Часть 4 Интерлюдия 3 страница

Наконец загорелся огонек линии Кобба. Я подавила вздох. По правде говоря, сегодня мы не годились для боя – уж точно не после таких долгих тренировок. Я приготовилась разворачиваться и лететь домой.

– Эскадрилья креллов, – сказал Кобб. – Восемь кораблей. Что?

– Направляются к 125-111-1000, – продолжал Кобб. – Пара наших разведчиков засекла их на низкой высоте. Командир звена, ваша замена еще в пяти-десяти минутах. Вам придется вступить в бой.

Вступить в бой.

– Приказ понял, – ответил Йорген.

– Все, что могут сказать разведчики, – это обычные креллские перехватчики. Адмирал приказала вам подлететь ближе и визуально подтвердить, что среди них

нет бомбардировщика. Потом уничтожить или отогнать. Зенитки в режиме ожидания – стреляя в гущу боя, можно подбить собственных людей. Но если вы с помощью ОМИ отключите вражеский щит, малые зенитки справятся. А если удастся заманить кого-нибудь достаточно высоко, его уничтожит большое орудие. – Кобб помолчал. – Я подключаю вас к общему каналу. Удачи, курсанты. Слушайте командира звена. Помните, чему вас учили. На этот раз все по-настоящему.

Огонек погас.

– Наконец-то! – воскликнула Рвота.

– Я хочу, чтобы вы рассредоточились, – сказал Йорген. – Направление вы слышали: 125-111-1000. Это близко к земле. Следите за относительной высотой. Выдвигаемся!

Мы рассредоточились, разделившись по парам. Я с Рвотой, Йорген с Артуро, ФМ с Киммалин. Пролетев между двумя пиками, мы повернули на восток, согласно указанному направлению. И увидели их почти сразу – восемь креллских кораблей, летящих в форме подковы.

– Командир звена, мы в вашем распоряжении, – раздался женский голос по общему каналу. – Класс «Валь». Бродяга-7, позывной – Мантия.

– Бродяга-8, позывной – Дефис, – добавил мужской голос.

Класс «Валь». Должно быть, корабли-разведчики. Их пока не было видно, но они присоединятся к нам в бою.

От радостного волнения усталость развеялась. Наконец-то. Настоящий бой. Не случайная стычка, а настоящий приказ уничтожить вражескую эскадрилью.

– Разведчики, спасибо за помощь, – сказал Йорген. – Нам приказали визуально подтвердить, если ли среди этих ребят бомбардировщик. Бродяги, согласуйте с командованием. Мои «Поко» рассредоточатся и попытаются их разделить. Проследите, чтобы мы идентифицировали каждый корабль.

– Подтверждаю, – ответила Мантия.

– Итак, звено, – произнес Йорген. – Разогнаться до Маг-3 и, войдя в контакт с противником, снизить скорость до боевой. Дальше сами по себе, делаете, что можете, и следите за напарниками. – Он выдохнул. – Да хранят вас звезды.

– И тебя, командир, – отозвался Артуро.

Голоса обоих звучали взволнованно. Моя решимость дрогнула. Как же противно. Ни за что я не стану трусихой.

– Вперед! – скомандовал Йорген.

– Да! – завопила Рвота, врубая форсаж.

Резко ускорившись, я ринулась следом. При прямой атаке креллы рассеялись, точно как в симуляции. Они не заботились о том, чтобы прикрывать напарников, – рассчитывали, что их более совершенные корабли компенсируют нашу более совершенную слаженность действий.

Я прикрывала тыл Рвоты слева. Мы вышли из форсажа на большой скорости и, выбрав целью один из креллских кораблей, выполнили разворот с креном. Можно было сместиться в гущу космического мусора, но падали в основном небольшие обломки, и сгорали они высоко над нами. Редкие обломки, оставляя за собой дымящиеся следы, пролетали мимо, но ни один не подходил по размеру для маневра со светокопьем.

Мы замедлились до боевой скорости и приклеились к цели. Я держалась позади на расстоянии, чтобы не попасть в зону действия ОМИ Рвоты. Над головой пронеслись два истребителя класса «Валь», спроектированные максимально скоростными и незаметными для вражеских радаров. Огневой мощью они похвастаться не могли.

– Мантия, – сказала я, щелкнув кнопкой. – Это Ввысь-10, позывной – Штопор.

Корабль, который я преследую, обычный креллский перехватчик.

– Подтверждаю, – ответила Мантия.

Я не слышала остальной разговор, ребята докладывали отдельно. Оставалось надеяться, что разведчики в состоянии уследить за всем происходящим.

Мы с Рвотой пронеслись над землей, уклонившись вправо, потом влево, и влетели в большой кратер. Рвота врубила форсаж, чтобы подобраться на достаточное для ОМИ расстояние, но крелл взмыл вверх, и она промахнулась.

Я помчалась следом, и Рвота, выругавшись вполголоса, пристроилась за мной.

– Штопор, у нас на хвосте никого нет. Давай собьем эту посудину, пока к ней не подоспела подмога.

– Подтверждаю.

Я не сводила глаз с врага. Да... полностью сосредоточиться. Сенсоры в шлеме, на которые я последнее время не обращала внимания, нагрелись. Крелл вылетел из кратера и ушел с креном вправо. Мне казалось, что я могу предвидеть все его маневры.

Сосредоточиться. Больше ничто не имеет значения. Ни волнений, ни страха.

Только я, мой корабль и цель.

Ближе. Ближе. Почти.

– Ребята! Помогите! Киммалин.

Я выругалась, сосредоточенность нарушилась. Вон она, с тремя креллами на хвосте. Скад! ФМ пыталась выйти на позицию сзади, чтобы ей помочь.

Я бросила погоню, Рвота тоже, и мы помчались к подруге.

– Огневая поддержка, – сказала я, и мы с Рвотой начали палить из деструкторов. Креллы ушли в защиту, и Киммалин спаслась.

– Спасибо, – произнесла ФМ, примкнув к напарнице.

Я успела разглядеть, как Артуро с Йоргеном вступили в ближний бой с тремя креллами. Ребят так усиленно поливали огнем, что они не решались применить ОМИ и остаться без защиты.

– Надо разобраться с отбившимися креллами и уравнять шансы, – сказала я

Рвоте.

– Правильно, – согласилась она. – На три часа от тебя. Сойдет?

– За ним!

И мы рванули к другому креллу. Он выглядел точь-в-точь как тот, за которым

мы гнались, – те же очертания и болтающиеся сзади провода. Не похоже, что среди них есть бомбардировщик.

Я сообщила об этом по рации, и мы стали отгонять корабль подальше от основной перестрелки. Когда он попытался срезать влево и заложить круг, я врубила

форсаж и не дала ему совершить маневр. Изолированный от своих, он попытался просто обогнать нас по прямой, увеличив скорость до Маг-3, а потом до Маг-4.

– Я за ним! – крикнула Рвота.

Ее ускоритель переключился на форсаж, и корабль с ревом устремился вперед. Я уже предвидела ее действия. За последнюю неделю мы проделывали это столько раз, что интуитивно я точно знала, как все будет. Она с ювелирной точностью подлетела именно на такое расстояние, чтобы жахнуть ОМИ. В синей

вспышке исчез ее щит, а вместе с ним и щит крелла.

Рвота замедлилась, а я пронеслась мимо и дала волю деструкторам. Когда креллский корабль взорвался расплавленными осколками, это оказалось почти сюрпризом. И правда сработало!

Рвота восторженно завопила, и мы обе сбавили скорость. Я развернулась, чтобы прикрыть ее, пока она перезаряжает щит. Мимо промчался космический обломок и с негромким взрывом ударился о землю далеко внизу.

– Первая кровь? – сказала я, нажав на кнопку. – Йорген, один есть!

– Поздравляю. – Его голос звучал напряженно.

Я осмотрела поле боя. Йорген с Артуро по-прежнему разбирались с тремя противниками. С помощью похожего на наш с Рвотой маневра разведчикам удалось отогнать одного в сторону. Это означало...

Киммалин преследуют три корабля. Опять.

– Скад! – вырвалось у меня. – Рвота?

– Лети. Я почти перезарядилась.

Врубив форсаж, я помчалась к основной битве.

– Ребята? – позвала Киммалин. – Ребята?

– Иду к тебе, – ответила ФМ. – Иду к тебе...

ФМ удалось прогнать преследователей, но еще один крелл заложил петлю и пристроился за ней. Когда она уклонилась, один из трех кораблей снова увязался за Киммалин.

Киммалин беспорядочно виляла, и я понимала, в какой она панике. Вместо того чтобы выбрать определенную стратегию и придерживаться ее, она просто пробовала все маневры уклонения, один за другим.

Я увеличила скорость, но Киммалин со всех сторон облил огонь деструкторов, и ее щит затрещал. Она то врубала, то вырубала форсаж.

Мне ее не догнать. Не успеть.

– Бзик, держись! – крикнула я по общей линии. – Я кое-что попробую. ФМ, ребята, если можете выйти из боя и следовать за мной – делайте. Выстраивайтесь в клин со мной на острие.

Я развернулась к кораблю, который гнался за ФМ. Он был ко мне гораздо ближе, чем те, что преследовали Киммалин. Вместо того чтобы выстрелить, я заложила вокруг него вираж, пройдя в считанных сантиметрах от земли и взметнув тучу пыли, затем рванула вверх и с помощью светокопья зацепила небольшой обломок. Резкий разворот – и он летит в преследователей Киммалин, едва не задев одного из них.

Я вышла из петли, и ФМ пристроилась позади. Йорген с Артуро ненадолго прервали бой и сделали то же самое.

– Зачем это? – спросил Йорген. – Что мы делаем?

– Спасаем Бзик, – ответила я.

По крайней мере, хотелось бы на это надеяться. Все зависело от того, верна ли моя теория. Напрягшись, я повернула вверх и врубила форсаж. На короткое мгновение мы удерживали строй.

Креллы бросили погоню за Киммалин и устремились вниз – на меня.

– Кобб предупреждал, что креллы стараются уничтожить нашу командную структуру, – пояснила я. – Если им удается идентифицировать командиров звеньев, в первую очередь атакуют их и...

На меня обрушился огонь деструкторов. Все правильно.

Я проделала самую сложную серию маневров уклонения – последовательность Баррета. За мной бросились аж четыре крелла. Киммалин спасена, но с четверыми мне не справиться. Каждый раз, когда я пыталась уйти вверх или оторваться, один- два корабля успевали наперерез. Мой «Поко» дребезжал на виражах, щит трещал от выстрелов деструкторов.

Скад. Скад. Скад!

– Штопор, я иду, – сказала Рвота. – Держись.

Я продолжала уклоняться, выстрелы летели совсем близко. Мимоходом отметила, что Артуро сбил одного крелла. Долго ли мы сражаемся? Неужели мы подстрелили только двух? Где уже этот резерв?

– Еще корабли, – проговорил Йорген.

– Наконец-то, – пробормотала я сквозь зубы, уходя в разворот с креном.

– Не наши. Вражеские.

Развернувшись, я поняла, что лечу прямо на них – еще одно звено из шести перехватчиков. Я запетляла между ними, чудом избежав столкновения. В возникшем хаосе наконец удалось немного набрать высоту.

Должно быть, моя уловка убедила креллов в моей значимости, потому что за мной, паля из всех орудий, бросились трое, и я завопила. Дистанционные датчики вспыхнули, а щит...

В меня попали, щит затрещал и исчез. По всей приборной доске загорелись предупреждающие огни.

Я продолжала лететь отвесно вверх, повернув подъемное кольцо так, что оно встало перпендикулярно фюзеляжу. Только бы набрать достаточно высоты...

Позади раздался взрыв. Ударная волна сотрясла мой лишенный щита «Поко». Я выдохнула короткую молитву наводчику зенитки, и после еще одного мощного взрыва с моих дистанционных датчиков исчез второй креллский корабль.

Последний перехватчик прекратил погоню и ушел из радиуса обстрела зенитки. Я откинулась на спинку кресла: взмокшая, с гудящей головой. Вся приборная доска мигала. Жива. Я жива.

– Рвота! – воскликнула ФМ. – Что ты делаешь?

– Я в порядке, – с кряхтением ответила та. – Хочу с ним разобраться. Щиты почти слетели.

Я быстро развернула корабль, чтобы увидеть поле боя вживую. Киммалин – я была почти уверена, что это она, – летела вверх следом за мной, чтобы выбраться за пределы досягаемости креллов. Остальное представляло мешанину из вражеских кораблей и огня деструкторов.

Вон там. Я заметила преследующую врага Рвоту и трех креллов у нее на хвосте.

Из-за меня она осталась без напарницы.

Я проигнорировала мигающий индикатор щита – некогда его перезаряжать – и нырнула обратно в бой. Открыла огонь из деструкторов по преследователям Рвоты, но было слишком далеко, и все выстрелы прошли мимо. Враг не прекратил погоню.

В Рвоту попали. И еще раз.

– Рвота, уходи вверх! – крикнула я.

– Я его почти достала. Если будем трусить, никогда не побьем рекордов. Она выстрелила, попав по щиту крелла, за которым гналась.

Я врубила форсаж и бросилась за ними. Но пике опасны для организма, и, как только гравиконы отказали, перегрузка ударила по глазам и кровь прилила к голове.

Зрение затягивало красной пеленой. Стиснув зубы, я догнала креллов и на ощупь активировала ОМИ. В конце концов, моему щиту не повредит. Его и так нет.

Я не увидела, скольких зацепила – была слишком близка к тому, чтобы причинить себе непоправимый вред. Я выровняла корабль. В висках стучало, глаза болели. Когда зрение нормализовалось, я запустила перезарядку щита и вытянула шею, высматривая Рвоту. Она в безопасности?

– Я под сильным обстрелом! – воскликнул Артуро. – Мне нужна помощь!

– Резерв подоспел! – отозвался Йорген.

Вокруг царил хаос. Я едва воспринимала происходящее, хотя меня, что удивительно, никто пока больше не преследовал.

Справа вспыхнул взрыв.

– Готов! – воскликнула Рвота.

Там. Рвота сбила свою цель, но ее по-прежнему преследовали два крелла.

– Рвота, уходи вверх! – крикнула я. – У тебя по-прежнему двое на хвосте.

Поднимайся до зоны обстрела зениток!

Она наконец послушалась и повернула вверх. Два крелла – следом. Я включила щит и полетела за ней, пытаясь помочь, но сильно отставала.

– Щит слетел, – прорычала Рвота.

– Бзик! – отчаянно закричала я, летя к подруге, но до нее было слишком далеко. – Сбей их. Я жахнула по ним ОМИ. У них тоже нет щитов. Стреляй!

– Я... – Чувствовалось, что Киммалин потрясена. – Я...

– Бзик, ты сможешь! Как в симуляциях. Давай!

Воздух над нами прошила вспышка пламени и полетела в сторону кораблей, преследующих Рвоту.

Мимо.

Через секунду в Рвоту попали. Ее крыло взорвалось, разлетевшись на куски.

Голубое свечение под днищем корабля замигало.

Нет...

Корабль Рвоты ухнул вниз. Издалека она ничем не отличалась от очередного космического обломка.

– Рвота! – заорала я. – Катапультируйся! Выбирайся!

– Я... – Ее голос был тихим, я с трудом разбирала слова через вой ее и моей сирены. – Я контролирую... могу выровнять...

– Твое подъемное кольцо повреждено! Ты теряешь высоту. Катапультируйся!

– Не... трусить... – сказала она. – Храбро сражаться...

Вспышка.

Небольшой взрыв на земле, непримечательный на фоне разрушительной бури, царившей в воздухе.

– Выходим из боя! – скомандовал Йорген. – Все сейчас же выходим из боя!

Пусть делом займутся настоящие пилоты. Нам приказано отступать!

Рвота...

Сначала я не могла пошевелиться, а просто тупо смотрела туда, где она рухнула.

– Штопор, – сказал Йорген. Когда он очутился рядом? – Мы должны отойти.

Мы слишком устали для этого боя. Ты меня слышишь?

– Да, – прошептала я, сморгнув слезы.

Я заняла позицию за ним, мы ушли в пике и пронеслись над землей, оставляя бой позади.

Вместе с ФМ и Артуро мы снова набрали высоту, и я ахнула. Все левое крыло и бок корабля Артуро почернели, фонарь пошел трещинами. Подъемное кольцо еще функционировало, поэтому он мог оставаться в воздухе, но... скад! Он пережил попадание из деструктора после того, как вырубился щит.

Когда он доложился, его голос был слабым и дрожащим. Он явно понимал, как ему повезло.

А вот Рвоте...

Наконец к нам спустилась Киммалин.

– ...Рвота? – спросила ФМ.

– Она разбилась, – ответила Киммалин. – Я... я смотрела. Я попыталась, но...

– Она не катапультировалась, – тихо сказала я. – Отказалась.

– Возвращаемся, – произнес Йорген.

Прибыло еще одно резервное звено. Глядя на них, я чувствовала, как испаряется моя уверенность в собственных способностях. Эти истребители действовали гораздо эффективнее нас, закладывали виражи и летали отточенно, как слаженные команды.

Я вдруг поняла, что потребуются еще сотни часов тренировок, прежде чем я буду готова. Если я вообще когда-нибудь буду готова. Я вытерла слезы, и голос Йоргена, тихий, но уверенный, приказал ускоряться до Маг-3.

В обратном полете у меня дрожали руки, выдавая во мне трусиху.

Я проснулась в комнате. Комната? Не кабина М-Бота?

Села. Мышцы болели, голова раскалывалась. Я в помещении. В кровати. Что случилось? Я уснула где-то на территории базы? Адмирал...

В госпитале, вспомнила я. После боя. Кобб отправил меня провериться. Мне предписали сон и обследование.

Я смутно вспомнила, как возражала, но медсестра заставила переодеться в больничную пижаму и лечь в кровать в пустой комнатке. Я слишком оцепенела, чтобы возражать. Даже не помнила, как легла, все было как в тумане.

Зато я отчетливо помнила взрыв, когда корабль Рвоты рухнул на землю. Я легла обратно на чересчур мягкую подушку и зажмурилась. Рвоты больше нет.

В конце концов я заставила себя встать с постели. Мои вещи лежали на табурете: выстиранный комбинезон, поверх него браслет-светолиния. Рядом на полу рюкзак и мигающая рация. Скад... что, если кто-то ответил на вызов? Додумался ли М-Бот держать язык за зубами?

Внезапно мои секреты показались неважными. Перед лицом того, что происходило... ужаса, оттого что наше звено медленно сокращается, один человек за другим. Ну и что? Ну и что, если мои секреты раскрыли?

Рвота погибла.

Я посмотрела на часы: 5:45. Нашла уборную, умылась. Вернувшись в комнату, оделась и вышла в приемную. Медсестра окинула меня оценивающим взглядом и протянула красную карточку.

Больничный для восстановления при утрате. На неделю. С моим именем, печатью и подписью.

– Я не могу, – сказала я. – Адмирал вышвырнет меня...

– Все твое звено отправлено на принудительный больничный, – перебила женщина. – По распоряжению доктора Тиор, главы медчасти. Курсант, ниоткуда тебя не вышвырнут. Тебе нужен отдых.

Я уставилась на карточку.

– Отправляйся домой, – продолжала медсестра. – Проведи неделю с семьей и приди в себя. Звезды небесные, ну вас, курсантов, и гоняют.

Постояв немного, я вышла из медчасти и вяло побрела к учебному корпусу. Я выбрала кружной путь, мимо наших «Поко». В строю осталось четыре истребителя. Корабль Артуро отогнали в маленький ремонтный ангар, на земле остались обгоревшие ошметки.

«Отправляйся домой». Куда? В пещеру? Или к маме? Она не одобряет АОН, и я могу окончательно сорваться.

Скомкав в кармане больничный, я направилась в наш класс и в одиночестве села на свое место. Я правда просто хотела подумать, поговорить с Коббом, разобраться во всем. Рвота сказала: «Храбро сражаться до конца». И она храбро сражалась.

Скад, Рвоты больше нет. В сказках Бабули герои пировали в честь павших. Но мне не хотелось пировать. Хотелось забиться в темную дыру и свернуться клубочком. Как ни странно, к началу занятий дверь приоткрылась, и остальные курсанты,

за исключением Йоргена, вошли тихой и мрачной группой. Медсестра ведь сказала, что все на больничном? Наверное, они, как и я, не захотели с этим мириться.

Киммалин остановилась рядом со мной и обняла. Я не хотела обниматься, но не противилась. Мне это нужно.

Даже Йорген пришел через десять минут после обычного времени начала занятий.

– Я подумал, что вы все здесь, – сказал он.

Я была готова к тому, что он потребует, чтобы мы разошлись. Что решит придерживаться официальных правил и скажет, что занятия отменяются, так как мы все принудительно отправлены на больничный.

Вместо этого он осмотрел нас и одобрительно кивнул.

– Звено «Ввысь», стройся, – произнес он негромко.

Он не пытался построить нас с первого дня, когда мы его проигнорировали. Сегодня же это казалось правильным. Все четверо встали и выстроились в шеренгу.

Йорген подошел к интеркому и нажал кнопку.

– Джакс, отправь, пожалуйста, кого-нибудь к капитану Коббу, пусть сообщит ему, что звено ждет в том же классе, что и обычно. Спасибо.

После этого Йорген тоже встал в строй. Мы ждали вместе. Пятнадцать минут.

Двадцать. На часах было 7:29, когда Кобб распахнул дверь и проковылял внутрь.

Мы вытянулись в струнку и отдали честь. Он бросил на нас взгляд и рявкнул:

– Садитесь!!!

Я вздрогнула. Такого я не ожидала, но тем не менее, как и остальные, поспешила выполнить приказ.

– В случае неуправляемого снижения, – заорал он на нас, и его лицо побагровело, – вы катапультируетесь! Слышите меня?! Скад побери, вы катапультируетесь!!!

Он был зол. Реально зол. Иногда он притворялся, что злится, но такого не случалось никогда: покрасневший, он брызгал слюной и орал.

– Сколько раз я повторял? Сколько раз приказывал? И вы все еще покупаетесь на их чушь? — Он махнул рукой в сторону окна, за которым виднелось высокое здание командования АОН. – Единственная причина, по которой у нас процветает эта идиотская культура мученичества, заключается в том, что кое-кто считает, что нужно как-то оправдывать потери. Сделать так, чтобы они казались благородными, праведными. Но в них нет ни того, ни другого. И вы дураки, если их слушаете. Не разбрасывайтесь своими жизнями. Не смейте поступать так, как эта дура вчера. Не...

– Не называйте ее дурой, – перебила я. – Она пыталась выполнить жесткую посадку. Она пыталась спасти истребитель.

– Она боялась, что ее назовут трусихой! – проревел Кобб. – Никакого отношения к истребителю это не имело!

– Рвота – Гудия – поступила, как герой. – Я одарила его злым взглядом.

– Она поступила, как... Я вскочила.

– Если вы ищете оправданий собственной трусости из-за того, что катапультировались, мы не обязаны делать так же!

Кобб застыл. А потом будто сдулся и опустился в свое кресло у стола. Он не казался ни мудрым, ни даже опытным. Просто... старым, усталым и грустным.

Мне сразу стало стыдно. Кобб этого не заслужил. Катапультировавшись, он не сделал ничего дурного, и даже в АОН его не винили. А Рвота... ну, я же крикнула ей катапультироваться. Практически умоляла об этом.

Но она не стала. И мы должны уважать ее выбор, так ведь?

– У всех вас больничный на неделю, – сказал Кобб. – Доктор Тиор давно продвигала идею, чтобы пилотам, потерявшим товарищей по звену, предоставляли больше отпусков, и, похоже, она начинает добиваться своего. – Он встал и уперся взглядом в меня. – Я надеюсь, вы насладитесь ролью героев, когда ваши разлагающиеся трупы, как и труп вашей подруги, будут одиноко гнить посреди пустоши, забытые и никому не нужные.

– Ее похоронят с подобающими пилоту почестями, – возразила я. – А имя будут воспевать грядущие поколения.

Он фыркнул.

– Если бы мы воспевали имя каждого глупого курсанта, который погиб, не успев стать пилотом, у нас бы не осталось времени ни на что другое. А за трупом Рвоты никто не отправится как минимум ближайшие несколько недель: разведчики подтвердили, что подъемное кольцо уничтожено в крушении и восстановлению не подлежит. На этом «Поко» нет ничего ценного, что стоило бы извлечь в первую очередь, даже если не брать в расчет ту огромную кучу обломков, которую мы до сих пор разбираем. Так что ваша героическая подруга останется лежать там – еще один пилот, погребенный под обломками собственного истребителя. Скад, мне придется написать ее родителям и объяснить, почему так. Айванс я это доверить не могу.

Он заковылял к двери, но остановился, повернувшись к Киммалин. Я не заметила, как она встала. Она отсалютовала ему со слезами на глазах, а потом уронила что-то на свое кресло.

Значок курсанта. Кобб кивнул.

– Оставь значок себе, Бзик, – сказал он. – Ты отчислена со всеми причитающимися привилегиями.

Он повернулся и ушел. Отчислена? Отчислена?

– Он не может так с тобой поступить! — Я требовательно повернулась к Киммалин.

Та сникла.

– Я сама попросила об этом после боя. Он сказал мне подумать до утра. И я подумала.

– Но... ты не можешь...

Подошел Йорген и встал рядом со мной перед Киммалин.

– Штопор права, Бзик. Ты важная часть звена.

– Слабейшая часть. Сколько раз каждому из вас приходилось отвлекаться от боя, чтобы спасти меня? Я всех вас подвергаю опасности.

Не послушавшись Кобба, она оставила значок на кресле и направилась к двери.

– Киммалин. – Я почувствовала себя беспомощной. Ринулась за ней, схватила за руку. – Пожалуйста.

– Я ее убила, Штопор, – прошептала она. – Ты это знаешь не хуже меня.

– Она сама себя убила.

– Тот выстрел, он мог все изменить. И я промазала.

– У нее на хвосте было два крелла. Одного выстрела, даже поразившего цель, могло и не хватить.

Улыбнувшись, она сжала мою ладонь и ушла.

Мой мир рушился. Сначала Рвота, теперь Киммалин. Я бросила взгляд на Йоргена. Наверняка он может это остановить. Ведь может?

Он стоял неподвижно – высокий, с этим его слишком красивым лицом. Он смотрел прямо перед собой, и мне показалось, что я вижу что-то в его глазах. Вину? Боль?

Он тоже видел, что его звено разваливается.

Нужно что-то сделать. Найти хоть какой-нибудь смысл в этой катастрофе и в моей боли. Но нет, я не должна – и не стану – останавливать Киммалин. Так хотя бы... она будет в безопасности.

А вот Рвота...

– Артуро, по твоим прикидкам, насколько далеко шел бой? – спросила я, поднимая рюкзак.

– Достаточно близко к нашей начальной позиции за зенитками. Я бы сказал, километрах в восьмидесяти.

Я закинула рюкзак на плечо.

– Отлично. Увидимся через неделю.

– Куда ты собираешься? – спросила ФМ.

– Я собираюсь найти Рвоту, – ответила я, – и похоронить ее, как подобает пилоту.

Я тащилась по сухой, пыльной земле. За направлением помогал следить компас, что было немаловажно – тут, на поверхности, все выглядело одинаково.

Я старалась не думать. Думать опасно. Я почти не знала Бима и Зарю, но после их смерти меня трясло не одну неделю. Рвота же была моей напарницей.

Более того, она была такой же, как я, – по крайней мере, какой я притворялась.

Обычно она оказывалась на шаг впереди, на острие атаки.

И в ее смерти я увидела себя. Нет. Не думать.

Разве избавишься от эмоций? От дыры внутри, от боли в растревоженной ране? Теперь ничто не будет прежним. Вчерашний день отмечен не только смертью подруги. Еще он ознаменовал конец моей способности притворяться, что эта война хоть в каком-нибудь отношении славная.

Замигала рация. Я нажала кнопку.

– Спенса? — позвал М-Бот. – Вы уверены, что предпринимать подобное путешествие разумно? Напоминаю, я не способен беспокоиться, но...

– Я бы хотела побыть одна. Вызову тебя завтра или типа того.

Я выключила рацию и засунула ее в рюкзак, где было немного крысиного мяса и воды для похода. Если не хватит, всегда можно поохотиться. Может, я исчезну в пещерах, чтобы никогда не вернуться. Буду странствовать, как мой клан до основания «Альты».

И никогда больше не поднимусь в небо?

«Спенса, просто иди, – сказала я себе. – Прекрати думать и иди». Это просто.

Это я могу.

Я была примерно в двух часах ходьбы от «Альты», когда тишину нарушил звук. Обернувшись, я увидела, что ко мне в трех метрах над землей приближается ховеркар. За ним тянулся шлейф пыли. Кто-то донес адмиралу? И она отправила за мной полицейских с какой-нибудь надуманной причиной, из-за которой мне нельзя тут находиться?

Нет... Когда автомобиль подлетел ближе, я узнала этот голубой цвет. Машина Йоргена. Должно быть, ему установили новую силовую матрицу.

Фыркнув, я отвернулась и продолжила путь. Он поравнялся со мной и снизился так, чтобы его голова возвышалась над моей не более чем на метр.

– Штопор? Ты что, действительно собираешься пройти восемьдесят километров?

Я не ответила.

– Ты же понимаешь, что тут опасно. По идее, я должен приказать тебе вернуться. Что, если ты попадешь под дождь обломков?

Я пожала плечами. Я жила у поверхности уже не первый месяц, и по- настоящему опасно было лишь раз – когда я нашла пещеру М-Бота.

– Спенса, во имя Полярной звезды, садись в машину. Я тебя отвезу.

– А ты не должен почтить своим присутствием какое-нибудь шикарное мероприятие для богатеньких?

– Родители еще не знают, что я на больничном. Так что я ненадолго свободен, как ты.

Я? Свободна? Мне захотелось рассмеяться ему в лицо.

И все же у Йоргена есть машина. Многодневное путешествие превратится в поездку на пару часов. Я вознегодовала на него за такую возможность, потому что мне хотелось побыть одной. Наверное, чтобы предаться скорби. Однако в глубине души я знала, что не доберусь до тела Рвоты с тем, что у меня в рюкзаке. Придется возвращаться уже на следующий день.

– Я хочу поехать с тобой, – сказал Йорген. – Идея хорошая. Рвота... это заслужила. Я привез топливо для погребального костра.

«Как же ты достал со своей правотой», – подумала я. Но обошла машину и забралась на пассажирское сиденье. Я была в пыли почти по пояс и вымазала весь салон, но Йорген, похоже, не заметил.

⇐ Предыдущая 29 30 31 32 333435 36 37 38 Следующая ⇒