Спасибо за вашу помощь и поддержку. 4 страница

— Ты промахнулся или так точно всё рассчитал?

— Ты действительно думаешь, что я хотел тебя заколоть? — Он вынул свой меч из стены и убрал его в ножны. — Я не промахнулся, мутсера[72]…

— Вилия, — неожиданно для самой себя представилась босмерка. — Почему “мутсера”?

Он отмахнулся от вопроса:

— Привычка. Моё имя Фириат.

— Что теперь будешь делать? — для поддержания разговора поинтересовалась Вилия. — Вернёшься в Гильдию?

Фириат как-то очень странно и печально улыбнулся, кивнув:

— Да, мне нужно возвращаться… в гильдию.

— Из какого ты отделения?

— Зачем тебе?

— Чтобы знать, в каком городе мне лучше не появляться.

Полукровка искренне засмеялся и поспешил её заверить:

— Вряд ли мы с тобой когда-нибудь снова встретимся. Так что можешь не беспокоиться.

— Я бываю во всех городах, а Сиродил очень тесен.

Он заинтересованно посмотрел на неё серым взглядом, но пряди длинных тёмных волос закрывали его узкие глаза.

— Сиродил, — зачем-то подчеркнул он. — Сиродил тесен.

И тут же спросил, прежде чем Вилия успела что-либо понять:

— А ты что будешь делать? Тоже вернёшься в гильдию?

— Тут недалеко моё логово… — Она вовремя опомнилась: — Моё бывшее логово. Потом буду искать для себя новый дом.

Фириат заботливо предложил:

— Я могу тебя проводить.

— Ты что, ухаживаешь за мной?

— Всего лишь пытаюсь извиниться за то, что в одночасье лишил тебя дара учителя, дома и здоровой ноги.

Она решила больше не растягивать разговор:

— Мне пора, Фириат.

— Прощай, Вилия.

Вернув в ножны Клык, босмерка оставила странного бойца за спиной и, перешагнув порог заброшенной хижины, направилась на юг.

Внутри почему-то отчаянно пульсировала пустота.

Глава 5

Остановиться было трудно. Лина понимала, что нужно прекращать, что чёрная магия с каждой секундой затягивает её всё глубже и глубже в свою бесконечную трясину, но любопытство уже не один раз вредило чародейке. И сейчас, заглядывая тонкими ступенями сознания в судьбу амулета, лежащего на ладонях, она ощущала, как начинает слабеть. Пентакль приподнимал завесу за завесой, и она чувствовала запах книг, видя перед собой роскошную библиотеку в широком тёмном помещении. Здесь были толстые каменные стены неприглядного жёлтого цвета, почему-то журчала вода, и Лина шла меж высоких деревянных стеллажей, будто знала этот путь уже давно. Пентакль, ведущий её, сиял золотом на руках, и чародейка замечала, что этот свет становится ярче. Это означало лишь то, что она приближается к цели.

Только силы слишком стремительно покидали её.

Она подошла к ветхим книгам, давно покрывшимся пылью, про которые, кажется, служители библиотеки и вовсе забыли, и коснулась пальцами корешка одной из них. Названия на тонком переплёте не было.

Когда Лина сняла документ с полки, тёмная магия наполнила её настолько, что контролировать её она уже не могла. Реальность, столкнувшись с тонким слоем видения, нагрянула так резко, что грудь разорвало от дикой боли, и чародейка, выронив пентакль из рук, пронзительно вскрикнула, не сумев справиться с тем, как рьяно волны чёрной магии терзают её изнутри. Перед тем, как очертания собственной гостиной вытеснили старинную каменную библиотеку, она заметила на стене грубый стяг с вышитым треугольником, по углам которого притаились аккуратные даэдрические руны.

В запертую дверь настойчиво постучала Кира.

— У тебя всё хорошо? Лина, открой дверь!

Чародейка слабо пообещала сделать это через несколько секунд. Пытаясь привыкнуть к воздуху в этой комнате и яркому свету, заполняющему пространство, Лина небрежно надела диадему на голову и подобрала пентакль, положив его на столик. Снова долго держать его в руках ей было страшно.

Она поспешила открыть дверь имперке, чтобы заверить, что с ней всё в порядке, но Кира мгновенно изменилась в лице, как только увидела свою подругу в таком состоянии.

— Ситис, что с тобой? — Она заботливо коснулась руки чародейки, на запястье которой выступили чёрные жилы. — Что это за магия?

— Очень сильный Мистицизм[73], — слабо проговорила волшебница посиневшими губами. — С которым я не справилась.

— Это пентакль? — Кира прошла в комнату, целеустремлённо приближаясь к загадочному амулету. — Это он сделал такое с тобой?

— Это я сама такое с собой сделала, — Лина ответила холоднее, чем следовало, и тут же укорила себя за это. — Но ты права. Прежний владелец пентакля наполнил его связующей магией. Я попыталась проникнуть в это видение и увидела перед собой огромную подземную библиотеку. Пентакль вёл меня к какой-то книге, но я потеряла контроль, как только её коснулась. Мне нужно больше силы, чтобы справиться с этой задачей.

— Это не опасно для тебя?

— Опасно, но завтра я попробую снова.

— Нет. — Запрет прозвучал очень властно. — Я не хочу, чтобы из-за меня ты страдала. Что это была за библиотека?

— Я не знаю, — робко призналась чародейка. — Хотя постой. Я видела там что-то важное. Я должна вспомнить.

Она заходила по комнате, напряжённо вспоминая, что же так привлекло её внимание. Кира подсказала:

— Что-то, что указывало на место?

— Да, точно. Это был флаг.

— Какого-то города?

Лина попыталась представить знакомые ей сиродильские гербы на той жёлтой каменной стене. Выходило комично. Она покачала головой:

— Это был флаг Трибунала[74].

— Морровинд?

— Да. — Лина заговорила оживлённее, цепляясь за собственную догадку: — Трибунал. Из всех городов, подчинённых ему, такие флаги остались только на Вварденфелле, ведь на материке, начиная с Морнхолда[75], Альмалексия[76] сделала законным свой, новый флаг. Вряд ли традиция успела поменяться. — Лина совсем увлеклась. — А единственная масштабная библиотека, которая приходит мне на ум, — это библиотека Вивека[77]. Там и висят флаги Трибунала. И эти жёлтые стены из камня, которые я видела, — это культура велоти[78], Вивек как раз построен в таком стиле!

— Потрясающе. Когда мы туда отправимся?

— Что?

— Чтобы не рисковать твоим здоровьем и душевным состоянием, мы можем просто отправиться туда и разобраться во всём на месте.

Лина замолчала от удивления. Играя пентаклем в руке, Кира подошла ближе к подруге, улыбаясь как-то хитро и притворно. Её голос прозвучал с издёвкой:

— Разве тебя не заинтересовал этот артефакт? Раз ты утверждаешь, что сильный маг связал его Мистицизмом с какой-то книгой, то мы должны прочесть её. И если ты не можешь сделать этого в своих видениях, то мы сделаем это на самом деле.

Бретонка продолжала молчать, признавая, что Кира права: ей действительно интересно, какие тайны скрывает эта необычная вещь, и она в самом деле не сможет понять это через видения. Но ещё Лина знала, что это был не Мистицизм. Эта была древняя запретная магия, подвластная немногим, и чтобы до конца понять её суть, Лине придётся нарушать клятву за клятвой и увлекаться тьмой настолько, что вскоре она сама потеряется в своей силе. Она не хотела этого.

— Ты права, — после долгих раздумий ответила девушка. — Мне будет сложно сделать это на расстоянии, поэтому лучше прочесть эту книгу на месте. Только вот велик шанс, что её уже давно нет в той библиотеке. Моё видение не обязательно случилось в нашем времени.

— Но мы не узнаем этого, пока не увидим всё своими глазами, правда?

Иногда Лине казалось, что дух авантюризма — это единственное живое, что осталось в этой имперке. Девушка слабо улыбнулась:

— Тогда нужно будет узнать расписание кораблей, отправляющихся в Вивек. Я не думаю, что это проблема, только…

Видя, что Лина начала путаться в своих словах и от этого чувствовать себя неловко, Данкар заботливо дотронулась до её плеча, заверив:

— Только для начала нам нужно обеим отдохнуть. Вижу, что у тебя тоже был непростой день.

— Я не о том! — Чародейка отвернулась, подходя к столу, и, облокотившись на него, положила голову на руки. — Просто у меня ещё есть дела в лечебнице, я хочу их закончить завтра утром…

Кира закивала, хотя понимала, что волшебница этого не видит.

— Тогда я сама отправлюсь завтра в Порт и обо всём разузнаю.

— Хорошо. Нам действительно нужно отдохнуть. Доброй ночи, Кира.

Лина так и не повернулась к подруге, но имперка не хотела придавать этому значения и удивляться. Она чувствовала себя виноватой за бессонные ночи чародейки, но обсуждать это не собиралась. Пожелав приятных снов в ответ, Данкар забрала с собой пентакль и покинула гостиную, исчезая на лестнице, ведущей на второй этаж этого небольшого уютного поместья. Даже несмотря на доброту и радушие хозяйки, Кира продолжала чувствовать себя здесь чужой.

Отдохнуть так и не получилось. Рассвет уже накрыл Коррол золотистыми летними лучами, но Лина, сбежавшая из Найкара, чтобы выспаться, лишь на час смогла сомкнуть глаза и погрузиться в лёгкую дрёму. Всевозможные тёмные видения с Побережья Азуры[79] не давали ей покоя. Она чувствовала себя настолько жалкой, что своё собственное бессмысленное существование, которое и раньше не имело никакого значения, вмиг захотелось прервать.

Бретонка, сев перед старым, но чистым и ровным зеркалом, собрала растрепавшиеся за ночь волосы в простую причёску и взяла с полки серебряную диадему. Велкиндский камень[80], наделённый не ясной ей магией, знакомо обжёг кожу, усмиряя чёрную силу чародейки. Несколько лет назад отец открыл в своей юной волшебнице склонность черпать энергию из Обливиона[81], а не из Этериуса[82], и ему пришлось сделать для неё эту диадему. Он, всю жизнь проживший изгнанником, очень хорошо был знаком с тем, что Университет[83] делает с чёрными магами. Лина понимала, что он хотел защитить её. И чем она платила? Раз за разом она прибегала к силам Обливиона, потому что эта зависимость была сильнее скумовой. Удержаться было невозможно.

Посмотрев на своё отражение, выглядящее уставшим и измученным, Лина призналась, что ненавидит себя за свою силу.

После завтрака она проводила Киру в путь и сама решила вернуться в Найкар, прибегнув к телепортации. Комната в поместье встретила её знакомым запахом книг, которые Лина так любила, и, с каким-то умиротворением проведя рукой по знакомым обложкам, девушка вышла из комнаты. Иногда ей казалось, что только книги её и понимали. Может быть, поэтому она и собрала такую большую коллекцию у себя дома и вызвалась добровольно работать в библиотеке Найкара. Несмотря на то, что такая работа для Лины была отдушиной, Аполлон всё равно не мог оставить её труд без внимания. Думая об этом, Лина в который раз почувствовала себя предательницей.

Она встретила Аполлона год назад в Имперском Городе, в самый разгар Кризиса Обливиона. Ей не посчастливилось быть в столице в момент, когда всё это случилось, но прятаться чародейка не стала, зная, что её способности могут пригодиться солдатам Империи. Она тратила силы на исцеление раненых и помогала магией отбиться от даэдра. Тогда Лина впервые увидела Защитника[84]. Он не сумел уйти от удара меча, и девушка, ни секунды не думая, бросилась ему на помощь, зная, что если кто-то и спасёт их погрузившийся в хаос мир, то это будет только он. Пока она была занята латанием его раны, дремора[85] не теряли времени зря. Если бы незнакомый молодой нибенеец[86] не прикрыл в тот момент ей спину, то сейчас на этом свете её бы не было.

Защитник, наскоро поблагодарив случайную чародейку, быстро исчез в кровавой толпе войны, а незнакомый имперец остался сражаться с Линой бок о бок. И только когда всё закончилось, она узнала имя этого молодого человека, истинно имперское и очень благозвучное — Аполлон Найман. Позже Фианель узнала также, что он приходится мужем уже знакомой ей Киры. Сейчас Лина с грустью признавалась самой себе, что узнала об этом слишком поздно.

Быстро спустившись по винтовой лестнице на первый этаж, Лина прошла знакомыми коридорами в любимую библиотеку. Запах книг здесь смешивался с запахом цветущих комнатных растений, что росли в дорогих керамических горшках на окнах и полках. В тайне от всех, Лина уже успела дать имя каждому цветку: она сама ухаживала за ними, не доверяя эту тонкую работу слугам. Открыв ящик своего массивного письменного стола из тёмного дерева, Лина достала чистый лист бумаги и откупорила плотную крышку чернильницы. Перо плавными движениями заскользило в руке, оставляя за собой дорожку аккуратных букв с засечками. Даже в спешке Лина писала чисто и красиво.

Чернила засохли быстро, и, свернув письмо свитком, Лина капнула на бумагу воска с зажжённой свечи и поставила свою печать. Одна из дверей в библиотеке вела сразу на улицу, и чародейке это было крайне удобно. Она быстро вышла из Найкара, пройдя по набережной к таверне, и, отворив дверь, над которой покачивалась яркая вывеска, оказалась внутри.

В трактире Найкара всегда были постояльцы, одаривающие молодую чародейку различными взглядами: кто-то смотрел с восхищением, кто-то — с безразличием, кто-то — с ненавистью. Лина давно привыкла к этому. Она подошла к прилавку знакомой трактирщицы, кладя перед ней письмо.

— Нужно доставить это в Порт как можно скорее.

Пожилая северянка, даже не спросив о подробностях, махнула кому-то рукой:

— Лэрис, поднимайся и седлай коня. У тебя поручение.

Лина обернулась, посмотрев на того, к кому обращалась трактирщица. Молодой курьер, которого Фианель видела впервые, оказался тёмным эльфом, наверное, совсем недавно появившимся в Найкаре. Пользоваться его услугами Лине ещё не приходилось.

Чародейка без стеснения снова обратилась к нордке[87]:

— Ему можно доверить важный документ?

— Он смышлёный и не посмеет ослушаться, так ведь?

Данмер утвердительно и очень уверенно кивнул, заставив девушку отбросить все сомнения в его курьерских способностях.

— Хорошо. — Лина передала ему письмо. — Недавно в Порту пришвартовался корабль “Чёрная змея”. Это нужно доставить Ричарду немедленно.

— Понял, — спокойно и расслабленно ответил мер, словно такое важное поручение для него было обычным делом. — Ещё какие-то условия?

— Не распространяться об адресанте. — Чародейка пронзительно посмотрела в алые данмерские глаза и увидела, что Лэрис в самом деле умеет хранить чужие тайны, потому что ему нет до них никакого дела. Фианель достала из кошелька несколько монет, платя курьеру, и ещё раз повторила: — Немедленно.

Данмер, поняв задание, уважительно кивнул и скрылся за дверью. Почему-то Лина была уверена в том, что письмо успеет попасть в нужные руки в нужное время.

Вскоре она вернулась в библиотеку, неожиданно застав в ней Аполлона. Имперец увлечённо разглядывал книги на стеллаже, хотя раньше Лина не замечала за ним страсти к чтению, но обернулся на звук открывающейся двери. По выражению его глаз Лина поняла, что он не ждал увидеть её здесь.

— Ты быстро вернулась, — прокомментировал он очевидное. — Но не выглядишь отдохнувшей.

— Отдохну я только на коленях перед Ситисом. — Лина прошла к своему столу, вновь садясь за работу над письмами, и Аполлон резко положил руки на столешницу рядом с ней. На его пальцах блестели перстни.

— Не узнаю тебя за такими мрачными шутками.

— Извините. Я просто устала.

— Я ведь говорил, что тебе нужно подольше остаться у себя. К тому же Кира хотела тебя навестить.

— Я уже с ней виделась. — Перо вновь заскользило по жёлтой бумаге, но Аполлон вдруг коснулся руки Лины, останавливая её. На лист упала некрасивая чёрная клякса.

— Что у тебя случилось? Я никогда не видел тебя такой нервной.

Вздохнув, чародейка отложила письменные принадлежности, скомкала испорченное письмо и бросила его в корзину. Её насыщенные синие глаза с тоской посмотрели на имперца.

— Я делаю ужасные вещи, Аполлон.

Он сел прямо на стол, совсем не соблюдая этим этикет и не ведя себя так, как подобает его статусу, и взъерошил рукой короткие волосы, словно предчувствуя непростой разговор.

— Ты слишком высоко ставишь понятие морали.

— Я пытаюсь жить по совести, — честно ответила она. — Но у меня не получается.

— Речь о чём-то серьёзном?

— Мне приходится обманывать людей, которые добры ко мне.

Аполлон выглядел обеспокоенным и непривычно заботливым.

— Мне можно узнать, о ком ты?

Чародейка выдавила из пересохшего горла знакомое им обоим имя:

— О Кире. — Аполлона это совсем не удивило, и он не стал ничего отвечать, требуя продолжения. Лина сдалась: — Сегодня я обманула её, чтобы выиграть немного времени и узнать, что она скрывает в том подвале. Но теперь я слишком паршиво себя чувствую, чтобы идти туда.

На лице имперца застыла улыбка.

— И сколько у нас есть времени?

— Аполлон… не заставляй меня этого делать.

— Раз уж ты решилась на обман, так сделай то, ради чего пошла на это.

Лина быстро обдумала его слова. Неунывающая улыбка Наймана, наверное, могла побудить её даже на преступление против Империи.

— Достаточно. Она прибудет только к вечеру.

— Идём. — Он опять галантно подал ей руку, как и в тот раз на набережной. Лина не нашла в себе сил отказать ему.

Сейчас в подвале уже никого не было, и Аполлон, запалив масляные лампы на стенах с помощью длинной лучины, приблизился к запертой двери.

— Что ты сказала ей? — Он обернулся к чародейке, и в мрачном свете огня выражение его лица было усталым и печальным, что никак не вязалось с жизнерадостным голосом.

— Думаю, она сама обо всём расскажет, как только вернётся.

— Ты заставляешь меня сгорать от любопытства. — Он усмехнулся, но не стал настаивать. — Сможешь открыть эту дверь?

— Зависит от того, сможете ли вы принять то, что увидите за ней.

— Смогу, — уверенно заявил имперец, и Лине хватило его твёрдого слова. Она коснулась ладонью запертого замка, проникая магией в его механизм, и уже в следующую секунду он тихо щёлкнул, открываясь. Для столь важной тайны Кира не так уж и хорошо постаралась с защитой.

Аполлон первым зашёл внутрь, и Лина сразу же почувствовала, как испарилось его приподнятое настроение. В центре тёмной продолговатой комнаты располагался какой-то самодельный механизм, собранный из железных пластин, мутных стеклянных трубок и дерева. На столах вдоль стен блестели прозрачные флаконы — как пустые, так и наполненные тягучей чёрной жидкостью. Аполлон взял один из них, разглядывая. Лина подошла к высоким плетёным корзинам для ингредиентов и приподняла крышку одной из них.

— Что это? — Аполлон задал свой вопрос куда-то в пустоту, продолжая разглядывать зелье.

— Я бы не советовала вам это трогать.

Он поставил флакон на прежнее место и обернулся к чародейке:

— Ты можешь мне всё объяснить?

— Вы действительно хотите знать правду? — Найман не отрывал от неё требовательного взгляда. Лине пришлось ответить: — Это арония — смертельно ядовитая ягода, произрастающая преимущественно в Чернотопье. С помощью этой машины Кира делает из неё яд в промышленных масштабах.

— Посадят меня с такой женой. — Аполлон отвернулся к противоположной стене, чтобы Лина не видела его злости. Он не хотел срывать на ней негативные эмоции. — И зачем это?

Лина промолчала, опять чувствуя себя виноватой. Если бы она не рассказала Аполлону о странных звуках из подвала, то он бы ничего этого не узнал. Хотя, с другой стороны, быть обманутым и использованным собственной женой он тоже не должен.

Он огорчённо вздохнул и вдруг озвучил свою мысль:

— Это может быть как-то связано с Вилией?

— Вполне. — Лине хорошо было известно о том, какой деятельностью занималась босмерка. — Вполне логично, что такое количество яда может понадобиться только Тёмному Братству.

— Даэдра! — Аполлон выругался, и Лина испугалась его тяжёлого взгляда. — Ты обещаешь сохранить это в тайне?

Она поспешила его заверить в своей преданности:

— Конечно. Я никому ничего не скажу.

— Спасибо. Тебе я точно верю охотнее, чем… — он осёкся, вовремя сдержав неуместное ругательство в адрес своей жены. Лина сделала вид, что не придала этому значения.

— Что вы намерены делать теперь? Это нельзя так оставлять.

Он согласился:

— Нельзя. Я должен над этим подумать. Но можешь быть уверена, что Киру ждёт крайне серьёзный разговор, когда она вернётся.

— Вы на меня не сердитесь? — Лина сама не знала, зачем спросила это, но её вопрос заставил Аполлона через силу улыбнуться.

— Ты открыла мне глаза на то, с кем я связал свою жизнь. Я благодарен тебе, Лина. — Сейчас его голос прозвучал непритворно мягко. — Только, пожалуйста, перестань обращаться ко мне на “вы”. Я не хочу, чтобы ты была просто моей придворной чародейкой. Теперь ты куда ближе.

Опешив от такого заявления, Лина почувствовала, что в горле застрял тяжёлый ком, и с трудом вымолвила:

— Хорошо…

Он снова вымучено улыбнулся ей:

— Ладно, идём отсюда.

Аполлон направился к двери и не успел заметить, как Лина утаила в рукаве пару ягод. Сейчас она чувствовала себя ещё хуже, чем до этого.

* * *

Столица шумела привычными звуками рынка, порта, арены, звонами и песнопениями храма и оживлёнными разговорами жилых районов. Кира давно привыкла к Имперскому Городу, огромному, многоликому, сияющему и не менее опасному, чем леса Сиродила. Она не любила его: её многие здесь знали. Может быть, раньше Киру прельщало её знатное происхождение, может быть, когда-то она мечтала о таком муже, как Аполлон, но после пережитого Тёмного Братства и Кризиса, унёсшего с собой её родителей, ей хотелось зарыться где-нибудь в прогнившем Бравиле с бутылкой дешёвого вина. Она была готова ловить на себе презрительные и жалостные взгляды: это было бы проще, не приходилось бы притворяться. Но нет, она должна была соответствовать своему статусу, быть гордой и достойной уважения, чтобы на неё смотрели с завистью и трепетом. А она ни того, ни другого не достойна.

Портовый район насквозь пропах ромом и рыбой. С первого взгляда он выглядел богатым и ухоженным: огромная каменная пристань, к которой пришвартовывались десятки кораблей, высокий торговый склад, сияющая под солнцем белая башня Имперской стражи, вечно снующие туда-сюда матросы, рыбаки, приезжие и прочий люд; но Кире хорошо было известно, что за высокой каменной стеной располагались бедные перекошенные рыбацкие лачуги, в которых каждый второй был вором и мошенником.

Бесцельно бродить по пристани Кира не стала и направилась прямиком в канцелярию, чтобы узнать о рейсах в Вивек. Казалось, что народу здесь не убавляется никогда. Не без труда девушке удалось разыскать человека, у которого она могла поинтересоваться об этом, и имперец, попросив её подождать, уставился в свои записи.

— Вивек, Вивек… — задумчиво повторял он, листая страницы книги. — Только два торговых судна, во фредас[88] и следующий миддас[89]. Пассажирское, к сожалению, ушло только вчера.

Отчаиваться Кира не собиралась.

— А следующее?

— Следующее отправится в последний лордас[90] месяца.

Имперка присвистнула от удивления. Середина года[91] только началась, а на Вварденфелл не отправлялось ни одно пассажирское судно.

— Спасибо за информацию.

— Рад, если чем-то сумел помочь.

— А что насчёт тех торговых? Я бы хотела поговорить с капитанами.

Имперец усмехнулся, будто предсказывая тщетность её будущих попыток, и снова зашуршал страницами.

— “Хейвенский ветер” и “Аэдарис”, — коротко обозначил он. — Удачи вам.

— Спасибо, — вновь поблагодарила Кира, провожая куда-то заторопившегося имперца взглядом, и покинула душную канцелярию.

Улица встретила её не меньшей жарой и влажным ветром. Имперка обвела взглядом количество стоящих в порту кораблей и вздохнула, понимая, что найти среди них те, которые назвал работник канцелярии, — уже непростая задача. Даже не говоря о том, что капитаны торговых судов вряд ли согласятся взять на борт двух девушек в качестве пассажиров. Да и самой Кире не очень-то нравилась эта мысль.

— Я случайно подслушал твой разговор с тем смазливым мальчиком. — Кира, вырванная из своих мыслей, обернулась на обратившегося к ней высокого загорелого коловианца[92], от которого пахло морем. Мужчина улыбался ей. — Кажется, ты опоздала на ушедший в Вивек корабль, верно?

Кира ответила ему тем же — ухмылкой. Мужчина был моряком: он носил свободного кроя рубаху, широкие шаровары, саблю на левом боку и золотые серьги в ухе. Больше всего в таких мужчинах Кире нравились наглость и умение добиваться своего. И её немало удивило, что он вдруг подошёл к ней.

— Решил позлорадствовать?

— Предложить помощь, — поправил её имперец, указывая куда-то влево. Кира невольно устремила взгляд в том направлении. — Видишь судно с гальюнным[93] змеем?

Во взгляде Киры появилась насмешка:

— Ты его капитан?

Моряк небрежно махнул рукой, словно это не имело никакого значения:

— Старпом. Но могу отвести тебя к капитану, сама обо всём договоришься.

Кира оставалась непреклонной, хотя такую возможность упускать пока не собиралась.

— Почему в канцелярии мне не назвали ваше судно?

— Частное. — Спокойный и уверенный баритон незнакомца Кире нравился.

— И какая вам выгода помогать мне?

— Пять тысяч — и хоть на Акавир.

— Что-то дёшево.

— А ты готова заплатить больше? Тогда в следующий раз точно с тобой не продешевлю. — Незнакомец продолжал улыбаться, показывая ровные белые зубы. Для моряка это было странно, но это стало ещё одним поводом для того, чтобы Кира согласилась. Имперец был приятным и очаровательным, отказываться от такой возможности попасть в Вивек не было никакого смысла.

— Отведи меня к капитану.

Коловианец громко усмехнулся, будто знал, в какое русло выльется разговор, и грубым жестом руки пригласил Киру следовать за ним. По мере их приближения к кораблю с извивающимся на носу змеем девушка смогла разглядеть мрачное название на борту — «Чёрная змея».

— Не очень-то мирно и жизнерадостно, — не побоялась прокомментировать имперка.

— В море не бывает просто, солнышко. — Его обращения Киру забавляли.

«Чёрная змея» сейчас пустовала — видимо, капитан распустил команду развлечься в город, а это значило, что, скорее всего, судно прибыло в порт не так давно. Поднявшись вслед за старпомом на палубу, Кира увидела молодую данмерку, устроившуюся на каких-то бочках и разглядывающую карту. Рядом стояла полная кружка пенного пива и лежал старый поцарапанный компас. Когда эльфийка увидела имперца, то улыбнулась, откинув две толстые чёрные косы за спину, и внимательно осмотрела Киру.

— Неужели все бордели переполнены, и ты решил привести очередную шлюшку прямиком на мой корабль?

Данкар не стала скрывать своего удивления. Если эта забавная данмерка являлась капитаном этого судна, то теперь имперка могла смело говорить, что Имперский Город — это самый безумный город из всех в Тамриэле.

— Она для тебя, душа моя. В Вивек хочет.

Не став на это отвечать, мерка спрыгнула на палубу и подошла к Кире, изучая её, словно товар. Имперка тоже не сдерживала своего любопытства, разглядывая капитана. Данмерка была очень молодой, энергичной и сильной. Видимо, бывать в сражениях ей доводилось уже не раз: на остром треугольном лице красовалось несколько продолговатых шрамов, а за спиной виднелись две рукояти хаммерфелльских[94] сабель. И ещё Кира сразу же отметила, что для женщины, проводящей свою жизнь в море, данмерка была очень изящно и со вкусом одета. Почему-то к этому судну имперка сразу прониклась симпатией. Вряд ли коловианец продешевил: на этом корабле знали, что такое большие деньги.

— Сейда Нин[95] — моё последнее слово, — вдруг заговорила капитан. — Вивек пройдём мимо.

Кира нахмурилась, но спорить не стала. Понимая, что сейчас придётся торговаться, она начала первой:

— Твои условия?

— Мои условия только цена, которая полностью будет зависеть от твоих условий.

— Твой старпом назвал мне пять тысяч.

— Что-то дёшево, — съязвила капитан, и Кира заметила, что Ричард усмехнулся.

— Нас будет двое. Хочу, чтобы ты предоставила нам отдельную каюту, более или менее комфортные условия и пропитание. И уважение со стороны команды.

— Насчёт этого не переживай. Они сейчас нарезвятся в городе и тебя не тронут, лапушка.

Данкар решила на это не отвечать, пытаясь выбросить из головы мысль о том, как же сама капитан добилась, чтобы несколько десятков моряков слушались её и не трогали. Наверное, у таких женщин, как эта, действительно есть яйца.

— Сколько времени займёт путешествие?

Данмерка пожала плечами, прикидывая:

— Около месяца, если погода хорошая.

— Хорошо. Называй свою цену.

— Пять тысяч меня устроят.

— Идёт. — Кира понимала, что это была лучшая возможность на данный момент. На время всего путешествия это судно будет принадлежать только ей, и ради этого стоило платить такие деньги. — Когда отплытие?

— Дай мне сутки. Отчалим четвёртого до рассвета.

— Отлично. Тогда до встречи, капитан.

— Джузит, — только сейчас представилась данмерка.

— Кира Данкар.

Они обменялись крепкими рукопожатиями, и Кира спустилась на пристань, решив пообедать в «Плавучей таверне» — необычном заведении, устроенном в старом пассажирском судне, стоящем на воде. Кире всегда здесь нравилось, несмотря на странный запах сырого дерева и постоянно большое количество посетителей. Она зашла в тёмную каюту, обставленную круглыми столами, сделала свой заказ у хозяина-альтмера и огляделась в поисках свободных мест. К своему великому удивлению, Кира увидела у дальней стены знакомую фигуру босмерки, собирающей длинные прямые волосы в высокий чёрный хвост, и, улыбнувшись, направилась к её столику.

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒