Глава первая

Глава первая

Даже сейчас я помню начало конца. Мне было девять лет, два лета пришли и миновали с тех пор, как maman умерла. К тому времени я уже поняла, что самым верным способом сохранить красоту и здоровье, было не путаться дома под ногами. Поэтому прибытие в наши места цирка в одно июльское утро стало для меня особым событием.

Я пиликала на скрипке на безопасном расстоянии от дома и, прервавшись на мгновенье, услышала отдаленный шум. Я поднялась на вершину небольшого холма и увидела с другой его стороны множество деловито перемещавшихся людей, животных и фургонов. Со своей обзорной вышки я разглядела несколько широкогрудых мужчин с мускулистыми руками, раскатывавших ярд за ярдом ярко расцвеченную материю и растягивавших ее на кольях, вбиваемых большими деревянными молотами. Потом на первый план вышла упряжка из двух слонов. Я решила, что стоит глянуть на них поближе. Увлекшись этой мыслью, я даже хотела оставить скрипку в траве под деревом. Без сомнения, с ней бы ничего там не случилось. Однако скрипка была моим сокровищем, и я не могла так просто бросить ее. Поэтому, сдерживая нетерпение, я стряхнула с деревянного корпуса белые хлопья канифоли и положила ее в обитый бархатом футляр.

Только сбегав домой и затолкав скрипку под кровать, я решила, что могу идти. Я бегом пробежала всю дорогу на холм и вниз по склону и попыталась смешаться с балаганным народом. К этому времени слоны, тянувшие веревку, ухитрились подвести верхний край шатра к верхушке центрального шеста. Тогда несколько человек вошли внутрь с дополнительными опорами, чтобы завершить работу. Остальные разошлись и занялись другими делами: стали ставить палатки меньшего размера или размещать фургоны – некоторые из них представляли собой клетки на колесах – симметричными рядами с двух сторон главного шатра.

Стараясь не упустить из виду слонов, я увидела, как стройный мужчина с оливковой кожей отвел их за Большой Шатер с помощью жутковатого на вид крюка. Как ни странно, слонов не возмущали уколы крюка, они покорно двигались в указанном направлении, сохранив благодушие даже тогда, когда мужчина приковал левую переднюю ногу каждого цепью к столбу. Работая, он разговаривал с ними с грубоватой лаской, его непринужденные манеры вызывали доверие, и, страстно желая быть причастной к происходящему, я решилась подойти.

– Привет! Я Лотти. Я могу чем-нибудь помочь?

Он остановился и смерил меня критическим взглядом.

– Эта работа не для девчонки, – сказал он.

Несмотря на его отношение – или, как раз, по причине его – я ходила за ним, пока он не закончил работу со слонами. Я топталась поблизости, стараясь вести себя тихо, но держась на виду, и наблюдала, как он вбивал шесты в землю. Через несколько долгих минут, полных безысходности, он смягчился и приказал мне принести ему еще несколько шестов, указав в направлении ближайшего фургона. Я бросилась исполнять. Однако когда я вернулась и сбросила груз на землю около него, по тому, как упрямо он выпятил челюсть, стало ясно, что он все еще не хочет принимать меня. Я не уходила, и в течение дня он еще несколько раз обращался за моей помощью, я же всеми силами старалась показать свою надежность и услужливость. Только после полудня – когда мужчина поручил мне убирать навоз – он решил, что мне можно доверять. До тех пор он внимательно следил за каждым моим движением, но, наконец, удовлетворенно кивнув, он удалился. Решив закончить до его возвращения, чтобы показать, что на меня можно было положиться, я усердно работала совком. Расчистив площадку вокруг слонов, я заметила, что место, где стояли на привязи лошади, тоже не мешало бы почистить. Я не была уверена, имел ли он в виду, чтобы я продолжала работу, но решила, что не повредит проявить инициативу. Я переместилась к лошадям, и убрала все, что напоминало навоз, и уж наверно, много такого, что навозом вовсе не являлось.

Мне самой трудно объяснить и даже понять отчаянную жажду того, чтобы меня приняли и похвалили. Наверно, дело было в ощущении, что я являлась бременем для собственного отца. А может быть, причиной было мучительное сознание вины в смерти матери. Я понимала только то, что должна проявить себя. Итак, несмотря на грязную работу, на пот, разъедающий глаза, и натруженные мышцы, я думала только о том, чтобы успеть все закончить до его возвращения. Если бы я оценила объем работы беспристрастно, то поняла бы, что ни один взрослый в своем уме не ожидал бы, чтобы ребенок моего возраста сделал хотя бы половину. Но мне это и в голову не приходило, и я продолжала трудиться, снова и снова проигрывая в уме простенькую сценку.

Мужчина возвращается и видит, что Лотти не только убрала весь навоз, а еще и принесла воды. Мужчина стоит и смотрит на нее с минутку. Его угрюмое лицо освещается ослепительной улыбкой.

– Какая ты хорошая помощница, – говорит он, ласково потрепав меня по голове.

Однако надеялась я напрасно. Внезапно мои дурацкие мечтания прервал звук неровных шагов. Обернувшись, я столкнулась нос к носу с мужчиной, который, вероятно, когда-то был цирковым силачом. Его кустистые брови и усы были навощены и закручены невообразимыми завитками. Наши взгляды столкнулись.

– Ты – маленькая помощница эль Моко? – спросил он.

– Эль Моко? – переспросила я.

– Он занимается слонами.

– Кажется, да.

– Ты – настоящее кремовое пирожное, да?

Я не знала, что на это ответить. Мне оставалось только вернуться к работе в надежде, что, если я не буду обращать на него внимание, он уйдет. Его это не смутило, и он продолжал развлекать меня подобными замечаниями, причем голос его становился все более хриплым. Наконец, несмотря на решение не обращать на него внимания, я подняла глаза, и увидела, что мужчина трогает себя сквозь штаны – это выглядело омерзительно. Раньше я никогда такого не видела, и хотя слова его были ласковы, я почему-то почувствовала в них нечто оскорбительное. Мужчина жадно уставился на меня, и его не волновало то, что я заметила его действия. И хотя мне было противно, я не могла отвести от него глаз. Его взгляд скользнул мне за спину, и мужчина с виноватой торопливостью остановился. Однако, поймав момент, когда я, видимо, мигнула, он предъявил мне полоску ярко расцвеченного мятого картона, которая словно бы возникла прямо из воздуха.

– Ты так хорошо потрудилась, – произнес он с преувеличенной заботливостью. – Думаю, ты заслужила награду за свой труд, – Он протянул мне полоску картона. – Бери. Это билет на выступление.

Прежде чем я успела взять билет, появился эль Моко, задыхаясь, словно от бега.

– Оставь ее, Пьохо, – сказал он.

Пьохо поднял руки жестом оскорбленной невинности. – Я ничего ей не сделал, Моко. Спроси ее саму, – и повернулся ко мне. – Скажи ему, лапочка. Разве я обидел тебя?

– Нет.

– Вот видишь, – сказал он с заискивающей улыбкой. – Я только предложил ребенку билет на выступление. В отличие от тебя, я плачу тем, кто мне помогает. Ты знаешь, что эти клетки давно уже пора почистить, – Он небрежно кивнул в сторону ближайшего шатра.

– Нет, – сказал эль Моко. – У меня и самого достаточно работы для нее, и я уже обещал ей билет.

Ничего он не обещал.

– Врет, – сказал мне Пьохо театральным шепотом. – Эль Моко никому не дает билетов. А я даю. Я могу дать тебе его прямо сейчас, если хочешь. Только пошли в мой шатер, и я покажу, что надо делать.

Я отпрянула – настолько мерзким было его хихиканье.

– Убирайся, – сказал эль Моко, не скрывая отвращения. – Лотти – хорошая девочка, и она работает на меня.

Пьохо пробормотал что-то едва ли приятное, и сердито заковылял прочь, тяжело опираясь на черную деревянную палку. Его левая нога шагала широко, а правое колено подламывалось внутрь под невозможным углом каждый раз, когда он обрушивал на него свой немалый вес. При виде его увечья, мне неожиданно стало стыдно за недобрые мысли по отношению к нему. Но, несмотря на сознание вины, ничто не заставило бы меня пойти в его шатер.

– Держись подальше от эль Пьохо, – внезапно прошипел эль Моко, наклонившись ко мне. – Это злой человек, который ест таких девочек, как ты, на завтрак.

Я была так благодарна ему за вмешательство, что готова была обнять его. Однако, встретив его предостерегающий взгляд, не стала. И вместо того, чтобы поблагодарить его, как собиралась, я спросила. – А вы правда дадите мне билет на представление?

Он проворчал что-то, сердито взглянул на меня и ушел прочь. Но прежде чем отойти за пределы слышимости, он обернулся и крикнул еще раз: – Держись от него подальше, слышишь?

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒