивнул Лешка. - Домой.

Я хотел провалиться сквозь землю. Пальма взлохматил густые волосы и поехал к Юльке. Она прислонилась к забору и ковыряла кроссовкой землю.

-Вы че как долго?

-Там такой цирк был, - смеялся Пальма. - Я еду на багажнике, а тут из школы выбегают Кошачьи одноклассники. Так у них у всех челюсти отвисли! Жалко, что ты не видела! Такое зрелище, вообще...

Юлька настороженно посмотрела на меня.

-Ты что-то темнишь, коммунист. Вот Март не смеется.

-Да он вообще какой-то не такой, - подтвердил мальчик. - Толкает меня, говорит, езжай. А чего ехать-то?

-Дурак, - сказал я. - Зачем им видеть меня лишний раз.

-Так они же тебя не видели!

-Что ж они, дураки, что ли?! Догадаются!

-Ну и пускай.

-Пальма, ты думай головой. Ты же сам себя подставил. Завтра весь город будет знать про банк. Понимаешь? А ты разъезжаешь на велосипеде с трупом в седле! И какой вывод напрашивается?

-Да никакой, Март. Успокойся. Чего ты какой осторожный? Ну и догадаются они, что бабки ты спер. Ну и что?

Я покрутил пальцем у виска.

-Тебе сказать - что? У тебя деньги конфискуют. А самого тебя - в изолятор.

-А чего не под трибунал сразу? - засмеялся мальчик. - Да нет, Кот. Все будет в шоколаде. Не парься.

Я слез с багажника и присел на корточки. Хорошо бы, все оказалось именно так, как и сказал Пальма. А вдруг нет?

-Правда, Март. Зря ты себя накручиваешь, - утешила меня Юлька. - Это глупо. Никому не придет в голову связать тебя с банком.

-Никому, - согласился я. - Кроме одного. Самого пронырливого и хитрого.

-Герасимова, что ли?

Я с самым мрачным видом кивнул.

-Ерунда, Кот. Не думай об этом. Он же тупой.

-Он тупой? Он знаешь какой расчетливый!

-Ну и хрен с ним, - махнул рукой Пальма. - Ты что, его боишься?

Я задумался.

-Да нет. Не боюсь.

-Значит, поехали? - улыбнулся мальчик.

Домой мы пришли часов в десять, не раньше. Накатались так, что, наверное, больше никогда не захочется. Я буквально свалился в постель, даже раздеться не успел, как вырубился...

...Я шел на кладбище - не ради какой-то цели, а просто так. Меня тянуло туда, как будто кто-то диктовал мне, что нужно идти. И я шел, пока не наткнулся на серый надгробный камень за кованой оградкой. На камне выгравировали мою фотографию: у меня почему-то были короткие волосы, и улыбался я, как дурак.

"Кот Март Андреевич. 1991 - 2004" - прочитал я и подошел к камню. Я погладил его рукой, а потом, развернувшись, увидел Пальму с Юлькой. Они шли ко мне и несли букеты каких-то странных цветов.

-Нет, - прошептал я. - Не надо! Не надо!

Я кричал и плакал. Я бил камень кулаками, крича, чтобы он исчез, чтобы все прекратилось, чтобы не было ничего этого. Я размазывал по лицу слезы, и они высыхали, оставляя на щеках грязные подтеки.

-Не надо!

-Март, проснись! Март! Проснись, не кричи!

Я распахнул глаза. За плечо меня трясла Юлька.

-Март, ты что? Тебе сон плохой приснился? Ты так кричал...

-Я кричал? Я кричал во сне, - испугался я. - Я кричал на самом деле?

-Еще как, - закивала девочка. - Ты всех соседей перебудил, наверное.

-Правда? Извините...

-Да что ты. Что тебе снилось?

-Кладбище, - сказал я. - А на кладбище - я...

Подошел Пальма со стаканом воды.

-Вот, выпей, - он протянул мне таблетку. - Это от нервов, не бойся.

-Да я нормально себя чувствую...

-Да выпей, хуже не будет. Кошмар, ты так орал.

-А долго? - спросил я и резко запрокинул голову, стараясь проглотить таблетку.

-Да нет. Минуту где-то. Мы тебя будили, а ты не просыпаешься.

-Извините, - прошептал я.

-Да это-то фигня. За тебя страшно. Ты так с ума сойдешь.

Я покачал головой.

-Который час?

-Четыре сорок.

Ух ни фига себе. Рано же я весь дом перебудил.

Я лег на спину и стал смотреть в потолок. Нет, не случайно мне эта дурь снится. Что-то она значит.

-А где у нас в городе кладбище?

-Да не так далеко. Март... а может, не надо тебе туда? - Юлька встревожено посмотрела на меня. - Раз такое приснилось.

Я закрыл глаза.

-Я не знаю.

-Может, спать будем? - резонно предложил Пальма. - Кот, хочешь спать?

-Я не знаю. Я ничего не знаю. Я хочу домой.

Я повернулся на другой бок, чтобы размазать по подушке подступившие слезы. Ну сколько можно реветь!

-Ты скоро будешь дома. Точно скоро будешь дома, - обнадежила меня девочка. - Ну не может быть иначе. Даже думать про это брось, ясно?

Я кивнул. Пальма лег на матрац рядом и подпер ладонью щеку.

-Люди, а хотите Новый Год? Прикиньте: елка, подарки, снег, фейерверки... Кот, ты любишь Новый Год?

-Кто ж его не любит, - вздохнул я.

-Ну, вот Юлька например.

-Чего? - возмутилась Юлька. - Ты что ерунду какую несешь?

-Ну ладно, ладно, не возникай... А вот я бы хотел Новый Год провести как-нибудь нестандартно. Вот, например, у моря. Прикольно? Прикольно.

-Сам же только что говорил - снег. А теперь вдруг море! - подколола Юлька брата. - Ты лжец.

-Да нет, на худой конец и снег годится. Просто хорошо бы у моря. Вот ты, Март, хотел бы встретить Новый Год в море?

-Нет, - твердо сказал я. - Не хотел бы. Я плаваю, как топор.

-Ну ладно, не обязательно в море. Можно просто сходить куда-нибудь. В какое-нибудь интересное место.

-В какое?

Пальма задумался.

-Ну, не знаю. Честное слово, некуда.

-А мы раньше каждый Новый Год вместе с мамой ходили гулять. Поздно ночью. А потом она замуж вышла.

-И перестали ходить?

-Да не, не перестали. И сейчас ходим. А все равно уже не так.

⇐ Предыдущая 5 6 7 8 91011 12 13 14 Следующая ⇒