Постскриптум. 2 страница

Судя по всему это была девочка лет десяти. Однако никто не смеялся, когда она говорила как взрослая искусительница. Но посмотрите. На лицах жителей деревни появилось новое выражение — мрачная тень ужаса. Ведь они уже догадались, кто такая леди Энн на самом деле.

— Она Аристократка, — сказал кто-то, и все дружно закивали.

— Это Аристократка!

— Аристократка!

— А этот молодой парень тоже один из них?

— Он должен быть Аристократом.

— Определённо.

— В этом нет никаких сомнений.

Повторяя одни и те же слова снова и снова, жители деревни пытались убедить самих себя. Копья и косы, припрятанные для использования против захватчиков, тайно передавались по кругу, а ружья для запуска колов были взведены. Седовласая старуха, домохозяйка в мешковатом фартуке, дети в лоскутной одежде — все они с оружием в руках твердили о своей уверенности и смотрели на эту пару.

Толпа медленно двинулась вперёд. Ни Джук, ни Сергей не могли пошевелиться. Они знали, что малейшая провокация может привести простых крестьян в безумное неистовство.

— Так надо.

— Надо.

— Надо!

Возгласы приближались. Потом прекратились.

Порыв восхищения и страха промелькнул на лицах Джука и Сергея, когда Ди одновременно пришёл в движение. Одного этого было достаточно, чтобы заморозить движение более сотни жителей деревни. Ди шёл как ни в чём не бывало, и как раз в тот момент, когда он чуть было не столкнулся с первой шеренгой деревенских жителей, толпа разделилась прямо посередине. Деревенские жители, которые только что настроили себя на бойню, забыли об этом и отошли в сторону. Ди молча пошёл по тропинке, которую они проложили для него. Прелестная, как цветок, девочка последовала за ним, и вскоре они скрылись в сумерках, хотя это восхитительное зрелище ещё долго не исчезало из глаз жителей деревни.

Недалеко к востоку от площади был небольшой лес. Через него протекал узкий ручеек. Слабый вечерний свет придавал последний оттенок голубизны воде, что текла там.

— Похоже, это будет чудесная ночь, не правда ли? — спросила Энн, следуя примерно в пятнадцати футах за Ди. Разноцветные полевые цветы были прижаты к её груди. Останавливаясь, чтобы собрать все, какие она нашла, девочка осталась позади Охотника.

— Я надеюсь, что появится много звёзд, — продолжила она. — Гораздо больше, чем обычно. О, дорогой!

Даже не взглянув на ликующую Энн, Ди улёгся в самой глухой части леса.

Быстро подбежав, Энн покраснела и посмотрела на красивого молодого человека сверху вниз.

— Что случилось?

— Если ты собираешься сбежать, то сейчас у тебя есть шанс. Он не может пошевелиться.

Эти хриплые слова вызвали мрачное выражение в глазах Энн.

Происходя от Аристократии, дампиры могли действовать днём и ночью, хотя иногда расплата за это приходила именно в таком виде. Они были людьми и Аристократами — и эти две родословные были в состоянии войны, внезапно посылая усталость далеко за пределы того, что было обычным через всё их тело. Они теряли сознание, их конечности становились неподвижными, и все их жизненные показатели падали до абсолютных нижних пределов. По сути, они будут находиться в коматозном состоянии. Даже дампир, о котором шла речь, не знал, как долго это продлится. Такова была судьба.

— Простите… но кто Вы такой? — резко спросила Энн. Излишне говорить, что её вопрос был направлен на источник хриплого голоса.

— А вот это уже сюрприз. Ты больше заинтересована во мне, чем в том, чтобы сбежать?

— Я вовсе не собираюсь убегать. Теперь я делаю для этого мужчины всё, что в моих силах… хотя он ужасно пугающий. Даже зайдя с ним так далеко, я не могла держать его за руку. Он никогда не сможет полюбить меня. Но это не имеет значения, потому что я люблю его. Во всяком случае, кто Вы такой?

— Думай обо мне как о ком-то, с кем он застрял, если хочешь.

Пытаясь разглядеть левую руку Ди, леди Энн наклонилась вперёд. Она опустилась на колени справа от него.

Левая рука Ди схватила её за горло.

— А-а... как я и подозревала…

— Держись подальше, — скомандовал ржавый голос, и Ди оттолкнул Энн назад.

Хотя и приземлилась на задницу, она быстро выпрямилась. Неудивительно, что в её глазах горел гнев, но как только она взглянула на Ди, он тут же исчез.

— Почему ты такой чёрствый? Я не хотела тебе никакого вреда вообще. Я просто хотела узнать откуда исходит этот неприятный голос.

— Ты слышишь это? — сказал Ди, обращаясь к руке, лежащей рядом с его солнечным сплетением.

— Ну что ж, ей не стоит беспокоиться, — ответил хриплый голос.

— Боже мой! — сказала Энн, широко раскрыв глаза. — Это какое-то неизвестное чудовище, как я и подозревала. Это должно быть очень беспокоит. Я должна избавить тебя от этого сейчас.

Её изящная фигура горела целеустремленностью, и Энн встала.

— Эй! Прекрати это. В твоих же интересах просто забыть об этом и убраться отсюда как можно быстрее. Он использует тебя, чтобы держать твоего отца в узде, ты же знаешь.

— Я уже и так это знаю, — сказала Энн, кружась вокруг Ди. — И меня это нисколько не беспокоит. Если мой возлюбленный может использовать меня, то это всё, что я когда-либо хотела. Может быть, ты возражаешь против того, чтобы быть связанным с моей любовью?

— Я полагаю, что ты могла бы этого хотеть.

— Как это неблагодарно с твоей стороны, — воскликнула Энн, и всё её лицо вспыхнуло от гнева. — Он не хочет иметь со мной ничего общего, хотя моё сердце горит от любви к нему, — но ты, который даже не любит его, привязался к нему и причиняешь ему всевозможные неприятности! Я просто обязана разлучить вас обоих.

Правая рука Энн приблизилась к левой руке Ди. В ней она держала жёлтый дикий цветок.

— Ты что делаешь?

Хотя было неясно, слышал ли Ди этот странный разговор, он оставался неподвижным и держал глаза закрытыми. Казалось, что он даже не дышит.

Пристально глядя на говорящую левую руку, Энн вскоре решительно кивнула и сказала:

— Вот!

Срезанный конец стебля торчал из тыльной стороны ладони. И хотя это был самый обыкновенный цветок, он был так глубоко воткнут в руку Ди, что казалось, вот-вот выскочит с другой стороны.

И тут раздался ужасный крик боли.

— Что ты наделала, маленькая сучка? Разве ты не знаешь, что я для него делаю? О, Какая боль! Все мои силы покидают меня!

— Мне нравится так делать, — воскликнула Энн, прикрыв рот рукой в тщеславном смехе. Она и в самом деле была дочерью знати, вот и всё.

Когда она стояла с улыбкой, которая заставила бы любого восхищённо смотреть на неё, желтый цветок перед ней быстро приобрел другой оттенок. Сначала светло-коричневый, потом красный… точнее, малиновый.

Снова раздался мучительный рёв, и, словно в ответ, в левой руке что-то изменилось. Её здоровый тон кожи поблек, оставив цвет, напоминающий воск. Что-то похожее на белый пар вырвалось из пор.

Когда он прекратился, леди Энн тонко улыбнулась. От запястья вверх левая рука Ди была истончённой и высохшей, превратившись в настоящую руку мумии.

— Цветок, который я только что сорвала, был ещё одной разновидностью паразитического растения. А теперь незваного гостя больше нет.

Ласково улыбнувшись дремлющему Ди, девочка сказала:

— Теперь ты мой. Тихо, интересно, что бы сделал отец, если бы только мог нас видеть.

А потом она вдруг как-будто что-то поняла.

— Ах, вот как! Если бы отец пришёл сейчас… нет! Моя любовь должна быть сокрыта.

Энн быстро огляделась по сторонам, её милое личико покраснело от раздражения. Вскоре она кивнула сама себе и с напряжённым выражением лица, которое до сих пор сдерживала, отошла от Ди, прошла примерно на шесть футов и начала сажать цветы, которые прижимала к груди, один за другим вокруг Охотника. Словно барьер, защищающий его тело.

— Цветочная крепость, — пробормотала леди Энн.

После того, как она закончила сажать около двадцати цветов, она уютно устроилась рядом с Ди. В её глазах блеснула страсть.

— Я собираюсь предать своего отца ради тебя. Я считаю, что имею право на получение по крайней мере, столько же в качестве компенсации.

А потом прелестная, но страшная девочка приблизила свои губы к лицу Ди.

Если бы кто-то, обладающий здравым умом, увидел всё, это выглядело бы как сцена сладкой любви. Однако желанию Энн не суждено было сбыться.

Земля задрожала быстрыми толчками, и не успела Энн опомниться, как на расстоянии примерно двадцати-тридцати футов от неё поднялись волны. Внезапно появился бронированный индивид он пробирался вверх по каменистой, густой чёрной почве.

— Отец!

— Нет никаких причин для беспокойства. Я очень беспокоился о Вас, леди Энн.

Хотя микрофон несколько исказил его голос, он всё ещё был полон чувств к дочери.

— Всё, о чем я мог думать — это спасти тебя как можно скорее, но, учитывая способности этого молодого человека, я должен был действовать с большой осторожностью. Это тот самый человек, который даже сумел пробить мою броню! Ты удивлена, узнав, что есть нечто такое, что может заставить даже твоего отца упасть духом?

— Нет, — ответила Энн, качая головой. Она тоже говорила от чистого сердца. — Это вполне естественно, когда имеешь дело с ним. Даже если бы ты убежал, поджав хвост, отец, я бы всё равно не удивилась.

Реакция герцога Ксенона была ужасно двусмысленной. Он чувствовал, что его дочь уже не та девочка, которую он знал раньше.

— Энн, ты…

— Могу я попросить Вас быть столь любезным и уйти, отец? — спросила Энн, пристально вглядываясь туда, где должны были быть глаза герцога. — Если это возможно, я бы хотела, чтобы Вы любезно поклялись никогда больше не появляться ни передо мной, ни перед ним.

— Ты хорошо себя чувствуешь, Энн?

— Я никогда в жизни не чувствовала себя лучше.

— Хм… а если я скажу, что не могу этого сделать?

— Тогда будут неприятности. Даже несмотря на то, что ты мой отец.

— Неужели ты хочешь меня уничтожить?

— Да.

Это был такой лёгкий разговор. И в то же время такой умопомрачительный.

— Ты полагаешь, что я позволю тебе уничтожить меня, не так ли?

— Нет.

Человек в экзоскелете был ошеломлен её ровным ответом. Нет, он был просто ошарашен.

— Клянусь тебе… неужели ты так сильно его любишь?

— Да. Я видела, как он сражался, когда он отбивался от великого генерала будучи слепым. Может быть, у тебя тоже была подобная встреча без моего ведома, отец?

— Я потерпел поражение.

— Я могла бы догадаться… о, но он такой удивительный человек, — воскликнула Энн дрожащим голосом. Нет, всё её тело дрожало. И молодая девочка поздравила себя с тем, что влюбилась. Она ещё не заметила желания, которое несли в себе эти самые чувства.

— Леди Энн, неужели ты не можешь прийти в себя? — герцог Ксенонский внезапно понизил голос и продолжил: — Ты — моё сокровище. Если кто-то ещё собирается забрать тебя у меня…

— Ты бы предпочёл уничтожить меня сам? О, хо! Ты можешь это сделать, отец? После того, как ты так меня любил?

Слова Энн были пущены в ход, как стрелы насмешки. Очевидно, они задели герцога Ксенонского за живое, потому что он издал низкий стон и замолчал. В этот момент откуда-то издалека послышались голоса и приближающиеся шаги. С подозрением отнесясь к грохоту в земле, вызванному герцогом, жители деревни прибежали сюда.

— Энн, я прошу тебя только ещё раз. Отступить в сторону.

— И я скажу Вам только ещё раз: я почтительно отказываюсь.

Её рука поднялась, и чистый белый цветок полетел на её бронированного отца. Почти все её цветы были посажены вокруг Ди, но это был один из трёх оставшихся цветов. Удивительно, но он не отскочил, когда ударился о броню, а скорее приклеился к ней. И в мгновение ока по поверхности брони пробежало что-то вроде корней!

Секундой позже бронированный гигант опустился на одно колено.

— Леди Энн! — воскликнул герцог Ксенонский в отчаянии, ибо до этого момента он не думал, что она способна на такое.

Но девочка осталась равнодушной к его крику.

— Каждый цветок, к которому я прикасаюсь, независимо от типа, может высасывать любую энергию, — сказала девушка, безмолвно улыбаясь. — Будь то жизненная сила человека или сила боевого скафандра, удар молнии или сила реки. И кто же сделал меня такой, отец? Разве это не ты? Сама мысль о том, что этот дар когда-нибудь будет использован против Вас, должно быть, казалась нелепой.

— Я больше ничего не скажу, — произнёс голос в микрофоне, быстро стихая и смешиваясь с помехами. — Я не стану просить тебя вернуться со мной или отойти в сторону. Леди Энн, примите слёзы Вашего отца, когда он уничтожит вас!

— А вот и моё подношение тебе!

Полетел второй цветок, на этот раз жёлтый, и он вонзился с правой стороны от белого цветка. Уже опустившись на одно колено, бронированный гигант ещё больше наклонился вперёд.

— Отец, ты всегда был добр ко мне. Однако вполне логично, что родители должны любить своего ребёнка. Это вовсе не означает, что ребёнок в свою очередь любит своего родителя.

Милая, но опасная маленькая девочка взяла третий цветок — бледно-фиолетовый и высоко подняла правую руку.

— Ты дура.

В этот момент Энн поняла, что голос бронированного гиганта — голос её отца — обладал всей своей обычной интенсивностью.

Бледно-фиолетовый цветок взлетел. Ужасный блеск ограничил дугу, и прежде чем он успел даже расколоть цветок, сила ветра разорвала его, и унесла прочь.

— Аххх!

Словно в ответ на крик боли леди Энн, из её левого плеча хлынула яркая кровь, и девочка отклонилась назад.

— Я не позволю тебе погибнуть. Ты должна немного потерпеть в наказание за своё бунтарство. Ди, твоя жизнь принадлежит мне, и я её заберу! — воскликнул герцог.

Кровь Энн падала каплями со стального лезвия, торчащего из локтя его брони. Оно было больше десяти футов длиной — сможет ли Ди выжить, если оно оторвёт его голову от туловища?

Однако как раз в тот момент, когда герцог собирался нанести удар, его остановило неожиданное препятствие. Энн лежала навзничь на Ди, и вокруг девочки начали извиваться все цвета радуги, прежде чем вцепиться в каждую часть бронированной фигуры. Это были те самые цветы, которые посадила Энн. То, как корни протянулись вдоль и поперек гладкой поверхности доспеха, было захватывающим зрелищем.

И снова бронированный гигант пошатнулся. Он до сих не оправился от того ущерба, который нанесли ему первые два цветка Энн… а теперь их было почти двадцать.

Всё это время голоса и шаги жителей деревни постепенно приближались.

— Люди из этой деревни ничего для меня не значат и я на время уеду. Когда мы встретимся в следующий раз, Энн, твой любящий отец выпьет твою кровь.

А затем герцог Ксенонский плавно опустился ногами вперёд обратно в дыру в земле, из которой он появился. Послышалось глухое жужжание мотора, и броня начала вращаться, погружаясь в недра земли.

В первых рядах деревенских жителей, спешащих к месту происшествия, стоял Джук. Оставив Сергея и Гордона рядом с Розарией, он поспешил сюда.

При виде огромной дыры в земле и лежащих рядом Ди и леди Энн у жителей деревни перехватило дыхание. Кто из них мог вообразить, что окровавленная маленькая девочка с рассеченным левым плечом упала, защищая молодого человека неземной красоты от собственного отца? Всё, что они чувствовали, — это страх перед Аристократией и непостижимый ужас, и они чувствовали так, как только могли чувствовать люди Фронтира, что эта пара и те, кого они привлекли, будут угрожать их мирному существованию.

— Давайте убьём их, — сказал кто-то.

— Убьём их! — повторил другой.

— Да, убьём их!

Потребовалось совсем немного времени, чтобы эти повторяющиеся крики сработали как гипноз, создавая великую и неизменную цель. Желание убивать всё ещё горело в их сердцах — Джук был бессилен остановить их. Даже если бы он попытался остановить их силой, одно-единственное огнестрельное оружие вряд ли смогло бы остановить крестьян, рвущихся вперёд, как машина, нацеленная на убийство.

Как раз перед тем, как толпа смогла раздавить парочку на земле, в бешено вращающемся мозгу транспортёра вспыхнул ливень искр. Выскочив перед жителями деревни, он развел руками и сказал:

— Просто держитесь подальше! Этот молодой парень — Охотник на вампиров, который работал нашим эскортом. Он дампир, но он следил за этой девочкой. Она маленькая Аристократка. Без сомнения, они должны были быть здесь. А теперь я прикончу эту девчонку навсегда. Я надеюсь, что этого будет достаточно для всех вас.

В обезумевших и налитых кровью глазах жителей деревни снова появился проблеск разума. Исходя из нынешней ситуации, они могли понять маленькую благородную девочку, убитую Охотником. И хотя огромная дыра в земле была загадкой, это было нечто за пределами их понимания.

— Ну, так как насчёт этого? — громко крикнул Джук.

Его беспокоило то, что в подобных случаях окончательное решение остается за мэром, и ему следовало бы обратиться к этому человеку, но он слышал, что мэр этой деревни и его помощник отправились в соседнюю общину тремя днями раньше и вернутся только завтра. Там было много знакомых ему людей, но Джук никак не мог решить, сможет ли кто-то из них стать лидером.

— Если хотите, я также добавлю немного лишнего в дополнение к тому, что вы заказали, в качестве подарка деревне.

Это пришло к нему в отчаянной вспышке, и это оказалось гораздо более эффективным, чем всё, что он говорил до сих пор.

Почти у всех жителей деревни было такое выражение лица, как-будто они только что изгнали какого-то демона, когда они обменивались взглядами друг с другом.

— Что же нам теперь делать? — голоса шептались тут и там, а потом сменились тихими замечаниями, которые быстро слились в хор.

— Полагаю, это сработает.

— Неплохо!

— Убей девочку Аристократку. А когда закончишь, выгружай свой товар и убирайся из города. Ты это понял? — сказал один из них, и ещё несколько человек выразили свое согласие.

— Понятно, — ответил Джук, повернувшись лицом к Ди… и Энн. Он был готов сделать то, что нужно. Чтобы спастись, он ничего не мог сделать, кроме как избавиться от невинной маленькой девочки. Конечно, девочка изначально пришла, чтобы убить их всех.

— Одолжите мне копьё, — сказал он.

Несколько длинных орудий были мгновенно брошены к его ногам. Взяв одно из них в руки, Джук схватил леди Энн за лодыжку и потащил прочь от Ди. Снова выпрямившись, он взглянул на девочку и прицелился копьём. Он старался не смотреть ей в лицо.

С пятнами крови на левой щеке у девочки было лицо настоящего ангела.

Разве это не убийство?

Не обращая внимания на мысль, промелькнувшую на мгновение в его мозгу, он приготовился вонзить железный наконечник оружия в грудь, которая была слишком хорошо сформирована для своего возраста.

— Подождите минутку! — раздался низкий, спокойный женский голос, заставивший всю группу обернуться и посмотреть.

— Это же мэр! — кто-то закричал.

— Вы рано вернулись.

Из-за поднятого ею переполоха было совершенно ясно, что говорящий пользуется доверием жителей деревни. Толпа разделилась посередине, и невысокая женщина лет пятидесяти спокойно прошла через толпу, чтобы встать перед Джуком. На фоне седых волос её голубые глаза светились целеустремленностью и умом.

— Я Ютта Камю, мэр деревни, — сказала она, вежливо поклонившись Джуку. — Что это за суматоха?

Все жители деревни заговорили одновременно. Один голос заглушил другой, не оставив ничего, кроме чистого шума.

— Успокойтесь! — взревела мэр голосом, похожим на порыв ветра, и снова воцарилась тишина.

— Мистер Уолд, будьте добры объяснить.

По этому приказному тону, который с ошеломляющей быстротой стал спокойным — из толпы выступил мужчина средних лет с длинным лошадиным лицом и объяснил ситуацию мэру Камю. Поскольку некоторые его части объяснения были довольно односторонними, Джук попытался прервать его, и в этот момент мэр сказала ему, что она выслушает его позже.

И после того, как она действительно выслушала то, что он хотел сказать, она повернулась к толпе и произнесла:

— Может быть, это было предчувствие? К счастью, я вернулась на день раньше. Если бы я этого не сделала, невинная маленькая девочка была бы потеряна, не имея возможности объясниться.

Услышав её безжалостное осуждение, жители деревни опустили глаза.

Когда она снова повернулась к Джуку, её лицо было таким кротким, что она казалась совершенно другим человеком.

— И ты тоже, — продолжила она. — Меня не волнует, что ты пытаешься спасти своего друга; меня не волнует, что она Аристократка — я не хочу, чтобы ты когда-нибудь думал о том, чтобы поднять руку на такого ребенка, как этот. Судя по всему, этот молодой человек нуждается в медицинской помощи. Почему бы тебе не остаться в актовом зале, пока ему не станет лучше.

III

В каком-то смысле Джук счёл заботу мэра Камю нежелательной услугой. Он не жаловался ни на то, как она обращалась с Ди, ни на то, что она разрешила им остаться здесь, но её великодушие также сочеталось со строгим предостережением не трогать леди Энн. Если быть до конца честным, он хотел покончить с этой девочкой. Понимая, что спорить об этом бесполезно, он поблагодарил мэра и попросил помощи у кого-то из жителей деревни, чтобы они вернулись к повозке, к которой он сам нёс Энн. Он проигнорировал вопрос Сергея, когда тот спросил, что происходит, и направился прямо в актовый зал, где объяснил ситуацию своему соотечественнику в пустой комнате, как только их жильё было подготовлено. Он даже поделился своими мыслями по поводу Энн.

К его большому удивлению, Сергей ответил:

— Давайте возьмем её с собой.

Поражённый, он спросил:

— Почему?

— Услышав твой рассказ, я полагаю, что эта большая дыра в земле была проделана отцом маленькой девочки — герцогом Ксенонским, или как он там назывался. Я действительно не знаю, почему родители убегают и оставляют свою дочь в крови, но моя догадка заключается в том, что девочка не была убита Ди — я думаю, что она, возможно, пыталась спасти его. Я всё это время не спускал с неё глаз и могу сказать тебе, что она любит Ди до мозга костей. Если бы Ди приказал ей умереть, она бы с радостью воткнула кол в собственное сердце. В таком случае, похоже, ты нашёл себе замену для Ди. Возможно, её не интересует ничего, кроме Ди, но ради него она будет бороться до самого конца, а значит, и за нас тоже. Так ведь?

— Возможно, в этом что-то есть. Только у нас нет ни малейшего понятия, когда Ди проснётся, и девочка тоже очень сильно пострадала.

— Да брось ты это, Джук. Мы тут говорим об Аристократе. Видишь ли, она может выглядеть на десять лет, но внутри она чудовище, нестареющее и бессмертное. Она восстанавливается в сто раз быстрее, чем Ди. Просто оставь её в покое, говорю я. Оставь её в покое.

С логикой, изложенной ему так ясно, у Джука не было другого выбора, кроме как кивнуть головой. По словам Сергея, Гордон тоже скоро поправится.

“Должно быть, стоит попробовать,” — подумал он.

Даже не нуждаясь в том, чтобы услышать ответ Джука, Сергей прочёл его на лице мужчины, легонько хлопнув его по плечу и сказав:

— О'кей! У нас всё хорошо, правда? Я собираюсь заглянуть к Ди. Оставь сегодняшнюю вахту мне, а сам хорошенько выспись.

Актовый зал оказался неожиданно просторным, и в нём имелся крытый гараж, который легко мог вместить пять или шесть грузовых вагонов — именно там стоял их фургон. Выйдя из пустой комнаты, Сергей нашёл место, где спал Ди. В комнате справа Гордон продолжал получать переливание крови, в то время как Розария находилась в комнате слева. Кровотечение у Энн прекратилось, и она осталась одна в их фургоне. Волчий аконит был нанесён на его двери и окна, так что ей будет трудно выбраться из него. Они не могли быть уверены, что увидев её свободно разгуливающей по окрестностям, не вызовут ещё одной паники среди жителей деревни.

Сергей очень переживал за Ди. Ранее, когда он видел, как жители деревни внесли Охотника в его комнату, его левая рука была сморщена, как у мумии, от запястья вниз. Зная, что он служит своего рода медицинским специалистом, живущим в теле Ди, перевозчик был по понятным причинам обеспокоен. И именно по этой причине он навестил Ди.

Однако не успел он сделать и десяти шагов по коридору, как со стороны комнаты Ди донесся безошибочный звук бьющегося стекла. Бросившись на помощь, Сергей увидел Ди, лежащего в постели, и окровавленную леди Энн, которая смотрела в разбитое окно, пока ветер дул в темноту. Когда Сергей и сельский врач осматривали её, у неё остановилось сердце — несмотря на её Аристократическую натуру. Но она, должно быть, притворялась.

— Ах ты, маленькая сучка! Я знал, что ты ничего хорошего не замышляешь!

— Я буду благодарна тебе, если ты воздержишься от такой вульгарности.

— Как давно ты в порядке?

— С тех самых пор, как меня впервые порезали. В конце концов, я была против собственного отца, — рассмеялась она.

Понимая, что рассуждать с ней бесполезно, Сергей спросил:

— Что случилось?

Прежде чем задать свой вопрос, он посмотрел на Ди и решил, что в этом нет ничего необычного.

— Посмотрите сами, — сказала леди Энн, указывая под кровать Ди.

На полу лежал тяжёлый меч-бастард, который тускло отражал свет с потолка.

— Кто-то из деревни?

Энн покачала головой в ответ на его напряженный вопрос. Ясные, как стеклянные бусинки, её голубые глаза горели гневом.

— Ну и кто же тогда это был? — спросил мужчина, думая о том, как это нелепо и что ответ будет очевиден.

Казалось, она тщательно подбирала слова, но Энн спокойно ответила:

— Это был мистер Гордон.

Неудивительно, что перевозчик был изумлён и сказал:

— Из всего абсурда…

Но девочка настаивала, что это правда.

Как Гордон мог попасть сюда, когда ему всё ещё делали переливание крови? И зачем кому-то понадобился этот мерзкий на вид меч?

Как ни тревожно было размышлять над последним вопросом, Сергей прекрасно представлял себе, каков будет ответ. Что же касается первого…

— А зачем ты сюда пришла?

Ответ Энн на этот вопрос был достаточно прямым:

— Я пришла, чтобы избавиться от его левой руки. Потому что у меня не было ни малейшего шанса справиться с этим одним смертельным ударом.

— А как насчёт волчьего аконита?

— На меня это не действует, — ответила Энн, и на этот раз от её невинной улыбки волосы на его руках встали дыбом.

— Во всяком случае, пойдём посмотрим на Гордона.

Как раз в тот момент, когда они собирались выйти из комнаты, в комнату вбежал Джук, услышав звуки разрушения. Все они вошли в соседнюю комнату Гордона, где мужчина лежал точно так же, как и тогда, когда его привезли сюда, всё ещё подключенный к аппаратуре для переливания крови.

— Эй! Что всё это значит? — воскликнул Сергей, но когда он повернулся, чтобы посмотреть на девочку, то увидел только открытую дверь и коридор, который, хотя и был хорошо освещен, всё ещё представлял собой холодное пространство.

— Я должна уйти. Как бы коротко оно ни было, я наслаждалась нашим путешествием, — произнесла леди Энн чрезвычайно угрюмым тоном, причём сами слова падали неизвестно откуда. — Жители деревни скоро будут здесь. Возможно, они захотят уничтожить меня. Прежде чем они прибудут, я уйду, чтобы защитить своего Ди от теней.

Когда слова стихли на свету, из передней послышались топот ног и сердитые голоса.

Опасаясь новых неприятностей, Джук и Сергей решили сказать, что на самом деле это Энн напала на Ди, и к тому времени, когда жители деревни купились на это, Энн грациозно мчалась сквозь темноту, пока не добралась до здания, где не было видно ни единого огонька. Вглядевшись в вывеску на стене, она увидела, что на стальной табличке написано "Ратуша". Задняя дверь была не заперта.

Проплыв по коридору, как ветер, девочка очутилась в комнате в самом конце первого этажа. Среди ряда дверей, которые были затемнены, как будто специально, только в этой горел свет. Снаружи ничего не было видно, потому что шторы были задернуты, чтобы не привлекать сверхъестественных существ к свету, льющемуся сквозь матовое стекло.

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 789 10 11 12 Следующая ⇒