Постскриптум. 5 страница

На лице священника промелькнуло выражение ужаса. Ощущение, которое он испытал от ножа, не было похоже на то, что он вонзил его в человеческую или вампирскую плоть.

— Т-ты…

Кукольная рука схватила его за горло, когда он попытался закричать, и одним лёгким движением отбросила священника в руины. В тот момент, когда он приземлился примерно в десяти футах от девочки, бутылка на его поясе разлетелась вдребезги, и её содержимое разлилось по полу.

Совершенно забыв о старике, Энн вернулась к раскапыванию Ди. Дальше слышались стоны старого священника и какой-то шорох, но она не обращала на них никакого внимания. Вечерний ветер пронесся по полу, взметая крошечные пылинки и заставляя её золотистые волосы колыхаться. Хотя она намеревалась работать прямо до конца, пока не закончит, она неоднократно была вынуждена остановиться из-за затяжного действия яда.

И пока это происходило, в дальних уголках развалин осуществлялась другая деятельность. Старый священник, которого швырнуло на каменный пол, поднялся, схватившись за спину, и пополз дальше на четвереньках. В дальнем конце было пространство с каменной плитой, которая, казалось, была остатками какого-то церемониального алтаря, а стены и потолок были не высеченными каменными блоками, а скорее твёрдой скалой. При ближайшем рассмотрении обнаружились признаки того, что кто-то направил свою энергию на полное уничтожение этого объекта. Другими словами, руины в нескольких ярдах от места, где находились Ди и Энн, были высечены в скале.

Ни Энн, ни старый священник не знали, что произошло здесь более десяти тысяч лет назад.

Давным-давно это было маленькое местечко, где собирались набожные верующие, и даже после ядерной войны оно в некотором роде сохранилось. Аристократия боялась и ненавидела то, что находилось здесь и опустошало это место, но люди не оставляли своей веры и снова и снова восстанавливали его, только чтобы снова его разрушили. С течением времени оно в конце концов пришло в своё нынешнее крайне упадочное состояние.

Причина, по которой священник поселился здесь, заключалась в том, что в старых документах, которые он читал в молодости, был раздел о древней религии. Говорили, что икона, которой поклонялась эта религия, обладала силой отгонять любого Аристократа. Он стал странствующим священником без определённого прихода, пересекая горы и реки, переходя из деревни в деревню в поисках одной из этих икон. Священник верил, что то, что он искал, то, что пугало Аристократов, было здесь. Следы остались на каменном алтаре и круглом каменном основании позади него. В центре круглого камня было установлено что-то вроде толстой доски, испещрённой трещинами, и священник решил, что в ней было что-то угрожающее знати. Эта часть старых документов была выжжена и неразборчива.Однако за доской была только каменная стена. Что же там было найдено?

Пожилой священник дошёл до неё. Под стеной стоял фонарь, сделанный из пустой банки, в которой лежал огарок свечи. Судя по стальному молотку и зубилу, лежавшим рядом с ним, можно было подумать, что он колол каменную стену или что-то вырезал в ней. Действительно, примерно на уровне головы священника в стене была выемка в полтора фута шириной и всего в один фут глубиной. Чиркнув спичкой о фонарь, старый священник сложил ладони вместе, что-то пробормотал, а затем коснулся пальцами правой руки лба и обоих плеч. Снова сложив руки вместе, он начал что-то невнятно напевать. То, что он пробормотал, было древней молитвой, которую он расшифровал из тех старых документов, и этот жест был частью ритуалов этой религии.

— Я никогда не пробовал этого раньше против Аристократов… но я покажу им святую силу, которую открыла человеческая раса!

Повторяя "Аминь" снова и снова, он ждал, когда его молитва возымеет действие.

Но ничего не произошло. Пламя его свечи просто колыхалось на ветру.

— Этого не может быть! — сказал он. — Мои исследования не могут быть ошибочными. Эта молитва несомненно должна была угрожать Аристократам…

— Ну что ж, поехали! — Леди Энн радостно вскрикнула, и её крик эхом разнёсся по развалинам, где даже сам воздух был влажным от сгущающейся синевы.

Тело Ди было выкопано из чёрной земли. Наклонившись, десятилетняя девочка взяла его на руки, её детское личико сияло от восторга. Даже не взглянув на священника, продолжавшего свои бесполезные молитвы, она с почтением, приличествующим состраданию неземной красоты, отползла назад и направилась к полуразрушенному входу.

Она остановилась в десяти шагах от входа. У входа в руины была каменная лестница. На ней стояла фигура — лысый человек с густой бородой.

Они встретились в сумерках, когда уже стемнело.

— Отец!

— Энн, так вот ты где!

По-прежнему одетый в пыльную дорожную одежду, Роланд, герцог Ксенонский, улыбнулся своей любимой дочери. Но в его ухмылке было что-то нехорошее.

— Что ты здесь делаешь? — спросила Энн.

— То, как доктор обошлась с тобой, было настолько ужасно, что я оказал некоторое давление на генерала. Старому Мехмету тоже досталось довольно неплохо, так что он тоже вмешался. Затем мы вдвоём нанесли небольшой визит доктору…

Вкратце описав дочери события этого дня, он сказал ей, что отправился обыскать весь район.

— Ты же знаешь, какой у меня быстрый костюм. Сначала я спросил у жителей деревни, нет ли поблизости каких-нибудь домов, пещер или развалин, а потом обошёл всё вокруг и проверил. Это шестнадцатое место, которое я обыскал… я никогда не думал, что найду тебя так быстро. Ну что ж, давай вернёмся назад. После того, как я пронжу копьём сердце этого Охотника.

Его последнее замечание было исполнено решимости, которая говорила, что он не уступит ни на дюйм.

— Если ты вернешься, то сделаешь это в одиночку. И если вы хотите уничтожить этого человека, Вам придется сначала уничтожить меня.

В ответе леди Энн прозвучала такая же упрямая воля, и губы, спрятанные под бородой её отца, сильно задрожали.

— Неужели ты всё ещё не понимаешь, что я чувствую к тебе?

— Ха! Я даже представить себе не могу, что чувствовал бы человек, создавший такую дочь, как я, — Леди Энн рассмеялась. — И как чувствует себя отец, который насилует собственного ребенка.

— О чём ты говоришь? Это было потому…

— Потому что ты видел во мне мою мать, которая умерла такой молодой? Мать тоже выглядела десятилетней девочкой, когда умерла.

— Замолчи!

— Неужели Вы уже забыли? Я помню в мельчайших подробностях. То, что Вы сделали со мной в тот раз, отец, и то, как Вы меня назвали. Алиса, Вы сказали…

Все следы эмоций исчезли с лица герцога Ксенонского. Отсутствие выражения на его лице было страшнее любого выражения ярости, но именно в этот момент сероватый свет осветил его лицо. Не останавливаясь на его голове, он пронёсся по его рукам, груди, животу и ногам, превращая его в совершенно другого человека. Гигантский экзоскелет, который он носил, вероятно, состоял из одного сплошного листа.

Леди Энн молча смотрела туда, где на высоте десяти футов возвышалась голова её отца.

— Я никогда не смогу причинить тебе боль, — сказал он ей. — Однако, что бы ни случилось, от этого человека нужно избавиться здесь и сейчас. Я ненавижу этого ублюдка за то, что он обманул мою любимую дочь. Если я разорву его на куски, это даже не принесёт мне удовлетворения.

— То же самое я могу сказать и о тебе.

Пока великан стоял там, парализованный шоком, леди Энн отступила ещё дальше в руины.

— Энн! — закричал великан, бросаясь за ней.

Если бы он захотел, то мог бы двигаться, не издавая ни звука, но он, должно быть, был чрезвычайно потрясён эмоционально, потому что земля грохотала под его массивной фигурой. Пол провалился и каменные стены осыпались.

Когда руины были готовы встретить новую смерть и разрушение, леди Энн скользнула по полу, как призрак.

Великан взмахнул правой рукой. В воздухе материализовалось копьё, вонзившееся в пол прямо перед леди Энн.

Леди Энн едва успела увернуться от оружия, но её плечо ударило по нему, лишив девочку равновесия и заставив Ди выпасть из её рук. Весь пол осел, и Ди приземлился в самом низу на спину. Как ни странно, он находился точно в том же месте, где Энн похоронила его.

Хотя в воздухе плавала мелкая пыль, Энн даже не моргнула, глядя на приближающегося отца. Нет, эмоции, которые выплескивались из её глаз, никогда не были направлены на собственного родителя. Это была совершенно очевидная ненависть, которая горела как пламя.

Её кровососущие цветы больше не принесут ей никакой пользы. Возможно, осознавая это, она спрыгнула на дно чашеобразного углубления в полу и встала перед грудью Ди, раскинув руки в стороны.

Длинное копьё просвистело на ветру, разбив вдребезги каменный алтарь в глубине развалин. Предупредительный выстрел.

По полу и каменной стене побежали чёрные трещины.

— Это твой последний шанс. Прочь с дороги! — закричал герцог Ксенонский, и в его поднятой правой руке сверкнуло новое копьё.

— Давай, бросай его, — сказала Энн. Ни в её тоне, ни в выражении лица не было ни капли страха. Девочка была готова умереть. Она будет защищать человека, которого любит, как только сможет, или погибнет вместе с ним.

Вид её можно было назвать почти божественным, и это заставило титанического воина напрячься в голубом свете. Однако это длилось лишь мгновение — его терпение и прощение непокорной дочери давно иссякли, и лицо его неодушевленного экзоскелета выражало безошибочное негодование, когда гигант взмахнул правой рукой в сторону дома.

Но кто мог предвидеть то, что произошло секундой позже? Кто бы мог подумать, что из его рта вырвется ужасный крик?

Обернувшись, леди Энн ахнула и тоже отшатнулась назад.

Они это видели. Оно прожигало их сетчатку, опаляя сам мозг.

Это было то, что искал старый жрец, свернувшийся калачиком у подножия дальней каменной стены — древние святые люди, стремясь защитить реликвию от уничтожения Аристократией, спрятали её в естественном кармане внутри каменной стены, и удар длинного копья разрушил эту стену и открыл её для взора.

В свете сумерек лежал целый каменный крест с крошечной человеческой фигуркой, прибитой к нему обеими руками. На голове у фигуры был терновый венец, и выражение ужасной боли и изнеможения на его лице, тем не менее, было исполнено безграничного милосердия и сострадания, которое, несомненно, коснулось бы всех, кто его видел.

То, что повергло в уныние страшных, дьявольских родителей и детей, было каменным распятием, которое пережило десять тысяч лет.

III

По прошествии стольких лет все воспоминания о древних жрецах, которые пытались сохранить его, были потеряны, и он превратился в простой кусок камня. Но тогда что же делает что-то святым или нечестивым?

Перед маленьким каменным распятием пара Аристократов потеряла рассудок, а герцог Ксенонский, дико пошатываясь, начал возвращаться ко входу.

— Отступите, леди Энн… нам не справиться с его мощью! — закричал герцог.

Он выдержал агонию, которая нарастала в его теле, как пламя. Через секунду его жар сменился ужасным холодом, и он задрожал с головы до ног от озноба. Но хуже всего был непостижимый страх, поднимавшийся из глубины его сердца. Даже не дожидаясь ответа любимой дочери, герцог поспешно покинул развалины, едва не споткнувшись при этом о самого себя.

То, что Энн осталась там, было почти чудом. Как бы безнадежна ни была ситуация, она беспокоилась о Ди. Если бы она сейчас попыталась вытащить его отсюда, её отец не сидел бы сложа руки. Возможно, будет лучше, если они умрут вместе, но если она не сможет этого сделать, то по крайней мере избавит Ди от нынешней боли. Ибо он тоже происходил из проклятой крови Аристократии. На самом деле Ди ещё не проснулся. Тем не менее, святые обладали силой, которая нападала на нечестивых независимо от того, смотрели они на это или нет.

Лежа на Ди, Энн обняла его голову, и её тело задрожало, как в лихорадке. Она знала боль и покой одновременно.

"Вот это подойдет", — подумала она. “Если мне суждено умереть здесь, с ним, то и так сойдет.”

Что-то скользнуло мимо её головы. Хотя Энн и не видела этого, но всё же это было довольно странно. Одинокое красное насекомое было заброшено внутрь через вход. Оно плыло прямо к задней части развалин, как-будто летело само по себе, цепляясь за центр распятия — и за шею человека на нём. Затем оно засунуло хвост своего брюшка в круглую пасть и повисло на шее фигуры, как чётки. А потом, как ни странно, раздался хруст его хвоста, когда оно начало пожирать самого себя. То, что раньше было кольцом в фут диаметром, быстро уменьшилось, и даже когда оно стало примерно такой же толщины, как тонкая шея скромной статуи, оно продолжало есть, а затем внезапно исчезло. Буквально ничего не осталось.

Нет, это было не совсем так. В центре лица фигурки, вокруг кончика её носа, появилось крошечное чёрное пятно. Дыра. Через секунду она превратилась в огромную чёрную пещеру около трёх футов в поперечнике. Конечно, это произошло не на поверхности фигуры. И на кресте его тоже не было. Это было отверстие, которое внезапно появилось в пространстве — туннель. Хотя было неясно, куда он ведет, он заскулил, втягивая воздух с этой стороны отверстия, как-будто другая сторона открывалась в открытый космос. И воздух был не единственным, что он вдыхал — каменные блоки, куски камня и всё остальное, что могло двигаться, всасывалось в это чёрное пространство с ужасающей скоростью. Когда кусок камня размером больше отверстия соприкасался с ним, отверстие становилось достаточно широким, чтобы вместить его, а затем снова сжималось до нормального размера. При той скорости, с которой оно двигалось, можно было только гадать, не поглотит ли оно все руины целиком.

Энн взмыла в воздух. Как и Ди.

В этот момент второй жук, точно такой же, как и первый, вылетел из окрестностей входа и был поглощен пустотой. Дыра внезапно исчезла, и пара вернулась на своё прежнее место.

Обломки, висевшие в воздухе, падали один за другим. Когда раздался этот звук, с той же стороны, откуда прилетели два насекомых, послышался спокойный голос:

— Единственный способ заполнить дыру, оставленную пожирателем пространства — это бросить туда ещё одного жука.

Энн вспомнила, что уже слышала этот голос раньше.

— Великий Герцог Мехмет! — воскликнула она, садясь.

— Действительно, это я… ты в порядке, я так понимаю? Я искал тебя вместе с твоим отцом, которого случайно встретил сейчас. Твой отец всё ещё здесь, но он в ужасном состоянии. Я хочу попросить тебя вернуться вместе с нами. Конечно, это произойдёт после того, как голова Ди будет отделена от туловища.

— Я отказываюсь.

— К сожалению, я не так податлив, как твой добрый отец. Я скажу тебе только один раз. Отступи в сторону.

— Нет, — ответила Энн, её лицо блеснуло в свете лампы, и она решительно покачала головой. Каким-то чудом свеча, зажжённая старым священником, не погасла, когда она покатилась в её сторону. Волосы и юбка Энн развевались на ветру.

— Тогда вот ещё одна ошибка. Пусть вы оба исчезнете вместе в пустоте, — сказал Аристократ, его тон пугал своим упорным спокойствием.

Пожиратели космоса — в обмен на поглощение их собственных тел, эти жуки прорывали дыру в космосе, которая поглотила бы всё и вся. И Великий Герцог Мехмет мог управлять этими опасными созданиями так, как ему хотелось.

Не говоря больше ни слова, он выпустил одного из жуков, жужжащих в воздухе. На этот раз он пролетел прямо над головами Ди и Энн. Начав пожирать себя в полёте, он открыл дыру над головой Энн…

Серебристая вспышка выстрелила прямо снизу. Она превратилась в лезвие, кончик которого воткнулся в появившуюся дыру. В тот же миг голубоватая молния вырвалась из дыры, и меч снова выхватился из неё. И ужасная дыра от жука исчезла.

Рука в чёрной перчатке, протянутая из ямы, сжимала меч, который сделал этот вертикальный выпад.

— Ди!

Рядом с Энн поднялось мощное тело. Широкополая шляпа путешественника была слегка сдвинута набок, но это не могло испортить пугающую изысканность его черт. Пусть святые и нечестивые умолкнут перед лицом красоты этого молодого человека. Плавно поднимаясь на всё ещё бушующем ветру, чтобы встать, как страж храма, был не кто иной, как Ди.

— Когда и как ты проснулся?

Энн и Великий Герцог Мехмет заговорили одновременно, и в их голосах звучал ужас. Они не понимали, как такое может быть.

С того самого момента, как Энн прижала его к земле, его левая рука всё время ела чёрную землю. Когда содержимое бутылки священника потекло вниз по утопленному полу, левая рука оказалась прямо на пути воды. Дикий ветер, бушевавший так настойчиво, внезапно стих, словно его вдохнули. И пламя от свечи, которая скатилась вниз, тоже было втянуто в рот симбионта, быстро вернув сморщенную руку к её нормальным пропорциям, после чего она оторвалась от железного шипа и снова прикрепилась к левому запястью Ди. Земля, Вода, Огонь и Воздух — в тот момент, когда четыре стихии, составляющие мир, соединились в этом крошечном рту, бледно-голубое пламя вспыхнуло, и Ди вернулся к жизни. Конечно, одного этого было недостаточно, чтобы преодолеть болезнь, присущую только дампирам. Время его пробуждения, вероятно, всё равно приближалось, но не было никаких сомнений в том, что его левая рука внесла наибольший вклад.

Ди встал. В доказательство того, что он по-прежнему слеп, его глаза были закрыты. Однако, увидев, как мужественно он поднялся с пола, даже не заметив Энн, которая пыталась за него уцепиться, кто бы мог подумать, что он потерял зрение? С того момента, как он проснулся, его единственной целью существования была борьба.

Вечер окрасил мир из синего в чернильно-чёрный — подходящий цвет для сражающихся мужчин.

— Великий Герцог Мехмет? — спросил Ди.

В темноте за входом висело огромное лицо. Его глазами настоящий Великий Герцог, который где-то выпивал, смотрел на Ди.

— Я удивлён, что ты знаешь обо мне. Это первый раз, когда мы встретились.

— Я слышал о тебе. Это было довольно давно.

— Для меня большая честь это слышать. У меня нет времени объяснять тебе нынешнюю ситуацию,но поскольку ты назвал моё имя, я полагаю, что ты готов встретить свою смерть.

— Я слышал об этой ситуации, — бросил Охотник.

Любой, кто не знал о левой руке Ди, счёл бы это невероятным.

На лице Мехмета появилось удивлённое выражение. Когда он открыл рот, раздался свист, и оттуда вылетела пара пожирателей космоса.

Ди рубил прямо перед собой. Прежде чем жуки съедят сами себя, их разделяют пополам в воздухе и оставляют падать на пол, как обычные трупы насекомых. Прежде чем запустили ещё одного жука, Ди прыгнул.

Отчаянно уклоняясь от удара невероятной скорости, фальшивый Великий Герцог Мехмет отступил. Когда он спрыгнул с лестницы вниз на дорогу, на его лице в двенадцати футах от земли не осталось и следа надменной улыбки. Когда он слегка выдохнул, сверху спустилась чёрная как смоль величественная фигура. Паря подобно таинственной птице, Д нанес удар своим клинком — и руки Великого Герцога Мехмета, поднявшиеся, чтобы блокировать его, были отрублены по локоть. Хотя это было невозможно, в этот момент у Ди возникло впечатление, что он слышит крик настоящего Великого Герцога где-то далеко. Но если бы это было всё, что нужно, чтобы заставить Охотника колебаться, он никогда бы не напал первым.

Третий героический удар, который не поддавался парированию, пришёлся в правую часть туловища Механика. Свежая кровь с запахом масла разлилась по воздуху, как летят осенью кленовые листья. Клинок Ди также пронзил огромный торс Великого Герцога Мехмета.

Отойдя от гигантской фигуры, которая с глухим стуком упала на землю, Ди резко обернулся.

На другой стороне дороги стоял герцог Ксенонский в своём боевом экзоскелете. В тот самый момент, когда острие меча Ди повернулось в его сторону, герцог Ксенонский вскочил на массивную ветвь огромного шестидесятифутового дерева примерно в сорока пяти футах над землей, обогнул её и исчез из виду.

— Один убит, — заметил хриплый голос.

— Не совсем, — ответил голос Великого Герцога Мехмета.

Даже не обернувшись, чтобы посмотреть, Охотник рубанул позади своим клинком, но тот оказался зажат между двумя огромными руками.

— А это ещё что такое? — простонал хриплый голос. В конце концов, фальшивому Мехмету только что отрубили обе руки.

— Удивительно, не правда ли? Этот человек-машина — часть меня… и пока я не умру, он тоже не может умереть, — рассмеялся Великий Герцог.

Мало того, что его руки снова были на месте, так ещё и торс снова был цел.

— Он может делать всё, что могу я, только с силой в триста раз большей. Так что, я думаю, я сломаю этот меч пополам, прежде чем неторопливо покончу с тобой.

Великий Герцог вложил всю свою силу в руки. И меч должен был сломаться без малейших усилий… но не сломался. Ладони человека-машины были плотно сжаты, но между ними лезвие Ди медленно продвигалось вниз, к мизинцам.Изумленный Великий Герцог изо всех сил старался сдвинуть клинок с места, но ничего не мог сделать.

Когда Великий Герцог невольно вскрикнул от испуга, меч вонзился ему в лоб и замер, разрубив голову надвое. Разбрызгивая масло в сумерках, словно кровь, фальшивый Великий Герцог отскочил назад. Как раз перед тем, как он приземлился, на земле открылась большая чёрная дыра, и он упал в неё.

—Теперь я понимаю, почему нас всех собрали вместе. Четверо твоих спутников будут казнены завтра. Приходи на место казни, если хочешь.

Проглотив человека-машину, жучиное отверстие исчезло.

Даже не потрудившись вытереть свой меч, Ди вернул его в ножны на спине. Но с самого начала на нём не было ни капли крови или масла. Сам клинок был из простой стали — должно быть, что-то связанное с мастерством Охотника.

Охотник посмотрел в сторону деревни.

— Завтра утром, э? — прохрипел голос. — Как же ты их спасёшь? Или ты откажешься от них? А что было бы больше в твоём стиле? Здесь есть только одна дорога, но она идёт в двух направлениях.

Ди начал удаляться. В нём вообще не было никаких эмоций, и именно это делало его походку такой великолепной.

— Моя любовь, Ди! — серьёзно позвала Энн от входа в руины.

Ди ушёл, даже не взглянув в её сторону.

Упав на колени на каменной лестнице, Энн всхлипнула:

— Куда ты идёшь, Ди? Как же так…

Последние её слова были поглощены ночным ветром.

Звёзды уже погасли. Возможно, у них было какое-то предсказание относительно грядущего дня. Они горели кроваво-красными, как рубины.

Конец.

Постскриптум.

Как я уже упоминал, я дважды побывал в Трансильвании. В первый раз это была частная поездка, во второй: запись материала для японской телевизионной сети. Между этими двумя поездками был промежуток в несколько лет, и я думаю, что в эти годы произошли некоторые очень решительные перемены для румынского народа. Именно в это время был свергнут диктатор Чаушеску. Моя вторая поездка заставила меня осознать те изменения, которые произошли в Румынии.

В первый раз, когда я хотел поехать в Трансильванию, таксист в Бухаресте настаивал, что он не может выехать за пределы города, поэтому мой прекрасный гид должен был договориться с ним и сказать, что я заплачу дополнительно. Каким-то образом мы добрались туда, но во второй раз общественная телерадиокомпания была организована правильно, и у нас был студент колледжа, который мог говорить по-японски в качестве нашего гида. Арендовав машину, мы могли путешествовать так, как нам заблагорассудится.

Во всяком случае, NHK делала серию путешествий, которая шла по всему миру, и этот эпизод был о трансильванском военачальнике, который был основой для Дракулы, Владе Цепеше. Как автор большего количества романов о вампирах в Японии, чем кто-либо другой, я был выделен для этого задания. Честно говоря, во второй раз я не был в восторге от поездки, потому что первая поездка не оставила у меня очень хорошего впечатления.

Даже в столице страны Бухаресте было очень мало красок. Нет нужды говорить, что здесь не было неоновых вывесок, а одежда людей была чёрной или белой. Время от времени в нём появлялось что-то красное и синее вперемешку.

После того, как я устал от румынской кухни, мы кое-что проверили и нашли китайский ресторан. Я был очень рад пойти туда, и я увидел, что в меню было много пунктов. Он был на английском языке, так что я мог в основном понять его. Я сказал человеку, похожему на менеджера: "Яхочу это, и это, и это.Ничего не говоря, он указал на два пункта меню. Очевидно, он имел в виду: “это все, что у нас есть.” Ну, это было лучше, чем ничего.

Я сказал людям из Национального бюро путешествий, что хочу поехать в Трансильванию, но женщина средних лет за стойкой холодно сказала мне, что такси не будут выезжать за пределы города, как я уже упоминал ранее. Очевидно, вторая, более добрая женщина средних лет пожалела меня, и если бы она не поймала для меня такси, я бы, наверное, не выбрался оттуда. Переводчик, которого я попросил, был красивым и дружелюбным, и таксист тоже был весёлым парнем. На прямых участках шоссе он разгонял машину до ста миль в час и снимал руки с руля, чтобы удивить нас (моя жена была со мной). За два дня наш милый гид показал нам Замок Бран, Тарговисте и Трансильванский замок Дракула (тот самый замок, где жена Цепеша бросается с зубчатых стен в фильме Копполы "Дракула Брэма Стокера").

Так что, посмотрев основные сайты, я в целом почувствовал: "О, только не снова.” Конечно, по своей природе я не люблю путешествовать, и это тоже сыграло большую роль. Однако я принял это предложение и вылетел из Нариты в Париж, а оттуда — в Бухарест.

Остальная часть истории должна будет подождать до следующего тома…

Хидэюки Кикути

18 ноября 2009 года

во время просмотра фильма Брэма Стокера "Дракула"

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 7 8 9 101112 Следующая ⇒