Часть 4 Интерлюдия 7 страница

Я улыбнулась и подошла к кораблю, ожидая, что он разразится очередной нравоучительной речью. Но он молчал. Что-то не так?

– Ну? – произнес он. – Ну?

– Э...

Что я не так сделала на этот раз?

– Вы рады?! – спросил он. – Вы готовы лопнуть от восторга?! Разве это не чудесно?!

Чудесно?

Ускоритель готов, догадалась я, вздрогнув. Риг закончил его устанавливать. Я почти не следила за его успехами – была слишком занята последние пару недель. Однако инструменты исчезли, вокруг было прибрано, и на фюзеляже М-Бота ждала записка.

Погибель уже сидела на крыле рядом с запиской.

– Тупой кусок бесполезной искусственной жизни, – произнесла она, имитируя голос Рига. – Скад! Скад! Скад! Скадный скад!

– Осторожно, девочка, – сказала я. – А то с таким языком тебя заберут в наземную команду.

Она изобразила серию гулких ударов молотка по металлу – наверное, только это и слышала последние недели.

Я развернула записку:

«Готово. Я собирался поднять его в воздух для проверки, но решил, что первый раз должен быть твой. Кроме того, не удивлюсь, если ИИ намеренно подстроит мне крушение.

Работа над этим кораблем была самым прекрасным опытом в моей жизни (только не говори ему). Чертежи, которые я рисовал... нюансы, которые узнал... Штопор, я изменю АОН. Мы будем летать и сражаться совершенно по-новому. Меня не только утвердили в инженерную службу, но и предложили должность в отделе разработки. Я приступаю завтра.

Спасибо, что благодаря этой работе ты подарила мне шанс осуществить мечты. Наслаждайся своим кораблем. В свою очередь надеюсь, что он окажется именно тем, о чем ты мечтала».

Опустив записку, я посмотрела на опасные, похожие на бритвы крылья М- Бота. Вспыхнули посадочные огни, осветив корабль по всей длине. Мой корабль.

Мой корабль.

– Ну? – позвал М-Бот. – Полетаем?

– Скад, да!

– Подъемное кольцо: функционирует, – говорил М-Бот, пока мы медленно поднимались. – Ускоритель и системы маневрирования: функционируют. Жизнеобеспечение: функционирует. Системы связи и маскировки: функционируют. Светокопье и противощитный заряд ОМИ: функционируют.

– Неплохо, Риг, – похвалила я.

– Деструкторы по-прежнему не функционируют, – добавил М-Бот. – Как и системы автоматического ремонта и китонический гипердвигатель.

– Ну, я до сих пор не знаю, что это за штука, так что будем считать, мы в чистом выигрыше. Ты активировал систему маскировки?

– Разумеется. Вы обещали, что сегодня мы не будем вступать в бой.

– Никакого боя, – заверила я. – Просто немножко полетаем, проверим ускоритель.

Мы поднимались сквозь поддельный потолок пещеры, и я чувствовала, как нарастают напряжение и восторг. Я летала каждый день, но теперь все было иначе. По сравнению с приборной доской М-Бота большинство кораблей АОН казались проще, так что я сосредоточилась на кнопках, назначение которых знала.

Открытое небо звало к себе. Я попыталась расслабиться, откинувшись на спинку кресла. Сфера управления, рычаг двигателя и рычаг контроля высоты были точно такими же, как в АОН. У меня получится.

– Вы готовы? – спросил М-Бот. Вместо ответа я врубила форсаж.

Мы рванули вперед, тут же включился продвинутый перегрузочный режим. Я ждала, что меня вдавит в кресло, но едва ощутила перегрузку, даже на полном форсаже.

– Ска-а-а-ад, – тихо протянула я.

– Неплохо, да? – сказал М-Бот. – Я гораздо лучше тех кораблей, на которые вы только зря тратите время.

– Мы можем разгоняться еще быстрее?

– С одним ускорителем нет. Но под крыльями у меня есть слоты для двух дополнительных ускорителей меньшего размера, так что это возможно.

Мы разгонялись немного медленнее, чем на «Поко», что было вполне логично, учитывая, что вес больше, а ускоритель такой же. Разница стала ощутимой на больших скоростях: мы достигли Маг-6, Маг-7, Маг-8... Скад, «Поко» дребезжал бы так, словно вот-вот развалится на куски. М-Бот разогнался уже до Маг-10, но летели мы так же плавно, как на Маг-1.

Я попробовала несколько маневров на скорости. Система управления реагировала на удивление быстро. Я нечаянно дернула на повороте, чего уже давно не бывало, но почти сразу приноровилась. Замедлившись до обычной боевой скорости, отработала крен и космические развороты.

Все шло так хорошо, что я снова ускорилась до Маг-3 и выполнила несколько сложных маневров уклонения. Повороты, вращения и резкая петля с ускорением на снижении.

Идеально. Просто идеально.

Нужно, чтобы на нем полетал Риг. Или, может, Йорген. Я у него в долгу за помощь с ускорителем. Он разворчится, когда я заставлю его топать до самой пещеры, но он всегда ворчит, зато наверняка насладится полетом. Взмыть ввысь, свободным от ограничений и ожиданий, и...

Почему мои мысли опять потекли в этом направлении? Покачав головой, я отдалась полету.

– Подумай, каким классным ты будешь в бою, – сказала я М-Боту.

– Вы обещали.

– Я обещала не вступать в бой сегодня, – возразила я. – Но не обещала, что не попытаюсь изменить твое мнение. Почему ты боишься?

– Я не боюсь. Я следую приказам. Кроме того, какой толк от меня в бою? У меня нет деструкторов.

– Они тебе не нужны. Твой ОМИ работает, светокопье тоже. С ними и с твоей маневренностью мы истребим креллов. Они будут гоняться за нашей тенью, а потом наша тень поглотит их тени! Будет невероятно!

– Штопор, мне приказано не ввязываться в битвы.

– Мы найдем способ обойти твои приказы. Не волнуйся.

– Хм... – Похоже, мои слова его не убедили. – Может... найдется способ удовлетворить ваши странные человеческие желания, не вступая в настоящий бой. Хотите острых ощущений? Что, если я спроецирую для вас битву?

– Ты имеешь в виду, как в симуляторе?

– Вроде того. Я могу спроецировать голограмму дополненной реальности прямо на фонарь. Вам будет казаться, что вы в боевой обстановке. Сможете понарошку лезть на рожон сколько вздумается, а мне не придется нарушать приказы!

– Ха, – заинтересовалась я. Ну, хотя бы можно проверить оперативность его реагирования в симуляции. – Давай.

– Поднимитесь на одиннадцать тысяч футов, и я погружу вас в Битву за

«Альту».

– Но я вернула запись Коббу.

– Я снял копию. – Он помедлил. – Я поступил плохо? Мне показалось, вы захотите...

– Нет, все в порядке. Ты можешь симулировать только эту битву?

– У меня есть корректное трехмерное изображение только для нее. Это проблема? О! Ваш отец. В этой битве ваш отец стал предателем, и вы эмоционально уязвимы, так как вас преследует ощущение измены и несостоятельности! Упс.

– Все в порядке.

– Вместо нее я могу попробовать...

– Все в порядке. – Я подняла корабль до указанной отметки и скорректировала позицию с помощью маневровых двигателей. – Запускай симуляцию.

– Ладно, ладно. Нечего ворчать только потому, что я вас оскорбил. Вспышка света, и я очутилась посреди боя.

Все было как в симуляции, только я летела на настоящем корабле. Голограмма сияла и была слегка прозрачной, словно меня окружали призраки, но так и должно быть, чтобы я отличала ее от реальности и не врезалась случайно в какую-нибудь скалу.

М-Бот сказал, что просто спроецировал изображение на мой фонарь, но для меня все выглядело трехмерным. И сражение казалось удивительно реалистичным, особенно когда я запустила ускоритель и ринулась в самую гущу. М-Бот постарался даже воспроизвести звуки в кабине, когда мимо проносились другие корабли.

– Я могу симулировать деструкторы, хоть они и не установлены.

Ухмыльнувшись, я пристроилась к паре кораблей АОН. Когда я нырнула вслед за креллом, которого кто-то накрыл ОМИ, М-Бот сумел подредактировать симуляцию – и моя цель взорвалась в желанной вспышке света.

– Так, – сказала я. – Как мне активировать дистанционные датчики?

– Я могу их активировать. Готово.

– Удобно. Что еще ты умеешь делать по устной команде?

– У меня есть доступ к системам связи и маскировки, и я могу перезарядить щит. Однако в соответствии с галактическим законом мне запрещено управлять ускорителями и системами вооружения, в том числе ОМИ. У меня нет физического подключения к этим системам, только для диагностики.

– Ну ладно. Включи переговоры командиров звеньев – пусть все происходит будто в реальном времени.

– Готово. – Рация ожила. – Обратите внимание, звук может не совпадать с изображением, так как вы вмешиваетесь в ход битвы.

Я кивнула и бросилась в бой.

И это было великолепно. Я выполняла развороты с креном и стреляла, применяла ОМИ и ускорялась, крутилась среди вспышек взрывов и отчаянных истребителей. Корабль демонстрировал непревзойденную маневренность, и я постепенно привыкала, все больше пользуясь его преимуществами. За полчаса я сбила четверых креллов – личный рекорд, при том что в щит попала всего пара скользящих выстрелов.

Главным преимуществом была безопасность. Никто из друзей не рисковал погибнуть. Совершенно новый уровень симуляции, но по-прежнему без угрозы жизни.

«Боишься, – раздался шепот внутри. – Боишься битвы. Боишься утрат». Теперь этот голосок нашептывал постоянно.

Я загоняла себя до седьмого пота. Сердце колотилось. Сосредоточилась на крелле, в которого попал залп из деструкторов другого корабля. Должно быть, щит у него на пределе. Я прицелилась, и...

Мимо, паля из деструкторов, пронесся корабль и опередил меня с атакой.

Крелл канул в забвение. Я сразу узнала пилота. Отец.

Другой корабль занял позицию напарника рядом с ним.

– М-Бот, дай мне переговоры этих двух, – попросила я, ощутив дрожь внутри.

На линии затрещало, переговоры командиров звеньев стихли. Их место заняли голоса отца и Дворняги.

– Хороший выстрел, Охотник, – сказал Кобб. Точь-в-точь его голос, только без вечного цинизма. – Горячие камни! Ты сегодня в ударе!

Отец заложил обратную петлю. Я пристроилась рядом, напротив Кобба. На крыле... у отца. Величайший человек из всех известных мне.

Предатель.

«Я тебя ненавижу, – подумала я. – Как ты мог это сделать? Ты хотя бы задумался, что будет с твоей семьей?»

В погоне за парой креллов он ушел в разворот с креном, я следом, приклеившись к сияющему прозрачному силуэту.

– Я достану их ОМИ. Попробуй сбить.

Услышав его голос, я подавила очередную вспышку эмоций. Как можно одновременно любить и ненавидеть человека? Как примирить его образ – вот он стоит с гордо поднятой головой в тот день, когда мы выбрались на поверхность, – с теми ужасными поступками, про которые я узнала?

Стиснув зубы, я попыталась сосредоточиться на битве. Креллские корабли повернули к более крупной стычке, чуть не столкнувшись с истребителями АОН. Отец тут же ушел за ними в петлю. Кобб позади рассмеялся.

Я прицепилась к отцу, держась у него на крыле. В тот миг мир вокруг сузился до погони. Только я, призрак отца и вражеский корабль.

Крен вправо. Быстро подрезать. Развернуться.

Снова вправо. Облететь взрыв.

Я без остатка отдалась погоне, но все равно понемногу отстала. Повороты отца были слишком резкими, движения слишком точными. Даже с превосходящей маневренностью М-Бота я отцу и в подметки не годилась. За его плечами были годы опыта, и он просто знал, когда ускориться, а когда повернуть.

Но было что-то еще... что-то большее...

Я сосредоточилась на крелле. Он накренился вправо. Отец за ним. Крелл повернул вверх. Отец за ним. Крелл ушел влево...

Отец повернул влево. И я была готова поклясться, сделал он это на долю секунды раньше врага.

– M-Бот, – сказала я. – Маневры отца по отношению к маневрам крелла. Он каким-то образом реагирует раньше, чем враг?

– Это невозмож... хм.

– Что?

– Полагаю, правильный термин – «Скад!». Спенса, ваш отец уходит в маневр раньше крелла. Всего на долю секунды, но раньше. Видимо, запись рассинхронизировалась. Мне кажется крайне сомнительным, что человек способен так точно угадывать чужие действия.

Прищурившись, я врубила форсаж и снова бросилась в погоню. Я маневрировала, пока не оказалась внутри контура отцовского корабля. Меня окружила сияющая голограмма. Я сконцентрировалась не на нем, а исключительно на крелле, который ушел в очередную последовательность уклонений.

Влево. Вправо. Штопор. Набор высоты...

У меня не вышло. Отец свернул в нужный момент и активировал ОМИ. Они обернулись вокруг друг друга, как крученые канаты. Я совсем отстала, вывалившись из сложного маневра, а отец непонятно как с ювелирной точностью отключил ускоритель и оказался прямо за врагом.

Крелл сгорел во вспышке света.

Отец вышел из пике, на линии радостно завопил Кобб. Молодой Кобб был явно полон энтузиазма.

– Охотник, они отступают, – сказал он. – Неужели мы... победили?

– Нет, – ответил отец. – Они просто перегруппируются. Давай вернемся к остальным.

Я зависла на месте, наблюдая, как Кобб и отец присоединяются к основной группе.

– Здорово вы полетали, – проговорила Железнобокая. – Но, Охотник, смотри по сторонам. Ты все время теряешь напарника.

– Бла-бла-бла, – отозвался Кобб. – «Охотник, перестань взрывать все подряд, ты выставляешь меня в плохом свете. С уважением, Железнобокая».

– Мы сражаемся за выживание всего человечества, Дворняга, – одернула она Кобба. – Хоть раз можешь вести себя как взрослый?

Я улыбнулась.

– Она говорит точно как Йорген с нами.

Я развернулась к креллам, которые перегруппировывались вдали.

Истребители АОН строились обратно в звенья.

Я знала, что будет дальше.

– Посмотри-ка на этот просвет в мусоре, – сказал Кобб. – Не часто увидишь, чтобы обломки так выстроились... Охотник?

Я взглянула вверх, но симуляция не простиралась настолько далеко, чтобы показать мне просвет, о котором они говорили.

– Охотник, что такое? – позвал Кобб.

– Это дефект? – спросила Железнобокая.

– Дефект я могу контролировать, – ответил отец. – Но... Что это было? Эту часть я прежде не слышала.

На мгновение он замолчал.

– Я слышу звезды. И вижу их, Кобб. Так же, как уже видел сегодня. Просвет в поясе обломков. Я могу проскочить.

– Охотник! – рявкнула Железнобокая. – Оставаться в строю.

Это я уже слышала. Было страшно слушать снова, но я не могла заставить себя приказать М-Боту выключить запись.

– Джуди, я могу проскочить. Я должен попробовать. Должен увидеть. Я слышу звезды.

– Лети, – прошептала я вместе с Железнобокой, – я тебе доверяю.

Она ему доверяла. Он не нарушил приказ, он полетел с ее разрешения. Это показалось мне крошечным оправданием, учитывая, что случилось дальше.

Корабль отца развернулся вокруг оси, навески подъемного кольца указывали вниз, нос – вверх. Он включил ускоритель.

Я следила за тем, как он уносится ввысь. На глаза навернулись слезы. Я не могла на это смотреть. Только не снова. Пожалуйста. Папа...

Я потянулась к нему. Рукой, каким бы глупым ни был жест, и... Чем-то еще.

И что-то услышала в вышине. Звук, будто сплелись воедино тысячи нот. Я представила, как всегда учила Бабуля, что взмываю, тянусь к звездам...

Кабина почернела, и я окунулась в кромешную темноту. Вокруг появились миллионы световых точек.

Затем эти точки открылись. Миллионы белых глаз, как звезды, и все повернулись прямо ко мне. Сосредоточились на мне. Увидели меня.

– Выключи это! – заорала я. Тьма растаяла. Глаза исчезли.

Я снова очутилась в кабине, жадно хватая ртом воздух.

– Что это было?! – в ужасе завопила я. – Что ты мне показал? Что это за глаза?!

– Я сбит с толку, – ответил М-Бот. – Я ничего не делал. Не понимаю, о чем вы говорите.

– Почему в прошлый раз ты не включил первую часть разговора? Почему скрыл ее от меня?

– Я не знал, откуда начать! – воскликнул М-Бот. – Думал, что вам нужен тот кусок, где они говорят про звезды!

– А про дефект? Ты об этом знал?

– У людей куча дефектов! – заныл он. – Я не понимаю. Я могу обрабатывать информацию в тысячу раз быстрее, чем ваш мозг, но все равно за вами не успеваю. Простите. Я не знаю!

Я схватилась за голову. Волосы были мокрыми от пота. Зажмурив глаза, я начала размеренно дышать.

– Простите, – снова заговорил М-Бот тише. – Я хотел вас порадовать, но не вышло. Надо было предвидеть, что хрупкая человеческая психика дрогнет перед...

– Заткнись!

Корабль смолк. Я свернулась калачиком в кабине, цепляясь за собственное здравомыслие. Куда подевалась моя уверенность в себе? Где тот ребенок, который был абсолютно уверен, что в одиночку справится со всем креллским флотом?

Остался в прошлом, как любое детство.

Не знаю, сколько я так сидела, раскачиваясь и ероша потные волосы.

Навалилась сильнейшая головная боль – глазницы словно вкручивались в череп.

Однако боль помогла сосредоточиться, собраться. Я осознала, что до сих пор парю в воздухе, одна над пустым полем, в ночной темноте.

«Просто возвращайся, – сказала я себе. – Просто немного поспи».

Мне вдруг захотелось этого больше всего на свете. Я понемногу взяла себя в руки и направила нас к координатам пещеры.

– Теперь я боюсь смерти, – тихо произнес М-Бот.

– Что? – хрипло переспросила я.

– Я написал подпрограмму, чтобы имитировать страх смерти. Хотел понять.

– Это глупо.

– Знаю. Но теперь я не могу ее выключить, потому что боюсь этого еще больше. Разве не хуже не испытывать страх перед смертью?

Я подвела нас к трещине и зависла над ней.

– Я рад, что довелось полетать с вами в последний раз, – проговорил М-Бот.

– Звучит... как прощание. – Внутри у меня проснулось беспокойство.

– Мне нужно вам кое-что сказать, – продолжил он. – Но меня беспокоит, что я причиню вам еще больший эмоциональный дискомфорт.

– Вываливай.

– Но...

– Скажи и все.

– Я... должен отключиться. Теперь мне предельно ясно, что, если я буду позволять вам поднимать меня в небо, вы не сможете избежать битвы. Это ваша суть. Если будет так продолжаться, мне неизбежно придется нарушить приказы.

Меня будто ударили, я отшатнулась. Конечно, он не имел в виду то, что я услышала.

– «Затаись, – произнес он, пока мы спускались в пещеру. – Анализируй. Не ввязывайся в битвы». Это мои приказы, а я должен подчиняться своему пилоту. Так что это был наш последний совместный полет.

– Я тебя починила. Ты мой. Мы приземлились.

– Я собираюсь отключиться и бездействовать, пока меня не разбудит мой пилот. Простите.

– Твой пилот мертв уже много лет! Ты сам это сказал!

– Спенса, я машина. Я могу имитировать эмоции, но у меня их нет. Я должен следовать своим программам.

– Нет, не должен! Никто из нас не должен!

– Благодарю вас за то, что починили меня. Уверен... мой пилот... будет признателен.

– Ты отключишься навсегда, – сказала я. – Ты умрешь, М-Бот. Тишина. Огни на приборной доске гасли один за другим.

– Я знаю, – тихо отозвался он.

Я нажала кнопку открытия кабины, отстегнулась и выскочила наружу.

– Отлично! Отлично, умирай, как и остальные!

Я скатилась вниз и отступила в сторону. Посадочные огни тускнели, пока не осталось всего несколько красных огоньков в кабине.

– Не делай этого. – Мне вдруг стало очень одиноко. – Летай со мной.

Пожалуйста.

Последние огни погасли, оставив меня в темноте.

Следующие несколько дней я тренировалась на кораблях, которые казались ужасно медлительными, заурядными, заметно ниже классом, чем необыкновенный М-Бот. Ситуацию усугубляло и то, что теперь мы летали на тяжелых истребителях класса «Ларго», до зубов вооруженных деструкторами и даже ракетами ОМИ.

Затем нас перевели на истребители класса «Слатра», которые больше походили на расфуфыренные шаттлы и грузовые корабли, чем на настоящие истребители. Они были оснащены несколькими воспламенителями щитов, которые работали совместно, чтобы непрерывно защищать особо важные грузы и важных персон.

Обе модели приносили свою пользу, но были слишком громоздкими, чтобы обогнать или превзойти в маневренности креллов. Поэтому большинство пилотов летали на «Поко» или «Фрезах» – быстрых кораблях, способных идти нос к носу со скоростными креллскими перехватчиками.

Даже летая на относительно быстрой «Фрезе», я при каждом повороте и ускорении вспоминала, как быстро реагировал М-Бот. Не пора ли наконец рассказать о нем АОН? Он меня бросил. Его программы явно вышли из строя. Так что у меня есть все основания отправить в пещеру команду инженеров, чтобы разобрать его по винтикам.

Он всего лишь машина. Почему бы мне так не поступить?

«У тебя есть свобода воли, – говорила я ему. – Ты можешь сам выбирать...»

– Штопор, не зевай! – воскликнула ФМ, выдергивая меня из размышлений. Я пролетела слишком близко от нее. Скад, нельзя отвлекаться от полета.

– Прости, – сказала я.

Мне пришло в голову, что в тренировках в симуляции были и свои минусы. Мы могли взорваться, а потом запросто вернуться в битву. Вырабатывались не самые лучшие привычки, которые могли иметь реальные последствия теперь, когда мы летали на настоящих кораблях.

Мы проделали несколько сложных упражнений в построении из трех кораблей, по очереди занимая позицию на острие. Наконец Кобб приказал возвращаться на базу.

– Штопор и ФМ, вы обе лучше летаете на небольших кораблях.

– Разве это не относится ко всем нам? – спросил Йорген. – Мы же много месяцев тренировались на «Поко».

– Нет, – ответил Кобб. – Похоже, ты можешь привыкнуть к «Ларго».

– Йорген, он имеет в виду, что ты медлительный, – заметила ФМ. – Правда, Штопор?

Я что-то проворчала в ответ, погруженная в мысли о М-Боте. И отце. И Рвоте.

И в воспоминания о тех глазах вокруг меня, про которые предупреждал Кобб. И...

Скад, слишком много всего.

– Ей нравится, когда я медленно летаю, – сказал Йорген с натянутым смешком. – Так ей легче в меня врезаться, если захочет.

Спустя столько месяцев он все еще не забыл о том разе, когда я выиграла упражнение, врезавшись в него. Я отключила связь. Мне было стыдно, и я расстроилась.

Мы повернули обратно, и тут, к моей досаде, прорезался прямой канал Йоргена. Как командир звена он мог выходить на связь, даже если я его отключила.

– Штопор, что случилось?

– Ничего.

– Не верю. Ты упустила прекрасную возможность подшутить надо мной.

Мне хотелось с ним поговорить. Я чуть не уступила порыву, но что-то меня удержало. Возможно, мои страхи. Из-за них я ничего не сказала Ригу, когда узнала правду об отце, и до сих пор не поделилась с Коббом тем, что увидела.

Весь мой мир рушился. Я пыталась его удержать, цепляясь за то, на что могла положиться раньше, – на уверенность в себе. Так сильно хотелось быть той, кем я была, – девчонкой, которая могла хотя бы притвориться, что ей все нипочем.

Йорген отключился, мы летели на «Альту» молча. По прибытии провели обычную перекличку и приземлились.

– Вы сегодня молодцы, – сказал Кобб. – Мне разрешили дать вам полдня отдыха, чтобы подготовиться к выпуску через две недели.

Стянув шлем, я отдала его женщине-технику и апатично спустилась по трапу. Машинально переоделась, почти не разговаривая с ФМ, потом сунула руки в карманы комбинезона и отправилась бродить по базе.

Полдня отдыха. Что мне делать? Раньше я бы отправилась чинить М-Бота, но не сейчас. Все готово. Я написала Ригу и исподволь дала ему понять, что первый полет прошел хорошо, но не сообщила, что корабль отключился. Беспокоилась, что он настоит на том, чтобы передать его АОН.

В конце концов я оказалась в садах за стеной базы. Однако умиротворенность деревьев не принесла покоя, как бывало. Я больше не знала, чего хочу, но точно не бродить под деревьями.

Тем не менее я заметила вблизи сада ряд небольших ангаров. Один был открыт, внутри виднелся голубой автомобиль, рядом мельтешила тень – Йорген доставал что-то из багажника.

«Иди, – настаивал внутренний голос. – Поговори с ним, хоть с кем-нибудь.

Хватит бояться».

Я подошла к гаражу. Йорген закрыл багажник и, увидев меня, вздрогнул от неожиданности.

– Штопор? Только не говори, что тебе нужна еще одна силовая матрица. Я набрала в легкие побольше воздуха.

– Ты когда-то сказал, что если нам нужно с кем-нибудь поговорить, то следует обращаться к тебе. Сказал, что это твоя работа как командира звена. Ты это серьезно?

– Я... – Он опустил взгляд. – Штопор, эта строчка была в моем справочнике.

– Знаю. Но ты предлагал это серьезно?

– Да. Что случилось? Это из-за ухода Артуро?

– Вообще-то нет. Хотя отчасти.

Я обхватила себя руками, словно пытаясь сжать саму себя в объятиях. Смогу ли я это произнести? Вслух?

Йорген обошел машину и уселся на передний бампер.

– Что бы это ни было, я могу помочь. Могу исправить.

– Не надо исправлять, – сказала я. – Просто послушай.

– Я... ладно.

Я зашла в гараж и пристроилась на бампере рядом с ним, уставившись в открытую дверь на небо и далекие очертания пояса обломков.

– Мой отец был... предателем.

Я сделала глубокий вдох. Почему так трудно это вымолвить?

– Я всегда боролась против этого, – продолжала я. – Убедила себя, что это не может быть правдой. Но Кобб дал посмотреть запись Битвы за «Альту». Мой отец не сбежал, как считается. Он сделал кое-что похуже. Он переметнулся на другую сторону и начал стрелять по нашим кораблям.

– Я знаю, – тихо сказал Йорген.

Разумеется, он знал. Неужели знали все, кроме меня?

– Тебе известно о штуке, которую называют дефектом? – спросила я.

– Я слышал этот термин, Штопор, но родители мне не объяснили. Что бы это ни было, они говорят, это глупость.

– Мне кажется... это что-то внутри человека, что заставляет его служить креллам. Насколько это безумно? Отец внезапно присоединился к ним и стал сбивать товарищей по звену. Должно было что-то произойти, что-то странное. Это очевидно. Когда я узнала, что ошибалась на его счет, все перевернулось с ног на голову. Железнобокая ненавидит меня, потому что доверяла отцу, а он ее предал. Она убеждена, что у меня тот же изъян, и хочет каким-то образом это проверить с помощью сенсоров в моем шлеме.

– Это глупо. Слушай, у моих родителей куча заслуг. Мы можем пойти к ним и...

– Он глубоко вздохнул и, наверное, заметил выражение моего лица. – Ах да. Не исправляй, просто слушай?

– Просто слушай.

Он кивнул.

Я опять обхватила себя руками.

– Йорген, я не знаю, могу ли доверять собственным ощущениям. Есть... знаки, которые проявились у отца до того, как он переметнулся. Знаки, которые я вижу в себе.

– Например?

– Я слышу звезды, – прошептала я. – Вижу тысячи световых точек, которые, я готова поклясться, на самом деле глаза, и они за мной наблюдают. Похоже, я теряю контроль над всей своей жизнью – или, может, у меня вообще никогда не было никакого контроля. И... Йорген, мне страшно.

Он подался вперед, сцепив руки в замок, и спросил:

– Ты знаешь о бунте на борту «Непокорного»?

– Там был бунт?

Он кивнул.

– Мне об этом знать не полагается, но когда у тебя такие родители, как мои, невольно что-то да услышишь. В последние дни полета возникли разногласия по поводу того, что делать флоту. И половина экипажа взбунтовалась против командования. В числе мятежников была и команда по обслуживанию двигателей.

– Мои предки, – прошептала я.

– Именно они привели нас на Детрит, – продолжал Йорген. – Ради нашего блага спровоцировали крушение. Но... поговаривают, что эта команда состояла в сговоре с креллами, что враг хотел загнать нас в угол, запереть здесь. Мои предки входили в научный отдел «Непокорного» и тоже встали на сторону мятежников. Родители не хотят, чтобы знали о бунте, считают, что разговоры об этом только посеют рознь. Возможно, оттуда и пошла вся эта чушь про дефект и контроль сознания.

– Йорген, я не считаю это чушью. Мне кажется... это правда. Мне кажется, что если я поднимусь в небо со звеном, то в любой момент могу... обернуться против вас.

Он посмотрел на меня, положил руку мне на плечо и тихо сказал:

– Ты потрясающая.

Я склонила голову набок.

– Что?

– Ты потрясающая, – повторил он. – Вся моя жизнь была распланирована. Тщательно распланирована. В этом есть смысл, и я все понимаю. Потом появилась ты. Ты игнорируешь мой авторитет. Следуешь своим чувствам. Выражаешься как какая-нибудь валькирия из скадной баллады! Мне следовало тебя ненавидеть. И тем не менее...

Он сжал мое плечо.

– И тем не менее, когда ты летаешь, ты потрясающая. Такая целеустремленная, такая умелая, такая пылкая. Ты огонь, Штопор. Когда все остальные спокойны, ты как пылающий костер. Прекрасная, как только что выкованный клинок.

Глубоко внутри меня поднялось тепло. Жар, к которому я не была готова.

– Плевать на прошлое. – Йорген встретился со мной взглядом. – Плевать на опасность. Я хочу, чтобы ты летала с нами, потому что я уверен: с тобой нам безопаснее, чем без тебя. Неважно, есть в тебе этот вымышленный дефект или нет. Я рискну.

⇐ Предыдущая 33 34 35 36 373839 40 41 42 Следующая ⇒