Часть 4 Интерлюдия 5 страница

– Спасибо. – Я сделала глубокий вдох, повторяя про себя заранее спланированную речь. – Сэр, надеюсь, мне не грозят неприятности, но мы с Йоргеном вчера слетали и забрали значок Рвоты. Для ее семьи. – Я шагнула вперед и положила его на стол. – Он звонил наземному отряду поддержки и предупредил, что мы будем пролетать мимо.

Кобб вздохнул.

– Ну, думаю это не запрещено. – Он взял значок в руки. – Вы прояснили этот вопрос с трофейной службой?

– Э, нет, сэр.

– Значит, мне опять прибавилось бумажной работы.

– Мы похоронили ее как пилота, сэр. Сделали все, что могли. Вы сообщите об этом ее семье? Ради меня?

Он убрал значок.

– Им будет приятно об этом услышать, курсант. И я думаю, что даже трофейная команда не будет жаловаться, если я преподнесу им это в таком ключе. Но на этой неделе постарайся больше не втягивать меня в неприятности.

– Постараюсь, сэр. – Я пыталась придумать, как перейти к действительно интересующей меня теме. Что же сказать, чтобы не вызвать у Кобба лишних подозрений? – Я бы хотела как-нибудь использовать свободное время. Такой длинный больничный немного выбивает из колеи.

– Эти больничные могут отправляться к солнцу, – согласился Кобб. – Мне нравится Тиор. Она старается продвигать психологическую поддержку для пилотов и тому подобное – это хорошие идеи. Но ей следует уяснить: свободное время – последнее, в чем нуждаются скорбящие солдаты.

– Если мне нельзя ни летать, ни тренироваться, то, может... – Я сделала вид, что раздумываю. – Может, мне посмотреть старые битвы? Поучусь чему-нибудь?

– Архив в корпусе H. – Кобб указал в нужном направлении. – Там есть видеогарнитуры для просмотра. Чтобы попасть внутрь, тебе понадобится мой код доступа – 26407.

Десяток аргументов, которые я подготовила, чтобы подтолкнуть его к этому предложению, умер у меня на губах.

Все вышло... просто.

– Э, спасибо. – Я постаралась скрыть волнение. – Ну, наверно, как раз этим и займусь.

– Курсантам не положено пользоваться архивом. Если нарвешься на неприятности, скажи, что я тебя отправил за чем-нибудь, и уходи. Если придется, я подготовлю нужные бумаги. Скадные бюрократы. – Кобб переложил листок из одной стопки в другую. – И вот еще что, Штопор.

– Сэр?

– Иногда ответы, которые нам нужны, не соответствуют вопросам, которые мы задаем. – Он поднял на меня глаза. – И иногда трус может одурачить мудрецов.

Я встретилась с ним взглядом и покраснела, вспомнив, что наговорила ему вчера в приступе злости. «Если вы ищете оправданий собственной трусости из-за того, что катапультировались, мы не обязаны делать так же!»

– Сэр, я... прошу прощения за...

– Иди уже. Я пока не готов с тобой разбираться.

– Есть, сэр.

Я вышла из кабинета. Этот его взгляд... Он точно знал, почему я хочу посмотреть старые битвы. Видел насквозь все мои уловки.

Тогда почему он дал мне код доступа?

Я направилась к нужному зданию, открыла дверь при помощи кода и пошла вдоль стеллажей. Многие были заставлены старинными книгами, оставшимися от экипажа флота: история Старой Земли, философские трактаты. По большей части

всякие древности, но были и современные работы – руководства и исторические очерки.

По архиву сновали пилоты, их значки ярко блестели на синих комбинезонах. Глядя на них, я поняла, почему Кобб позволил мне сюда попасть. До моего выпуска оставалось меньше двух месяцев. С одной стороны, невероятно, сколько времени пролетело. С другой, за эти несколько месяцев произошло столько всего...

В любом случае я бы вскоре получила доступ к этому месту. Может, Кобб знал, что я все равно раскрою тайну, и потому не возражал, чтобы это произошло сейчас? Или он боялся, что по какой-нибудь причине мне откажут в этой привилегии, даже если я окончу летную школу? И решил позаботиться о том, чтобы я не упустила возможность?

Я не осмеливалась спрашивать, куда идти. Нельзя было рисковать, на цвет моего значка могли обратить внимание и поинтересоваться, что здесь делает курсант. Я обшаривала затхлое, слишком тихое помещение, пока не наткнулась на стеллаж с металлическими коробочками с названиями и датами битв на торцах. Они были размером примерно четыре на четыре сантиметра. Я понаблюдала, как девушка- пилот вставила одну в устройство для просмотра и наклонилась к видеогарнитуре.

Как раз то, что нужно, правда, в этих коробочках были битвы лишь за последние пять лет. За углом обнаружилась еще одна комната. Дверь закрыта, но через окна вдоль боковых стен видно, что там тоже хранятся записи. Я попробовала ввести код Кобба.

Дверь открылась, и я скользнула внутрь. Сердце бешено колотилось. Внутри никого не было, на небольшом стеллаже лежали металлические коробочки. Обратный отсчет дат вел... к той, за которой я охотилась. Битва за «Альту». Перед ней лежало еще несколько штук, но эта запись будто светилась, маня к себе.

В ряду нет пустых мест – записи брали нечасто. И здесь не было устройства для просмотра. То есть... я просто беру запись и ухожу?

Будь смелой. Непокорной. Даже если последнее время ничего подобного не чувствуешь.

Я взяла коробочку и улизнула из комнаты. Никакой сигнализации. До конца не веря в свою удачу, я покинула здание c призом в руке.

Тайна. Прямо здесь, в моей ладони. Я в огромном долгу перед Коббом – не только за сегодня, но за все. За то, что он нашел для меня место в своем классе, когда больше никто не дал мне шанса. За то, что терпел меня все эти недели, за то, что не дал пощечину, когда я назвала его трусом.

Я отплачу ему. Как-нибудь. Засунув квадратик с записью в карман, я зашагала к учебному корпусу. Скорее всего, ее можно запустить в кабине, хотя непонятно, разрешено ли пользоваться кабинами, пока мы на больничном.

Я настолько погрузилась в собственные мысли, что даже не заметила людей, мимо которых проходила, пока меня кто-то не окликнул.

– Эй, Штопор?

Я застыла и обернулась. Это была ФМ, и она была в юбке. В самой настоящей юбке и блузке, с серебристыми заколками в коротких светлых волосах.

– Звезды, где ты пропадала? — Она схватила меня за руку. – В своей пещере?

– Где же еще?

– Ты ведь в отпуске. Довлеющий авторитаризм ослабил свою железную хватку.

Мы можем выходить за пределы базы.

– Я каждый день выхожу за пределы базы.

– Это другое. – Она потянула меня в сторону. – Идем. Тебе повезло, что Бзик попросила меня кое-что ей принести.

– Киммалин? Ты виделась с ней после того, как она ушла?

– Конечно. Она же не на другую планету переехала. Идем.

Трудно заставить ФМ передумать, когда она в боевом настроении, так что я уступила. Она потащила меня за ворота базы, вдоль рядов строений. Мы вошли в одно из них, на которое я раньше особо не обращала внимания.

И передо мной открылся абсолютно новый мир.

Ресторан был, конечно, не особо впечатляющим: несколько беспорядочно расставленных столиков, за которыми сидели курсанты и молодые пилоты, приглушенный свет. В углу мужчина что-то наигрывал на перкуссии.

ФМ тащила меня к столику, за которым Артуро обнимал незнакомую темнокожую девушку с короткими волосами. Там же чинно восседала Киммалин, перед ней стоял очень большой и очень фиолетовый напиток. Рядом расположился Недд.

Недд. Я не видела его уже несколько недель! С той ночи на стартовой площадке! Он был в брюках и рубашке, а на спинке стула висел пиджак. Странно встретить его в гражданской одежде, особенно рядом с Артуро в курсантском комбинезоне.

Сквозь гул разговоров в зале я услышала беззаботный голос Недда:

– Я никогда этого не говорил. Я придурок другого типа – обаятельный. Артуро закатил глаза, но девушка рядом с ним подалась вперед:

– Недд, придурок он и есть придурок.

– Ничего подобного. В этом деле я эксперт. Я...

– Ребята, – прервала их ФМ, вскинув руки в театральном жесте и указав на меня, – посмотрите, кого я нашла! Она бродила вокруг базы и кисла из-за того, что не сможет пострелять в ближайшие дни.

Недд ткнул пальцем в сторону ФМ.

– Видишь, вот она – как раз придурочная другого типа.

ФМ отвесила ему подзатыльник, и он ухмыльнулся. А потом встал и сгреб меня в медвежьи объятия.

– Рад тебя видеть, Штопор. Закажи себе что-нибудь. Артуро платит.

– Я плачу?

– Ты богатый.

– Ты тоже.

– Я богатый другого типа. Бедный богатый.

– О, ради Святой.

– Не произноси имя Святой всуе, – одернула Киммалин.

– Ты это делаешь постоянно!

– Я верующая, а ты – нет. Так что мне можно.

Недд ухмыльнулся, зацепил ногой стул у соседнего стола и, придвинув его к нашему, махнул мне присаживаться.

Я нерешительно села. Запись по-прежнему жгла карман комбинезона. В то же время при виде Недда и Киммалин на душе потеплело. Это мне и было нужно.

Поэтому я постаралась пока что забыть о записи.

– Штопор, это Брин. – Артуро указал на девушку, сидящую близко к нему.

Очень-очень близко. – Мы познакомились еще до летной школы.

– Не представляю, как вы его терпите, – произнесла она. – Он изображал из себя всезнайку еще до того, как стал пилотом. А теперь, должно быть, совсем невыносим.

Улыбнувшись, Артуро в шутку стукнул ее по плечу. Да, совершенно ясно, что эти двое давно вместе. Почему я не в курсе, что у Артуро есть девушка?

«Была бы в курсе, если бы хоть иногда проводила свободное время вместе с ребятами», – подумала я.

Через пару секунд ФМ поставила передо мной нечто фиолетовое и шипучее и корзинку с полосками жареных водорослей, потом села на свое место и кинула Киммалин мешочек.

– Нашла твое ожерелье под кроватью.

– Спасибо, дружок. – Киммалин открыла мешочек и заглянула внутрь. – Я немного психанула, когда уходила, да?

– Ребята, вы собираетесь возвращаться в АОН? — спросила я. – Поговорим с Коббом? Им нужны пилоты. Может, получится уговорить их взять вас обратно.

Недд с Киммалин обменялись взглядами, и Недд сделал большой глоток.

– Нет, – ответил он. – Кобб ведь говорил, что большая часть класса отсеется. Так что они этого и ожидали. Нас не возьмут обратно. И я не уверен, что могу поступить так с мамой, после того как...

Тишина. Разговор за столом смолк.

– Может, я и не вернусь, но хотя бы стала курсантом, – бодро проговорила Киммалин. – Родители мною гордятся, и стрелки из Благодатной пещеры только обо мне и говорят.

– Но... я хотела сказать... летать... – начала было я, хотя поняла, что лучше оставить эту тему.

– Мы не такие, как ты, Штопор, – произнес Недд. – Летать, конечно, прекрасно. Я бы вернулся в мгновение ока, но что-то в АОН... в самой культуре, в том, как бросают в битву курсантов, в этом отчаянии...

ФМ показала ему два больших пальца. Киммалин просто опустила взгляд на колени – должно быть, думала о том же, о чем и я. У АОН были причины, чтобы отчаяться. Курсантов бросали в бой не только ради практики или из-за того, что в АОН не ценили жизни. Нам требовалось как можно больше пилотов в воздухе, даже неопытных.

Я росла в Вулканической и знала, что борьба с креллами – дело героическое и опасное, но только попав в «Альту», осознала, насколько мы близки к краю пропасти. Я все же промолчала, потому что не хотела огорчать остальных. Разговор перешел к какой-то важной вчерашней игре – победила старая команда Рвоты. Недд поднял бокал, все присоединились, и я тоже. Я глотнула своего фиолетового напитка

и чуть не выплюнула – слишком сладкий.

Я решила перебить вкус водорослями. Во рту приключился взрыв вкуса, и я застыла с широко распахнутыми глазами. Я едва не растеклась в лужицу. Раньше мне доводилось пробовать жареные водоросли, но они и в помине не были так хороши. Что это за специи?

– Штопор? – позвал Артуро. – У тебя лицо, будто тебе ногу отдавили. Дрожащими пальцами я взяла еще кусочек.

– Так вкусно!

– Она же питалась крысами последние пару месяцев, – пояснила ФМ. – Вкусовые рецепторы совсем атрофировались.

– ФМ, откуда ты берешь такие слова? – спросила Киммалин. – Ничего подобного я не слышала!

– А сколько я могу съесть?

– Я взяла тебе целую корзинку, – ответила ФМ. – Артуро же платит.

Я нарочито комично начала запихивать водоросли в рот. Но, если честно, мне хотелось съесть как можно больше, пока я не очнулась ото сна, или пока меня отсюда не вышвырнули, или пока что-нибудь не взорвалось.

Брин рассмеялась.

– Она такая агрессивная.

– Ты даже не представляешь, – улыбнулся Артуро. Брин поигрывала локоном его волос.

Скад, я преступно мало знала о товарищах по звену.

– А где Йорген? – спросила я в перерыве между горстями водорослей.

– Он бы все равно не пришел, – ответил Недд. – Слишком важная шишка для

нас.

– Вы его даже не звали?

– Неа, – ответил Артуро.

– Разве вы не дружите?

– Дружим, поэтому и знаем, что он бы не пришел, – сказал Недд. – Слушай, а

как там старина Кобб? Были какие-нибудь интересные ругательства за последнее время?

– В последнем разговоре Штопор задала ему перцу, – отметила Киммалин. Я проглотила водоросли, которые были во рту.

– Зря я все это наговорила.

– Мысли, которые не высказываешь, остаются у тебя в голове, – торжественно произнесла Киммалин.

– Ты поймала его на противоречии. – ФМ подняла палец. – Он опирался на идею, которую сам же и отрицал!

Я опустила глаза к корзинке и обнаружила, что та уже пуста. ФМ схватила ее и ушла к стойке – наверное, за следующей. Зашипел фритюр, и от острого, наполнившего зал запаха у меня потекли слюнки. Это ведь не слишком дорого? Хотя какая разница!

Я еще раз пригубила напиток, но он по-прежнему казался слишком сладким. К счастью, ФМ поставила передо мной новую корзинку водорослей, и я налетела на угощение. Специи были просто восхитительными. От их вкуса мой рот словно очнулся после долгого сна.

Ребята предавались воспоминаниям о Рвоте, и в их голосах звучала та же боль, что чувствовала я. Они понимали. В этом я не одинока.

Я обнаружила, что рассказываю о том, что сделали мы с Йоргеном. Они печально выслушали подробности.

– Надо было мне полететь с вами, – сказал Артуро. – Как думаешь, Кобб даст мне подержать ее значок перед тем, как отдаст ее семье?

Он опустил глаза, и Брин погладила его по руке.

– А помните, как мы поспорили, что она съест больше водорослевых котлет за ужином, чем я? – спросил Недд.

– В итоге она оказалась на полу, – с тоской вспомнила ФМ. – Просто валялась по полу и стонала. Всю ночь жаловалась, что котлеты сражаются у нее в желудке.

Остальные рассмеялись, но Артуро сидел, уставившись в стакан. Выглядел он... опустошенным. В том бою он едва не погиб. Оставалось надеяться, что к концу больничного техники восстановят его истребитель.

Разумеется, это напомнило мне о том, что Риг чинит М-Бота. И о том, что я у него в долгу. В большом долгу.

– ФМ, а тебе нравятся умные парни? – спросила я.

– Я уже занят, – с улыбкой встрял Артуро. ФМ закатила глаза.

– Зависит от обстоятельств. А насколько симпатичные?

– В меру.

– Ребята, я уже занят, – повторил Артуро.

– ФМ соблазнилась бы только парнем из низов, – сказал Недд. – Чтобы бросить вызов власть имущим. Злосчастная, невозможная любовь – единственный вариант для ФМ.

– Не вся моя жизнь подчиняется желанию бунтовать, Недд, – возразила она.

– Да? И какой напиток ты выбрала?

Я только сейчас заметила, что у нее в стакане было что-то оранжевое, хотя все пили фиолетовое.

Она вновь закатила глаза.

– Ты придурок.

– Правильного типа?

– Раздражающего.

– Согласен.

Они продолжали препираться, и я откинулась на спинку стула, наслаждаясь водорослями, пока Брин не ушла в уборную. Без нее за столом осталось лишь наше звено, и я поймала себя на том, что меня так и подмывает кое-что им сказать. В кои- то веки мы были далеко от базы АОН, где мне постоянно казалось, что за нами наблюдают.

– Мы можем кое о чем поговорить? – спросила я, прервав Недда, который рассказывал какую-то историю. – Я все думаю о тех вопросах, что Артуро поднял однажды в классе. Разве не странно, что мы сражаемся с врагами восемьдесят лет и весьма смутно представляем, как они выглядят?

Киммалин кивнула.

– Как удобно, что креллы никогда не посылают в бой больше сотни кораблей. Защитные платформы в поясе обломков во многом объясняют, почему мы еще живы,

но этот вопрос меня беспокоит. Они что, не могут отправить в два раза больше кораблей и задавить нас числом?

– Это подозрительно. Очень подозрительно, – поддержала ФМ.

– Ты бы так в любом случае сказала, – заметил Недд.

– И в данном случае ты не согласен? Он не ответил.

– Мы же не единственные, кто задавался этими вопросами? – спросила я. – То есть... АОН действительно не знает ответов? Или скрывает их?

Так же, как скрывает правду о моем отце.

– Ладно, побуду адвокатом дьявола, – сказал Артуро. – Возможно, они просто не делятся этой информацией с курсантами и гражданскими. Я знаю, Штопор, ты не любишь адмирала – и по праву, – но у нее прекрасная репутация и очень хорошие советники.

– И мы все равно проигрываем. – Я придвинулась ближе к столу, стараясь говорить тише. – Вы все знаете, что это так. В конце концов креллы до нас доберутся.

Остальные замолчали, и Артуро оглянулся по сторонам, проверяя, не слышно ли нашу беседу за соседними столиками.

– Они не хотят, чтобы мы задавали вопросы, – сказала Киммалин. – Помните, тогда за ужином Артуро рассуждал, а проходящий мимо офицер приказал ему заткнуться? Все, кроме Кобба, сворачивают разговор, как только слышат неудобные вопросы.

– Им нужны тупицы, – добавила ФМ. – Пилоты, которые слепо выполняют приказы и в ком нет ни капельки оригинальности, сострадания и души.

В зал вернулась девушка Артуро, лавируя между столиками. Я наклонилась ближе и тихо сказала:

– Просто... подумайте об этом. Потому что я думаю. Я нащупала в кармане чип с данными.

Разговор вернулся к более легкомысленным темам, но ФМ посмотрела на меня и улыбнулась. Ее глаза поблескивали, будто она гордилась тем, что я задаю такие вопросы. Похоже, я всегда казалась ей каким-то зомби с промытыми мозгами, но она меня не знала. Не знала, что большую часть жизни я провела вне общества Непокорных, бродя по туннелям и роясь в мусоре.

Если уж на то пошло, я бы хотела, чтобы Непокорные были даже более храбрыми, более героическими – как в сказках Бабули. Но, пожалуй, в одном мы с ФМ сходились: нынешнее руководство АОН оставляет желать лучшего.

Я позволила ФМ – ну, по сути Артуро – купить мне третью корзинку водорослей. Потом извинилась и попрощалась. Я с удовольствием посидела с ними, но нужно сделать кое-что еще.

Пора узнать ответы.

Когда я вернулась в пещеру, Риг уже ушел. Судя по всему, он здорово продвинулся с ускорителем. Погибель сидела на камне около крыла. Почесав ей голову по пути в кабину, я забралась внутрь.

Меня накрыло странное ощущение неотвратимости. Тайна, которую так долго хранили, у меня в кармане. Наконец появились ответы, и я узнаю, что же случилось с отцом. Откуда же такая нерешительность?

Я закрыла кабину.

– М-Бот, ты знаешь, как извлечь голограмму из вот такой штуки? Я вытащила металлическую коробочку и показала разъемы снизу.

– Да. Это стандартный формат. Видите ряд портов под панелью с маркировкой «A-118»? Вам нужен «SSXB».

Я последовала указаниям и, промедлив лишь миг, воткнула коробочку в гнездо.

– О, любопытно. Любопытно, – загудел М-Бот.

– Что там?

– Я нагнетаю интригу, чтобы вы насладились неожиданностью.

– Пожалуйста, не надо.

– Люди предпочитают...

– Просто скажи и все.

– Ладно, нытик. Здесь большой объем информации: трехмерная голокарта, а также исходные данные транспондеров, радиосигналы во время боя и даже несколько записей с камер внутри бункеров. Подделать такое очень сложно.

Подделать. Я об этом не задумывалась, но теперь поняла, что беспокоюсь.

– Ты уверен?

– Я бы заметил любые правки. Хотите посмотреть?

– Да.

Нет.

– Тогда вылезайте.

– Вылезать?

– Мой голопроектор воспроизведет для вас уменьшенную копию битвы.

Я выбралась из кабины, мимоходом почесав голову Погибели – та переместилась к носу корабля, – и с грохотом спрыгнула на каменный пол.

Передо мной развернулась битва. Когда Кобб следил за нашими полетами, все корабли были окрашены в яркие цвета – красный и синий, а М-Бот воспроизвел точные миниатюры кораблей. Они наступали волнами, такие настоящие, что я не удержалась и потрогала их, отчего они распались на зернистые частицы, состоявшие словно не совсем из света.

Следом объявились креллы. Их корабли выглядели еще более незавершенными, чем сейчас. Еще более необычными. Провода свисали под странными углами, в крыльях виднелись трещины, фюзеляжи напоминали металлические лоскутные одеяла. Моя маленькая пещера превратилась в поле боя.

Я села и стала молча смотреть. Голопроектор М-Бота не передавал звук. Корабли сгорали во вспышках безмолвной смерти. Они летали беззвучно, как бескрылая мошкара.

Я знала эту битву. Мы изучали ее, запоминали тактические приемы. Но наблюдая своими глазами, я могла ее прочувствовать. Раньше я воображала великие маневры человеческих истребителей, сражавшихся вопреки всему с превосходящими в два с половиной раза силами врага. Воображала, как они решительно оборонялись, балансируя на грани отчаяния, но всегда контролируя ситуацию.

Однако теперь я была пилотом и видела, какой там царил хаос. Битва развивалась беспорядочно. Тактика казалась не такой уж великолепной – не менее героической, но гораздо более импровизированной. Впрочем, это только возвысило пилотов в моих глазах.

Все продолжалось довольно долго – дольше, чем любая стычка с участием звена «Ввысь». Я легко нашла отца. Лучший истребитель в группе, тот, кто вел за собой все атаки. Самонадеянно думать, что я могла выделить отцовский корабль посреди мешанины боя, но было в его полете что-то такое...

– Ты можешь идентифицировать пилотов? – спросила я.

Над каждым кораблем появилось окошко с позывным и номером пилота в

звене.

«Надежда-7, – гласила надпись. – Позывной – Охотник».

Может, я и страдала самонадеянностью, но не ошиблась. Неожиданно для

себя я снова попыталась потрогать его корабль. На глаза навернулись слезы. Глупая девчонка. Я смахнула слезы, а отец занял позицию рядом с напарником. Позывной – Дворняга. Кобб.

К ним присоединился еще один корабль. Позывной – Железнобокая. Потом еще два, которых я не знала. Позывные – Ралли и Антик. Все, кто остался от отцовского звена из восьми человек. Потери в битве зашкаливали: от сорока кораблей осталось всего двадцать семь.

Я встала и пошла за кораблем отца, пока он носился по пещере. Первые граждане сражались отчаянно, и их отвага принесла свои плоды – креллов удалось отбросить. Я знала, что так и будет, но все равно смотрела, затаив дыхание. Корабли сгорали в миниатюрных вспышках. Ценой жизни пилотов на Детрите было основано первое стабильное общество и правительство со времен крушения «Непокорного».

И общество, и правительство имели изъяны. ФМ права насчет их нечестности, узколобости и авторитарности. Но это было хоть что-то. Они существовали, потому что вот эти люди – эти пилоты – не покорились креллам.

Ближе к концу битвы креллы отступили, чтобы перегруппироваться. Из уроков я помнила, что они предпримут только одну атаку, прежде чем наконец скроются в небе. Человеческие боевые порядки перестроились, звенья сгруппировались, и я почти услышала, как они устно подтверждают готовность.

Я помнила этот момент. Момент, когда...

Один корабль – отцовский – сломал строй. У меня чуть сердце не остановилось. В горле сперло дыхание.

Но он полетел вверх.

Я запрыгнула на камень, потом на крыло М-Бота, пытаясь последовать за отцом. Он поднимался все выше. Я могла представить, что он увидел. Я откуда-то знала, что случилось: отец заметил просвет в поясе обломков, как в тот раз, когда

показал мне такой же. Такой же, что я заметила во второй раз, летая с М-Ботом, когда обломки выстроились в один ряд.

Я по-своему истолковала его исчезновение. Это вовсе не трусость. Для меня его поступок – полет ввысь – был очевидным. Бой длился уже час. Отец беспокоился, что после отчаянной передышки, во время которой враг перегруппировался для очередной атаки, битва будет проиграна.

И он решился на отчаянный поступок. Он отправился выяснить, откуда прилетают креллы, чтобы попытаться их остановить. У меня мороз пошел по коже, когда я увидела, как он уносится ввысь. Он сделал то, о чем всегда говорил мне.

Он пытался дотянуться до более значительного. Его корабль исчез.

– Он не сбежал. – Я снова вытерла набежавшие слезы. – Он сломал строй.

Наверное, не подчинился приказам. Но он не сбежал.

– Ну, я бы... – начал М-Бот.

– Вот что они скрывают! – перебила я, взглянув на кабину М-Бота. – Его заклеймили трусом, потому что он улетел ввысь, когда не должен был.

– Возможно, вам...

– Кобб все это время знал. Наверное, его разрывало изнутри. Вот почему он не летает – дело во лжи, которую он поддерживает. Но что увидел отец? Что с ним случилось? Он...

– Спенса, – перебил М-Бот. – Я перемотаю запись вперед. Смотрите.

С потолка пещеры, словно звезда, упала горошина света. Корабль отца вернулся? Я потянулась к нему, и голографический кораблик понесся вниз, пройдя сквозь ладонь. Подлетев к оставшейся четверке своего звена, отец активировал ОМИ и отключил их щиты.

Стоп. Что?

Тем временем волна креллов покатила в последнюю атаку. Отец выполнил идеальную петлю и начал палить из деструкторов по собственным товарищам.

Не... не может быть...

Пилот с позывным Ралли погиб в огненной вспышке. Отец, заложив вираж, присоединился к креллам, которые в него не стреляли, а наоборот, прикрывали, и атаковал следующего члена своего звена.

– Нет, – вырвалось у меня. – Нет, это ложь!

Пилот с позывным Антик погиб, пытаясь ускользнуть от отца.

– М-Бот, это не он! – воскликнула я.

– Жизненные показатели те же самые. Я не могу увидеть, что произошло наверху, но корабль и пилот те же самые. Это он.

Прямо у меня на глазах отец уничтожил еще один корабль. Он был ужасом на поле боя. Ураганом огня и стали.

– Нет.

Железнобокая и Дворняга вместе сели ему на хвост. Он сбил еще кого-то. Убил уже четверых Первых граждан.

– Я...

Опустошенная, я сползла на землю.

Дворняга выстрелил. Отец уклонился, но Дворняга не отстал и преследовал его, пока очередной выстрел не попал в цель.

На месте отцовского корабля на миг разразился кромешный ад, горящие обломки полетели вниз, словно дождь из космического мусора.

Я едва досмотрела концовку битвы. Просто уставилась в точку, где испарился корабль отца. В итоге люди одержали победу. Уцелевшие креллы сбежали.

Четырнадцать выживших. Двадцать пять погибших. Один предатель.

Голограмма развеялась.

– Спенса? – позвал М-Бот. – Я оцениваю ваше эмоциональное состояние как потрясение.

– Ты уверен, что эти данные нельзя подделать?

– Вероятность того, что запись фальсифицирована, а я не способен это выявить? Принимая во внимание уровень развития технологий вашего народа? Крайне мала. В человеческих терминах – нет, Спенса. Запись не может быть подделкой. Мне... жаль.

– Почему? – прошептала я. – Почему он так поступил? Неужели был одним из них с самого начала? Или... что-то увидел там, наверху?

– У меня нет информации, которая поможет ответить на эти вопросы. Я располагаю записями переговоров в битве, но согласно моему анализу в них нет ничего необычного, по крайней мере, до того момента, как ваш отец увидел просвет в небе.

– Включи, дай мне послушать, – сказала я.

– Я слышу звезды, – произнес отец.

Я сама попросила его услышать, но этот голос – после стольких лет – по- прежнему вызывал во мне волну эмоций. Боль, любовь. В тот миг я снова была маленькой девочкой.

– И вижу их, Кобб, – добавил отец. – Так же, как уже видел сегодня. Просвет в поясе обломков. Я могу проскочить.

– Охотник! – рявкнула Железнобокая. – Оставаться в строю.

– Джуди, я могу проскочить. Я должен попробовать. Должен увидеть. – Он помолчал и добавил тише: – Я слышу звезды.

На короткое время на линии повисла тишина. Потом заговорила Железнобокая:

– Лети, я тебе доверяю. Звук оборвался.

– После этого ваш отец поднялся вверх, за пояс обломков, – сказал М-Бот. – Датчики не записали, что там произошло. Приблизительно пять минут и тридцать девять секунд спустя он вернулся и атаковал своих.

– Он что-нибудь говорил?

– Есть один маленький кусочек. Полагаю, хотите его послушать?

Я не хотела. Но выбора не было. По лицу ручьями бежали слезы. М-Бот включил запись: общий канал, множество голосов в хаосе боя. Я отчетливо уловила, как Кобб кричит отцу:

⇐ Предыдущая 31 32 33 34 353637 38 39 40 Следующая ⇒