Спасибо за вашу помощь и поддержку. 2 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 3 из 23Следующая ⇒

Фириат честно ответил:

— Насколько же несчастным нужно быть, чтобы жаждать смерти?

— Счастье весьма относительно.

— Как и всё в этом мире.

Граф сплёл тонкие пальцы в замок и впервые за время их разговора улыбнулся:

— Смерть — это единственное, чего ты боишься, не так ли? Как бы парадоксально то ни было.

— Желание и бесстрашие — разные вещи.

— Но за всё приходится платить. — Граф не обратил внимания на его слова. — И за содеянное сегодня ты должен будешь заплатить.

Фириат промолчал.

— Знаешь, почему я не стану отнимать твою жизнь?

— Не знаю.

— Это мой город, Фириат, — неожиданно назвал его по имени граф. — И я всегда знаю, что в нём происходит. Я знаю и о том, что случилось сегодня в лесу на севере от замка.

Полуэльф снова не нашёл, что ответить. Граф поднялся из кресла.

— Продолжай поддерживать равновесие. А сейчас иди за мной.

Полукровка покорно пошёл следом, стараясь не выдавать своего волнения. Он судорожно представлял себе возможный обратный маршрут, но бежать всё равно было некуда.

— Я должен кое-что отдать тебе, ассасин, — вдруг сказал граф, сворачивая в очередной коридор. — Видимо, ты неслучайно оказался этой ночью в моём замке. Видишь ли, я пообещал отдать эту вещь первому незнакомцу.

— И им оказался я? — задал полукровка глупый вопрос.

— Сюда каждый день заходят десятки людей. И каждого я знаю — все из моего города. Или, может быть, знать из соседних графств. Но незнакомцев я не встречал давно. Когда у тебя впереди вечность, сам того не желая, начинаешь запоминать людей, которые тебя, возможно, даже ни разу не видели.

Фириат не стал переспрашивать про вечность.

Шли они недолго, но для Фириата это время растянулось на несколько мучительных минут. В голове вертелась только одна мысль: как бы поскорее сделать ноги отсюда и остаться в живых. Пускай граф и сказал, что убивать его не намерен, полукровку преследовало какое-то прежде незнакомое чувство беззащитности. Перед этим человеком он был безоружен и прекрасно это осознавал. Хотя и не понимал, почему именно граф казался ему таким опасным.

— Соизволь подождать здесь, — вдруг сказал правитель Скинграда, останавливаясь перед высокой дверью из тёмного дерева.

Фириат только кивнул в ответ. Сейчас всё казалось ему слишком глупым. А если это был обман? Может, граф просто решил поиздеваться над ассасином-неудачником, попавшимся при выполнении контракта? И всё-таки что-то не давало Фириату сейчас развернуться и бежать отсюда. Он знал, что его всё равно найдут и уж тогда вряд ли пощадят.

Вампир скрылся за дверью, оставляя Фириата наедине со своими спутавшимися мыслями. Он, похоже, был уверен, что полуэльф послушно дождётся его возвращения. И, как бы то ни было странно, он оказался прав.

Фириат какое-то время стоял у входа в графские покои, рассматривая гобелены на высоких стенах, чьи-то портреты в золочёных рамках и дорогие люстры, украшенные драгоценными камнями. Этот замок был великолепен. Холодные тёмные тона контрастировали с алыми коврами и тёплым светом свечей, что придавало помещению таинственную атмосферу. Замок был очень старым, и великолепный вид он сохранял только потому, что за ним хорошо следили. Фириат даже не мог представить себе его приблизительный возраст, но от каждого камня в стене веяло запахом старины. Древность здесь ощущалась всей кожей. А ещё эти коридоры были наполнены магией. Она неуловимо парила вокруг, словно в обители сильнейшего чародея, вдыхая жизнь во всё, что находилось внутри. Правитель Скинграда был могущественным магом? Возможно.

Слишком долго себя ждать граф не заставил. Он вернулся с небольшой искусно расписанной шкатулкой в руках. В его глазах читалась какая-то безысходная тоска, которую прежде Фириат не замечал. Тонкие пальцы приподняли деревянную крышку: на тёмно-зелёном бархате лежал небольшой стеклянный флакончик с каким-то зельем.

— Один из самых редких эликсиров, — медленно, почти по слогам, сказал граф, закрывая шкатулку и передавая её Фириату. Полукровка осторожно принял этот дар, даже не пытаясь скрыть своё недоумение. — Это зелье исцеления от вампиризма. Однажды оно тебе пригодится.

Ничего лучше, чем поклониться в знак благодарности, Фириат не придумал:

— Благодарю вас, ваша светлость.

— А теперь позволь я провожу тебя.

Вампир вывел его в главный зал замка, и Фириат, который до последнего старался сверяться с картой у себя в голове, так и не понял, как смог оказаться здесь.

— Надеюсь, наши дороги больше не пересекутся, — бросив хладнокровное прощание, граф высокомерно посмотрел на полукровку.

— Как знать, — Фириат позволил себе съязвить в ответ, и это, похоже, только позабавило графа.

Ассасин, привычно сливаясь с ночной тенью, проскользнул мимо поста стражи и покинул графский двор. Вскоре он перешёл высокий каменный мост, окружённый тёмным западным лесом, и уже возвращался в город. Фириат всегда восхищался природой Сиродила: свежестью зелёных полей, дубрав, чистотой хрустальных озёр и бесконечной чёрной гладью ночного неба, усыпанного мириадами ярких звёзд. В этом было что-то чарующее. И всё-таки, как бы ни был дорог Фириату сухой песок родного Вварденфелла, он уже сейчас знал, что Сиродил просто так его не отпустит.

Глава 3

Эта звёздная ночь была так ясна и тепла, что сон никак не шёл. Аполлон уже больше часа слонялся по поместью, созерцая его спокойным и безлюдным, наслаждаясь его тишиной и размышляя, однако не чувствовал себя уставшим. Он часто оставался в Найкаре, когда был ребёнком, но в юности решил, что столичная жизнь куда интереснее и свободнее, и потому сейчас было странно осознавать, что больше он так не думает. Ему нравилось в этом тихом уголке, были по душе уют, атмосфера безмятежности и уединение, которые трудно отыскать в Имперском Городе. Мужчина печально улыбнулся собственным мыслям, понимая, что уже стареет, и вышел в сад через заднюю дверь поместья.

Двор благоухал ароматами цветов, лесных трав и озёрной ряски, утопающими в лёгком влажном воздухе. Спустившись по лестнице, Аполлон замер у виноградной лозы, которая зелёными змеями поднималась по белому камню арки, и его внимание привлекло тусклое свечение на набережной. Он попытался разглядеть кого-то там, но видел лишь смутный силуэт человека, устроившегося на скамье. Внезапное тревожное чувство заставило его пожалеть о том, что он опрометчиво не взял с собой даже кинжала, но Аполлон не сумел побороть любопытство и всё-таки направился туда, стараясь ступать особенно осторожно.

И он очень удивился, когда подошёл ближе. Сосредоточенно склонившись над какой-то работой, у озера сидела Фианель в лёгкой летней накидке. Рядом с ней светилась небольшая магическая сфера, освещающая пространство вокруг, и самоцвет в диадеме чародейки этой ночью мерцал ярче обычного. Аполлон уже увереннее зашагал по улице, мощённой розовым камнем, и каблуки застучали неровным ритмом. Услышав чьё-то приближение, Лина заинтересованно подняла сонные глаза.

Аполлон опередил её с вопросом:

— Что ты делаешь здесь? Сейчас уже половина второго ночи.

— Этой ночью мне не спится, — спокойно ответила она, возвращаясь к своей странной работе. — Видимо, как и вам.

Подойдя ближе, имперец заметил, что она вышивала шёлковыми нитями небольшое полотно с изображением деревьев.

— Красиво, — скромно отметил он и присел рядом. — Я не знал, что ты ещё и рукодельница.

— Не нужно удивлённых взглядов, — чародейка позволила себе некую резкость. — Разве у меня не может быть увлечения?

Он простил ей такое настроение.

— Я не это имел в виду. Так ты каждую ночь здесь сидишь?

— Не каждую, — она сразу же успокоилась и сказала это естественно и беззаботно. — Только когда работает эта машина. От её грохота я совсем не могу уснуть.

Найман нахмурился:

— Какая машина?

— В подвале.

Он сделал секундную паузу и произнёс упавшим голосом:

— Я не знаю ни о какой машине в подвале и не слышу никакого грохота…

Лина впервые подняла на него испуганный взгляд, в котором читалось недоумение.

— Но я часто слышу, как в подвале работает какой-то механизм.

— И сейчас? — Чародейка неуверенно кивнула, будто сама себя посчитала сумасшедшей. Аполлон улыбнулся ей: — Тогда пойдём и посмотрим, что там за машина.

Он поднялся со скамьи и протянул Лине руку. Впервые за долгое время в нём разгорелся такой ненормальный мальчишеский интерес к тайнам отцовского поместья. Конечно, Аполлон был более чем уверен, что разочаруется, не найдя ничего интересного, однако мысль провести эту тёплую ласковую ночь вместе с Линой почему-то ему понравилась.

Бретонка неуверенно отложила свою работу и подала мужчине холодную руку, поднимаясь на ноги. Она пошла рядом, придерживая подол длинного лёгкого платья, и они миновали цветочную аллею, вдоль которой росли молодые клёны. Лина вдруг обернулась к Найману:

— Так почему не спите вы, если не слышите никаких странных звуков?

Он ответил не задумываясь:

— Я считаю преступлением спать в столь прекрасную ночь. — И Лина улыбнулась его словам.

Отворив дверь, Аполлон пропустил девушку вперёд и сам прошёл в поместье, сворачивая в один из коридоров. В Найкаре было тихо как никогда раньше, но Лина упрямо остановилась перед запертой дверью в подвал и требовательно посмотрела на имперца. Тот усомнился:

— Это здесь?

— Вы в самом деле ничего не слышите?

— Ничего.

— Значит, от вас это хотели скрыть. — Беззаботность её голоса, когда она говорила о таких необычных вещах, поражала. — Странно, что кто-то осмелился делать здесь что-то без вашего разрешения.

Аполлон опроверг эти суждения:

— Один человек осмелился бы.

— Кира?

Он кивнул.

— Когда она переехала сюда, то попросила отвести ей место для опытов с алхимией. В последнее время её интерес к этой науке значительно возрос.

На лице чародейки появилась благосклонная улыбка:

— Значит, всё в порядке. Не думаю, что мы должны…

— Да брось! — он невежливо перебил её, не позволив высказать свою мысль. — Разве тебе не интересно, что там?

— Я ваша придворная чародейка, Аполлон, — осторожно начала девушка, подходя к теме издалека. — Если бы Кира хотела, чтобы о её экспериментах знали, то она оповестила бы меня и непременно посоветовалась бы со мной. Но она предпочла сохранить всё в тайне. Думаю, в тайне мы и должны это оставить.

Имперцу не понравились её речи.

— Эта тайна вынуждает тебя проводить бессонные ночи на улице. А ты, — он улыбнулся, — моя придворная чародейка. И я хочу, чтобы работа здесь приносила тебе удовольствие, а не мучения.

Она ничуть не смутилась, но взгляд отвела.

— Очень заботливо с вашей стороны. Однако я всегда могу вернуться в Коррол[51]. Дорога не отнимет у меня много времени.

Аполлону быстро наскучило это глупое упрямство.

— Перестань отнекиваться. — Он снова взял её за руку, потянув за собой. — Мне и самому интересно, что там у неё.

Высвободив ладонь, Лина всё же пошла следом, осторожно спускаясь по каменным ступеням в окутанное мраком помещение. Здесь горел лишь один фонарь у дальней стены, предупреждая о том, что в подвале есть кто-то кроме них. С каждым новым шагом на лице Аполлона всё больше проступало удивление: кто занимался этими экспериментами, если Кира сейчас не в Найкаре?

Здесь всё было заставлено столами с алхимическими аппаратами и грубыми ящиками, в которых хранились ингредиенты. Разноцветные стёкла флаконов для зелий переливались искрами на полках, и в воздухе стоял приятный кисло-сладкий запах каких-то лесных ягод.

Лина посмотрела на Аполлона своими большими синими глазами, и он заметил, как в них блеснуло что-то зловещее.

— Вы до сих пор ничего не слышите?

— Кроме твоего голоса?

Чародейка пропустила его примитивную шутку мимо ушей и продолжила:

— Тогда я знаю, в чём тут дело. Работающая машина находится за той дверью, но она настолько шумная, что Кире пришлось накладывать на всё помещение массовое заклинание, заглушающее звуки. Мой мозг умеет обходить такие ловушки, и я даже не задумывалась об этом раньше.

Сейчас Аполлон помрачнел. Ему не нравились тайны его жены, которых было с каждым днём всё больше и больше. Он любил Киру, только её тёмная сторона, которую она так тщетно пыталась спрятать, вызывала в нём презрение и, наверное, жалость. Думать об этом было неприятно. Он спросил:

— Кира сама наложила такое заклинание?

— Исключено. Для этого даже мне придётся очень постараться.

— Значит, она приводила в моё поместье постороннего волшебника, чтобы он сохранил её секреты. И это притом, что мне досталась самая могущественная чародейка во всём Сиродиле.

— Прям уж самая, — тихо буркнула Лина куда-то в сторону.

Не став на это отвечать, Аполлон приблизился к таинственной двери в следующую комнату и рывком потянул её на себя. Железные петли недовольно скрипнули, но не поддались. Дверь оказалась заперта с другой стороны. Это не понравилось имперцу ещё больше, однако, прежде чем он решил что-то предпринять, кто-то отворил щеколду.

К ним вышла пожилая аргонианка, которая владела местными виноградными угодьями, располагавшимися на западе от Найкара. Эта бетмерка[52] вовремя вложила свои силы в затею Аполлона, и сейчас её молодые вина со специями стремительно набирали популярность среди простых людей благодаря невысокой цене. А половина дохода переходила поместью. Аполлон знал, что Лил-Джа помогала Кире в каких-то делах и часто бывала в этой небольшой лаборатории, но застать её тут ночью одну он не ожидал.

— Милорд? — Аргонианка фальшиво выразила своё почтение, встав в дверном проёме так, что за ней ничего нельзя было разглядеть. — Я могу быть чем-то вам полезна?

— Что ты делаешь тут?

— Госпожа попросила меня проследить за одним очень важным процессом.

— Ночью?

— Так вышло, что работа затянулась. — Она улыбнулась аргонианской лицемерной улыбкой, понимая, насколько неправдоподобно звучит её ложь.

— Я хочу пройти.

Лил-Джа проявила необычайную наглость:

— Извините, но госпожа запретила мне пускать посторонних.

Голос Аполлона с каждым словом становился твёрже и властнее:

— Я — посторонний?

— Милорд, я лишь выполняю её указания. — Строгий тон Наймана ожидаемо напугал её. Но тайну Киры она не выдала. — Когда госпожа вернётся, поговорите с ней сами, но сейчас… я должна следить за процессом, для неё это очень важно.

— Я поговорю с ней, — угрожающе пообещал он. — Обязательно поговорю. Мне интересно, как она объяснит этот невыносимый шум, мешающий спать по ночам.

В зелёно-карих глазах Лил-Джи застыла настоящая паника. Она перевела растерянный взгляд на Лину, которую, кажется, и вовсе не замечала до этого времени, и дрожащим голосом попыталась объясниться:

— Этого не должно было произойти, уверяю вас. Я… не знаю. Может быть, заглушающее заклинание рассеялось под влиянием чего-либо, или…

Лине надоело слушать её несуразный лепет. Она резко ответила:

— Или в этом поместье есть маги, для которых ваши заклинания — лишь детские шалости.

Кажется, Аполлон восхитился тем, что и Фианель может быть напориста. Уголки его губ практически незаметно приподнялись в усмешке.

— Идём, — кивнул он Лине. — В любом случае мы сюда ещё вернёмся вместе с Кирой. Я с радостью выслушаю её объяснения.

— Простите меня, милорд, — снова начала унижаться аргонианка, но Аполлон решил махнуть на неё рукой и развернулся, направляясь к лестнице наверх.

Лина не стала огорчаться из-за того, что этой ночью они не сумели раскрыть тёмные тайны Киры, потому что разочаровываться в своей подруге не хотела. Она знала, что Кира была не той, за кого себя выдавала, однако слишком привыкла к ней. Странным было то, что Аполлон сумел сдержать своё любопытство и молча уйти.

Когда они оказались наверху, он закрыл подвальную дверь и снова повеселел, словно минуту назад не был строгим хозяином Найкара, угрожающим аргонианке, которая пыталась сохранить тайны его собственной жены. Словно прочтя мысли Лины, он воодушевлённо спросил:

— Мы ведь вернёмся туда?

Для чародейки это стало неожиданностью.

— Одни?

— Конечно. Если мы найдём в этом подвале что-то действительно важное, то я хочу быть готовым к разговору с ней. Но также я не хочу, чтобы она надо мной смеялась, если в её экспериментах нет ничего ценного.

— Это разумно. Но... непросто.

— Ты считаешь это сложным?

— Кира вернётся уже завтра. Да и… — она осеклась.

— Что?

— Как-то это всё неправильно.

— Но тебе ведь интересно? — Этой ночью у Аполлона было слишком хорошее настроение. Его было приятно видеть в таком расположении духа.

Лина сдалась:

— Интересно.

— Тогда нужно подождать подходящего момента.

— Посмотрим, — неоднозначно ответила она и добавила: — Теперь я чувствую себя виноватой из-за того, что рассказала про этот грохот. Будто выдала чью-то тайну.

— Лина, это моё поместье. Ты думаешь, я допущу, чтобы Кира хозяйничала тут в одиночку?

Чародейка поджала губы в смятении, словно хотела что-то сказать, но сдерживала себя. Аполлон понял это, и его огорчило то, что и Лина не хотела быть с ним откровенной. Он поторопил её:

— Что? Говори.

— Я стала замечать, что вы ссоритесь. — Фианель не побоялась посмотреть ему в глаза. — Часто. Между вами случилось что-то?

Имперец тяжело вздохнул, сознаваясь:

— Не думал, что это так заметно. Но не тяготи себя этими мыслями. Всё не так уж и плохо. Обычные житейские разногласия.

Своих эмоций Лина не показала, но почему-то ответила резко:

— Уже давно за полночь, Аполлон. Я не хочу вынуждать вас бодрствовать в столь поздний час из-за меня.

— Почему ты считаешь, что я не рад этому?

— Так не должно быть.

Он ответил эмоциональнее, чем следовало:

— Так я не из тех скучных зажравшихся баронов, которые во всём следуют морали.

— Я не хотела вас злить.

— Ты не виновата. — Её спокойный тёплый голос быстро вернул его в привычные рамки. — Но, наверное, мне действительно пора спать.

— Конечно. — В отличие от большинства окружающих Аполлона людей, Лина улыбалась ему по-настоящему. — Спокойных снов.

— А ты отправляйся домой.

— Утром у меня дела в лечебнице.

Он не смог её не поддеть:

— Насколько мне известно, ты не тратишь много времени на дорогу.

— Да, но такие путешествия довольно затратны для моих магических сил.

— Тогда оставайся в Корроле. В лечебнице есть кому проследить за больными.

Лина позволила себе подумать какое-то время и негромко ответила:

— Тогда, с вашего позволения, я в самом деле возьму день отдыха.

— Давно было нужно. — И он картинно ей поклонился, выказывая своё уважение: — Безопасного вам пути, миледи.

Она с улыбкой отвесила ему ответный строгий поклон и зашагала к выходу, чтобы забрать свои вещи с набережной, а потом телепортироваться в Коррол. В этом городе у неё был небольшой уютный дом, где она могла уединиться и отречься от повседневной суеты. Не так давно Лине удалось создать первую в своей жизни линию порталов, которой она теперь успешно пользовалась. Телепорт мог за пару минут перенести её из комнаты поместья в Коррол, и это было так удобно, что гордость за такую полезную магию до сих пор переполняла её.

Когда она зашла в свою комнату, портал у стены встретил её перламутровым сиянием магических рунных надписей, выжженных в камне энергетическими потоками. Чтобы начертить один символ, требовалось невероятное количество магических ресурсов, терпения и времени, а одна-единственная ошибка могла перечеркнуть весь кропотливый труд чародея и быть опасной для жизни. Наверное, поэтому, каждый раз вставая в центр портального круга и читая заклинание, Лина удивлялась тому, что это работает.

Комната Найкара отступила перед ней туманным видением, дав место светлому просторному помещению. Сейчас Лина созналась себе, что влюбилась в свой новый дом ещё больше, потому что здесь было тихо, её совершенно никто не беспокоил и она могла наконец-то выспаться.

* * *

Аполлон знал, что Кира приедет этим утром. Он увидел Теневую Гриву на горизонте, когда сидел на балконе со свежим выпуском «Вороного курьера», но спускаться, чтобы встретить жену, почему-то не стал. Он до сих пор думал о той загадочной машине в подвале, которая так беспокоит Лину, о Лил-Дже, скрывающей какие-то тайны, и о самой Кире, которая женой его не была никогда. С каждым днём он всё больше убеждался в том, что переживает насчёт их союза сильнее, чем она, хотя в этом браке для него не было никакой выгоды. В который раз задумавшись о том, во что он превратил свою жизнь, связавшись с этой женщиной, он отвлёкся от чтения и потерял суть новостей.

Кира спешилась во дворе, не глядя передала поводья конюху и взволнованно зашагала в лечебницу. Аполлона это заинтересовало, но не более. Наверное, раньше он сорвался бы с места, забеспокоившись о том, что с Кирой могло что-то случиться в дороге, но не сейчас.

Сейчас он чувствовал себя последней сволочью, но продолжал читать свою газету.

Через пару минут Кира снова появилась на улице и с задумчивым выражением лица зашагала к поместью. Долго ждать Аполлону не пришлось. Вскоре она сама поднялась к нему, чтобы поздороваться, и Найман заметил, что она крайне чем-то заинтересована. Однако, обратив внимание на странное поведение жены, он не стал торопить события и привычно поздоровался:

— Я рад, что ты вернулась так скоро. Как Скинград?

— Стоит, — безвкусно ответила она, распуская локоны волос, собранные в высокий хвост. — Поместье отца выживает благодаря преданности его дворецкого, а Гассилдор всё упивается своими вампирскими балами. Я даже Вилию там встретила.

— На балу? — Аполлон хотел бы, чтобы его удивление прозвучало, как насмешка, но он в самом деле удивился.

— Закинув ногу на ногу, она сидела за столом в грязных сапогах, издевалась над мальчишкой-лакеем и всем хамила. Хотя я и не ожидала её увидеть, это была приятная встреча. Несмотря ни на что.

Имперец вздохнул, откладывая «Вороной курьер», и только сейчас поднял глаза на Киру:

— И какие даэдра дёрнули тебя связаться с ней?

— Какие-то дёрнули, — с неприязнью в голосе ответила Кира, почему-то продолжая стоять. — Но перестань думать о ней слишком скверно. Она неплохая босмерка.

— Я не хочу обсуждать её, — честно сказал Найман. — Ты знаешь, что она мне неприятна.

Кира пожала плечами и резко сменила тему:

— Как пожелаешь. А где Лина? Я зашла в лечебницу, но там её нет, и дворецкий сказал, что в поместье с утра её не видел.

— Я приказал ей вернуться в Коррол.

Лицо имперки исказила какая-то едкая насмешка:

— Приказал?

— Между нами состоялся необычный разговор, и она созналась, что не может спать в поместье из-за каких-то звуков по ночам, — Аполлон сказал это специально, внимательно наблюдая за реакцией Киры. Однако девушка первоклассно скрывала свои эмоции. — Из-за этого она очень устаёт и не может работать.

— Ты прав, она действительно очень много на себя берёт. Отдых ей не помешает. — Кира улыбнулась, но потом изобразила заинтересованность: — А что за звуки?

Он лишь покачал головой:

— Она чародейка. Ты думаешь, я способен понять, что происходит у неё в голове?

Кира усмехнулась его шутке, но Аполлон вовсе не шутил. Он действительно никогда не мог понять, что творится в голове у этой бретонки.

— Я хотела бы поговорить с ней на одну тему, — вдруг созналась Кира, — но теперь не знаю, стоит ли? Когда она вернётся?

— Не думаю, что скоро. У тебя какое-то дело к ней?

— Мне нужна её помощь.

— В чём?

Кира отмахнулась:

— Да так. Хочу проконсультироваться в одном вопросе.

— Ты же не сорвёшься сейчас в путь, чтобы прибыть к Корролу вечером?

Она слегка наклонилась, словно смеясь над ним, и прошептала:

— Ты так в этом уверен?

Он не побоялся выдержать её холодный карий взгляд и тоже посмеялся:

— Это будет забавно.

Кира неспешно натянула перчатки для верховой езды, которые всё это время держала в руках.

— Должна же я хоть иногда удивлять тебя.

Аполлон решил принять это как что-то обычное, потому что с Кирой он вообще давно перестал удивляться.

— Что же это за дело такое, раз тебе не терпится отвлечь Лину от заслуженного отдыха?

— Не переживай за неё. Думаю, это дело и ей будет интересно.

— Мне не нравятся твои тайны.

Кира развела руками:

— Когда ты повёл меня в храм Мары[53], ты знал, на что идёшь.

— Интересно, какие даэдра дёрнули меня?

Сейчас Кира искренне рассмеялась, хотя и знала, что Аполлон вовсе не шутил. Последнее время он был с ней холоден и строг, и девушка понимала, что сама заслужила такое отношение своими вечными выходками вроде этой. И её всё вполне устраивало. Она попрощалась с Аполлоном ещё на день, пообещав вернуться завтра к обеду, и покинула Найкар, даже не став переодеваться.

Пентакль горел пламенем в нагрудном кармане, и это не давало покоя мыслям.

Кира не знала, что так взбудоражило её разум, но этот амулет обладал такой притягательной и непостижимой магией, что поговорить с Линой в надежде хоть в чём-то разобраться хотелось немедленно.

Оставив Найкар за спиной, Кира повела Теневую Гриву по широкой Чёрной дороге на запад. Почему-то она заранее знала, что этот пентакль не так прост и что Лина поможет разгадать его тайну. Ещё ни одна магическая вещь не заинтересовывала её так сильно, как эта.

Закат встретил её в пути, ослепив глаза мягким розовым светом, просачивающимся сквозь молодую листву высоких деревьев Великого леса. Из-за направленных в лицо холодных лучей света город впереди показался сплошной чёрной массой, и острые пики коррольских крыш растворились в потоке закатной магии. Приблизившись к стенам, Кира уже смогла различать красивые краски вокруг, синие флаги на башнях и золото выжженных на солнце трав, и в который раз отметила, что Коррол был сказочно красив. Здесь жили добрые культурные люди, улицы всегда были чистыми, украшенными зеленью кустарников и молодых деревьев, а величественные дома в центре возвышались гордыми близнецами, будто были построены специально для того, чтобы гармонировать с общей атмосферой города. Коррол был красив и мягок, но Кира не питала к нему большой любви, в отличие от чародейки. Она всё же отдавала своё предпочтение родному Скинграду, мрачному и холодному.

Двухэтажный дом Лины располагался напротив Великого Дуба на главной площади города, и Кира была искренне рада за подругу. Наконец-то эта талантливейшая волшебница выбралась из крестьянской грязи и заставила людей уважать себя. Впервые Кира встретила Фианель, когда та была странствующей паломницей, помогающей больным людям за доброе слово. Конечно, крестьяне Лину любили, но ей приходилось постоянно ночевать в дешёвых трактирах, потому что денег на что-то более достойное у неё не было. А теперь Лина была личной чародейкой Наймана, получала хорошие деньги и жила так, как ей и подобает. Кира действительно была рада, что выбор Аполлона пал именно на эту девушку, хотя она и не знала, как они познакомились.

Поднявшись по ступеням на высокое крыльцо, Кира осторожно постучала, обняв ладонью тяжёлую кольцевую ручку. Лина не сразу отворила дверь. Видимо, гостей она не ждала и общаться с кем-то ей не хотелось. Когда имперка постучала во второй раз, настойчивее, дверь перед ней сверкнула магическим сиянием, приглашая войти. Похоже, обычные замки Лина не признавала, предпочитая пользоваться тем, чему доверяла и в чём разбиралась — магией.

— Надеюсь, что я тебя не потревожила. — Данкар отворила дверь, проходя внутрь, и сразу же улыбнулась, увидев Лину в хорошем настроении.

— Нисколько. — Бретонка гостеприимно поприветствовала её, жестом приглашая пройти в зал. — Тебе я всегда рада.

Кира однажды бывала в этом доме, но, несмотря на это, принялась заинтересованным взглядом осматривать каждый дюйм большой комнаты. Здесь всё было убрано и чисто, на столе, покрытом светлой скатертью, стояла ваза из голубого стекла со свежей сиренью, распространяющей по дому нежный головокружительный аромат, и в камине горел магический огонь, поддерживающий тепло и создающий уют. Лина предложила гостье сесть в кресло напротив, а сама направилась к чайному столику.

— Хочешь чего-нибудь выпить?

— Сейчас я бы выпила крепкого красного вина, но сойдёт и имбирный чай. — Кира благосклонно улыбнулась, вытягивая ноги и расслабляясь в кресле. Такого потрясающего уюта, как дома у Лины, она не знала давно.

— У меня есть небольшая коллекция Сурили[54]. А мы не каждый день встречаемся вместе и говорим по душам. — С этими словами она вышла из зала, заставив Киру удивиться такому неожиданному заявлению, и вернулась с запылённой бутылкой и двумя бокалами.

— Вообще я пришла к тебе по делу, — начала имперка, наблюдая за тем, с какими мучениями Лина пытается открыть вино. — Тебе помочь?

— Что за дело? — Сдаваться бретонка не собиралась, и вскоре пробка всё-таки поддалась. Лина передала наполненный бокал подруге. — Что-то серьёзное?

— Что-то интересное. — Кира не спеша достала из кармана свёрток с пентаклем и развернула его. В глазах Лины застыло восхищение.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒