Моника Эндерле Пирс 7 страница

– Почти два часа по такому снегу. Волки уберегут лошадей.

Она кивнула, и он развернулся.

– И я защищу вас, – буркнула она под нос. – Но кто защитит меня от вас?

– Я вам не враг, воительница.

Галина уставилась на его спину. Как он услышал ее тихие слова? Ее зубы щелкнули, она закрыла рот. Еще одно напоминание не недооценивать теневого мага.

Она посмотрела на мужчину. Он сидел на коне легко, прямо и расслаблено, поводья в левой руке свисали свободно, правая ладонь могла в любой миг вытащить меч, висящий на боку.

Сова ухала в глубине леса, часть волков замерла, навострив уши, вглядываясь. Но они пошли вперед, угрозы не было.

Галина нахмурилась. Ей нужен был план на случай, если он и король Зелал нападут. Что от нее хотел Гетен? Он говорил, что ее умение биться, но она все еще сомневалась в его слабости. Да, он был напряжен, но это можно было объяснить давлением королей и ее присутствием в доме.

Он посмотрел налево во тьму, и она разглядывала его профиль. Сильная челюсть, чуть крючковатый нос, может, его ломали в прошлом. Пристальные серые глаза. Он смотрел на нее с желанием, касался ее рта и подходил близко. Жар от прикосновений был общим. Она сглотнула.

Может, соблазн был его слабостью. Одинокий. Мужчина нуждался в близости. Галина знала, как использовать это ради и против мужчин. У нее была репутация в армии, ее солдаты хотели ей ублажить. Это тоже уязвляло Илькера.

«Будет несложно соблазнить вас, теневой маг. Совсем», – ее дыхание стало ниже, тепло от груди спустилось к бедрам. Лечь в постель с господином Гетеном ради Урсинума было не худшей жертвой. И как лучше поймать врага или союзника, чем покорить телом в постели? Ей понравился бы такой бой.

Гетен все еще смотрел на лес. Галина посмотрела в ту же сторону, но не видела ничего дальше первого ряда деревьев. Туман и тьма, тишину разрушали хруст снега и скрип седел, шелест снега, падающего с веток, порой в кустах пробегал зверек. Густой снег приглушал шаги лошадей, и волки двигались тихо.

Они прошли в узкую брешь среди деревьев, свет луны падал на землю, делая снег янтарным. Галина подняла взгляд. Темный полумесяц тени покрывал половину луны.

– Мы едем под кровавой луной? – ее голос проглатывала ночь.

– Да.

– Это плохо.

– Вы суеверны, воительница? – его тон был насмешливым. Он не забыл ее вопрос после того, как они рубили дерево вместе.

– Суеверия хранили мне жизнь во многих боях.

Он рассмеялся и повернулся вперед.

Кровавая луна. Магия крови.

Она посмотрела на спину мага. Что делало ее мишенью Ведьмы инея? Гетен говорил, что это было связано с магией крови. Но он по ошибке поверил, что в ее пальцах есть искра магии, и что этого хватило, чтобы привлечь внимание ведьмы или отогнать врагов Гетена. Но она служила мужчине, который должен был служить ей. Он как‑то смог подчинить ее своей воле. Она поджала губы. Если бы он не был так возмущен из‑за атаки оленя, если бы не переживал из‑за ее самочувствия, она подумала бы, что он призвал существо, чтобы убедить ее в опасности из Пустоты.

Но они разделяли странную связь. Что это было?

Наверное, облегчение. Она испытывала это до и после боев. Она не была неопытной в кровати, и маг был привлекательным и сильным, был заманчивым, ведь помог ей, когда на нее напали. Галина не была слабой, но она знала, когда позвать на помощь и поблагодарить солдата, который помог своей госпоже.

«Ты врешь себе», – ее желание к магу не было необходимостью после боя. Это не было благодарностью. Она такого еще не ощущала, и это делало ее глупой.

– Кровь Семел, – прошептала она и была рада, когда Гетен не ответил.

Галина ругалась, ее зад замерзал. Гетен вдруг остановил лошадь, спешился и вытащил меч. Тропа привела к заснеженной поляне. Деревья были кольцом вокруг маленького восьмиугольного здания в один этаж посреди поляны. Он поднял ладонь, произнес заклинание и направил волшебный огонь в круг. Готические арки были на мраморных колоннах, поддерживающих куполообразную крышу здания. По бокам стены были закрыты и расписаны замысловато демонами и скелетами, оружием, змеями и всякими злыми существами.

– Это мавзолей? – спросила Галина. Ей не нравилось белое здание, оно напоминало пригнувшегося зверя, ждущего, пока жертва подберется слишком близко.

– Да. Это вход в катакомбы под Хараяном, где кости всех теневых магов, – Гетен посмотрел на холодное ясное небо, а потом на нее. – Мы пойдем пешком. Я окружу вас защитой. Лошади и волки будут в безопасности вне поляны. Круг чар будет первым уровнем защиты. Когда Шемел выйдет из катакомб, мне нужно склонить его своей воле. Если я не смогу, он нападет. Тогда потребуется ваш меч.

– И меч будет, – она спешилась и привязала лошадь к дереву рядом с его. Магия была загадкой, но свой меч Галина понимала.

Волки ушли в лес, пятясь от поляны. Они выли и повизгивали, то ли волнуясь из‑за места, то ли из‑за полной луны, большой и близкой, еще и цвета старой крови.

Галина разглядывала мраморный мавзолей. Снега на нем не было, как и на черной брусчатке вокруг основания здания.

– Он зачарован? – спросила она, кивнув на мавзолей.

Гетен был мрачен, поджимал губы, глядя на каменное строение.

– Он проклят, а еще зачарован мной, чтобы держать зло внутри.

– Вы заперли духи прошлых теневых магов? Почему?

– Чтобы обрести покой. Вы не знаете, какими неприятными были мои предшественники.

– Догадываюсь. Репутация Кхары подпорчена из‑за их жутких практик.

– Верно.

Замысловатая резьба на стенах мавзолея не прогоняла давление, которое ощущалось на поляне.

Галина сказала:

– Если бы я знала, что такое есть в моих краях, господин Гетен, я попросила бы вас убрать несколько личностей из моей жизни, чтобы и я обрела покой.

Он повернулся и поклонился.

– Если выживем в грядущие месяцы, леди Кхары, я предложу свои услуги и прогоню раздражающие души.

– Ловлю на слове.

– Хорошо. Это даст вам мотивацию махать мечом этой ночью, – он подвел ее ближе к каменному строению.

– А если я промажу?

– Шемел сбежит из темницы, захватит мое тело и объединится с Ведьмой инея, – он указал большим пальцем на мавзолей. – Теневые маги берутся за возможности. И я прошу постараться защитить меня.

– Я стараюсь во всем, волшебник.

Он выдерживал ее взгляд и сказал:

– Я бы посмотрел на это, – он вспомнил о волшебном свете в ладони и провел пальцами по клинку своего меча. В болезненном свете кровавой луны зеленый огонь озарил меч и землю, Гетен обошел Галину по кругу, провел мечом по снегу по пути, бормоча заклинания. Снег сиял зеленоватым огнем, ее кожу покалывало. Когда он прошел по кругу три раза, в последний раз спиной вперед, замыкая круг. Он вышел из границы и повторил такое с собой.

Гетен убрал меч в ножны и посмотрел на небо.

– Кровавая луна на пике. Пора открыть мавзолей. Оставайтесь там, пока я не выйду из этого круга. Я сделаю это только в крайнем случае, и тогда потребуется ваша сила. Не убирайте меч. Кровь боев на нем и на ваших руках отгонит тени.

– Но как мне защищаться от духов? Я увижу Шемела?

– Да, он – призрак, сразу плотный и бестелесный, ведь он на границе Пустоты. И магия крови на вашем мече может его ранить. Но он не вооружен. Ужас – его величайшее оружие. Он будет искать самые темные воспоминания и худшие страхи, тянуть их и бить по разуму быстро и с силой. Если вам нужно будет прийти на помощь, помните об этом. В смерти, как и в жизни, теневые маги тянут все в холод тени.

Галина склонила голову.

– И вы, теневой маг?

Он бросил на нее взгляд.

– Я хочу сбежать от нее, воительница, – Гетен склонил голову и стал тихо произносить заклинание.

Поляну озаряла красная луна, делая тени кровавыми на снегу и белом мавзолее. Гетен поднял голову и указал на железную дверь здания. Гул донесся оттуда, разлетелся эхом над поляной и под их ногами, и он произнес что‑то, что скрыл этот звук.

Волоски на руках Галины встали дыбом, ее кости тряслись. Она вытащила меч, его вес успокаивал, ведь не одна, а три фигуры в капюшонах появились на пороге. Холодок пробежал по коже ее головы, спустился к шее и плечам в грудь.

Гетен был в одежде солдата и целителя, а призраки носили черные мантии и капюшоны. Камни поблескивали на их сухих пальцах и высохших шеях, тусклые в свете кровавой луны. Как призрак оленя, они были телесными и нет, и их плоть и черные мантии двигались на трещащих костях, словно кучи муравьев на останках нежити.

Ужас наполнил Галину. Ее хватка на мече стала крепче, во рту пересохло. Это был боевой страх, она хорошо его знала. Он всегда делал ее живой, еще одно оружие в ее арсенале.

Призраки вышли из мавзолея, спустились по лестнице и замерли на краю черной брусчатки. Запах смерти и гниения был хуже запаха оленя, разносился над поляной.

Голос Гетена стал хриплым, а потом его чары прервались.

Галина встревожилась. Страх пробрался в ее живот. Казалось, она стояла на поле боя впервые, смотрела на длинные зубчатые мечи Арик‑бока и слышала крики умирающих людей и лошадей.

Хриплый голос донесся от одного из призраков:

– Зачем ты меня вызвал, теневой маг?

Гетен не опускал меч, его левая ладонь была готова колдовать при первом признаке беды.

– Мне нужна общая мудрость теневых магов.

– Наш совет? – сказал другой призрак, этот был ниже, голос был свистящим, как ветер в трещинах древних стен.

Гетен оскалился.

– Я говорил не с тобой или Волкером, Олегарио.

Третий призрак прошел к Галине. Он указал костлявым пальцем на нее.

– Кто эта женщина? Ее меч и броня воняют магией крови и холодом, – его голос был низким и терзал когтями ее душу.

Первый призрак повернулся к Галине. В его голосе появилось отвращение.

– Я стою на грани изменения, Шемел.

Призраки бросились вперед, но замерли у черных камней и поднятой руки Гетена.

– Ты ослабел, – третий призрак ткнул в его сторону костлявым пальцем, кусочки засохшей плоти падали с него. – И холод на женщине из‑за границы Пустоты.

– Да, Волкер, – Гетен следил за каждым движением призраков. – Ведьма инея сбежала из оков. Она поработила призрака, будучи в Пустоте, и следила за мной, напала на воительницу.

Шемел рассмеялся и опустил капюшон.

– Меняющийся маг. Слабак. Еще и мягкий сердцем, – его безглазое лицо было впавшим и обмотанным складками засохшей коричневой плоти. Пряди рыжих волос прилипли к подбородку и черепу. Он был высоким и сильным в жизни. Мертвый маг помахал ладонью скелета и добавил. – Ты даже не смог найти хорошего стража.

– Я ни разу не пожалел, что убил тебя, – с ненавистью сказал Гетен. – И старые оскорбления тратят мое время. Я хочу ответы. Кто выпу…

– Не важно, кто ее выпустил, – перебил Олегарио.

Гетен шагнул вперед. Его носок коснулся круга чар.

– Не согласен.

Галина подняла меч и следила за Гетеном.

– Те оковы были древними, – сказал Волкер. – И ты их не обновил, теневой маг.

– Не поворачивай это ко мне, – левая ладонь Гетена начертила заклинание, и призраки зашипели.

Шемел ступил на черные камни и склонился над границей.

– Твое самодовольство освободило ее.

– Нет. Те оковы были сильными, – сказал Гетен.

– Ты провалишься. Женщина умрет. Этот жалкий мир падет от холода и теней, – Шемел отмахнулся, с него сыпались пыль и кусочки плоти. Изумрудное кольцо упало на снег за кругом черных камней недалеко от Гетена.

Галина нахмурилась. Они делали так, как и предупреждал Гетен. Тянули за его страхи.

– А потом и ты будешь порабощен, – сказала она. – Если он не справится, это будет твое поражение, маг‑наставник.

Гетен посмотрел на нее. Но ее слова сработали, он выпрямился и прошел к центру своего круга.

– Воительница права.

Призраки собрались ближе к ней. Они двигались у черных камней, шипели и рычали как хищные псы. Она раздражала их.

А потом его бывший наставник засмеялся, и это удвоило страх Галины.

– Она даже говорит за тебя, – сказал Шемел с презрением. Он потянулся за каменный барьер и указал на Гетена, стал колдовать, и звуки были как черви в ушах Галины, от этого ей хотелось убежать быстро и далеко.

Гетен дернулся, но он тут же поднял ладонь и меч и стал колдовать в ответ.

Между живым теневым магом и его мертвым наставником появилось черное облако пара, словно он собирался из воздуха. Шепчущий звук смерти наполнил воздух. Он двигался к Галине, но потом ударился как об невидимый барьер и отпрянул, скрежеща. Два других призрака потянулись над барьером и объединили силы с Шемелом.

Гетен выругался, Волкер указал на него и произнес другое заклинание. Хозяин Ранита дернулся, как марионетка, и вышел из защитного круга.

И мертвые теневые маги пересекли камни.

– Вы его не получите, – сказала Галина. Меч опустился, она вылетела из своего круга и отрубила левую ладонь третьего мага на костлявом запястье. Плоть Волкера дымилась и сворачивалась, призрак взревел. Его товарищи обратили магию на нее.

Давящий ужас сжал ее мозг и тело. Галина застыла на взмахе и слепо отпрянула. Беспомощность и ужас пронзили ее, ледяная вода наполнила легкие. Она тонула, ей снова было шесть, голова болела от удара об камень, и высокий жестокий смех Валдрама смешивался с низким гулом голосов волшебников‑нежити.

– Это не настоящее, – Галина встряхнулась, повернулась и подняла меч. Она тут же пригнулась, Олегарио потянулся к ней неровными желтыми ногтями. Он говорил тонким голосом. Галина закашлялась. Жидкость наполнила ее рот. Кровь. Она сплюнула. – Нет‑нет‑нет. Это. Не. Настоящее.

Она снова подняла меч и отрубила второму магу челюсть. Она развернулась и довершила дело, убрав оставшуюся голову мерзавца.

Но два призрака остались, и черное облако, которое они вызвали, росло, грозило окутать Гетена. Маг Ранита развернул свой меч и вонзил его в грудь бывшего наставника, пока Галина бросилась на другого призрака и ударила плечом по мешку костей.

Волкер отшатнулся за линию черных камней, но схватил Галину, падая. Она ударилась об землю в круге зачарованного мавзолея, холод впился в ее кости. Мир стал темным и унылым. Она встала. Ее движения были неуклюжими, и призрак рассмеялся. Галина подняла взгляд и отвернулась от него. Он потянулся к ней. Но она двигалась не так быстро. Маг, который теперь выглядел целым, но серым и больным, схватил ее с нечеловеческой силой и бросил ее к темной бреши входа в мавзолей.

Галина кричала и извивалась, как‑то смогла изменить курс и ударилась об каменную колонну слева от входа. Ее меч со звоном упал и проехал по мрамору, остановился наполовину во тьме. Боль пронзила ее голову, она поднялась на колени.

Ощутив, а не услышав движение призрака за собой, она бросилась мимо входа в мавзолей, схватила меч и отпрянула от хватки Волкера.

Где был Гетен? У нее был лишь миг на раздумья, призрак все гнался за ней. Она не могла его одолеть. Она была на его проклятой земле. Тут он был сильнее и быстрее.

Ей нужно было сбежать из каменного круга.

Галина оттолкнулась от колонны мавзолея, развернулась в воздухе и рухнула на спину, подняв меч, чтобы пробить нападающего. Третий маг попал в ее ловушку, ее меч пронзил его живот и появился из спины возле лопатки.

Но он не замер. Нежить выпрямилась и дернулась в сторону, сжав рукоять. Волкер вырвет меч и будет вдвойне вооружен. Галина сжала крепче оружие. Она оттолкнула его, использовала его вес, чтобы подняться. А потом изо всех сил дернула меч в сторону и рассекла тело мага почти пополам.

Это замедлило его движения, Галина использовала шанс. Она взмахнула мечом и рассекла его костлявые колени.

Маг с ругательством упал.

Но Галина не освободилась. Она направилась к кругу черных камней, а Волкер стал произносить еще одно заклинание. У нее был один шанс. Она бросилась над линией камней, что‑то черное врезалось в невидимый барьер за ней. Оно визжало, тянулось к ней, но не могло пересечь чары. Она повернулась к Гетену, он бился с его наставником.

Они бросались проклятиями и заклинаниями. Шемел изливал злобу черным веществом, которое текло к Гетену как лужа смерти. Оно пыталось подняться. Заклинания Гетена сбивали его. Но хозяин Ранита дрожал от усилий и хрипел.

Галина бросилась к Шемелу и вонзила меч в его спину, когда он проревел заклинание.

Оно подняло Гетена и бросило к кругу черных камней. Но он не закончил, и его контрпроклятие опустило его чуть в стороне от границы.

Шемел повернулся к Галине, потянулся к ней и произнес проклятье, сбившее ее на колени. То же жуткое ощущение, что она тонет, охватило ее. Смех бессердечного мальчишки звенел в ушах.

Иллюзия. Это иллюзия!

Но Галина закашлялась, тонула в воспоминании, а не ледяной воде. Она снова оказалась на коленях, пыталась дышать, в горле булькнуло, кровь и жидкость с мелом вылетали изо рта от кашля. Она дрожала, слезы катились по лицу, мир почернел. А потом раздался крик поверх воображаемого смеха. Перед глазами вдруг стало чисто, и ощущение умирания пропало. Галина выгнулась и вдохнула глубоко, очищаясь.

Заклинание Шемела оборвалось. Тень, которую он призвал, рассеялась, Гетен вонзил меч в горло наставника, повернул клинок и провел им в сторону, но тело не упало. Шемел сжал горло Гетена.

Галина снова встала. Два шага, и она смогла взмахнуть мечом и рассечь Шемела от бедра до плеча. Призрак упал, потянув Гетена на колени.

Теневой маг убрал костлявые пальцы мертвого наставника с горла и медленно выпрямился. Он прошептал еще заклинание и с резким жестом послал тела и конечности предшественников за черту.

– Найдите кольцо, – сказал он, потирая горло.

Галина уставилась на него.

– Какое кольцо? Из черных камней? – она указала на круг чар вдоль мавзолея.

Он покачал головой и стал искать в примятом снегу.

– Кольцо, упавшее с пальца Шемела.

– Ох, – Галина присоединилась к поискам. Снег летел вокруг них, порой Гетен посылал заклинание к барьеру, когда павшие призраки обретали форму и шагали вперед. Пальцы Галины в перчатке находили ледяные камни и пучки травы, немели от холода, но она не могла найти кольцо.

Она выпрямилась и огляделась. Где оно упало? Она повернулась по кругу и вспомнила, что Шемел склонялся над линией чар. Она поползла к черным камням, стала рыться в снегу у края, ругаясь от боли в ладонях. Наконец, ее пальцы нашли что‑то гладкое. Она смахнула снег и взяла его с замерзшей земли.

– Вот!

С воплем триумфа Гетен схватил его из ее руки и бросил в открытую дверь мавзолея. При этом он произнес последнее заклинание, и три его предшественника пропали в черной бреши. Стук железных дверей перекрыл их воющие вопли.

Галина осталась на коленях, все болело и дрожало после усилий боя. Она зачерпнула чистый снег в рот, прополоскала его и сплюнула. Там была кровь, и от холода снега ныли зубы.

Тень Гетена упала на нее, и она посмотрела на его протянутую руку. Она замешкалась на миг и обхватила ладонь. Она сжала ее с желанием, опалившим ее от ладони к сердцу. Хватка Гетена стала крепче, он поднял ее и притянул в свои руки.

– Благодарю за помощь, ваша светлость, – он посмотрел в ее глаза.

Его дыхание согревало ее щеку, и его тело ощущалось плотным и приятным рядом с ней. Рот Галины приоткрылся, она ощущала его запах, почти ощущала вкус пряностей и пота. Он распалял ее желание.

– Рада помочь, мастер‑волшебник, – она облизнула губы, холодный воздух жалил их, когда она вдохнула.

«Осторожно. Он может быть капканом».

Галина отдернула руку от его и оттолкнула его. Она промерзла без его жара и дрожала. Злясь из‑за желания, она прорычала:

– Я думала, вы говорили, что магия крови на моем мече и броне защитит меня.

Гетен выругался под нос и ответил:

– Вы же живы?

Она показала ему недружелюбный жест.

Он провел ладонями по волосам, повернулся и пошел по снегу к их лошадям.

Галина оглянулась на тихий мавзолей и пошла за ним. Они поехали в холоде к цитадели под опускающейся серебряной луной, она подняла капюшон и смотрела на мужчину из глубины капюшона.

Если сражение с мертвыми магами было ловушкой, она легко вырвется. Но напряжение между ней и Гетеном было куда опаснее. Тот огонь становился горячее. Она думала, что свяжет его своим желанием, но, если честно, раз он манил ее чарами, она с готовностью пойдет в клетку.

«Не давай ему отвлечь тебя. Склони его. Или сломай».

Двенадцать

– Злой холод охватил холм, – пробормотал Магод, входя на кухню, дуя на ладони в перчатках и топая, чтобы убрать иней с сапог.

Снег стал падать до того, как Гетен и Галина добрались до ворот Ранита, и не останавливался.

Гетен спал как убитый, пришел сонным и затекшим на обед на кухню. Галина еще не появилась. Он был рад, что не видел ее, поход в мавзолей оставил в нем горечь. И ее жаркий отказ от его объятий ранил. Они хорошо сражались вместе, но, видимо, на этом все заканчивалось. Она могла порезать и его.

– Вам нужен капсикумэль, господин, – сказала Нони, ставя перед ним чашку медовухи.

Гетен выпил огненный напиток залпом.

– Еще, – он протянул чашку и хмуро посмотрел на поджатые губы Нони. Она еще не закупорила бутылку. Гетен ударил кулаком по столу. – Ты его мать, – он указал на Магода, – но не моя. Наливай. Мне. Еще.

Магод стоял спиной к закрытой двери и смотрел на Гетена так, словно раньше его не видел.

Нони вскинула голову, а потом опустила бутылку и пробку возле руки Гетена.

– Уже отупел. Не вините меня, когда напьетесь, и вас стошнит. Хотите наказать себя за ошибки прошлой ночи? – она указала на него пальцем. – Делайте это сами. Я не буду.

Гетен оскалился на беловолосую женщину и налил кружку медовухи.

– Тогда выйди из комнаты, – прорычал он. Нони ушла, фыркнув, и он мрачно посмотрел на Магода. – Ну? Ты с ней?

Садовник снял тяжелый плащ и повесил на крючок у двери. Он снял перчатки и тяжелые зимние сапоги. А потом взял еще кружку из шкафчика и сел напротив Гетена. Он налил себе и ответил:

– Нет. Тоже согреюсь.

Гетен выпил капсикумэль и смотрел, как снег лениво падал во дворе.

– Как звери?

– Хорошо, – Магод сделал большой глоток медовухи, скривился и вдохнул холодный воздух сквозь зубы. – Переживаю за зерно и запасы сена. Мы не сможем их пополнить, если так продлится еще две недели.

– А ульи?

– Не хочу открывать их. Должны быть в порядке, оставил им много меда и сиропа.

Гетен кивнул. Голова болела. Капсикумэль вряд ли поможет с этим.

Оба мужчины пили и смотрели на снег. После пары тихих мгновений Гетен сказал:

– Мои чары ужасно слабы.

Магод пополнил чашки.

Еще глоток, и тело Гетена согрелось, напряжение на плечах, давящее с прошлого вечера, ослабело. Он указал на бутылку.

– Закрой это, пока я не доказал слова твоей матери, – Магод так и сделал и вернул бутылку на полку. Он снова сел напротив Гетена, теневой маг осушил чашку и перевернул ее на столе. – Мы добрались до поляны, луна покраснела. Я звал только Шемела, но он привел Олегарио и скулящего Волкера. Ее светлость и я сразились с ними. Они чуть не сбежали, и Волкер пытался утащить маркграфиню в катакомбы, – он указал на потолок и продолжил. – Она сражается так же яростно, как мужчины.

– Ее репутация опережает ее, – Магод сделал глоток и сказал. – К счастью, она управляет нами.

– Она чудо, Магод. Спасла мою шкуру ночью, – чашка Гетена звякнула и подпрыгнула, он толкал ее по гладкому столу между ладонями, стараясь не перевернуть, глядя на свое искаженное отражение на чашке. Наконец, он крепко сжал ее. – Шемел что‑то скрывал. Все они, – Гетен отбросил чашку, и она скатилась со стола и загремела по каменному полу. – Они увиливали каждый раз, когда я спрашивал, кто освободил ведьму.

Садовник склонил голову.

– Играли с вами?

Гетен нахмурился.

– Думаешь, они увиливали, забавляясь, вызывая у меня подозрения?

Магод кивнул.

– И они сами могли освободить ее.

Садовник скрестил руки на столе.

– Мы с мамусей умрем, но поможем вам, господин.

– Вы оба лучше, чем я заслуживаю.

Магод склонил голову и мудро посмотрел на Гетена.

– Хотите совет от слуги?

– Буду рад. Мои слуги куда мудрее меня.

– Не боритесь с маркграфиней. У вас одни цели, – Магод встал из‑за стола, собрал чашки и опустил в воду. – В спальни нужно больше хвороста, – сказал он и вышел.

Просидев еще пару минут, думая о мудрости необразованных слуг, Гетен покинул кухню и пошел в библиотеку. Но там он застыл на пороге.

Галина сидела у камина, читала книгу. Она была в темно‑синем. Она подняла взгляд, прижав палец под словом.

– Добрый день.

– Надеюсь, ваша светлость хорошо спали? – тени под ее глазами дали ответ.

Она разглядывала его миг и закрыла книгу.

– Нет. Сны мешали спать. Я проснулась раньше ваших слуг и пришла сюда почитать, – она опустила книгу на столик возле кресла. – Похоже, мне не хватает концентрации для этой отличной истории, – она посмотрела ему в глаза, указала на кресло напротив нее и добавила. – Может, разговор меня взбодрит. Присядьте.

Приказ или просьба?

– Что нам нужно обсудить, ваша светлость?

Ее губы изогнулись в кривой улыбке. Он сел.

– Отличный вопрос. Я о многом хочу вас спросить.

Он не отдохнул для такого. Она была слишком умной, быстрой и решительной, чтобы он долго увиливал от ее желаний. Гетен зажал переносицу.

– Спрашивайте, воительница Галина. Я отвечу честно и терпеливо в этот холодный день.

Она сцепила ладони на коленях и смотрела на него, не сводя взгляда, и цвет глаз стал ярче от цвета платья.

– Шемел освободил Ведьму инея?

Гетен подавил гримасу.

– Вполне возможно.

– Зачем?

– Наверное, верит, что может с ней захватить Кворегну, – он тоже сцепил ладони на коленях и смотрел на нее. – Ведьма – древняя сила, изгнанная в Пустоту века назад прошлым солнечным магом. Погода была ее оружием, и она управляла им яростнее любого мага.

– Она нападает на вас по его приказам?

Гетен пожал плечами.

– Возможно.

– Ее магия сильнее вашей?

– Сегодня – да, – было невозможно сохранять тон нейтральным. – Приключение прошлой ночью уменьшило мои силы, и, если не забирать жизни зверей и людей вокруг меня, у меня нет вариантов восстанавливать силы, – он посмотрел на угасающий огонь и добавил. – Вскоре я буду на грани, и моя теневая магия станет воспоминанием. Я надеюсь только, что солнце наделит меня силой до того, как Ведьма инея станет телесной.

Галина опустила ладони на подлокотники кресла.

– Вы не можете вызвать других магов, чтобы бились вместе с нами?

«Нами?» – это обнадеживало.

Он покачал головой.

– Другие маги рассеяны далеко среди четырех королевств. Многие целители, но их сила – ветер, по сравнению с силой Ведьмы инея. И самые сильные практикуют темную аркану, но я не буду звать их на помощь. Они встанет на сторону врага. Враг ближе к ним.

Галина подошла к окну. Шелк ее платья шуршал по полу и вокруг ее ног. Ее фигура была сильной и изящной, легкие шаги не сочетались с синяками и болью после сражения. Она смотрела на нежно падающий снег, огненные волосы резко контрастировали с белизной снаружи.

– Всего часы назад вы призвали и сразились с тремя призраками. Это было непросто, и это подтвердило мои подозрения, – сказала она. – Вы врете о своей силе, господин Гетен.

Слова были холодными, а следующие – еще холоднее:

– Ваши действия не вяжутся со словами. И вы думаете, что обманули меня этим. Но вы способны служить Урсинуму в грядущей войне.

Гетен сцепил пальцы, чтобы не сжать ее горло.

– Как можно игнорировать очевидное? Я с трудом управлял духами прошлой ночью, – он встал с кресла и прошел к ней. – Вы чуть не потеряли жизнь и свободу из‑за темной магии дважды, войдя в Ранит, потому что мои чары слабы. Вы путаете минутное проявление силы со всей моей силой. Всего месяцы назад я мог прогнать Шемела щелчком пальцев, – он изобразил пальцами. – И Ведьма инея обмочилась бы от мысли, что полезет к моим чарам. Вы не видите, как ослабела моя магия?

Она скрестила руки и холодно смотрела на него.

– Думаете, вы можете отвлечь меня духами и соблазнить магией. Но я не безмозглая девчонка.

Гетен покачал головой.

– Я сожалею, что сыграл с вами шутку, когда вы прибыли в Ранит, потому что вы решили, что это сила, когда это была просто иллюзия, – его тон становился тяжелее с каждым предложением. – Вы думаете, что магия – смешать пару зелий и вызвать огонь. Это детская игра. Вы ничего не знаете о силе, которая нужна для управления магией тени, как и об опасности за границей Пустоты. Но вы решили, что я – лжец, – он указал на нее пальцем. – Вы меня оскорбляете, ваша светлость. Я теневой маг, но не обманщик или трус.

Галина выдержала это сдержанно.

– Я бы никогда не назвала вас трусом, господин Гетен. Но у нас есть уговор. Моя помощь за вашу верность. Я помогла вам прошлой ночью. Теперь вы выполните свою часть. Спуститесь с башни, склонитесь перед королем Вернардом и служите ему. Как только Бесера отступит, я буду рада помочь вам в сражении с ведьмой.

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 678 9 10 11 Следующая ⇒