ОТ АВТОРА И ОБ АВТОРЕ 2 страница

Дин осекся: место, где стоял Кастиэль, опустело.

Старший Винчестер покачал головой и огляделся. Некоторые реконструкторы окончательно вышли из роли и, вскочив на ноги, неверяще таращились в точку, из которой исчез Кастиэль.

– Это что за чудак был? – выдавил один из них.
– Он-то чудак?

Дин окинул взглядом присутствующих – взрослых мужиков, обряженных в костюмы и раскрасивших лица синяками и ранами – и Сэм побоялся, что брат сейчас ляпнет что-нибудь, о чем они оба пожалеют, но тот лишь снова покачал головой.

– Не волнуйтесь, – проговорил Дин. – Он не вернется.

ГЛАВА 5

Время уже перевалило за полдень и деревья бросали длинные тени на шоссе, когда братья вернулись в центр города.

– Думаешь, между этим свидетелем Иисуса и тем, что произошло, есть какая-то связь?
– А как можно думать, что связи нету? – парировал Дин. – То есть, «Страсти Христовы»^[17] не стоят на вершине моего хит-парада, но то, что этот свидетель перекусывал с Христом, не делает его автоматически белым и пушистым. А кто-то или что-то, убившее Дэйва Волвертона, тоже под это описание не попадает.
– Значит, по-твоему, демон.
– Начнем с такой версии.
– Я тут запустил поиск первых свидетелей… – Сэм взглянул на спидометр, стрелка которого дрожала у отметки в сто тридцать километров, и добавил: – А тебе бы лучше притормозить. Не хочется начинать знакомство с местным шерифом со штрафа за превышение.
– Как, бишь, его зовут?
– Секунду… – Сэм сверился с добытыми из сети сведениями. – Джек Дэниэлс^[18].

Дин бросил на него подозрительный взгляд:

– Ты издеваешься!
– Думаешь, я стал бы такое придумывать?
– Еще как стал бы! – Дин сосредоточился на дороге. – Жду не дождусь с ним встретиться, – но скорость он все-таки сбросил.
– Не сомневаюсь, что взаимно.

Проехав городской центр, Дин припарковался у обочины около участка. Рядом стояла полицейская машина. Она сверкала, как будто ее только что помыли и отполировали, а из опущенных окон тихонько потрескивало радио. На сиденье лежала обертка из-под сэндвича.

– Что думаешь? – спросил Сэм.
– Дай-ка обмозговать. Думаю… – Дин замолчал и прикрыл глаза, будто советуясь с каким-то своим внутренним оракулом. – Пятьдесят с лишком, лысина и внушительное пузо в близком соседстве с офицерским поясным ремнем.
– За шестьдесят, – в свою очередь предположил Сэм. – Длинные подкрученные усы, до кучи волос, которые он каждую субботу подстригает у местного цирюльника. Да, а еще он тощий, как скелет. Ну, из тех ребят, которые лопают куриные стейки по три раза в день и хоть бы полкило набрали.
– Ветеран Вьетнама. Типа как Баффорд Пуссер из «Широко шагая»^[19].
– Из «Освобождения»^[20]. Цитаты гражданских прав по всему столу.
– Сын потерял ногу в «Буре в пустыне»^[21]. Тайком завидует парню.
– Мухлюет с налогами, – подхватил Сэм, распахнув дверь в участок. – Души не чает в жене.

Дин фыркнул:

– Носит женское белье. С вырезом. Ну, которое…
– Чем я могу вам помочь?

Винчестеры застыли, а потом одновременно развернулись. Сэм первым обрел дар речи:

– Мы… эээ… ищем шерифа. Джека Дэниэлса.

Женщина в облегающей коричневой униформе кивнула:

– Я Джеклин Дэниэлс.

Она подошла чуть поближе, стуча каблучками кожаных сапог по кафелю. Шериф была не так молода, как встреченные на улице девушки (Сэм прикинул, что ей немного за тридцать), но карие глаза и полные губы показывали, что энергичности ей хватит еще надолго.

Дин тем временем никак не мог оторвать взгляд от ее значка, такого же начищенного и сияющего, как автомобиль у обочины.

– Так вы – шериф Дэниэлс, – он с некоторым усилием взял себя в руки. – Я агент Таунс, – он показал удостоверение. – А это агент Ван Зандт.
– Таунс? – переспросила шериф. – Ван Зандт? Это шутка такая?

Сэм приподнял бровь:

– Прошу прощения?
– Я про ваши фамилии.
– Слушайте, если вы думаете… – набычился Дин.
– Или вы меня дурите, – засомневалась женщина, – или у вашего начальника кривое чувство юмора.

Дин вздохнул:

– Ага, а вас, должно быть, называют Джеки, угадал?
– Меня называют шериф Дэниэлс, – сухо отозвалась она.

Тут затрезвонил телефон, и шериф оглянулась на стол (который, по крайней мере, издалека, тоже выглядел прибранным и чистеньким). Из общего порядка выбивалась только металлическая пепельница, наполненная чем-то, похожим на смятые обертки от жевательной резинки.

– Извините. Моя секретарь приболела, так что я тут немного занята.
– Конечно, не беспокойтесь, – Дин наблюдал, как она отходит за телефоном, и Сэму даже не нужно было смотреть на старшего брата, чтобы понять, куда прикипел его взгляд. – Слушай, как думаешь, она… Прекрати, – перебил Сэм. – Просто прекрати.
– Ладно тебе, чувак! Про это даже песни пишут.
– Про тюрьму тоже песни пишут, – заметил Сэм. – И давай постараемся не загреметь туда в первые же десять минут, ладно?

Шериф положила трубку.

– Хорошо, – сказала она, оставшись стоять около стола. – Давайте к делу.

Не успели братья рта открыть, как шериф продолжила:

– Скажу прямо. Если вы не заметили, у меня сейчас расследование в разгаре, и если я не потороплюсь с ответами, разгорится скандал. – Телефон снова ожил, но женщина даже не взглянула в его сторону. – Так что, если вам что-то от меня нужно, поторопитесь.
– Всенепременно, – пообещал Сэм.
– Ну?
– Начнем с этого парня, Дэйва Волвертона, который… – Дин изобразил неопределенный жест. – Как вы их называете? Ряженые?
– Они называются реконструкторы, – отозвалась шериф. – А если вы их назовете ряжеными, они вам, скорее всего, начистят морду.
– Отлично. Простите. Реконструкторы. В отчете сказано, Волвертон играл реального участника Гражданской войны по имени Джубал Бошам, правильно? И что он на поле битвы убил другого ряж… реконструктора из макета ружья.

Дэниэлс коротко кивнула:

– Модифицированная модель классического мушкета Спрингфилда. Стреляет холостыми патронами.
– А откуда вы знаете, что оружие не было настоящим?
– Я могу различить на глазок, – шериф указала на ружье, прислоненное к стулу. – Вот такое.
– Можно? – попросил Сэм.
– Валяйте.

Младший Винчестер поднял оружие и взвесил его в руках:

– Кажется настоящим.
– Естественно, оно кажется настоящим, – фыркнула шериф. – Это точная копия реального оружия. Реконструкторы стремятся к достоверности до последнего винтика. Они увлеченные.
– Да, мы уже слышали, – проговорил Сэм. – А что с теми мушкетом и штыком, которые использовал Волвертон?
– Они в лаборатории.
– Ладно, – сказал Дин. – Может, он просто немножко увлекся и решил, что война все еще продолжается? Может, он был, ну, знаете, малость не в себе.

Дэниэлс вздохнула:

– А может, вы не слушаете, о чем я тут толкую? Мы говорим про адвокатов и программистов, которые по доброй воле натягивают колючую шерстяную форму и подбитые гвоздями сапоги и во всей этой амуниции делают многокилометровые марш-броски в тридцатиградусную жару. Ради забавы. Такая у них идея хорошего времяпровождения. Они не «немножко не в себе», они с крышей давно распрощались. Но, тем не менее, оружие у них не настоящее. Я не против, если вы возомнили себя призраком Ли Харви Освальда^[22], потому что холостыми вы никого не пристрелите.
– Вы говорите… – начал было Дин, и замолчал, не зная, как продолжать.
– Я говорю, что если только в пространственно-временном континууме не появился портал, который внезапно подменил все макеты реальным оружием, нет никакой возможности при помощи того оружия, которым пользовался Дэйв Волвертон, сотворить что-то подобное.

Дэниэлс достала из ящика стола бумажную папку и бросила ее на стол. Из папки выпали фотографии, на которых Сэм разобрал труп в униформе солдата Союза. Он передал первый снимок Дину: большую часть головы буквально снесло, и на цветном фото все это выглядело, как будто по траве просто разбросали особо неаккуратное блюдо итальянской кухни.

Следующее фото крупным планом показывало еще один труп, на этот раз с выколотым глазом, причем кровь растеклась так, что стало похоже, будто человек надел театральную полумаску.

– Волвертон заколол его штыком, – Дэниэлс кивнула на приставной столик. – Вот таким.

Дин повертел штык в руках и попробовал лезвие ладонью:

– Этим даже хлеб не разрежешь.
– Да ну? – пронзительные зеленые глаза шерифа перебегали с одного брата на другого.

Она полезла в стол, выудила пластинку жвачки и бросила в рот, а обертку смяла и кинула в пепельницу.

– Слушайте, я знаю, что вы не местные. Вот что, сходите в Историческое общество, посмотрите старые картинки, осмотрите поле боя, поболтайте с реконструкторами…
– Уже, – вмешался Дин.
– Поздравляю, – шериф вытащила изо рта жвачку, посмотрела на нее так, будто та нанесла ей персональную обиду, и тоже отправила в пепельницу. – Значит, разобрались. Делайте свою работу, а мне дайте делать свою. Если придумаете какие-нибудь действительно умные вопросы, обращайтесь, лады?

И она уткнулась в бумаги, ясно намекая, что разговор окончен.

– Отлично, – сказал Дин. – Умные вопросы.

Сэм поднял голову:

– У меня есть один.

Шериф посмотрела на него с выражением глубочайшего равнодушия:

– Ну?
– Волвертон заколол себя собственным штыком, да?
– Да.
– Тогда что это за отметины у него на шее?
– Где?
– Вот здесь, – Сэм постучал пальцем по фото в том месте, где шею трупа украшали несколько фрикционных ожогов^[23]. – На синяки похоже, да?
– Спросите у коронера.
– А сами вы ничего странного не замечаете?
– Странного? – шериф вскинула бровь. – Шутите, что ли?

Но Дин отметил, что на вопрос она так и не ответила.

– Наверное, нам действительно лучше поговорить с коронером, – сказал он.
– На здоровье. Два квартала отсюда, – она взглянула на часы. – Вот что… поздновато уже, но я ему позвоню и скажу, что вы зайдете.
– Синяки, – Дин все еще изучал фото. – Как будто его задушили. Да, Сэм?

Не дождавшись ответа, он посмотрел через плечо на брата, надеясь на согласие или хотя бы кивок.

– Сэм?

Но Сэм Винчестер поступил очень странно – он не сказал ни слова.

ГЛАВА 6

– Ладненько, – начал Дин, когда они покинули участок. – Не расскажешь, что это только что было?
– Не знаю.
– Ага, я типа поверил.
– Я увидел эти отметины и подумал… Что-то вдруг всплыло в мыслях, – Сэм остановился и посмотрел на брата. – Из того сна. Но что именно, я не помню.
– Сэмми, ты же от меня ничего не скрываешь?

Сэм помотал головой.

– Ты же знаешь, что это никогда не срабатывает.
– Знаю, – подтвердил Сэм. – Я просто… По памяти будто ластиком прошлись.
– Ну, может, взгляд на тело подстегнет твои воспоминания.

***

Офис окружного коронера Мишнс-Риджа скрывался за стальной дверью длинного коричневого муниципального здания, стоявшего на выезде с главной улицы. Братья прошли мимо мусорного контейнера и одного-единственного автомобиля – простого бежевого седана с правительственными номерами. Земля здесь была усыпана лотерейными билетами и окурками, будто кто-то долго пытал удачу. Дин подергал дверь – заперто. Он позвонил, подождал несколько секунд и принялся стучать в забранное сеткой окно.

– Свет выключен. Разве шериф Красотка не обещала его предупредить?
– Может, коронер еще раньше ушел? – предположил Сэм.
– Или просто никто не хочет разговаривать с парочкой янки, которые задают неудобные вопросы, – Дин отступил, разглядывая щит сигнализации. – Я бы сказал, Сэмми, что-то не чувствуется здесь южной гостеприимности.
– А не ты ли говорил, что обожаешь Юг? – Сэм оглянулся на пустую улицу. – Что насчет Исторического общества?
– В смысле?
– Может, туда сходим, пока совсем поздно не стало?
– Ты не хочешь взглянуть на труп? – нахмурился Дин.
– Дин, ау, дверь на замке!
– Сейф в Белладжио тоже был на замке, но это не остановило одиннадцать друзей Оушена^[24].
– Я просто пытаюсь рационально распределить время.
– Значит, ты не испугался, что придется смотреть на отметины?
– Испугался?
– Ага, – Дин уставился на него пытливым взглядом. – Ну, как в кошмаре.
– Я же сказал, что не помню.
– И вспоминать не хочешь.
– Слушай, – вскипел Сэм. – Если хочешь, чтобы я остался…

Дин пожал плечами:

– Нет, ты прав. Ты иди и посмотри, не удастся ли чего нарыть. Будем разделяться и властвовать^[25]. Чертов апокалипсис на дворе.

Но Сэм уперся:

– Ты чего? Не доверяешь мне? Если нет, ничего путного у нас не выйдет.
– Ты мой брат, все верно, – отозвался Дин. – Но, кроме того, ты – выпускное платьице Люцифера. И если он пихает в твои сны намеки о программе праздничного вечера, то все-таки, наверное, лучше тебе будет изучить их повнимательнее. Вот и все, что я хочу сказать.
– Это не намеки, Дин, – возразил Сэм и попытался точнее донести свои ощущения. – Это не ключи к разгадке, а даже если и так, они мешают мне понять, что к чему. Как будто электрошокером в мозг тыкают. Так что, если я не рвусь насладиться этими ощущениями, ты уж меня прости.
– Ладно, – Дин достал сотовый. – Я еще попытаю шерифа: может, она оттает и расколется. Ты ступай разбирайся с историей, потом встретимся и обговорим.

Сэм кивнул и ушел. Дин следил за братом, пока тот не завернул за угол. Поспешность, с которой Сэм это сделал, не оставляла сомнений: что бы не осталось в его голове от кошмара, брат не был готов с этим встретиться. Не лицом к лицу, по крайней мере.

Дин только надеялся, что когда Сэм наберется-таки смелости, будет не слишком поздно. Он перевел взгляд на окошко, спрятал телефон и подобрал кирпич.

– Джордж Клуни^[26] – слабак, – пробормотал старший Винчестер и размахнулся.

Но не успел он ударить, как замок щелкнул и дверь распахнулась. Из-за двери на него уставился Кастиэль.

– Ты здесь давно? – Дин поспешно прошмыгнул внутрь: после удушающей жары прохладный кондиционированный воздух был настоящей отрадой.
– Только что прибыл.
– Эй! – воскликнули за спиной ангела. – Вы кто такие, черт возьми?

Дин заглянул через плечо Кастиэля и увидел небритого мужчину в белой рубашке с подвернутыми до локтя рукавами и с ослабленным галстуком. Мужчина как раз зажигал сигарету, но от изумления почти выронил ее изо рта.

– Дверь была открыта, – выпалил Дин.
– Неправда.
– Вы коронер?
– А кто спрашивает?

Дин показал удостоверение:

– Агент Ван Зандт, ФБР. А это агент… Зивон^[27], – не дожидаясь реакции Кастиэля, он продолжил: – Шериф Дэниэлс сообщила нам код на случай, если вы заняты.

Коронер долго разглядывал то неожиданных гостей, то открытую дверь, потом поднес к сигарете зажигалку:

– Меня зовут Тодд Уинстон. Да, я коронер, – он затянулся и выпустил струйку дыма из уголка рта. – Но шериф Дэниэлс вам не давала никакого кода, потому что она не особо жалует федералов.
– Ох ты боже ж мой, сейчас помру с горя, – бросил Дин. – Давайте оставим в покое шерифа, и вы мне покажете недавно поступивший труп.

Ворча под нос, Уинстон проводил гостей по коридору к маленькому офису и нырнул внутрь. Дин успел разглядеть, что стены там увешаны книжными полками от пола до потолка – книги были, в основном, в твердых переплетах и все еще в суперобложках^[28]. Уинстон появился из офиса со связкой ключей и отвел «агентов» в другой коридор, еще уже прежнего. За очередной дверью открылось помещение с длинными флюоресцентными лампами, заливающими его холодным безжалостным светом. Если во всем здании царила приятная прохлада, здесь было ощутимо холодно, и Дин порадовался, что на нем костюм. В центре стоял стальной стол со стоком внизу, окруженный стендами с инструментами и емкостями с каким-то жидкостями. Рядом примостилась полуопустевшая бутылка питьевой воды. Дин помедлил, чувствуя, как знакомые запахи дезинфекции и химических консервантов щекочут нос, и подождал, пока Уинстон наденет латексные перчатки и халат. Потом коронер отошел к дальней стене с отсеками, поднатужившись, вытащил двухметровый выдвижной ящик и поднял плоскую крышку из нержавейки:

– Это ваш парень?

Дин заглянул внутрь: белый, голый и какой-то плоский, труп Дэйва Волвертона выглядел еще более тощим и жалким, чем Дин себе представлял. Хоть Волвертон и старался при жизни одеваться и вести себя, как солдат Гражданской войны, но по странной иронии именно этих обнаженности и неподвижности ему и не хватало, чтобы окончательно завершить превращение. Рана под подбородком была очищена и зашита, а кожа все еще оставалась вспухшей и розоватой там, где швы обычного Y-образного разреза скрепляли вскрытую грудную клетку. Редкие темные волосы покрывали костлявую грудь и почти болезненно впалый живот. Это тело было очень легко представить в настоящем полевом госпитале 1864 года.

«Кажется, он был голодным, когда умер», – подумал Дин и удивился ходу собственных мыслей.

Он обнаружил, что не может оторвать взгляда от лица Волвертона, от втянутых щек и впалого рта. Лицо это, даже расслабленное и неподвижное, выглядело странно зловещим, и Дин начал нервничать. Он понял, что не горит желанием находиться рядом с трупом дольше необходимого.

– Вскрытие показало что-либо необычное?
– Ничего особенного.
– А что с токсикологическим отчетом?
– Еще не переслали, – Уинстон снова затянулся, поискал глазами пепельницу и, не найдя, выбросил окурок в немытую чашку из-под кофе.
– Вы его не сами готовите? – поинтересовался Дин.

Уинстон покачал головой:

– Этой частью заведует лаборатория в Уолдроп-сити. У нас тут нет нужного оборудования.
– Что ж, у вас есть, что попросить у Санты на Рождество, а? – Дин нагнулся, чтобы рассмотреть шею погибшего, и увидел синяки, которые заметил Сэм на фото. – А это что?
– Повреждения? Ожоги от веревки.
– И откуда они взялись?
– От веревки, – на полном серьезе повторил Уинстон. – Возможно, какая-то разновидность шнура.
– Спасибо, – съязвил Дин. – Теперь все предельно ясно.

Но Уинстон не заметил сарказма.

– Когда тело принесли, вокруг его шеи ничего не было. Ни следа волокон на коже, опять-таки. Но, тем не менее, вот.
– Существуют другие способы связать душу человеческую, – проговорил Кастиэль, прикоснувшись к ожогам. – Некоторые разновидности демонических пут нелегко распознать.
– Пут? – коронер взглянул на Дина. – Какого черта он болтает?

Кастиэль хотел ответить, но старший Винчестер перебил его:

– Не обращайте внимания. А где опись вещей, которые имел при себе Волвертон?
– Ее пока не закончили, – Уинстон оглянулся на дверь. – О, я совершенно забыл. Мне нужно позвонить, – и, не ожидая ответа, он вышел, оставив Дина и Кастиэля с трупом.
– Попробуем что-нибудь сделать, – Дин вытащил из кармана разлинеенную карточку и начал читать Римский ритуал^[29]:
– Deus, et Pater Domini nostri Jesu Christi, invoco nomen sanctum tuum…
– Ты его еще не запомнил? – серьезно спросил Кастиэль.
– Достало, что каждый норовит меня исправить, так что я все записал, – отозвался Дин, и продолжил читать: –... et celmentiam tuam supplex exposco…

Внезапно труп Волвертона дернулся так, что его рука перевернулась тыльной стороной вверх, а пальцы открытой ладони дрогнули и сжались. Голова слегка перекатилась набок.

–... ut adversus hunc, et omnem immundum spiritum…
– Что-то происходит, – пробормотал Кастиэль.

Дин остановился и взглянул на труп. Из левого уха Волвертона показалось что-то черное. Сначала Дин решил, что это жидкость, но потом сообразил, что оно живое, обрамленное десятками крохотных подвижных волосков-ножек. Существо, напоминая уродливого таракана, начало неспешно пробираться по бледной щеке к глазам, но замерло, как только на него упал взгляд Дина.

«Оно смотрит на меня, – волосы у него на загривке стали дыбом. – Невозможно! У него ведь даже нету…»

И тут с пронзительным писком оно прыгнуло Дину на лицо. Старший Винчестер машинально отшатнулся, и существо шлепнулось на пол. Дин подскочил к нему и наступил, сминая под каблуком и морщась от липкой пакости, брызнувшей из-под ботинка. Тварь продолжала извиваться, потом, корчась, залезла ему на лодыжку и скользнула вверх, к голени. Дин почувствовал, как она пристает к коже, и заорал:

– Она все еще двигается! Отцепи ее!

Кастиэль немедленно схватил ту самую бутылку, что-то прошептал над ней и выплеснул воду Дину на ногу. Раздалось шипение, и тварь снова пронзительно запищала. И перестала чувствоваться. Дин поддернул мокрую штанину и не увидел ничего, кроме красноватой отметины над пяточным сухожилием. Он схватил бумажное полотенце, стер остатки святой воды и выкинул его в мусорное ведро.

– Что это было? – Дин все еще не мог успокоить дыхание.
– Моа, – отозвался Кастиэль.
– Что-что?
– Демонический посредник, уникальный для этого региона американского Юга, – ангел нахмурился. – Я не видел таких со времен Гражданской войны, когда ангелы и демоны сражались за души погибших.
– А теперь оно вернулось, – Дин с отвращением осмотрел подошву. – Почему? И почему именно Волвертон?
– Его коснулся Свидетель.
– То есть, этот твой Свидетель использовал парня вместо носового платка?
– Ты не понимаешь, – возразил Кастиэль. – Моа не очень хорошо известна в люциферианском бестиарии, она – одна из самых его смутных визитных карточек. Ее вообще существовать не должно. Само ее присутствие – предвестник Апокалипсиса. И Свидетель это знает. И хочет, чтобы знали мы.
– И этого парня ты ищешь? – спросил Дин. – Специально?
– Мне нужно его найти.
– Ну, что сказать, – старший Винчестер покачал головой. – Удачи.

***

Уинстон обнаружился в офисе с телефоном у уха. Дин решительно подошел и нажал на кнопку «разъединить».

– Эй! – рявкнул коронер, вскочив на ноги.

Он хотел, кажется, шагнуть к Дину, но что-то в выражении лица «агента» остановило его.

– Кто еще оставался наедине с трупом? – спросил Дин.
– Что?
– Вы меня услышали. Кто, кроме вас, был здесь?
– Никто. Ну, разве что шериф Дэниэлс. Наверное. Все произошло прямо на поле боя, при всем честном народе. Если вокруг шеи Волвертона была веревка, кто-то должен был ее увидеть, – теперь в голосе Уинстона проскальзывало отчаяние. – Правильно?
– Веревка – наименьшая из ваших забот, – Дин задрал голову. – У вас тут есть камеры слежения? Или датчики движения?
– Свидетель обладает силой демона, – вмешался Кастиэль. – Он мог войти незамеченным.
– Что? – вытаращился Уинстон.
– Фигня. Бьюсь об заклад, засранец оставил хоть какой-то след.

Кастиэль покачал головой:

– Но…

Дин, не слушая, снова развернулся к коронеру:

– Когда будет готов токсикологический отчет?
– Вероятно, завтра.
– Вы находили что-нибудь необычное на трупе или на его одежде? Отметины, ритуальные ожоги, шрамы?
– Нет, – но голос прозвучал как-то не так.
– Уверены?
– Да, – Уинстон беспомощно уперся взглядом в столешницу. – Боже, да!

Дин переключился на телефон.

– Посмотрим, что это был за звонок, – пробормотал он, включив телефон и поставив автоматический дозвон.
– Не делайте этого! – взмолился Уинстон. – Вы же не хотите…
– Еще как хочу, – отозвался Дин.
– Привет, – произнес женский голос. – Это…

Старший Винчестер покосился на Кастиэля:

– Постойте-ка, я знаю этот голос! – он перевел взгляд обратно на трубку. – Кто говорит?

Но голос оказался записан на пленку и продолжал:

– …Кэнди. У нас с подружками вечеринка в джакузи, но мы потеряли топы бикини, и теперь… – голос заговорил с придыханием. – Ты прямо-таки обязан помочь нам найти их. Просто введи номер кредитной карточки и получи три минуты…
– Ты знаком с этой женщиной? – поинтересовался Кастиэль.

Дин оборвал вызов на полуслове и посмотрел на коронера – тот густо покраснел.

– Лучше городу не оплачивать этот звонок, – буркнул Дин и собрался уходить. – Да, и мы еще вернемся взглянуть на токсикологический отчет.
– Конечно, – отозвался Уинстон. – Как скажете. Только… вы уж предупредите сначала, ладно?

Когда они вышли на улицу, уже начало темнеть.

– Он не лжет, – проговорил Кастиэль.
– Ясное дело, – вздохнул Дин. – И это значит, что у нас полный ноль.
– Не обязательно, – они шагали по тротуару под фонарями. – Есть вероятность, что Волвертон встретил Свидетеля на поле битвы или…
– Притормози, – Дин остановился. – Ты говоришь, Свидетель то, Свидетель это… Но если этот Свидетель тусовался с Иисусом и речь зашла про удавку, то у меня только одна догадка.
– Какая же?
– Иуда. Ты охотишься на Иуду.

Кастиэль покачал головой:

– Не знаю…
– Почему нет?
– Имя Иуды больше связано с искусом и предательством, нежели с кровью и жестокостью.
– Так-то оно так, но, насколько я знаю людей, и предательство бывает кровавым, когда в ход идет оружие.

Внезапно до Дина донеслись громкие голоса и смех. Он оглянулся, впервые обратив внимание на окрестности: они стояли недалеко от большой старой церкви, которая выглядела так, будто пережила столетия боев и ненастной погоды, и, в общем, смахивала на военный корабль, потерпевший крушение и обретший здесь покой. Из высокой сводчатой двери выплеснулась толпа в костюмах и платьях.

– Это… – начал Кастиэль.
– Свадьба.

Старший Винчестер увидел, как под гром аплодисментов и радостные крики жених с невестой спускаются по ступеням и направляются к лимузину, поджидающему их у обочины. Платье невесты было явно не современным, а жених носил форму солдата Конфедерации – такую реалистичную, что Дин почти видел над ней клубы пыли.

– Они издеваются? Как можно жениться в этих обносках?
– Любовь – это поле боя, – изрек Кастиэль.

Дин вытаращился на него:

– Чего?
– Я слышал эти слова в песне.

Дин отвернулся, едва сдерживая улыбку:

– Ты просто нечто, Кас, знаешь? – не услышав ответа, старший Винчестер продолжал, не оглядываясь. – Ты там уже исчез, да?

Ясное дело, когда он все-таки обернулся, Кастиэля за его спиной действительно не было.

ГЛАВА 7

Сэм подошел к украшенному колоннами фасаду Исторического общества Мишнс-Риджа, задержавшись у Импалы, чтобы скинуть пиджак и галстук. Он поднялся по гранитным ступеням к дубовой двери с вычурной металлической ручкой, твердо уверенный, что все уже закрыто, но дверь легко подалась на хорошо смазанных петлях, и Сэм окунулся в прохладу холла. Без окон в зале было темнее, чем он ожидал; шаги отдавались тем гулким эхом, какое бывает в давно заброшенных помещениях. Пахло камфорой, старой бумагой, тканью и плесенью, а глаза все никак не могли приспособиться к полутьме. Несколько мгновений Сэм даже не мог прикинуть размеры холла.

– Нужна помощь? – спросили сзади.
– Возможно, – Сэм развернулся, и его немедленно ослепил луч фонарика. – Вы работаете здесь?
– Ага, – отозвался мужчина. – Извините за фонарик: проблемы с проводкой. Это старое милое здание, но электросистема иногда порядочная сучка, пардон за мой французский.

Он покопался в щитке на стене, что-то громко щелкнуло, и в холле, мигнув, вспыхнул свет.

– Вот и порядок.

Сэм огляделся и увидел, что находится в просторном фойе. Перед ним стоял мужчина в бейсбольной кепке с логотипом «Атланта Брейвс»^[30], черной футболке и потертых джинсах. Едва ли ему было далеко за тридцать, но вокруг глаз и рта уже угнездились морщинки, придавая лицу приятный, немного усталый вид. Щетина на подбородке отдавала проседью и поблескивала на свету. Рядом с ним стоял мальчик лет двенадцати, тоже в футболке и джинсах – белокурый и светлокожий, с большими любопытными голубыми глазами, которые, казалось, пытались охватить взглядом все и сразу. Мужчина держал здоровенный старый ящик с инструментами, а мальчик неосознанно имитировал его позу, зажав под мышкой стопку увесистых книг в твердых обложках. Было абсолютно ясно, что мужчина и мальчик – отец и сын.

– Меня зовут Томми МакКлейн, – мужчина поставил ящик на пол и вытер руку об джинсы, перед тем как протянуть ее Сэму. – А это мой сынок Нэйт.
– Приятно познакомиться, – вежливо сказал мальчик.

Младший Винчестер пожал им руки, чуть улыбнувшись степенности, с которой мальчик отложил свой груз, чтобы предложить Сэму маленькую ладошку.

– Вы работаете в Историческом обществе?
– Мы и есть Историческое общество, – саркастично отозвался Томми. – Раньше этим местом заведовал Папаша Мичам, но с той поры, как его хватил удар, за дело взялись мы с Нэйтом. – Он прищурился. – А у вас имя есть? Или мне придется называть вас Призрачный Незнакомец^[31]?
– Сэм, – улыбнулся младший Винчестер.
– Значит, Сэм, – Томми посмотрел на сына. – Нэйт, отнеси книжки в библиотеку и глянь, не нужно ли еще что-нибудь забрать. Увидимся в музее.
– Есть, сэр.

Томми проводил его взглядом, потом ткнул пальцем в другую сторону:

– Пойдем, чего стоять, – он поднял ящик и не спеша зашагал было по коридору, но тут снова остановился, будто ему в голову внезапно пришла какая-то мысль. – Ты же не местный, так?
– Нет.
– Ты приехал из-за всей этой реконструкторской заварушки, верно?
– Можно и так сказать.
– Кучка свихнувшихся работяг носится по лесам с игрушечными ружьями, выставляя себя полными придурками, – проговорил Томми, следя за реакцией Сэма. – Правильно?
– Ну, – протянул Сэм. – По мне их стремление к натуралистичности впечатляет. Как будто сама история оживает.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒