Сидоров А.С. – Знахарство, колдовство и порча у народа Коми 3 страница

КОЛДОВСКИЕ СОСТЯЗАНИЯ

Не всегда колдунами сознается свое занятие, как профессия, не всегда поэтому и свои интересы охра- ншотся ими коллективно. Между самими колдунами сплошь и рядом выходят столкновения. Колдун не всегда является носителем отрицательной и губительной силы. Колдовские знания могут при известных условиях быть использованными и как оборонительная сила, против злоумышляющих колдунов. Во мно-

• их местах, иапр., на Удоре, а также у пермских коми, сохранился обычай призывать наиболее изве- ( гных знахарей на свадьбы для охранения врачующихся от порчи (свадьба-vidzi£, вежлнвец). В таких случаях дело колдовской защиты передают в надежные руки «специалиста» и потому в отношении обрядов можно не так беспокоиться, лишь бы только не обидеть колдуна.

До недавнего времени такую же охраняющую роль hi |ыло колдовство в охотничьем быте. Когда охотники отправлялись на зимние лесованья артелями, последняя обязательно возглавлялась колдуном-«хозяином».

«Хозяин», обычно, не пользовался никакими привилегиями. Он также охотился, как и другие члены. В некоторых только местах ему полагается готовить квас для всей артели. Главная его роль — охранять артель от колдовских чар со стороны могущих встретиться недоброжелателей, и следить за исполнением всех предписаний охотничьей морали.

Охотничий быт, как быт, имеющий мало точек соприкосновения с культурными способами эксплуатации сил природы, способствует появлению и сохранению в своей среде элементов колдовского мировоззрения. Сплошь и рядом психологическое настроение охотника отражается на количестве добычи. Постигающие его неудачи промышленник конкретизирует с порчей самого себя, своего ружья, своей собаки, своих угодий, наконец, признанием напускных оборотней-зверей: белки, оленей и т. п. Таким образом роль знахаря определяется только что описанными затруднениями на охоте. Поскольку существует пера в могущество колдуна-хозяина, постольку у членов данной артели не бывает поводов для возникновения нарушения психической неуравновешенности со всеми отрицательными ее последствиями. В этом случае, наоборот, есть основания для безнаказанного нарушения охотничьего обычного права и экономического интереса соседней артели или одиночки-охотника. Иногда возникают конфликты, которые выливаются и состязания в силе колдунов, гла- иарей двух артелей. Это состязание имеет свой термин «егёаЗбт». Каждый из колдунов пускает в ход все свои силы и способности, чтобы сбить «с толку» своего

нротивника-колдуна и его сотрудников. Все эти старания обычно принимают форму: порчи ружья, собаки, потери способности самого охотника и ориен- шровке в лесу, в напущении искусственных подменных вверей, нагих белок (pagtom-ur) и в том, что называют — gin portmalom, т. е. обычного внушения. Одним словом, все направлено к тому, чтобы так или иначе нарушить у противников успех охоты. Конкретно эта борьба может принять иногда своеобразную форму, в которой щютивник не всегда в состоянии ориентироваться.

Мыслимы такие случаи, что охотник-хозяин истречает случаи порчи, в которых он сам не может разобраться, или же констатирует симптомы, свидетельствующие, по его мнению, о грозной для артели

I иле, против которой он не имеет всех требующихся средств. И тогда может наступить психологический момент несостоятельности знахаря. При всем том, конечно, и все соучастники «по оружию» не являются пассивными зрителями: они особенно чутко реагируют на отдельные впечатления в лесу в течение охотничьего дня и еще более чутко реагируют на поведение и психологическое состояние своего «хозяина». И конце концов эта напряженная атмосфера бор1>бы разрешается тем, что у одной из артелей начинает падать настроение. Это падение усиливается ежедневно чувствуемым повышением настроения членов ираждебной артели и, таким образом, дело кончается полным поражением одной из сторон. Побежденным (и таете я идти к победителю просит!» прощения и освобождения от колдовских чар или же бросить охоту и возвратиться домой, чтобы там совершить все обряды очищения и освободиться от этих чар с помощью какого-нибудь более сильною колдуна.

Характерно, что весь цикл этой борьбы может произойти без всякого реального столкновения друг с другом враждебных половин: участники двух артелей могут ни разу не встретиться друг с другом. Тем не менее ход борьбы реально учитывается по тем звукам и совершенно недоступным для постороннего человека мелким признакам, по которым охотники определяют настроение своих противников, их удачу или неудачу, по ним судят о силе своего и враждебного колдуна и в результате всего этого складывается свое собственное настроение, предопределяющее исход борьбы.

ПОТЕРЯ ДОРОГИ (ORDYM GUbM)

При неосторожном отношении к интересам сосе- да-одиночки или артели, в том случае, если пострадавший является колдуном, охотник, по общим воззрениям, может потерять способность ориенти- роват!>ся в лесу. У него «крадется» его дорога. В результате этого охотник, иногда возвращающийся в свою избушку из темного леса среди глубокой ночи, совершенно теряет возможность «держать направление», путается и все время возвращается непроизвольно на одно и то же место. В этом случае «испортившийся» принужден бывает идти к лицу, или артели, по отношению к которому он допустил враждебный поступок, и здесь или попросить прощения, или, воспользовавшись оплошностью врагов, осуществить колдовские приемы, необходимые в таких случаях.

Если в неприятельском стане испорченному удастся получить кусок хлеба или что-либо съедобное,

например, если там кто-либо напоит его кпасом, то порча переходит на того, кто накормил и имеете с тем испортил. В таких случаях отказывают испорченному даже в курении. Интересно, что получение околдованным человеком съедобного от непричастного, стороннего человека для него безразлично, от этого ему нет пользы. Чтобы никто из членов артели не ошибся в этом отношении, «хозяин», обычно, предупреждает своих членов, чтобы те были осторожны. Вез соблюдения указанных предосторожностей порча может быть возвращена на голову наславших ее, и н том даже случае, если потерявший «путь» и не знахарь.

Но раз порча возымела свое действие, она не может быть уничтожена: она может только переходить от одного противника к другому. Для освобождения от порчи пострадавший должен идти домой, выпариться в бане и переменить белье (pyv£my da dorom- gat£ vezny). Само собой разумеется, что порча не может действовать, если человек защищен талисманами (металлическая монета, но не кредитные билеты, иголка без ушка, медвежий зуб, щучий зуб, пуговица и т. п.)

ПОРЧА РУЖЬЯ

Может быть испорчено ружье. Неисправность ружья выражается в том, что замок и пистон без всякой видимой причины начнут сыреть и ружье начнет да- нать осечки (vazedo).

Существуют колдовские рецепты для исправления ружья. В этом случае нужно задний конец заряженного ружья положить в костер и выстрелить. Иногда

рекомендуют так: взять черемуховую леторосль, отрезать от нее кусочек и зарядить им ружье. Полезно бывает подстрелить без утилитарной цели какое-либо непромысловое животное, а то — конец дула ружья воткнуть ненадолго в землю. Радикальным средством для исправления ружья служит обыкновение прибавлять к заряду кусочек хлеба. Существуют еще такие рецепты для исправления ружья. На Печо(>е в этом случае рекомендуется встать на длинной охотничьей тропе, нзять ружье на левое плечо дулом назад, прочитать «снятый боже» и выстрелить холостым зарядом. Так нужно проделать три раза и затем через левое плечо три раза плюнуть. Пулей стрелять не советуется, так как в этом случае будто бы умирает испортивший. На Вишере для исправления ружья берут его прикладом вперед дулом назад и в таком положении обносят его три раза вокруг левой ноги спереди назад.

ПОРЧА СОБАКИ

Портят будто бы чаще кобеля, чем суку, потому что сука во время течки исправляется. Испорченная собака имеет все признаки заболевания: не ест, теряет живость и все время лежит, на охоте идет позади хозяина или пе|>ед самым его носом. Если пощупать у нее нос, то он бывает сухой и гооячий. В действительности, по-видимому, здесь мы имеем дело с собачьей чумой, но охотники об этом не имеют представления и им кажется, что дело заключается только в колдовстве.

Исправление заключается в ряде магических приемов. У больной собаки выцарапывают из носу крювь, пропитывают ею хлеб и подают собаке. При исправлении читают заговор. Думают, что если при этом высказать пожелание о том, чтобы порча перешла на самого ее виновника, то это пожелание обязательно осуществляется. В таком случае виновный принужден быпает прюсить прощения у мстителя.

Для выцарапывания крови существуют разные инструменты. Чаще всего употребляют для этого щучью челюсть, но можно оперировать также новой, не- употреблявшейся иголкой, но без ушка. У некоторых на этот предмет существует специальный инструмент: иголка бывает насажена в пробку особого футлярчика с внутренней стороны; на дно футлярчика кладут соответствующую магическую траву. Иногда собаку для исправле!гия ее от порчи бросают неожиданно в воду, в надежде на то, что вместе с испугом собаки порча ее оставит, другие парят ее в бане.

В настоящее время бывают случаи порчи собак естественными средствами, именно вскармливают ее сильно пахучими веществами, напр., чесноком или луком, после чего она на несколько дней теряет остроту чутья из-за одуряющей ее вони изо рта.

Иногда борьба колдунов оканчивается не только потерей успешности охоты, но и всего промысла, ранее наловленного. Об этом мы имеем следующий рассказ. «Охотничья артель ¹ с Вишеры отправилась на охоту к Вятской границе. В артели был „хозяин“— лучший охотник артели. Все около „хозяина" чувствовали себя спокойно. Единственной привилегией „хозяина** было освобождение его от обязанностей за-

’ Теперь артелями ходят на охоту реже, отчасти из-за того, что леса поредели от пожарок и промысла, поэтому для целой при:ли в одном месте дичи не хватает.

готопки дров. Кроме того при передвижениях он наряду с лучшими охотниками шел налегке: они по пути охотились, менее же искусные тащили нарты. Подошла к ним другая артель, из с. Небдино с Вычегды, остановилась поблизости и также начала промышлять. Работники из двух артелей заспорили между собой. Тогда у первой артели были испорчены собаки. Вследствие этого той артели пришлось совершенно прекратить охоту. Другая же артель нормально охотничала, она побывала у самой Вятской границы. При возвращении домой успешно охотившаяся артель увидела, что та артель все еще бездействовала: „хозяин “ ее только утешал своих членов да заквашивал квас (это дело «хозяина»). „Погодите, — говорил он своим товарищам, — может быть наши дела поправятся". Та артель, не обратив на лежебоков внимания, отправилась дальше к дому, но к вечеру неожиданно для себя она возвратилась на старое место, — не нашлась дорога.

Так повторялось в течение трех дней. Тогда „хозяин" виновной артели запросил пощады у своего противника: „Прости, — говорит — за мое „качество". — „Прощу, только предварительно переложь промысел со своих нарт на мои нарты; зачем ты не ужился с нами, мы вам совершенно не препятствовали, даже к Вятке вы имели возможность ходить", — предложил тот.

Пришлось тем свой груз переложить в чужие нарты.

„Затем, — говорит мститель, — вот там есть молодая рябина (sospu), поди сруби ее и принеси". Тот приносит.

„Наклонись!" Наклоняется.

Затем мститель ударил раза три-четыре по спине сиоего недруга и разрешил ему с пустыми руками идти домой — сопутствуя наставлениями, чтобы в другой раз были скромнее».

Так наказывается, по охотничьим воззрениям, жадность и внесение в охотничий быт элементов недоброжелательства друг к другу.

Вообще считается, что колдун при своих попытках всегда рискует пострадать сам, так как над ним всегда может оказаться более сильиый колдун, через которого пострадавший может обратить порчу на него самого (as vylas kosodny).

«В Позтыкеросе одна женщина слыла за колдунью. Сосед позвал ее как-то домовничать, но предупредил, чтобы она не применила своего искусства по отношению к хозяйскому скоту. Возвращаясь с сенокоса, хозяева увидели, что их корова лежит на боку, а вымя все опухло. Хозяин немедленно поехал в с. Вашкурью к известному колдуну. Тот произвел лечение, при котором пострадавший захотел отомстить: при произнесении заговора „положил зарок“. Как было положено, так и вышло. Женщину в Позтыкеросе застали на том, что она мазала коровьим пометом свои стены. Во время сна она постоянно прискакивала, повторяя: заяц скачет, поскакивает, три раза припрыгнуть приказано!»

Иногда на шумных и хмельных праздниках и на свадьбах бывают публичные состязания (et^asom) в искусстве колдования. Вот случай, рассказанный мне «очевидцем» — парнем из Позты, между прочим, ходившим уже на медведя. «На празднике в д. Четдин в компании два человека как-то заспорили о том, существуют ли колдуны; один отрицал, а другой утверждал. Более осторожные и трусливые знахари, признававшие за собой некоторое искусство, заранее ушли из компании. Человек, утверждавший, что колдуны существуют, указывал своему противнику, что он может доказать: «вот на три часа потеряешь способность речи, будешь искать свою шапку в то время, как она будет у тебя под мышкой» — добавлял он. Так все и вышло. Сомневавшийся стал повторять какие-то несвязные слова, но никто его не понимал, искал шапку, а она была у него на голове. В дальнейшем подоспел на место состязания брат потерпевшего, тоже колдун. Испортивший немедленно после этого скрылся, ушел. Брат расспросил у присутствовавших тут женщин, в чем состояло дело, так как сам потерпевший ничего не мог рассказать, потом он попросил ковш холодной воды, выходил с ним зачем-то в сени, а затем, возвратившись, всплеснул наотмашь водой из ковша испорченному на лицо. После этого последний очнулся уже совершенно потрезвевшим».

На свадьбах, по рассказам, бывают случаи, когда заспоривший, но побежденный знахарь совершенно подчиняется воле победителя и в таком случае иногда начинает грызть, по приказу победителя, отхожее место.

Очень возможно, что все дело чаще объясняется просто нетрезвым состоянием человека, потерявшего рассудок, тем не менее, рассказы о колдовских состязаниях распространены повсеместно и эти состязания обставляются часто весьма торжественно. Внушение в быту коми играет очень большую роль вообще.

КОЛДОВСКОЙ эпос

Современные представления коми о колдунах непосредственно связаны с колдовским эпосом. Реальные

личности часто еще при своей жизни получают шические черты. Поэтому необходимо обратиться к ле- iгидам коми о знаменитых колдунах. Колдовство и знахарство играли еще более значительную роль п жизни коми в древности. Вместо богатырского эпоса у коми существует колдовской эпос. Все исторические предания, напр., о разбойниках, разъезжавших по Коми краю, а также и местных героях, сообщают не ( только о подвигах физической силы, сколько о под- нигах колдовства. Колдовской эпос заключает вместе с гем и национальные моменты.

Главный цикл колдовского эпоса сосредоточился иокруг исторического лица, усть-сысольского купца начала XVIII столетия Суханова-Шыпичи. Сюжет •тот в настоящее время приспособлен к историческому событию, к ограблению разбойниками усгь- еысольского купеческого дома Сухановых. Сохранилась по этому поводу челобитная Елисея Ивановича, сына Суханова, на имя Анны Иоанновны в 1739 г.' Несомненно, что сюжет о колдуне Шыпиче | уществовал и раньше этого исторического события. В настоящее время его можно встретить в Усть-Сы- ( ольске также и в устной передаче.

Сюжет заключается п следующем. Был знаменитый колдун Шыпича. Он был вместе с тем страшный для русских атаман. Могущество его было настолько сильно, что он повелевал стихиями. В воде он чувствовал себя, как дома. Бросится в колодец в Усть-Сысоль- ске и выходит в обрыве речки Чов-ю в девяти верстах от Усть-Сысольска. Для своих врагои он был неуязвим. Смерть его заключалась в его кушаке (по другим версиям — в повязке штапов gat£-von). Однажды на него неожиданно напали разбойники-русские. Шыпича бросился в кадку с водой для того, чтобы скрыться, но вероломные слуги, оказывается, не наполнили ее водой. Разбойники схватили Шыпичу и начали его избивать. Но Шыпича был бессмертен и потому разбойники могли его только мучить. Для спасения от мучения Шыпича велел, чтобы они разрезали его пояс. Тогда разбойники его убили. Чтобы Шыпича не встал из гроба, его могилу победители закладывают камнями, строят на могиле собор (существует и в настоящее время). Но коми народ верит, что Шыпича умер не окончательно. Река Сысола в настоящее время подмывает свои берега под собором и подходит к могиле Шыпичи. Оползень угрожает уже самому собору.

Говорят, что когда река подмоет окончательно берега под собором, весь собор полетит в пропасть со всеми своими колоколами и святынями, могила Пама- Шыпичи разверзнется, — встанет тогда освобожденный Пам-Шыпича, могучий и мудрый, и снова поведет народ коми к независимости и к счастью.

Аналогичными чертами обладал Деревянский герой Тув-ныр-як. Он свободно проходил по речному дну, как посуху. Единственным условием при этом было, — не трогать плававших кругом рыб. А то расстелет Тув-ныр-як коровью шкуру на поверхности реки и иа ней располагается со своими товарищами обедать.'

Рассказы о героях водной стихии распространемы и в других местах. В Палевицах рассказывают про колдуна, который из Архангельска поднимался по дну Двины и Вычегды. Только в трех местах он был принужден выходить из реки: под Орленском (на Двине), в Юрыме (около Усть-Выма) и под Палевицами (во всех трех местах находятся известные для всех плотовщиков грандиозные водовороты). Причиной выхождения из воды служит или речное чудовище, или страшная щука, или масса налимов, покрывающих своими скользкими телами все дно реки.

Вымский цикл преданий связан с именем героя- охотника Йир-Капа),^{^[5]} жившего около Симдорского озера. Кроме того известен еще целый ряд местных колдунов, героев эпических сюжетов. На Ижме известны легенды о Яг-Морте,^{^[6]} Мартине, на Удо- ре — о Сьбд-Зоне, Люсее, Самее и т. д., по Лок- чиму — о Гулене, в Усть-Куломе — об Абае, в Па- левицах— об Елке, в Корткеросе — о Корт-Айке ^{^[7]} и

т. д.

Печорский цикл преданий и песен, сопровождающихся даже народными драматическими представлениями, сосредоточен вокруг имени разбойника-кол- дуна Гань-Ивана.^{^[8]} Гань-Иван обладал свойствами, аналогичными упомянутым колдунам. Происходил он родом из с. Подчерема. Там указывают его потомков и в настоящее время. Колдовству научился у какой-то женщины, которая однако не научила его всему тому, что она сама знала. Но и того, чему она научила, было достаточно, чтобы разбойник Гань-Иван мог погружаться со своей лодкой и с помощниками в р. Печору и плыть под водой. Выходил он из воды только в тех местах, где было местопребывание водяных (va-mufi).

Были, однако, колдуны сильнее Гань-Ивана. Так, один горбун с берега однажды встретил его словами: «что тут шляешься, проклятый Гань-Иван». Заспорили. Горбун снял свои штаны и показал свою задницу, предлагая стрелять. Гань-Иван выстрелил в задний проход, в надежде, что он не заговорен. Но оказалось юрбуи и тут неуязвим.

Фольклор коми содержит много рассказов относительно колдунов jeretn’iKOB, встававших из гроба и губивших людей своими железными зубами. По преданиям, колдунов хоронили навзничь, завязывая пальцы рук и ног пеньковыми прядями (uv-pyS).

К городицу Jag-jiv на Вашке относится предание о двух колдунах: о Jag-jiv-sa, жившем на мыску Jag-jiv, и о Sola-pola-sa, жившем на другой стороне реки в

урочище Sola-pdla. Заспорив, они пригрозили отомстить друг другу после смерти. Раньше умер Sola- pola-sa и в первую же ночь после смерти явился к Jag-jiv-sa расправиться с ним. Jag-jiv-sa принял все меры предосторожности: запер двери, а сам забрался с сыном на печку и сидел там, пока мертвый грыз запертую дверь. Через некоторое время двери были прогрызены, мертвый колдун зашел и потребовал сердца п(ютивника в качестве угощения. Тот предложил согреться сначала горячим кирпичом, выбитым им с печного устья. Пока гость был занят кирпичом, Jag-jiv-sa убежал со своим сыном из дома по направлению к близ лежащей д. Жуковской, идя задом наперед.¹ Когда мертвец заметил отсутствие хозяина, то погнался за бегущим, но, будучи введен в заблуждение обратным следом врага, все снова и снова возвращался но его следу в пустую избу. Это продолжалось до тех пор, пока с первыми петухами колдовская сила не покинула мертвеца.

Тот же мотив мы встречаем в предании о знаменитом вишерском колдуне Тюво.* Он жил в 20 верстах выше по реке от с. Богородска, в устье р. Пуг- дым.

Посетители каждый раз заставали его сидящим на приступке около печки. Сокровища его были спрятаны в косяке окна. Как-то он имел столкновение с колдуньей из Болынелуга Наста-мать. Когда последняя умерла, Тюво сказал, что в эту ночь его попробует посетить Наста-мать, но собака его Badze не пустит ее перейти по скользкому шесту, переброшенному через устье реки Пугдым. Так и случилось. Наста-мать принуждена была обойти речку через ее верховье, а между тем колдовское время прошло и Тювб спасся.

Мотивы, которые приведены в связи с представлениями о старых, живших в давнее время колдунах, точно также приурочиваются ко многим колдунам, жившим на памяти стариков. В Четдине был знаменитый колдун Dane-Ieprom. Он наряду с другими фокусами показывал следующее: засунет свой пож в горло, там полоснет и никакой крови не бывает. По рассказам, он разбойничал. В Усть-Сысольске грабил под тем предлогом, что проводил землеустроительные просеки, направляя свою просеку на строения тех, кого собирался ограбить, заставляя тем самым их сносить. Владельцы принуждались этим платить ему богатый выкуп. Сам ходил всегда со светлыми пуговицами. Однажды на р. Локчиме напали на него разбойники. Он взял нож, зажал лезвие его в одной руке, другой рукой его выдернул и бросил наотмашь в реку. При этом действии оба нападавшие разбойника утонули.

Некоторые знания Dafte-Ieprom будто бы передал своему внуку Аврааму, который с детства странствовал на Богословских заводах и находил себе пропитание знахарством. Мординский М. С. 3. рассказывал, что Авраам, его родной дядя, предлагал ему однажды научиться, как безвредно пребывать в воде, но он не посмел.

Про лопидинского знахаря (pyvgodt&S’a) Коктбм- Назар, умершего лет 30 тому назад, рассказывают,

что он научился уменью пребывать в воде в Нижнем заводе па Урале. Там он в мельничном пруде ночевал 12 ночей. Летом, когда бывает много комаров, он будто бы никогда не спал в дымной избушке в лесу, а в воде. Между прочим, он свою ногу будто бы потерял с намерением, чтобы не попасть на 25-летнюю солдатскую службу — сгноил ее с этой целью куриным пометом.

СОВРЕМЕННЫЕ КОЛДУНЫ

Характер колдовства у современных колдунов и взгляды населения на этот предмет обусловливаются суммой представлений, передающихся о колдунах из поколения в поколение.

Теперь попытаемся отчасти по личным впечатлениям, отчасти по тем данным, которые имеются у меня по рассказам, охарактеризовать наиболее яркие типы современных колдунов.

И.-Мш. Наиболее интересный тип колдуна я встретил в с. Позтыкерос. И.-Мш. — крестьянин среднего роста, коренастый, с черной окладистой бородой. ?Кивет вдвоем с женой, детей не имеет. Человек очень общительный, разговорчивый и интересный собеседник, грамотный (проявляет разнообразные даже «научные» интересы). Рассказывает очень убедительно, стараясь образами, повторениями, подчеркиваниями заставить усвоить ту мысль, которую он хочет передать.

Круг интересов очень широкий, начиная с вопросов культурно-исторических и кончая филологическими. Очень обстоятельно изложил мне, уловив мое желание узнать старинный быт коми, что первоначально вместо жерновов у коми была ступа, что чем древнее, тем

примитивнее была культура и т. д. Сообщил о примитивных ткацких станках того времени, когда коми не знали теперешних стапков, заимствованных, по всей вероятности, у русских. Коснулся вопроса о происхождении коми, изложил теорию акад. Лепехина о том, что коми-зыряне происходят с Камы, откуда их вытеснили русские («зырны» — теснить), что поэтому и «зыряне». Слово швец считает происшедшим от слова «шы- вец» — «шить» и т. д.

В хозяйственном отношении И.-Мш. является очень домовитым и практичным. Во всем заметна аккуратность, точность и основательность. Дом по своей величине не отличается от домов крестьян среднего достатка, но почти весь отделан им самим. И.-Мш. является незаурядным сапожником, плотником, столяром; печка сложена им же самим очень хорошо. На сарае масса новых саней, розвальней, плетеных экипажей, последних им сделано всего более 60 штук. В каждом предприятии видна оригинальность ума. Строя дом, он изобрел деталь, которая является большим усовершенсто- панием зимней избы у коми, которая за 25 лет успела распространиться по всему бассейну р. Локчима. Можно подсказать распространение его и дальше. Это изобретение горенки (патчер-комната) в верхней четверти избы около надпечного окна.

Приусть-сысольские избы устроены так, что печка расположена в заднем углу комнаты и устьем направлена к входу; на печке или на голбце имеется небольшое окошко, у которого в зимние холода можно вести кое-какую работу. Но помещения на печке при таком устройстве избы там все-таки мало. Потолок низок и там бывает пыльно и света недостаточно.

И.-Мш. применил нововведение: перенес печку в тот угол, куда раньше смотрела она своим устьем, освободив таким образом заднюю часть избы, где было печное окошко (см. план). При этом получилось такое соотношение частей избы, которое существует в плане избы по Нижней Вычегде. На освободившееся от печки место он, на уровне печки, настлал пол. Таким образом, п одной половине избы получился второй этаж, занимающий немного более четверти объема комнаты. Этот этаж является замкнутым со всех сторон: со стороны остальной части комнаты он отделен поднятой с уровня нового пола на месте бывших брусьев (ёог) стеной. Потолок же над вновь образовавшейся надпечной комнатой приподнят. Вместо маленького окошка прорублено большое — 1¹ /^-листовое окно. Вход лесенкой устроен рядом с печкой. Получилась небольшая, но очень удобная, теплая, светлая комната. Верх печки (рагёгёег) составляет продолжение пола, на печке устроена лежанка (а), по стенам комнаты скамейки (Ь). Такое нововведение в зимнее время спасет не одну детскую жизнь, пока коми не достигли еще возможности иметь детскую теплую комнату обособленной.

Нужно сказать, что такая комнатка, с приподнятым потолком, мыслима только п определенном типе построек, именно, п Сысольском и В.-Вычегодском, где в соответствии с этим расположен фронтон дома параллельно длине комнаты, так что приподнятость потолка в этой печной комнате осуществляется за счет чердака. В Н.-Вычегодском типе домов крыша обычно направлена своим коньком поперек жилых помещений и поэтому там навесная часть крыши препятствует такому увеличению высоты жилых помещений. Для последнего требуется перевернуть крыту под углом в 90°.

Аккуратность и пунктуальность доведены у И.-Мш. в некоторых случаях до крайности. Так, например, поленница дров сложена около стены под крышей на высоту по крайней мере четырех метров, почти до самого «князька» крыши.

В свое время И.-Мш. был в солдатах на очередной службе. Там также выделялся из ряда других. Был «дядькой» и обучал строю от 9—13 человек. Говорит по-русски сносно.

Он слывет за очень сильного колдуна. Одна женщина жестоко страдает болезнью ноги (по-видимому, рожа). Это приписывается И.-Мш., будто он испортил ее через след за то, что она без спроса хотела переправиться через реку в лодке И.-Mbi. Многие обращаются к И.-Мш. за лечением людей и скота, но в другие волости, по его словам, он не ездит. В пределах своего села и на дому лечит, хотя при мне одна женщина звала завязать порезанную рану на ноге лошади, так он ей ничего определенного не сказал. На мой вопрос о причине отказа, отозвался, что просить всякий умеет, но не всякий умеет сказать «спасибо». Своей профессии не скрывает. Лечит людей и скот.

Показал мне как-то костяной деготь и самодельный аппарат, при помощи которого перегоняется деготь из коровьих костей без доступа воздуха. Костяной деготь употребляется им от ломоты костей (ревматизма). К|юме этого у него еще имеется запас сунного жира, заготовленный им для лечебных целей.

Умеет останавливать кровь. На мой вопрос, может ли остановить кровь, которая брызжет струей, сказал, что не всякую кровь полезно остановит!», что в амбулаториях, наоборот, рану нарочно быстро не заживляют. В особые молитвы для остановки крови не верит, но однако знает три магических слова, которых мне не сообщил. В крест из ниток попе{>ек раны тоже не верит. Кровоточащую рану бинтует. Сначала закрывает рану многим слоем невыщелоченного трута. Иногда вместо него употребляет сбитые волокна ниток от чистого холста.

По его собственному рассказу он является приличным ветеринаром. У одного крестьянина 8-летняя молодая лошадь раскрыла себе пах. Крестьянин было оставил уже свою лошадь издыхать. И.-Мш., ничем в данном случае не рискуя, вызвался лечить. Когда он осмотрел лошадь, то увидел, что внутренности у нее были целы. Тогда он вымыл рану, приготовил из конских волос нитки и зашил отдельными нитками всю рану. Через некоторое время рана начала заживать, шов с волосом отпалился и через 3 недели лошадь вполне выздоровела.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒