ОТ АВТОРА И ОБ АВТОРЕ 7 страница

МакКлейн мрачно кивнул:

– И Джеклин Дэниэлс не успокоится, пока ее не отыщет.
– Дэниэлс – шериф, – проговорил младший Винчестер. – Как же ее остановить?
– Сначала петлю найдите. И специальным оружием порежьте ее на кусочки.
– Типа, сверхъестественным оружием? – ухмыльнулся Дин, но сразу же нахмурился. – Было у нас такое.
– Это?

МакКлейн достал из кожаного футляра на ремне нож Руби и через стол толкнул его к Дину. Старший Винчестер при виде ножа обрадовался, как ребенок:

– Ты где его взял?
– Скажем, у меня связи в участке. Улики то и дело куда-то пропадают. К счастью, шериф Дэниэлс совершенно не в курсе, на что способна эта штуковина. А то бы… – МакКлейн встряхнулся, не договорив.
– Так, нож к нам вернулся, – Дин снова посерьезнел. – А Импала?
– На штрафстоянке. Утром подумаем, как ее вызволить. Я перекинусь парой слов с Рэймондом Ангерутом, он там один из помощников. И мой племянник заодно.

Дин посмотрел на него, и Томми развел руками:
– Что сказать, действительно маленький городок.
– Нет идей насчет того, где петля?
– Нет, насчет петли глухо.
– У меня есть идея, – вмешался Сэм. – Нужно съездить в город.

ГЛАВА 20

В старой церкви было тихо. Винчестеры подошли к крыльцу, вооружившись одолженными у МакКлейна фонариками. Где-то вдалеке несколько раз тявкнула собака, взвыла и замолчала. В два часа ночи узкие городские переулки погрузились в глухую сонную тишину, словно в забытье.

– Первая пятидесятническая церковь в Мишнс-Ридже, – прочел Дин.

Сэм посветил на памятный камень с датой:

– 1833 год от Рождества Христова. Самое старое здание, оставшееся в городе. Единственная постройка, которую не сожгла армия Союза, когда генерал Мид^[73] вытеснил конфедератов на холм, – он повел рукой вокруг. – И по словам Сары Рафферти, здесь для Дэйва Волвертона все и изменилось, в день свадьбы Фила Ойлера. Наверное, они с Филом рыскали по зданию и нашли петлю.
– И что? Стали примерять ее по очереди?
– Самая настоящая военная реликвия, – предположил Сэм. – Должно быть, они не смогли устоять.

Винчестеры начали обходить церковь, держась внешней стены, по направлению к задней аллее.

– Осторожнее, – Сэм посветил на убегающие вдаль железнодорожные рельсы.
– Рельсы? – пробормотал Дин. – Здесь?
– Помнишь тот бронепоезд? Он ходил через город, прямо здесь.
– Идиотизм, – оценил Дин. – Пошли в церковь.

Обшитое досками здание выглядело огромным и, казалось, простиралось до бесконечности во все стороны разом. Луч фонарика выхватил в стене узкий хозяйственный лестничный пролет, ведущий вниз, в конце которого оказалась простая белая с дверь с квадратным окошком. Изучив ступени, Дин вытащил плохо закрепленный кирпич, обернул его курткой и бросил в окно. Стекло брызнуло осколками, которые со звоном осыпались на пол. Стараясь не задеть сколы, старший Винчестер сунул руку в окошко и повернул дверную ручку. Хрустя битым стеклом, братья вошли внутрь. Сэм шагнул первым, обшаривая лучом фонарика стены: с потолка свисали тяжелые завесы паутины, воздух словно загустел от пыли. Они оказались на складе – в просторном, пахнущем затхлостью помещении, набитом старыми Библиями, псалтырями и ветхими одеяниями для хоровых песнопений. У стены возвышался частично разломанный орган.

Сзади что-то громко щелкнуло. Круто развернувшись, Сэм заметил нависшую над ними фигуру и направил на нее фонарик. Сердце ухнуло – перед глазами очутились окровавленные лицо и руки деревянной статуи, взирающей с распятия.

– Иисус, – выдохнул Дин. – Что он делает в подвале?
– Может, вероучения поменялись, – пожал плечами Сэм.

Дин взглянул озадаченно:

– И куда теперь?

Сэм посмотрел в дальний конец склада, где в разные стороны расходилось коридоров пять-шесть. Томми предупредил, что церковный подвал – самый настоящий лабиринт коридоров и комнат, многие из которых не расчищались больше века.

«Половина вещей в Историческом обществе – оттуда, – говорил Томми. – Но остались комнаты, в которых люди не бывали с той поры, как по городу прошла армия Союза. Если петля где и есть, то наверняка там».

Братья молча зашагали вперед, но Дин, едва сделав десяток шагов, остановился и топнул ногой:

– Внизу металл. И пустота.
– Думаешь, там еще один ярус?

Дин направил луч фонарика вниз:

– Возможно. Металл тяжелый – чугун или свинец. Вот только… – он шмыгнул носом, – …воняет, как нашатырь.
– Сульфат аммония давно известен, как огнезащитное средство, – отозвался Сэм. – С девятнадцатого века. Им пропитывали цирковые шатры и военные форты. Кто-то там внизу пытался защитить что-то важное, так что посмотри, может, найдется…
– Путь вниз? – старший Винчестер осветил пол прямо перед собой, где ясно виднелась широкая трапециевидная дверь с кольцом. – Такой?
– Ага. Точно такой.

Они вместе ухватились за кольцо и, потянув, открыли подвальный люк. Ступеньки, уходящие вниз, были как у стремянки и такие крутые, что братьям пришлось зажать фонарики под мышками, чтобы держаться обеими руками и не упасть. Ступеньки кончились внезапно, и братья обнаружили, что находятся в сырой душной камере. Стены были обшиты, кажется, листами свинца, соединенными болтами и заклепками, с верхних их краев свисали нити паутины. Не двигаясь с места, Винчестеры медленно оглядели помещение. Лучи фонариков тускнели в глубоких тенях, будто темнота пожирала свет огромными жадными глотками, поэтому не было никакой возможности рассмотреть комнату со всеми ее уголками целиком. Здесь их могло поджидать что угодно.

– Что это? – спросил Дин, и его голос прозвучал ровно и гулко, как будто он говорил в жестяной банке.
– Похоже на старую операционную, – фонарик Сэма выхватил из темноты стол, оборудованный кожаными ремнями и металлическими зажимами. – Кабинет Аристида Перси, я бы сказал.
– Под церковью?
– Никому бы даже в голову не пришло сюда лезть, правда? Док Перси, должно быть, рассудил, что здесь даже армия Союза не страшна.

Луч света скользил по стенам, и Сэм сообразил, что то, что он принимал за паутину, на самом деле вытравленные на металле линии.

– Дин, взгляни-ка.
– Схемы, – сказал Дин. – Чудесные веревочные фокусы дока Перси.

Это действительно были рисунки – дотошно детализированные, описывающие всевозможные виды узлов. Создалось впечатление, что доктор Перси проштудировал целую энциклопедию колец, петель, завитков и узлов, пытаясь найти настоящую петлю Иуды.

– Думаю, мы уже близко, – прокомментировал Сэм.
– А я думаю, мы ближе некуда.

Дин указал лучом в середину помещения, и Сэм увидел среди наглухо подогнанных свинцовых листов квадрат сырой черной земли почти метр на метр величиной. В грязи поблескивали края чего-то тяжелого, а именно ящика размером с надгробную плиту. Его поверхность, как и гроб Бошама, испускала собственный неотраженный свет.

– Это реликварий^[74], – проговорил Сэм. – Бьюсь об заклад, демоны именно его искали на поле боя.

Старший Винчестер приблизился и, присев около ящика, стер с него землю:

– Кто-то был здесь недавно – выкопал, вытащил и положил обратно.

Сэм наклонился, нашел на другом конце длинную металлическую ручку, и они выдернули находку из грязи. Реликварий подался легко, и братья опустили его на пол.

– Поосторожнее только, – предупредил Сэм.
– Если там окажется еще одна кучка костей, я за себя не отвечаю.

Они подняли крышку, и костей под ней не было. Медная внутренняя поверхность была так затейливо гравирована тоненькими строчками текста и символов, что живо напомнила старшему Винчестеру электросхему, бабушку современного микрочипа. Сразу же заныла голова – как будто мозг без участия глаз решил впитать в себя тысячи строк и коды с чарами начали проскальзывать в сознание. Дин зажмурился и отвернулся. «Вон, – мысленно приказал он, сильно тряхнув головой. – Пошел к черту из моей башки, ты, ящик! »

– Дин, – потрясенно проговорил Сэм. – Смотри.

Дин с ворчанием открыл глаза и опустил взгляд, старательно пытаясь не смотреть на внутренность крышки. В центре ящика на красном бархате, как змея, свернулась та самая петля. Толстая грубая веревка, жесткая, с узлами, потемневшими от времени и пролитой крови.

– Вот она, – сказал Дин. – Петля, которую завязал Аристид Перси.

– И там действительно семь шлагов, – Сэм поднял петлю. – Только седьмой – потайной, видишь? Он…

Он замер, и фонарик, выскользнув из его пальцев, ударился об пол и по дуге лениво откатился к стене. Дин посветил на брата: Сэм, все еще удерживая на весу петлю, смотрел на него широко раскрытыми глазами с выражением чистой неприкрытой паники, в котором ужасающе ясно читалось: «Я не могу дышать». Под его подбородком появился темный отпечаток чего-то, пережавшего дыхательное горло и все сильнее впивающегося в кожу, словно невидимая проволока. Сэм выкатил глаза, его рот открывался и закрывался, но выходили только задушенные горловые хрипы. Потом он упал на колени.

– Держись, Сэм, братишка. Сейчас я избавлю тебя от этой удавки раз и навсегда.

Не прикасаясь к петле, Дин фонариком вытолкал веревку из руки брата, и петля шлепнулась на пол тяжело и громко, словно пропитанная водой. Сунув фонарик под мышку, старший Винчестер схватился за висящие у бедра ножны. Но они были пусты – нож исчез.

ГЛАВА 21

Сэм беспомощно смотрел на брата снизу вверх, и его лицо, еще недавно белое, уже стало приобретать синеватый оттенок – первый признак необратимого кислородного голодания. Забросив петлю обратно в ящик, Дин начал вертеться вокруг своей оси, шаря лучом фонарика по полу. «Где я выронил нож? » Неужели он не услышал, как нож вывалился на металл? «А если я потерял его еще раньше? На улице или в другой комнате? » Дин оглянулся и заметил, что Сэма слегка клонит набок: он уже был не в состоянии держаться прямо. Выражение паники покидало его лицо по мере того, как начало ускользать сознание. Старший Винчестер бросился к брату и поддержал в вертикальном положении, ища в глазах искорки жизни. «Он теряет сознание! – вопил внутренний голос. – Ему не хватает воздуха! Надо что-то делать! » Дин начал усиленно припоминать, что ему как-то рассказывал водитель «Скорой»: «Если человек подавился, нельзя терять время. Чем больше времени прошло, тем сильнее страдает мозг». Времени искать нож не было. В отчаянии, совершенно не представляя, что делать, Дин развернул брата, обхватил его сзади, накрыл ладонью одной руки кулак другой и надавил Сэму на диафрагму – внутрь и вверх. Ничего не получилось. Тогда Дин попытался еще раз, посильнее. Внезапно Сэм икнул, и что-то, вылетев у него изо рта, со звоном приземлилось на пол. Сэм глубоко и шумно втянул воздух.

– Ты как? – напряженно спросил Дин.

Младший Винчестер слабо кивнул. Из его глаз и носа текло, лицо было в грязи, словно в боевой раскраске. На момент показалось, что ему снова шесть и он разбил коленку, свалившись с велосипеда.

– Что… – выдавил он. – Что… там такое?

Дин нашел лучом фонарика маленький мокрый кожаный мешочек – шнурок от удара разошелся, и на пол вывалилось несколько потертых монет, поблескивающих, как плоские снулые глаза.

– Тридцать сребреников… шекели Тира, – прошептал Дин и посмотрел на реликварий. – Петля…

Что-то звякнуло. Дин быстро переметнул луч света обратно на мешочек.

– Дин? – прохрипел Сэм. – Что?

В дальнем углу что-то шаркнуло.

– Мы здесь не одни, – проговорил Дин.

Он не отрывал взгляда от рассыпанных монет. Длинная тощая рука вынырнула из темноты и унесла с собой одну из них. Старший Винчестер дернул фонарик вверх и увидел бородатое лицо с безумной ухмылкой. Затем человек выступил вперед – он был высокий и невероятно худой, с густой черной бородой и почти ненатурально белой, гладкой и влажной кожей – похожей скорее не на фарфор, а на кожицу гриба. С костлявых сутулых плеч стекала бесцветная потрепанная роба, ее нижний край волочился по полу, а капюшон был откинут.

– Это принадлежит мне, – человек опустился на колени и начал собирать монеты, бережно укладывая их обратно в мешочек. Затем мешочек исчез под одеждами.
– Иуда? – неверяще прошептал Дин.
– Нет. Скорее, его адъютант, – человек поднял глаза, застывшие, бездушные и полностью черные.
– Обалдеть, – приободрился Дин. – Очередной помойный демон. Что мы…
– Никакой я не демон, – его руки метнулись вперед, схватили Дина за шею и с силой оттолкнули.

Фонарик вывалился из пальцев и погас. Мгновение полета в темноте, как в невесомости (старший Винчестер еще успел подумать: «Будет больно…»), а потом навстречу двинулось что-то твердое и плоское – то ли стена, то ли пол – и голова загудела от удара, словно колокол. В глазах сначала раздвоилось, потом картинок и вовсе сделалось три. В голове закружились не то что звезды – целые галактики созвездий, и, когда Дин смог сесть, все, что он чувствовал, это медный привкус крови во рту.

– Ты уверен, что не демон? – проскрипел он.
– Я Сборщик. Вы бы назвали меня духом, хотя я и во плоти. На случай, если… – он с неестественной скоростью выбросил вперед ногу, попав Дину в голову. Удар был идеален: он пришелся чуть повыше уха, и старший Винчестер почувствовал, как мир буквально захлопывается вокруг, как палатка, если одновременно выдернуть все колышки.

Сэм схватил свой фонарик и смотрел, как приближается Сборщик. Его роба тяжело покачивалась при ходьбе и позванивала. Сэм понял, что в ней огромное количество карманов, сотни карманов, наполненных мешочками и кошелечками. Эта роба весила, должно быть, с полтонны.

– Где Иуда?
– Не смог придти. Но передавал привет.
– Так вот чем ты занимаешься, – проговорил Сэм. – Шляешься целую вечность и собираешь кровавые деньги?
– Ну, я хоть не начинаю концы света, – парировал Сборщик и улыбнулся. – Я не жалуюсь: мой работодатель снова в фаворе. Внезапно всем захотелось петлю – и людям, и ведьмам, и низшим демонам. – Он пожал плечами. – Предательство нынче в цене.

Сэм оглянулся. В комнате было только одна вещь, которая сошла бы за оружие, и он, схватив ящик, изо всех сил запустил его в тварь. Сборщик со смехом увернулся. Ящик грохнулся об стену и упал между ними. Сборщик переступил его и быстрым до смазанности движением метнулся вперед, выбрасывая руку. Удар пришелся со всей силой нагруженного в рукав металла, словно само тело твари было налито серебром, которую она собирала. Голова Сэма дернулась назад, стукнувшись об стену. Он выронил фонарик, и помещение погрузилось во мрак. Потом младший Винчестер услышал какой-то знакомый звук – скрип металла о металл, громкий и пронзительный. Сэм поднял голову. При свете нескольких искорок, промелькнувших в воздухе, он успел заметить сверкнувшее в бледной руке Сборщика лезвие.

– Вы в самом деле думали, что я позволю вам вломиться в мой дом? – прошелестело в темноте. – С этой вашей маленькой жалкой зубочисткой?

И тут из дверного проема ударил луч яркого света.

– С чего ты взял, что это твой дом, сукин ты сын? – спросил Томми МакКлейн.

ГЛАВА 22

Сквозь пелену, застлавшую от удара глаза, Сэм увидел в дверях Томми и Нэйта с фонариками. Оба не делали даже попытки приблизиться. «Смышленые ребята, – смутно подумал он. – Не хотят тоже огрести».

– Сэм? – позвал Томми. – Дин? Вы там нормально?

Дин не ответил, но Сэм сел и отозвался:

– «Нормально» – не слишком подходящее слово. Вы же должны были отправиться домой после того, как закинули нас сюда.
– А у нас акция «Приведи друга в церковь», – пошутил Томми, не сводя глаз с замершей перед ним фигуры – теперь Сэм ясно разглядел кинжал в руке Сборщика. – Отдай мне нож и петлю.

Сборщик не то булькнул, не то хохотнул:

– Если так сильно хочешь, подойди и возьми.
– Обойдусь.
– Я так и думал. Вы без понятия, с кем связались.
– Еще увидим, – дернул плечом Томми. – Давай, сынок.

Не сходя с места, Нэйт достал из заднего кармана кусок пожелтевшего пергамента, направил на него луч фонарика, кажущегося очень большим в его руке, и начал читать. Заклинание было на смеси латыни, французского и еще какого-то мелодичного языка и, учитывая высокий приятный голос Нэйта, звучало почти как песня.

– Что это? – спросил Сборщик.
– Путы.
– Какая честь. Увы, пока я блокирую эти чары своим собственным голосом…

Позади тощей фигуры встал Дин. Он поднял над головой все тот же реликварий и с размаху опустил его на голову твари. Сборщик шатнулся вперед и выронил нож, из его карманов со звоном посыпались монеты.

– Ты эти чары блокируй, сукин сын, – прорычал Дин. – Сэм, действуй!

Младшего Винчестера не нужно было подгонять лишний раз. Он подхватил кинжал и вонзил в грудь Сборщика. Тварь завопила и начала биться, но безо всяких вспышек.

– Не соврал толстосум, – заметил Дин. – Он не демон. Ну и ладно. Думаю, это…

Сборщик выпрямился, и с искаженным яростью и жаждой крови лицом вытянутыми руками вцепился Сэму в горло. На чистом инстинкте младший Винчестер снова загнал лезвие твари в грудь, туда, где билось сердце – если оно, конечно, у Сборщика было. Сборщик испустил протяжный затухающий вопль, а Сэм ударил его еще раз, и еще, и до сих пор, пока тот не упал. Сборщик ударился о пол и больше не двигался. Сэм, задыхаясь, отступил, ища хоть какие-то признаки жизни, но их не было.

– А что с петлей? – спросил Томми. – Вы только ее голыми руками не трогайте.
– Да, мы уже поняли, – Сэм отдал кинжал брату, все еще трясущимися руками оторвал кусок ткани от робы Сборщика и, обмотав ее вокруг ладони наподобие перчатки, поднял петлю(она оказалась тяжелее, чем выглядела). – Надеюсь, вы на машине. Не хочется держать эту штуковину дольше необходимого.

ГЛАВА 23

Шел четвертый час утра, когда Джеклин Дэниэлс вошла в кабинет, включила свет и увидела человека около своего стола. Было ясно, что он стоял здесь, в темноте, поджидая ее, и шериф в первый момент так опешила, что потеряла дар речи.

– Ты… – выдавила Дэниэлс.

Мужчина стоял не шелохнувшись и пристально смотрел на нее неподвижными темными глазами. Его плащ был распахнут, и ни под ним, ни в руках не угадывалось никакого оружия. Почему-то именно из-за этого он выглядел еще опаснее.

– Как ты сюда попал?
– Пожалуйста, присядьте.
– Ты кто такой?
– Нам нужно поговорить.

Дэниэлс почувствовала, будто к вискам прижали две раскаленные монеты. После небольшой аварии она провела остаток дня за розысками Винчестеров. К преследованию присоединилось ФБР, и его вмешательство только все усложнило.

– Надо поговорить, – повторил незнакомец.
– Ты арестован! – рявкнула она. – Сегодняшнего дорожного трюка больше чем достаточно, чтобы упечь тебя в камеру.

Дэниэлс хотела отвернуться и выйти, но тут человек протянул руку, и перед лицом шерифа захлопнулась дверь.

– А теперь, пожалуйста, сядьте, – приказал мужчина.

Дэниэлс повернулась обратно. Сбросив маску жесткой пробивной женщины-полицейского, она надела другую – холодной, почти нездоровой отстраненности.

– Ты понятия не имеешь, во что ввязался, – равнодушно предупредила она.
– Мое имя Кастиэль.
– А мне плевать, как тебя зовут, – шагнув к столу, Дэниэлс поискала наручники, и тыльную сторону шеи кольнуло болью в напоминание о недавней аварии. – Думаешь, ты можешь так запросто ворваться в мой офис и раздавать приказы?
– Дело главнее вас.
– В этом городе нет ничего главнее меня, – она вернулась с наручниками, но Кастиэль перехватил ее запястье и, безо всякого усилия вывернув его, обнажил татуировку.
– Эта печать не защитит вас, – он легонько коснулся рисунка.

На лице Дэниэлс промелькнуло сомнение, но тут же ушло:

– Нравится? Я сделала ее двенадцать лет назад на Марди Гра^[75], на весенних каникулах. Тупая детская выходка, надо сказать, но…
– Вы лжете.
– А если и так? Какое мне дело?
– Время не ждет, – проговорил Кастиэль. – Мне нужен Свидетель. Иуда. Где он?

Дэниэлс мотнула головой:

– Не имею ни малейшего понятия, о чем ты.
– Вы знаете про петлю. Она исчезла дважды, в то время как вы были рядом, – он указал взглядом на татуировку. – Мне знакома эта метка.

Шериф промолчала.

– Сопроводите меня к моему Свидетелю, – потребовал он. – Последний раз прошу.

Дэниэлс не двигалась, позволяя Кастиэлю удерживать свое запястье, и сантерийская татуировка горела между ними, как маленькая, но очень важная раскрытая ложь. Потом шериф вдруг улыбнулась и вырвала руку:

– Проси чего хочешь, Кастиэль… или как там тебя? Компостируй мне мозги. Чувствуй себя как дома. Хоть всю ночь, – улыбка ушла. – Ничего я не знаю.

Кастиэль потемнел лицом. Он не двинулся с места, но словно увеличился в размерах и навис над ней, заполнив собой все поле зрения. Его голос подрагивал от тщательно сдерживаемого гнева:

– Я – ангел Господень. Просто пребывая здесь, я уже трачу свое драгоценное время. Время, которое не вернуть назад. Это важно!!!

Дэниэлс отступила, широко раскрыв глаза. Ее нервы мигом среагировали: в подмышках выступил пот, пульс тяжело забился в горле – но она заставила себя успокоиться.

– Если бы ты в самом деле был ангелом, – сказала она, словно строгая мать напроказившему ребенку, – я бы не была тебе нужна, чтоб сказать, куда идти, правда? Так что прости. Это мой город. Мои люди жили здесь задолго до того, как ты явился, и мы сами будем разбираться со своими делами долгое время после того, как ты уйдешь, – она откинула упавшую на глаза прядь. – А теперь, если ты покончил с расспросами, я пойду домой и выпью аспирина. Какой-то мудак покорежил мою машину, и у меня адски болит голова.

Кастиэль коснулся ее лба почти небрежно:

– Будет намного хуже.

Шериф Дэниэлс хотела ответить, но захлопнула рот. Ее голову наводнили образы и ощущения: ослепительный свет и угрожающая тьма, незамутненный гнев на полях битв истории, и милость, божественная милость.

– Более повторять не буду, – сказал Кастиэль. – Где петля?

На этот раз Дэниэлс не колебалась: сама того не осознавая, она упала на колени и голосом уже ни капли не дерзким ответила:

– Церковь. В церковном подвале.

Когда переполняющие ее ощущения схлынули, наконец, оставив после себя невыносимую мигрень, шериф Джеклин Дэниэлс медленно поднялась на ноги, дотащилась до стола и рухнула на стул, пряча лицо в ладонях. Ей думать не хотелось, что она только что натворила.

ГЛАВА 24

Винчестеры вышли из церкви тем же путем, МакКлейны молча следовали за ними. Автомобиль Томми был припаркован за зданием, и Сэм залез на переднее сиденье, держа на весу петлю. Позади послышались шаги – оглянувшись, Дин увидел, как из переулка вышел Кастиэль.

– Эй! – Томми вскинул фонарик. – Ты еще кто такой?
– Полегче, – вмешался Дин. – Он свой.
– Где он? – нетерпеливо спросил Кастиэль, заметив петлю. – Вы его видели?
– Свидетеля? – старший Винчестер помотал головой. – Прости, Кас. Он прислал своего дублера – Сборщика, а этот товарищ ни черта не знал.
– Что ж, поглядим, что он мне скажет, – Кастиэль прошел мимо и направился к двери.
– Э, Кас… Не думаю, что из этого что-то выйдет.

Ангел остановился и оглянулся:

– Что?
– Сэм его типа… убил.
– Что?! – Кастиэль в смятении уставился на младшего Винчестера. – Ты о чем думал?
– Или он или я, – отозвался Сэм.
– Ты не понимаешь, чего это нам будет стоить. Никто из вас не понимает. Твой эгоизм может стоить нам последнего шанса.
– Его эгоизм спас ему жизнь, – возразил Дин.

Но выражение слегка прикрытой ярости на лице Кастиэля осталось прежним. Кажется, он хотел еще что-то сказать – вероятно, он много чего хотел сказать, но в конце концов просто развернулся и сбежал вниз по ступеням.

– Можно спросить? – выдохнул Томми.
– Нет, – отрезал Дин.

Томми пожал плечами, хотя в этом жесте было больше усталости, чем смирения, и раскрыл перед Дином дверцу.

– Не надо. Пусть ребенок вперед сядет. Сейчас середина ночи.
– Тебе пришлось хуже, чем ему, – не согласился МакКлейн. – И потом, ему там сзади есть чем заняться.
– Какая-то игра?

Томми рассеянно кивнул:

– Типа того.

Они отъехали от церкви и покатили по пустой, залитой лунным светом улице. Сидя за рулем, Томми поглядывал на петлю, которую Сэм по-прежнему держал завернутой в лоскут на колене. По радио передавали «Can`t You See» от «Marshall Tucker Band»^[76].

– Забавно, – задумчиво проговорил он. – Слушаешь о чем-то истории всю жизнь, а когда наконец это находишь, прямо разочарование какое-то. Бывало у вас такое?
– Нам надо ее уничтожить, – невпопад отозвался Сэм. – И лучше раньше, чем позже.
– На поле битвы, – сказал МакКлейн. – Ее надо уничтожить именно там.
– Почему именно там?
– Потому что там ее впервые завязали. Аристид Перси соорудил ее в полевом госпитале, используя те же узлы, какими штопал труп Бошама.

У Дина зазвонил телефон.

– Хе, должно быть, отошел от купания в болоте, – старший Винчестер принял звонок. – Привет, Бобби.

Сэм видел, как брат рассматривает нож, слушая Сингера.

– Бобби, старик, что такое? – из-за помех он едва мог различить слова. – Что? Да, готово. – Дин перевел взгляд на петлю, потом снова на нож. – Сейчас сделаем. На поле битвы. – Он поднял бровь. – Далеко еще?
– Почти приехали, – отозвался Томми. – Видите?

Хотя на востоке показались первые признаки зари, холм все еще был залит лунным сиянием. Сэм разглядел очертания палаток, по-прежнему разбросанных между рытвинами, и вспомнил, как Сара говорила, что реконструкторы отказались покинуть поле, пока кто-нибудь не объяснит, что случилось с их товарищами.

– Ну да, мы… – Дин осекся. – Что-что? Повтори-ка.

Машина пересекла стоянку и остановилась. Сэм хотел спросить, что случилось, но потом услышал, как сзади что-то шебуршится. Брезент, под которым недавно прятались они с Дином, подрагивал, из-под него доносились такие звуки, будто кто-то лупил по нему кулаками или ногами. Сэм прищурился через плечо, но было слишком темно, чтобы как следует приглядеться.

– Томми? Там с Нэйтом все нормально?
– О да, – отозвался Томми. – Он в состоянии о себе позаботиться.
– Ты уверен? Сколько ему? Одиннадцать?
– Подожди, – перебил Дин и напряженно проговорил: – Бобби говорит, нельзя резать петлю. Он говорит, если ее разрезать…

И тут в кузове закричали.

ГЛАВА 25

Дин выскочил на улицу, оббежал машину кругом, сдернул брезент и не сразу сообразил, что под ним творится: две фигуры боролись в тенях, одна прижала другую и отвешивала ей быстрые жестокие удары. Крики становились все громче.

– Отпусти его! – заорал Дин и, схватив нападающего за руку, оттащил его.

Когда тот обернулся, Дин разглядел Нэйта МакКлейна.

– Какого?..

Мальчик ответил ему свирепой ухмылкой. Дин заглянул в лицо почти бессознательной жертвы и узнал Сару Рафферти.

– Сара?

Она застонала, непослушные губы шевельнулись:

– Спа… сите…
– Ты что с ней сделал? – развернулся Дин.

Мальчик продолжал скалиться во весь рот, его глаза мигнули черным. Обе двери машины распахнулись: из одной выскочил Сэм, из другой моментом позже показался Томми и не спеша подошел к кузову. Он ухмылялся так же, как и его сын; глаза словно залили густыми чернилами, лунный свет стекал с него, будто какая-то потусторонняя мантия.

– Мы прихватили с собой девчонку поиграться, – проговорил Томми. – Забавы ради. Неплохая награда, правда? Все получше электронных книжек.
– Вы делали все это, только чтобы добраться до петли? – догадался Дин.
– Скажем так, этот Иуда и его Сборщики показали себя натуральными эгоистами, когда всем захотелось петлю, – фыркнул демон. – Так что мы с родственничками начали искать сами.

Дин вспомнил демонов на холме и на загородной дороге:

– Родственнички…
– У нас планы, – проговорил МакКлейн. – Большие планы.
– Проклятье! – Дин потряс головой. – Я знал, что надо было тебя замочить еще в самый первый раз.
– Мы могли в ту комнату даже и не заглянуть, а вы сделали все за нас, – МакКлейн оглянулся на Нэйта. – Иди, прикончи ее.

Мальчик с рычанием бросился к Саре, но Сэм перехватил его и впечатал лицом в бок автомобиля, так, что от удара мотнулась и запрокинулась голова. Из руки что-то выхватили, и младший Винчестер понял, что упустил петлю, пока возился с Нэйтом. Теперь она была у Томми, и тот, быстрее, чем Сэм смог проследить взглядом, хлестнул ею по запястью Дина, выбив нож. Сэм бросился к Томми, но сзади на голову обрушился такой удар, что перед глазами все раскололось и завертелось, словно в калейдоскопе. Сэм шатко обернулся и увидел потирающего кулак, все еще ухмыляющегося Нэйта. За спиной демона Сара медленно, преодолевая боль, отползала в темноту. Чуть в стороне МакКлейн избивал Дина: старший Винчестер пытался подняться, но его тут же настигал очередной сильный удар. В ледяном смехе-клекоте Томми не было ничего человеческого, словно стеклянные шарики катились по музейному полу.

– Готов? – спросил Томми.

Нэйт кивнул; выражение болезненной жадности на мальчишеском лице выглядело почти непристойно. МакКлейн пропихнул кончик ножа под первый шлаг и начал его разрезать – Сэм слышал характерный звук, с которым подавалась веревка под лезвием. Из петли хлынуло черное вещество, стекло на руки Томми и поднялось к локтям. Теперь Сэм сообразил, почему веревка казалась такой тяжелой: она была живая, пульсировала и только что не шевелилась в чужих пальцах. Вещество поднялось в ночной воздух, мерцая и двигаясь точно так же, как недавно в фургоне лаборатории.

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 789 10 11 12 Следующая ⇒