*По воле бога и дьявола (латынь) 8 страница

- Чушь, полная чушь, вам это понравится! - воскликнул мистер Уотни, который, казалось, внезапно понял, что сказал слишком много лишнего.

Они вернулись в город в сгущающихся сумерках и приехали как раз в то время, когда мистер Джелкс готовил себе чай. Было бы сложно приехать к мистеру Джелксу в такое время, когда бы он не занимался чаем, но этот чай был лучше всех остальных хотя бы потому, что он собирался выпить его с кусочком торта.

- Ну, Ти Джей, мы разделались с этим. Мы купили дом.

- Не долго же вы раздумывали, - ответил старик. - Надеюсь, что вы не поторопились. Куда ты позволила ему забраться, Мона?

- Я позволила ему забраться в монастырь, дядя Джелкс.

- Господи Боже! - воскликнул старик. - Почему же тогда не в женский монастырь, если вы все равно были где-то рядом?

- Как вы думаете, это подходящее место для инвокации Пана, Ти Джей?

Джелкс почесал свой нос.

- Достаточно подходящее, - ответил он, - Психическая атмосфера там была проработана. Но имейте в виду, вам потребуется совершить нечто вроде ритуала изгнания, прежде чем Древние Боги поселятся там; но они будут исправно приходить, если все получится в первый раз.

На следующее утро за завтраком он спросил старого Джелкса:

- Так что мне делать с оплатой мисс Уилтон? Я отнимаю у нее чертовски много времени, а ведь время это деньги для нее, как я понимаю.

- Она вас устраивает?

- Да, она первоклассный специалист. Она чертовски прекрасна. Мне она нравится.

- Тогда на вашем месте я бы выдал ей зарплату. Выдайте ей недельное жалование и обращайтесь к ней в любое время.

- Это хорошая идея. Есть много разной работы, которую я хотел бы ей поручить. Сколько мне предложить ей?

- Три фунта в неделю? - осторожно предложил старый Джелкс.

- Отлично. Я надеюсь, она будет получать и немного комиссионных от каждой фирмы, с которой нам предстоит заключить сделку?

- Да, она на это тоже рассчитывает. Что она может сделать для вас сейчас? Еще слишком рано начинать обустройство дома, не так ли?

Хью пришел в замешательство. У него не было на примете никакой конкретной работы, которую он мог бы поручить Моне. Чего ему хотелось на самом деле, так это дать ей немного денег так, чтобы не задеть ее гордости; работа была всего лишь поводом заплатить ей. По крайней мере, так он объяснял это самому себе. Раньше ему часто доводилось придумывать для людей бесполезные задания, так почему бы не сделать этого и сейчас? Видит Бог, девчонка очень нуждалась в деньгах, что было прекрасно по ней видно. Но в глубине души он осознавал, что эти две недели будут невероятно пустыми, если он не придумает никакого задания для нее.

- Да, с этим она хорошо справляется. Для меня она провела прекрасную работу в Британском музее. Я не могу уходить из магазина в рабочее время. А что вы хотите поручить ей найти?

- Я хочу узнать историю Монашеской Фермы. Сдается мне, что она окажется чрезмерно увлекательной.

- Звучит многообещающе. Да, я могу помочь ей с этим. Ей даже не придется сейчас уходить дальше моих полок. Можно сказать, что я очень сильно увлекался загадочной стороной монашеской истории. После того, как она справится с этим, она может отправиться к нотариусу-археологу и узнать что-то на месте. Думаю, в библиотеке местного музея должно быть прекрасное собрание книг по этой теме. Бьюсь об заклад, что там много материала, из которого любой, кто знает о разных странных вещах столько же, сколько и мы, сможет собрать эту историю по частям.

- Господи, этого же великолепная идея! Я отвезу ее к старому Уотни и мы отправимся на экскурсию в местный музей.

Джелкс хотел было спросить «А почему бы вам не позволить ей начать с моих книг? », но сдержался.

В результате Джелкс сам пошел за мисс Уилтон, оставив Хью за главного в магазине. Вернувшись через десять минут, он обнаружил Хью безмерно радующимся тому, что ему удалось в его отсутствие продать три книги из двухпенсовой корзины.

И вновь гоночная машина повезла на север Мону Уилтон, одетую в зеленое пальто со шлемом и сидящую рядом со своим водителем.

Ее забавляло, что он совершенно забыл о поисках Пана и был всецело поглощен погоней за замурованным приором.

Сначала они навестили мистера Уотни, который при виде них в ужасе вскинул руки и воскликнул:

- Господи, вы хотите вступить в права прямо сейчас? За кого вы меня принимаете? За паровой двигатель?

Однако он не только успокоился, но и обрадовался, узнав о том, что Хью был намерен покопаться в прошлом своей новой недвижимости. Единственное, чего жаждала душа мистера Уотни, так это возможности покопаться в земле и найти еще больше трупов. Хью, однако, интересовали только обстоятельства, приведшие к таинственному кризису в монастыре.

Мистер Уотни дал ему список книг для исследования и рекомендательное письмо для хранителя музея, и они отправились в путь. Хранитель, мистер Дисс, оказался в точности таким же, как мистер Уотни, и эти двое, по-видимому, очень близко дружили, будучи, соответственно, президентом и секретарем местного археологического общества. Мистер Дисс пробормотал что-то о подписании сделок и Хью с энтузиазмом подхватил эту идею. После этого музей вместе со всем своим содержимым оказался в его полном распоряжении и он мог делать здесь, что захочет. Существует множество способов развращения государственных служащих.

Музей был гордым обладателем свитков аббатства и они с интересом рассматривали оригинал письма о заказе греческих манускриптов у посредника Эразма. Монахи отдали за них тридцать фунтов — в пересчете на современные деньги сумма была внушительной.

- О чем это вы? - спросил хранитель.

- Это были огромные деньги для того времени, - сказала Мона, тактично предотвращая его дальнейшие расспросы. Вскоре он был отозван и передал их в руки молодого помощника, наказав ему выдать им все, что они потребуют. Хью протянул ему список, который написал мистер Уотни, и юноша, положив перед ними стопку книг, исчез.

- Это интересно, - сказала она, - На ферме есть призрак. Тот, которого по заверению миссис Хаггинс там быть не должно.

Хью встал, обошел стол и сел на стул рядом с Моной, начав читать из-за ее плеча. Книга, раскрытая перед ними, была старым переплетенным сборником разных описанных следственных дел местного археологического общества, а бумага, о которой шла речь, касалась местных суеверий.

Из текста следовало, что Монашеская Ферма имела зловещую репутацию в здешних краях и в ней жило столько же призраков, сколько и в любом подобном месте, и в доказательство своих слов автор приводил ее историю.

- Я ничуть не удивлюсь, если они пытались сделать ровно то же самое, что и вы.

- И что же это?

- Избавиться от своих ограничений и обрести полноту жизни.

- Я не осуждаю их. Монашеская жизнь, должно быть, выглядит достаточно пустой в глазах активного парня.

- И в этом вы ошибаетесь. Созерцательная жизнь может быть чрезвычайно яркой и интересной, при условии достижения нужного результата.

- И чем занимаются эти парни, кроме того что читают свои молитвы?

- Молитва это намного больше, чем просто просьба о помощи. Мы, протестанты, ничего в этом не понимаем, но для католиков это целое искусство. Молитва и медитация могут помочь вам пережить великолепный опыт, если вы точно знаете, что нужно делать. Если бы вы пережили это хотя бы однажды, вы бы поняли, что созерцательная жизнь может быть достаточно яркой для кого угодно.

- Не думаю, что это соответствует моим представлениям о прекрасном. Меня тянет к Пану.

- А разве молитва и медитация не приближают вас к Пану?

- Теперь, когда вы спросили об этом, я подумал, что приближают. Честно говоря, я пытался соприкоснуться с ним, используя метод святого Игнатия. И не безуспешно. Это было уже дважды.

- Расскажете мне об этом?

- Ну, я создал мысленный образ Древней Греции и он ожил, и на мгновение я оказался там. А прошлой ночью, когда я пытался проделать это снова, я был слишком уставшим, чтобы удерживать контроль, и сначала провалился в кошмар, уснув на спине, а затем я вырвался из кошмара в ту самую сцену, которую я представлял себе, но знаете, о чем был этот кошмар? Я видел бедного старину Амброзиуса. Точнее, во сне я был замурован также, как и он, и это тоже было очень неприятно. Затем я вырвался из этого сна на греческий склон, залитый солнечным светом, и кто-то бежал по холму впереди меня, и мне кажется, что это были вы. Во всяком случае, у этого человека было ваше телосложение и походка.

- Это интересно, - сказала Мона уклончиво, по-видимому поглощенная рассказом о том, как древние римляне прокладывали канализацию.

В этот момент вернулся хранитель музея.

- Сожалею, что был вынужден оставить вас, - сказал он. - Не желаете ли взглянуть на иллюминированные рукописи*?

Они согласились и он привел их к стеклянной витрине, открыл замок, откинул крышку и начал бережно переворачивать тяжелые пергаментные листы чрезвычайно красивого псалтыря.

- Вот эта особенно интересна, - сказал он, - Поскольку все заглавные буквы в ней стилизованы под миниатюрные изображения Аббатства.

Он показал им изображения высокого алтаря, галереи, колокольни, больших ворот, монахов за работой в скриптории. Потом он перевернул на другую страницу и указал на маленькое изображение монаха в черном одеянии, что-то пишущего за партой.

- Это тот человек, - сказал он, - Который основал известную библиотеку. Он был великим ученым своего времени, но умер молодым. Жизнь тогда была короткой.

Они увидели мельчайший, но кристально точный портрет молодого мужчины, ссутулившегося над партой. Острые черты лица, гладко выбрит, тонзура** на макушке. Мона невольно подняла голову и взглянула в лицо мужчины, склонившегося над ее плечом. Эти лица были похожими один в один; даже ученая сутулость плеч была такой же.

- Это был один из приоров, Амброзиус, - сказал хранитель музея.

На мгновение повисла мертвая тишина и Мона гадала, затаив дыхание, что же будет дальше. Тишину нарушил Хью и Моне показалось, что голос его звучит несколько странно.

- Это интересно, - сказал он, - Не могли бы вы рассказать мне что-нибудь о нем?

- Да, в библиотеке было много всего о нем, разбросанного в разных местах. Все это было собрано вместе в одном из подобных томов, и наш общий друг, мистер Уотни, тоже предпринял попытку собрать это все воедино. Я думаю, что он очень рад тому, что вы покупаете Монашескую Ферму. Он всегда хотел провести там раскопки, но мисс Памфри никогда бы этого не позволила.

- Он говорил что-то об этом, - ответил Хью, - Но я боюсь, что не поддерживаю его в этом. Я не в восторге от мысли, что мой будущий сад будет полностью перекопан.

- Но уважаемый сэр, сад и должен быть перекопан. На вашем месте я бы позволил мистеру Уотни перекопать сад на том условии, что он будет удобрять его навозом, пока роется там. И позволил бы ему забрать любые кости, которые он там найдет, в обмен на удобрения.

- Заманчивое предложение, - сказал Хью. - Кстати, где закопали Амброзиуса после того, как закончили расследование?

- А, сейчас, это странная история. В городе есть небольшой монастырь того же Ордена, что когда-то владел Аббатством. Следователь предложил им захоронить эти кости на своем кладбище, но они отказались, так что они были захоронены на церковном кладбище в деревне. Амброзиус, несомненно, снискал дурную славу после смерти, но вы же не думаете, что они могут продолжать вражду спустя столько веков, правда?

- Не могу сказать. Я ничего не знаю об их традициях Но что бы он ни совершил, они могли бы и позволить его костям покоиться среди друзей по прошествии столького времени.

- Ну, вы знаете, у них очень строгие взгляды. Я не сомневаюсь, что они были правы по-своему. С вашего позволения, я должен вернуться к работе. Но вы можете вернуть эти книги на стойку, когда закончите с ними.

Хью занял освободившийся стул мистера Дисса и сидел, уставившись в пустоту, даже не пытаясь начать работу с томом, что был раскрыт перед ним. Мона, наблюдая за ним, отметила, что он побледнел и на лице его читалось удивление.

Он поднял глаза.

- Вы знаете, от изображения Амброзиуса у меня побежали мурашки.

- У меня тоже, - ответила Мона.

- Это заставило меня понять, что значит замуровывание. Жил себе парень, который спокойно сидел за столом и изучал то, что было ему интересно, и все это время над его головой висела эта история с кирпичной кладкой. Учитывая, что я видел место, где это произошло, и видел его во сне прошлой ночью — ну, это произвело на меня очень сильное впечатление.

- Вам повезло, что вы напали на его след.

- Да, нам повезло. Теперь давайте посмотрим, что еще мы можем узнать о нем из этой бумаги.

Он начал бегло просматривать текст, зачитывая выдержки Моне, которая слушала, смотрела на него и думала о том, что скажет обо всем этом мистер Джелкс. Она чувствовала сильную ответственность перед старым Джелксом за Хью Пастона, как если бы ей позволили взять чьего-то чужого ребенка на прогулку.

- «Родился в 1477», - читал Хью. - «Незаконнорожденный сын дочери торговца» (возможно, имевший некоторое количество благородной крови). «Проявил такие способности в учебе, что был принят в школу Аббатства без оплаты. Получил пострижение в юности. Был в большой милости у аббата. Из-за быстрого продвижения по службе ему многие завидовали. Специальная миссия была послана в Рим, чтобы опротестовать назначение столь молодого парня на должность приора. Старый настоятель дожил до восьмидесяти шести лет и в течение последних нескольких лет своей жизни был прикован к постели. Амброзиус как приор получил полную власть. Много завистников и несогласных. Амброзиус, человек сильного характера, покончил с несогласием и стал проводить свою собственную политику. Он не был видным церковным деятелем, но был видным ученым и коллекционером. Многие критиковали его за то, что денежные средства монастыря он потратил на покупку греческих манускриптов, вместо того чтобы купить кусок Животворящего Креста, который им предлагали. После смерти старого аббата его недоброжелатели были услышаны в Риме, в Аббатство была направлена следственная миссия, и он был снят с должности, поскольку был назначен настоятелем. Его судьба, смерть и место погребения неизвестны». (Подозреваю, что они записали это раньше, чем на ферме были найдены его кости). «Хотя в самом Аббатстве он ничего не изменил, он построил еще одно здание в трех милях от него в Торли и здесь он похоже основал что-то вроде своего собственного филиала; однако ничего не известно о том, чем там занимались, а записи этого периода истории Аббатства были уничтожены огнем, который сжег часть известной библиотеки и в котором погибли все греческие манускрипты, заказанные у Эразма».

- Ну, это не много, но этого нам достаточно. Хотел бы я знать, кто устроил пожар. Возможно, их новый аббат-итальяшка. Должен признать, что ничуть не сомневаюсь в том, что Амброзиус играл в очень странные игры, и, как и сказал дядя Джелкс, корнем проблемы были греческие манускрипты. Они его испортили, мне кажется. Но вы же понимаете, что парня затолкали в церковь только потому, что это был единственный выход для бедного ученого в те дни, он совсем не принадлежал к ней и восстал против нее, заказав эти манускрипты? Ну же, давайте поедем домой и спросим дядю Джелкса, что он думает об этом.

Хью высадил Мону у книжного магазина и поехал ставить машину.

- Дядя Джелкс, - сказала Мона, как только он исчез, - Мистер Пастон полностью свихнулся на приоре Амброзиусе и совершенно забыл о Пане.

- Великолепно, - сказал Джелкс. - Я необычайно рад это слышать. Я надеялся, что произойдет нечто подобное, если ты возьмешь его в свои заботливые руки.

- Но это еще не все. Мы узнали довольно точную историю Амброзиуса и Амброзиус точно также гонялся за Паном или чем-то необычайно похожим на него. И я тебе вот что еще скажу, в музее мы видели маленький портрет Амброзиуса и он с таким же успехом мог бы быть портретом мистера Пастона.

- Боже мой, - воскликнул старый книготорговец и плюхнулся в свое кресло. - Я подозревал, что все плохо, но я никогда не думал, что настолько!

- Дядя Джелкс, по-моему, мистер Пастон легко может свихнуться.

- Ну, моя дорогая, теперь, когда мы начали, мы не можем остановиться. Это создаст дьявольскую неразбериху. Все, что мы можем сделать, это держаться за подол его пальто и надеяться на лучшее. Но чем все это закончится? Я удивился прошлой ночью, когда он сказал, что очень проникся историей Амброзиуса, но я списал это на то, что он только что узнал эту страшную историю и посетил место, где это случилось. Ведь ты же понимаешь, что у некоторых людей настолько богатое воображение, что даже книга может выбить их из колеи. А смерть Амброзиуса была кошмарной. Ты уверена, что вам это не показалось, Мона?

- Это установленные факты об Амброзиусе, дядя, и ты можешь сам посмотреть на портрет, если не веришь мне. И вот что я тебе еще скажу, у мистера Пастона был кошмар прошлой ночью и судя по тому, как он был расстроен, когда говорил о нем, он был довольно ярким, и во сне он был Амброзиусом, замурованным и умирающим, а потом сбежал в Грецию, где скитался по холмам в солнечном свете.

Старый книготорговец почесал свою лысую ястребиную голову.

- Какая-то одна вещь из всего этого не стоила бы внимания, - сказал он. - Но если сложить их вместе, как это сделала сейчас ты, то это нужно учитывать. Интерес к Амброзиусу сам по себе ничего не значит; и даже интерес и сон вместе, потому что из интереса могло родиться сновидение. Но там, где есть интерес, сон, похожая история жизни двух мужчин и вишенкой на торте — внешняя схожесть, то отрицать, что происходит что-то важное, мы не можем. Я знаю, что подобные вещи случались раньше. Когда человек, бывший на Пути, возвращается на него снова, обстоятельства часто приводят его к месту его последней смерти. Теперь мы будем наблюдать за тем, что будет происходить. Хью может начать вспоминать свою прошлую жизнь.

- Не будет ли это несколько мучительно для него? - спросила Мона. - Эти воспоминания могут быть кошмарными. И что будет, если мы призовем Пана в монастыре? Может ли монастырь быть хорошим местом для инвокации Пана?

- Одному Богу известно, - ответил книготорговец. - Этот должен быть.

В этот момент вернулся Хью и они все вместе принялись за один из тех странных, приготовленных из ничего обедов, которые книготорговец каждый раз доставал из своей шляпы, так сказать.

*Иллюминированные рукописи (от лат. illumino — освещаю, делаю ярким, украшаю) — рукописные средневековые книги, украшенные красочными миниатюрами и орнаментами (Википедия)