Люди и нелюди 7 страница

- Вот они, Федор Иванович, мною задержанные рабочие из сборочного цеха. Запираются, мол, знать ничего не знают. Когда мы подходили к ним, они разбрасывали ящики, с которых, по-видимому, и перебрасывали детали через забор.

- Хорошо, хорошо, сам ими займусь. Скоро подойдет кладовщица, так направьте ее прямо ко мне. Для начала приведите мне вон того, в брезенте, с ним полегче будет работать. С него и начну раскручивать.

Доставленный сидел напротив Звягинцева, держа в руках снятую каску, и исподлобья наблюдал за ним. А тот, как бы не обращая внимания на него, внимательно рассматривал пропуск, а сам нет-нет, да и уголком глаза взглядывал, проверяя реакцию задержанного. По пропуску это был Рыбкин, сварщик сборочного цеха. Пропуск оказался просроченным и возмущенный Звягинцев тут же позвонил начальнику караула и просил его зайти.

- Что же вы не обращаете внимания на такие пропуска и не изымаете их? - и Звягинцев протянул пропуск Рыбкина начальнику караула.

- А может он, Федор Иванович, и вовсе не работает на заводе: уволился, пропуск не сдал, вот и гуляет свободно по территории - крадет, что плохо лежит.

- Как это не работает? - возмутился Рыбкин, верните пропуск. - Я на корабле «варю», со мной работает целая бригада сборщиков.

-А тебе, Рыбкин, больше пропуск не понадобится. Сейчас прямиком от меня в отделение милиции доставим, - перебил Звягинцев.

- За что? Что я такого сделал? Зачем притащили сюда? - заверещал тот.

- Вот там тебе и объяснят: зачем и почему, а заодно и повстречаешься с теми, кому сбывал медь со своим приятелем. Они уже дают показания и не в вашу пользу, Рыбкин. Так что не стройте из себя невинную овечку. Конец пришел вашему бизнесу. Мой совет: вот бумага, вот ручка, и давайте-ка без утайки изложите все от начала и до конца. А иначе - звоню, и тебя увозят на допрос и очные ставки. Терять время на тебя не собираюсь - и так все ясно, без твоих признаний.

Рыбкин нехотя поднялся, подошел ко второму столу, на котором уже лежали бумага и ручка, вздохнул тяжело и опустился на стул.

- А если я все напишу, отпустите на работу? Без милиции обойдется?

- Да, только займись своим пропуском, а пока по паспорту будешь проходить на территорию завода. Пропуск-то недействителен, - ответил Звягинцев.

Вошла кладовщица и остановилась нерешительно у порога. Звягинцев встал из-за стола и подошел к ней.

- Они, Федор Иванович. Этот и тот, что сидит в караульном, - сообщила она шепотом.

- Спасибо вам, очень помогли, - поблагодарил ее Звягинцев тихо, чтобы не расслышал Рыбкин.

Звягинцев сдержал свое слово. Проверив показания Рыбкина, он задал уточняющие вопросы и остался довольным его признанием. Затем отпустил Рыбкина на работу.

Труднее дался допрос со вторым - Шапкиным, сборщиком того же цеха. Шапкин был «под мухой», ругался на чем свет стоит, угрожал расправой всем и Звягинцеву в том числе. Но вот он, наконец, выдохся. Федор Иванович не обращал внимания на его вопли и угрозы, спокойно писал запрос в отдел кадров с просьбой выдать на каждого характеристику, а также сообщить сведения из личного дела каждого.

Звягинцев постучал в небольшую деревянную дверь низенького сарая, прилепившегося сбоку к весовой. Дверь открыл сморщенный, медленно передвигающийся, согнутый мужичок в стареньком синем халате. Звягинцев представился и объяснил в двух словах цель своего визита: ему нужна книга учета. Перелистывая книгу и просматривая записи за последний месяц, он заметил, что из сборочного цеха ежедневно вывозился металл, причем одним и тем же самосвалом, управляемым Лебедевым. Обычно машины по заказам цехов направлялись не одни и те же. Да и откуда же столько металлолома в цехе?

- Послушайте, - обратился он к весовщику, - какой металлолом взвешивает сборочный? И почему в журнале не помечено?

- А зачем? Процедура простая: я взвешиваю машину с металлоломом, вычитаю ее вес, а полученный вес металлолома записываю в книгу. А какой он - цветной или черный - значения не имеет.

- А все же, какой? - спросил Звягинцев.

- Да кажется, всякие детали из меди и бронзы. У них этого добра навалом. Накопили - вот и избавляются.

- Ну хорошо, а куда вывозится обычно металлолом?

- Как куда, на металлургический комбинат. У нас черный металл не переплавляют.

- А цветной зачем вывозим? Цветной-то переплавляем? - Да, кажется, переплавляют, - задумчиво ответил весовщик.

- Кроме сборочного, кто еще вывозит цветной металлолом?

- Да вроде бы никто, - пояснил весовщик.

Звягинцев сначала сделал выписки из журналов, но потом подумал и решил забрать журнал с собой. «Как бы не уничтожили», - мелькнула у него мысль. Весовщик запротестовал:

- А куда же я буду записывать веса?

- Новый заведете. Вам принесут журнал, - успокоил его Звягинцев и добавил, - я вас убедительно попрошу, о моем посещении - никому.

- Понимаю, буду молчать, - заверил весовщик.

Это было около девяти утра. А после одиннадцати позвонили от транспортных ворот и сообщили о вывозе по накладной металлолома в сопровождении представителя сборочного цеха. Звягинцев попросил машину не выпускать до его прихода. Самосвал был загружен с верхом, и груз был скрыт под большим брезентом. Возле охранницы, державшей в руках накладную, стоял элегантный, черноволосый, средних лет мужчина и что-то ей усердно доказывал. Подошедший Звягинцев молча взял из рук охранницы накладную и пробежал ее глазами.

- Так говорите металлолом? Ну, давайте посмотрим, что это за металлолом. Откройте брезент! - скомандовал он.

- Вот еще, буду каждому показывать, - заворчал водитель.

- Ну, хорошо, спорить не буду. Разворачивай машину и во двор охраны, а там разберемся. Не будете выполнять указания - вызовем начальника гаража, чтобы сам отогнал машину в охрану.

Звягинцев затребовал путевой лист, а также пропуск у водителя и сопровождающего, затем вместе с ними уселся в кабину, и машина направилась в распоряжение охраны. Во дворе подоспевшие охранники откинули брезент, и в лучах солнца засверкали отливающие золотом промасленные изделия из меди и бронзы: переходники, втулки, шестерни. Чего тут только не было.

- И вы это называете металлоломом? - спросил он у сопровождающего. - Сколько труда затрачено на изготовление всего этого и все в металлолом. Так получается?

Сопровождающим оказался начальник технологической службы сборочного цеха, который пояснил, что, по указанию начальника цеха, готовил документы на эти накопившиеся и складируемые за цехом изделия - запасные части для кораблей. И по указанию того же начальника цеха, организовывал вывоз их под видом металлолома на склад какой-то частной фирмы. Фирма ему никаких квитанций о приеме металла не выдавала. Ему объяснили при сдаче, что все делается по устной договоренности с руководством завода. Вывозили изделия восемь раз, что также подтверждалось и записями в журнале на весовой. После того, как водитель и сопровождающий дали подробные письменные объяснения, Звягинцев распорядился в сопровождении охраны возвратить изделия на склад, одним словом, сгрузить туда, откуда производилась погрузка.

- А мне-то что. Буду я взад-вперед возить. Подниму кузов и вывалю тут - пусть на себе таскают. Больше не поеду в сборочный. Я с такими перевозками ни черта не заработаю, а еще того гляди, посадят как соучастника, - возмущался водитель.

Вскоре примчался начальник сборочного Петровский и с порога набросился на Звягинцева:

- Безобразие. Ты мне всю работу срываешь. Это самоуправство, ответишь за все. Что себе позволяешь? Рабочие без денег, кое-какой выход нашли, а ты кислород перекрываешь. Кому нужны эти запчасти? Корабли давно ушли. Это излишки. Раньше - сам знаешь - про запас нам поставляли, вот и накопилось много всякого хлама. На балансе цеха эти изделия не значатся.

- Позвольте, позвольте, - запротестовал Звягинцев, - а другие как же, которые на стапелях достраиваются? Им эти детали не нужны?

- Будет день, будет и пища, - ответил Петровский.

- Одним днем живете, по поговорке «а после нас хоть потоп». Так получается? - возмутился Звягинцев.

- А хотя бы и так. Другие пусть сами голову ломают да добро наживают.

- Ну знаете, так можно до чего угодно договориться. Так можно и строящиеся корабли на металлолом пустить, - не унимался Звягинцев.

- А коль придется, может и их на металлолом. Спроса-то на них нет. Строить не на что. Пока построим их, они уже устареют. Только на металлолом и годны будут.

- А впрочем, спорить не будем, - окончательно заявил Звягинцев. - Без разрешения руководства вывоза не будет.

- А это мы еще посмотрим. Сейчас звоню главному экономисту, техническому директору, они с тобой поговорят.

Он без разрешения схватил трубку телефона на столе Звягинцева и набрал номер:

- Это приемная директора? Валя, соедини с Михаилом Николаевичем. Михаил Николаевич, это я - Петровский. Вы знаете Звягинцеваа из службы безопасности? Так вот он запретил вывоз металлолома. Ну, этих, медных излишков...

- Я-то тут при чем? Меня не надо впутывать, - послышалось из трубки.

- Как - при чем? Мы же согласовали с вами.

Но ему уже никто не отвечал, трубку положили. Он не сдавался, набрал еще один номер. По-видимому, главного экономиста.

- Юрий Федорович, добрый день, Петровский. Юрий Федорович, не выпустили машину с медью. Разрешение, говорят, особое нужно.

- Я же, Петровский, не даю такие разрешения. Выкручивайся сам. Твоя идея, заварил кашу - сам и расхлебывай.»

Петровский, обескураженный, положил трубку и не знал, что ему делать. Его напыщенное, холеное лицо побледнело, большие губы слегка подрагивали. Он что-то лихорадочно обдумывал, стоя как бы в опьянении. Затем провел своей широкой ладонью по реденьким волосам и уже миролюбивым тоном обратился к Звягинцеву:

- Извини, пошумел тут. Но пойми, не для себя стараюсь, а они - чистоплюи, в кусты ушли. Вот и получается, что я кругом виноват. Что будешь делать, Звягинцев?

- Как обычно. Подсчитаю убытки, оформлю материал и - руководству, а там пусть решают, передавать в следственные органы или нет. Возьмут грех на свою душу.

- А может не нужно, Звягинцев?

- Извините, это моя работа.

- Ох, Звягинцев, нажил же ты себе врагов.

- Одним больше, одним меньше, этого не избежать, - ответил ему Звягинцев и дал понять, что говорить больше не о чем, бесполезно упрашивать.

Работа у Федора Ивановича поначалу шла гладко. Начальство и сотрудники его уважали, ценили и ставили в пример другим. Однако дел было невпроворот: кражи, их расследование, сбор доказательств, в том числе допросы... И так изо дня в день одно и то же. Казалось, конца этому не будет. Не имея должностной инструкции и каких-либо конкретных указаний, Федор Иванович самостоятельно составлял перспективные и оперативные планы работы, для чего изучил криминальную обстановку в целом по заводу и составил для себя подробную статистическую справку, дающую как общую, так и специальную по видам преступности картину. В ней выделены наиболее уязвимые объекты и коллективы, в чьих рядах находилось большое количество расхитителей, изо дня в день регулярно подтачивающих запасы материалов и в целом экономику завода. «Да, вылавливания здесь явно не достаточно, - рассуждал Звягинцев - надо идти в коллектив, наказывать, разоблачать перед ним его работников, припирать их к стенке, взывать к их совести, может хоть это поможет, предостережет других?»

И он разработал план предупредительно-профилактических мероприятий. Общение с коллективами и постоянная связь с ними - на первом месте этого плана.

Первая запланированная встреча состоялась с коллективом цеха, выпускающего ширпотреб: баллоны, канистры и накладные замки. Цех небольшой, состоящий из трех участков: штамповочного, участка сборки замков и склада готовой продукции. Большинство работников этого цеха было задержано на проходных с готовой продукцией - заиками. Их проносили под одеждой, в сумках и сумочках, кто как умудрится. Более изобретательные использовали заводской транспорт: вступали в сговор с водителями и охраной. Примером тoмy недавний эпизод, расследуемый Звягинцевым. А дело было так.

В один из октябрьских рабочих дней около двенадцати часов дня в кабинет вошла, волоча за собой черную кожаную сумку на молнии, молодая охранница, Наташа Скворцова.

- Вот, Федор Иванович, принимай, - обнаружила в машине «скорая помощь» при выезде через транспортные ворота. Водитель пояснил, что к нему подсел с этой сумкой рабочий, просил подвезти до Малого проспекта, затем вышел у ворот и куда-то исчез.

- Ну, хорошо, Наташа, а ты сама не заметила никого, кто бы выходил из машины? - задал вопрос Звягинцев.

- Да нет... Когда стала проверять документы, ну, путевку, и проводить досмотр, то оглянулась, а из будки вышла Мерзлякова. Мы с ней в паре стоим, к ней подошел мужчина в рабочей одежде, и о чем-то они спорили. Затем он повернулся и ушел. Он такой хилый, небольшого роста. Где-то раньше его встречала, a вот где, не помню, может он и был пассажир «скорой помощи»?

- Может быть, (может, - вслух произнес Звягинцев, - А водителя как фамилия? Пропуск изъяла?

- Нет, Федор Иванович, ухватилась за сумку, растерялась.

- Вот, вот, - недовольно покачал головой Звягинцев, - поди, ищи его теперь, этого водителя.

- Да что вы? - возмутилась Наташа, - куда он денется. Наверное, к заводскому здравпункту, прикреплен, а стало быть, возвратится. Тут я его и задержу и вам позвоню.

- А он, дорогая Наташа, скажет: «Знать - не знаю, ничего не видел, ничего не слышал, напраслину охрана возводит на меня». Вот и конец связи. Учишь вас, учишь, а все одни и те же ошибки и промахи при задержании. Ну ладно, не огорчайся, звони, если возвратится еще сегодня твоя «скорая», - и он дружелюбно подмигнул ей.

Наташа повеселела, ее красивое лицо зарделось, она попятилась к выходу, торопливо повернулась и исчезла за дверью. Звягинцев, не теряя времени, позвонил в центральный здравпункт и получил нужную ему информацию. Водитель Крюков был направлен для работы на «скорой» из транспортного цеха и работает всего второй день, к концу смены должен возвратиться отметить путевку...

Из отдела кадров сообщили подробности: Крюков Александр, 30 лет, женат, имеет двоих малолетних детей, длительное время нигде не работал. Ранее судим, был приговорен к пяти годам лишения свободы за кражи. На заводе работает всего один месяц, принят под ответственность заместителя начальника транспортного цеха Ермакова.

Как и условились, при возвращении «скорой» Наташа позвонила

- Что делать, Федор Иванович?

- Да ничего, - ответил Звягинцев, - не подавай вида, как будто ничего не произошло. Предупреди, как обычно, о работе транспортных ворот до восемнадцати часов.

Минут через пять Наташа опять позвонила:

- Федор Иванович, Крюков сообщил, что ему еще предстоит рейс в заводскую поликлинику за медикаментами.

- Понятно, - ответил Звягинцев, - вот тут-то мы его и задержим. Подмогу сейчас высылаю, да тщательно произведи досмотр машины, включая кабину.

Связавшись с караульным помещением, он попросил направить из резерва двоих охранников для задержания Крюкова. Начальник караула Степашин ответил:

- Будет сделано, я сам приму участие под видом проверки постов.

Около 17 часов в кабинет ввалилась целая толпа: впереди трое охранников тащили большой, тяжело нагруженный замками ящик, другие двое сопровождали возмущавшегося водителя Крюкова.

- Принимай, Федор Иванович, улов, - заявил начальник караула, - заставил коробками со всякими банками, склянками, думал - не догадаемся, постесняемся разворотить эту бутафорию. - И он уселся за свободный стол для составления протокола задержания.

В ящике насчитали ровно пятьдесят замков.

Крюков нервно ерзал на стуле и то смотрел на начальника караула, резко отвечая на его вопросы, то косил глаза на Звягинцева, то на охранников, занявшихся подсчетом замков. Как загнанный зверь, тяжело дыша, беспрестанно вытирал выступающий на лбу и висках пот. Руки его нервно бегали по пуговицам спецодежды, он то расстегивал, то застегивал их. Ноги ходили ходуном.

- За что, начальник, за что? Что они прицепились ко мне? - выпалил он.

- Да все за то же, Александр Крюков, - жестко в упор, вставая из-за стола, ответил Звягинцев.

В минуты допроса Федор Иванович редко мог усидеть за столом. Это был его метод ведения допроса. Противнику приходилось бегать глазами за его движениями, а он то нападал, не давая опомниться, то отступал, то вновь бросался с припасенными вескими доказательствами, вконец изматывая жертву до полной капитуляции.

- Значит, на свободу с чистой совестью? - зло усмехнулся Звягинцев в продолжение начатого разговора, - все забыл. Память коротка: где эти клятвы, заверения покончить с прошлым, завязать! Или уже соскучился по неволе, забыл, как деньки считал до «звонка» свободы, как унижали «бугор» и его свора? Или понадеялся, что здесь одни лопухи и растяпы - отмажешься! Нет, дорогой, теперь уже на полную катушку, с учетом прошлого. Это тебе хорошо известно, скидок не будет.

Крюков только рот открыл, слова не получались, язык сковало, в висках стучало, мысли, пытаясь объединиться, распадались от полученного шока. «Значит «опер» про меня уже все знает за короткий промежуток времени? Нет, с ним шутки плохи, это тебе не охрана, лапшу на уши не повесишь, от него не выкрутишься, это же прожженный эмведешник. Лучше поднять руки, авось скосит».

- Ладно, начальник, запираться не буду, доверие за доверие, выложу начистоту, только не «шей» дело, пойми, семья, и на воле не долго погулял. Хотелось подзаработать, получаю мало, да и то, сами знаете, как выдают получку - раз в два месяца, дома этого не объяснишь, стыдно перед женой, когда с укором смотрит на тебя как на главу семьи, кормильца. А тут этот подвернулся, такой шустрый, где-то в цехе водопроводчиком или сантехником работает. Он мне представился. Попросил подбросить его с «товаром». Дело, мол, чистое, с охраной договорился. Договорился он с одной, та что постарше, а досмотр устроила молодая. Тогда попутчик вылез из «скорой» и устроил разборку с той, с которой договаривался. А этот ящик вначале и молодая не приметила, он был завален барахлом, она уцепилась за сумку и довольна. Ну, думаю, вывезу в конце смены. Номер не прошел, - сделал заключение водитель и умолк.

Звягинцев слушал, не останавливая его, лишь изредка делал пометки на листе бумаги и отрешенно в знак согласия кивал головой. Затем спросил:

- Узнаешь пассажира, если завтра поищем?

- Конечно, конечно, - закивал Крюков в ответ - обязательно узнаю. Звягинцев вернул ему пропуск, чему тот обрадовался, и попросил не распространяться, уклоняться от расспросов.

На следующий день Крюков и Звягинцев отправились на поиски неизвестного сантехника. Во вспомогательном цехе мастер участка по описанию Крюкова подтвердил, что есть такой, уже в годах, ранее работавший в охране завода, по фамилии Грачев, дядя Сережа - как его звали в коллективе. Сейчас он в душевой заменяет краны. Поднявшись по скрипучей деревянной лестнице на второй этаж, Звягинцев увидал в конце коридора выходящего из душевой в черной спецодежде небольшого, роста худощавого работника. Из-под панамы, сидевшей на голове набекрень, смотрели хитроватые бегающие глаза. Приблизившись к Звягинцеву и Крюкову, резко свернул в сторону, сверкнув на Крюкова злыми, как показалось Звягинцеву, глазами и скрылся е первой подвернувшейся двери.

- Он? - задал вопрос Звягинцев.

- Да, он- ответил Крюков.

Преследовать Звягинцев его не стал, а возвратившись к себе в рабочий кабинет позвонил в табельную цеха № 8 и попросил, чтобы направили Грачева к. нему на беседу. Грачев не появился ни в этот день, ни на второй. Пришлось обратиться к начальнику цеха. Грачев прибыл в сопровождении мастера участка.

Разговор был коротким - под воздействием доказательств он признался и отказался от очных ставок. В конце беседы, а скорее допроса пояснил, что не только он, а и другие, - и все, кому не лень, тащат на барахолки из цеха ширпотреба продукцию, особенно замки.

Его слова подтвердили протоколы задержаний на проходных за последний год. Федор Иванович понял, что нужно срочно принимать какие-то предупредительные меры - на языке уголовного права - меры профилактики. И он решил начать с цеха ширпотреба.

По просьбе Федора Ивановича старший мастер участка сборки Алексеев в обеденный перерыв собрал всех рабочих. Замерли станки и прессы. Рабочие обступили длинные столы и верстаки, расположились кто где мог.

Федор Иванович внимательно всматривался в лица рабочих, как бы изучая их, они же, в свою очередь, рассматривали его: Алексеев представил Звягинцева как оперативного работника службы безопасности и отошел в сторону, предоставив ему дельнейшее ведение беседы.

Слегка волнуясь, Федор Иванович начал излагать цель своего визита и необходимость такой встречи с коллективом. Кратко осветил картину хищений на заводе и перешел непосредственно к той части сообщения, которая касалась их цеха.

- Нас особенно настораживают участившиеся случаи хищения продукции в вашем цехе, - продолжал Звягинцев. - Это кражи баллонов, канистр со склада, хищение замков и деталей к ним с участков, причем в дневное время, о чем коллектив не может не знать, а просто смирился с кражами, что еще более способствует их росту. Равнодушие и отсутствие должного учета за готовой продукцией - вот что способствует кражам. Украденная ваша же продукция сбывается на толкучках у метро перекупщикам. К сожалению, в вашем коллективе находятся «несуны», желающие обогатиться за счет вашего же труда. И Федор Иванович назвал несколько фамилий рабочих, задержанных с продукцией на проходных завода. Но вместо должного осуждения он услышал со всех сторон посыпавшиеся негодования по поводу задержки выплаты заработной платы, дороговизны, безработицы, жульничества начальства...

- А кто не крадет? - крикнула из толпы одна из женщин, - нет таких. Разница только в том, что начальство по крупному, а работяги - по мелочи. Вы здесь на заводе, по-видимому, новенький, ничего - обживетесь, поймете: если не выставит за ворота наше начальство. - Взрыв смеха последовал за ее словами. - Чем детей кормить? Генеральный со своими о себе пекутся, до нас дела нет. Кто мы для них?

Не воруй. А они? Да весь завод растащили, раздали добро заводское фирмам да дельцам, опять-таки, имея с этого навар, а нам наши кровные не дают, крутят их в банках под проценты.

- Они и нас, выходит, грабят в открытую. Так что, дорогой товарищ, извини, не там воров ищешь, - кричала уже другая женщина, не стесняясь.

Федор Иванович предвидел такой оборот беседы и не сожалел, он знал настрой рабочих завода. Общее недовольство с каждым днем росло и вскипало. Рабочие в знак протеста все чаще и чаще бросали работу и по утрам собирались у заводоуправления на митинги. Делегации избирали тут же и ждали возвращения их с переговоров с администрацией.

Почти каждый день Федор Иванович обходил цеха и проводил беседы в коллективах. На участках и складах его как специалиста интересовало наличие учета, организация контроля и условий хранения материалов, продукции, а также их движение.

Вскоре после беседы в коллективе цеха ширпотреба к Федору Ивановичу в кабинет вошел заместитель начальника цеха Токарев и сообщил о пропаже со склада трех ящиков с замками. По предварительным подсчетам похищено около трехсот накладных замков.

Звягинцев отложил все дела, быстро оделся и вышел. Зима стояла теплая, декабрь. За ночь выпал снег и слегка похрустывал под ногами. По дороге к цеху Токарев рассказывал, что следов взлома дверей и цеховых ворот не обнаружено, их невозможно взломать, так как они закрываются изнутри. В пятницу, в конце рабочего дня, дверцы ворот были закрыты на два замка. Дежурная по цеху в выходные дни обходила цех снаружи, все было в порядке, замки целехоньки.

Звягинцев внимательно осмотрел замки и двери и также не обнаружил следов взлома. Замки менялись часто и доступ к ключам имели только четверо дежурных. Ключи в рабочее время хранились в дежурной части. Их принимали и сдавали под расписку. Пропажу обнаружила кладовщица, когда сдавала продукцию экспедитору отдела сбыта. Она не могла точно указать время пропажи трех ящиков с замками, что осложняло расследование. Но то, что это дело рук рабочих цеха, Федор Иванович не сомневался. Он незамедлительно приступил к тщательному осмотру склада, представляющего собой отгороженный сеткой до крыши участок цеха у входа с левой стороны. Здесь на длинных столах женщины упаковывали замки в коробочки, складывали в деревянные ящики и забивали их гвоздями, ящики ставили к одной из стенок... Сверху в складе передвигался небольшой грузоподъемности кран с кабиной. Вместе с крановщицей Федор Иванович поднялся на подкрановые пути и внимательно осмотрел узкую полоску, отделявшую их от капитальной стенки цеха. На этой узкой запыленной полоске, тянувшейся до самых ворот, он обнаружил отпечатки босых ног небольшого размера. Следы начинались у мало заметной дырки на сетке в потолочной части. Значит, человек уже находился на складе, вернее в его первом отсеке, где не было ящиков. Но как он проник на склад? И тут Федор Иванович обратил внимание на небольшой квадрат железа внизу в стенке.

- А это что такое?

- Это люк? - ответила кладовщица. Нам привозят ящики, тару. Мы подставляем небольшой транспортер и принимаем их через люк, ну как в хлебных магазинах, знаете?

- Ах, вот оно что, - задумчиво произнес Звягинцев. - А как закрывается люк? - поинтересовался он.

- Изнутри на засов, - последовал ответ, - сейчас люк закрыт, я его в пятницу закрыла перед уходом с работы,

- Ну что ж, посмотрим, - сказал Федор Иванович и подошел.

У люка он обнаружил те же отпечатки ног. Потянул за ручку – люк свободно открылся,

- Не может быть - всплеснула руками кладовщица.

- А вы заповедь Петра Великого читали на стене вашего цеха?

Что она гласит?

- И небывалое бывает, - тихо сказала кладовщица.

- То-то, - заметил Звягинцев, - значит, вы закрыли, а кто-то открыл вслед за вами. Вот и вся разгадка. И замки на воротах взламывать не нужно, когда лаз есть, - продолжал Звягинцев, - таким способом у вас со склада не первый раз похищают продукцию, а вы, извините, притупили бдительность, халатно относитесь к своим обязанностям, другого вывода нет.

Когда начальник цеха узнал о том, как были похищены замки, он собрал всех дежурных и устроил им разнос, особенно досталось кладовщице и старшему мастеру участка.

- Мы ломаем голову, куда девается продукция, переругались, а приходит человек со стороны и показывает, как у нас из-под носа, из-за нашей расхлябанности тащат замки. На кой черт вы нужны, такие дежурные? Если не найдете пропажу, ущерб покроете своей зарплатой. Хватит разговоров да призывов к исполнению обязанностей.

А Федор Иванович в это время позвонил в охрану в караульное и попросил у начальника караула свободного охранника.

Обследовав территорию вокруг цеха, Звягинцев обнаружил те же небольших размеров следы на свежем снегу. След вел к заброшенному полуразрушенному открытому настежь сараю. Внутри среди различного хлама и тряпья, ржавого железа находился небольшой железный короб, заваленный сверху тряпьем и промасленными досками. Внимательно осмотрев его, Звягинцев обратил внимание, что на поверхности этого хлама не было пыли, которая толстым слоем лежала на других предметах, находящихся в сарае. Уловив взгляд и угадав мысли Звягинцева, охранник принялся выбрасывать из короба весь этот хлам. Внизу показались ящики.

- Оставьте все, как было, - распорядился Звягинцев, - устроим засаду.

Чуть поодаль находился соседний цех - инструментальный. Транспортные ворота открывались автоматически с помощью пульта. Дежурный находился внутри цеха в кабине у ворот и посматривал в окошечко, вырезанное сбоку.

«Хороший наблюдательный пункт» - подумал Звягинцев. Они вместе с охранником вошли в кабину дежурного и, не вызывая подозрений, поочередно наблюдали в окошечко за сараем. Звягинцев успел предупредить руководство цеха о находке и свое руководство, те, в свою очередь, установили еще посты наблюдения за сараем.

После двенадцати часов в обеденный перерыв из калитки цеха вышел худощавый паренек с бадьей мусора и, поминутно озираясь по сторонам, прямехонько направился к сараю. Звягинцев насторожился и позвонил старшему мастеру цеха.

- Да что вы, - послышалось в ответ, - это Юра Зайцев, хороший паренек, выпускник ПТУ. Вот уже год работает штамповщиком. Добросовестный, послушный, а сейчас он понес, как всегда, вываливать мусор.

Юра довольно долго пробыл в сарае, но вот он вышел быстрым шагом, ежась от легкого морозца и направился к цеху. Как только за ним захлопнулась калитка, Звягинцев нетерпеливо сорвался с места, охранник - за ним.

- А следы те же, - заметил Звягинцев, внимательно всматриваясь в дорожку Юриных следов, ведущих к сараю и обратно.

Доски с короба были сброшены. «Наверное, Юрина работа», -подумал Звягинцев.

- Ну-ка, достаньте один ящик.

Ящики оказались пустыми.

- Надул, - рассмеялся Звягинцев, - вот тебе и невинная овечка, куда-то уже перепрятал замки.

Недалеко от входа под грудой хлама они обнаружили три рюкзака из парусины, доверху набитые замками.

- Вот теперь все, замки подготовлены к выносу, надо захватить воришек с поличным, - сказал Звягинцев.

⇐ Предыдущая 14 15 16 17 181920 21 22 23 Следующая ⇒