В Президиум Свердловского областного суда

⇐ ПредыдущаяСтр 13 из 13

от защитника незаконно привлеченного к административной ответственности по ч. 1 ст. 19.3 КоАП РФ

Кузнецова Валерия Анатольевича, проживающего по адресу: г. Екатеринбург, ул. Блюхера, д. 71/2, кв. 59.

Усманова Рафаэля Раисовича

15.03.56 г. рождения, правозащитника,

пока без определенного места жительства во Франции,

E-mail: usmanov.rafael.2015@mail.ru

+ 370 677 84 323

+ 33 773 50 10 59

Заявление № 3123-2

о возобновлении производства ввиду вновь открывшихся обстоятельств.

ОПРЕДЕЛЕНИЯ.

Всеобщая декларация прав человека – далее Всеобщая декларация.

Декларация основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотребления властью – далее Декларация.

Основные принципы и руководящие положения, касающиеся права на правовую защиту и возмещение ущерба для жертв грубых нарушений международных норм в области прав человека и серьезных нарушений международного гуманитарного права – далее Принципы о компенсации.

Международный пакт о гражданских и политических правах – далее Пакт.

Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах – далее Пакт об экономических правах.

Декларация о праве и обязанности отдельных лиц, групп и органов общества поощрять и защищать общепризнанные права человека и основные свободы – далее Декларация о праве.

Свод принципов защиты всех лиц, подвергаемых задержанию или заключению в какой бы то ни было форме – далее Свод Принципов.

Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод – далее Конвенция.

Хартия Европейского Союза об основных правах — далее Хартия.

Директива № 2012/29/ЕС Европейского парламента и Совета ЕС об установлении минимальных стандартов в отношении прав, поддержки и защиты жертв преступлений, а также замене рамочного решения № 2001/220/ПВД Совета ЕС от 25.10.12 г. – далее Директива.

Заключение № 11 КСЕС «О качестве судебных решений» (CCJE (2008) Op. № 5), принятого в Страсбурге 18.12.08 г. – далее Заключение.

Общий кодекс правил для адвокатов стран ЕС (в ред. от 19.05.06 г., принятого в Порто) – далее Кодекс (http://москвабюро.рф/2391-kodeks-es.html).

1. Заведомо неправосудным постановлением от якобы 11.06.19 г. представляющего исключительную опасность для общества и правосудия, действующего под видом судьи Ленинского райсуда г. Екатеринбурга, не имеющего юридического образования Особо Опасного Преступника Ушакова В.И. Кузнецов В.А. откровенно преступными способами незаконно был привлечен к административной ответственности по ч. 1 ст. 19.3 КоАП РФ и в отношении него Ушаковым В.И. было пока совершено покушение (ч. 3 ст. 30 УК РФ) на осуществление разбоя организованной группой (п. «а» ч. 4 ст. 162 УК РФ), то есть организованным преступным сообществом с использованием служебного положения (ч. 3 ст. 210 УК РФ) с возможной угрозой применения насилия (ч. 1 ст. 162 УК РФ) с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия (ч. 2 ст. 162 УК РФ) и преступной целью причинения Кузнецову В.А. ущерба на сумму 1000 рублей, что Бандиты почему-то называют наказанием за административное правонарушение.

Что касается содержания постановления, то с приведенными в нем фантазиями согласиться не могу, поскольку считаю его вынесенным с грубым нарушением подлежащих применению норм действующего законодательства посредством злоупотребления властью (§§ 166 - 167 Постановления от 28.11.17 г. по делу «Merabishvili v. Georgia») и «вопиющим отказом в правосудии» (§§ 62 - 65 Постановления от 15.06.17 г. по делу «Phillip Harkins v. United Kingdom») с преступной целью нарушения прав стороны защиты, что является Произволом (Заяв.№3040Произвол6 (http://clc.am/dnSezA)) и террором подконтрольного Бандитам населения. В связи с тем, что постановление было вынесено посредством Произвола и с целью террора подконтрольного Бандитам населения, поэтому проверка и оценка таких судебных решений не может производиться ни в апелляционном, ни в кассационном, ни в надзорном порядке, а дело подлежит пересмотру только в процедуре возобновления производства ввиду вновь открывшихся обстоятельств (ВновьОткрОбст3 (https://clc.to/fd3OFg)), так как иное будет нарушением фундаментального права на разбирательство дела судом, созданным на основании закона (п. 1 ст. 14 Пакта, п. 1 ст. 6 Конвенции, п. 2 ст. 4 Протокола № 7 к Конвенции, § 20 Решения ЕСПЧ от 17.02.15 г. «По вопросу о приемлемости жалобы по делу «Olga Borisovna Kudeshkina v. Russia», ч. 1 ст. 47 Конституции РФ), поскольку «… суд для обеспечения права на судебную защиту граждан и организаций не вправе произвольно выбирать для себя порядок судопроизводства, а обязан действовать по правилам процедуры, установленной законодательством для данного вида судопроизводства… » (Определение Верховного Суда РФ от 04.08.15 г. по делу № 6-КГ15-5). «… При этом под способами защиты нарушенных или оспоренных гражданских прав понимаются закрепленные законом материально-правовые меры принудительного характера, посредством которых производится восстановление нарушенных или оспоренных прав…» (Определение Верховного Суда РФ от 10.04.18 г. по делу № 36-КГ18-2).

1.1 Для достижения преступной цели Ушаков В.И. использовал преступные средства в виде фальсификации доказательств, паралогическое толкование фактических обстоятельств и подлежащих применению норм действующего законодательства, а также параноидную Шизофрению. Здесь следует иметь ввиду, что «… Ложное утверждение может быть распространено путем сообщения не соответствующих действительности фактов, равно как и путем несообщения достоверных фактов, которые в случае их сообщения могли бы значительным образом изменить восприятие вопроса… » (§ 39 Постановления от 14.12.06 г. по делу «Shabanov and Tren v. Russia»). Также «… признание злоупотребления правом … может быть сделано в чрезвычайных обстоятельствах – в частности, когда заявление явственно не подтверждается доказательствами, или нарочно основывается на ложных или вводящих в заблуждение доводах, или представляет описание фактов, в котором опущены события ключевой важности (…)» (§ 37 Постановления от 14.12.17 г. по делу «Dakus v. Ukraine»). К злоупотреблению правом относятся и обстоятельства, когда содержание текста основано «на описании фактов, при котором опущены или искажены важнейшие события» (Решение от 22.11.05 о приемлемости жалобы «Yekaterina Sarmina and Vitaliy Sarmin v. Russia»). «… Термин «злоупотребление правом [и]», как он используется в пункте 3 (а) статьи 35 Конвенции, должен пониматься в его обычном значении, а именно: вредное осуществление права его обладателя способом, несовместимым с целью, для которой он предназначен (…)…» (§ 65 Постановления от 07.12.17 г. по делу «S.F. and Others v. Bulgaria»).

«… дословное воспроизведение выступлений, сообщений, материалов и их фрагментов (…) предполагает такое цитирование, при котором не изменяется смысл высказываний, сообщений, материалов, их фрагментов и слова автора передаются без искажения. При этом необходимо иметь в виду, что в ряде случаев противоречащие контексту, но совершенно точно процитированные фрагменты выступлений, сообщений, материалов могут иметь смысл, прямо противоположный тому, который придавался им в выступлении, сообщении, материале. Если при воспроизведении выступлений, сообщений, материалов и их фрагментов в средстве массовой информации в них были внесены какие-либо изменения и комментарии, искажающие смысл высказываний, то редакция средства массовой информации, главный редактор, журналист не могут быть освобождены от ответственности (…)» (абзац 2 п. 3 Определения КС РФ № 274-О от 12.02.19 г.).

«… Объективную сторону правонарушения составляют действия (бездействие) - сокрытие, умышленное искажение или несвоевременное сообщение … информации, искажение сведений о состоянии … объектов. Под сокрытием имеется в виду утаивание, недоведение до сведения лиц, имеющих право на получение такой информации, либо отказ в ее представлении. Под искажением следует понимать представление заведомо ложных либо неполных сведений… » (Постановление Седьмого арбитражного апелляционного суда от 07.08.08 г. по делу № 07АП-3649/08).

«… установлена … ответственность за сокрытие, умышленное искажение или несвоевременное сообщение полной и достоверной информации …, а равно искажение сведений … лицами, обязанными сообщать такую информацию. Объективную сторону данного правонарушения составляют сокрытие, умышленное искажение или несвоевременное сообщение … информации, искажение сведений... Под сокрытием понимается утаивание, недоведение до сведения лиц, имеющих право на получение такой информации, либо отказ в ее предоставлении, под искажением следует понимать предоставление заведомо ложных либо неполных сведений. …» (Постановление Шестнадцатого арбитражного апелляционного суда от 05.11.19 г. по делу № А18-1647/2019).

Также, п. 1.6.5 ниже.

1.1.1 Во-первых, не имеющий юридического образования Ушаков В.И., как и его подельники, в интересах которых он действовал (ст. 19 Конвенции ООН против коррупции), не разъяснили все права и обязанности участников процесса и порядок их осуществления, как это им предписано п.п. 1, 2 ст. 9, п. 1 ст. 14 Пакта, п. «а» ст. 6 Декларации о праве, Принципом 13 Свода Принципов, п.п. 1 «с», 2 ст. 5, п. 1 ст. 6 Конвенции, § 77 Постановления от 15.02.12 г. по делу «Grinenko v. Ukraine», ст.ст. 2, 18, 19, ч. 4 ст. 29, 45, ч. 3 ст. 123 Конституции РФ ч. 2 ст. 243 УПК РФ, чем цинично совершили, как минимум, преступления, запрещенные ст. 140, ч. 3 ст. 210, ст. 315 УК РФ, что более полно объяснено в п.п. 1.1 – 1.1.12 Апел.Жал№3029-3 (http://clc.am/j2rbXA). Как должны разъясняться права я психически здоровым объяснил в «Закроем ка мы тему о правах» (https://youtu.be/lMaIMxZDAmw).

Неразъяснение прав порождает правовые последствия, которые психически здоровым объяснял не только я, но и Верховный Суд РФ: «При рассмотрении дела об административном правонарушении собранные по делу доказательства должны оцениваться в соответствии со статьей 26.11 КоАП РФ, а также с позиции соблюдения требований закона при их получении (ч. 3 ст. 26.2 КоАП РФ). Нарушением, влекущим невозможность использования доказательств, может быть признано, в частности, получение объяснений потерпевшего, свидетеля, лица, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, которым не были предварительно разъяснены их права и обязанности, предусмотренные ч. 1 ст. 25.1, ч. 2 ст. 25.2, ч. 3 ст. 25.6 КоАП РФ, статьей 51 Конституции РФ, а свидетели, специалисты, эксперты не были предупреждены об административной ответственности соответственно за дачу заведомо ложных показаний, пояснений, заключений по статьей 17.9 КоАП РФ, а также существенное нарушение порядка назначения и проведения экспертизы» (абзацы 1, 2 п. 18 ППВС РФ № 5 от 24.03.05 г.). То есть протокол административного правонарушения должен был быть признан недопустимым доказательством по данному основанию.

1.1.2 Во-вторых, как судья, Ушаков В.И. обязан знать, что «… даже если предположить … что у заявителя была возможность прибегнуть к юридической помощи, председательствующий судья, будучи основным гарантом справедливости разбирательства, не может быть освобожден отобязанности разъяснить обвиняемому его процессуальные права и обязанности и обеспечить их эффективное осуществление» (§ 32 Постановления от 28.11.13 г. по делу «Aleksandr Dementyev v. Russia»). Также, «… когда автор предстал на предварительном слушании без законного представителя, следственный судья должен был проинформировать автора о его праве на юридическое представительство и обеспечить юридическое представительство автора, если он того пожелает. Поэтому … отсутствие юридического представительства автора на предварительном слушании представляло собой нарушение пункта 3 d) статьи 14 Пакта» (п. 10.2 Соображений КПЧ от 20.10.98 г. по делу «Clive Johnson v. Jamaica»).

1.1.3 В-третьих, ни Ушаков В.И., ни его подельники во время незаконного привлечения Кузнецова В.А. к административной ответственности не разъяснили ему «… причины его ареста и в срочном порядке сообщается любое предъявляемое ему обвинение» (п. 1 ст. 9 Пакта), то есть информацию «… о характере и основании предъявляемого ему обвинения» (п. 3 «а» ст. 14 Пакта). То есть они не раскрыли квалифицирующие признаки законного распоряжения (ч. 1 ст. 19.3 КоАП РФ), которому не подчинился Кузнецов В.И. (характер обвинения) и не представили доказательства (основания), которые должны были обосновывать эти законные требования, хотя «Лицо, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, имеет право на предварительную информацию о правонарушении, которое ему вменяют» (п. 1 «i» Принципа 6 Рекомендации № R (91) 1 Комитета Министров СЕ государствам-членам «Об административных санкциях»).

1.2 При решении вопроса о привлечении к административной ответственности и с учетом возможного наказания следует иметь ввиду, что «… Европейский Суд рассматривал сферу, определенную в некоторых правовых системах как "административная", и установил, что она включает в себя некоторые правонарушения, имеющие уголовно-правовой характер, но слишком мелкие, чтобы регулироваться нормами уголовного права и процесса (…). В этом случае квалификация согласно внутригосударственному законодательству не имеет решающего значения для целей статьи 6 Конвенции, и природа рассматриваемого нарушения является более важным фактором(…)» (§ 57 Постановления ЕСПЧ от 19.11.15 г. по делу «Mikhaylova v. Russia»). При этом отсутствие установленной природы правоотношений делает невозможным правильное (п. 1 ст. 6 Конвенции, §§ 105, 106 Постановления от 06.06.19 г. по делу «Bosak and others v. Croatia», ч. 1 ст. 46 Конституции РФ, ч.ч. 1, 2 ст. 11, ч. 1 ст. 12 ГПК РФ, п. 2 ППВС РФ № 23 от 19.12.03 г. «О судебном решении») применение соответствующих норм права.

1.2.1 Поэтому, что касается квалификации действий и связанного с этим наказанием, то «В части, касающейся характера наказания,.. карательная функция обычно является отличительной чертой уголовного наказания (…) (§ 58 Постановления от 04.11.08 г. по делу «Balsyte-Lideikiene v. Lithuania»). … для окончательного решения имеет значение наказание, фактически назначенное заявительнице, но это не уменьшает важность того, какое наказание ей грозило изначально (…)» (§ 59 там же).

1.2.2 «… правовая квалификация процедуры по национальному законодательству не может стать единственным критерием допустимости для применения принципа non bis in idem (лат. - "нельзя дважды за одно и то же") для целей части 1 статьи 4 Протокола N 7 к Конвенции. Иначе жалоба в отношении этих положений была бы оставлена на усмотрение Высоких договаривающихся сторон в той степени, в какой она ведет к результатам, не совместимых с целями Конвенции. Понятие "уголовный порядок" по смыслу статьи 4 Протокола N 7 к Конвенции должно толковаться в свете общих принципов, касающихся соответствующих слов "обвинение в совершении уголовного преступления" и "наказание" статьей 6 и 7 Конвенции (…) (§ 58 Постановления от 12.12.13 г. по делу «Khmel v. Russia»)… Что касается классификации правонарушений по национальному законодательству … классификация по национальному законодательству не является решающей… (§ 60 там же). С учетом характера этих правонарушений … заявитель был признан виновным в совершении трех административных правонарушений: отказ пройти медицинское освидетельствование на алкогольное опьянение, неповиновение законному распоряжению сотрудника милиции и мелкое хулиганство… Целью установления наказания за эти два правонарушения является охрана человеческого достоинства и общественного порядка, то есть ценностей и интересов, которые обычно подпадают под действие уголовного права(…)… "мелкий" характер действий не исключает их классификации в качестве "уголовных" в независимом смысле Конвенции, поскольку в ней не содержится никаких указаний на то, что уголовный характер правонарушения по смыслу критериев Энгела обязательно требует наличия определенной степени тяжести (…) (§ 61 там же)… степень суровости меры наказания определяется с учетом максимально возможного наказания, предусмотренного соответствующим законодательством (…). Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях предусматривает арест на 15 суток в качестве максимального наказания за оба преступления. Тот факт, что заявителю в качестве наказания был назначен штраф, не уменьшает важности того факта, что изначально вопрос мог стоять о лишении его свободы (…) (§ 62 там же). Таким образом, можно сделать вывод о том, что общий характер таких правонарушений как "неповиновение законному распоряжению сотрудника милиции" и "мелкое хулиганство", а также суровость потенциального наказания, являются достаточными основаниями для того, чтобы преследование заявителя за эти правонарушения подпадало под понятие "в уголовном порядке" для целей статьи 4 Протокола N 7 к Конвенции» (§ 63 там же).

1.2.3 Также в рассматриваемом контексте следует иметь ввиду, что «… любое принудительное содержание, будь то по уголовному обвинению или в рамках какого-либо иного режима, должно осуществляться на основании закона и в соответствии с процедурами, предписанными законом (…). Таким образом, режим лишения свободы не должен размывать границы системы уголовного правосудия, предусматривая меры, эквивалентные уголовному наказанию, при отсутствии применимых гарантий защиты (…). В частности, назначение чрезвычайно сурового наказания в виде тюремного заключения за неуважение к суду без достаточных разъяснений и без независимых процедурных гарантий является произвольным (…)… понятие «произвольности» следует толковать более широко с учетом элементов неприемлемости, несправедливости, непредсказуемости и несоблюдения процессуальных гарантий, наряду с элементами целесообразности, необходимости и соразмерности (…)» (п. 7.4 Соображения КПЧ от 17.03.17 г. по делу «Vicencio Scarano Spisso v. République bolivarienne du Venezuela»)… право на справедливое и публичное разбирательство дела компетентным судом, признаваемое за всеми лицами в контексте рассмотрения любых предъявляемых им уголовных обвинений, также распространяется на деяния, которые являются уголовными по своему характеру и которые независимо от их квалификации во внутреннем праве должны рассматриваться как уголовные с учетом их цели, характера или строгости (…)» (п. 7.8 там же).

1.2.4 «… вынесенные за те или иные деяния санкции, которые являются по своему характеру уголовными, независимо от их квалификации во внутреннем праве, должны рассматриваться именно как уголовные с учетом их цели, характера или тяжести. Следовательно, общий характер правовых норм и цель наказания, которые являются по своему характеру одновременно и сдерживающими, и карательными, позволяют установить, что данное правонарушение по смыслу статьи 14 Пакта являлось по своей природе уголовным (п. 13.7 Соображений КПЧ от 25.10.18 г. по делу «Berik Zhagiparov v. Kazakhstan»). Комитет принимает к сведению утверждение автора о том, что вынесенные ему административные приговоры были приведены в исполнение немедленно и что он не имел возможности подать апелляцию до начала отбывания сроков его административных арестов. … в соответствии со статьей 14 (5) Пакта каждый осужденный за какое-либо преступление имеет право на то, чтобы его приговор был пересмотрен вышестоящей судебной инстанцией в соответствии с законом. … эффективность права на апелляцию уменьшается и статья 14 (5) нарушается, если пересмотр дела вышестоящим судом неоправданно задерживается в нарушение пункта 3 с) этой же статьи (…). Комитет отмечает, что статья 660 Кодекса об административных правонарушениях содержит требование, в соответствии с которым в случае, когда обвиняемый приговаривается к административному аресту, апелляция должна рассматриваться в течение 24 часов с момента ее подачи. В данном случае апелляция автора после его первого административного ареста была подана 12 февраля 2013 года, а рассмотрена Карагандинским областным судом лишь 5 марта 2013 года, то есть спустя 21 день после ее подачи и 14 дней после того, как автор был освобожден из-под стражи после отбытия своего приговора. В этих обстоятельствах и в отсутствие какой-либо дополнительной информации от государства-участника Комитет считает, что автор в достаточной мере продемонстрировал, что ввиду необеспечения соблюдения установленных в Кодексе об административных правонарушениях процессуальных сроков рассмотрения апелляций и вследствие вызванной этим задержки решение Карагандинского областного суда было равнозначно нарушению пункта 3 с) статьи 14 и статьи 5 Пакта, рассматриваемых в совокупности» (п. 13.8 там же).

1.2.5 «… право на справедливое и публичное разбирательство дела компетентным, независимым и беспристрастным судом гарантируется при рассмотрении любого уголовного обвинения, предъявляемого лицам, или при определении их прав и обязанностей в каком-либо гражданском процессе. … уголовное обвинение в принципе предъявляется в случае деяний, признанных наказуемыми согласно внутреннему уголовному праву (…). Однако это понятие может также распространяться на деяния, являющиеся уголовными по своему характеру, предполагающие санкции, которые независимо от их квалификации во внутреннем праве должны рассматриваться как уголовные с учетом их цели, характера или строгости (…). … понятие "уголовное обвинение" имеет автономное значение независимо от классификаций, используемых во внутренней правовой системе государств-участников, и должно толковаться по смыслу Пакта (…). По этой причине стоящий перед Комитетом вопрос заключается в том, является ли статья 14 Пакта применимой к настоящему сообщению, т.е. касаются ли санкции в связи с делом автора "любого уголовного обвинения" по смыслу Пакта, т.е. независимо от их квалификации во внутреннем праве (п. 9.4 Соображений КПЧ от 20.07.12 г. по делу «Viktor Korneenko v. Belarus»). Применительно к таким условиям, как "цель и характер" санкций, … хотя в соответствии с законодательством государства-участника они и являются административными, санкции, примененные по отношению к автору, преследуют цели наказать его − посредством применения санкций − за вмененные ему правонарушения и оказать сдерживающее воздействие на других. … эта цель является аналогичной общей цели уголовного права. … нормы права, нарушенные автором, … предписывают определенные нормы поведения и предусматривают за нарушение установленного требования применение санкции карательного характера. Следовательно, общий характер норм и цель наказания, которые являются и сдерживающими, и карательными, достаточны для признания того, что данные правонарушения по смыслу статьи 14 Пакта являются по своей природе уголовными. Исходя из этого, Комитет объявляет сообщение приемлемым ratione materiae в той мере, в какой разбирательство по делу … входит в сферу понятия "рассмотрение… уголовного обвинения" по смыслу пункта 1 статьи 14 Пакта (…)» (п. 9.5 там же).

1.2.6 При этом с любом случае, «… на стадии подготовки дела к судебному разбирательству суд выносит на обсуждение вопрос о юридической квалификации правоотношения для определения того, какие нормы права подлежат применению при разрешении спора… суд определяет, какие нормы права следует применить к установленным обстоятельствам. Суд также указывает мотивы, по которым не применил нормы права, на которые ссылались лица, участвующие в деле». (абзацы 2, 3 п. 9 ППВС РФ № 25 от 23.06.15 г. «О применении судами некоторых положений раздела I части 1 ГК РФ»). Более полно этот вопрос рассмотрен в п. 9.1.8 Доказательства7 (https://clc.to/z0BkBw).

1.2.7 В рассматриваемом контексте следует иметь ввиду, что «Точно так же, как никакое положение законодательства страны не должно толковаться и применяться способом, несовместимым с обязательствами государства на основании Конвенции (…), пробел во внутригосударственном законодательстве не может служить оправданием для уклонения от реализации в полном объеме конвенционных стандартов» (§ 31 Постановления ЕСПЧ от 16.02.16 г. по делу «Yevdokimov and Others v. Russia»). Также, «… цели одной только рациональной организации деятельности органов государственной власти, включая судебную, не должны создавать затруднения при реализации прав граждан и не могут оправдывать отступление от закрепленных в Конституции РФ и конкретизированных в процессуальном законодательстве гарантий права на судебную защиту» (абзац 2 п. 2.2 мот. части Постановления КС РФ № 9-П от 14.05.15 г.).

Более полно этот вопрос рассмотрен в п. 9.12 Заяв.№3040Произвол6 (http://clc.am/dnSezA) и Заяв.№3040п.1зак-во4 (http://clc.am/iG5IrA).

1.2.8 Вывод. Таким образом, когда санкция предусматривает лишение свободы, то это подпадает под уголовное судопроизводство со всеми вытекающими из этого правовыми последствиями. Однако, как мы видим по преступной деятельности не имеющего юридического образования Ушакова В.И., он это не понимает и не желает понимать.

1.3 Что касается наличия у Ушакова В.И. параноидной Шизофрении, то это подтверждается тем, что до его сознания невозможно было довести мысль о том, что он не вправе осуществлять функцию обвинения и рассмотрение им дела без прокурора является недопустимым. То есть дело рассматривалось не в суде, а в психиатрическом стационаре, где Больного назначили руководить судебным процессом. Но поскольку у Больного большие проблемы с пониманием того, что ему объясняли, поэтому это не было судебным процессом в том понимании, какое в это понятие заложено Пактом, Конвенцией и Конституцией РФ: «… для того чтобы рассмотреть вопрос о справедливости судебного разбирательства, необходимо исходить из фактов в их реальной последовательности, особенно если речь идет об обстоятельствах, имеющих решающее значение» (§ 40 Постановления от 12.07.98 г. по делу «Schenk v. Switzerland»). Пакт, Конвенция и Конституция РФ гарантируют Жертвам, что их доводы по предметам, подлежащим установлению будут выслушаны и учтены при принятии решений, а вынесенные решения будут мотивированными, чтоб обеспечить возможность для их обжалования (§ 58 Постановления от 22.02.07 г. по делу «Tatishvili v. Russia»). То есть «В любом случае причины должны быть приведены в ответ на каждый аргумент, который, если он будет принят, может иметь решающее значение для исхода дела» (§ 46 Постановления от 17.06.08 г. по делу «Victor Savitchi v. Moldova»). Более полно этот вопрос рассмотрен в п. 1.2.8 искового заявления № 3117 (Иск№3117Ирина3Верх (https://clc.to/Husu8Q)) и п.п. 9.12, 9.13 Доказательства7 (https://clc.to/z0BkBw).

Принимаемые Ушаковым В.И. решения этим требованиям не соответствуют.

1.3.1 Но, так как судьями назначили не одного Ушакова В.И. и не все они могут страдать параноидной Шизофрений, поэтому вновь объясняю, что поскольку ч. 1 ст. 19.3 КоАП РФ предусматривает лишение свободы, поэтому должны применяться требования уголовного судопроизводства по смыслу п. 2 ст. 14 Пакта и п. 2 ст. 6 Конвенции, хотя этот смысл также отражен и в ст. 1.5 КоАП РФ. В связи с чем в судебном процессе должен быть прокурор: «… законодательные требования, позволяющие национальным судебным органам рассматривать дело об административном правонарушении, которое подпадает под действие статьи 6 Конвенции в ее уголовном аспекте, в отсутствие органа прокуратуры было несовместимо с принципом объективной беспристрастности, изложенным в статье 6 Конвенции (§ 13 Постановления от 28.05.19 г. по делу «Yegorov and Others v. Russia»). … при рассмотрении дел заявителей суд первой инстанции нес бремя представления и поддержки обвинения против них. Как и в своих выводах по делу Карелина, Европейский Суд не может сделать вывод о наличии достаточных гарантий, исключающих законные сомнения в отношении неблагоприятного влияния законодательной процедуры на беспристрастность суда первой инстанции. … апелляционное производство не устранило недостатки судебного разбирательства. С учетом широкой законодательной сферы рассмотрения кассационной жалобы, отсутствие обвиняющей стороны в апелляционном производстве было серьезным недостатком (§ 14 там же). Вышеизложенные соображения достаточны для того, чтобы Суд мог сделать вывод о том, что имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции в отношении требования объективной беспристрастности» (§ 15 там же).

«… уголовный аспект статьи 6 Конвенции был применим к административному правонарушению в отношении заявителя (…). … отсутствие стороны обвинения в контексте устных слушаний, приводящих к установлению административных обвинений, представляет собой серьезный недостаток в нарушение объективного требования беспристрастности по пункту 1 статьи 6 Конвенции (…). … существенные фактические и правовые элементы настоящего дела и дела Карелина (…) схожи. Доводы сторон в настоящем деле не раскрывают оснований для отклонения Судом от своего прежнего решения (§ 103 Постановления от 30.04.19 г. по делу «Elvira Dmitriyeva v. Russia»). Следовательно, имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции в связи с требованием беспристрастности (§ 104 там же). Принимая во внимание вышеизложенный вывод, Суд считает ненужным рассматривать вопрос о том, имело ли место также нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции в связи с принципом равенства сторон и требованием состязательности (…)» (§ 105 там же).

1.3.2 «Поскольку принятые по делу судебные акты подлежат отмене по безусловным основаниям, доводы кассационной жалобы о неправильном применении норм материального права, а также о несоответствии выводов фактическим обстоятельствам дела судом кассационной инстанции не проверяются» (Постановление Суда по интеллектуальным правам от 19.07.17 г. по делу № А56-2178/2016), что психически здоровым более полно объяснено в 1.4 – 1.4.8 искового заявления № 3117 (Иск№3117Ирина3Верх (https://clc.to/Husu8Q)).

То есть понятно, что дело рассмотрено незаконным составом суда во всех смыслах, а поэтому постановление в отношении Кузнецова В.А. подлежит безусловной отмене по основаниям, предусмотренным п. 2 ст. 2 ст. 389.17 УПК РФ, п. 1 ч. 1 ст. 310 КАС РФ, п. 1 ч. 4 ст. 330 ГПК РФ.

1.3.3 При этом также следует иметь ввиду, что «… На указанные обстоятельства … последовательно указывалось в ходе производства по настоящему делу об административном правонарушении, однако в нарушение требований статей 24.1 и 26.1 КоАП РФ соответствующие доводы заявителя поданных по делу жалоб судьями нижестоящих судебных инстанций в обжалуемых судебных актах опровергнуты не были… » (Постановление Верховного Суда РФ от 14.08.18 г. по делу № 38-АД18-5).

1.3.4 Вывод. С учетом уголовного характера обвинений и грозящих санкций наказаний (п.п. 7.4, 7.8 Соображения КПЧ от 17.03.17 г. по делу «Vicencio Scarano Spisso v. République bolivarienne du Venezuela», § 57 Постановления ЕСПЧ от 19.11.15 г. по делу «Mikhaylova v. Russia») в деле должна участвовать сторона обвинения, которая по своей природе должна доказывать выдвинутые обвинения. Отсутствие в судебном процессе стороны обвинения нарушает и принцип презумпции невиновности (п. 2 ст. 14 Пакта, п. 2 ст. 6 Конвенции, ч. 3 ст. 49 Конституции РФ), и независимость и беспристрастность суда (п. 1 ст. 14 Пакта, п. 1 ст. 6 Конвенции, ч. 1 ст. 46, ч. 1 ст. 47 Конституции РФ), что делает вынесенные решения юридически ничтожными (ч. 2 ст. 50 Конституции РФ, ч. 1 ст. 75 УПК РФ).

1.4 Однако необходимо сформулировать предметы доказывания и исходить из них. В постановлении страдающего параноидной Шизофрений Ушакова В.И. этот предмет сформулирован так: «02 июня 2019 в 10:15 Кузнецов, находясь в помещении ОУ ФССП по Свердловской области, расположенной по адресу г. Екатеринбург ул. Вайнера, 9а выразил неповиновение законному распоряжению или требованию сотрудников полиции на основании ст. 13 Федерального закона от 07 февраля 2011 года № 3-ФЗ «О полиции», а именно: на неоднократное законное требование проследовать в ОП №5 УМВД России по г. Екатеринбургу для разбирательства по факту поступившего сообщения КУСП 15026 от 03.06.2019 от гр. Бибанаева М.Л. , ответил отказом , тем самым совершил административное правонарушение, предусмотренное ч.1 ст. 19.3 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях. …

Свидетель Бибанаев М.Л. –судебный пристав по ОУПДС Ленинского районного отдела г. Екатеринбурга в судебном заседании пояснил, что 03.06.2019 около 09:30 группа посетителей пришла в отдел судебных приставов на ул. Вайнера, 9а. Он попросил предъявить документы, поскольку в его обязанности входит организация пропускного режима на основании приказа №629, который подписан Осьмаком. Булгаков сказал, что приказ недействителен, поскольку данное должностное лицо уже не работает и предъявил пластиковую карточку. Он ему разъяснил , что карточка не является удостоверением личности. После чего Кузнецов предъявил паспорт и он его пропустил. Остальные граждане не реагировали, пытаясь пройти без документов. Он распахнул руки, не давая гражданам пройти . Граждане окружили его толпой , стали его снимать на видео. Ему было страшно, так как он был один . Стали задавать разные вопросы: почему он плохо видит, почему трясутся руки, проходил ли он медкомиссию, зачем работает за 30 серебренников. Он позвонил начальнику , чтобы вызвали полицию , так как организованная группа граждан пытается прорваться к приставам- исполнителем. Кузнецов все снимал на камеру, задавал провокационные вопросы, о том, кому он служит, иные вопросы, которые он не помнит. В это время подошли сотрудники полиции, которым он пояснил, что граждане ведут себя агрессивно, не предъявляют документы , из-за чего он вызвал полицию. Старший наряда попросил пройти Кузнецова в отдел полиции для дальнейшего разбирательства в ОП №5, но Кузнецов не среагировал. После неоднократных требований пройти в отдел полиции, сотрудник предупредил Кузнецова , что к нему будут применены спецсредства, в случае неповиновения. Кузнецов не подчинился, после чего сотрудник полиции потянул Кузнецова к выходу, а когда тот стал сопротивляться, то к нему были применены спецсредства – наручники. После чего, данные лица были выведены на улицу, посажены в машину для доставления в ОП №5. Он тоже пошел в полицию для составления административных протоколов по ст. 17.8 КоАП РФ.

Должностное лицо, составившее протокол об административном правонарушении Бессарабов А.С. в судебном заседании пояснил, он нес службу в группе незамедлительного реагирования в форме сотрудника полиции, когда из дежурной части поступило сообщение КУСП 15026 от пристава исполнителя, о том, что группа граждан нарушает общественный порядок, угрожает. По прибытию на адрес он заметил конфликт между гражданами и приставами. Судебный пристав указал конкретно на Кузнецова. Он попросил того предъявить паспорт. Кузнецов ответил , что документы в сумке и требование не выполнил. После чего он неоднократно предлагал ему проехать в ОП №5 для дальнейшего разбирательства , поскольку поступило сообщение из дежурной части. Кузнецов не реагировал. Тогда он предупредил его, что в случае невыполнения законного требования будет применена физическая сила и наручники. Поскольку Кузнецов оказал неповиновение , то на него были надеты наручники и он был доставлен в ОП №5. Там он составил на Кузнецова протокол административного правонарушения, разъяснил ему права. На месте протокол составить он не мог, так как

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8 9 10 11 1213