Люди и нелюди 5 страница

- С удачной охотой, полковник, - жестко, сквозь стиснутые зубы прервал эти циничные рассуждения полковника Звягинцев, вступая в круг света, за ним - остальные.

От неожиданности тот опешил, опустил нож, затем убрал его в ножны.

- А в чем дело? Кто ты тут такой?

- Это я спрашиваю вас, полковник: в чем дело и по какому праву занимаетесь браконьерством. Охота на лосей запрещена вообще. Не так ли?

Звягинцев представился и показал свое удостоверение старшего - помощника прокурора.

- Я так понимаю, господа офицеры. Все вы из одной части?

- А вы-то как узнали? - огрызнулся полковник и, кивнув в сторону Орлова, добавил, - Это он настучал?

- Да об этом уже весь лес говорит: зверье, как вы правильно у костра заметили, разбежалось и передает друг другу о нападении неприятельской армии. Так что уж кто стучит об этом, так это дятел, предупреждая других, - язвил, в свою очередь Звягинцев.

- Это что - шутка? Розыгрыш? - пристал с вопросом полковник к Орлову.

- Не думаю, Григорий Павлович, - ответил тот, - это прокурорская проверка.

- Ну а мы-то тут при чем? - не унимался полковник. - Мы же тебе помогаем охранять лес от браконьеров. И прошу извинить, это не наших рук дело. Мы, как и вы, услышали выстрелы издали, бросились в погоню, но где там. У них машина - будь здоров. И завидев нас, укатили. Вот только трофеи не успели погрузить. Что делать прикажете? Не пропадать же добру. К тому же ночь, вот и приняли решение разделать туши. Так ведь было? - и он обвел суровым взглядом всю свою компанию, ожидая поддержки.

- О чем речь? Так оно и было, - первым поддержал полковника старшина.

- Да-да, - начал другой из компании. - Мы патрулировали согласно маршрутному листу и графику. Услышали выстрелы и помчались на них, но нас заметили и скрылись, а вот лоси - остались. По-видимому, на водопой по тропе шли, здесь их и подстрелили.

Звягинцев уже не слушал эту ложь, его внимание привлекла машина, задняя дверца которой была открыта, а изнутри падал свет и слышались голоса. Быстрым шагом он подошел к машине, вскочил на опущенную подножку. Это была обычная передвижная радиостанция на колесах, но внутри переоборудованная, возможно, для этих охотничьих забав. Горел яркий свет, и двое военнослужащих в гимнастерках с сержантскими погонами без ремней, с засученными рукавами чистили разобранные на узком верстаке, вмонтированном в стену, карабины. Он возник перед ними неожиданно:

- Старший помощник прокурора, - представился он. - Ваши документы, сержанты.

Некоторое время они недоуменно смотрели на него, затем один из них не стал рассуждать и раздумывать. Достал из нагрудного кармана военный билет и протянул Звягинцеву, его примеру последовал другой. На их глазах Звягинцев положил документы в карман своей куртки со словами:

- В прокуратуре возвратим. Стреляли в лосей? - задал вопрос он.

- Нет, - почти шепотом ответил один. - Это они, и он мотнул головой в сторону поляны. Мы помогаем, а что прикажете? Мы - народ подневольный.

- А если прикажут убивать, и убивать будете? Вы что, на войне? И часто вы так помогаете браконьерам?

Да было дело, - ответил другой уклончиво.

Но тут влетел полковник, за ним поднялись в машину, как по команде, все остальные. Сходу он гаркнул во все горло:

- Заткнитесь, сволочи. Чего треплетесь? На губу захотели?

- Полковник, прекратите оскорбления, - заступился за сержантов Звягинцев. - Не забывайте, что они такие же, как и вы, военнослужащие. В данный момент я осуществляю прокурорский надзор, а конкретно, веду следствие и прошу не препятствовать. А также прошу всех предъявить удостоверения личности.

- Какие еще удостоверения? С собой в лес не берем, - огрызнулся старшина.

- В таком случае, я вынужден всех задержать и доставить в прокуратуру, - не сдавался Звягинцев.

- Ладно, ребята, ничего страшного, разберемся. Покажите - все равно не отцепится, - и он первым небрежно протянул свое офицерское удостоверение.

Притихшие офицеры сидели в машине на длинном, узком, обитом черной кожей топчане и исподлобья наблюдали за Звягинцевым. Такого оборота сегодняшней охоты они не предвидели.

«Во что она им обойдется, - почти об одном и том же думал каждый, - кажется, на сей раз, их подставили. Сколько лет были полными хозяевами в этом квадрате леса, никто посторонний не мог и носа сунуть, а тут вдруг конец. Кто-то решил их выдать и прощай, видно, вольная охота да рыбалка с сетями. Одна надежда на полковника, авось, выкрутится».

Звягинцев делал свое привычное дело, ему было все равно, что это за персоны. Перед ним нарушители, во всяком случае - подозреваемые, виновность или невиновность которых следовало ему доказать. Он достал из черной кожаной папки, с которой не расстался и на сей раз, несколько листов чистой бумаги и предложил каждому изложить объяснение по поводу случившегося.

- Да сколько можно объяснять? - возмутился полковник.

- Слова к делу не пришьешь. Вы обязаны изложить ваши объяснения на бумаге. Следствие началось, господа, не забывайте, - вел свою линию Звягинцев. - Виновные должны быть установлены и наказаны, а иначе, какой прок в вашем патрулировании и моем расследовании. Так что давайте сотрудничать. У нас с вами теперь общая задача.

Он переписал в свой блокнот сведения из удостоверений личности. Это были: три майора - командиры рот, подполковник- зам командира части по политической работе, как впоследствии установлено - секретарь партийной организации и член Горкома партии, капитан, старшина, не считая уже известного полковника. Писали каждый свое объяснение долго, посматривая друг на друга, переговаривались, и в результате - ничего правдивого. Ложь с начала до конца. В подробностях - разнобой, путаница, что еще раз подтверждало их увиливание от правды. Они стояли на своем: браконьеры скрылись, их не догнали. Здесь находились - для оказания помощи егерю на правах общественников. И действительно, каждый имел удостоверение общественника по охране за подписью председателя общества охотников и рыболовов Орлова.

- Карабины и боеприпасы к ним я вынужден изъять, - глядя на полковника, заявил Звягинцев.

- Не много берешь на себя, помощник? И, кажется, ты из новичков? Не боишься за последствия?

- Боюсь, да еще как боюсь, но только суда всевышнего и своей совести, а остального отбоялся. Не старайтесь запугать, - парировал Звягинцев.

К тому времени сержанты собрали свои карабины и молча наблюдали за перепалкой Звягинцева с полковником, чувствуя себя паршиво.

- Товарищ полковник, так я все же прошу сержантов с карабинами в сопровождении офицера проследовать в «газик», дайте команду.

- Валяйте, все равно не отцепится, - развязно приказал он им. Егерю и Орлову под их личную ответственность и под расписку поручил охранять лосей, пока за ними не прибудет машина из города.

По прибытии в прокуратуру, уже под утро Звягинцев позвонил прокурору на квартиру.

Срочно прибыл следователь Чепеленко и приступил к допросу доставленных. Оружие было изъято уже с санкции прокурора, а вскоре было возбуждено уголовное дело по факту браконьерства, причинившего крупный ущерб.

На допросе сержанты дали правдивые показания, а потому и капитану ничего не оставалось, как признать свое участие в организованном преступлении.

Потребовалась неделя на завершение дела, были допрошены и остальные участники, все они были вынуждены также признать свою вину. А телефоны в эти дни в прокуратуре звонили, не умолкая. Сам секретарь горкома партии Махонин подключился. Он требовал прекратить уголовное дело, так как оно порочит достойных, на его взгляд, людей, и из-за каких-то лосей не стоит портить им карьеру. Работникам же прокуратуры угрожал привлечением к партийной ответственности, вплоть до изъятия партбилетов. О происшедшем узнало и командование военного округа. Прибыл генерал-майор от командования в сопровождении представителя военной областной прокуратуры и потребовали для дачи объяснений вместе с готовым уголовным делом прокурора и Звягинцева.

- Ну что ж, молодцы, - начал генерал, расхаживая по кабинету секретаря горкома. - Вы свое дело сделали, и на этом – все, а дальше нам с областным прокурором решать. Мы уж сами как-нибудь разберемся. Своей властью накажем, если потребуется.

Представитель прокуратуры, старший советник юстиции - небрежно протянул Звягинцеву и прокурору предписание, из которого следовало, что возбуждение уголовного дела по факту браконьерства изымается из производства военной прокуратурой.

А проверка НИИМАШа затянулась, как говорится, чем дальше в лес, тем больше дров. Всплывали на поверхность неприятные факты, бытующие в институте: это и нелегальное содержание на балансе «притона» для руководящего состава в городе Свердловске - пятикомнатной квартиры с «обслуживающим персоналом», зачисленным в штат НИИМАШа, это и списание наполовину отслуживших срок автомобилей с последующей продажей по чисто символической цене, якобы, заслуженным работникам по ходатайству профсоюза и парткома. А также подпольная продажа ведомственных квартир внеочередникам под всякими предлогами, а то и вообще на сторону, неизвестно кому. Неугодных, искателей правды увольняли. Профсоюз молчал, задавленный администраторской тяжестью, а «карманные» юристы стойко отстаивали беззаконие и произвол руководства, выискивая всякие лазейки и оправдания произволу своих хозяев. Бухгалтерия во главе с главным бухгалтером Лебединской - незамужней - запутывала отчетность, скрывая «концы в воду». Да и кого бояться? Главка? Абсурд. Главк снабжает, главк и выкачивает сам львиную долю того, чем обеспечивает. Так живут в дружбе и согласии и главк, и руководство НИИМАШа по поговорке «рука руку моет».

Звягинцев понял, что в бухгалтерию ему не пробиться. Но тут подвернулся случай. Замдиректора Карасев уехал в свою излюбленную командировку отдохнуть от дел на юг Урала вместе с Лебединской. Не теряя времени, Звягинцев обратился к заместителю главного бухгалтера, Гусевой - женщине пенсионного возраста. Он знал, что она - участница Великой Отечественной, сознательная и исполнительная работница. Гусева долго рассматривала и изучала запрос прокурора: «направить с отчетами и интересующими прокуратуру материалами для проверки». Запрос подписал прокурор. Вначале Гусева отнекивалась, но Звягинцев предупредил ее об ответственности за отказ, и ей пришлось подчиниться. Они договорились, что со следующей недели двое бухгалтеров прибудут со всеми материалами в прокуратуру и проверка будет проводиться с их помощью. Проверка и изучение материалов проводились в кабинете Звягинцева под его руководством с привлечением специалиста по бухгалтерской экспертизе. В последний день работы этой бухгалтерской комиссии, когда уже был составлен и подписан документальный акт ревизии и Звягинцев благодарил всех за участие и оказанную помощь, в его кабинет вихрем влетел Карасев с багровым лицом и рявкнул, обращаясь к бухгалтерам:

- Вон отсюда! Вы уволены с сегодняшнего дня! У входа автобус, немедленно едем в институт. Я вам покажу, на век запомните, предатели!

Звягинцев подошел к нему вплотную:

- Освободите кабинет и прекратите хулиганство, иначе - вызову конвой.

Затем открыл дверь - у входа стояли двое с автоматами, доставившие на допрос в прокуратуру подследственного военнослужащего к одному из следователей. С их появлением Карасев вытолкал из кабинета бухгалтеров и вышел следом.

Звягинцев понял, что нужно без промедления принимать решительные меры: после его проверки расправа неминуема. Доложив прокурору свои опасения, он положил перед ним на стол справку по результатам проверки НИИМАШа на пятнадцати листах для утверждения. Прокурор разделил опасения по поводу предстоящих расправ и тут же составил предписание - предупреждение Карасеву о привлечении его к уголовной ответственности в случае применения им незаконных действий, копия предупреждения с перечислением всех «заслуг» Карасева тут же почтой ушла в Москву в Главк. А в Главке при получении сообщения по-настоящему встревожились, забеспокоились. Звягинцев своей проверкой разворошил настоящее «осиное гнездо». Начались разборки.

Руководство НИИМАШа резко изменило тактику: на представление прокурора по материалам проверки посыпались приказы о наложении дисциплинарных взысканий, об отстранении от должностей и ужесточении учета и отчетности и так далее, и так далее. В общем, руководство заметало следы и пускало пыль в глаза, чего и требовалось ожидать. Карасев принял все меры к реабилитации. Он стремился любыми способами сломить прокурора, заставить его отозвать из Главка вынесенное ему предостережение о привлечении к уголовной ответственности, так как это грозило его карьере. Звягинцев был измотан проверкой, эти месяцы не прошли для него даром, остеохондроз вновь скрутил его. Как в заслугу ему предоставили путевку в санаторий. Курс лечения он прошел без настроения. Даже чистый, бодрящий воздух соснового бора с его запахами и особыми звуками на берегу быстрой реки Каменки не радовал. И он возвратился в прокуратуру с каким-то неприятным предчувствием, с тревогой и печалью в груди.

Прокурора не застал, тот отбыл в Генеральную прокуратуру.

А в его прокуратуре вовсю шла реконструкция: прокурорский кабинет был увеличен за счет соседней комнаты, приемная отделывалась с шиком, секретарь Валентина чувствовала себя на седьмом небе. Она, казалось, не ходила, а порхала повсюду, давая ценные указания.

- Что происходит, Валентина? - спросил Звягинцев.

- Ничего особенного, благоустраиваемся - расщедрился НИИМАШ. Он наш основной спонсор, взял нас на обеспечение.

Звягинцев так и остолбенел. Вот он - результат мучительных дней его проверки. Значит, руководители НИИМАШа и прокурор ударили по рукам - сделка состоялась.

- Не может быть, - простонал Звягинцев.

Но вскоре его разыскала секретарша и сообщила, что звонили из Москвы и требуют его срочно в Управление кадров Генеральной прокуратуры.

Звягинцев самолетом прибыл в Москву холодным ранним утром. Он отыскал здание прокуратуры. На КПП затребовали удостоверение. Звягинцев с тяжелым сердцем поднимался по широким каменным ступеням на третий этаж. В приемной его просили подождать, так как у генералитета в это время чаепитие: младшие советники юстиции с большими звездами в петлицах сновали из кабинета в кабинет с подносами, заставленными стаканами в подстаканниках с дымящимся

чаем и сластями. Ждать пришлось долго. Старший советник юстиции - заместитель начальника управления по кадрам, с грозным выражением лица искоса посмотрел на вошедшего и кивком головы указал на стул, отодвинутый от стола. Перелистывая личное дело Звягинцева, лежащее перед ним, он то и дело повторял: «Да, да, да.» Наконец, захлопнул папку и отложил ее в сторону.

- Мы вас вызвали, Звягинцев, - протяжно начал он, - для того чтобы поручить один из ответственных участков работы на выбор. Это может быть вновь созданная прокуратура в Эстонии. Там понагнали воинские части на строительство атомной станции. Народ озорной, деревянное здание прокуратуры сожгли, так что порядок нужно наводить. Могу предложить станцию «Зима» - это Сибирь, можно «Красные Камни» - это граница с Китаем. Так что выбирайте. С вашей хваткой и способностями вам работа там по плечу. Да и чего греха таить - не все благополучно с кадрами на этих участках. На раздумья времени нет. У меня все, не задерживаю, ответ жду завтра к девяти утра. А вашу прокуратуру будем расформировывать, намечается сокращение воинских частей в вашем районе, а возможна передислокация.

- Я вас понял, - глядя в упор, ответил Звягинцев.

- Ну вот и хорошо, не сомневался, - усмехнулся кадровик.

- Перевод либо увольнение дадите?

- Ну, дорогой, зачем такая крайность. - Кадровик встал из-за стола, подошел к окну и, немного поразмышляв и не оборачиваясь, добавил, - А впрочем, это ваше право, препятствий чинить не буду.

В Москве Звягинцев задержался на неделю, улаживая свои дела. От родственников жены позвонил в Салду на свой родной завод и получил в отделе кадров согласие на перевод. Рапорт о переводе породил приказ. В Салде, прямо с автобуса, Звягинцев прибыл в прокуратуру с выпиской из приказа и, не встречаясь с прокурором, забрал свою трудовую книжку у инспектора по кадрам. Видеться с прокурором, а тем более разговаривать, он не желал. Такого предательства простить ему он не мог.

Глава 4. Кражи

В кабинет Звягинцева вошел еще довольно молодой, подтянутый мужчина: серый костюм, туфли из замши, серая рубашка, цветастый галстук, начисто выбритое, чуть смугловатое лицо и модная стрижка характеризовали его как человека, уделяющего много внимания своей внешности, а также относящегося к разряду состоятельных людей. Он вежливо поприветствовал хозяина кабинета и присел на предложенный стул, единственный у стола сбоку. Представился он Игнатьевым, руководителем фирмы, которая арендует на территории завода участок на набережной Невы для складирования металлоконструкций, прибывающих по воде.

- Пропали профиля и прутки, Федор Иванович. Рекомендовали к вам обратиться. Какие только меры не принимали для розыска - бесполезно.

- Почему не обратились сразу?

- Извините, не знали о вашем существовании. А-то бы, конечно, обратились.

- В милицию обращались?

- Конечно, только ответ короткий - разбирайтесь сами с заводом, это его территория... Вот и разбирались. Как испарились изделия. Рядом работает 20-й цех: расчищает территорию под подъездные пути. Будут вести железную дорогу к воде. Строители делают вид, что ничего не видели, ничего не знают.

Выслушав посетителя, Звягинцев спросил:

- Поясните мне, каким способом можно погрузить и вывезти ваши железки?

- Они длинные. Прутки и швеллеры - до 10 метров, двенадцать связок - это приличный вес. Поднять связку можно только портовым башенным краном, а вывезти - на машинах с прицепом. Но как вывезешь - охрана, к тому же кран бездействует - нет крановщика. Он единственный, и сейчас находится в больнице. В пятницу все было на месте, в понедельник - увы, металл исчез. Я уже выяснял у охраны, вывоз металла не значился, и, вообще, транспорт в нерабочие дни за территорию завода не выпускается. Что хочешь, то и думай. И начальник охраны в недоумении. - Куда мог деться металл?

- Ну, если это дело рук не самого дьявола, то найдем. А пока попрошу вас - ни слова о нашем разговоре,

- Понял, Федор Иванович. Нем, как рыба.

Игнатьев покинул кабинет с облегчением и надеждой. Спустя несколько минут, неожиданно появился, как всегда бесшумно, Думский.

- Что, Федор Иванович, Игнатьев за помощью приходил? Не стоит их баловать. Он был предупрежден - убрать свой металл, ведь дорогу строят. Вот и дотянул. А вообще-то тут дело темное. Как мне кажется, сам его вывез, а на завод вешает кражу. Я тут разбирался с ним и со строителями во главе с заместителем начальника цеха 20 Белоусовым. Зачем ему эти железки. Машины за территорию в эти дни не выходили. На то есть запрещающий приказ. Так что пусть не темнит Игнатьев.

- Посмотрим, посмотрим, кто здесь действительно темнит. Может он, а может и нет. Тогда что?

- Я думаю, Федор Иванович, этого вашего «тогда» не будет. Вывоз в эти дни исключен на 100 процентов. Головой ручаюсь. Кран на приколе, ключ у диспетчера завода, крановщик - единственный, и тот болеет. Что вам еще нужно? Диспетчеры гаража вам подтвердят.

Но разговор прервала Вика, сообщив, что Думского дожидается Белоусов для срочного разговора. Тот смутился и это осталось незамеченным.

- Что ему нужно? - небрежно спросил Думский.

- Не знаю, просил, чтобы я вас срочно позвала.

«Нет, брат, постой, это уже не случайность, если всполошился Белоусов и забеспокоился Думский. Какая-то тут связь имеется, - подумал Звягинцев после ухода Думского, - нужно проверить немедленно, а то того гляди, сверху поступит запрет на расследование. Думский постарается, если заинтересован».

На изгибе берега, омываемого водами Невы и Финского залива, во всю шла планировка и засыпка щебнем большой площадки. Звенья новых рельс на пахнущих смолой шпалах уже уложены и остался небольшой участок дальнейшей прокладки. Портовый башенный кран, как гигантский исполин, медленно передвигался по своему пути. Звягинцев стоял у самой кромки берега и любовался работой крана. Там, на большой высоте, в кабине машинист казался большой куклой, упрятанной за стекло. Улучив момент, когда тот обратил на него внимание, Звягинцев подал ему знак рукой спуститься. Кран заскрипел и медленно пошел в тупик. Машинист - невысокого роста, в замасленной спецовке нехотя подошел к Звягинцеву.

- Ну, здравствуй, Захаров Миша, - с доверительной улыбкой приветствовал его Звягинцев. - Как здоровье, отлежался?

- Да как будто подлечили. Бронхит подхватил там, наверху, - и он кивнул в сторону кабины крана.

- Вот что, Миша, скажи-ка мне, неужели ты такой незаменимый? Ты приболел, а вдруг срочная работа. Что делать? Специалистов, кроме тебя, ведь нет?

- Ну что вы. Раньше на нем работал Сергей. Вот только фамилию его забыл. Он перешел в шестой цех, на кару, по состоянию здоровья, а так-то он имеет право и иногда подменяет меня.

- Ах вот оно что, - вслух подумал Звягинцев. - Ну, спасибо, Миша, за информацию. А ты закаляйся, не болей.

Шестой цех был недалеко и значился как электроцех. Табельщица пояснила, что Сергей Лапшин находится в отгуле. Работал в выходные дни крановщиком по приказу начальника цеха.

«Стало быть работы в выходные дни велись строителями, и кран работал. Вот в этом, пожалуй, и вся разгадка. Нужно найти стропальщиков, тех, кто работал с Михаилом. Тогда картина будет ясна».

Он возвратился на площадку и увидел, как Михаил разговаривал с двумя стропальщиками, которые вместе с ним работали. Завидев Звягинцева, Михаил быстро направился к крану, а стропальщики скрылись в проходе полуразрушенного одноэтажного здания напротив. Звягинцев последовал за ними. Те уже сидели на бревне у стены и молча курили. Он подошел к ним, но они не подняли даже головы, а продолжали о чем-то сосредоточенно думать, как будто уже знали, о чем пойдет разговор. Это Звягинцев понял по их лицам и поведению.

- Ну вот что, ребята. Молчите не молчите, а разговор у нас с вами будет.

- А мы ничего не знаем, спрашивайте у начальства, - ответил

крайний.

- Это что, у Белоусова? Разговор с ним уже был. Был и с Сергеем из шестого цеха, с которым вы работали в выходные дни две недели назад и который сейчас в отгуле. Вот только с вами я оставил разговор на потом. Правду говорить будем или врать? - задал им вопрос Звягинцев.

- А смотря про что, - нагло уставился на Звягинцева второй.

- А про то самое. Как прутки да швеллеры помогали Сергею грузить на машину.

Оба стропальщика подняли на него изумленные глаза и растерялись. Звягинцев, не давая им опомниться, продолжал:

- Ну так как? Здесь будем говорить или прокатимся в милицию?

- А нам-то что? Приказал грузить - мы грузили. Белоусов двойную оплату пообещал, если очистим территорию за выходные дни, - заговорил первый стропальщик, еще совсем мальчишка.

- Кто тебя за язык тянет? - набросился на него старший. - Сказано молчать, вот и не распускай язык.

- Тебе что, в милицию захотелось? Валяй, а я, извини, не желаю. Я тебе сразу говорил, что дело нечистое.

Но как ни упорствовали ребята, однако были вынуждены рассказать всю правду. Вначале грузили связки с металлом, а сверху прикрывали плитами бракованного бетона и всяким хламом. Белоусов руководил погрузкой, затем сел в машину. Куда увозили мусор и груз, им не сообщали. Присев на бревно, Звягинцев записал показания, которые они затем прочли и подписали. Он их заверил, что ничего им от начальства не будет, пусть не беспокоятся. Затем у него состоялся довольно неприятный разговор с диспетчером транспортного цеха, скрывшим факт нахождения машины в работе и в рейсах в те выходные дни. Сам водитель запираться долго не стал, дал показания, из которых было установлено, что в течение выходных дней он вместе с Белоусовым, вернее в его сопровождении вывозил мусор на свалку, а железо под прикрытием мусора свозили на территорию складов, расположенных на краю Питера на Предпортовой.

И так круг сузился, осталось допросить Белоусова. Но прежде Звягинцев вызвал по телефону начальника караула на Предпортовой, в распоряжении которого находилась команда из трех женщин контролеров. По телефону Звягинцев дал команду найти эти прутки и швеллеры. Примерно через полтора часа начальник караула с Предпортовой по телефону взволнованно сообщил Звягинцеву, что их вывозят с территории.

- Задержи вывоз!- крикнул Звягинцев в трубку. - Под личную ответственность задержи.

- Федор Иванович, железо не оприходовано, не заводское, а у водителя документ. Он говорит, что вывозит по заданию хозяина.

- Да ты понимаешь что говоришь, - еще громче в трубку закричал Звягинцев. - Неужели ты не понял, что охраняемая тобой территория давно превратилась в перевалочную базу для краденого, а ты, получается, способствуешь кражам. На каком основании к тебе груз завозят, а затем спокойно, вывозят? В общем, к тебе сейчас оперативники из милиции нагрянут, и я с ними подскочу, а ты закрой ворота и ни на чьи звонки и угрозы не реагируй. Это я тебе от имени руководства завода и службы безопасности приказываю. Мои полномочия ты знаешь. Не выпускай с территории ни одну машину до нашего приезда.

Еще разгоряченный и взбешенный телефонным разговором не успел Звягинцев остыть, как в кабинет вбежал белобрысый и широколицый, как всегда с угодливым выражением лица, Белоусов. Он понял, что разоблачен, и все может кончиться возбуждением уголовного дела.

- Федор Иванович, вы нас за кого принимаете? Что вы тут наводите страх на моих рабочих? Никто ни у кого железо не крал. Очищали территорию, вот и все. Не до разборок было. Пусть докажут, что железо принадлежит им. Сам-то Игнатьев откуда его завез?. Вы знаете? А ведь все знают.

- Не нужно здесь выступать, Белоусов. Объяснения будете давать в милиции, а сейчас прошу вас выйти. Я вас не вызывал.

Спровадив Белоусова, он позвонил Игнатьеву и сообщил, что его железо найдено, может забирать на Предпортовой, но прежде пусть обратится в милицию за помощью. Затем Звягинцев вызвал наряд милиции и вместе с ними отправился на Предпортовую.

За транспортными воротами шла перебранка. КАМАЗ гудел, испуская черные клубы выхлопных газов. Разгоряченный водитель в кожаной куртке, кепочке набекрень кричал на охранницу и начальника караула, тыча им в лицо бумагой. Милицейский «ГАЗик» подкатил бесшумно, дал длинный сигнал, и сразу же все смолкло. Выдвижные ворота поползли вправо, пропуская ГАЗик на территорию складов Предпортовой.

Первым вышел из машины инспектор уголовного розыска - капитан в черной кожаной куртке и фуражке с красным околышем, за ним - Звягинцев и сержант.

- В чем дело, чего расшумелись? Прошу документы, - обратился к водителю КАМАЗа инспектор.

- Да вот, товарищ начальник. Погрузили профиля, все законно, вот бумага, - и он протянул заявку на вывоз металлоизделий, якобы принадлежавших ТОО «Вихрь».

Звягинцев подошел к начальнику караула, поприветствовал его. Начальник караула много лет отдал службе в охране, достиг пенсионного возраста, однако продолжал работать. Другого занятия он для себя не видел и не знал.

- Зачем машину пропустил на территорию складов?

- Так, Федор Иванович, позвонили: «пропустить», мол, свое забирают.

- Кто позвонил?

- Вы же знаете, Федор Иванович, чьи мы выполняем команды.

- Все Понятно. Но учти, металл ворованный, а вот и хозяин его. Игнатьев ходил вокруг машины и качал головой, приговаривая:

- Вот дают! Чуть не уехал наш металл.

КАМАЗ загнали под навес склада и разгрузили отдельно от другого груза. Капитан занялся своим привычным делом: допрашивал охрану, водителя и кладовщицу склада, которой по описи он сдал на хранение металл.

Звягинцев не стал дожидаться окончания расследования. Свои материалы допросов он ему уже передал и потому автобусом отбыл на завод.

В полночь зазвонил телефон. Чуткий сон был прерван. Звягинцев нехотя поднялся, и поднял трубку;

- Федор Иванович, извините, что разбудили, - послышался женский голос. - Это Осипова - помощник начальника караула беспокоит. Вы же сами нам наказали: что бы ни случилось, звонить в любое время суток...

- Хорошо, хорошо, - прервал ее Звягинцев, - что же случилось?

- Да вот, раздумываю, может пустяк. Наши женщины проходили, сменившись с постов, по берегу, а напротив гаража, под обрывом у стенки, тяжелый плот привязан. Вот они и сообщили. Не знают, на что и подумать.

- Хорошо, пусть наблюдают за плотом, а я скоро.

Звягинцев быстро оделся, запер здание «Центр» и по темной улице под моросящим осенним дождем поспешил к транспортным заводским воротам.

В первом карауле все были в сборе и поджидали лишь Звягинцева: сам начальник караула и резерв из трех рослых парней.

- Идемте, на месте разберемся. Плот, по-моему, прибыл неспроста. Погода способствует. Десант уже работает на территории.

В районе гаража и по всей его большой территории - сплошная темень. Едва различимые машины - грузовики, автобусы стояли рядами под открытым небом. Весь транспорт боксы гаража не вмещали.

⇐ Предыдущая 12 13 14 15 161718 19 20 21 Следующая ⇒