Моника Эндерле Пирс 5 страница

Она повернулась к окну.

Олень вернулся.

Зверь смотрел на нее из‑за калитки. Черные немигающие глаза манили ее.

– Почему ты вернулся? – Галина отбросила книгу. Она прошла к тяжелой двери библиотеки. Но снега за ней собралось столько, что она не смогла открыть. Она повернулась, хотела пройти через главный зал к входной двери и во двор. Но, стоило войти в зал, прозвенел колокольчик, оповещая об ужине.

Галина вздохнула. Придется спросить у теневого мага о звере. Странно, что он возвращался. Если так маг проклял ее, она поймет по его реакции, когда спросит об этом. И если нет, то он расскажет ей о загадочных существах. Хоть олень был внешне безобиден, его черный взгляд и возвращения заставляли волоски Галины на руках вставать дыбом.

От звука шагов на мраморном полу она повернулась и оказалась лицом к лицу с хозяином Ранита. В этот раз на его лице был холод, усталость оставила темные следы под глазами, его ладони дрожали.

– Вам нездоровится, господин волшебник?

Гетен резко посмотрел на нее.

– Я устал. Гадать по буре утомительно, даже когда у меня полная магия. Это не самый сильный мой дар, – уголок его рта приподнялся, он добавил. – Спасибо за переживания. Вряд ли вы ощущаете это так сильно, чтобы помочь мне, – он посмотрел на нее свысока.

Галина скрипнула зубами и ответила:

– Нет, теневой маг Гетен, я не изменила решения. И вам стоит помнить, что мы обсуждаем не мою службу вам, а вашу верность королю и стране, – она развернулась и прошла к главному залу, ее юбка недовольно шуршала.

Белый олень точно был наколдован теневым магом для его веселья. Наверное, поэтому он устал. Но ее не веселило это, и она хотела, чтобы он понял ее недовольство.

Гетен сел напротив, и Галина спросила:

– Какие звери живут в лесу с волками? Тут есть олени?

Он прищурился, глядя на нее, может, из‑за ее фальшивого тона.

– Да, много черных и небольшое стадо рыжих. А еще там есть большие черные гризли, как на печати вашего отца, кабаны, разные куропатки, черные белки и много зайцев, – он притих, Нони подала суп из сладких корнеплодов, а еще ароматных хлеб, поджаренный и посыпанный белым тертым сыром и маслинами.

– Вы видели белого оленя? – спросила Галина, глядя на его лицо, пока зачерпывала суп в рот.

– Нет. Снежные олени бывают только на дальнем севере Налвики.

– Хм, – как и каждый раз в Раните, суп и хлеб были отличными. Но мясо снова не подали. – И нет прирученного оленя?

Ложка волшебника звякнула об белую миску, когда Гетен опустил ее.

– У меня нет питомцев, леди Кхары. Звери Хараяна никому не принадлежат. Откуда интерес к оленям темного леса?

Галина насладилась еще ложкой супа и ответила:

– Мне интересно, откуда большой белый олень, которого я видела уже три раза с прибытия. Он выше любого оленя, которого я видела, и его шерсть соперничает со снегом своим цветом.

Гетен нахмурился.

– Белый олень? У меня нет такого в лесу или деревне, – он склонил голову и добавил. – Я растерян, – его губы дрогнули, улыбка смешалась с ухмылкой. – Уверены, что это не игра света на снегу? Я видел много странных бурь, редкие из них были реальными, – Галина нахмурилась, ей не нравилось, на что он намекал. Он добавил. – И те, что были реальными, но не странными, оказывались неприятными.

Она отодвинула суп, не доев, принялась за рагу и кашу, которые Нони поставила перед ней. Пахло вкусно, но ее аппетит пропал после пары кусочков. Она двигала еду по тарелке ложкой.

– Ваш ответ меня не устроил, господин волшебник.

Гетен попробовал рагу и ответил:

– Жаль. У меня есть только такой.

Галина выпила медовухи и склонилась ближе.

– Олень не был моим воображением, как и не был призраком. Это не безумие от снега или паранойя. Я знаю, что видела. И, может, это игра магии, чтобы отвлечь меня от переговоров, за которыми я прибыла в Ранит.

Нони появилась в зале, принесла миску фруктов. Она посмотрела на господина и Галину, опустила миску на стол между ними. Она поставила миски меньше и немного сладкой сметаны, вернулась на кухню.

Дверь за ней закрылась, Гетен тоже склонился ближе.

– Я не шучу, не играю, не избегаю переговоров, леди Кхары. Вы видели в лесу не мое. От этого возникают подозрения: или это создано бурей, или это еще один непрошенный гость, – он приподнял бровь и добавил. – Я предпочел бы, чтобы это была иллюзия снега или света, чем сущность, посланная Ведьмой инея или другим врагом в мой лес, чтобы дразнить вашу светлость.

Он взял яблоко из миски и протянул ей, но Галина покачала головой. Гетен стал чистить черно‑красную кожицу длинной завивающейся лентой.

– Я серьезно воспринял переговоры и ответил честно. Я не буду помогать и клясться в верности Урсинуму или Бесере. Я не могу, – он стал аккуратно резать желтовато‑розовую мякоть яблока, сладкий запах заполнил комнату.

Галина отклонилась и скрестила руки.

– Ваши требования не могут быть выше нужд Урсинума. Угроза моей земле – не ранняя снежная буря или злое магическое существо в Пустоте. Эта буря утихнет, а Бесера скоро пересечет Серебряное море. Огромная армия уничтожит Кхару и Урсинум. Мне нужно защитить народ, господин Гетен.

Он опустил остатки яблока в миску и отодвинул ее, отклонился и скрестил руки.

– Буря, вражда Урсинума и Бесеры и Ведьма инея – части одной головоломки.

– Думаете? Угроза отрядов вашего брата слишком реальна, как и мой белый олень.

– Как и мое магическое существо, – Гетен встал из‑за стола, сцепил руки за спиной и прошел к высоким окнам комнаты. Он тихо добавил. – Как и то, что я нуждаюсь в вашей помощи, – за его плечами и стеклом была белизна вместо Серебряного моря. Только приглушенный стон и вой ветра было слышно в комнате, Галина молчала и ждала, что он продолжит. Гетен повернулся, усталость на его лице усилилась. – Я не прошу вашей помощи так просто, – сказал Гетен. – Я жил в Раните двадцать два года с помощью только слуг и зверей Хараяна. Если бы я знал, что я стану солнечным магом, может, я бы лучше подготовился к этой слабости. Воительница, вы сильная, за вами много солдат, готовых к бою. У меня только магия и мозги, чтобы выжить, когда я сталкиваюсь с темными существами в Пустоте, – он смотрел на пол между ними, провел ладонью по волосам и добавил. – Я еще ни разу не показывал такое бессилие против сильного врага.

Бессилие. Признание мага повлияло на Галину сильнее его предыдущих тактик. Казалось, он очаровал комнату, так изменилось ее мнение о нем. Галина, выращенная при дворе и закаленная в бою, понимала прекрасно ужас беспомощности против сильного врага. Раздражение и стыд Гетена наполнили комнату, и она сглотнула, ощущая вкус этих эмоций, как когда смотрела, как солдаты, друзья и семья умирали бой за боем.

Она медленно встала.

– Я слышу честность в ваших словах, – он поднял голову, и она добавила. – Но я не могу ответить, не обдумав нужды Его величества и народа Урсинума, – она отошла от стола, шагнула к нему и замерла. – Сегодня я обдумаю вашу ситуацию и моей страны. Завтра я озвучу свое решение.

– Благодарю, воительница, – Гетен прошел к ней на пару шагов и добавил, – я не знаю сложность вашего положения как посла короля. Но мне нужно действовать быстро, чтобы не дать ведьме пересечь границу Пустоты и стать сильнее. Для этого нужна ваша помощь.

Галина повернулась, он поклонился. Она миновала Нони, покидая главный зал и направляясь к своей комнате на третьем этаже. Гетен дал ей много информации для размышлений, и, поднимаясь по лестнице, она ощущала давление холода и тьмы ранней зимы.

Когда она добралась до комнаты, Галина добавила полено в огонь, поворошила угли. Комната казалась холоднее и темнее, и снег снаружи казался мертвым сильнее, чем час назад.

Честность Гетена давила на нее, как и ее ответственность перед народом Урсинума. Да, она была послом Вернарда, должна была постараться выполнить то, что требовалось, для него и жителей Урсинума. Но была возможность, что эта Ведьма инея намеренно создавала бурю и войну, и эта угроза затрагивала не только Кхару и Урсинум. И она должна была ради всей Кворегны предотвратить катастрофу как Война ветров.

Галина ходила по комнате, потирала ладони и дула на них. Она остановилась у огня и протянула руки к нему, пытаясь согреть ледяные пальцы. Но без толку.

Если маг был прав, она должна была сделать все, чтобы защитить и усилить его, когда он вернется в Пустоту и столкнется с их общим врагом.

Стук в дверь сообщил о прибытии Нони.

– Подумала, что теплая медовуха и помощь с платьем и волосами понадобится, ваша светлость. Или вы еще присоединитесь к моему господину сегодня?

Галина приняла кубок горячего медового вина.

– Вы и этот напиток как раз вовремя. Но я проведу остаток ночи тут, – она села и потягивала медовуху, согреваясь, пока Нони вынимала шпильки из ее волос, а потом заплетала их в одну густую косу, что ниспадала ниже ее плеч.

– Добавить полено в огонь? – Нони отвязывала рукава от платья Галины. – Я добавлю еще два завтра вечером перед тем, как расправить вашу кровать.

– Я не могу согреться, – Галина подняла кубок и добавила. – Но это помогает. Как и вы.

Нони широко улыбнулась, озаряя комнату.

Когда она оказалась в белой ночной рубашке и под теплым одеялом, Нони потушила свечи и покинула комнату, закрыв за собой дверь. Галина улыбнулась. Ей нравилось нежное присутствие женщины. Она давно не радовалась помощи умелой служанки, у Вернарда все были шпионами и ворами, и она давно научилась не доверять им, особенно фрейлинам, которых он отправил в замок Галины в Харатоне.

Она смотрела на мягко меняющийся свет на стенах комнаты и потолке, где‑то за бурей садилось солнце, становились ярче звезды. Из ее окон не было ничего видно, только снег белел, холодный и густой, на стекле. Она знала, что день закончился, что наступила ночь, по изменившемуся свету, буря бушевала снаружи, снег на окнах из белого стал серым, а потом черным.

– Я думала, что закрыла ставни, – пробормотала она. Жар огня убежит, пока они открыты. Но ей было тепло, в комнате было холодно, сон тянул ее к глубинам.

* * *

Огонь догорал, когда Галина проснулась. Несмотря на тяжелое одеяло, она дрожала. Ее ладони и ступни промерзли до костей. Что‑то разбудило ее, может, холод. Она повернулась и проснулась в холодной тьме комнаты.

«Шторы и ставни», – она посмотрела туда во тьме. Они были закрыты.

– Я это сделала? – она не помнила, чтобы поднималась. – Может, Нони вернулась.

Она зевнула.

– Вставай. Разведи огонь, – приказала она себе и добавила, – Хотырь меня побери, – она выбралась из тепла одеял, ноги коснулись ледяных досок. Ее зубы стучали до боли, тело дрожало от мороза. Она стянула одеяло с кровати и укутала им плечи.

Ковер был скользким и в инее под ее голыми ногами, Галина поспешила к камину. Слабое тепло и сияние огня не могли разогнать холод и тьму комнаты. Она пошевелила пепел и опустила еще полено на угли. Огонек трепетал, она выругалась и стала искать огниво. Но все было холодным, и она не могла развести огонь сильнее.

Ее ладонь нашла кочергу, но Галина оставила ее на месте. Тепло кровати было лучше холода комнаты и угасающего жара огня.

Она отвернулась от камина, и ее тело похолодело еще сильнее.

Белый олень стоял между Галиной и ее кроватью. Его глаза были как шары мела, дыхание вырывалось паром.

Он не мог быть в ее комнате.

«Это сон», – но грудь Галины сдавило. Ее пальцы хотели сжать меч. Она была открыта и уязвима. Оружие висело в ножнах на спинке стула рядом с ее кроватью, оно оказалось за оленем.

Она покачала головой.

«Сны сталью не убить».

– Ты не настоящий, – сказала она, зубы стучали, и она надеялась, что слова, произнесенные вслух, сделают существо тенью и сном.

Но зверь повернул голову и пустые глаза к ней.

– Проклятье, – выругалась Галина, плоть существа стала отваливаться кусками, плюхаться на пол и ее ноги с холодной жидкостью. Он открыл пасть, и стало видно побелевшие кости и острые окровавленные зубы. – Твою мать.

Он свистнул с вызовом, сотрясая комнату, и Галина закрыла уши.

Олень встал на дыбы, менялся сильнее. Его передние копыта удлинились, разделились, стали длинными пальцами, задние копыта превратились в ступни, тело теперь напоминало человека, хотя голова и рога остались. Он согнулся, скаля зубы, кровь пенилась во рту и ноздрях.

Комната стала еще холоднее, и мышцы Галины дрожали от холода и страха, а белый иней тянулся по полу и стенам. Меч был вне досягаемости и не помог бы против духа.

Огонь за ней хлопнул, замерзшее дерево ломалось.

Галина вспомнила про горячую кочергу. Она бросила одеяло, повернулась и схватила кочергу. Существо напало. Она пригнулась и прокатилась под его пальцами. Его когти ударили по ее левому плечу, и ее рука онемела. Она вскочила и ударила раскаленной кочергой по боку существа. Оно завизжало и отступило, хромая. Рана дымилась и пенилась. Галина пошла в наступление, бросилась и вонзила кочергу в горло существа.

Оно засвистело от гнева и сжало кочергу, выдернуло ее с жуткой силой. Ладони дымились, тошнотворный запах наполнил комнату, и Галина сглотнула желчь. Она ударила ногой, попала по груди существа, и оно отшатнулось, сбило чашу для умывания. Миска раскололась, вода плеснула на ноги Галины и тут же замерзла. Она поскользнулась на льду и закричала, когда существо бросилось к ней, подняв кочергу, чтобы убить.

Галина откатилась, железная кочерга ударила по полу, разбивая доски. Но Галина не могла встать. Ее нога онемела, как и рука, после контакта с существом.

Древние доски пола скрипели и ломались, монстр вырвал кочергу. Он снова засвистел, поднял железное оружие, чтобы отправить ее в бездну небытия.

Но удача улыбнулась Галине в виде теневого мага, вспышка зеленого света и громкое заклинание остановили атаку. Существо повернулось и взревело, окутанное от рогов до пят холодным туманом, который призвал Гетен, пройдя в комнату.

Маг был в живой броне. Тени из тьмы комнаты покрыли его тело, стали тверже, отражали свет, облепив его фигуру. Он нес длинный меч и повернулся к врагу с легкостью, восхищая.

Монстр нашел голос – высокий и булькающий, будто он говорил из могилы с грязью в горле:

– Ты стал медлительным и глупым, теневой маг. Не такой опасный, как в нашу последнюю встречу, – он указал на Галину, поблескивая белым, трещины тянулись по плоти. – Хотя спасибо, что позвал в свой дом уязвимость.

Рядом с Гетеном рычали два черных волка, приближались, прижав уши, шерсть на загривках стояла дыбом.

– Не согласен, ведьма, – ответил теневой маг. – И я не звал твой рупор в свой дом, – маг щелкнул пальцами, существо застыло и выгнулось, морду исказила агония. – Можешь забрать его.

Гетен произнес что‑то низким голосом – древний язык, который Галина не знала. Существо извивалось, визжало, взорвалось белизной, сделав температуру комнаты еще ниже. Иней покрыл потолок. Кочерга выпала из хватки монстра, застучала у ног Галины. Она схватила ее, теневой маг поднял меч и шагнул вперед. Он ударил плоской стороной клинка по призраку, Галина направила кочергу в его живот. Существо разбилось на тысячу мерцающих кусочков, некоторые были такими маленькими, что висели в воздухе как белый пепел, наполняя комнату тошнотворным запахом.

Волки смотрели на Гетена и Галину, скалясь, прижав уши, недовольно рыча. Но, к ее шоку, они замерли, чтобы понюхать ее лицо и ладони.

Гетен заговорил незнакомыми словами, и звери покинули комнату, миновав на пороге Нони и Магода. Слуги были вооружены, он с мечом, она – с тесаком. Их господин посмотрел на них и сказал:

– Опоздали.

Магод робко улыбнулся.

– Я пока медленнее, чем мамуся, господин.

Гетен прошел к Галине.

– Можете идти?

– Нет. От его прикосновения левая рука и нога бесполезны.

Он нахмурился.

– Позволите отнести вас?

– Даже попрошу, – процедила она. Угроза пропала, и она ощущала нанесенный ущерб. Холодная пустота в ее теле была жуткой, запах существа остался, и она с трудом сдерживала в себе ужин. Стошнить на мага было хуже, чем оказаться у него на руках, как инвалид.

Но это была война, и она видела, как многие сильные мужчины мочились в штаны, как их тошнило перед и после сражения с врагом. Это не было постыдным. Гордость заставляла ее сдерживаться, она никогда не плакала, не мочила штаны, ее не тошнило на поле боя. Она не собиралась делать это и при мужчине, которому не доверяла, но которого, может, желала.

Его лицо не показывало эмоции, теневой маг укутал ее в брошенное одеяло, легко поднял и вышел в коридор. Он отнес Галину в мастерскую на втором этаже, обошел волков, ходящих по комнате, и вошел оттуда в меньшую комнату, лазарет. Он опустил ее на удобную кровать и наколдовал огонь в камине и на свечах.

Два волка‑стража прошли за ними от гостевой комнаты и стояли рядом с Гетеном, пока он водил пальцами по их блестящей черной шерсти. Серебристый свет поднял от них и потянулся по его пальцам. Он смешался с зеленым сиянием его волшебного огня, окутал его тело, зажег его изнутри.

Галина раскрыла рот, а он отошел от зверей. Они опустились и спали, а теневой маг пошел по периметру комнаты, шептал заклинания и чертил огненные символы, которые медленно таяли в воздухе. Когда он трижды обошел комнату, он остановился в центре и трижды хлопнул в ладоши. С каждым хлопком свет в нем вспыхивал, терзая его странную броню и наполняя комнату. Гетен кивнул и повернулся к Галине, свет растаял.

– Комната защищена. Теперь я осмотрю ваши плечо и ногу.

Она получала множество ран в бою, у нее были шрамы от них. В войне не было места скромности, но она прижимала одеяло к груди, стиснув зубы, пока теневой маг резал шов на плече ее истерзанной ночной рубашки. Он коснулся ее кожи там, где задели когти оленя ведьмы, и она с трудом подавила желание отползти, от контакта жар пробежал по спине к животу. Его магия текла в ней, не иначе.

Он отпрянул от нее и тихо выругался.

Галина была рада, что голос звучал ровно, когда она спросила:

– Рана так плоха? – она подняла голову. Гетен голодно смотрел на нее. – Я потеряю руку? – спросила она. Жар его магии растекался в ней.

Гетен сглотнул, а потом лицо стало каменным.

– Нет. Я могу это исцелить, – он прошел к изножью кровати. – Существо пробило кожу и на вашей ступне?

– Не думаю. Я его пнула, – он управлял оставшейся магией, но у нее не было такого самоконтроля. И Галина с трудом терпела жар и силу его прикосновения, когда он осмотрел ее пятку и пальцы ног.

– Тут порезы, – Гетен отошел, щурясь, прижал палец к губам и смотрел в пустоту, размышляя. – Больно или только онемение?

– Просто онемение.

Он кивнул и вышел в мастерскую.

Галина отклонилась на подушки и зевнула. Тело болело везде, где не онемело. Звяканье стекла, камня и металла доносилось из открытой двери, но она не знала, что делал маг, и сил на раздумья не было. Тут было теплее, чем в ее комнате, и веки стали тяжелеть.

– Воительница, – вес Гетена опустился на кровать.

Галина приподнялась над подушками.

– Что?

Его улыбка была не такой волчьей, как прошлые.

– Пока не спите, – он поднял оловянную чашку. – Выпейте.

Она посмотрела на желтую жидкость, от которой поднимался пар.

– Что это?

– Метеглин, – ответил он. – Это ослабит боль, которую вы испытаете, когда онемение пропадет. И поможет уничтожить яд в тех ранах.

– Яд? Как мило, – смесь воняла как гнилые яблоки, сладко и гадко. Галина сморщила нос и выпила содержимое чашки. Метеглин обжигал от горла до желудка. Но он дал тепло и успокоил тело. – Крепкое получилось, – прохрипела она.

– Я приготовил мазь и настои, чтобы убрать зло от когтей существа, – Гетен поманил ее склониться. Она так и сделала и в этот раз не вздрогнула, когда он приподнял ткань на ее плече и намазал щедро теплую мазь на ее кожу.

– Мм, это уже лучше, – пробормотала Галина. Она закрыла глаза, ее подбородок опустился на грудь, когда он закрепил бинты на плече.

– Отдыхайте, – Гетен поправил ее рубашку и осторожно отклонил на подушки, а потом укрыл ее одеялом.

Сон утащил Галину в свои объятия, пока Гетен обрабатывал порезы на ступне.

Десять

– Галина Персинна, – она была из сильных мышц и костей и нежной кожи. Непоколебимая. Не боящаяся. – Необычная, – сказал Гетен.

Он расхаживал по ее испорченной вонючей комнате. Было утро, он так и не поспал. Белый туман висел в комнате, кружился за ним и плясал вокруг горящих свеч. Он потирал ладонями лицо и прошел от камина к кровати и обратно. Разбить призрака было мало, Гетен хотел ударить по его хозяину.

– Было ужасно трусливо отправлять чудище в гостевую комнату и нападать на нее, пока она спала.

Он взял кочергу с пола, куда она упала, и бросил ее в камин. Она оглушительно загремела по камням и отлетела от стены, выкатилась на пол. Она замерла там, где демон разбил пол.

Существо, которое было добрым лесным духом до Ведьмы инея, стало ужасом. Это доказывало, что силы теневого мага опасно уменьшились. Она не должна была смочь коснуться хоть чего‑то, защищенного его чарами. Он должен был ощутить ее активность в Хараяне. Но он не знал, пока крик Галины не привлек его внимание.

Не было сомнений, что ведьма дотянулась через границу Пустоты и поймала оленя. Это означало, что она последовала по тропе за Гетеном к границе. Это было опасной переменой. До этого она била гневом по всей границе Пустоты, что привело к буре и враждебности между Урсинумом и Бесерой. Это была новая тактика, сосредоточенная атака.

Он провел ладонями по волосам.

– Как Ведьма инея пересекла мои чары? Как сбежала из оков, которые держали ее тысячу лет? И зачем нападать на воительницу? – Галина прошла в Хараян, не пострадав, хотя ее предшественники не смогли. И ведьма не просто напала на нее, а назвала ее его уязвимостью.

Ведьма хотела ослабить его?

Он сжал кулаки. После боя с оленем, чарами защиты и исцеления магия Гетена была слабее всего. Если он снова столкнется с врагом, он не сможет даже применить чары холода, уничтожившие существо.

Он плюнул на пол, где в конце стоял призрак оленя.

Гетен послал Магода проверить, что чары остались на месте и работали. Волки сторожили Галину, пока она спала. Нони искала в кладовых Ранита одежду для Галины.

Он посмотрел на мятую кровать и одежду ее светлости. Вонь в комнате пропитала и ткань. Вряд ли это удастся отстирать с ее платьев.

Гетен взял ее меч и доспех. Он закрыл глаза и теребил грубую кожу и холодный металл. Магия двигалась под его пальцами, переходила от брони Галины к нему.

– Магия крови, – он открыл глаза. – Может, это привлекло ведьму.

Такую силу получали в бою смертями солдат, проливая их кровь и ее. Магией крови не могли управлять те, кого не учили волшебству. И все же сила собиралась в броне и оружии, когда проливалась кровь и забирались жизни, и тот, кто убивал, носил эту магию. Кровь несла свою темную магию. Этой силой могли нести покой, а могли нести страдания и войну.

Воительница Галина билась отважно против оленя. Она не проявила страха, не отступила, несмотря на раны и жуткого монстра.

Гетен хмыкнул.

– Белый олень не был ее воображением. Леди Кхары оценит, если я признаю это, – его пальцы дрогнули, ее светлая кожа была в шрамах после многих боев. Ее плечи были в веснушках, доказательство ее смешанного происхождения. У людей Урсинума была чистая кожа, но бесеранцы были с веснушками на плечах, спине и груди. Редкие, как он, были с полосками коричневых или рыжих пятен, которые окружали руки и ноги, делали темнее спины и обводили ребра. В бесеранской культуре кожа воительницы Галины ценилась бы своей красотой.

Гетен замедлил шаги, замер. У Галины было много контрастов – жестокая с врагами, но добрая со слугами, желающая создать свое будущее, но терзаемая прошлым, уродливая по стандартам ее народа, но он выдел красоту в ее прямом взгляде и веснушчатой коже.

– По ней будут горевать, но ее потере и обрадуются.

Он повернулся и покинул комнату, закрыл дверь для разрушения и вони, запер свои бушующие чувства. Он восхищался воительницей, но тут нужно было остановить свои мысли. Она была сильным союзником, в котором он нуждался. Остальное было бедой.

Он вернулся в свою мастерскую и оставил вещи Галины на столе рядом с дверью лазарета, а потом открыл окно, сбил снег, накопившийся до середины. Он прищурился. Солнце слепило, отражаясь от снега. Прикрыв глаза, Гетен посмотрел на пустую деревню, накрытую снегом, замерзший лес, а потом двор. Магод убрал снег с крыш пристроек, конюшни и курятника.

– Нужно проверить скот, – он закрыл окно и спустился во двор.

В конюшне звери жевали сено и зерно, радостно отдыхали на соломе. Он убедился в их тихом счастье, повернулся к кухне, но замер, услышав свист и хруст снега под большими ногами. Магод вышел из‑за угла стены перед цитаделью и миновал врата. Сокол Галины сидел на его плече. Он нес плетеную корзину, чуть хромал, рана почти зажила.

– Что там с чарами? – крикнул Гетен, направившись к своему садовнику.

– На месте и достаточно сильные, чтобы сбить стадо быков, – ответил Магод.

– А ульи?

– Укрыты снегом. Пчелы должны оставаться сухими и теплыми. Пока им хватает еды, – он поднял корзинку и добавил. – Нашел немного грибов, выживших в холод.

– Нони будет счастлива, – Гетен посмотрел на них и добавил, – как и мы за ужином.

– Ее светлость в порядке?

– Да. Отдыхает, – он взял корзинку у мужчины. – Птица слушается тебя?

Магод кивнул.

– Хорошо обучена, – он потер свою шею и посмотрел из‑под бровей на господина. – Как она прошла сильные чары? И воительница с ней?

Гетен топнул по снегу.

– Это загадка, да? И еще загадочнее, как наша гостья прошлой ночью проникла через границу Пустоты и в цитадель без моего ведома.

Магод нахмурился.

– Вам нужна помощь с этим, господин?

– Продолжай свои дела. Заботься об ульях и зверях, приглядывай за цитаделью и нашей гостьей и проверяй каждый день чары. Надеюсь, атака прошлым вечером убедит воительницу помочь мне, а не усилит недоверие ко мне.

– С чего ей не доверять вам?

– Она не верила, что моя магия слабеет. Она могла решить, что призрака вызвал я.

Магод покачал головой.

– Стоит ей все объяснить.

– Да, но с этой женщиной нужно быть осторожнее, чем с ее птицей.

Магод кивнул и прошел к хранилищу.

В цитадели Гетен нашел кухню теплой, но пустой. Он оставил корзину грибов на столе и зачерпнул кашу в миску из котелка на огне. Он сел, каша согревала живот, пока он медленно ел.

Миска фруктов, которую Нони приносила прошлым вечером, стояла на соседнем столе. Гетен встал и взял оттуда два солнечных плода. Их желтая неровная шкурка щекотала его, пока он крутил их в руках. Чтобы убрать с плодов шкурку, нужно было их нагреть, и тогда кожура легко снималась. Если не нагреть, будет только вязкая жижа. Странно, что жар мог быть и полезным, и разрушительным.

– Люди любят тепло, – сказал он, отрезая край от одного плода. Он не мог согреться. Даже работая под летним солнцем, он ощущал холод в костях.

Так было не всегда.

– Холод – судьба теневых магов, – оскалился Шемел, когда Гетен пожаловался, будучи юным учеником. – Хочешь жара? – спросил он, и когда Гетен кивнул, наставник прижал трубку к левой щеке Гетена и засмеялся, когда мальчик ушел в угол мастерской в слезах. У Гетена остался шрам. Он был одним из многих, полученных от рук мертвого наставника.

Он почесал челюсть со щетиной.

– Ты не можешь игнорировать это, – его голос отражался эхом в пустой кухне. – Солнце близко. А еще что‑то холодное и злое.

Когда он коснулся Галины прошлым вечером, жар и ослепительный свет чуть не переполнили его, и железные оковы сдавили его грудь, он такого еще не ощущал. Она тоже это ощутила, он был уверен. Она чуть не спрыгнула с кровати.

– Кровь Семел, – это сильное желание прибыло не вовремя. И он не знал, принимать его или подавить. – Ничто не происходит без причины, – пробормотал он.

Воительница была послом Вернарда, может, убийцей, и она стала опасной ловушкой. Она как‑то привлекла интерес Ведьмы инея.

– «Благодарю, что пригласил уязвимость в дом», – тихо сказал Гетен. – Уязвимость, – он сжал кулаки. – Проклятье. Ведьма заперла меня бурей, но в Ранит прибыл воин, – он посмотрел на угасающий огонь в камине. – На этой стороне границы Пустоты она не сильнее меня. Но она нашла способ использовать воительницу против меня. Ведьма нападает на Галину, и я слабею, защищая ее. И если она убьет маркграфиню, это даже лучше.

Маркграфиня Кхары была в опасности в Раните, но Гетен будет без защитницы, если она уйдет. Он ударил кулаками по столу.

– Боги!

Он вышел за дверь кухни и встал под ярким солнцем, щурясь от белизны, глядя на тени леса. Они всегда укрывали его от следящих глаз.

Он посмотрел на каменные горгульи на высоте Ранита, пошел по бедра в снегу, пока не добрался до каменной стены на краю утеса. Серебряное море было как озеро, но там были течения. Волны бились об утес под ним. Черно‑белое море ворон летало сверху.

– Но почему у нас с Галиной эта связь? В записях такого нет.

Облако закрыло солнце, погружая мир в тень и холод. Он поднял взгляд. Солнце было скрыто, но не пропало. Облако полетело дальше, и Гетен прищурился от яркости солнца.

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒