Глава пятая

Глава пятая

Хотя мужчина-Эрик ушел из моей жизни в то судьбоносное утро, ангел-Эрик поселился в моих снах. Его любовь и великолепный голос стали для меня неиссякаемым источником радости и вдохновения. Каждый день я жила в предвкушении ночного сна.

Хотя я никогда не жалела, что подарила ему скрипку, иногда я скучала по ней. Музыке, проникавшей мое существо, необходим был голос, и именно голос помог мне выразить переполнявшие меня чувства. Сначала мой голос был удручающе тонок и неуверен, но я сумела придать ему силу и широкий диапазон, ориентируясь на музыку Эрика. А он всегда был со мной, стоило мне только коснуться головой подушки, он требовал, чтобы я была смелой, чтобы экспериментировала, чтобы стремилась к большему и выбирала самые необычные и рискованные пути. И настал день, когда, стоя одна в поле, я запела, и мощь и резонанс собственного голоса поразили меня. Самой не верилось, что голосовые связки одиннадцатилетней девочки способны породить такой звук. И я продолжала заниматься каждый день.

К тринадцати годам я достигла высот, о которых незадолго до этого и не мечтала. В тот год я заметила на ярмарке поющую женщину – прохожие бросали ей в чашу монеты. Она была старше меня, ей было, по крайней мере, семнадцать, однако голос ее, в сравнении с моим, казался мышиным писком в сравнении с рыком льва.

Однако меня впечатлило количество заработанных ею монет, и я несмело пристроилась на окраине ярмарки и тоже запела, используя вместо чаши собственный фартук.

Я пела. Люди собрались вокруг меня. Они слушали, они хлопали в ладоши и кидали мне монеты. Осознав, что можно прожить не только крохами, которые мне иногда подкидывал отец, я заходила все дальше от дома и пела на углах улиц и городских площадях. В течение почти целого года я забиралась все дальше, ночуя на чужих сеновалах, а иногда – под открытым небом. Однажды в середине лета, проведя таким образом несколько недель, я поняла, что мне незачем возвращаться домой.

Вскоре после этого я получила свою первую работу в таверне в Сарселле – я пела, плясала и накрывала столы. Меня представляли как «Лотти, крошку с огромным голосом», и мое пение заметно увеличивало доходы таверны, особенно, когда я включила в свой репертуар несколько непристойных песен, обожаемых посетителями – они подпевали мне вразнобой пропитыми голосами, и тогда грязная таверна превращалась в маленький веселый островок тепла и света. Постепенно моя робость перед клиентами развеялась, уступая их грубоватой фамильярности.

«Спой мне, Лотти!» – приветствовали меня посетители, и я пела. Стоило улыбнуться, подмигнуть одному из них во время песни, и в моем кармане, как по волшебству, появлялось су. Но когда мне говорили: «Поцелуй меня, Лотти!», доход мог быть больше. И через несколько лет, когда мои белокурые волосы потускнели, приобретя неопределенный каштановый оттенок, а юное тело несколько изменило пропорции, это требование стало звучать все чаще. Но меня в то время, по правде говоря, не так заботило излишне свободное поведение работяг, чем тот факт, что я более не была «Лотти с солнцем в волосах». Что если Эрик вернется, но мои потемневшие волосы разочаруют его? Впрочем, другие мужчины явно ценили меня все больше, что выражалось в большем количестве серебра, которое мне бросали. При старательной экономии эти дары благополучно ограждали меня от нищеты, так что я могла спокойно спать по ночам. Не так уж трудно было экономить. В конце концов, так ли уж нужно мясо, если хлеба и картофеля достаточно, чтобы быть сытой? Так ли уж нужен уголь, если есть одеяло и сладкие сны, и их довольно, чтобы было тепло?

Так что я удерживала на расстоянии мужчин и похотливые предложения, играя свою роль постольку, поскольку это приносило деньги. И не для меня была «задняя комната» – прибежище девушек, которые хотели большего. По некоторым причинам – и может быть, отчасти тут виноват эль Пьохо – мне была противна мысль о том, чтобы броситься в объятья какому-нибудь конюху ради нескольких лишних су. Признаться, иногда мне недоставало физической близости, это ощущалось как отголосок еще детского желания быть любимой. Но ведь меня когда-то любил Эрик, и теперь меня любил мой ангел. Может быть, этой духовной любви было недостаточно, чтобы удовлетворить желания взрослевшего тела. Но в сравнении с быстрым, безличным соитием, любовь моего ангела казалась истинным счастьем.

Поэтому я сохранила невинность. До поры до времени.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒