Глава 13. Примечание к части

Глава 13

Стряхнув остатки летучего пороха, Гермиона сделала шаг в свою гостиную и смачно выругалась: ночь обещала быть длинной. Радость от того, что круг доверенных лиц значительно расширился, быстро сошла на нет: кто-то выкрал записи, попавшись при этом на удочку.

Когда она объявила собранию о наличии инструкций к Кристаллу Времени, то на самом деле не имела ни малейшего понятия, как он работает. Им с Фарзином не удалось найти никаких пояснений. Поэтому пришлось самой выдумать «руководство по эксплуатации» и, закинув приманку, смотреть, кто на нее клюнет.

Блестящая идея принадлежала Квинту. Он хотел выявить следующего предателя, чтобы поскорее сбросить того со счетов. Молодой человек даже снабдил Грейнджер зачарованным пергаментом, объяснив, каким заклинанием его можно обнаружить. Когда Квинт, сопровождаемый мадам Ворпл, принес чай, Гермиона подала ему условный знак и потом всю ночь наблюдала за тем, как на щеке аврора дергается мускул. Их план заключался в том, чтобы, дождавшись конца совещания, Квинт последовал за предателем с расчетом выйти на неминуемых сообщников.

Под подозрением оказались трое: Снейп, Ворпл и Филипс. Первый мог с легкостью выкрасть записи, когда Гермиона гипнотизировала чайник; опять же Снейп и Ворпл – в узком коридоре, ну и наконец в толкучке перед гостиной – Снейп и Филипс. То, что в последнем случае ей пришлось протискиваться еще и мимо Гарри, не имело большого значения: он знал о плане. К тому же, это ведь Гарри!

Гермиона сняла обувь и тяжело вздохнула. Лучше всего, если бы в пророчестве вообще не упоминались предатели, но, как говорится, из песни слов не выкинешь…

Пройдясь по квартире, она заметила, что растения в горшках почти засохли, маггловские письма кучей лежат на половичке, а по причине забытого мусорного ведра воздух в доме весьма далек от первой свежести.

Позаботившись в первую очередь о мусоре, Гермиона открыла окна. Затем она подняла с пола корреспонденцию и начала перебирать ее, одновременно разыскивая лейку. Письмо от родителей из Австралии и несколько счетов… остальная кипа бумаги относилась к рассылкам, накопившимся за три недели. Выудив все важные послания, Гермиона бросила макулатуру на стол – и вдруг из разрозненной стопки выпал не замеченный ею ранее белый конверт. Нагнувшись за ним, она помрачнела: адрес был написан незнакомым почерком. Обратные координаты отсутствовали, но почтовая марка подсказала, что письмо отправлено из Толедо, Испания. Внутри лежала открытка с красующимся на ней входом в старинный храм – внушительная арка в готическом стиле – и названием: «Кафедральный собор Святой Марии». Взглянув на другую сторону, Гермиона сразу узнала почерк, от которого волосы встали дыбом: послание было от Калеба.

«Очень скучаю. Жаль, что тебя здесь нет».

И кроме даты больше ничего. Гермиона моргнула: вместо подписи стояло «1. 06», однако на календаре было все еще двадцать седьмое мая. Она села за стол и вернулась к конверту. Если верить штампу на марке, то письмо пришло примерно два дня назад.

Перечитав сообщение, она покачала головой. Очевидно, Калеб хотел с ней встретиться – но почему?

Она бросила открытку на стол и отправилась поливать цветы.

Переодевшись в пижаму, Гермиона вернулась в гостиную, чтобы закрыть окна. И тут камин внезапно вспыхнул. Она замерла в ожидании посетителя или хотя бы оклика, но, когда не последовало ни того, ни другого, достала волшебную палочку и осторожно приблизилась к зловеще потрескивающему пламени.

Ей было бы нетрудно прервать связь и заблокировать проход, но любопытство все же восторжествовало. Готовая при необходимости швырнуть в огонь проклятие, Гермиона медленно опустилась на корточки, чтобы заглянуть в зеленое сияние.

От увиденного у нее перехватило дух…

Мерлин!

Значит, незаконченное дело.

Отстранившись, она на секунду закрыла глаза. В сознании промелькнули тысячи причин, по которым лучше было бы немедленно закрыть соединение, чтобы не усложнять ситуацию. Гермиона помотала головой и сквозь малахитовые отблески заново всмотрелась в полутьму знакомой гостиной. Редкостный для Грейнджер приступ эгоизма все же заставил ее выпрямиться и войти в камин.

Северус подал ей руку, чтобы помочь переступить через каминную решетку, но гостья предпочла справиться без него.

Она отряхнулась и поглядела на Снейпа. Тот был одет в свою обычную мантию. Наверное, вряд ли стоило ожидать от него расстегнутой верхней пуговицы сюртука или закатанных рукавов. Никто из них не собирался заговаривать первым. Профессор просто смотрел ей в глаза с невиданным доселе терпением.

Гермиона активировала Обнаруживающие чары. Блеклое свечение на кончике палочки показало, что записей нет не только в Хогвартсе, но и во всей Шотландии. Снейп наклонил голову:

– Вы что-то потеряли?

– Можно и так сказать.

– Ваши записи?

Она утвердительно кивнула.

Держа в руке бокал вина, профессор указал им в сторону волшебной палочки.

– Это заклинание не подтверждает мою невиновность. Сегодня вечером было достаточно возможностей, чтобы прочитать ваши записи и вернуть их обратно.

– И вы ими воспользовались?

– Нет, – покачал головой Снейп. – Слишком неправдоподобная приманка. Если бы вы действительно знали, что делать с Кристаллом, то не рассказали бы об этом на общем собрании. Тот, кто выкрал записи, намного наивнее меня.

Гермиона согласно убрала палочку в рукав. А когда ей вновь подали руку, она сглотнула и молча вложила в нее свою.

Ладонь Северуса была теплой и очень нежной. Его пальцы сомкнулись вокруг ее кисти с таким благоговением, будто поймали бабочку.

Отпив немного вина, он повел Гермиону вглубь своих покоев.

Дойдя до дверей, ведущих в спальню, Снейп отпустил ее руку и остановился, глядя на гостью с тем же бесконечным терпением: сейчас она все еще могла, не заботясь о последствиях, развернуться и просто уйти – но колебалась:

– Вы тоже предадите меня, Северус?

– Разве остался хоть кто-нибудь, кого я еще не предал? – кромешные глаза на миг блеснули горечью.

В своем роде это был тоже ответ… Внезапно устав бояться, переживать и испытывать сомнения, Гермиона улыбнулась Снейпу и прошла мимо него в спальню.

Уже рядом с кроватью она вдруг остановилась, не зная, как вести себя дальше. С ней никогда еще не спали из жалости. Да и случайный секс вряд ли входил в число ее жизненных кредо, однако сегодня, после нескольких сумасшедших недель, полных смерти и страха, это было все, чего ей хотелось.

Обняв девушку за плечо, Северус потянул ее назад, к своей груди. Гермиона не слышала, как он пересек спальню. Она повернула голову, чтобы поцеловать его, но вместо этого у ее губ оказался бокал вина. Она сделала глоток, и вниз по подбородку побежала бордовая капелька; Снейп снял ее безымянным пальцем. Затем последовал влажный звук облизывающего палец рта, и Гермиону будто охватило пламя.

Рука с бокалом вернулась, на этот раз для того, чтобы передать его гостье. Пока та пригубливала вино, Северус вынимал из ее волос невидимки, с приглушенным звоном роняя их друг за дружкой на пол и одновременно массируя кожу головы. Гермиона глотнула еще вина и, подчинившись искусным пальцам, постепенно спускающимся к ее шее, уронила голову на грудь.

Боже правый… Снейп еще не принялся за дело всерьез, а она уже была на седьмом небе.

Ласкающие руки плавно перетекли на ключицы, и Северус прижал ее к себе, прильнув щекой к волосам. Гермиона слушала его глубокие вдохи и рваные выдохи, и каждый из них пробегал по ее коже цепью электрических искр. Он продолжал гладить основание ее шеи, одновременно обвив второй рукой талию и чуть дергая за конец слабо сопротивляющийся пояс халата. Когда тот сдался, длинные пальцы нырнули под воротник, затем ниже и ниже, пока не обнажили ей плечи. Гермиона все еще держала в ладонях винный фужер, поэтому халат не сумел упасть дальше согнутых локтей. Позаимствовав у гостьи бокал, Снейп сделал небольшой глоток прямо у нее над ухом.

Мерлин… она была готова – перестать церемониться, прыгнуть в постель, забыть обо всем… Но в то же время знала, что для Северуса это пока только разминка.

Возвратив Гермионе бокал, он принялся носом водить по ее плечу, покрывая тонкую кожу влажными от вина поцелуями. Она повернула к Снейпу лицо, надеясь поймать его губы, однако он был слишком поглощен своим занятием: его длинные пальцы играли бретелями ее пижамного топа, ласкающими штрихами стягивая их вниз, отчего по всему девичьему телу перекатывались волны топкого зноя. Северус еще сильнее прижал Гермиону к себе, его ладонь крадучись пробралась вдоль ее ключиц, тут же скользнув дальше, под кружево лифа, а потом еще, увлекая за собой нежную ткань и обнажая грудь. Гермиона со стоном откинула назад голову.

Каждым миллиметром своей спины она ощутила, как Снейп позади резко вдохнул, заключив ее прелестные округлости в ладони. Он гладил и сжимал их, неторопливо пощипывая упругие соски и доводя едва дышащую Гермиону до исступления, в то время как сама она прилагала все возможные усилия, чтобы не уронить этот чертов бокал.

Ее уже начало трясти, когда Северус, подхватив, наконец, фужер, снова поднес вино к ее губам. Она сделала большой глоток. Снейп медленно двинулся вокруг нее, скользя по теплому шелку спины пальцами, а затем опустил бокал на пол рядом с кроватью. Выпрямившись, он снова притянул Гермиону к себе. Боже правый… О его взгляде можно было писать романы. Она ахнула, стоило Северусу запрокинуть ее назад и припасть губами к розовому соску.

Высвободившись из рукавов халата и бретелек пижамного верха, Гермиона услышала, как ее волшебная палочка со стуком отправилась вслед за одеждой. И тогда, обезоруженная, она зарылась пальцами в длинные волосы Снейпа, а он целовал ее все ниже и ниже, отвоевывая у сбившегося в гармошку топа каждый дюйм укрываемой кожи.

К тому времени, как тесемка пижамного пояса капитулировала подобно халату, Гермиона едва могла дышать. Спальные брюки мягко соскользнули на пол, и Северус поддержал ее, чтобы она перешагнула через свое последнее препятствие. Затем он молниеносной черной тенью опустился перед Гермионой на колени, лаская руками ее обнаженные ягодицы. А когда поднял на нее взгляд, во рту мгновенно пересохло – столько неприкрытой страсти горело в его глазах. Более не мешкая, Северус подался вперед и приник губами к ее лону, жадным ртом раздвигая в стороны бедра.

Гермиону трясло. Внутри нее все неумолимо плавилось, а ноги грозили превратиться в желе. Снейп тихонько застонал, продолжая ласкать ее языком, когда она хрипло взмолилась: «Не могу стоять… ноги не держат. Пожалуйста…»

Он отстранился и, резко поднявшись, схватил ее скомканный топ и снял его через голову. Усадив Гермиону на кровать, Снейп начал небрежно срывать с себя одежду. Мантия и сюртук рухнули на пол грудой черной ткани. У рубашки он расстегнул лишь рукава и пару верхних пуговиц на воротнике, а затем просто стащил ее через верх.

Как и думала Гермиона, профессор оказался очень худым, с острыми плечами и ключицами. Редкая растительность темнела на его груди, окружала соски и сгущалась возле пупка, заманчивой линией уходя под пояс брюк. Угловатые бедра подчеркивали узкую талию и впалый живот. Но даже если бы Снейп оказался тощим, как скелет, это не имело бы абсолютно никакого значения. Сейчас он был для нее самым желанным мужчиной на земле – единственным во всем мире.

Гермиона переместилась на середину кровати, чтобы освободить для него место, но Северус бросился к ней, едва скинув обувь, схватил за бедра и притянул к самому краю, поближе к себе, чтобы снова спрятать лицо между ее ног.

Откинувшись назад, она застонала. Пальцы сами собой опять оказались в волосах Снейпа и принялись разглаживать длинные черные пряди, в беспорядке смешавшиеся на внутренней стороне ее бедра, а ступни заскользили по ровной коже его спины. Напряжение внутри нарастало. Поймав, Снейп согнул в колене одну ее ногу, второй же Гермиона продолжала ласкать его крепкую спину, пока не проникла пальчиками под пояс брюк. Тогда она начала подаваться бедрами навстречу жаркому рту, и Северус глухо застонал, пустив тем самым вибрацию удовольствия по всему ее телу.

– Пожалуйста, – прошептала Гермиона. – Я уже так близко…

Снейп возобновил свои действия с еще большим энтузиазмом, а его рука нашла и сжала ее кисть.

Запрокинув голову и выгнувшись, она впилась ногтями в его ладонь и кончила с тихим возгласом, сразу же перешедшим в низкий стон, а после упала обратно на кровать. Северус помог ей прийти в себя, неторопливо лаская нежную плоть языком. Гермиона высвободила пальцы из спутанных снейповских волос и стала гладить его голову, изредка подрагивая вслед отступающим волнам наслаждения.

Северус выпрямился и посмотрел на нее, небрежно вытирая рот. Она чувствовала себя божественно расслабленной, ничуть не смущаясь его горящего взора. Ее взгляд невольно упал на Темную Метку, в своей выцветшей неподвижности больше похожую на обычную татуировку, добавляющую владельцу таинственности. Снейп отступил от кровати и начал расстегивать ремень, кивнув Гермионе в сторону изголовья. Она перекатилась на бок и сладко потянулась, прежде чем, приподнявшись на руках и коленях, стащить с подушек одеяло. Будучи уверена, что цепкие глаза следят за каждым ее движением, она не тратила время впустую. Позади брюки с тихим шорохом упали вниз, и Гермиона развернулась, чтобы лечь поудобнее.

Она хотела было накрыться, но Северус резко дернул за одеяло – так, что оно мгновенно соскользнуло на пол. Гермиона подняла на любовника глаза, впервые видя его полностью обнаженным. Опершись коленом на кровать, он потягивал вино. Когда ее взгляд опустился ниже, она не смогла сдержать довольной улыбки: Снейпу безусловно было чем гордиться. В ответ он лишь ухмыльнулся.

– Ты бесподобен – и убежден в этом, – тоном шутливого обвинения заключила Гермиона.

– Время от времени замечания критиков заставляют меня сомневаться, – ответил он низким возбуждающим голосом. – Но не часто.

Опустившись на край кровати так, что их бедра соприкоснулись, Северус подал Гермионе бокал, однако шутливо отдернул руку, стоило ей пересесть повыше и потянуться за вином. Он сам поднес фужер к ее рту и с нескрываемым интересом проследил за тем, как она выпила спиртное почти до дна. Пурпурная жидкость увлажнила губы, и Гермиона с изумлением заметила, что Северус не может оторвать взгляд от капельки, собирающейся на ее нижней губе. Сначала он подался вперед, но затем резко замер: она слизнула каплю кончиком языка, заставив Снейпа сдавленно выдохнуть. Тогда Гермиона наклонилась, чтобы поцеловать его, однако он уже отвернулся. Как выяснилось, лишь для того, чтобы спустя мгновение опрокинуть над ней бокал, забрызгав грудь остатками вина, и многообещающе усмехнуться в ответ на ее судорожный вздох, а потом начать вылизывать пролитое. Блаженствуя, она стала гладить его теплые плечи, предварительно отправив пустой фужер на прикроватную тумбочку. Снейп вновь обнял Гермиону и полулежа устроился сверху, игриво потираясь пахом о внешнюю сторону ее бедра.

Она сладко вздохнула и, слегка отстранившись, подвинулась так, чтобы наконец-то взять его в руку. Воздух вырвался из легких сквозь крепко сжатые зубы, и Снейп инстинктивно толкнулся ей в ладонь. Гермиона почувствовала, что в животе снова потеплело.

Она начала перемещаться по кровати вниз, но Северус остановил ее, сжав руками плечи.

– Ты не обязана… – прошептал он странным голосом.

– Но я хочу, – ответила она, посмотрев ему в глаза и улыбнувшись. – Это было бы справедливо.

Однако Снейп выглядел скорее обезнадеженным, чем соглашающимся.

– Я не буду, если тебе не нравится, – неуверенно проговорила она. Ее опыт в спальне не был таким уж богатым, но все-таки ей казалось, что обычно мужчины радуются подобным предложениям. С другой стороны, было очевидно, что Снейп чувствует себя крайне некомфортно. Она кивнула и вернулась на прежнее место, нежно гладя любовника по груди. Когда их губы оказались на одном уровне, Гермиона наклонилась и наконец-то поцеловала его.

От удивления Северус откинулся на подушку, а глаза его распахнулись.

– Что не так? – обеспокоенно спросила она.

– Ничего, – ответил он хрипло и сглотнул. Неожиданно голодный и будто бы просящий взгляд остановился на ее губах, обжигая сознание своей интенсивностью. Пульс Гермионы участился: вот он, тот самый намек на ранимость, обнаженный сейчас, в минуту их близости. Она не знала, что произошло, лишь инстинктивно догадывалась, что лежащего перед ней мужчину в свое время кто-то очень глубоко ранил.

Гермиона прильнула к Северусу и поцеловала его еще раз – нежно и, как ей хотелось надеяться, ничто ему не навязывая.

Когда она отстранилась, глаза Снейпа все еще были закрыты. Он вздохнул, и между бровей образовалась складка – единственный признак сдерживаемых им чувств. Гермиона опять наклонилась ближе, но остановилась в миллиметре от сомкнутых губ, чтобы их обладатель, захотев, мог сам проделать оставшийся путь. Северус притянул ее к себе, обхватив рукой шею и углубляя поцелуй – сперва нерешительно, затем со все нарастающей страстью, стоило лишь ответить ему взаимностью. Он перевернул Гермиону на спину и накрыл своим телом, не прекращая исступленно целовать ее шею, ключицы, лицо... От напора изучающих губ все ее мысли немедленно спутались, и она просто радовалась каждой ласке. Когда Снейп наконец вернулся к ее рту, тихо застонав от желанного прикосновения, она раскрылась ему навстречу, больше не задумываясь ни о каких последствиях.

Это произвело на него поразительный эффект: самообладание мигом куда-то испарилось, и Северус, вконец перестав сдерживаться, начал целовать Гермиону как сумасшедший, властно сжимая ее грудную клетку и покрывая синяками кожу. В ответ она также не отпускала его из лихорадочных объятий, возвращая поцелуи с непонятным ей отчаяньем.

Не отрываясь от ее рта, Снейп раздвинул ей ноги коленом и устроился между ними. Гермиона потянулась, чтобы направить его, и он вошел в нее полностью. Поцелуй прервался сдавленным шепотом: «Боже мой…» Северус застыл в напряжении, изо всех сил стараясь не шевелиться. Его распахнувшиеся глаза излучали пьянящую смесь удовольствия и восторга. Сделав глубокий вдох, он начал двигаться. А когда Гермиона тихонько вскрикнула, подгоняя его, выдох превратился в раскатистый стон. Судя по сбитому дыханию и полубессознательным возгласам, Снейп напрочь потерял над собой власть, забыв о роли равнодушного соблазнителя, которую, вероятно, планировал для этого вечера. Он наклонился, чтобы снова поцеловать Гермиону, затем скользнул влажными губами по ее щеке и простонал прямо в ухо: «Внутри тебя так хорошо…»

Она была слишком поглощена собственными ощущениями, чтобы связно ответить ему. У Гермионы так давно уже не было любовника. Кроме того, она и не подозревала, что процесс может быть настолько всепоглощающим. Когда Северус начал двигаться быстрее, она сжала пальцами его ягодицы, и их общий ритм сдался перед грубой первобытностью страсти. Снейп схватил дрожащую руку девушки и, своей горячей ладонью вздернув ее вверх, припечатал над головой к подушке. Ответные стоны утонули в очередном поцелуе – на этот раз требовательном и собственническом. Рваное дыхание не давало Гермионе достойно ответить. Она лишь поймала нижнюю губу Северуса и, забывшись от удовольствия, рьяно посасывала ее.

Он взвыл, словно от боли, и, отстранившись, заглянул ей в лицо со смесью экстаза и сожаления: «Это слишком… черт!.. я больше не могу…»

Утративший контроль Снейп казался нереальным. Этот по обыкновению стоический мужчина в данный момент полыхал вожделением, не в силах скрыть ни единой реакции своей плоти. Его рубленое дыхание отзывалось в теле Гермионы раскатистым эхом, и, чувствуя нарастающую пульсацию, девушка издала звук, на который раньше была не способна. «Это потрясающе, ты великолепен», – прошептала она. Выдох превратился в протяжный стон, когда волна удовольствия накрыла ее с головой.

Северус вскрикнул и замер, отчаянно пытаясь отсрочить неминуемую развязку. Все его тело тряслось от желания. Гермиона наклонила к себе его голову и глубоко поцеловала приоткрытые губы, проникая языком внутрь. Снейп застонал ей в рот. Поцелуй оборвался, а бедра начали беспорядочно двигаться. Почти сразу же лицо Северуса исказилось, и он с глухим рыком кончил.

Изнеможенные, они упали на постель. Нельзя сказать, что тела их при этом превратились в бесформенную массу, потому что колени и ребра Снейпа довольно отчетливо впивались Гермионе в мышцы, однако ей было сейчас все равно. Она прижала к себе тяжело дышащего любовника и тихонько рассмеялась: «Боже мой, ты неповторимый мужчина! »

Стоило Снейпу поднять глаза, и она потерялась в его очаровательно усталой улыбке. «Спасибо», – ответил он безумно манящим голосом и нежно поцеловал Гермиону. Северус вновь никуда не торопился, исследуя ее рот так, будто собирался заниматься этим всю ночь. В конце концов ей пришлось пожаловаться на его вес.

Вздохнув, он медленно вышел из нее, приподнялся на локтях и аккуратно скатился вбок. Нашарив на полу волшебную палочку, Северус цепью заклинаний быстро избавился от всех следов их страстного единения, а также от винных пятен на постельном белье, затем призвал одеяла и, обняв Гермиону, затушил свечи. Во тьме снова послышался стук упавшей палочки. Трудно было представить, что Снейп, даже в полусне, способен так небрежно обращаться с самой дорогой для любого волшебника вещью, однако и наиболее бдительная часть Золотого Трио отнюдь не стремилась искать свою палочку, чтобы положить ее под подушку.

Сегодняшней ночью паранойе здесь явно не место.

– Ты остаешься до утра, – проговорил Снейп. И это было утверждение, а не вопрос.

– Хорошо. – Гермиона улыбнулась и обвила Северуса руками, устроив на его плече голову и положив на бедро свое колено.

Лежа в полной темноте, она потихоньку засыпала, в то время как он пальцами вырисовывал ей на спине таинственные круги. Уже практически погрузившись в сон, она почувствовала какое-то движение. Ее губ коснулся легкий поцелуй. Гермиона улыбнулась, но сознания хватило только на тихий счастливый вздох.

Она проснулась утром по звонку своего обычного Темпуса и, сладко потянувшись, перевернулась на другую сторону. Северуса рядом не было, однако над кроватью парила сложенная записка. Гермиона подняла к ней руку и, раскрыв листок, невольно улыбнулась привычному почерку.

«Полагаю, дверь вы найдете сами».

Она моргнула, села на кровати и, до подбородка укрывшись одеялом, неторопливо осмотрела спальню. Теперь комната казалась ей заброшенной. При свете дня лезли в глаза и царапины, и обшарпанные участки износившейся мебели, и зацепки на одеяле… Обстановка, вечером при свечах выглядевшая по-мужски элегантной, утром наводила грусть своей потертостью.

Вздохнув, Гермиона откинула одеяло в сторону. Она сама заявила Снейпу, что не хочет чувствовать. Чего же еще было ожидать? Завтрака в постель?

Примечание к части

Да, я знаю! Мы с бетой получали слишком много удовольствия, перекраивая эту главу!
По-хорошему, такую бету можно уже приглашать в соавторы, а всем читателям ставить по памятнику в стиле Хатико.

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 678 9 10 11 Следующая ⇒