Хелпикс

Главная

Контакты

Случайная статья



МИР ИЗ­МЕ­НИЛ­СЯ НАВ­СЕГДА 27 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 28 из 34Следующая ⇒


— Вы… жи­вы? — про­из­нес Лэн­гдон, вы­тара­щив на не­го гла­за.

Фер­рис ус­та­ло кив­нул:

— Бо­лее или ме­нее.

Он вел се­бя те­перь сов­сем ина­че: бы­лой нер­вознос­ти не чувс­тво­валось.

— Но я ду­мал… — Лэн­гдон осек­ся. — Хо­тя… я уж и не знаю во­об­ще, что те­перь ду­мать.

Фер­рис со­чувс­твен­но улыб­нулся:

— Вам се­год­ня лга­ли, лга­ли и лга­ли. Хо­чу из­ви­нить­ся пе­ред ва­ми. Ду­маю, вы уже до­гады­ва­етесь, что я не ра­ботаю в ВОЗ и что не я при­вез вас из Кем­брид­жа.

Лэн­гдон кив­нул, слиш­ком ус­тавший, что­бы че­му-ни­будь еще удив­лять­ся.

— Вы ра­бота­ете на ше­фа.

— Да. Он пос­лал ме­ня ока­зывать вам и Си­ене экс­трен­ное со­дей­ствие на мес­те… и по­могать вам ухо­дить от ПНР.

— Что ж, вы де­лали свое де­ло ве­лико­леп­но, — ска­зал Лэн­гдон, вспом­нив, как Фер­рис по­явил­ся в бап­тисте­рии, как убе­дил его, что он сот­рудник ВОЗ, как за­тем по­мог им с Си­еной выб­рать­ся из Фло­рен­ции, из­бе­гая по­им­ки груп­пой, пос­ланной Син­ски. — Вы, яс­ное де­ло, ни­какой не врач.

Фер­рис по­качал го­ловой:

— Нет, я толь­ко ра­зыг­ры­вал эту роль. На­шей с Си­еной за­дачей бы­ло под­держи­вать в вас ил­лю­зию и до­бить­ся, что­бы вы рас­шифро­вали для нас то, что со­об­щил про­ек­тор. Ше­фу не­об­хо­димо бы­ло най­ти тво­рение Зоб­риста и за­щитить его от Син­ски.

— Вы не зна­ли, что это чу­ма? — спро­сил Лэн­гдон, все еще тре­вожась из-за стран­ной сы­пи и внут­ренне­го кро­во­из­ли­яния у Фер­ри­са.

— Ко­неч­но, нет! Ког­да вы упо­мяну­ли про чу­му, я по­думал, что это все­го-нав­се­го вы­мысел, ко­торым Си­ена ре­шила вас под­стег­нуть. И я по­дыг­рал. Мы се­ли на ве­неци­ан­ский по­езд… и вдруг все пе­реме­нилось.

— По­чему?

— Шеф пос­мотрел ди­ковин­ное ви­део Зоб­риста.

Да, фильм силь­но­дей­ству­ющий.

— Он по­нял, что Зоб­рист су­мас­шедший?

— Имен­но. Ше­фу вне­зап­но ста­ло яс­но, во что ввя­зал­ся Кон­сорци­ум, и он при­шел в ужас. Он ре­шил не­мед­ленно пе­рего­ворить с че­лове­ком, луч­ше всех знав­шим Зоб­риста — с ФС-2080, — и вы­яс­нить, из­вес­тно ли ей о том, что со­вер­шил Зоб­рист.

— С ФС-2080?

— Прос­ти­те, с Си­еной Брукс. ФС-2080 — ее ко­довое имя для этой опе­рации. Тран­сгу­манис­ти­чес­кие штуч­ки. А свя­зать­ся с Си­еной шеф мог толь­ко че­рез ме­ня.

— Те­лефон­ный зво­нок в по­ез­де, — со­об­ра­зил Лэн­гдон. — Ва­ша «прих­ва­рыва­ющая мать».

— Го­ворить с ше­фом в ва­шем при­сутс­твии я, ко­неч­но, не мог и по­это­му вы­шел. Он со­об­щил мне про ви­део, и я ужас­нулся. У не­го бы­ла на­деж­да, что Си­ена, как и он, дей­ство­вала всле­пую, но, ког­да я ска­зал ему, что она раз­го­вари­вала с ва­ми про чу­му и при этом не вы­казы­вала на­мере­ния вый­ти из иг­ры, он по­нял, что она раз­де­ля­ет идеи Зоб­риста. Из со­юз­ни­ка Си­ена мгно­вен­но прев­ра­тилась в про­тив­ни­ка. Он ве­лел мне со­об­щать ему о том, что бу­дет про­ис­хо­дить в Ве­неции… и ска­зал, что пош­лет груп­пу за­дер­жать Си­ену. Агент Брю­дер и его лю­ди ед­ва не пой­ма­ли ее в ба­зили­ке Сан-Мар­ко… но ей уда­лось скрыть­ся.

Лэн­гдон от­ре­шен­но смот­рел в пол; пе­ред ним и сей­час сто­яли ми­лые ка­рие гла­за Си­ены — гла­за, ко­торы­ми она пог­ля­дела на не­го свер­ху пе­ред бегс­твом.

Прос­ти­те ме­ня, Ро­берт. За все прос­ти­те.

— Она креп­кий оре­шек, — ска­зал Фер­рис. — Вы, ве­ро­ят­но, не ви­дели, как она уда­рила ме­ня в ба­зили­ке.

— Уда­рила вас?

— Да. Ког­да опе­ратив­ни­ки вош­ли в со­бор, я хо­тел кри­ком дать им знать, где на­ходит­ся Си­ена, но она, по­хоже, это пре­дуга­дала. И са­дану­ла мне пря­мо в грудь кос­точкой ла­дони.

— Что?!

— Я и уви­деть ни­чего не ус­пел. По­хоже, ка­кой-то удар из ар­се­нала бо­евых ис­кусств. У ме­ня имел­ся там уже при­лич­ный кро­вопод­тек, по­это­му боль бы­ла ад­ская. Бо­лее-ме­нее при­шел в се­бя толь­ко ми­нут че­рез пять. Си­ена уве­ла вас на бал­кон рань­ше, чем оче­вид­цы ус­пе­ли со­об­щить, что она сде­лала.

Оша­рашен­ный, Лэн­гдон вспом­нил, как по­жилая италь­ян­ка зак­ри­чала на Си­ену: L’hai colpito alpetto! — и уда­рила се­бя в грудь ку­лаком.

Нет! — крик­ну­ла в от­вет Си­ена. Ис­кусс­твен­ное ды­хание его убь­ет! Пос­мотри­те на его грудь!

Про­иг­ры­вая эту сце­ну в уме, Лэн­гдон по­нял, как быс­тро Си­ена Брукс со­об­ра­жа­ет на хо­ду. До че­го же лов­ко она его оду­рачи­ла с пе­рево­дом слов италь­ян­ки! По­жилая жен­щи­на вов­се не пред­ла­гала сде­лать Фер­ри­су ис­кусс­твен­ное ды­хание… она вык­рикну­ла гнев­ное об­ви­нение: Ты его в грудь уда­рила!

В ха­осе со­бытий Лэн­гдон не об­ра­тил на это вни­мания.

— Вы, на­вер­но, уже по­няли, что Си­ене Брукс па­лец в рот не кла­ди, — ска­зал Фер­рис с бо­лез­ненной улыб­кой.

Лэн­гдон кив­нул. Да, по­нял.

— Лю­ди Син­ски дос­та­вили ме­ня на «Мен­да­ций» и сде­лали мне пе­ревяз­ку. Шеф поп­ро­сил ме­ня вы­лететь с ним в ка­чес­тве, так ска­зать, со­вет­ни­ка: кро­ме вас, я был единс­твен­ным, кто об­щался се­год­ня с Си­еной.

Лэн­гдон сно­ва кив­нул, ду­мая, от­ку­да у Фер­ри­са сыпь.

— А что у вас с ли­цом? — спро­сил он. — И кро­вопод­тек на гру­ди. Это не…

— Чу­ма? — рас­сме­ял­ся Фер­рис и по­качал го­ловой. — Не знаю, го­вори­ли вам или нет, но я се­год­ня дваж­ды изоб­ра­жал вра­чей.

— Что-что, прос­ти­те?

— В бап­тисте­рии вы ска­зали, что мое ли­цо вам ка­жет­ся зна­комым.

— Да. Слег­ка. Гла­за, по­жалуй… Вы объ­яс­ни­ли это тем, что вез­ли ме­ня из Кем­брид­жа… — Лэн­гдон при­умолк. — Но те­перь я знаю, что не вез­ли, так что…

— Мы дей­стви­тель­но ви­делись до то­го. Но не в Кем­брид­же. — Фер­рис прис­таль­но смот­рел на Лэн­гдо­на: до­гада­ет­ся или нет? — Я был пер­вым, ко­го вы уви­дели, ког­да оч­ну­лись в па­лате се­год­ня ут­ром.

Лэн­гдон пос­та­рал­ся при­пом­нить уны­лую ма­лень­кую па­лату. Его соз­на­ние тог­да бы­ло за­тума­нено, и вос­при­нимал он все смут­но, но он был бо­лее или ме­нее уве­рен, что пер­вым, ко­го он уви­дел, прий­дя в соз­на­ние, был блед­ный не­моло­дой врач с кус­тисты­ми бро­вями и не­оп­рятной се­де­ющей бо­родой, го­ворив­ший толь­ко по-италь­ян­ски.

— Нет, — ска­зал Лэн­гдон. — Пер­вым, ко­го я уви­дел, был док­тор Мар­ко­ни…

— Scusi, professore[60], — пе­ребил его Фер­рис с бе­зуп­речным италь­ян­ским вы­гово­ром. — Ma non si ricorda di me? [61] — Он ссу­тулил­ся, как по­жилой че­ловек, приг­ла­дил во­об­ра­жа­емые мох­на­тые бро­ви и про­вел ла­донью по не­сущес­тву­ющей си­вой бо­роде. — Sono il dottor Marconi[62].

Лэн­гдон ра­зинул рот.

— Док­тор Мар­ко­ни — это бы­ли… вы?

— Вот по­чему вам по­каза­лись зна­комы­ми мои гла­за. Я ни­ког­да рань­ше не но­сил нак­ладную бо­роду и бро­ви и, к со­жале­нию, по­нятия не имел, что у ме­ня силь­ней­шая ал­лергия на ла­тек­сный клей. Ко­жа вос­па­лилась, ста­ла го­реть. На­вер­ня­ка вы ужас­ну­лись, ког­да ме­ня уви­дели… ведь у вас на уме бы­ла чу­ма.

Лэн­гдон мог толь­ко смот­реть на не­го во все гла­за; ему вспом­ни­лось, как док­тор Мар­ко­ни че­сал се­бе ще­ки и под­бо­родок пе­ред тем, как по­яви­лась Вай­ен­та и он упал с кро­вавой ра­ной в гру­ди на боль­нич­ный пол.

— В до­вер­ше­ние всех бед, — про­дол­жал Фер­рис, по­казы­вая на за­бин­то­ван­ную грудь, — ког­да на­ша опе­рация уже шла, де­тона­тор сдви­нул­ся. У ме­ня не бы­ло воз­можнос­ти его поп­ра­вить, и, ког­да он сра­ботал, пос­тра­дало не­защи­щен­ное мес­то. У ме­ня сло­мано реб­ро и боль­шой кро­вопод­тек. Весь день бы­ли труд­ности с ды­хани­ем.

А я ду­мал, у не­го чу­ма.

Фер­рис глу­боко вздох­нул и по­мор­щился от бо­ли.

— По­жалуй, мне по­ра сесть… А вам, я ви­жу, ску­чать не да­дут, — до­бавил он, от­хо­дя, и дви­жени­ем ру­ки по­казал Лэн­гдо­ну за спи­ну.

Тот обер­нулся и уви­дел, что к не­му идет док­тор Син­ски; длин­ные се­реб­ристые во­лосы нис­па­дали ей на пле­чи.

— Вот вы где, про­фес­сор!

Вид у ди­рек­то­ра ВОЗ был ус­та­лый, но Лэн­гдон, к сво­ему удив­ле­нию, за­метил в ее гла­зах ка­кой-то све­жий проб­леск на­деж­ды. Она что-то об­на­ружи­ла.

— Из­ви­ните, что по­кину­ла вас, — ска­зала Син­ски, по­дой­дя к Лэн­гдо­ну. — Я ко­ор­ди­ниро­вала ра­боту и кое-что пы­талась уз­нать.

— А вас, я ви­жу, тя­нет к сол­нечно­му све­ту, — до­бави­ла она, по­казав на от­кры­тую дверь ка­бины.

Лэн­гдон по­жал пле­чами:

— В ва­шем са­моле­те сов­сем нет ил­лю­мина­торов.

Она со­чувс­твен­но улыб­ну­лась:

— Кста­ти о све­те. Шеф, на­де­юсь, про­лил его на пос­ледние со­бытия?

— Да; прав­да, ни­чего при­ят­но­го я не ус­лы­шал.

— Я то­же, — сог­ла­силась она и ог­ля­нулась, про­веряя, нет ли ко­го в пре­делах слы­шимос­ти. — Мо­жете не сом­не­вать­ся, — ска­зала она впол­го­лоса, — пос­ледс­твия для не­го и его ор­га­низа­ции бу­дут серь­ез­ны­ми. Об этом я по­забо­чусь. Но сей­час нам всем на­до сос­ре­дото­чить­ся на том, что­бы най­ти вмес­ти­лище ин­фекции до то­го, как плас­тик рас­тво­рит­ся и она вый­дет на­ружу.

И до то­го, как Си­ена при­будет на мес­то и ус­ко­рит этот про­цесс.

— Мне на­до по­гово­рить с ва­ми о зда­нии, где по­хоро­нен Дан­до­ло.

Лэн­гдон ри­совал се­бе мыс­ленно эту впе­чат­ля­ющую пос­трой­ку с тех са­мых пор, как по­нял, о ка­ком «му­сей­оне пре­муд­рости свя­щен­ной» идет речь.

— Я толь­ко что уз­на­ла кое-что очень ин­те­рес­ное, — ска­зала Син­ски. — Мы свя­зались по те­лефо­ну с од­ним мес­тным ис­то­риком. Я не ста­ла, ко­неч­но, ему объ­яс­нять, за­чем нам по­надо­билась гроб­ни­ца Дан­до­ло, но спро­сила, зна­ет ли он, что на­ходит­ся под ней, и уга­дай­те, что он от­ве­тил. — Она улыб­ну­лась. — Во­да.

— Прав­да? — удив­ленно пе­рес­про­сил Лэн­гдон.

— Да. По­хоже, ниж­ние уров­ни зда­ния за­топ­ле­ны. Го­ризонт грун­то­вых вод под ним сто­летие за сто­лети­ем по­вышал­ся, и как ми­нимум два ниж­них уров­ня сей­час пог­ру­жены в во­ду. Он го­ворит, там, бе­зус­ловно, име­ют­ся все­воз­можные воз­душные кар­ма­ны и час­тично за­топ­ленные по­меще­ния.

Бо­же мой. Лэн­гдо­ну вспом­ни­лась ди­ковин­но под­све­чен­ная под­земная пе­щера из филь­ма Зоб­риста, на зам­ше­лых сте­нах ко­торой вид­не­лись блед­ные вер­ти­каль­ные те­ни ко­лонн.

— Это зал, за­литый во­дой, — ска­зал Лэн­гдон.

— Вот имен­но.

— Но… как Зоб­рист в не­го по­пал?

Гла­за Син­ски блес­ну­ли.

— Вот это са­мое уди­витель­ное. Вы не пред­став­ля­ете, что мы сей­час уз­на­ли.

 

В ту са­мую ми­нуту все­го в ка­ком-то ки­ломет­ре от ве­неци­ан­ско­го бе­рега на уз­ком вы­тяну­том ос­тро­ве Ли­до со взлет­ной по­лосы а­эро­пор­та Ни­чел­ли взмыл в тем­не­ющее ве­чер­нее не­бо эле­ган­тный свер­хлег­кий «Сес­сна сай­тей­шн мус­танг».

Вла­дель­ца са­моле­та, вид­но­го мо­дель­ера одеж­ды Джор­джо Вен­чи, на бор­ту не бы­ло, но он дал пи­лотам ука­зание дос­та­вить оба­ятель­ную мо­лодую пас­са­жир­ку, ку­да ей нуж­но.

Гла­ва 84

Древ­нюю ви­зан­тий­скую сто­лицу оку­тала тем­но­та.

Вдоль бе­регов Мра­мор­но­го мо­ря заж­глись про­жек­то­ры, ос­ве­щая блес­тя­щие ку­пола ме­четей и строй­ные ми­наре­ты. Нас­талак­шам (ве­чер), и по все­му го­роду из гром­ко­гово­рите­лей ли­лись на­вяз­чи­вые на­пев­ные зву­ки аза­на — при­зыва к мо­лит­ве.

Ла-иля­ха-ил­ля-Ллах.

Нет бо­га, кро­ме Бо­га.

В то вре­мя как пра­вовер­ные спе­шили в ме­чети, все ос­таль­ные, не гля­дя на них, про­дол­жа­ли жить сво­ей обыч­ной жизнью: шум­ные сту­ден­ты пи­ли пи­во, биз­несме­ны зак­лю­чали сдел­ки, тор­говцы гром­ко пред­ла­гали про­хожим спе­ции и ков­ры, а ту­рис­ты гла­зели на все это и ди­вились.

Пе­ред ни­ми был раз­де­лен­ный мир, го­род, где дей­ство­вали про­тиво­полож­ные си­лы: ре­лиги­оз­ное на­чало — и свет­ское; древ­ность — и сов­ре­мен­ность; Вос­ток — и За­пад. Рас­по­ложен­ный на гра­нице меж­ду Ев­ро­пой и Ази­ей, этот веч­ный го­род — в бук­валь­ном смыс­ле мост меж­ду Ста­рым Све­том… и све­том еще бо­лее ста­рым.

Стам­бул.

Хо­тя этот го­род уже не сто­лица Тур­ции, ему на про­тяже­нии ве­ков до­велось быть цен­тром трех им­пе­рий: Ви­зан­тий­ской, Ла­тин­ской и Ос­ман­ской. По­это­му Стам­бул с пол­ным пра­вом мож­но наз­вать од­ним из са­мых ис­то­ричес­ки раз­но­об­разных го­родов пла­неты. Дво­рец Топ­ка­пы, Го­лубая ме­четь, Се­миба­шен­ный за­мок и мно­гие, мно­гие дру­гие па­мят­ни­ки на­сыще­ны ле­ген­да­ми о бит­вах, о сла­ве, о по­раже­ни­ях.

Се­год­ня, ле­тя сквозь гус­те­ющий в ве­чер­нем не­бе гро­зовой фронт над ки­пучим го­род­ским мно­голюдь­ем, го­товил­ся к по­сад­ке в а­эро­пор­ту Ата­тюр­ка тран­спортный са­молет «C-130». В его ка­бине Ро­берт Лэн­гдон, прис­тегну­тый к от­кидно­му си­денью по­зади пи­лотов, ис­пы­тывал ве­ликое об­легче­ние от воз­можнос­ти смот­реть на­ружу че­рез стек­ло.

Пос­ле еды и очень нуж­но­го ему ча­сово­го сна в хвос­те са­моле­та он чувс­тво­вал, что бод­рости и сил при­бави­лось.

Спра­ва Лэн­гдон ви­дел ог­ни Стам­бу­ла: в чер­но­ту Мра­мор­но­го мо­ря вда­вал­ся све­тящий­ся по­лу­ос­тров, по­хожий на рог. Это бы­ла ев­ро­пей­ская часть, от­де­лен­ная от ази­ат­ской лен­той во­ды, из­ви­лис­той и тем­ной.

Про­лив Бос­фор.

Свер­ху Бос­фор ка­зал­ся ши­роким раз­ре­зом, ра­ной, рас­се­ка­ющей Стам­бул над­вое. Но Лэн­гдон знал, что на са­мом де­ле это жиз­ненно важ­ная ар­те­рия го­род­ско­го биз­не­са. Бос­фор ма­ло то­го что да­рит го­роду не один бе­рег, а це­лых два, но еще и свя­зыва­ет Сре­дизем­ное мо­ре с Чер­ным, поз­во­ляя Стам­бу­лу слу­жить про­межу­точ­ной стан­ци­ей меж­ду дву­мя ми­рами.

Чем ни­же са­молет спус­кался сквозь пе­лену ту­мана, тем прис­таль­нее Лэн­гдон вгля­дывал­ся в го­род на от­да­лении, ста­ра­ясь уви­деть мас­сивную пос­трой­ку, где они со­бира­лись вес­ти по­ис­ки.

Зда­ние, где пог­ре­бен Эн­ри­ко Дан­до­ло.

Ока­зыва­ет­ся, Эн­ри­ко Дан­до­ло — тот са­мый ве­ролом­ный ве­неци­ан­ский дож — был по­хоро­нен не в Ве­неции; его ос­танки об­ре­ли по­кой в сер­дце твер­ды­ни, ко­торую он за­во­евал в 1202 го­ду… в сер­дце го­рода, рас­ки­нув­ше­гося под ни­ми. Дан­до­ло, что впол­не умес­тно, по­хоро­нили в са­мом ве­лико­леп­ном хра­ме по­корен­но­го го­рода, в зда­нии, ко­торое по­ныне ос­та­ет­ся жем­чу­жиной все­го ре­ги­она.

В Айя-Со­фии.

Пос­тро­ен­ная к 360 го­ду на­шей эры, Айя-Со­фия бы­ла пра­вос­лавным со­бором до 1204 го­да, ког­да зах­ва­тив­шие го­род учас­тни­ки Чет­верто­го крес­то­вого по­хода под во­дитель­ством Эн­ри­ко Дан­до­ло прев­ра­тили со­бор в ка­толи­чес­кий храм. Поз­днее, в пят­надца­том ве­ке, пос­ле за­во­ева­ния Кон­стан­ти­нопо­ля сул­та­ном Мех­ме­дом Фа­тихом, его сде­лали ме­четью, и он ос­та­вал­ся му­суль­ман­ским до­мом мо­лит­вы до 1935 го­да, ког­да в зда­нии ус­тро­или му­зей.

В му­сей­оне пре­муд­рости свя­щен­ной, где зо­лото си­яет… — вспом­ни­лось Лэн­гдо­ну.

Айя-Со­фия ук­ра­шена зо­лоты­ми плас­тинка­ми в еще боль­шем чис­ле, чем со­бор Сан-Мар­ко; но ма­ло то­го — «Айя-Со­фия» в пе­рево­де с гре­чес­ко­го оз­на­ча­ет «Свя­щен­ная Пре­муд­рость».

Лэн­гдон во­об­ра­жал се­бе ко­лос­саль­ное зда­ние и пы­тал­ся осоз­нать тот факт, что где-то под ним име­ет­ся тем­ное озе­ро, в ко­тором ко­лышет­ся под во­дой на при­вязи и мед­ленно рас­тво­ря­ет­ся, го­товясь вы­пус­тить со­дер­жи­мое на во­лю, плас­ти­ковый ме­шок. Лэн­гдон мо­лил­ся о том, что­бы они не опоз­да­ли.

— Ниж­ние уров­ни зда­ния за­топ­ле­ны, — ска­зала ему ра­нее Син­ски и взвол­но­ван­но приг­ла­сила жес­том прой­ти с ней в ра­бочую зо­ну, обо­рудо­ван­ную в са­моле­те. — Вы не пред­став­ля­ете, что мы сей­час уз­на­ли. Слы­хали про ки­нодо­кумен­та­лис­та Гёк­се­ля Гю­лен­соя?

Лэн­гдон по­качал го­ловой.

— Ког­да я ис­ка­ла ин­форма­цию об Айя-Со­фии, — объ­яс­ни­ла Син­ски, — вы­яс­ни­лось, что о ней име­ет­ся фильм. Его снял Гю­лен­сой нес­коль­ко лет на­зад.

— Об Айя-Со­фии сня­ты де­сят­ки филь­мов.

— Да, — ска­зала она, дой­дя до ра­бочей зо­ны, — но не та­кие, как этот. — Она по­вер­ну­ла к не­му но­ут­бук. — Вот, проч­ти­те.

Лэн­гдон сел. На эк­ран бы­ла вы­веде­на статья — ком­пи­ляция из нес­коль­ких но­вос­тных ис­точни­ков, вклю­чая га­зету «Хюр­ри­ет дей­ли нь­юс», — где речь шла о пос­леднем филь­ме Гю­лен­соя «В глу­бинах Айя-Со­фии».

Ед­ва на­чав чи­тать, Лэн­гдон сра­зу по­нял, по­чему Син­ски так взвол­но­валась. Пер­вые же сло­ва зас­та­вили Лэн­гдо­на удив­ленно вски­нуть на нее гла­за. С ак­ва­лан­гом?

— Я знаю, — ска­зала она. — Чи­тай­те, чи­тай­те.

Лэн­гдон уг­лу­бил­ся в статью.

С АК­ВА­ЛАН­ГОМ ПОД АЙЯ-СО­ФИ­ЕЙ

Ки­нодо­кумен­та­лист Гёк­сель Гю­лен­сой со сво­ей груп­пой ак­ва­лан­гистов-ис­сле­дова­телей вы­явил труд­но­дос­тупные за­топ­ленные по­меще­ния, на­ходя­щи­еся в де­сят­ках мет­ров под чрез­вы­чай­но по­пуляр­ным сре­ди ту­рис­тов стам­буль­ским ре­лиги­оз­ным со­ору­жени­ем.

По хо­ду изыс­ка­ний они об­на­ружи­ли мно­гочис­ленные ар­хи­тек­турные чу­деса, в том чис­ле за­топ­ленные мо­гилы де­тей-му­чени­ков, по­хоро­нен­ных во­семь сто­летий на­зад, и за­пол­ненные во­дой тун­не­ли, со­еди­ня­ющие Айя-Со­фию с двор­цом Топ­ка­пы, с двор­цом Тек­фур и с ле­ген­дарны­ми под­зе­мель­ями под тюрь­мой Ане­мас.

«Я убеж­ден, что под Айя-Со­фи­ей го­раз­до боль­ше все­го ин­те­рес­но­го, чем над ее по­лом», — за­явил Гю­лен­сой, рас­ска­зав, как за­горел­ся иде­ей сде­лать этот фильм пос­ле то­го, как уви­дел ста­рую фо­тог­ра­фию: груп­па ис­сле­дова­телей плы­вет на лод­ке по боль­шо­му по­луза­топ­ленно­му за­лу под Айя-Со­фи­ей.

— Вы яв­но не про­мах­ну­лись со зда­ни­ем! — вос­клик­ну­ла Син­ски. — И по­хоже, что под со­бором есть ог­ромные воз­душные кар­ма­ны, ку­да мож­но доб­рать­ся, при­чем час­то да­же и без ак­ва­лан­га… Там-то, на­вер­но, Зоб­рист и снял свое ви­део.

За их спи­нами, то­же гля­дя на эк­ран но­ут­бу­ка, сто­ял агент Брю­дер.

— И по­хоже, — ска­зал он, — что под­земные вод­ные пу­ти ве­дут из-под со­бора в са­мые раз­ные мес­та. Ес­ли со­люб­лон рас­тво­рит­ся до на­шего по­яв­ле­ния, ос­та­новить рас­простра­нение со­дер­жи­мого не бу­дет ни­какой воз­можнос­ти.

— Нас­чет со­дер­жи­мого… — от­ва­жил­ся спро­сить Лэн­гдон. — Есть у вас о нем ка­кое-то пред­став­ле­ние? О его точ­ном ха­рак­те­ре. Это па­тоген, по­нят­ное де­ло, но…

— Мы про­ана­лизи­рова­ли ви­де­окад­ры, — от­ве­тил Брю­дер, — и склон­ны счи­тать, что там дей­стви­тель­но би­оло­гичес­кий, а не хи­мичес­кий ма­тери­ал… то есть неч­то жи­вое. Не­боль­шой раз­мер меш­ка на­водит на мысль, что со­дер­жи­мое чрез­вы­чай­но за­раз­но и спо­соб­но к реп­ли­кации. Как оно мо­жет рас­простра­нять­ся — че­рез во­ду на­подо­бие бак­те­ри­аль­ной ин­фекции или еще и воз­душным пу­тем, как ви­рус, мы не зна­ем, но счи­та­ем воз­можным и то и дру­гое.

— Мы сей­час со­бира­ем дан­ные, — ска­зала Син­ски, — о тем­пе­рату­ре грун­то­вых вод в этом рай­оне. Пы­та­ем­ся по­нять, для ка­ких ин­фекций эти под­земные зо­ны мо­гут слу­жить бла­гоп­ри­ят­ной сре­дой, но де­ло в том, что Зоб­рист был ис­клю­читель­но та­лан­тлив и впол­не мог соз­дать неч­то с со­вер­шенно не­обыч­ны­ми ха­рак­те­рис­ти­ками. По­доз­ре­ваю, что он не слу­чай­но выб­рал имен­но это мес­то.

Брю­дер кив­нул, как бы го­воря, что мно­гое те­перь ре­шит судь­ба, и крат­ко со­об­щил, как он оце­нива­ет не­обыч­ный ме­ханизм рас­простра­нения, ос­но­ван­ный на рас­тво­римос­ти со­люб­ло­на, — ме­ханизм, блеск и прос­то­ту ко­торо­го они все на­чина­ли осоз­на­вать. Пог­ру­зив ме­шок в под­земные во­ды, Зоб­рист по­мес­тил его в чрез­вы­чай­но ста­биль­ную ин­ку­баци­он­ную сре­ду: бла­гоп­ри­ят­ная и пос­то­ян­ная тем­пе­рату­ра во­ды, ни­какой сол­нечной ра­ди­ации, ки­нети­чес­кий бу­фер и пол­ное без­людье. Выб­рав плас­тик с нуж­ным вре­менем рас­тво­рения, Зоб­рист мог ос­та­вить воз­бу­дитель без прис­мотра на из­вес­тный ему, Зоб­ристу, пе­ри­од соз­ре­вания, пос­ле че­го чу­ма в за­дан­ный мо­мент вы­ходит на сво­боду.

Для это­го Зоб­ристу да­же не нуж­но воз­вра­щать­ся на то мес­то.

Вне­зап­ный тол­чок, оз­на­чав­ший, что они при­зем­ли­лись, зас­та­вил Лэн­гдо­на вер­нуть­ся на от­кидное си­денье в ка­бине. Пи­лоты вклю­чили мощ­ное тор­мо­жение, а за­тем под­ру­лили к даль­не­му ан­га­ру, где мас­сивный са­молет и ос­та­новил­ся.

Лэн­гдон на­де­ял­ся, что их встре­тит це­лая ар­мия сот­рудни­ков ВОЗ в за­щит­ной одеж­де, го­товых от­ра­жать би­оло­гичес­кую уг­ро­зу. Как ни стран­но, единс­твен­ным, кто их до­жидал­ся, был шо­фер боль­шо­го бе­лого фур­го­на с яр­ко-крас­ным крес­том, оди­нако­вым в вы­соту и в ши­рину.

Крас­ный крест? — по­думал Лэн­гдон, но, пос­мотрев еще раз, по­нял, кто от­пра­вил фур­гон. Швей­цар­ское по­соль­ство.

Он от­стег­нул ре­мень бе­зопас­ности и сре­ди пас­са­жиров, го­товя­щих­ся вы­ходить, отыс­кал взгля­дом Син­ски.

— А где все? — не­до­умен­но спро­сил ее Лэн­гдон. — Где лю­ди из ВОЗ? Где ту­рец­кие влас­ти? Или все они там, в Айя-Со­фии?

Воп­ро­сы, су­дя по ви­ду Син­ски, бы­ли из раз­ря­да не­удоб­ных.

— Де­ло в том, — ска­зала она, — что мес­тные влас­ти мы ре­шили по­ка не прив­ле­кать. В на­шем рас­по­ряже­нии са­мая опыт­ная груп­па ПНР из ECDC, и мы соч­ли за луч­шее на дан­ный мо­мент дей­ство­вать ти­хо, не соз­да­вая боль­шой па­ники.

Брю­дер и его лю­ди тем вре­менем зас­те­гива­ли боль­шие чер­ные рюк­за­ки со все­воз­можным сна­ряже­ни­ем: с кос­тю­мами би­оза­щиты, с рес­пи­рато­рами, с ус­трой­ства­ми элек­трон­но­го по­ис­ка. Пе­реки­нув свой рюк­зак че­рез пле­чо, Брю­дер по­дошел к Лэн­гдо­ну.

— В об­щем, так, — ска­зал он. — Вхо­дим в зда­ние, на­ходим гроб­ни­цу Дан­до­ло, слу­ша­ем, что там за во­да те­чет, а по­том мы с ре­бята­ми ду­ма­ем и ре­ша­ем, под­клю­чать ли дру­гие си­лы.

Лэн­гдон уже пред­ви­дел труд­ности.

— Айя-Со­фия ве­чером зак­ры­ва­ет­ся, без мес­тных влас­тей мы да­же вой­ти не смо­жем.

— Тут все нор­маль­но, — за­вери­ла его Син­ски. — Я свя­залась со швей­цар­ским по­соль­ством, а они поз­во­нили хра­ните­лю му­зея «Айя-Со­фия» и поп­ро­сили ор­га­низо­вать час­тную эк­скур­сию для важ­ной пер­со­ны. Хра­нитель сог­ла­сил­ся.

Лэн­гдон чуть бы­ло не рас­сме­ял­ся ей в ли­цо.

— Час­тная эк­скур­сия для ди­рек­то­ра Все­мир­ной ор­га­низа­ции здра­во­ох­ра­нения в соп­ро­вож­де­нии це­лой ар­мии со средс­тва­ми спец­за­щиты? Вам не ка­жет­ся, что это вы­зовет кое-ка­кие воп­ро­сы?

— Груп­па ПНР и все сна­ряже­ние ос­та­нут­ся в ма­шине, а в зда­ние для оцен­ки си­ту­ации вой­дем втро­ем: Брю­дер, вы и я, — ска­зала Син­ски. — Кро­ме то­го, их не для ме­ня поп­ро­сили ус­тро­ить эк­скур­сию. Важ­ная пер­со­на — вы.

— Что, прос­ти­те?!

— Му­зей­щи­кам ска­зали, что в Стам­бул при­быва­ет зна­мени­тый аме­рикан­ский про­фес­сор с ис­сле­дова­тель­ской груп­пой, что он хо­чет на­писать статью о сим­во­лике Айя-Со­фии, что вы­лет у не­го за­дер­жался на пять ча­сов и он не ус­пе­ва­ет до зак­ры­тия со­бора. Пос­коль­ку зав­тра ут­ром ему и его груп­пе уже уле­тать, нет ли воз­можнос­ти…

— Я по­нял, — ска­зал Лэн­гдон.

— Му­зей по­сыла­ет сот­рудни­ка, что­бы встре­тил нас там лич­но. Ока­залось, он боль­шой пок­лонник ва­ших ра­бот об ис­кусс­тве ис­ла­ма. — Син­ски ус­та­ло улыб­ну­лась Лэн­гдо­ну, ста­ра­ясь выг­ля­деть пол­ной оп­ти­миз­ма. — Нас за­вери­ли, что вы по­лучи­те дос­туп во все угол­ки зда­ния.

— Еще важ­нее то, — до­бавил Брю­дер, — что весь со­бор бу­дет в на­шем рас­по­ряже­нии.

Гла­ва 85

Ро­берт Лэн­гдон бе­зучас­тно смот­рел в ок­но фур­го­на, ко­торый мчал­ся вдоль мо­ря по шос­се, со­еди­ня­юще­му а­эро­порт Ата­тюр­ка с цен­тром Стам­бу­ла. Швей­цар­ские дип­ло­маты ка­ким-то об­ра­зом уп­рости­ли та­можен­ную про­цеду­ру, и Лэн­гдон, Син­ски и соп­ро­вож­давшие их опе­ратив­ни­ки прош­ли ее за счи­тан­ные ми­нуты.

Син­ски рас­по­ряди­лась, что­бы шеф и Фер­рис ос­та­лись на бор­ту «C-130» с нес­коль­ки­ми сот­рудни­ками ВОЗ и про­дол­жа­ли по­пыт­ки на­пасть на след Си­ены Брукс.

Хо­тя ник­то всерь­ез не ве­рил, что Си­ена смо­жет доб­рать­ся до Стам­бу­ла вов­ре­мя, бы­ли опа­сения, что она поз­во­нит ко­му-ни­будь из пос­ле­дова­телей Зоб­риста в Тур­ции и поп­ро­сит его по­мочь осу­щес­твить бе­зум­ный план Зоб­риста до то­го, как лю­ди Син­ски ус­пе­ют вме­шать­ся.

Не­уже­ли Си­ена спо­соб­на со­вер­шить мас­со­вое убий­ство? Лэн­гдон все еще не мог ос­во­ить­ся со слу­чив­шимся за день. Как ни горь­ка бы­ла прав­да, при­ходи­лось смот­реть ей в ли­цо. Ты не знал ее, Ро­берт. Она об­ве­ла те­бя вок­руг паль­ца.

На го­род на­чал сы­пать­ся мел­кий дож­дик, и Лэн­гдон, слу­шая рит­мичный звук «двор­ни­ков», вдруг по­чувс­тво­вал ус­та­лость. Спра­ва, в Мра­мор­ном мо­ре, све­тились хо­довые ог­ни рос­кошных яхт и мас­сивных тан­ке­ров, ко­торые шли ли­бо к го­род­ско­му пор­ту, рас­по­ложен­но­му впе­реди по хо­ду дви­жения фур­го­на, ли­бо от не­го. Вдоль все­го бе­рега над под­све­чен­ны­ми ку­пола­ми ме­четей взды­мались тон­кие и эле­ган­тные ми­наре­ты, мол­ча­ливо на­поми­ная о том, что хо­тя Стам­бул — сов­ре­мен­ный, свет­ский го­род, сер­дце­вина его уко­рене­на в ре­лигии.

Эту трас­су дли­ной ки­ломет­ров в пят­надцать Лэн­гдон всег­да на­ходил од­ной из са­мых при­ят­ных на вид до­рог Ев­ро­пы. Ве­лико­леп­ный об­ра­зец стам­буль­ско­го со­чета­ния ста­рого с но­вым, она мес­та­ми идет вдоль сте­ны Кон­стан­ти­на, пос­тро­ен­ной бо­лее чем за шес­тнад­цать ве­ков до рож­де­ния че­лове­ка, в честь ко­торо­го трас­са те­перь наз­ва­на, — Джо­на Ф. Кен­не­ди. Аме­рикан­ский пре­зидент с вос­хи­щени­ем от­но­сил­ся к де­ятель­нос­ти Ке­маля Ата­тюр­ка, пос­тро­ив­ше­го на раз­ва­линах им­пе­рии Ту­рец­кую рес­публи­ку.

Аве­ню Кен­не­ди, с ко­торой от­кры­ва­ют­ся не­пов­то­римые мор­ские ви­ды, вь­ет­ся сре­ди кра­сивых рощ и ста­рин­ных са­дов, ми­ну­ет порт Ени­капы и, на­конец, идя меж­ду го­род­ски­ми квар­та­лами и про­ливом Бос­фор, по­вора­чива­ет на се­вер, к Зо­лото­му Ро­гу. Там над го­родом вы­сит­ся ос­ман­ская твер­ды­ня — дво­рец Топ­ка­пы. За­нимав­ший стра­теги­чес­кое по­ложе­ние у Бос­фо­ра, дво­рец ны­не чрез­вы­чай­но лю­бим ту­рис­та­ми, ко­торых вос­хи­ща­ют и здеш­ние ви­ды, и по­рази­тель­ная кол­лекция ос­ман­ских сок­ро­вищ, вклю­чая плащ и меч, яко­бы при­над­ле­жав­шие са­мому про­року Му­хам­ма­ду.

До двор­ца мы не до­едем, со­об­ра­зил Лэн­гдон, пом­ня, что их цель — Айя-Со­фия. Она взды­малась над цен­тром го­рода не так уж да­леко впе­реди.

Ког­да они свер­ну­ли с аве­ню Кен­не­ди и неп­ря­мым пу­тем дви­нулись че­рез мно­голюд­ный го­род, Лэн­гдон, ог­ля­дывая тол­пы на ули­цах и тро­ту­арах, по­чувс­тво­вал: то, о чем го­вори­лось в те­чение дня, осаж­да­ет его с но­вой си­лой.

Пе­рена­селен­ность.

Чу­ма.

Из­вра­щен­ные ус­трем­ле­ния Зоб­риста.

Хо­тя Лэн­гдон все это вре­мя от­лично по­нимал, на что на­целе­на опе­рация груп­пы ПНР, в пол­ной ме­ре он осоз­нал про­ис­хо­дящее толь­ко сей­час. Мы нап­равля­ем­ся к эпи­цен­тру. Он пред­ста­вил се­бе мед­ленно рас­тво­ря­ющий­ся ме­шок с жел­то-ко­рич­не­вой жид­костью и уди­вил­ся, как его, Лэн­гдо­на, уго­раз­ди­ло по­пасть в та­кой пе­реп­лет.

Стран­ное сти­хот­во­рение, ко­торое они с Си­еной об­на­ружи­ли на обо­роте пос­мер­тной мас­ки Дан­те, в ито­ге при­вело его сю­да, в Стам­бул. Нап­равляя груп­пу ПНР в Айя-Со­фию, Лэн­гдон знал, что, ког­да он и его спут­ни­ки там ока­жут­ся, им бу­дет чем за­нять­ся:

В му­сей­оне пре­муд­рости свя­щен­ной,
Где зо­лото си­яет, прек­ло­ни
Ко­лени и ус­лышь во­ды те­ченье.
За­тем под­земный оты­щи дво­рец.
Хто­ничес­кое чу­дище най­ди там,
Жи­вущее в кро­ваво-крас­ных во­дах,
Ку­да не смот­рятся све­тила.

Лэн­гдон вновь с тре­вогой по­думал о том, что поч­ти та­кой же сце­ной кон­ча­ет­ся зак­лю­читель­ная песнь Дан­то­вого «Ада». Пос­ле дол­го­го спус­ка в глу­бины пре­ис­подней Дан­те и Вер­ги­лий дос­ти­га­ют ее ниж­ней точ­ки. Даль­ше пу­ти нет, но они слы­шат жур­ча­ние во­ды, те­кущей по кам­ням, и идут по рус­лу это­го ру­чей­ка сквозь тре­щины и рас­ще­лины… прочь от ужа­сов ада:

Там мес­то есть…
Оно при­мет­но толь­ко из-за гу­ла
Ручья, ко­торый вы­тека­ет тут,
Про­бив­шись че­рез ка­мень, им то­чимый…
Мой вождь и я на этот путь нез­ри­мый
Сту­пили, чтоб вер­нуть­ся в яс­ный свет.

Со­чиняя свое сти­хот­во­рение, Зоб­рист, ко­неч­но же, вдох­новлял­ся кар­ти­ной, на­рисо­ван­ной Дан­те, но, по­хоже, пос­та­вил в ней все с ног на го­лову. Да, Лэн­гдо­ну и его спут­ни­кам на­до бу­дет орин­ти­ровать­ся по жур­ча­нию во­ды, но в от­ли­чие от Дан­те они бу­дут не под­ни­мать­ся прочь из ада… а спус­кать­ся в не­го.

Фур­гон ла­виро­вал по все бо­лее уз­ким ули­цам, где лю­дей бы­ло все боль­ше, и Лэн­гдон на­чал по­нимать из­вра­щен­ную ло­гику, зас­та­вив­шую Зоб­риста выб­рать в ка­чес­тве эпи­цен­тра но­вой чу­мы сер­дце­вину Стам­бу­ла.

Здесь Вос­ток встре­ча­ет­ся с За­падом.
Здесь ми­ровой пе­рек­ресток.

Стам­бул мно­го раз в сво­ей ис­то­рии ста­новил­ся жер­твой гу­битель­ных эпи­демий, уби­вав­ших ог­ромное ко­личес­тво жи­телей. Имен­но этот го­род на пос­ледней ста­дии Чер­ной Смер­ти на­зыва­ли в Ос­ман­ской им­пе­рии «сре­дото­чи­ем чу­мы», и бо­лезнь, как го­вори­ли, уно­сила в нем за день бо­лее де­сяти ты­сяч жиз­ней. На нес­коль­ких зна­мени­тых ми­ни­атю­рах то­го вре­мени мож­но ви­деть, как го­рожа­не, объ­ятые от­ча­яни­ем, ро­ют на близ­ле­жащих по­лях Так­сим об­щие мо­гилы для на­вален­ных гру­дами тру­пов.


⇐ Предыдущая23242526272829303132Следующая ⇒
  

© helpiks.su При использовании или копировании материалов прямая ссылка на сайт обязательна.