Яник Городецкий 11 страница

-Ты не любишь отчима, да?

Я пожал плечами.

-Я не знаю. Я за него замуж не выходил, чего мне его любить.

-Он тебя бил?

-Редко. Даже почти не бил. Может, пару раз. Да мы просто не замечаем друг друга. А так, в принципе, нормально друг к другу относимся.

Я подумал и добавил:

-Зато у меня теперь есть брат. Старший.

-Тоже мне радость, - буркнула Юлька. Пальма ничего не ответил. Но я видел краем глаза, что он улыбается.

-Ты еще не осознаешь своего счастья, - пошутил он.

-Ну да. Все, я ложусь спать.

Юлька, единственная из нас с комфортом устроившаяся на диване, укрылась одеялом и отвернулась к стенке. Я тоже стал медленно погружаться в сон - похоже, Пальмина таблеточка начинала действовать. Когда я совсем уже почти спал, мальчик толкнул меня в бок.

-Чего? - сонно прошептал я. - Я что, опять орал?

-Да нет, нет, нормально все. Я думал, ты не спишь...

-А что такое?

-Да ничего. Это... Спасибо.

-За что? - не понял я.

-Ну... за банк.

-А, фигня.

А ведь я достал деньги. А значит, помог Пальме с Юлькой чем мог. А раз помог, значит, они не должны больше видеть меня. Или не так?

Я похолодел при мысли, что брат и сестра больше не смогут разговаривать со мной. Я снова буду один?

Нет, я не хочу больше так!

-Пальма! - крикнул я громким шепотом. - Ты меня точно видишь?!

Идиотский вопрос. Но способность нормально соображать вернулась ко мне уже после того, как я его задал.

-Конечно, вижу, - успокоил он меня. - Странно, что другие не видят. Ты такой же, как и все, совершенно всамделишный. Фантастика.

Не фантастика, а мрачная реальность. Но с другой стороны - разве я встретил бы Пальму и Юльку, если бы не умер? И разве были бы у них полтора миллиона?

Не встретил бы. Стало быть, все не так уж и плохо.

Утром Юлька проспала школу. Мы все встали в половине одиннадцатого, и то - потому что в дверь бешено колотили. Пальма, ничего не соображая спросонья, распахнул дверь. Я подошел.

На пороге стоял мальчик лет семи. Совсем маленький. И забавный. У него были совершенно светлые волосы, а на щеках море веснушек. Он был одет в футбольную форму какого-то английского клуба. Даже гетры нацепил, чудной этот фанат. Под мышкой он держал новенький блестящий мяч с чьим-то автографом.

-Привет, График, - сказал Пальма. - Заходи...

Я удивился. Что за имя - График? Хотя Март ничем не лучше... И кажется, я уже где-то этого паренька видел... Только где?

-Да нет, - мальчик остался стоять на пороге. - Меня бабушка послала. Сказала попросить у вашей бабушки два яйца.

-Ага, - кивнул Пальма. - Два яйца, говоришь. Щас посмотрю.

-Блин! - в коридор ворвалась Юлька. - Вы на часы смотрели?! Пол-одиннадцатого, блин!

-А чего ты расстраиваешься? Радоваться надо. У тебя есть предлог не ходить в школу.

-Да какой, к черту, предлог?! Меня в школе убьют! О, привет, График...

Мальчик на пороге слабовато улыбнулся и помахал Юльке, уронив при этом мяч. Он откатился прямо ко мне. Я, совершенно не задумываясь о последствиях, поднял его и протянул Графику. Машинально. И тут же зарычал про себя. Дурак!

Но График спокойно взял у меня мяч и сказал:

-Спасибо...

Я захлопал глазами и потрясенно кивнул.

Юлька недоверчиво посмотрела на мальчика.

-Ты видишь его?

График пожал плечами, при этом снова выронив мячик.

-А что? Вижу... Только я вижу его в первый раз, и потому не знаю, как его зовут. А вижу я его хорошо. А что?

-Да ничего, - ошарашено посмотрела на него Юлька. Сначала на него, а потом на меня. Я ничего не понимал.

-Меня Март зовут, - сказал я. График нахмурился.

-Март?

Я кивнул.

-Март Кот? - тихо спросил он, опустив голову.

Я сейчас с ума сойду.

-Ну... да. А откуда ты знаешь?

-Так не бывает, наверное, - прошептал График едва разборчиво. Я опустился на колени и посмотрел ему в лицо.

Я узнал его. Это был мальчик из газеты. С того самого снимка, где он сидит вместе с девочкой, вероятно, своей сестрой. В том самом злополучном репортаже.

-У тебя есть сестра?

Он кивнул.

-Может, вы объясните, в чем дело? - недовольно пробурчал Пальма. Я повернулся к нему, а потом снова к Графику.

-Я не хотел, - честно сказал я. - График, я не хотел, честно. Так вышло. Мы обязательно что-нибудь придумаем. Обязательно. Не грусти, ладно?

График молчал. А потом отшатнулся и безумно посмотрел на меня.

-Погоди... Ты же умер, да?

Я посмотрел на Юльку.

-Можно, он зайдет? - спросил я.

-Конечно... Спрашиваешь. Только объясни ты наконец! Вы знаете друг друга?

Я кивнул.

-В некотором роде. Зайди, пожалуйста.

Мальчик неловко переступил порог, во все глаза уставившись на меня. Бедный мальчишка. Вот еще одна жертва моей тупости.

-Я - призрак, График. Ты только не пугайся...

Но он и не думал пугаться. Только смотрел. Так странно смотрел, будто у меня хвост вырос или пара дополнительных рук. Хотя его можно понять. - Меня видят только Пальма с Юлькой, да ты. И, наверное, твоя сестра.

-А почему?

-Ну... потому что меня видят те, кому нужна моя помощь. Я уже помог Пальме. Значит, надо помочь и тебе.

График в упор смотрел на меня. Я не вынесу этого взгляда.

-Тебе ведь нужна помощь, верно? - спросил я у него виновато. Пальма с Юлькой переглянулись. Кажется, они начинали понимать, почему График видит меня.

-Ты же ничего не сделаешь.

-Я сделаю, - улыбнулся я. - Я еще как...

-Как? - напрямую спросил он.

-Я не знаю пока. Но ты знаешь, я могу как угодно. Я могу почти все. Меня никто не видит, кроме вас. Понимаешь? Больше никто. Здорово?

График уверенно покачал головой. Это точно. Это совсем не здорово.

-Ну как же не здорово? Понимаешь, я могу все! Могу, например... ну, например, морду набить кому-нибудь!

Герасимову, например.

-Или чего-нибудь у кого-нибудь стырить. И никто не узнает никогда. Понимаешь, как здорово!

-Ну и что? - не понимал мальчик. - А при чем тут я?

Я вздохнул.

-Твой папа сейчас где?

-Я не знаю. Он, кажется, сказал, в изоляторе. И мама с ним. А ты правда можешь сделать так, чтобы его не посадили?

-Наверное. Я попробую.

Черт возьми, а как? Написать кому-нибудь на бумажечке? Да кто мне поверит? Это не Гитлерше записки писать, а прокурору, или там еще кому-нибудь...

-А сколько лет ему могут дать? - спросил я. Мне было интересно, сколько вообще стоит моя жизнь. Какой срок светит отцу Графика.

-Я не знаю. Пока неизвестно. Март, сделай, чтобы он пришел оттуда поскорее!

Мне стало стыдно. Почему я не вспомнил о шофере раньше? Болван!

-Я... обязательно. Я тебе обещаю.

Я обнял себя за плечи и пошел к окну. Из подъезда вышел живодер, у которого я украл Марту. Надеюсь, отчиму и Глебу она понравилась. Живодер посмотрел по сторонам и пошел направо. Я проводил его взглядом. Ну не бывает таких совпадений, чтобы шофер жил там же, где сейчас я. И чтобы его сын сейчас смотрел на меня и ждал помощи.

Что же делать? Нет, конечно, я не побегу к прокурору и не стану писать ему никаких записок. А что делать? Ну что?

Я кинулся в ванную. Все трое - Юлька, Пальма и График - удивленно посмотрели мне вслед. Я посмотрел на свое отражение и постучал пальцем по стеклу.

-Двойник! Помоги мне, пожалуйста!

Ничего не произошло. Я постучал еще.

-Ну пожалуйста! Кот, я не знаю, что делать!

Мое отражение явно не торопилось мне на выручку. Я попробовал позвать его мысленно.

Двойник! Ну где ты! Мне нужна твоя помощь, сильно...

Ну правда, очень нужна.

Да где ты! Почему ты не отзываешься, черт возьми?! Да ты просто урод! Иди ты знаешь куда!

Ну пожалуйста... Я больше не буду тебя звать, это последний раз!

Ну пожалуйста...

Вот скотина!

Я бросил взывать на совесть моего воспоминания. Иногда мне кажется, оно не мое. Ну неправда, что у меня такой скверный характер.

-Что, не помогает?

Я обернулся. Пальма.

-Пальма, что мне делать? Я не знаю, что делать...

-Может, стоит рассказать твоим родителям? Чтобы они сняли обвинения.

-Я не знаю. Я не хочу писать. А вдруг они не поверят?

-Да ладно, поверят.

-Все равно. Знаешь, как-то не так. Неправильно. Я боюсь напугать маму. У нее сердце может не выдержать. Представь, что она подумает.

-А что делать? Хочешь, мы с Юлькой расскажем ей про тебя. Вот хоть сейчас пойдем и расскажем. Как-нибудь мягко.

-Да как ты про это мягко расскажешь?

-Ну все равно... Это не так шокирует, как буквы, которые сами появляются на бумаге, верно?

Верно. Но все равно страшно.

А если нет больше выхода?

Я еще раз посмотрел в зеркало.

-Да, - сказал я. - Да. Пойдем. Все вместе. И График с сестрой...

Мы буквально побежали ко мне домой. У меня колотилось сердце; я вообще думал, оно сейчас вылетит. Я не волновался так, даже когда грабил сберкассу.

А сестра Графика была старше на год. Ее звали попроще - Наташка. А Графика на самом деле звали Евграф. Оказывается, моя мама выбрала для меня не самое странное имя.

А сердце у меня сейчас выскочит. Точно.

Мы прибежали к двери домофона. Я уперся в нее руками и пытался отдышаться и унять дрожь.

-Какая квартира? - спросила Юлька.

-Двести два...

В мозгу барабанной дробью застучало: "Двести два. Двести два. Двести два". Я зажмурился от боли. Юлька набрала номер моей квартиры.

-Как зовут твою маму?

-Марина... Александровна.

-А отчима? - уточнил Пальма.

-Дмитрий Валерьевич...

-Алло? - раздалось в динамике. Это Глеб. Никогда не запомнит, что это не телефон, а домофон, и что "Алло" здесь никак не катит.

-Это Глеб, - сказал я, вдохнул свежего воздуха и непонятно почему расплылся в улыбке.

-Глеб, - сказал Пальма. - Открой, пожалуйста. Разговор есть.

Глеб, совершенно не интересуясь, кто и о чем хочет поговорить, открыл дверь. Узнаю моего брата.

-Какой этаж?

-Я по ступенькам, - предупредил я. - Шестой.

Пальма хотел дождаться лифта, но тот никак не приходил, и он побежал вместе с нами. Мы, все пятеро, неслись на шестой этаж.

В дверях стоял отчим. Он очень удивился, увидев такую многочисленную делегацию. Внимательно смотрел на нас.

-Здравствуйте, - сказал он. - Вы к Глебу?

Пальма покачал головой.

-Мы к вам, - сказал он. - Насчет Марта.

-Марта?

Пальма закивал. Из глубины квартиры вышел Глеб. Я растянулся в улыбке.

-Заходите, - растерянно сказал отчим. Мы ввалились в квартиру. Я уперся глазами в свою фотографию. Она висела в соседней комнате, прямо передо мной. Никогда раньше ее там не было.

Последнее время я вижу свои фотографии очень часто. Никогда бы не подумал, что столько фотографий может быть не к добру.

Пожалуй, эта фотография была из всех единственная, где я не улыбался так идиотски. Я вообще не улыбался. У меня было удивительно серьезное лицо. Я вспомнил, это в ателье снимали. Где-то три года назад. Мама заставила меня пойти к фотографу, а я жутко не хотел фотографироваться в новом пиджаке и галстуке. Меня буквально затащили в комнату съемки.

Господи, они похоронили меня. Я умер. Меня не существует.

Разве они поймут сейчас четырех ребят, утверждающих, что я - призрак? Разве им нужна такая правда?

Я потянул Пальму за рукав. Он удивленно обернулся.

-Пальма, не надо, - взмолился я. - Не надо.

-Мм... - Пальма здорово смутился. Он понял меня, понял мое настроение. Но теперь ему нужно было выпутываться из этой глупой ситуации.

-Скажи, что хочешь съездить ко мне на кладбище, - предложил я. - Скажи, что вы - мои одноклассники!

Идея с одноклассниками была так себе. Особенно с Графиком и Наташкой.

Пальма прокашлялся и, страшно заикаясь на каждом слове, пробормотал:

-Это... Мы... Мы из одной школы... В общем... Как же это сказать-то... Блин. Нам... Очень жаль.

Отчим тускло посмотрел на Пальму, пытающегося связать в цепочку совсем не уместные сейчас слова. Дурень, я же сказал про кладбище!

-Да нет, правда очень жаль, - кивнула Юлька. - И вся школа... тоже. Тоже сожалеет. Мы... честно.

Глеб посмотрел сначала на Юльку, потом на Пальму. А потом на меня. А вернее, на то самое место между Пальмой и Юлькой, где сейчас стоял я. Я помахал ему рукой и слабо улыбнулся. А он обернулся на фотографию, а потом вышел из коридора в кухню и шарахнул кулаком по стене. Я не видел ничего этого, но слышал очень хорошо и легко догадался. Я снова потянул Пальму за рукав. Он посмотрел на меня как-то непонятно. Я не разобрал, злился он или расстроился.

-Господи! - взмолился Пальма, когда мы вышли. - Я чуть не умер! Март, я не умею такие слова говорить! Понимаешь, не умею говорить, что мне жаль! Это все как-то глупо! Не может же быть, что мы приходили только сказать, что нам жаль! Черт возьми, ты... Ты бы думал хоть чуть-чуть!

-Я думал, - признался я, чуть не плача. - Я думал! Я не мог тебе дать сказать как есть, понимаешь? Они не поверят. И не надо. Это просто... Бесчеловечно.

-А человечно заставлять меня говорить, что мне очень жаль? Да?

-Ну я же сказал, скажи про кладбище!

-Да? - возмутился мальчик. - А вот знаешь, я туда не горю желанием ехать. В отличие от тебя. Я не могу, я просто не могу туда ехать с твоими родителями! Ты... неужели не понимаешь? Эт еще хуже, чем говорить, что я сожалею! Господи, это самое глупое слово на свете!

-Прости, - сказал я. - Прости, я не сообразил. Ну пойми ты меня, я разволновался и не сообразил. Не злись...

-Да я не злюсь, - остыл Пальма. - Совсем нет. Мне твоих родителей жалко...

Мне тоже.

А где выход?

Где?

-Что теперь делать? - задала Юлька вполне законный вопрос, когда мы подошли к нашему подъезду.

-Я струсил, - продолжил терзаться я.

-И хорошо. А то правда, люди, чего мы... - согласился Пальма. - Мы бы только хуже сделали.

-Так мы не поможем папе? - спросила Наташка. График снова выронил мяч. Я поднял его.

-Я не знаю, как... Я не могу.

Больше всего я сейчас хотел проснуться. Чтобы ничего этого не было. Чтобы ребята не смотрели на меня так, а я не мучался в поисках верного решения. Которого нет. Нет, и я не найду его.

Потому что я не знаю, как помочь. Оказывается, я могу далеко не все.

-А может, денег ему дать? - глупо предложил я. - Он откупится...

-У кого откупится? У твоих родителей, да?

Я всхлипнул.

-Юлька... Ну не знаю я, что делать.

-А может, записку напишешь? Письмо? Мы его в твой почтовый ящик бросим. Это все-таки лучше, чем если об этом скажем мы с Пальмой.

Я задумался. Ну что, что, что мне делать? Может, правда написать привет с того света? Бросить его в ящик. Хорошо, если почту будет забирать Глеб. Он точно прочитает. А если отчим? Вдруг он не станет разбираться до кона и выбросит письмо? А еще хуже, если первая письмо прочитает мама. Вдруг ей нельзя читать такие письма. А мне моя мама дороже шофера, как ни крути, а дороже.

Но что тогда делать?

-Пошли, - сказал я. - Напишем...

Герасимов зашел в лифт и нажал кнопку пятого этажа. Кабинка поехала вверх. Потом двери разъехались, и он вышел. Позвонил в дверь ядовито-зеленого цвета. Он терпеть не мог эту обивку и все время уговаривал брата ее сменить.

-Привет, - сказал он, когда дверь распахнулась. - Чего случилось?

-Заходи. Такая фигня, вообще. Я, кажется, спятил.

-Да? А что такое? Только не говори, что видел привидение, - усмехнулся Герасимов. - Не поверю...

-Почти, - признался молодой парень. - Он у меня собаку спер. Только я его как раз таки и не видел. Веришь?!

Герасимов внимательно посмотрел на брата.

-Не веришь?! Ну, конечно, не веришь... Только это правда! Но это еще не все! Сегодня в новостях про сберкассу говорили. Кто-то обчистил весь банк. Унес все деньги из сейфа! Прикинь?! Леха, я с ума схожу, наверное! Я правда видел! У меня кто-то украл собаку! А кто-то кассу взял! А вдруг это один кто-то? Может такое быть? Я же не сумасшедший, я же видел!

Лешка жалостливо посмотрел на брата, точно на безнадежно больного.

-Откуда у тебя собака, Женька? Ты точно спятил. Ты только для этого меня звал? Обратись лучше к психиатру.

-Да нет, была у меня собака! Правда, не моя. Мне ее соседи отдали недавно. Они уехали на дачу, а мне велели присмотреть. Уже неделю. Я серьезно говорю! А два дня назад у меня кто-то ее спер! Притом, что дверь никто не открывал, и вообще - собака лежала рядом с креслом... Леха, я серьезно говорю. А потом кто-то точно таким же образом берет сберкассу. Я не спятил, тут логика, понимаешь?!

Герасимов хмыкнул. А потом задумался и изменился в лице.

-Не веришь, да? Ты поверь, правда видел. Я бы тебе поверил!

-Сомневаюсь. Но я тебе верю. Ты вряд ли врешь. Но откуда он узнал про тебя? Не понимаю. И почему не пошел ко мне?

-Ты о ком? - осторожно спросил парень.

-О Коте. Это он играется, больше некому. Вот мститель нашелся.

-Да какой кот! Ты меня вообще за дурака держишь, да?

Герасимов покачал головой.

-Нет. Хотя надо бы. Значит, он уже замахивается на сберкассы. Силен.

-Да о каком коте ты говоришь?

-О Марте. Помнишь, я тебе говорил? Та самая птичка, которая никак не гнется.

-А, этот придурок? Да ладно, ты что, у него кишка тонка сейфы чистить.

Герасимов усмехнулся.

-Его машина сбила в пятницу. Если следовать твоей, как ты говоришь, логике - вывод один. Не совсем, кстати логичный. Даже аморальный.

-Ты что, хочешь сказать...

-Представь себе.

-Так это он спер у меня собаку? Вот сука...

Лешка задумчиво молчал.

-Значит, Топольков... - пробормотал он.

-Чего? Какой Топольков?

-Пальмиро... Кажется, Пальмой его звать. Интересно...

-Я вообще ничего не понимаю! Так Топольков или Кот?!

-Что - Топольков или Кот?

-Кто украл у меня собаку?

-Наверняка Кот. Если она у тебя вообще была.

-Да была, была!!! Я найду этого ублюдка! Где он живет?

Герасимов постучал по лбу.

-На кладбище, под землей. Я тебе сказал, он коньки отбросил. Он призрак.

-Ну и как мне его достать?

-Его - никак.

-Не понял...

-А и не надо. Сам разберусь. Соберем ребят... И будет тебе собака...

-Вот, слушайте, - сказал я и начал читать:

"Привет всем! Прочитайте, пожалуйста, это все до конца. Это не чья-то злая шутка. Это я пишу письмо, я, Март. Я не совсем живой. Вернее, я совсем не живой. Я призрак. Поэтому я не могу сказать эти слова вам в лицо. Вы просто не увидите и не услышите меня. А мне нужно поговорить. Как бы это ни было невероятно, это правда. Я не умер до конца. Потому что у меня осталось незаконченное дело.

Простите меня за тот глупый поступок. Ну, когда я умер. Я не хотел. Но никто не виноват в этом, никто, кроме меня. Пожалуйста, отпустите шофера. Он не виноват в том, что все так случилось. Честное слово, во всем виноват только я. А у него двое маленьких детей. Я прошу, отпустите его. Ему ни к чему сидеть в тюрьме за то, в чем нет его вины.

Мама, это пишу я, это пишу я, и не подумайте, что это просьба того водителя. Он ничего не знает обо мне. Он вообще не знает, что я сейчас прошу за него. Правда, мама, поверь в это, как бы это странно ни показалось. Мне это важно, понимаешь? Важно, чтобы вы сняли обвинения с водителя.

Помните учебники? Это я принес. Я забыл про них. И собаку я принес тоже. Ее зовут Марта. Пускай она поживет у нас, ладно? Это будет как будто моя собака.

Я часто был дома. И у мамы в больнице. Пожалуйста, не волнуйся, мам. Это кажется фантастикой, и мне казалось тоже, но это все так, это случилось. Не грустите сильно, мне вовсе не плохо.

Я не могу сказать, где я сейчас. Вернее, могу, но незачем. Мы все равно не сможем поговорить. Жалко, что это так. Но не надо жалеть меня и скучать по мне.

Я еще вернусь. Я постараюсь.

А вы сделайте так, как я просил.

Пожалуйста.

Март".

Ну, как? - спросил я. - Не слишком жалостливое?

-Ты - писатель, - пошутил Пальма. - Пойдем, опустим.

Я замялся.

-А... а можно, я сам? В смысле, один...

-Конечно, - кивнула Юлька.

-Вы только не обижайтесь...

-Никто и не думал, Март. Все правильно. Иди один.

И я пошел. Я шел и думал только о письме. Правильно ли я сделал, что написал его. И, может, стоит выбросить его в ближайшую мусорку и кинуться под первую встречную машину.

Нет, не могу. Сначала надо помочь шоферу и его детям.

Я посмотрел на свое письмо. А потом достал из рюкзака ручку и дописал в конце: "Я вас всех очень люблю". Потом быстро побежал к подъезду.

Мне снилась какая-то чепуха. Опять "девятка" и кладбище. А вернее, девятка на кладбище. Короче, я шел навестить свой холмик, и в этот момент меня сбила эта злополучная машина. Тут же приехали врачи на "скорой". А из "девятки" вышел Лешка Герасимов и поехал в реанимацию с ними.

-Я тебя предупреждал, Котяра, - сказал он. - Теперь Топольков...

Я открыл глаза. Надо мной висела старенькая люстра. Я зачем-то представил, что она сейчас упадет и откатился левее.

-Ты чего тут распластался? - хмыкнул Пальма. Он смотрел телевизор.

-А чего вы меня не будите? А сколько время?

-Десять. Спи.

-А я больше не хочу, - покачал я головой. - Юлька в школе?

-Где ж еще...

-Жалко.

-А вы никак влюбились, сударь? - улыбнулся Пальма.

-Я?!

-Нет, я...

-Ты что такое говоришь... Слушай, мне такая чушь снилась. Кладбище опять. И Герасимов. Герасимов говорил про какого-то Тополькова. А я знать не знаю никакого Тополькова!

Пальма с интересом посмотрел на меня.

-Точно Тополькова?

Я закивал.

-Вот уж действительно интересно. И что он говорил про него?

-А что, ты его знаешь?

-Немножко. Так что он говорил?

-Ну... он говорил, что меня предупреждал... и теперь очередь этого самого Тополькова. А кто это?

Пальма задумался.

-А больше ничего не сказал?

-Больше ничего.

-Интересно.

-Так кто это?

-Я это. Ну, может, еще кто-нибудь. Не только у меня фамилия Топольков. Наверное, все-таки я. Интересно, откуда он меня знает?

-Ты что? - испугался я. - Он не про тебя говорил!

-Почему?

А в самом деле, почему?

Я молчал. Значит, Пальма - Топольков. Но это ведь не про него говорил Герасимов!

А может, про него. Я ведь и не знаю точно.

-Но разве ты знаешь Герасимова?

-Да ну как? Немножко. Видел пару раз. Но мы с ним ни о чем не говорили. Не понимаю, что я мог сделать ему. Только вчера сказал, что не буду его везти на багажнике, и все.

-Да ладно, это ведь всего лишь сон.

Я стал вспоминать, как разговаривали Пальма с Герасимовым вчера. Мне показалось, как незнакомые. Или почти незнакомые? А что касается багажника... да ну, ерунда. Не будет же он мстить Пальме за то, что тот отказался его прокатить.

Я посмотрел на экран. Промелькнуло что-то знакомое, а потом началась реклама.

-Чего смотришь?

-А, "Иронию судьбы". Вот, началась недавно.

Я обрадовался. Пока она закончится, уже Юлька придет.

И пусть Пальма не говорит глупости. Я влюбился?

Вовсе нет.

Совсем даже нет.

Ну... ну вот ни капельки.

Через пятнадцать минут реклама закончилась. Вот чего я не могу понять, так это почему через один-два рекламных ролика на самые разные темы (например, про "Тайд" или кипячение, батончик "Торнадо" и суперновый "Шаума" с каким-то там комплексом) обязательно надо показывать рекламу пива. Самый, наверное, ходовой продукт. Теперь я знаю все его названия, начиная от "Карлсберга" и заканчивая "Старым мельником". Вот так. А вот цель этих реклам я так и не уловил. В самом деле, зачем мне знать, что "Хайнекен" - номер один в мире? Тем более, что я так вовсе не считаю. По мне, так любое пиво - фигня.

По телевизору показывали, как Женя, еще толком не зная, где что разбросано, ищет стаканы. О, и правда, начало совсем.

-Кстати, Юлька любит песню про незадернутые гардины. Сейчас он ее петь будет. Запиши, потом споешь ей, - пошутил Пальма. По-моему, неудачно.

Я потянулся было за подушкой, но передумал. Если я сейчас тресну его подушкой, то он может подумать, что у меня есть на это причины, что я стесняюсь. Верно? А это вовсе не так...

В конце концов, хорошая песня.

Никого не будет в доме,

Только в сумерках один

Зимний день в сквозном проеме

Незадернутых гардин.

Это я знаю.

-А Новый Год вроде бы нескоро, - справедливо заметил я. - У этого фильма не сезон. Что-то рано его врубили.

Четырнадцатое мая. Какая еще ирония, я не понимаю?

В общем, несколько часов мы с Пальмой хохотали до колик в животе. Вот парадокс - смотришь это кино раз сорок, а все равно смешно. Всякий раз. Мое любимое место - где Надя поливает Женю из чайника, а он говорит, что он не клумба, и поливать его не надо... Я на этом месте смеюсь как душевнобольной.

А Галю и Ипполита жалко. Хоть и хороший конец, но ведь они-то ни в чем не виноваты. Я как-то сказал об этом Глебу. А он сказал, что не бывает, чтобы всем было хорошо. И чтобы я поменьше думал об этом, а думал о хорошем.

-А сегодня неделя, да?

-Какая неделя? - не понял я. А потом догадался. Ну вот, пожалуйста. Ну как тут прикажете думать о хорошем?

Сегодня неделя, как я умер. Звучит потрясающе.

-Да, точно.

Честное слово, так хочется уже отдохнуть от этой темы. От всех этих машин, смертей, от полутора миллионов, от всего.

-Может пойдем, погуляем? - предложил Пальма, точно прочитав мои мысли. - С велосипедом. А то Юлька только через час придет. Мы пока прокатимся.

Я подумал было, что это свинство, но потом решил, что ничего страшного не случится, если мы часик покатаемся во дворе.

-Давай. А потом, все вместе, съездим на речку? Я давно хотел.

-Можно. И Графика с Наташкой надо взять, а то им грустно.

Я кивнул.

-Можно... а только места нет. Мы втроем да еще они? Не впихнемся.

-Впихнемся. У них есть велосипеды. У них компании нет.

Мы покатались вокруг дома, но скоро нам это наскучило. Вот если бы наперегонки! Было бы прикольно. Может, еще прокатимся?

Я сел в траву и задрал голову. Звезд сейчас, конечно, не было. Зато были облака. Тоже красивые.

-Пальма, а на что похоже вон то облако? - показал я на восток. Пальма швырнул велосипед в траву и запрокинул голову.

-На что? На собаку какую-то. Да?

-Мне кажется, на динозавра. Только лапки короткие. А голова похожа, верно?

-Ага, - улыбнулся мальчик и лег рядом. - А вон то облако, смотри, левее. На гамбургер. Вон булка, вон котлета. Похоже?

-Похоже. А вон еще, смотри! Гитара! Вон гриф, а вон даже колышек!

Пальма засмеялся.

-Точно. А вон кошка! Будто она прыгает, да? Только голова в другую сторону... Но так даже смешнее!

-Да... А вон Юлька.

-Где? - удивился Пальма. - Покажи мне это несчастное облако, которому так не повезло! Где? Я не вижу!

-Да не облако. Вон Юлька идет, подними голову.

Пальма приподнялся на локтях.

-И правда. Что-то рано. Ты что как быстро? - крикнул мальчик сестре. Она подошла к нам.

-А ты что, не рад? - возмутилась девочка.

-Да как тебе сказать... Жизнь только начала налаживаться...

-Я бы тебе врезала, коммунист, да мне руку вывихнули на физкультуре. Благослови этого человека, который так тебе удружил.

-Так тебя с физкультуры отпустили? - догадался я.

-Ну да. Мне мячом в плечо заехали. Так больно сначала было.

-Боль - это наказание за грехи, - подметил Пальма.

-Ты не болтай. А то, когда у меня рука пройдет, тебе за твои грехи воздастся. Сполна.

-Не страшно, - улыбнулся мальчик. - Я тебя не боюсь.

-Зря...

-А давайте на кладбище съездим все-таки, - предложил я. - Пальма, ты сказал, ты знаешь, где оно находится.

-Знаю. Так мы же на речку собирались.

-Нету настроения, - признался я. И еще было интересно, почему мне второй день снится моя могила. Не просто так, это точно. А если туда съездить, может, станет ясно.

-Я не настаиваю, - поспешно добавил я. Все-таки на кладбище - это не к бабушке на пирожки. Может, и не стоит.

-Да нет, надо съездить. Ты прав.

-Да еще после того, что тебе приснилось, - заметила Юлька.

-А сегодня тоже снилось, - вспомнил я. - Меня там сбила машина. А в машине был Леха Герасимов. Он вышел и сказал, что теперь очередь Тополькова. А ты... тоже Тополькова, да?

Юлька кивнула.

-Ничего себя сказочки тебя снятся. Поехали.

Мы зашли домой, взяли немного денег и пошли к дороге - ловить такси.

Я подошел к краю тротуара и стал смотреть вслед проносящимся легковушкам. Мимо проносились "Мерседесы" и "Форды", "Жигули" и "Газели". Я безрадостно провожал их взглядом. Ненавижу машины. Ни за что не буду учиться водить.

⇐ Предыдущая 6 7 8 9 101112 13 14 15 Следующая ⇒