БЕСТИАРИЙ 15 страница

Не успев договорить, он отстранился от меня. Призвал тени к своей форме и окружил конечности тьмой. Как будто это поможет не дать его рукам действовать по собственной воле. Медленно, смысл его действий начал приобретать ясность. Отстранённое поведение. Противоречивый характер наших бесед. Его жгучее любопытство и напряжённый взгляд, который он постоянно держал в узде. От осознания этого у меня защемило сердце и на глаза навернулись слёзы.

Он продолжал говорить, его беспощадные слова падали каменными глыбами. Как же ему, наверное, было больно нести на себе всю тяжесть этого проклятья в одиночку.

— Я не хочу быть таким. Но если я позволю себе зайти столь далеко, кто-то умрёт. Так происходит всегда. Оставаться на шаг впереди своих эмоций, контролировать свои реакции и измерять чувства других

— это постоянная необходимость. Это единственный способ обезопасить всех.

— Я и представить себе не могла… — горло стянуло, а слова затихли.

Так вот почему он отстранился. Он почувствовал связь междунами, ту самую, что зажгла страх и тоску в моём сердце. Связь, которой не должно было быть. Я судорожно сглотнула. Тяжело.

— Тебе следует знать, что я не занимаюсь любовью или чем-то даже отдалённо похожим на неё, если уж на то пошло.

Что-то промелькнуло в его взгляде. Обида? Счастье? Я не знала.

— Что?

— Тебе не нужно беспокоиться обо мне, — я сделала ещё один шаг вперёд. Он даже не пошевелился. — У меня нет к тебе никаких чувств. Это безопасно.

Ты в безопасности. Протянув руку, я провела пальцами по егощеке. Даже если он говорил правду, я не могла сдержать своё желание. Это был самый уязвимый человек, которого я когда-либо видела. Самый настоящий. Я хотела оказаться в его руках и быть рядом. Быть с нимвсецело и облегчить его бремя, хотя бы на одну ночь.

Настороженные глаза разрывали меня на части.

— Лина, я не знаю, — он встал и, избегая моего прикосновения, прошёлся вдоль кровати. — Из-за тебя невозможно думать.

Я схватила его за запястье и остановила.

— Говорю тебе, Нок, никакой опасности нет. Я изгнанница, у меня нет привычки создавать длительные отношения. С кем бы то ни было. Это касается и тебя.

Мне было больно говорить это, но в этом утверждении была правда. Неважно, что я не хотела представлять себе мир без него. Без кого-либо из моих новообретённых друзей. Но я соберу вещи и уеду, если придется.

Он отступил и наклонился ко мне, как будто это было выше его сил. Как будто мы оба были неспособны уйти. Он нежно провёл пальцами по моему плечу.

— Я не хочу причинить тебе боль.

— Ты не сделаешь этого. Я обещаю.

Он не причинит мне вреда, потому что я не могла любить его. Я не могла быть такой, как Кост, предлагая любовь и преданность только для того, чтобы быть встреченной холодным плечом.

Я не могла.

Он склонил голову к моей, и его губы едва скользнули по моим губам. Мы стояли так целую вечность, каждый из нас давал другому шанс отступить, а потом мы оказались у стены. Голод и тоска взяли

верх и бросили всю осторожность на ветер. Ничто другое не имело значения, кроме ощущения его рядом со мной. Томное прикосновение его рук, когда они опустились сначала к моей талии, а затем под подол платья. Его пальцы играли с моим кружевным нижним бельём, и я вжалась в его руку. Напомнила ему, что всё в порядке. Что я хочу этого. Нуждаюсь в этом.

Он не отстранился. Вместо этого он просунул палец под кружево и стал дразнить меня. Испустил пьянящий стон.

— Ты уже мокрая.

Мучительно медленно он погрузил в меня палец. У меня перехватило дыхание, и я покачала бёдрами, умоляя его двигаться. Всё, что он делал — это твёрдо стоял на ногах. Как будто всё ещё решал. Как будто всё ещё обдумывал отступление.

— Пожалуйста, Нок...

Мне нужно было, чтобы он остался. Чтобы был со мной.

Из глубины его груди вырвался сдавленный, прерывистый звук. Он медленно вытащил палец и провёл большим пальцем по моему клитору.

— Пожалуйста, что?

Боги, я хотела, чтобы он сдался.

— Ты мне нужен.

Неторопливыми движениями рук он снял с меня одежду. Каждый предмет одежды походил на спадающие оковы, и сдержанность в его взгляде уступала место чему-то горячему и желанному. Он провёл пальцами по всей длине моего позвоночника, задержался на изгибе моих бёдер и форме моей задницы. Его пристальный взгляд заставил моё сердце учащённо забиться. Никогда ещё никто так на меня не смотрел. Он изучал каждый дюйм моего тела, словно запечатлевал его в памяти.

Я пробежалась пальцами по его плечам, желая сделать то же самое.

— Ты всегда такой дотошный?

— Ты бы предпочла, чтобы я поторопился?

Его колени коснулись пола, и он начал покрывать поцелуями

внутреннюю сторону моего бедра.

Мои губы дрогнули.

— Не совсем.

— Хорошо. Потому что я собираюсь насытиться, неважно, сколько времени это займёт.

Нок поднял на меня взгляд, тёмные глаза прожигали каждый сантиметр моей кожи, и тоска заструилась по моим венам. Я хотела его. Нуждалась в нём. И его обещание, —боги, это обещание, —заставиломои колени согнуться, а грудь вздыматься. С грешной усмешкой он поцеловал меня в верхнюю часть бедра. Его правая рука покинула мою задницу и потянулась к клитору, пальцы играли на краю, не двигаясь дальше. Они стали влажными, и насмешка в его взгляде сменилась чем-то более тёмным. Чем-то пьянящим, опасным и голодным. Это было самое желанное выражение, которое я когда-либо видела.

Низкий довольный рык вырвался из его хриплого горла.

— Что же мне с тобой делать?

Я не знала, но если это не касалось его языка и пальцев, то это не имело значения. Прочитав мои мысли, он провёл большим пальцем по моему клитору. Мой мир содрогнулся, и я не смогла сдержать крик. Ухмыльнувшись, он снова погладил меня, и комната воспламенилась.

— Нок, — мой голос едва ли был слышен в моих собственных ушах.

Это было всё, что я могла сделать, чтобы сохранить контроль над реальностью. Я мечтала о его пальцах с того самого момента, как впервые увидела, как они пробираются сквозь его волосы. Мозолистые от многолетней тяжёлой работы, грубые царапины на моей коже посылали волну за волной искрящегося электричества.

— Когда ты так произносишь моё имя... — прорычал Нок.

Он ввёл два пальца в меня, и в тот же миг его язык затанцевал по моему клитору. Я подалась бедрами к нему, постанывая, пока он творил магию своим ртом. Выругавшись, он схватил меня за бедро свободной рукой, чтобы придать себе равновесия. Он наполнил меня своими пальцами, и у меня закружилась голова от возможности получить его целиком.

Моя голова ударилась о стену, и я запустила пальцы в его волосы. Все ощущения сосредоточились вокруг него. Он требовал всего моего внимания, каждого напряжённого нервного окончания, каждого хриплого вздоха. У него было всё, и я охотно отдала ему это.

Он работал быстрее. Сильнее.

— Ты даже не представляешь...

Он замолчал на полуслове, похоронив невысказанную правду, которую собирался излить, вкушая меня.

Лента удовольствия зазмеилась по моему животу.

— Скажи мне.

Вонзив в меня пальцы, он держал губы над моим бутоном.

— Ты даже не представляешь, как сильно я этого хотел.

Он ввел ещё глубже и согнул пальцы, мозолистые подушечки тёрлись о мою внутреннюю стенку. Я вскрикнула и крепче вцепилась в его волосы.

— Лина, — его голос был хриплым и глубоким, и таким полным эмоций, и это было именно то, что меня убивало.

Звук моего имени, слетавший с его губ, ощущение того, как он говорит, лаская мою кожу, теряя свои пальцы внутри меня, разрушили моё видение. Освобождение обрушилось на меня, пульсируя до самых конечностей и ревя в ушах. Он оставался там, пока я дрожала вокруг него, держа его голову на месте, чтобы я могла переждать каждый поток экстаза.

Когда всё закончилось, дрожь смягчилась, он убрал свои пальцы от меня и медленно провёл губами вверх по моему животу, пока вставал. Я должна была быть сыта. Довольна. И я была, но я хотела большего. Как же я могла не хотеть? В тусклом освещении комнаты его чернильно-чёрные глаза блестели от такого сильного желания, что я задрожала всем телом. Он изучал мои изгибы и его руки путешествовали по моей груди, прежде чем опустились к моим бёдрам.

Я не хотела терять ни минуты в этой дурацкой игре в кошки-мышки, в которую мы играли. Теперь все карты раскрыты. Я знала о его проклятии, мои чувства были недостаточно сильны, чтобы вызвать его,

и всё, что он должен был сделать, это держать свои эмоции в узде. Мы могли бы это сделать. Оттолкнувшись от стены, я обвила руками его шею и притянула его губы к своим. У него был вкус мёда и меня. Моего освобождения. Я хотела всегда помнить этот вкус. Он пальцами впился в мои бока, а рот приоткрылся, впуская меня. Я нуждалась в нём внутри себя.

Срывая с него одежду, я толкнула его к кровати. Он поднял руки к потолку, и я сдёрнула с него тунику, остановившись при виде маленькой чёрной косы на внутренней стороне запястья. Было что-то такое нежное и в то же время столь жестокое в этих резких линиях. Я провела по ней пальцами, чувствуя борозды его вен, замаскированные под чернилами. Я хотела раскопать все его истории. Он прикоснулся к

моей душе, даже не пытаясь.

Я нежно поцеловала татуировку. Затем мой взгляд упал на бесконечные глаза Нока.

Что-то непонятное промелькнуло на его лице, и он отдёрнул руку. Дрожащими пальцами он провёл по всей длине моего лица, прежде чем обхватил подбородок пальцами и окутал меня знойным поцелуем. Каким бы ни был этот взгляд, он затерялся в следах его языка. В том, как мы неким образом обменивались мыслями и словами только с помощью наших тел.

Я не могла достаточно быстро двигать руками, и он усмехнулся мне в губы, когда я схватилась за его штаны.

— Тяжело тебе приходится?

Пуговицы, наконец, поддались, и я позволила его подогнанным под фигуру чёрным брюкам и трусам упасть на пол.

— Уже нет. Но мне кажется, кому-кому, а тяжело приходится тебе. Желание загудело глубоко внутри меня, когда я сжала его эрекцию,

и Нок ответил бранным словом. Опустившись на пол, я подразнила кончик его твёрдой плоти быстрым движением языка.

— Боги, — пробормотал он.

Взгляд, которым он одарил меня, был настолько невероятно обезоруживающим, что моё сердце замерло. Столько тоски, душевной боли и чего-то ещё, чего я не могла понять. Он низверг меня и в то же самое время поймал на крючок, вернул меня назад и привязал к своей сути.

Физическое влечение, не более того. Я не была уверена, чтоповерила самой себе, но я не собиралась останавливаться сейчас. Взяв его полностью в рот, я погладила его член, вращая языком. Нок застонал и толкнулся бёдрами в такт моей руки.

— Лина, — это был скорее стон, чем что-либо ещё, но моё сердце бешено забилось.

Со времён Винна, я занималась сексом вскользь. Я могла бы сделать это снова. Не воспринимать этот акт всерьёз. Никаких эмоций, только веселье. Освобождение. Но Нок был другим... Всё в нас намекало на нечто более постоянное…

Я не могла позволить себе думать об этом.

— Встань.

Он отстранился и просунул руки мне под мышки, рывком поднимая меня на ноги. Схватив меня за бёдра, он развернул меня и уложил поперёк кровати. Шёлковые простыни ласкали мою спину, я вытянулась, нетерпеливо ожидая, когда же Нок присоединится ко мне.

Он просто смотрел. Его взгляд блуждал по всему моему телу, сотрясая все мои нервные окончания.

Только боги знали, что он сделает со мной, о чём он мечтал за сверкающей чернотой своих глаз. Текучий и напряжённый одновременно, он двигался по мне, едва сдерживая поцелуи, оставляя после себя обожжённую кожу.

— Ты такая красивая.

Я провела большим пальцем по его шраму.

— И ты тоже.

Он упёрся в кровать локтем, и давление его эрекции на мой клитор

стало удивительно невыносимым. Я извивалась под ним, умоляя о большем. Он нежно прижался к моим складкам, и моя влага скользнула по нему.

С его губ сорвалось тихое проклятие. Напряжённые мышцы подёргивались, пока он медлил. Дразнил меня. Чувствовал меня. И я оплатила ему тем же. Скользнув пальцами вниз по точеным контурам его груди, я исследовала каждую линию и впадину. Аккуратные грани его талии, твёрдую спину. Этот мужчина был вырезан из бриллиантов, и

я хотела, чтобы он был моим.

Нок зарычал, резко войдя в меня и положив свободную руку мне на грудь. Восхитительный огонь вспыхнул между моих бёдер, и я ахнула, отпуская его шею и вжимаясь головой в простыни.

Чисто дьявольская усмешка появилась на его губах. Он снова толкнулся в меня.

— Наслаждаешься жизнью?

Я попыталась пошевелиться под ним, желая заглушить нарастающую боль в животе.

— Нет, если ты не продолжишь.

— Если ты настаиваешь.

Он подчеркнул свои слова ещё одним глубоким толчком, и звёзды закружили в пространстве между нами. Но он всё ещё был таким медлительным. Таким сдержанным. Таким мучительным. Опустив голову мне на грудь, он сжал зубами мой сосок. Посасывая и потягивая,

он волновал розовую плоть, и назревающая потребность внутри полностью разрушила меня.

Я всхлипнула.

— Боги, Нок.

Последние остатки сдержанности в его мускулах, казалось, исчезли

вместе с его именем, и он обменял мою грудь на мой рот.

Подстраиваясь под его неистовые толчки, я раскачивалась вместе с ним.

Лихорадка поползла по моим венам, и я накрыла губы Нока своими.

Что-то внутри меня надломилось, и моя кульминация обрушилась с силой удара Лахарока. Обвившись вокруг него всем телом, я вцепилась ему в спину и потянула его глубже. Его имя стало задыхающимся стоном экстаза, и Нок выругался, когда его собственный оргазм присоединился к моему. Мы разбились вдребезги, потерявшись в скользких от пота объятиях и пьянящих стонах. Если говорить правду, было что-то почти сюрреалистическое во внезапной напряжённости между нами. Грубые эмоции, вспыхивающие под нашими объятиями. Мы были связаны. И как бы опасно это ни было, я не могла игнорировать тихий голос, умоляющий меня о чём-то более осязаемом. Конкретном. Прочном.

Наши лбы склонились друг к другу, и я провела рукой по его груди, пока не почувствовала под пальцами неровное биение его сердца. Это был момент, который я хотела помнить вечно. Нок мягко скатился с меня, но одна рука осталась на моём животе, пальцы мягко очертили круг.

Некоторое время мы молчали. Его объятия были тёплыми. Успокаивающими. Я не хотела рисковать, нарушая наше молчание. Я слишком боялась, что случайно оступлюсь и скажу что-нибудь, что может привести в действие его проклятие. Вместо этого я повернулась на бок и положила голову ему на плечо. Вздрогнула, когда его пальцы двинулись к моей спине, выводя крошечные круги на напряжённых мышцах.

Лёгкий кашель вырвался из моего горла. Рука Нока замерла.

— С тобой всё в порядке?

— Да, я в порядке. Просто нужно немного воды.

Выскользнув из его объятий, я направилась в ванную. Я повернула кран и подставила ладони под воду. Наполнила их дважды.

Нок вошёл следом за мной, его плечи напряглись и взгляд был

потрясённый.

— Там была кровь? Я нахмурилась.

— Что? Кровь? Нет. Просто в горло что-то попало.

Наклонившись вперёд, он зажал мой подбородок между пальцами и повернул моё лицо к свету. Осторожно провёл большим пальцем по внутренней стороне моего глаза. Порошок размазался, обнажив тёмные синяки, которые я пыталась скрыть, и он зашипел.

— Как давно?

Выражение его глаз потрясло меня до глубины души.

— Как давно, что? В твоих словах нет никакого смысла...

— У тебя и губы потрескались? Или ты нашла способ скрыть и это тоже?

Я зашагала мимо него в спальню.

— Ну и что? Кост упаковал мазь немлы с моей косметикой. Она творит чудеса на потрескавшихся губах. Моя кожа просто не привыкла

к такой погоде... это сущие пустяки.

— Чёрт побери, Лина. Ты умираешь, — паника затопила его глаза, и выражение лица превратилось в жёсткую гримасу. — Я уже видел это раньше. Я могу это остановить. Но тебе нужно убраться отсюда. Сейчас же.

Повернувшись спиной ко мне, он пошёл к ящикам. Из меня вырвался негромкий смешок.

— Ты ведь шутишь, правда?

Молчание породило беспокойство, а затем Нок заговорил:

— Уходи. Сейчас.

Гнев вспыхнул глубоко в моих костях.

— Теперь я знаю, что ты шутишь. Я не уйду, пока ты не скажешь мне, что, чёрт возьми, происходит.

Я схватила платье и надела его. Он ни разу не встретился со мной взглядом.

— Это для твоего же блага. Пожалуйста, убирайся из моей комнаты.

Я шагнула к нему и взяла его за руку. От прохладного укуса его кольца по моей разгорячённой коже пробежали мурашки.

— Ты серьёзно. Ты действительно хочешь, чтобы я ушла.

Нок оборвал меня с ледяной решимостью:

— Да. Всё кончено.

С таким же успехом он мог бы вонзить мне в сердце один из своих окровавленных ножей. Вот в чём была проблема — это всё его кровь, его дыхание, всё в нём теперь всецело крушило мой организм. Постоянно переплетаясь с моей сутью, смешиваясь и сливаясь, чтобы стать частью меня, которую я никогда не смогу извлечь.

— Со временем это воспоминание исчезнет, — медленно и размеренно произнёс Нок, словно пытаясь убедить нас обоих. — Ты забудешь об этой интрижке. Забудешь обо мне, о Круоре, и это будет к лучшему.

Он подошел к двери, положил руку на бронзовую ручку, чтобы выпустить меня.

Мои ноги отказывались двигаться, и я обратилась к его удаляющейся фигуре, к спине, с которой я так хорошо познакомилась.

— Ты ошибаешься.

Я никогда его не забуду. Он был чёртовым землетрясением, и его последствия будут сотрясать меня до конца моей жизни.

Он отказался поворачиваться ко мне и его голос стал раздражённым:

— Хотел бы я ошибаться.

— Это из-за проклятия? Нок, я в порядке. Я же сказала, что не испытываю к тебе никаких чувств.

— Чёрт побери, Лина!

Он отошёл от двери и стал расхаживать у изножья кровати. Дикие чёрные глаза, полные ярости и желания, угрожали поглотить меня целиком.

— Это не то, о чём ты вот так можешь взять и запросто солгать! Спрятать с помощью косметики и притворяться, что всё в порядке.

— Чёрт возьми, — я резко повернулась к нему. — Перестань ругать меня и просто поговори со мной.

Нок потёр виски. Хриплым голосом он ответил мне, не встречаясь со мной взглядом.

— Я с тобой разговариваю.

— Ты кричишь на меня.

— Я защищаю тебя, — он сделал долгий, успокаивающий вдох. Он опустился на кровать и обхватил голову руками. — Мне нужно было оставаться равнодушным. Доказательство моего проклятия уже видно

— тёмные синяки. Потрескавшиеся губы. Кашель. Мы опасно близки к лихорадке, и на этом этапе я уже не смогу её остановить.

Мой ответ умер на губах, когда я вспомнила, как впервые заметила синяки. Потрескавшиеся губы. Неужели я действительно была так близка к смерти? Меня пробрал озноб. Я изучала свои руки, когда серьёзность ситуации взяла верх.

— Твоё проклятие действует поэтапно.

— Да, — жёсткие глаза пронзили меня. — И очевидно, твои чувства сильнее, чем ты показываешь.

— Значит, и твои тоже.

Глупо, что на некий миг я почувствовала себя счастливой. Радостно осознавала, что я не одинока в этом водовороте запутанных и сбивающих с толку эмоций. Но если закроется от меня полностью, это будет уже неважно. Мои глаза горели от непролитых слёз. Насколько это было жестоко? Смерть или разбитое сердце. Почему это был мой выбор?

Его стоический вид треснул, в глазах промелькнула боль, и он покачал головой.

— Это не имеет значения. Неужели ты не понимаешь, зачем мне Гисс?

Гисс. Ну, конечно же. Его желание начало обретать смысл. Другой выход. Тот, который намекал на возможное будущее, но имел неизвестные и вероятные разрушительные последствия.

— А другого выхода нет? Более безопасного пути?

— Я всё перепробовал. Оно не исчезает. Если есть ещё одна тварь, которая может это сделать, я весь внимание.

Я не знала твари, которая могла бы уничтожить проклятие, которое имело такие глубокие корни. Возможно, член Совета с более ярым бестиарием знал бы, но с тех пор, как я покинула Хайрат, мои ресурсы истощились.

— Нет. Насколько мне известно, нет.

— Тогда мы можем продолжить?

Он встал и посмотрел на океан. Его внезапная отстранённость после такой близости глубоко ранила. Я знала, что если сейчас протяну руку и попытаюсь дотронуться до него, он просто отодвинется. Отвергнет меня. Хотя бы для того, чтобы я могла дышать.

Моё сердце сжалось от стоящего передо мной выбора: смерть,

разбитое сердце или Гисс. Я даже не могла себе представить, какой будет оплата снятия подобного. Но он сам должен был решить, заслуживает ли риск награды. Во всяком случае, желание с помощью Гисс только защитит меня, если ему это удастся. Может быть, тогда у нас появится шанс на нечто большее…

Я закашлялась, и Нок пригвоздил меня взглядом.

Я не знала, что хуже: то, что эти чувства могут обречь меня на смерть, или то, что я собиралась пойти на то, что обещала себе никогда больше не делать — дать Гисс человеку, который мне дорог.

Опустив взгляд в пол, я, в итоге, сдалась.

— Завтра. Мы отправимся на рассвете, если хотим успеть вовремя.

ГЛАВА 23

НОК

Мы ехали верхом до самого вечера, свернув с избитой дороги на Истренд и направляясь на запад, к руинам Нефесты. Мы сбавили скорость только для того, чтобы наши Зилах не увязли по щиколотку в узловатых древесных корнях. Лайтвуд был далеко не таким густым, как Китский лес, но это не означало, что путешествие было гладким. Сосны теснились друг к другу, низко нависая ветвями над нашими головами. Лина пробиралась сквозь всё это, ведя лошадь вперёд, даже не оглядываясь, и доводя её до предела. К тому времени, как она объявила

о конце пути, бок её тяжело дышащей Зилах покрылся глянцевым блеском.

Соскользнув на землю, Лина оглядела небольшой луг. Густая трава колыхалась под её кожаными бриджами, и я вспомнил первую поляну, где мы разбили лагерь. О том времени, когда она выпустила свою сеть тварей и поставила Калема на место.

Птичьи крики, высокие и сладкие, пронеслись в воздухе, и она наклонила голову к деревьям. Сколько бы я заплатил, чтобы услышать её мысли, узнать, как она отреагировала на известие о моём проклятии? Миллион? Ещё больше? Была ли вообще цена?

Она не позаботилась о макияже этим утром, и всё, что я мог сделать, это съёжиться. Тёмные мешки и потрескавшиеся губы были смертным приговором. Она кашлянула в тыльную сторону ладони, и я

затаил дыхание. Искал красные капельки на её коже. Ничего.

Мне нужно было оттолкнуть её ещё дальше. Кост отступил достаточно далеко, и мне каким-то образом удалось сохранить его дыхание. С ней у меня так не получится. Я потратил слишком много лет на поиски лекарства, чтобы вернуться с пустыми руками. Если Гисс не сработает, то у неё всё ещё может быть жизнь в другом месте. Найдя кого-нибудь другого. Неважно, как сильно эта мысль заставила мои зубы сжаться, а желудок съёжиться.

Не говоря уже о гонораре. Боги. Когда дело дошло до нас, уже было слишком много шипов. Но черт меня подери, если не хочу срубить их все и посмотреть, что вырастет.

Похлопав кобылу по шее, Лина повела её прочь от опушки леса.

— Разбейте лагерь здесь. Я вернусь через несколько часов с тварью Нока.

Я едва успел открыть рот, как Калем и Озиас уже в унисон запротестовали.

— Ты не должна идти одна, — сказал Озиас.

Калем вторил ему.

— Позволь нам пойти с тобой. Ты выглядишь... усталой.

Натянуто улыбнувшись, она взглянула на Коста, а затем перевела взгляд на Озиаса и Калема.

— Я устала, но со мной всё будет в порядке. Дело не в том, что я вам не доверяю. Просто это укрощение требует от меня большой концентрации. Никакой опасности, я обещаю.

Кост изучал её, а Калем и Озиас обменялись усталыми взглядами. Медленно осуждающий, полный ужаса взгляд Коста скользнул ко мне. Он всё понял.

Я не мог отпустить её одну. Не тогда, когда она была больна.

— Я пойду с тобой.

Глаза Лины пожирали меня. Так много эмоций, так мало времени, чтобы классифицировать их все, но последнее чувство, что я заметил в них, было неуверенностью. Страхом. Перед чем? Проклятием или Гисс?

Я бы не стал использовать тварь против неё, даже если бы это означало потерю моего проклятия. Она должна была это знать.

Она коротко кивнула. Прохладный ветерок пронёсся над нами, и она схватила свою куртку со спины Зилах. Быстрыми руками она зашнуровала её и натянула капюшон на голову, закрывая своё лицо.

Пряди волос заигрывали с краем ткани.

— Давай покончим с этим.

Она ушла в лес, засунув руки в карманы куртки. Её свет рассеялся, она была холодна, как убийца, и оделась соответственно. Я готов был отдать всё, чтобы снова увидеть её сияние.

Неужели она не видит, что я делаю это во имя её защиты? Чтобы защитить нас двоих?

Нет, чёрт возьми, я не хотел, чтобы она видела. Это было безнадежное переплетение.

Калем и Озиас спешились и отнесли седельные сумки на небольшое расстояние, чтобы разбить лагерь. Кост, с другой стороны, продолжал сидеть на своей Зилах, и его тяжёлый взгляд всё ещё впивался мне в спину.

— Она умирает.

Я судорожно сглотнул. Тяжело.

— Да.

Его голос был старательно ровным.

— А она знает почему?

— Да. И именно поэтому она, в конце концов, согласилась на

укрощение Гисс, — я ненавидел, что это прозвучало так, будто я заставил её сделать это.

До этого времени она очень противилась отдавать мне тварь, а теперь, столкнувшись с невозможной судьбой, которую я ей подарил… Я вздрогнул. Она этого не заслужила.

Когда я сделал шаг, чтобы последовать за ней, слова Коста пригвоздили меня к месту.

— Нок. Исправь это. Я обернулся.

— Всё в порядке. Несмотря ни на что, всё будет хорошо. Я буду дистанцироваться, как делал это раньше. Она не слишком далеко зашла.

— Я не об этом, — он соскользнул с седла и направился ко мне. —

Я хочу, чтобы ты был счастлив. Мы найдём способ, как это сделать. Я обещаю.

Нахмурившись, я изучил лёгкую дрожь его рук. Я мимоходом рассказал ему о магии Гисс, он знал о рисках и потенциальной выгоде. И всё же... что-то в его неумолимом зелёном взгляде говорило мне, что

это было гораздо глубже, чем просто тварь. Обещание, которое, если это не удастся, он будет продолжать пытаться выполнить

Чувство нарастало в моей груди, а беспокойство поселилось в моём животе. Я мог поклясться, что заметил проблеск тьмы под его глазами. Мне пришлось взять себя в руки. Лина уже была больна. Я бы не смог справиться с этим, если бы он тоже пал.

— О чём ты?

Он снял очки и пристально посмотрел на меня. Эмоции вспыхнули

в его глазах, искренние и, на этот раз, неосторожные. Любовь, чистая и настоящая. Боль, такая же глубокая и тёмная, как и моя, и я сразу же понял. Я понял, почему он ненавидит Лину — не её, а саму мысль о ней. Как долго он молча страдал? Десятилетия? С того самого момента, как я ступил в Круор?

Я ни разу не признался ему в любви. Как же я был жесток, даже если было лучше не говорить ему ни слова. Даже если бы это спасло ему жизнь.

Кулак сжал моё сердце. Я заботился о Косте так, что боялся признаться в этом. Я не мог приговорить его к смерти. Снова. И всё же, несмотря на всё это, он был рядом. Тихий партнёр. Постоянное плечо, на которое я не мог опереться, но он предлагал всё равно. Слова исчезли, и я стоял совершенно неподвижно.

Я не просто хотел, чтобы это проклятие исчезло для Лины. Мне нужно было избавиться от него ради Коста. Ради Озиаса и Калема. Ради самого себя.

— Кост, я...

— Мы поговорим позже, — он снова надел очки и повернулся к своей кобыле. — Тебе лучше догнать Лину.

— Да, — это было всё, что я смог вымолвить, и этого было до невозможности мало.

Где-то вдалеке хрустнула ветка, и я пришёл в движение, вторя отпечаткам сапог Лины в траве. Только когда я оказался скрыт в безопасности леса, я осмелился выдохнуть.

Кост. Лина. Я был скорее чудовищем, чем мужчиной, и незаслуживал ни одного из них.

Быстро двигаясь, я догнал Лину и последовал за ней, не говоря ни слова. Она напряглась в моём присутствии, но не обернулась, чтобы проверить. В этом не было необходимости. Между нами курсировал

⇐ Предыдущая 11 12 13 14 151617 18 19 20 Следующая ⇒