Глава 3. Примечание к части

Глава 3

Гермиона толкнула плечом дверь дома на площади Гриммо. В эту пятницу пришла ее очередь готовить, поэтому руки были заняты пакетами с едой на вынос. Она повесила плащ на хлипкий крючок и наугад громко поздоровалась. Когда из гостиной послышался ответ Рона, стало ясно, куда идти.

– Я уже голодный как волк, – сообщил он, расставляя тарелки на журнальном столике.

– Я тоже, – Гермиона чмокнула его в макушку и достала коробочки из пакетов. Затем она приобняла Гарри: – Ну как, вы нашли что-нибудь?

– Фигу нашли. С маслом. – Звонко бросив на стол ножи и вилки, он принялся за свою порцию. – Никаких зацепок.

– Но ведь уже две недели прошло! – воскликнула Гермиона, разочарованно откинувшись на спинку дивана.

– Не капай на мозги, – огрызнулся Рон. – Мы прекрасно знаем, сколько прошло времени, но от козла молока не добьешься. Пока что каждая ниточка завела нас в тупик. Да, похоже на то, что Филипс ушел на пенсию под воздействием Империуса, но мы так и не знаем, кто наложил на него проклятье. Теперь бывший глава отдела выращивает репу в Девоне и, могу доложить, не получает от этого никакого удовольствия. Алонсо Багари вместе с женой вот уже три года как планирует переезд, так что его отказ стать начальником не вызывает подозрений. Ваша Элси невиннее первокурсницы с Хаффлпафа, да и все остальные в отделе тоже.

– Даже Калеб?

– Да. Мы и его проверили.

– А, ну ладно. Хорошо. – Гермиона взяла поданную Гарри тарелку. – Я немного беспокоилась на его счет. Уверена, что Снейп пытался меня предостеречь, когда они столкнулись в библиотеке.

– Ну не знаю. Он показался нам обычным парнем.

Гермиона истерично хохотнула.

– Уверяю вас, в Калебе нет ничего «обычного».

Рон пристально посмотрел на подругу, на секунду оторвавшись ради этого от тарелки.

– Даже не думай, он же старый!

– Я и не думаю, но только потому, что он мой подчиненный. Возраст тут совершенно ни при чем. Калеб просто отпадно выглядит.

– А как же Квинт?

– Откуда ты знаешь про Квинта? – прищурилась она. Рон покраснел до корней волос. Гарри пришел ему на помощь:

– Ну, про Квинта трудно не знать. Он попросил нашего совета после того, как облил тебя в понедельник кофе.

– Он ходячая катастрофа, этот ваш Квинт, – закатила глаза Гермиона.

– Ты ему нравишься, вот он и нервничает.

– Ну и что же вы ему посоветовали?

– Чтобы какую-нибудь книжку прочитал, – ответил Рон.

– Чтобы не перенапрягался, – добавил Гарри.

Гермиона чуть не подавилась курицей. Запив кусок вином, она сказала:

– Спасибо, конечно, но не думаю, что у бедняги есть хоть какие-то шансы: он слишком… серьезный. – Помешав вилкой еду, она продолжила: – Давайте вернемся к главному вопросу. На следующей неделе мы с Алонсо направляемся в Мьянму вместе с делегацией от Великобритании. Я поговорю с начальниками аналогичных зарубежных служб и попытаюсь узнать, не участились ли в их странах дыры вдоль линий.

– Фу, – скривился Рон. – У вас нет для этого определения поприличней?

– Ты, главное, рот закрывай, когда жуешь. Приличный ты наш, – улыбнулась Гермиона.

– Не нравится мне эта затея, – сказал Гарри, не обращая внимания на последние реплики. – Но у нас, если честно, больше не осталось никаких наводок. Если твоих агентов убивают ради того, чтобы аномалии остались незамеченными…

– Вот-вот, аномалии! – встрял Рон.

– …то, может быть, эти люди запаникуют и допустят ошибку, если ты всем сообщишь о результатах ваших исследований.

– Мне обязательно нужно поставить людей в известность, Гарри. Я уже так устала бояться. Устала постоянно смотреть на Проявитель врагов, когда подчиненные заходят в мой кабинет. Я спать не могу из-за страха, что еще кого-нибудь убьют, прежде чем мы положим заговору конец. Если для этого нужно обнародовать наши данные, то я именно так и поступлю. – Отпив еще вина, она продолжила: – Кроме того, это моя прямая обязанность. Мы наблюдаем за лей-линиями. При обнаружении аномалий мы должны делиться этой информацией со странами-участниками Соглашения.

– Может, это и есть ответ на наш вопрос? – прервал Гермиону Рон. – Если бы в других странах обнаружили что-то подозрительное, тебе бы об этом сообщили.

– Да, в рамках Международной конференции по магическому сотрудничеству. Их именно ради этого и проводят.

Рон откинулся на диване с бокалом вина.

– Убийцы, получается, должны были знать, что выигрывают лишь совсем не много времени. Зачем тогда вообще ввязываться?

– Чтобы получить фору?

– Логично.

–Знать бы только еще, зачем им эта фора понадобилась, – раздосадованно проговорила Гермиона.

– Именно это ты и выяснишь на конференции.

Гарри отложил вилку.

– Слушай, я бы чувствовал себя намного лучше, если б за тобой кто-нибудь присматривал. Мы не знаем, что тебя ожидает. Если с тобой поедет Рон или я, это, наверное, будет выглядеть подозрительно…

Гермионе совсем не понравилось, куда он клонит:

– Даже и не думай!..

– Оставь, я сама донесу!

– Да она же тяжеленная! Дай мне!

Гермиона двинула по своей сумке левитационным заклинанием и с вызовом посмотрела на Квинта Ургарта. Подхватив свой багаж, она поспешила нагнать Алонсо, который уже исчез в толпе прибывших в янгонском терминале магических порталов. Глядя по сторонам, Гермиона всеми силами пыталась игнорировать своего неофициального телохранителя. Квинт нарисовался в зале отбытия, когда они с Алонсо встречались там с остальными делегатами. Она подумала, что придется на ходу соорудить ему легенду, но Квинт, широко улыбаясь в тридцать два идеальных зуба и небрежно смахивая с глаз светлые кудри, предъявил подписанный Бруствером документ, утверждающий его как «члена комиссии по сбору информации». С тех пор он не отходил от Гермионы ни на шаг.

Она убьет Гарри, когда вернется домой.

– …А это делегация из Китая. Мадам Джоу всю жизнь занимается исследованием линий и пользуется огромным уважением. – Тут Алонсо кивнул в сторону другой группы, как раз входящей в зал: – Это болгары. С Чиликовым поаккуратней, он человек раздражительный. Странно, один из них направляется в нашу сторону… и улыбается…

Гермиона повернулась навстречу спешащему к ней Виктору Краму.

– Герм-ивона!

– Виктор! Я не знала, что ты тоже приедешь!

Он стремительно обнял ее, чуть не задушив.

– Я вчера увидел тебя в списке и очень обрадовался. Уже глава отдела! Ты такая умная, я всегда говорил!

Гермиона наморщила нос: ее самолюбие в последнее время сильно пострадало, ведь должность была предложена ей именно из-за отсутствия квалификации. Рон с Гарри так и не смогли ничего выяснить на этот счет. Никто не знал, кто выдвинул ее кандидатуру, но Кингсли тогда и бровью не повел, считая Гермиону все тем же вундеркиндом школьных лет.

– А ты как здесь оказался? – нашлась она, не распространяясь на тему своего повышения.

– Я младший советник Паизи в Отделе магических игр и спорта. Увязался за Чиликовым, потому что он твой коллега. Я знал, что так смогу тебя найти.

– А я рада, что у тебя получилось, – улыбнулась Гермиона.

– Я тоже, но мне пора. Дела не ждут. Но за ужином встретимся и поговорим, ладно? Может, даже разрешишь пригласить тебя на танец?

– Хорошо, – опять улыбнулась она, обняла Виктора, и он вернулся к своей делегации.

Тут Гермиона заметила, как внимательно Квинт рассматривает спину ее друга – будто пытается прочесть все его мысли и намерения. Он тоже улыбнулся, когда почувствовал на себе ее взгляд, но совсем не той теплой улыбкой, к которой она привыкла.

Через несколько часов Гермиона покинула открытие конференции с ужасной головной болью. Члены делегации каждой из сорока трех стран считали своим долгом наиболее красочно и пространно расписать, как счастливы присутствовать на этом мероприятии. Сочетание Соноруса и переводческого заклинания было удовольствием ниже среднего.

Когда они пересекали лобби отеля в хвосте группы из Великобритании, Гермиона тихонько потянула Алонсо за рукав:

– Можно с вами поговорить?

– Можно, только негромко, – устало усмехнулся он.

– Обещаю.

Они зашли в примыкающий к лобби паб и устроились в тихом уголке. Гермиона попыталась избавиться от Квинта, красноречиво глянув на него, но дальше входных дверей он не ушел.

– Что происходит? – поинтересовался Алонсо, переведя взгляд с аврора на Гермиону. Та дождалась официанта и после того, как они заказали напитки, наложила приглушающее заклинание.

– Новости вам не понравятся… – Он только махнул рукой, чтобы она продолжала. – У меня есть основания полагать, что Фоклера, Ригли и Эмерсона убили, чтобы никто не заметил значительного увеличения дыр в течение последних двух лет.

Принесли вино. Гермиона потянулась к Алонсо и сжала его руку.

– Нет, не может быть, – шептал он. – Это неправда…

– Я не знаю, что считать правдой, – ответила она, пододвигая коллеге его бокал. – Знаю только, что практически каждый отчет за последние два года подделали, а трое из моих полевых агентов умерли при подозрительных обстоятельствах. На Филипса наложили Империус, чтобы он ушел на пенсию. Ригли находился под Империусом настолько долго, что из-за этого серьезно пострадали все его внутренние органы. Если бы сердце не сдало, то отказали бы легкие. Мойра Спэрроу божится, что Фоклер не мог быть настолько пьяным, чтобы аппарировать с расщеплением, а Эмерсон Теккерей побеждал на всех гонках, так что его падение с метлы должно было показаться более чем странным. – Гермиона покачала головой. – Я знаю, что меня повысили только для того, чтобы главой отдела стал исключительно неквалифицированный человек. И еще я знаю, что не допущу больше ни одной смерти моих подчиненных.

Алонсо залпом выпил полбокала и аккуратно промакнул салфеткой усы, борясь со своими чувствами.

– Но какую цель преследуют убийцы? Это же совершенно бессмысленно.

– Я надеюсь, вы поможете мне во всем разобраться. Мои догадки кончились.

Взгляд Алонсо машинально скользил по пабу и остановился на фигуре Квинта.

– Тогда кто на самом деле этот парень? Я думал, он от вас без ума, но теперь в этом не уверен.

– Да уж, без ума, но приехал с нами не из-за этого. Он аврор, которого Гарри и Рон заслали, чтобы за мной присматривать.

Алонсо кивнул и повернулся к собеседнице:

– У вас есть подозреваемые?

– Я даже представить себе не могу, кто захочет подделывать наши отчеты, – покачала головой Гермиона. – Но, должно быть, это кто-то из нашего отдела…

Алонсо пристально посмотрел на нее:

– Откуда вы знаете, что это не я?

Нахмурившись, Гермиона уставилась в свой бокал.

– Вас уже проверили и признали – в рамках разумного – достойным доверия. Но если это действительно вы, я очень разозлюсь.

– Хорошо, что проверили. Уверяю, что это не я, но должен согласиться: это кто-то из наших. – Алонсо отпил вина. – Хуже всего то, что я даже предположить не могу, кто именно. Я же все отчеты подписывал. Они выглядели нормально. Я даже не помню, когда в последний раз нам удалось зафиксировать дыру.

– Дыры были. Просто кто-то просеивал данные, прежде чем их замечали люди, понимающие в этом деле. Полевые агенты первыми обратили внимание, что зафиксированные ими аномалии далее не изучались. Наверное, все трое начали задавать неудобные вопросы и должны были быть убиты. – Гермиона сложила перед собой руки и подалась вперед. – Что означает увеличение количества дыр? Зачем скрывать эту информацию?

– Не знаю, – задумчиво ответил Алонсо. – Даже предположить не могу, кому это может быть на руку. Дыры возникают по разным причинам, но ни одна из них не достаточно серьезная, чтобы послужить поводом для убийства. Спад магической энергии в определенной области обычно вызван банальными событиями, например, высиживающим яйца драконом или сейсмической активностью. И все же, феномен возникновения дыр практически не изучен. Несмотря на все наши исследования, мы до сих пор не знаем, почему дыра вдруг начинает передвигаться вдоль лей-линии. Никто не видел, как они возникают, но несколько из обнаруженных нам удалось проследить. Дыры могут обогнуть половину земного шара, прежде чем рассосаться. Кстати, Филипс… – Алонсо поднял взгляд со скатерти и посмотрел на Гермиону, – Филипс подумывал создать международную команду для отслеживания перемещения дыр. Надеялся увидеть в них какую-нибудь систему.

– А почему же не создал?

– Внезапно потерял интерес.

– Когда это было?

– Год назад, может, даже раньше, – Багари пожал плечами. – Тогда же он начал жаловаться на работу, но только в моем присутствии.

Гермиона медленно выдохнула.

– У вас есть какие-нибудь предположения насчет того, что означает увеличение количества дыр? Теории, байки? Народные сказания?

Алонсо не смог сдержать истеричный смешок.

– Народных сказаний хоть пруд пруди. Одни говорят, что дыры предвещают магический взрыв и возникновение грота концентрированной энергии. Другие уверены, что они означают скорое рождение нового магического вида или артефакта. Есть теории насчет того, что дыры являются разрывом во временном континууме, с помощью которого можно передвигаться во времени вперед или назад. Есть и другие теории, соотносящие более частое возникновение дыр с приближением конца света.

Гермиона поняла, что наконец-то нащупала долгожданную ниточку…

– Но почему же никто не знает наверняка? Магические феномены изучаются уже на протяжении многих веков. Как получилось, что о банальных дырах не известно практически ничего?

– Может, именно потому, что они такие банальные? – пожал плечами Алонсо. Никто не знает, почему люди зевают, но это настолько обыденная вещь, что на ее изучение не тратят ни времени, ни средств. – Допив вино, он подался вперед и взял Гермиону за руку: – Но одну ошибку убийцы все-таки допустили – причем такую, что им придется когда-нибудь дорого за нее расплачиваться: они недооценили вас.

Гермиона залилась краской и покачала головой, однако Алонсо продолжил крайне серьезно:

– Это был не комплимент, а предостережение. Люди, уже убившие троих ради сохранения тайны, и перед вами не остановятся, если вы начнете задавать слишком много вопросов. – Он кивнул в сторону Квинта: – Держите его поближе. Сегодня за ужином я постараюсь что-нибудь выяснить. Ваша задача – выглядеть растерянной и ошеломленной.

– Это совсем не трудно… Но с кем, вам кажется, можно поговорить?

Алонсо откинулся назад, отпустив руку Гермионы.

– Начну с мадам Джоу. Она знает о линиях больше любого эксперта. Абраньо из Бразилии тоже можно спросить, а еще моего старого друга Авеля Остергуда. Мы знакомы вот уже сорок лет. Сейчас он работает с болгарами, но долгое время был у нас в Министерстве. Ходячая энциклопедия странностей. Я попытаюсь разговорить их всех, а потом расскажу вам. Вы же старайтесь не привлекать к себе внимания.

– Я планирую обнародовать наши результаты на завтрашней встрече Комитета по измерениям: мы ведь обязаны ввести остальных в курс дела, иначе это будет считаться нарушением условий международного соглашения. Надеюсь, наши коллеги сообщат о похожих отклонениях. Чем скорее это перестанет быть тайной, тем безопаснее для людей.

Алонсо кивнул.

– Сегодня вечером никому ничего не говорите, лучше действительно завтра, когда никто не сможет нас остановить. – Они поднялись из-за стола и сняли приглушающее заклинание. – Но помните, – предупредил он, наклоняясь к уху Гермионы, – сегодня вы новенькая простушка; свои когти покажете завтра.

Она кивнула, и они вышли из паба, чтобы успеть освежиться перед ужином. Квинт увязался за Гермионой, как соскучившийся по вниманию щенок.

Щенок ротвейлера, если быть точным.

Глава 4

– Потанцуешь со мной?

Гермиона подняла взгляд на Виктора, который выглядел сногсшибательно в парадной мантии, и благодарно улыбнулась:

– С удовольствием.

Он вывел ее на танцевальную площадку и крутанул.

– Ты выглядишь потерявшейся.

– Неужели это так заметно?

– Я заметил, потому что еще никогда не видел тебя такой. Много новых людей и имен, да?

– Да… Пытаюсь всех запомнить, но голова уже пухнет. И они все такие умные! Даже страшно становится.

– Это им должно становиться страшно. Ты умнее их всех, вместе взятых.

Виктор еще раз ее крутанул, и Гермиона рассмеялась.

– Ты меня переоцениваешь.

– Ерунда, – улыбнулся он. – Что у тебя нового? Мы уже давно не разговаривали.

– Мало времени из-за новой должности. Такое впечатление, что стоит оказаться на поверхности, как нахлестывает еще одна волна.

– У меня очень плохие ассоциации с тобой в воде, – помрачнел Виктор. Гермиона поежилась, вспоминая, как он спас ее во время Турнира трех волшебников.

– Ты прав… Но другое сравнение просто не приходит в голову.

– Что-то случилось?

– Расскажу тебе завтра, – Гермиона опустила глаза. Она не хотела врать, но не могла говорить правду. – Мне бы пережить этот вечер.

– Это я понимаю.

– Расскажи лучше о себе. Чем ты занимался после ухода из большого спорта?

– Мой двоюродный брат Иван помог подыскать работу в Министерстве, – улыбнулся Виктор. – Я отвечаю за ведение статистики в фарм-клубах, где обкатывают молодых игроков. Вот уже два года этим занимаюсь, и так успешно, что меня хотят повысить и засадить за рабочий стол. Даже подумать страшно.

Гермиона рассмеялась, легко представляя себе Виктора через пару десятков лет, вальяжно прогуливающегося на манер Калеба.

– А ты просто не соглашайся.

– Буду стараться. – Кивнув через плечо и повернув Гермиону так, чтобы ей было видно, о чем он, Виктор резко сменил тему: – Что это за мужчина, который не сводит с тебя глаз?

– Это Квинт Ургарт, он прибыл с нами. Член комиссии по сбору информации.

– Должен признать, он очень прилежно работает, если информацию нужно собирать о тебе. Такое впечатление, что он скоро прожжет меня своим взглядом. Кажется, ревнует.

– Может быть, – рассмеялась Гермиона. – Он лелеет надежду.

– Обоснованно?

– Не сказала бы, – наморщила носик она.

– А у кого-нибудь может быть хоть какая-то надежда?

Гермиона улыбнулась и приобняла Виктора:

– Честно говоря, у меня совсем нет времени на такие вещи, но хотелось бы… Я все надеюсь, что жизнь замедлится, что когда-нибудь смогу заняться собой, однако сколько лет уже мечтаю, а ничего не меняется.

– Я хорошо тебя понимаю. Ты рождена для великих подвигов, Герм-ивона. Жизнь не замедлится, пока ты не выполнишь свое предназначение.

– Этого я и боюсь, – вздохнула она понуро.

– Выход один: давай танцевать дальше!

Гермиона хохотала на весь зал, а Виктор все кружил и кружил ее.

Она откланялась пораньше, чтобы успеть доработать свою речь для завтрашней встречи. В час ночи по местному времени она упала на кровать и заснула, стоило голове коснуться подушки.

В четыре утра рука, внезапно зажавшая Гермионе рот, моментально разбудила ее. Она инстинктивно потянулась за палочкой, спрятанной под подушкой, но нападающий тут же ухватил девушку за запястье.

– Грейнджер! Арргх! – больше ему ничего сказать не удалось, так как Гермиона ударила его в кадык. Подтянув ноги и уперевшись ими в грудь мужчины, она столкнула его с кровати, кубарем покатившись следом, потому что он все еще удерживал ее запястье. Схватив с тумбочки будильник, Гермиона с силой двинула им по голове того, кто так и не отпустил ее, зато начал громко ругаться.

– Черт подери, Грейнджер, перестань! Перестань, тебе говорят!

Она ударила его локтем в солнечное сплетение, отчего ругань перешла в бульканье. Пальцы на запястье ослабли, Гермиона вырвалась и побежала к двери. Всего через два шага мужчина схватил ее за щиколотку, и она с грохотом упала на пол. Нападающий вмиг подмял ее под себя.

– Грейнджер, спокойно! – прохрипел он. – Я тебе ничего не сделаю!

– Кто ты вообще такой?! – так же хрипло выпалила она.

Пошарив рукой по полу, он сдавленно прошептал:

– Люмос!

Гермиона снизу вверх смотрела на Квинта, удивляясь, какими мускулистыми, оказывается, бывают плечи. Из пореза на его голове лила кровь.

– Какого черта ты заявился полуголым в мою спальню? – процедила она, готовая отвесить аврору звонкую пощечину, если ответ ей не понравится.

– Зашел проверить, все ли у тебя в порядке. Меня только что охрана разбудила: Багари мертв.

– Что?! – прошептала Гермиона. Квинт скатился с нее и помог сесть. Она насколько смогла потянула вниз подол своей шелковой сорочки, но тот оказался предательски коротким. – Что случилось? Как это может быть?

– Его обнаружили в бассейне пятнадцать минут назад. Охрана думает, что он случайно утонул, но Поттер и Уизли говорили, что все смерти казались несчастными случаями.

Гермиона пыталась уловить значение слов, в то время как адреналин жег вены. Мысли беспорядочно роились в голове. Несущественные решения казались важными, а важные – например, что теперь делать, – отказывались формулироваться совсем.

– Боже мой, – прошептала она наконец. – Я должна позвонить Сарите, его жене.

– На это будет время позже. Сейчас важнее знать, с кем он вчера разговаривал.

– Ты подслушивал в пабе! – подозрительно прищурилась Гермиона.

– Да, сфокусированное подслушивающее заклинание позволяет уловить части разговора, – кивнул Квинт.

– Ты с самого начала был подсадной уткой. – Она поднялась с пола и накинула халат. – Снейп заметил, что ты врезался в меня нарочно.

Квинт тоже встал, осторожно поведя затекшими плечами.

– Поттер знал, что ты сама бросишься расследовать преступления. Они оба волновались. Моей задачей было подружиться с тобой, чтобы присматривать.

– Но зачем притворяться влюбленным? Да и почему выбрали именно тебя?

– Рон сказал, что я немного похож на Локхарта, – смутившись, ответил он.

– Лучше бы не спрашивала…

Квинт вздрогнул, когда Гермиона направила на него волшебную палочку, но она лишь залечила рану на голове.

– Получается, ты мной вовсе не интересовался?

– Ну, по крайней мере, не до этого утра, – потупился Квинт. – Должен признаться, что неровно дышу к девушкам, которые в шелковой сорочке способны на раз-два отправить меня в нокаут.

– А как насчет девушек, которые на раз-два способны превратить тебя в пресс-папье?

– Нет, такими не интересуюсь.

– Почему ты меня не разбудил, как любой нормальный человек?

– Извини, сила привычки. Моя бывшая подружка участвовала в Битве за Хогвартс. Неважно, как я пытался ее разбудить – поцелуем в щечку, поглаживанием плеча, – она каждый раз просыпалась с душераздирающим воплем. Так что я всегда зажимал ей рот, чтобы соседи перестали думать, будто ее режут.

Гермиона тряхнула головой, наконец-то собираясь с мыслями.

– Хватит бездействовать. Где сейчас Алонсо?

– Тело забрали в больницу. Ты знаешь, с кем он разговаривал вечером? Потому что убийца точно здесь. Нужно выяснить, прибыл ли он с нами или уже ждал на месте.

– Алонсо упомянул несколько имен… – Гермиона затянула пояс и глянула на Квинта. Тот был невероятно хорошо сложен. – Почему охрана сообщила тебе, а не мне?

– Они собирались сообщить тебе, – Квинт опять смущенно улыбнулся. – Просто я спал на полу у входа в твой номер.

– На полу?.. Не слишком ли это?..

– Уизли пообещал, что сделает из моих яиц погремушку, если ты во время командировки хоть листом бумаги порежешься.

Гермиона медленно подняла бровь и, не отрывая взгляда от Квинта, показала глубокую ссадину на локте. Судя по всему, несколько слоев кожи в результате падения остались на ковре.

– Сделай все возможное, чтобы я дожила до завтрашней конференции, и я умолчу об этом происшествии.

Квинт побледнел.

Гермиона взошла на подиум с таким чувством, будто движется под водой. Квинт не отходил от нее ни на шаг. Он перестал делать вид, что не является ее телохранителем, тем самым вызывая удивление делегатов, подходивших к ней все утро, чтобы выразить свои соболезнования.

После вихря адреналина осталась одна боль. Алонсо был так близок к своей мечте – вернуться с женой в деревушку, в которой она выросла, – но отложил свои планы, чтобы помочь Гермионе.

Она поклялась, что будет оберегать своих людей, но ей это не удалось. Поэтому Гермиона заперлась в своем номере, чтобы подготовиться к выступлению, в то время как Квинт побежал отправить Гарри сообщение.

Речь оказалась совсем не особенной, местами даже скучной. Гермиона вдруг поняла, что ей наплевать на лей-линии. Она ненавидела свою работу всеми фибрами души. Калеб был прав: важно не место, а люди вокруг. Без них работа сразу стала ничем не примечательной и утомительной.

Гермиона глянула на Квинта, но тот пытался охватить взглядом сразу весь зал. Коснувшись волшебной палочкой горла, она прошептала: «Сонорус», после чего делегаты зашевелились, активируя переводческие заклинания.

– Добрый день, дамы и господа. Представлюсь для тех, с кем вчера не успела познакомиться: меня зовут Гермиона Грейнджер, я принадлежу к британской делегации. Разрешите поблагодарить вас от лица семьи Алонсо Багари и правительства Великобритании за проявленное участие и соболезнования в связи с его трагической кончиной. – Она едва смогла произнести эти слова. С Квинтом они договорились, что общественности лучше предоставить официальную версию. – Многие из вас знали Алонсо на протяжении многих лет, и его смерть потрясла вас так же, как и нас.

Глубоко вздохнув и кивнув ассистентке, отвечающей за проектор, Гермиона продолжила:

– Позвольте вернуться к теме нашей сегодняшней встречи. Обратите внимание на первый график: за последние два года было обнаружено резкое увеличение количества энергетических спадов, известных как «дыры», вдоль английских лей-линий…

Гермиона пила минералку, сидя на диванчике в одной из приемных рядом с залом для конференций. Виктор и Квинт стояли позади нее, будто почетная стража.

Все закончилось: данные были обнародованы. Обычно Гермиона должна была присутствовать на докладах остальных делегаций, но ее планы изменились. Вечером она отправится домой, сопровождая тело Алонсо по пути к вдове. Помощник министра Патфаундер, он же глава британской делегации и глава Депертамента международного магического сотрудничества, поручил составление отчета по всем докладам дня кому-то другому. Выбранный делегат также имел право голоса. Но Гермионе было совершенно все равно, как проголосует Великобритания в лице этого человека.

Ей осталось только принять глав зарубежных департаментов, попросивших о встрече. Их было так много, что пришлось ограничить каждого пятнадцатью минутами. Первым оказался Чиликов из Болгарии. Сначала он две минуты выражал свои соболезнования, потом семь минут объяснял Гермионе, насколько меньше она понимает в своем деле, чем Алонсо. Остаток своего времени он использовал на то, чтобы согласиться с предложенным ею планом организовать международный комитет для отслеживания аномалий. Во время своей речи Гермиона рассказала об идее Филипса, подкрепив ее убежденностью Алонсо.

Крам вошел вместе с Чиликовым и остался, не желая покидать Гермиону. Ситуация из-за этого немного усложнилась, потому что Виктор не знал еще всей правды.

Дверь распахнулась и впустила бразильского делегата. Он был внешне ничем не примечательным мужчиной, но испускал ауру могущества.

– Встретиться с вами – большая честь, мистер Абраньо, – поднялась Гермиона со своего места.

– Взаимно. Жаль, что обстоятельства такие печальные. Я потерял дорогого друга.

– Я тоже.

– Как это странно – прервать беседу перед сном, а потом проснуться и понять, что ее больше никогда нельзя будет довести до конца.

– Я с вами полностью согласна. Он был мне незаменимой опорой – простыми словами этого не передать, – с чувством сказала она.

– Алонсо упоминал, что вам еще многому предстоит научиться.

Оба сели. Абраньо подался вперед, опираясь локтями о колени, и продолжил:

– Вчера вечером он задал мне много странных вопросов. Только после вашего сегодняшнего доклада я понял, с чем они были связаны. Увеличение дыр, как вы называете их на своем языке, статистически значимое. К сожалению, я не мог рассказать Алонсо ничего нового. Так же, как и у вас, в нашей стране бытуют легенды. Учащение аномалий указывает на конец вещей и начало чего-то нового. Очевидно, что-то происходит, но пока только в вашем полушарии. В моей стране не удалось зафиксировать это учащение. Я поговорил с коллегами из Аргентины, Боливии, Чили и Перу – ваши данные удивили их всех. Однако Мигель Бак из Гватемалы сообщил, что за последние два года они обнаружили на пятнадцать процентов больше аномалий.

Абраньо печально поднял свои пустые загорелые руки:

– Я пока ничем не смог помочь, но очень хочу изменить это положение. Мои сотрудники согласились участвовать в вашем международном начинании. Мы еще не знаем, что нас ждет, но эта загадка не давала моему другу покоя. Я буду всеми силами вам помогать, чтобы почтить его светлую память.

– Благодарю вас, мистер Абраньо, это для меня много значит. Мой департамент скоро свяжется с вашим.

Он поднялся, чтобы удалиться. Гермиона тоже встала:

– Можно задать вам один вопрос?

– Конечно.

– Когда именно вы беседовали с Алонсо?

– Мы встретились, когда гости начали расходиться, – с печальным вздохом проговорил он. – Я бы сказал, около полуночи. Мои внутренние часы совсем сбились из-за разных временных поясов.

– Понимаю. Как бы вы описали его состояние во время вашей встречи?

Абраньо прищурился:

– Говорят, он был выпивши и утонул в бассейне.

– Он показался вам пьяным в двенадцать ночи?

– Нет, – покачал головой делегат и покосился на Виктора и Квинта. – Мне кажется, он вообще не пил. Он выглядел таким обеспокоенным…

– Вы знаете, с кем он разговаривал до вас? После вас?

– С мадам Джоу из китайской делегации до меня. Когда я пошел в номер, то увидел, что он встретился с Остергудом. Это все, что я знаю. Кстати, мадам Джоу ожидает своей очереди, чтобы тоже поговорить с вами.

Гермиона скупо улыбнулась.

– Тогда мне лучше не заставлять ее ждать. Вы оба – занятые люди. Было приятно с вами познакомиться.

– Позвольте поблагодарить вас за уделенное мне время. – Абраньо кивнул, в последний раз пристально посмотрел на Гермиону и удалился.

Выдохнув с облегчением, она вновь села на диван.

– Ты отлично справляешься, – сказал Квинт из-за ее плеча.

– Спасибо.

– Гермиона, что происходит?

Она повернулась к Виктору:

– Извини, но пока не могу объяснить.

– Хорошо, я дождусь подходящего момента, – кивнул он, сжимая ее плечо.
Дверь снова отворилась, и Гермиона поднялась, чтобы поприветствовать мадам Джоу.

Все еще поразительно прекрасная, хоть и разменявшая восьмой десяток китаянка была облачена в строгую мантию и ауру глубокой печали. Кивнув обоим мужчинам, она вместо обычного приветствия сжала руку Гермионы в своих:

– Примите мои глубочайшие соболезнования.

От искренности ее тона на глаза набежали слезы.

– Спасибо.

– Боюсь, эта смерть будет не последней, – с горечью в голосе продолжила мадам Джоу.

– Что вы имеете в виду?

– Не возражаете, если я присяду? – гостья указала на кресло позади себя.

– Разумеется. Простите мою невнимательность.

Когда обе женщины уселись, мадам Джоу указала на Виктора и Квинта.

– Вы доверяете этим людям?

– Безусловно.

– Даже болгарину?

Гермиона обернулась к помрачневшему Виктору.

– Особенно ему.

– Это хорошо, – кивнула мадам Джоу. – Вы заботитесь о своей безопасности. Алонсо это тоже не помешало бы.

– Вы не думаете, что он упал в бассейн? – спросила Гермиона ровным голосом.

– А вы?

– У меня есть причины для подозрений, – помедлив, ответила она.

– Значит, люди уже начали погибать. То же самое происходит и в моей стране.

– Я не понимаю, что на самом деле происходит, – покачала головой Гермиона.

– Я тоже знаю недостаточно, чтобы вам помочь, но поделюсь тем, что есть. Расскажу вам то же, что и Алонсо. – Мадам Джоу вздохнула. – Вчера я говорила обиняками, пыталась добиться от него именно тех вопросов, которые он должен был задать. А он только повторял, что «все обсудим завтра». Для него «завтра» так и не наступило. С вами я буду говорить напрямик. Понятно, что каждое правительство хранит свои секреты до последнего, но вы раскрыли сегодня самый значимый из них, так что скажу вам без утайки: мы тоже зафиксировали увеличение количества dage. Изменения начались два года назад, но заметили мы их только девять месяцев спустя, потому что могущественная волшебница подделывала наши документы.

– Вы ее поймали?

– С ней разобрались – быстро и эффективно. У нас нет вашего Азкабана. К сожалению, она была лишь первой ласточкой. С тех пор еще двое попытались извлечь из этого феномена личную выгоду. Учащение dage каждый раз ведет к массовому помешательству, прямо пропорциональному частоте появления аномалий.

– Но почему? Что особенного есть в участках без магической энергии? Алонсо – четвертая жертва с нашей стороны. Чего хотят достигнуть убийцы?

– О чем мечтает каждый, мисс Грейнджер? – развела руками мадам Джоу. – О богатстве, могуществе, бессмертии… О возможности повлиять на будущее или изменить прошлое. Теперь, когда вы опубликовали свои данные, от сумасшедших не будет отбоя – и у всех них будет одна-единственная цель в жизни.

– Но какая же?

– Этого никто не знает. Может, артефакт. Или портал. Или возможность поговорить с Творцом. Один из этих вариантов – или что-то совсем другое.

Сделанное заявление выбило из-под ног Гермионы почву, что, судя по всему, тут же отразилось на ее лице.

– Мисс Грейнджер, эти знания были уничтожены. Остались только намеки, и их невозможно обнаружить, если не знаешь, что искать. Моя наставница посвятила этому всю жизнь, а я продолжаю ее работу. Никто не знает, что грядет… но это событие такого масштаба, что оно либо изменит мир, либо разрушит его.

– Все это происходит не впервые… – прошептала Гермиона.

– Мы нашли косвенные доказательства трех случаев, и каждый раз вся информация была основательно зачищена. Можно провести сравнение с камнем, упавшим в озеро: сначала от него остаются только круги на поверхности, а потом – только воспоминание об этих кругах.

Гермиона провела рукой по волосам, забыв, что собрала их в пучок.

– Вы хотите сказать, что о природе надвигающегося события ничего невозможно узнать, но люди все равно готовы ради него на убийства? Просто сумасшествие какое-то.

– Боюсь, это только начало. Нам обязательно нужно создать комитет, о котором вы говорили, но из людей, не преследующих корыстных целей. Нужно отслеживать dage. Нужно не только остановить массовое помешательство, но и, возможно, предотвратить конец света. Это известно наверняка.

– Мы свяжемся с вашим департаментом, – кивнула Гермиона.

– Спасибо. Я была рада побеседовать с вами, мисс Грейнджер. Надеюсь на плодотворное сотрудничество. – Обе женщины поднялись.

– А я надеюсь, что мы сможем обсудить бесчисленные вопросы, роящиеся у меня в голове.

– С удовольствием, – улыбнулась мадам Джоу.

Пожав руки, они попрощались. Когда дверь за китаянкой закрылась, Гермиона обернулась. Квинт выглядел так, будто ему дали под дых. Виктор задумчиво хмурился.

– Во что ты ввязалась на этот раз, Герм-ивона?

– Судя по всему, это как-то связано с концом света, – поморщилась она.

Квинт потряс головой, как собака, стряхивающая воду.

– Это хуже, чем я думал.

– Согласна. Знаете, неважно, что случится, вы должны сделать все возможное, чтобы эта информация попала к Гарри, понятно?

Квинт кивнул, но Виктор переспросил:

– Почему к Гарри?

– Ну… это же Гарри. Он умеет спасать мир.

Виктор покачал головой:

– Гарри был избранным в войне с Волдемортом и его приспешниками. Один раз он уже спас мир, но никому не дано сделать это дважды. Я думаю, что теперь избранным является другой человек.

– И кто же?

– Ты, – с грустью в глазах проговорил Виктор.

– Я? Не может быть. Где это видано? Наш штатный спаситель – это Гарри. Мы с Роном ему только помогаем догадаться, что нужно делать.

– Ну ладно, – Виктор пожал плечами. – Мы расскажем Гарри обо всем. Но я все равно думаю, что в этот раз не он окажется в центре событий.

Распахнувшаяся дверь заставила всех троих немедленно повернуться. Сухой старичок с длинными серебристыми волосами и в светло-серой мантии практически того же оттенка зашел внутрь, опираясь на трость из боярышника.

– Мисс Грейнджер?

– Это я.

– Не найдется ли у вас для меня минутки свободного времени?

– Разумеется, мистер?..

– Остергуд, Авель Остергуд. Я давний друг Алонсо Багари.

– Ах, ну конечно же! Он вас упоминал. Я рада, что вы…

Мощный взрыв оборвал ее на полуслове и сбросил с дивана на пол. Гермиона почувствовала, как на нее упало что-то тяжелое, и тут же потеряла сознание.

Глава 5

Гермиона попыталась столкнуть с себя придавливающего ее человека, но тот ухватился за нее еще крепче. Стоило ей почувствовать верчение, вызванное порталом, как она немного расслабилась.

По прибытии Гермиона со всего размаху рухнула на землю, а мужчина опять упал на нее. В этот раз что-то хрустнуло, и боль заполнила всю грудную клетку.

Квинт со стоном скатился набок. Где-то хлопнула дверь, послышались торопливо приближающиеся шаги. Приподнявшись, Гермиона узнала задний двор площади Гриммо.

– Что тут присходит? – выдохнула она, борясь с болью.

– Лучше скажите, какой бульдозер вас переехал! – воскликнул Рон и схватил ее за руку, чтобы поставить на ноги. Когда Гермиона закричала, он бережно помог ей вернуться на траву.

– Кажется, я повредила ребра при падении. Когда прогремел взрыв, ваш наемный обольститель бросился на меня и перенес нас оттуда. С ним все в порядке?

Гарри, выбежавший в одной пижаме, как раз осматривал Квинта.

– Прорвется. Судя по всему, у него сотрясение мозга. Вас обоих надо переправить в Мунго, – добавил он, считывая показания последних диагностирующих чар.

– Подожди! А как же Виктор и… – боль накатилась удушающей волной. Гермиона попыталась вдохнуть, но не смогла. – …Остер… – Перед глазами все почернело, и она потеряла сознание.

Гермиона пришла в себя в больнице. Рядом с ее койкой тихо переговаривались Рон и Виктор. Попробовав вдохнуть, она почувствовала в грудной клетке некоторую тяжесть, но боль отступила.

– Виктор! Ты живой!

– Взрыв меня не задел, – улыбнулся он. – Я стоял очень удачно.

– А мистер Остергуд?

– С ним все в порядке. Он перелетел через всю комнату, но приземлился на диван.

От облегчения Гермиона прикрыла глаза.

– А Квинт?

– Тоже хорошо. Они с Гарри и еще несколькими аврорами вернулись в Мьянму, чтобы во всем разобраться.

Внезапно завеса тумана, окутавшая голову, отступила, и Гермиона выкрикнула:

– Алонсо!

– Он дома. Вчера были похороны. – Рон сел и взял подругу за руку. – Ты двое суток не приходила в сознание.

– Двое суток?! Не может быть! Мне делами надо заниматься! Я срочно должна встать…

– Прекрати! – скомандовал Рон. – До завтрашнего дня ты никуда отсюда не денешься, можешь сразу с этим смириться. У тебя три сломанных ребра и проколотое легкое.

Гермиона осела на подушку, с трудом сдерживая необоснованный приступ ярости. Она на протяжении половины жизни надеялась, что Рон когда-нибудь повзрослеет, но в какой-то прекрасный момент это действительно случилось, и теперь он регулярно капал другим на мозги своим ответственным поведением. Она глянула на Виктора:

– Что произошло в Янгоне?

– Кто-то воспользовался темной магией, – помрачнев, ответил он. – Половину здания снесло чередой отсроченных Редукто. Взрывы были крайне мощными, так что мы столкнулись с могущественным волшебником.

– «Мы»?

– Министерство Болгарии прислало Крама в роли официального уполномоченного, – пояснил Рон. – Мы ввели его в курс дела. Помогать вызвались еще двое: какой-то старикан по имени Остергуд и одна китаянка.

– Мадам Джоу?

– Нет, – ответил Виктор. – Мне очень жаль, но она погибла при взрыве. Многие из присутствующих на конференции либо погибли, либо пропали без вести, в большинстве своем – специалисты по лей-линиям. Взрывы были сконцентрированы именно на вашем зале.

– Боже правый… Значит, собирались избавиться ото всех, у кого есть хотя бы примерное представление о том, что нужно делать?

– Именно так.

– Абраньо?

– В числе погибших.

Гермиона закрыла глаза, надеясь, что опять потеряет сознание. Когда этого не произошло, она повернулась к Рону:

– Ты получил сообщение, которое я попросила передать Квинта?

– Да. Твоя догадка подтвердилась: устройство обнаружилось на столе вашей секретарши. Любопытная штучка. Выглядит как обычный штамп, которым проставляют дату на документах, но изменяет каждый отчет так, чтобы его содержание соответствовало одному из предварительно подготовленных дубликатов. Заклинания на этом устройстве надо было изменять и освежать каждую неделю. Секретаршу опрашивали под сывороткой правды – она ни о чем не знала. Мы отправили весь твой отдел на медицинский осмотр в Мунго, потом их опросили авроры. Я бы сказал, заговор перестал быть тайным. Я лично наблюдал за процедурой. На каждого из твоих сотрудников недавно налагали либо Империус, либо Обливиэйт, либо и то и другое. У судмедэксперта Транга, подмахнувшего заключение о вскрытии Ригли Пеппертона, тоже нашли признаки внешнего влияния. У некоторых из твоих людей внутренние органы уже находились на грани отказа, как у Пеппертона. Так что ты фактически спасла им жизнь.

– Это хорошо, но нам еще предстоит спасти всю планету. Вы передали Гарри то, что нам сообщила мадам Джоу?

– Квинта было не заткнуть, когда он очнулся, – ответил Рон. – Сказал, что ты обязала его донести до нас эту информацию. Потом появился Виктор и заполнил некоторые пробелы.

– Отлично. Гарри решит, что нужно делать.

Рон посмотрел на нее как-то странно и покачал головой.

– Что не так? – забеспокоилась Гермиона.

– Цитирую Гарри: «Гермиона решит, что нужно делать». Мы все ждали, пока ты придешь в сознание, чтобы сказать, в чем заключается наш план.

Моргнув от неожиданности, Гермиона посмотрела на Виктора. Тот выглядел таким же печальным и смирившимся, как перед взрывом.

– Но я же ничего не знаю, – прошептала она. Рон сжал ее руку в своей.

– Как же хорошо, что ты каждый раз безошибочно догадываешься, с чего начать.

Гермиона закусила губу и вошла в отдел. Она чувствовала себя еще менее уверенной, чем в самый первый день, когда ей еще только предстояло со всеми познакомиться. Секретарша Элси заметила вошедшую и громко взвизгнула, привлекая внимание остальных.

Последовало несколько секунд молчаливого разглядывания, но потом Элси широко улыбнулась и радостно воскликнула:

– Добро пожаловать обратно, мисс Грейнджер!

Гермиона сморгнула подступившие слезы.

– Спасибо, Элси.

Остальные сотрудники присоединились к ней со своими приветствиями. Многие благодарили Гермиону за то, что она спасла им жизнь. Они окружили ее, улыбаясь и плача, рассказывая о похоронах Алонсо и о том, как потрясли их события на конференции.

Вдруг кто-то одной рукой нежно приобнял ее за плечи. Гермиона подняла взгляд на Калеба, чьи глаза лучились непривычно теплой заботой.

– Я рад, что вы целы и невредимы, Грейнджер. Нам сообщили, что вы вернетесь только к понедельнику. Уверены, что уже можете работать? – спросил он, провожая ее через толпу коллег к кабинету.

– А разве у меня есть выбор? – она позволила сильной руке вести себя. – Помните, что вы тогда сказали в пабе? В нашем деле важны люди. Кто-то им угрожает. Я вернулась, чтобы всех вас защищать.

Гермиона высвободилась из его объятия и обошла письменный стол. Калеб кивнул и уселся в кресле для посетителей.

– Я рад, что больше никто не накладывает на меня никакие проклятья. Теперь за мной должок, Грейнджер. Сообщите, если понадобится моя помощь. – Он тепло улыбнулся.

– Спасибо. Обязательно обращусь.

Зашла Элси и поставила Гермионе на стол чашку чая.

– Вам что-нибудь еще нужно?

– Да. Я хочу начать с отчетов за прошлую неделю. В полдень у меня назначена встреча с мистером Остергудом. Пожалуйста, проводите его сюда сразу же, как он прибудет. А еще – не могли бы вы найти для меня адрес Урбана Филипса, если таковой все еще хранится в нашей базе данных?

Элси кивнула и вышла. Калеб задумчиво посмотрел на Гермиону.

– Зачем вам Филипс? Вы же только что вернулись! Или уже собираетесь смотать удочки?

– Без Алонсо я беспомощна, – вздохнула она. – Если удастся вернуть Филипса хотя бы как советника, я буду рада. Если он захочет вернуться на свою старую должность, я с удовольствием освобожу место. После смертей в нашем отделе и в Янгоне во всем мире осталось очень скромное количество специалистов нашего профиля. – Тут Гермиона улыбнулась: – Поэтому советую побыстрей исчезнуть, а то и вас за письменный стол усадим.

Калеб поднял руки, будто сдаваясь, и торопливо поднялся. В дверном проеме он обернулся:

– Я действительно рад, что вы в порядке, Грейнджер. Надеюсь, вы понимаете, что если сложите с себя полномочия, то я от вас не отстану, пока вы не согласитесь хотя бы на ужин и один медленный танец?

– Вон отсюда, – рассмеялась она.

Попивая чай, Гермиона вдруг заметила, что на ее столе чего-то не хватает. Когда Элси вернулась с затребованными отчетами, она спросила:

– Что случилось со стеклянным шаром, который был здесь раньше?

Секретарша окинула взглядом стол и полки.

– Даже не знаю. Готова поклясться, что он где-то тут… Но, честно говоря, я не помню, когда в последний раз действительно видела его.

Гермиона поблагодарила Элси за отчеты, одновременно прокручивая в голове возможные варианты. Если убийца последовал за ней в Мьянму, то кто же тогда украл ее Проявитель врагов?

Авель Остергуд зашел в ее кабинет, тяжело опираясь на трость. Гермиона только и успела, что взять себя в руки, чтобы не вздрогнуть при его виде: казалось, на них сейчас упадут стены.

– Прошу вас, заходите, мистер Остергуд. Присаживайтесь. Вы оказали мне честь, согласившись встретиться еще раз. – Пожилой волшебник улыбнулся и прошел к предложенному креслу. – Позвольте угостить вас чаем?

– Это было бы очень мило с вашей стороны, – приятным голосом ответил он. Акцент выдавал его голландские корни, хотя было очевидно, что волшебник провел много лет в Великобритании.

Гермиона обратилась к Элси, ожидающей у дверей.

– Принесите нам, пожалуйста, чая.

– Сию минуту, мисс Грейнджер.

– И печенье не забудьте, если есть, – добавил Рон, заходя в кабинет. – Можно к вам присоединиться?

– Конечно, – кивнула Гермиона. Она указала на второе кресло, стоящее у стены. Рон подтащил его к столу. Он был в полной аврорской форме и соответствующем настрое: с включённым режимом расследований, несмотря на вежливую улыбку.

Гермиона представила волшебников друг другу и перешла к делу:

– Мистер Остергуд, о чем вы хотели поговорить со мной в Мьянме?

– Какой это был ужасный день, – он печально покачал головой. – Сколько ужасных событий… Я пришел тогда из-за Алонсо. Он попросил меня рассказать вам о том, что я знаю относительно увеличения количества дыр.

– Когда именно вы с ним говорили? В котором часу? – спросил Рон.

– Около полуночи. Может, чуть позже. – Остергуд недоуменно посмотрел на Рона. – Мы проговорили до часу или до двух.

– После этого вы сразу поднялись в номер? Вы, случайно, не видели, с кем он еще разговаривал?

– Нет, я остался, потому что хотел встретиться еще с кое-какими знакомыми. У меня создалось такое впечатление, что Алонсо собирался идти спать.

– Мистер Остергуд, – встряла Гермиона, – о чем вы с ним разговаривали?

Повернувшись к ней, волшебник улыбнулся дрожащими губами:

– О народных сказаниях.

– То есть о том, что означает увеличение количества дыр?

– Почти. Понимаете ли, я не отношусь к Отделу измерений. Мой конек – это время, однако я люблю собирать истории о различных магических феноменах. В народных сказаниях обычно есть зерно правды или хотя бы намек на что-либо важное, но это вам, полагаю, и так известно.

Рон и Гермиона переглянулись и поморщились, вспоминая «Сказки Барда Бидля» и сколько сил было потрачено на то, чтобы докопаться до «важного намека».

– Что вам уже известно о сложившейся ситуации? Наверное, вы не посещали нашу конференцию, раз не работаете в области измерений.

– Вы правы. Я не понимал, что происходит, пока не поговорил в больнице с Чиликовым. Ваш друг Крам тоже там был. Меня послали к вам с официальной миссией, но я бы и сам приехал, потому что бедняга Алонсо попросил меня помочь.

– Но почему послали именно вас, если вы не имеете прямого отношения к Отделу измерений? – спросил Рон. Остергуд кивнул, будто ждал этого вопроса:

– Потому что может оказаться, что феномен как раз по моей части. Тсао Даиу послали по той же причине.

– Кто это? – поинтересовалась Гермиона.

– Советник из Китая.

– Она тоже не имеет никакого отношения к Отделу измерений, – продолжил Остергуд.

– Что же является ее областью знаний?

– Она археолог. Говорят, может опознать любой магический артефакт по единственному осколку.

– Но как тогда она сможет нам помочь? – нахмурилась Гермиона. – Мне нужны специалисты по лей-линиям, а не по времени или артефактам.

Она замолчала, когда вернулась Элси с подносом. Каждому была предложена чашка чая и печенье. Наконец Остергуд ответил:

– Мисс Грейнджер, мне кажется, вы не понимаете, сколько человек было ранено или погибло при том взрыве. Экспертов осталось очень мало: практически все находились в зале. Чиликов сказал, что сам бы приехал, но ему раздробило ноги. Нужно будет дождаться его выздоровления, а пока что… – седовласый волшебник пожал плечами и глянул на Рона, не особо радуясь тому, что приходится говорить при нем. – Могу объяснить, почему приехал именно я. Увеличение количества дыр однозначно указывает на приближение масштабного события магического рода. Мы знаем о нем только то, что оно может изменить весь мир. О природе этого события можно лишь догадываться. Наряду с прочими теориями, оно может означать растяжение времени или рождение магического артефакта. Поэтому вам предоставили специалистов в этих областях. Разумеется, нельзя исключать и другие возможности. Правительства стран-членов Соглашения пришлют тех специалистов, которых посчитают нужными.

– А что думаете лично вы? – подалась вперед Гермиона. – Аномалии связаны со временем?

– Пока не достаточно данных, чтобы хоть как-то обосновать одну из теорий, – покачал головой Остергуд. – Я надеюсь, что смогу полететь с вашим агентом на место обнаружения следующей дыры, чтобы провести там некоторые эксперименты. Возможно, удастся обнаружить исходящие от аномалии временные волны.

Рон с самодовольным видом повернулся к Гермионе и прошептал: «Аномалии! » – на что та пронзила его своим фирменным «а не заткнуться ли тебе»-взглядом.

– Это можно устроить, мистер Остергуд, однако агенты летают на очень высоких скоростях, и я не уверена, что вы…

Он слабо усмехнулся.

– Мои ноги меня иногда подводят, но могу уверить вас, мисс Грейнджер, что на метле я все еще сущий дьявол.

– В таком случае, у меня как раз есть для вас подходящий агент. Он временами тоже сущий дьявол, – улыбнулась она. Все трое поднялись. – Возможно, придется некоторое время ждать следующей… аномалии. У нас нет возможности их предсказывать.

– Не беспокойтесь. Если она действительно связана со временем, это будет одним из наиболее значительных событий в моей области за всю историю. Я никуда не тороплюсь.

– А что такое растяжение времени? – спросил Рон.

– Это своеобразная воронка, в которую можно войти, чтобы изменить события прошлого или будущего.

– У нас остались какое-либо записи о появлении воронок в прошлом? – нахмурилась Гермиона.

– Как ни странно, остались, даже о целых трех. Последняя была зафиксирована семьсот лет назад.

– И что же тогда произошло? Кто-то изменил события?

– У нас нет возможности узнать об этом, мисс Грейнджер. Часть записей была уничтожена, часть – просто утеряна. Мы знаем, что сформировалась воронка, и знаем, к чему это привело, но нет никаких сведений о том, что предшествовало ее появлению и как с ней нужно было обращаться.

– А к чему она привела?

– К изобретению маховиков времени.

Гермиона задумчиво кивнула. После финального обмена вежливостями мистер Остергуд откланялся.

– Ну как впечатления? – спросил Рон, когда они остались одни. Гермиона вернулась в свое кресло и проследила взглядом, как он стащил последний кусочек печенья.

– Кажется приятным человеком. Если он прав и приближается именно временная воронка, это дало бы нам мотив для преступлений.

– Идеальный мотив, – кивнул Рон. – Теперь выпусти поиграть Гермиону-параноика. Тебе ничего не показалось подозрительным в нашем разговоре?

– Ну, это просто. Он сказал, что Алонсо попросил его мне помочь, тогда как мы с Алонсо договорились, что я буду прикидываться дурочкой, а он попытается что-нибудь выяснить. Остальные не знали, что он задавал вопросы от моего имени. Только Остергуд.

– А теперь попробуй это рационально объяснить, – кивнул Рон.

– Это тоже просто. Алонсо упоминал, что они с Остергудом уже сорок лет дружат. Для него было бы естественным довериться другу в большей степени.

– Черт, – нахмурился Рон. Он поднялся и потянул за воротничок своей формы. – Если бы к нам просто зашел подозреваемый с надписью на лбу «это я», его появление непомерно облегчило бы нашу жизнь.

– Да уж. Было бы хорошо проснуться завтра и обнаружить, что кто-то другой уже со всем этим справился. – Гермиона потянулась за своей сумочкой.

– Куда ты собираешься?

– Нужно поболтать кое с кем о работе. О моей работе, если быть точной.

– Только не говори, что ты все бросаешь.

– Скорее, как проигравший полководец бросаюсь на свой меч.

Глава 6

Гермиона методично искала хоть какую-нибудь зацепку, изучая древние пергаменты о магических феноменах в читальном зале библиотеки Министерства. Честно говоря, это было бесполезным занятием: она не имела ни малейшего понятия, что именно ищет. Хотя таким образом получалось хорошо убить время. Больше ей заниматься было нечем.

– Знаете, – прозвучал низкий голос за ее спиной, – все это наверняка можно объяснить нарушением химического баланса в вашем мозге.

Гермиона обернулась.

– Здрасьте, профессор. Приятно снова встретиться. Что именно мы сегодня обсуждаем?

Снейп обошел вокруг стола и уселся. У него в руках была собственная стопка пыльного пергамента.

– Вашу склонность к приключениям и катастрофам. Наверное, у вас эндорфиновая зависимость, оставшаяся от того периода, который можно, закрыв глаза на тысячу несостыковок, назвать вашим детством.

– Да бросьте, – фыркнула она.

– А может, причина скрывается в вашем подсознании, – ухмыльнулся Снейп. – Вы жаждете почувствовать себя по-настоящему важной шишкой, потому что оказались главой отдела, который никого не интересует.

– А не пойти бы вам к чертовой бабушке? Если бы я захотела почувствовать себя важной, то не ушла бы с занимаемого поста.

– Когда это вы успели?

– На прошлой неделе.

– И зачем?

– Чтобы вам больше не над чем было смеяться.

Снейп посмотрел на нее сверху вниз, но Гермиона проигнорировала это и, взяв из своей стопки следующий лист пергамента, пробежалась по нему глазами.

– Минерва очень расстроилась, когда услышала, что вы пострадали в Мьянме.

Она подняла взгляд на Снейпа и пристально посмотрела на него, желая вызвать неудобство.

– Только Минерва?

Он поджал губы. Гермиона могла поклясться, что профессор выглядел еще более раздраженным, чем обычно. Она продолжила, едва сдерживая озорную улыбку:

– А я думала, что Флитвик и Хагрид тоже расстроятся.

Снейп, тщательно скрывая эмоции, открыл первую папку. Он еще раз с неприязнью глянул на Гермиону, прежде чем приступить к своим исследованиям.

– Спасибо, профессор, – тихо проговорила она.

– За что?

– За то, что вам не все равно.

Его взгляд полоснул ей по лицу.

– Хватит разговаривать в читальном зале, Грейнджер.

Гермиона хихикнула.

Дочитав свою выборку до конца, она хлопнула последним документом о стол и тяжко вздохнула: придется вернуться к стеллажам за новой порцией.

Снейп что-то выписывал, практически водя своим ужасным носом по пергаменту. Гермиона не могла оторвать глаз от его макушки: косой пробор оказался необъяснимо занимательным. Если честно, Снейп был ей в какой-то степени интересен с того самого дня, как шлепнул ее по заднице. Подперев кулаком подбородок, Гермиона занялась поиском хоть одной пряди волос, которая не была бы у него иссиня-черной. В ее собственной шевелюре насчитывалось по меньшей мере пять оттенков коричневого цвета, а еще отдельные светлые и темные волоски. Волосы же Снейпа поражали своей монотонностью. Переведя взгляд на его руки, Гермиона наблюдала за тем, как он пишет: пальцы длинные, ногти аккуратно подстрижены, на подушечке большого пальца – бледноватое пятно от постоянных чернильных пятен. Она мельком глянула на такое же пятно на своей руке и вернулась к созерцанию профессора.

Гермиона хотела поинтересоваться его исследованиями, но вспомнила, что в прошлый раз ее любознательность не оценили. Поэтому решила задать совсем другой вопрос:

– Почему Калеб Ллойт вас недолюбливает?

– Слизеринцы друг друга в принципе не жалуют, – вздохнув, но так и не подняв головы, ответил Снейп.

– Правда? А как же вы с Малфоем?

– Особенно мы с Малфоем.

– Ну, вы наверняка раньше ладили: он же назначил вас крестным своего сына.

Снейп наконец-то оторвался от своих записей и посмотрел на Гермиону. Его странные черные глаза отлично передавали раздражение хозяина.

– Он мне просто досадить хотел.

– Я вам не верю. Наверное, вы близкие друзья, просто оба слишком чопорные, чтобы себе в этом признаться. – Гермиона улыбнулась в ответ на страдальческое выражение его лица, которое сменилось виновато-горделивым, когда он вымученно объяснил:

– Несколько лет назад мы с Малфоем поссорились.

– Правда? Из-за чего?

– Если мне не изменяет память, это было как-то связано с тем, что я переспал с его женой.

Глаза Гермионы округлились, и она не смогла сдержать лающий смешок:

– Да ну! Когда?

Снейп, ухмыльнувшись, опять наклонился к своему пергаменту.

– В последний раз? Месяц назад.

Гермиона лишилась дара речи. Просмеявшись, она воскликнула:

– Ну вы и Казанова! – Когда кончики ушей Снейпа, выглядывающие из-под завесы прямых жидких волос, в ответ на это порозовели, она зашлась еще одним приступом хохота. – Но этим вы как раз и опровергли свою гипотезу: миссис Малфой ведь тоже из Слизерина.

– Но я же не утверждаю, что она мне нравится, – фыркнул Снейп. – Только то, что мы провели с ней несколько ночей. Одно никак не зависит от другого, и неважно, что думают об этом ваши поэты-романтики.

– Ну и зачем же тогда вообще связываться? – выпалила Гермиона, слегка разочарованная его заявлением.

– Почему бы и нет? Я с удовольствием наблюдаю за пульсирующей на лбу Люциуса жилкой, когда нам приходится прилично вести себя в обществе.

– А что же сама миссис Малфой?

– Ненавидит мужа, но обожает его состояние.

Сдвинув брови, Гермиона еще пару минут наблюдала за тем, как его перо скребет по пергаменту, и наконец шумно выдохнула:

– Это ведь опять ваши слизеринские штучки? Вы, наверное, мне все сейчас рассказали, только чтобы это дошло до Драко.

– А вы намереваетесь унести эту тайну с собой в могилу, не так ли? Одно слово – гриффиндорцы! – разочарованно вынес вердикт Снейп.

– Раз я никому не рассказала про Герти, то не начну и трезвонить о том, что вы спите с мамой Драко. И вообще, почему вы хотите, чтобы он об этом узнал? Это же ужасно.

Снейп откинулся в кресле и отложил перо.

– Мальчишка слишком боготворит свою мать, она ему чуть ли не шейные платки на каждый день подбирает. Малфой хотел немного подпортить ее светлый образ, а я задолжал ему услугу.

– За что?

– Он мне жизнь спас.

– А, точно. – Гермиона попыталась разобраться в слизеринской политике, но быстро сдалась: от их многослойной логики начинала болеть голова. Разозлившись, она сложила руки на груди. – Так вы переспали с ней или нет? Или просто наврали мне сейчас, чтобы пустить слухи?

– У меня есть определенные недостатки, но склонность ко лжи к ним не относится, – помрачнев, будто обвинение задело его за живое, проговорил Снейп.

– Вы просто отвратительный! – отрезала Гермиона.

– Разве это новость? – он закатил глаза.

– Я была о вас лучшего мнения.

Снейп стушевался. Разочарование Гермионы словно висело в воздухе. Он взял перо и вернулся к своим записям, проворчав:

– Вы ведете себя крайне глупо.

– Очевидно. Меня предупреждали, что я в вас ошибаюсь. Надо было тогда прислушаться. – Подхватив свои документы со стола, она направилась к стеллажам за новыми папками.

Снейпу понадобилось полчаса, чтобы задать интересующий его вопрос:

– Кто предупреждал?

– В смысле? – Гермиона оторвалась от испещренного рунами пергамента.

– Кто предупреждал вас, что вы во мне ошибаетесь?

– Калеб.

Снейп фыркнул и вернулся к чтению. Пожав плечами, Гермиона сделала то же самое.

– Держитесь от него подальше, – сказал он еще через десять минут.

– Калеб порекомендовал то же в отношении вас, – не поднимая взгляда, ответила она. – Кого из вас предлагаете слушаться?

– Лучше обоих. Для собственной безопасности.

– Почему мне нужно держаться от Калеба подальше? – спустя минуту спросила Гермиона.

– Потому что ему только одно и нужно, – глянув ей в глаза, ответил Снейп.

– Согласна, но это теперь не проблема: я ему больше не начальница.

Брови Снейпа поползли вверх, и он возмущенно возразил:

– Я вовсе не о сексе, а о деньгах!

– Ой, правда?

– Правда, – отрезал он и весь скривился: – Только не говорите, что вы им заинтересовались…

– Это совсем не ваше дело, но в пятницу у нас свидание.

– Свидание?! Зачем вы идете с ним на свидание?!

– За сексом, если на небесах есть бог. В последнее время вокруг меня так и роятся привлекательные мужчины, и со всем этим стрессом надо что-то делать.

Гермиона достала новую папку, в то время как Снейп открывал и закрывал рот, напоминая гуппи:

– Да он ведь даже старше меня!

– Какие мы наблюдательные.

– С какой стати вы идете на свидание с мужчиной, который вам в отцы годится?!

Гермиона подняла голову и зафиксировала на Снейпе пристальный взгляд. Томно улыбнувшись, она проговорила:

– Я люблю мужчин постарше.

Она надеялась, что уши Снейпа опять покраснеют или что ей удастся хоть немного его смутить, однако результат оказался совершенно неожиданным.

Загоревшись черным огнем, его глаза начали неторопливо скользить по ее лицу, обжигая и лаская. Когда его взгляд остановился на приоткрытом рте, Гермиона не удержалась и закусила губу. Снейп посмотрел ей прямо в глаза и медленно поднял одну бровь. Этого было достаточно, чтобы Гермиону обдало жаром. Краска залила все ее лицо, голова закружилась… Только когда все вокруг потемнело, она поняла, что забыла о дыхании.

– Малышке захотелось набраться опыта? – прошептал Снейп. Вместо обычного сарказма его голос был полон обещаний. Гермиона зажмурилась и глубоко вздохнула, чувствуя, что от его мрачной усмешки краснеет еще глубже.

– Какой же вы подлец, – сдавшись, проговорила она.

– Разве это новость?

– С меня достаточно. Мы с вами в разных весовых категориях. – Гермиона покачала головой и подняла руки.

Снейп рассмеялся, и напряжение, витавшее в воздухе, лопнуло как пузырь. Он кивнул в сторону ее новой папки с документами.

– Над чем работаете в этот раз? Очередные подделанные отчеты?

– Если бы только… Нет, пытаюсь найти иголку в стоге сена, причем не зная, как выглядит эта иголка и в каком именно стоге спрятана.

– Попахивает интеллектуальным мазохизмом.

– И не только попахивает…

– Удовлетворите мое символическое любопытство? Или мне сразу вернуться к своим делам?

Теперь рассмеялась Гермиона. Этот новый Снейп противоречил всем законам логики и одновременно был необъяснимо очаровательным.

– И почему же вы мне так нравитесь?..

– Не имею ни малейшего понятия, – удивился он. Гермиона вытерла слезы смеха.

– Я пытаюсь найти упоминания о магическом феномене, которому предшествуют перебои волшебной энергии вдоль лей-линий. К сожалению, вся подобная информация в прошлом уничтожалась, чтобы при повторении этого события в будущем невозможно было опереться на какие-либо факты.

– Лей-линии? Вы, кажется, только что сказали, что ушли с должности главы этого отдела.

– Да, но я там все равно еще работаю – главным просиживателем штанов при Урбане Филипсе. Это наш предыдущий шеф, которого под Империусом заставили уйти на пенсию, чтобы выращивать репу в Девоне. Он более чем рад вернуться на свое старое место. А еще я член международного комитета, сформированного для изучения этого таинственного феномена. Хотя никто из нас не знает, что именно мы изучаем.

– Есть какие-нибудь догадки о природе ожидаемого события?

– Наверняка никто ничего не знает. Может вернуться Эскалибур или даже сам Мерлин. Может родиться новый магический вид или доселе невиданный артефакт. Может, это будет разрыв в материи времени, позволяющий изменить прошлое или повлиять на будущее, а может, мы сумеем поболтать с Буддой. Аномалии могут предвещать конец света, но, если честно, у меня от бесплодных поисков голова уже идет кругом, так что я была бы не против. Известно только то, что кто-то методично избавляется от специалистов по лей-линиям, чтобы как можно меньше людей понимало суть происходящего.

Снейп долго не говорил ни слова, только смотрел на нее прищурившись и чуть склонив голову набок. Наконец он взял пергамент из ее руки и пробежался по нему глазами. Неприкрытое любопытство профессора заинтриговало Гермиону: время для поверхностной вежливости закончилось, и теперь он действительно хотел знать, что происходит.

– Каким образом вам посчастливилось оказаться в центре этой заварушки?

– Виктор думает, что у меня судьба такая, – поморщившись, ответила Гермиона. – А я думаю, что просто не повезло.

– Виктор?

– Крам, помните? Участвовал в Турнире трех волшебников. Его и еще нескольких человек прислали к нам для помощи в расследовании. Нам не хватает полевых агентов, а Виктор – прирожденный летун. В любом случае, я теперь «в центре заварушки», потому что обнаружила заговор, вот и все. Никто не хочет слышать, что я в лей-линиях полный ноль. Даже Гарри думает, что на меня вот-вот снизойдет озарение, когда на самом деле он у нас штатный Избранный.

Снейп вернул документ к остальным.

– Здесь вы ничего не найдете: в министерской библиотеке хранятся исключительно официальные источники. Если информацию удалили намеренно, то тут все подчистили в первую очередь.

– Где же мне тогда искать?

– В одной из древних библиотек, – он многозначительно посмотрел на Гермиону, – в тех, которые на протяжении веков охранялись персами или Омейядами. Бросьте монетку между Исфаханом и Кордовой. На вашем месте я бы начал с Исфахана.

– Вы серьезно предлагаете мне отправиться в Иран?

Снейп кивнул.

– Их магическая библиотека – одна из древнейших. В нее непросто попасть, вам понадобится разрешение. Однако я уверен, что все неудобства окупятся сторицей. В Исфахане хрянится множество античных записей – в том числе втайне от остального мира. Кураторы библиотеки не так-то просто поддаются влияниям извне. Могу предположить, что еще надежней они прячут те документы, которые им приказали уничтожить. Просто из принципа. – Снейп собрал свои записи и поднялся. – Мне пора наводить страх и ужас: до каникул осталась всего пара недель, а в это время так просто доводить учеников до обморока.

Гермиона ухватила его за руку.

– Спасибо вам, профессор.

Его глаза блеснули отголоском того огня, в котором она совсем недавно чуть не задохнулась:

– Зовите меня Северусом.

– Ну уж нет! – Гермиона отдернула руку и поспешила собрать свои бумаги.

– Трусишка, – прошептал Снейп, наклонившись к ней через стол.

– Я и не спорю, – хихикнула она.

Он едва слышно усмехнулся, и оба направились к стеллажам, чтобы вернуть на место одолженные документы.

Гермиона вышла из читального зала, обдумывая, насколько быстро удастся попасть в Иран.

– Вот ты где! Я тебя как раз ищу. – Калеб в своем развевающемся плаще приближался к ней со стороны лифтов. Из-за его теплой, хоть и подрезанной шрамом улыбки Гермиона почему-то почувствовала себя виноватой, когда вслед за ней в коридор вышел профессор.

Замерев на месте, Калеб резанул по Снейпу взглядом, в то время как тот неспешно подошел к Гермионе и остановился за ее спиной – так близко, что она через мантию чувствовала исходящий от него жар. К ее ужасу, мужчины и не думали расходиться. Атмосфера накалялась. С одной стороны этюдом в бежевых тонах возвышался Калеб: плащ и штаны коричневой кожи, карие глаза, русые волосы, загорелая кожа. Только золотая цепочка часов и серебристый шрам выделялись на этом фоне. Сзади черным монолитом стоял Снейп, чья необычайно бледная кожа выразительно подчеркивала цвет его мантии, глаз и волос.

Снейп наклонился к ее плечу и тихо промурлыкал на ухо: «У вас действительно феноменальная грудь, Грейнджер». И хотя Гермиона прекрасно знала, чего он добивается, она не смогла не покраснеть до корней волос, процедив сквозь зубы: «Поганец».

Профессор обогнул ее и пару шагов прошел спиной вперед, чтобы Гермиона наверняка заметила его ухмылочку, а затем развернулся и быстрым шагом направился к лифтам. Когда он проходил мимо Калеба, от взглядов, которыми мужчины одарили друг друга, могло бы погибнуть любое насекомое, в это время пролетавшее между ними. Калеб снова повернулся к Гермионе, и от выражения его лица у нее по коже побежали мурашки.

– Кажется, я сказал тебе держаться от него подальше, – прошипел он, как только Снейп скрылся из виду.

Она закатила глаза и тоже последовала к лифтам, хоть и более медленным шагом.

– Любопытно, что он меня на твой счет тоже предупредил. Знаешь, мне все это начинает порядком надоедать. Разве ты не должен хотя бы дождаться благополучного исхода нашего первого свидания, чтобы заявлять на меня права и начинать указывать?

– Прошу прощения, – поморщился Калеб.

Гермиона глубоко вздохнула, успокоенная очевидным раскаянием. От Снейпа такого было бы не дождаться.

– Я просто за тебя беспокоюсь. Конечно, ты можешь поступать так, как считаешь нужным.

– Премного благодарна.

– Ты рассказала ему о нашем свидании?

– Кажется, упомянула вскользь.

Калеб помрачнел и остановил ее, коснувшись локтя.

– Грейнджер… Гермиона… Каждому известно, что Снейп переспит с любой женщиной, особенно если за ней кто-нибудь уже ухаживает. Можешь быть уверена: если он проявил к тебе интерес, то только потому, что я был первым.

– Я в этом ничуть не сомневаюсь, – улыбнувшись, Гермиона накрыла его руку своей. – Не волнуйся. Во время наших последних разговоров со Снейпом я наткнулась на такие грани его характера, о которых раньше и не подозревала. Я больше не та наивная простушка, что раньше.

– Ты мне нравилась, когда была простушкой.

– Ты мне тоже нравился, пока мне не сообщили, что тебя интересуют только деньги. Это правда?

– Это Снейп сказал? – У Калеба чуть пар из ушей не пошел.

– Очевидно.

Он мотнул головой и зашагал к лифтам, но не слишком быстро – так, чтобы Гермиона могла спокойно идти рядом.

– Когда-то давно так оно и было. Я принадлежу к старому роду, который несколько веков назад был очень могущественным. Мой прапрапра-… пра-… прадед даже владел десятью процентами банка, потому что его отец позволил вонючему гоблину Гринготтсу брать на хранение деньги волшебников, в результате чего получил неплохой барыш. К сожалению, недалекий сынок в религиозной горячке отрекся от нашей доли. К моменту моего рождения Ллойты были даже беднее Принцев. Я вырос в крайней нужде на бесконечных байках о нашем прежнем богатстве. Когда отец впервые взял меня с собой в Гринготтс, я чуть не свихнулся. Только подумать – все это золото, и одна десятая часть когда-то принадлежала нам! – тряхнув головой, Калеб остановился и посмотрел на Гермиону. – Я мечтал о богатстве, когда был мальчишкой, не думал ни о чем другом. Но с тех пор я повзрослел.

– Когда-то ты сказал, что время не меняет людей.

– Гермиона-Гермиона… – вздохнул он. – Как ты думаешь, я остался бы на этой работе, если б меня интересовали исключительно деньги?

Она хмыкнула, соглашаясь с его доводами, и зашагала дальше. Калеб двинулся следом, пристально за ней наблюдая.

– Ты ведь сейчас думаешь о Снейпе, так? – злобно проговорил он. Гермиона обернулась. Осознание вины, наверное, было написано у нее на лбу.

Калеб схватил ее за плечи, прижал к себе и резко поцеловал. Вокруг нее будто все перевернулось. Прежде чем Гермиона смогла хоть как-то отреагировать, он уже отстранился и выразительно прошептал:

– Не надо думать о нем.

– Я не думала о том, чтобы его поцеловать, – проморгавшись, сообщила она. – Просто Снейп посоветовал мне кое-что насчет одного исследования.

– А-а, – только и смог сказать Калеб, очевидно смутившись.

Наконец остановившись у дверей лифта, Гермиона вопросительно взглянула на спутника:

– Зачем, кстати, ты меня искал?

– Поступили сведения еще о двух дырах, – сообщил он, нажав на кнопку вызова и сразу спрятав руки в карманы, как провинившийся школьник.

– Но это же замечательно! – глаза засветились, прежде чем она успела опомниться. – В смысле, насколько что-либо может быть замечательным перед надвигающимся концом света. Возьми с собой Остергуда, чтобы он проанализировал временные волны.

– Филипс уже отослал с ним Эрин, – покачал головой Калеб. – Я хотел спросить, не полетишь ли со мной ты.

– Не могу: совещание комитета через час, – огорчилась она. – Черт! Мне так хотелось, чтобы Остергуд полетел с тобой! Ты и на метле лучше держишься, и с его специальностью знаком.

– Я тоже могу провести анализы для обнаружения растяжения времени, – пожал плечами Калеб и пристально посмотрел на Гермиону. – А тебе надо было остаться главой отделения, если ты все еще хочешь заправлять делами. Думаю, в конце концов ты была бы лучше Филипса.

– Но в этом случае мы бы не назначили свидание на пятницу.

– И то правда, – ответил Калеб, заходя в лифт и маняще улыбаясь.

Глава 7

Гермиона спустилась в спортзал Министерства, держа сумку со сменной одеждой, и через десять минут уже стояла рядом с матами и забирала волосы в хвостик. Она успела сделать растяжку, пока ждала Гарри и Рона. Когда друзья вошли в зал, оказалось, что за ними увязался Квинт.

– Дай нам шестьдесят секунд, мы быстро переоденемся, – на бегу бросил Гарри.

– Квинт тоже с вами?

– Если ты не против. Он сказал, что тренировка не помешает.

– Конечно, не против. Я даже рада, – хищно улыбнулась Гермиона.

Пока мальчишки переодевались в такие же серые футболки и штаны, как у нее, Гермиона успела сделать неторопливый круг по залу и начала бинтовать руки. Обтерев себя порошком магнезии вплоть до локтей, она предупредила:

– Никаких заклинаний.

Рон и Гарри встревоженно переглянулись.

– Заметано. Что разрешается? – поинтересовался Квинт.

– Все просто, – ответил Гарри. – Мы колотим друг друга до потери пульса. Последний, кто останется на ногах, исцеляет всех остальных.

– Понял. Ты готова? – обратился Квинт к Гермионе, не в силах истолковать странное выражение ее лица.

– Знаешь, мне кажется, что у нее денек не задался. Может, тебе лучше…

– Да ладно, она уже один раз застала меня врасплох, больше ей это…

Гермиона ударила Квинта ребром ладони в горло, тут же добавив кулаком в висок, и он повалился на пол как мешок картошки. Потом повернулась к Рону, который инстинктивно вжал голову в плечи и тихонько крякнул.

Воспользовавшись этим, Гарри подпрыгнул, чтобы нанести ей удар ногой в затылок, но она поставила блок как раз в тот момент, когда Рон сбил ее с ног. Перекатившись через плечо, Гермиона заметила, что Квинт позади нее поднимается на четвереньки. Развернувшись, она собралась нанести ему еще один удар в голову, но тот поймал ее кулак – «Но-но! Первой демонстрации было достаточно», – поднырнул под него и бросил Гермиону через спину. Рухнув на пол, она успела увидеть, как Рон крутанул Квинта через плечо, а Гарри смачно припечатал Рона по макушке. После этого никто больше особо не церемонился.

К концу тренировки Рон катался по полу, зажимая свой кровоточащий нос, а Квинт постанывал, обхватив руками самую драгоценную часть своего тела. На матах остались Гермиона и Гарри, с невообразимой скоростью чередующие выпады и блоки. Неожиданно Гарри нырнул вбок, сумев достичь кулаком незащищенного живота соперницы. Гермиона осела на пол, хватая ртом воздух и злясь на саму себя: она никогда не выигрывала!

Гарри повалился на маты и достал из набедренного чехла волшебную палочку. Несколькими минутами позже все четверо лежали рядышком, глядя на ничем не примечательный потолок и пытаясь отдышаться.

– Не соизволишь объяснить, за что ты нас так? – прохрипел Гарри.

– Неужели вам все действительно нужно разжевывать? – буркнула Гермиона, щупая свой живот. – Черт, наверняка синяк останется!

– Можно не разжевывать, просто намекни потолще, – попросил Рон.

– Я уже и так все понял. – Квинт со стоном перевернулся и на четвереньках пополз к ящику с минералкой. – Знал, что мне достанется.

– Но Квинт же ни в чем не виноват, – возразил Гарри. – Ты ведь понимаешь, что мы прикрепили его к тебе, потому что беспокоились?

– Меня совсем не радует тот факт, что вы все никак не раскроете четыре убийства в моем отделе. И конечно же я все еще злюсь из-за этой вашей задумки! Одно дело – прикрепить его ко мне. Совсем другое – сказать, чтобы притворялся влюбленным. Это даже по вашим меркам глупо.

Рон вяло поднял руку:

– Это была моя идея. Ты казалась нам такой одинокой. И я видел, как Квинт пялится на твою задницу.

– Эй! – возмутился тот. – Давай без унизительных подробностей! – вернувшись с минералкой, он предложил одну бутылку Гермионе.

– Спасибо.

– Лучше поблагодари меня, согласившись на свидание в выходной. Может, я к тому времени даже хромать не буду.

– Не могу: каждый день расписан. В пятницу встречаюсь с Калебом, в субботу ужинаю с Виктором, а в воскресенье отправляюсь в Иран.

– А что интересного в Иране? – Гарри тоже потянулся за минералкой и бросил бутылку Рону, прежде чем взять еще одну для себя.

– Снейп сказал, что там у меня больше шансов найти ответы на наши вопросы.

– А при чем тут вообще Снейп? – насторожился Рон.

– Ни при чем, но он уже пару раз направил меня по верному пути.

Все четверо повернулись к двери, когда та скрипнула. Вошедшая Элси выглядела обеспокоенной. Гермиона перевернулась на живот и встала.

– Мисс Грейнджер, я пыталась связаться с вами по каминной сети, но потом вспомнила, что у вас сегодня тренировка. – Девушка растерянно переводила взгляд с одного окровавленного аврора на другого: нос Рона уже подлечили, но измазаться успели все.

– Что случилось?

– Калеб не сдал отчет по возвращении, поэтому я пыталась дозвониться через камин к нему домой. Мы все знаем, что он иногда забывает занести документы.

– И что на самом деле произошло? – Гермиона почувствовала, как вокруг синяка, которым ее осчастливил Гарри, все внутри холодеет.

– Я уже сообщила мистеру Филипсу, но подумала, что надо вам тоже сказать. Кажется, Калеб попал в беду. Он не отвечал, но по каминной связи было видно, что весь его дом с ног на голову перевернули.

Гермиона пулей вылетела из спортзала, пока Гарри и Рон поднимались с матов.

Она аккуратно обходила перевернутую в разгромленном доме мебель. Ей постоянно хотелось что-то поднять и поставить на место, но авроры каждый раз напоминали Гермионе, что трогать ничего нельзя.

Все, что можно сломать, было сломано. Она заглянула в спальню, но ничто в ней не выдавало характер хозяина. Фотографии, висевшие на стенах, были сожжены заклинаниями, ящики выдернуты из шкафов, а их содержимое разбросано по полу. Даже матрацы разрезали и вытащили оттуда набивку. Сложив руки на груди, чтобы они не дрожали, Гермиона вернулась в кухню. Как раз подошел Рон:

– Мы не обнаружили ни капли крови. Кейч думает, что Калеба не было дома.

– Это хорошо, но где он тогда был? И где находится сейчас?

– Не знаю, но наши люди проверяют его знакомых и любимые забегаловки. – Рон обнял ее и подвел к камину. – Не вешай нос. Вы, вроде как, сблизились? Может, он решил спрятаться у тебя.

– Ты правда так думаешь? – удивилась Гермиона.

– А почему бы и нет? Я бы точно так поступил.

Они прошли мимо кивнувшего им Гарри и Квинта, который ободряюще улыбнулся Гермионе, и направились к ней домой.

Там никого не оказалось. Рон тщательно обыскал каждый угол, но все было на своих местах. В конце концов он пошел в душ, а Гермиона достала постельное белье для гостевой спальни: Рон решил остаться на ночь – на случай, если Калеб всё-таки появится.

Гермиона как раз заправила кровать, когда Рон выключил воду и неожиданно закричал. Она пронеслась по коридору, распахнула дверь ванной – он едва успел обернуть бедра полотенцем – и посмотрела в указанном направлении.

На запотевшем зеркале за ее спиной отчетливо проступали слова. Гермиона закрыла за собой дверь, чтобы пар остался в ванной, и наклонилась к надписи.

«Грейнджер, берегись Остергуда. Хрономиниум. – Калеб».

– Это его почерк? – спросил Рон.

– Трудно сказать наверняка, раз он пальцем писал.

– Что такое хрономиниум?

– Не знаю. Похоже на какой-то элемент, но я ни разу о нем не слышала.

– Я вызываю Гарри.

Гермиона сидела за столом своей кухни, уставившись невидящим взглядом на ряды грязных кружек. Создавалось впечатление, что Отдел магического правопорядка в полном составе маршировал через ее дом, а она только успевала заваривать чай. Каминная связь еще раз полыхнула зеленым пламенем, и в доме не осталось никого, кроме нее, Гарри и Рона.

– Надпись на зеркале оставил однозначно Калеб Ллойт, так что мы знаем, что он жив и в какой-то момент побывал здесь. Кейч думает, что это могло случиться несколько часов назад, – сказал Гарри, усаживаясь напротив Гермионы.

Рон подхватил за ручки невообразимое количество кружек и перенес их в раковину.

– Ты знаешь, почему Калеб не доверяет Остергуду?

– Ни малейшего понятия. Я устала и вся испереживалась, совсем не могу больше думать.

– Может, они были знакомы раньше?

– Насколько я знаю, не были. Ни один не отзывался о другом плохо… постойте-ка…

– Что?

– Не припомню, чтобы они вообще друг с другом общались. Кажется, в моем кабинете их ни разу не было одновременно.

– Возможно, они до сегодняшнего дня и не знали, что находятся по соседству?

– Нет, Калеб достаточно часто на этой неделе слышал, как я упоминала Остергуда. Однако тот, скорее всего, не знает, что Калеб – мой коллега. Рон, когда ты проверял Остергуда, ты смог выяснить, в каком отделе Министерства он раньше служил? – нахмурилась Гермиона.

– Он был невыразимцем, предположительно в Комнате времени.

– Так вот оно что! Калеб тоже работал в Комнате времени, перед тем как перешел в Службу измерений. Судя по всему, их исследования прикрыли, когда мы разгромили половину Отдела тайн.

– Странно это как-то, – заметил Гарри. – Разве нужно закрывать целую Комнату, если поломали какое-то оборудование?

– Наверное, потому что мы все их оборудование поломали? – почесал голову Рон. – Помнишь тот стеклянный сосуд с колибри?

– Конечно. Она постоянно превращалась из птицы в яйцо и снова вылуплялась.
– Не понимаю, какой от этого толк.

Гермиона разглядывала лист пергамента, на котором записала сообщение Калеба.

– «Хроно» означает «время», – проговорила она. – Может, хрономиниум – это элемент, относящийся ко времени.

– Или заклинание, – добавил Гарри.

– Или зелье, – не отстал от него Рон.

– Или ингредиент для зелья? – посмотрела на друзей Гермиона и поднялась. – Нужно срочно искать ответы, но один из присланных мне экспертов является подозреваемым, а другой либо в бегах, либо… – Она шмыгнула носом. – Надо найти нового специалиста. Как узнать, кто еще работал в Комнате времени, если все они невыразимцы?

– Утром поговорю с Кингсли, – сказал Гарри, вставая из-за стола. – У министра есть доступ ко всей информации. Тем более, бывшие сотрудники, которые перевелись в другие отделы, перестали быть невыразимцами, ведь так?

– Калеб тоже это говорил.

– Хорошо. Завтра утром все прояснится, а пока нам всем необходимо поспать. – Гарри повернулся к Рону: – Хочешь, я тебе по каминной связи одежду на завтра передам?

– Да, спасибо.

Гарри поцеловал Гермиону в лоб. Прижимая к груди пергамент с посланием, она отправилась чистить зубы, а закончив, вернулась в гостиную.

– Забыла, где твоя спальня? – пошутил Рон, несущий в руках ворох с формой и столкнувшийся с подругой в коридоре.

– Я сейчас пойду спать, только сначала надо кое-что кое у кого спросить.
Рон закатил глаза и чмокнул ее в макушку.

– Кстати, у меня совсем не было возможности извиниться за выходку с Квинтом. Тупая была идея.

– Да уж. Тупее не бывает.

– Что, правда?

– В будущем я сама буду заботиться о своей личной жизни, ладно?

– Разве у тебя вообще есть личная жизнь? – парировал Рон, направляясь к своей кровати. – Знаешь, ты классно ему в горло заехала. Какой у него был видок!

– Спасибо.

Гермиона подошла к камину и бросила в него горсть порошка:

– Хогвартс! Покои профессора Снейпа!

Сев на корточки перед зеленым огнем, она нерешительно позвала: «Профессор? » – только теперь понимая, как уже поздно. Прикусив губу, она уставилась в ножки дивана, виднеющиеся на переднем плане небольшой комнаты. В ее школьные годы Снейп был настоящей совой, но это еще не значит, что он обрадуется такому вызову среди ночи. Гермиона уже хотела было закрыть связь, когда вдруг услышала шаги. В огне показались носки от сапог и полы мантии.

– Мисс Грейнджер? – профессор опустился на одно колено, чтобы стало видно его лицо. – Вы в курсе, который час?

– Извините. Кое-что произошло, и я хотела задать вам пару вопросов.

– Проходите, – Снейп отошел от камина.

Гермиона сморгнула: приглашения она не ожидала. Поднявшись с пола, она вошла в очаг.

Несмотря на отряд авроров, побывавший вечером в ее квартире, она совсем забыла, что была готова лечь спать, и поняла это, только оказавшись в гостиной Снейпа. Чувствуя себя неловко в пушистых тапочках и голубой пижаме с облачками, Гермиона сложила на груди руки и расправила плечи.

Снейп, напротив, в своей черной мантии выглядел по обыкновению сурово. Подняв бровь, он смерил Гермиону взглядом:

– Очаровательно.

– Я не думала, что вы меня сразу пригласите, – пробормотала она.

– Это очевидно.

Гермиона переступила с ноги на ногу.

– Вы хотели у меня что-то спросить?

– Да-да, и в самом деле, – моргнула она. – Вы когда-нибудь слышали о хрономиниуме?

– Нет, что это такое?

У Гермионы опустились руки. Почему-то ей казалось, что профессор сможет помочь, ведь он уже дважды знал ответы на ее вопросы.

– Я надеялась, что вы знаете, но, видимо, впустую потратила ваше время. Извините.
– Она повернулась к камину.

– Подождите. О чем вообще речь?

– Все еще не ясно, – тяжело вздохнула Гермиона.

– Можно предложить вам бокал вина или чего-нибудь покрепче? Судя по вашему виду, алкоголь вам не повредил бы.

– Мне лучше не задерживаться.

– Хотя бы объясните, что происходит.

– Можно тогда бокал вина?

Снейп жестом указал на диван. Подойдя к столу, на котором возвышалось несколько бутылок, он наполнил два бокала. Затем предложил один из них Гермионе, уселся в кресло, стоящее рядом, привычным движением расправил мантию и замер в ожидании. Гермиона отпила вина и начала свой рассказ.

Часом позже она сидела на полу скрестив ноги, глядела в огонь и обнимала подушку, в то время как Снейп листал книги и бормотал себе под нос.

Гермиона не могла поверить, насколько легко получилось рассказать ему все. Снейп никогда не казался ей внимательным слушателем – более того, она все свое детство тщетно пыталась заставить его себя выслушать. Однако он сидел и сидел, чуть наклонив голову, а Гермиона объясняла, что произошло с того самого дня, когда к ней поступило сообщение от Кингсли насчет повышения. Снейп задавал время от времени наводящие вопросы, пока не нарисовалась полная картина. Сразу после этого он подскочил и бросился к книжной полке.

Гермиона допила свое вино – она твердо решила остановиться на двух бокалах. Снейп, тихо ругнувшись, захлопнул очередную книгу и вздохнул.

– Пойдемте, мисс Грейнджер.

Он отвернулся от своих бесконечных полок и направился к двери. Гермиона поспешила следом – сначала в его рабочий кабинет, потом в классную комнату. По стенам все еще были развешены отталкивающие иллюстрации темных заклинаний.

– Знаете, вам бы не помешало обзавестись новыми наглядными пособиями. Эти уж слишком приелись.

Снейп глянул на картинки, а потом на Гермиону и так внезапно остановился, что она чуть не врезалась в него.

– Это никуда не годится, – указал он на ее пижаму. – Если нас заметят, то подумают, что вы спали в замке. Исходя из того, что вы здесь со мной, список подозреваемых будет крайне коротким.

Пару раз махнув волшебной палочкой, Снейп развернулся и быстрым шагом вышел из класса. Гермиона в ужасе посмотрела на себя.

– А это, по-вашему, лучше? – громко возмутилась она, торопясь нагнать профессора и путаясь в уменьшенной версии его собственной одежды. Она уже собиралась высказать свое крайнее недовольство, но отвлеклась, заметив, как полы мантии развеваются при беге: – Отпадно!

Снейп посмотрел на нее сверху вниз и еле заметно ухмыльнулся.

Десятью минутами позже они проникли в библиотеку.

– Почему мы крадемся в темноте? – прошептала Гермиона.

– Думаете, мадам Пинс только учеников по струнке выстроила?

Вскоре они сидели в Запретной секции, изучая разнообразные тома при свете волшебных палочек. Чувство дежа-вю очень отвлекало Гермиону.

– Никак не могу отделаться от ощущения, что должна прятаться под Гарриным плащом-невидимкой, – шепотом заметила она.

– Видно, много времени под плащом у Поттера провели, а? – послышался ответ Снейпа из-за соседней полки.

– Слишком много, – усмехнулась Гермиона.

– Вы меня удивляете. Я был уверен, что вам пристраивает Уизли.

У нее округлились глаза.

– Я совсем не это имела в виду! Я про школьные правила! Мы с Гарри – нет, никогда!

– Вы, Грейнджер, какая-то ненормальная. Ваши сокурсницы были бы счастливы заполучить Поттера, но никогда бы не сознались в том, что нарушают правила.

– Ну, что я могу на это сказать… – Гермиона замолчала: возразить ей было решительно нечего. Она вернулась к своему чтению, не обращая внимания на едкий смешок Снейпа.

Через какое-то время из-за стены справочников, которыми обложился профессор, послышался его возглас. Снейп быстро подошел к Гермионе и бесцеремонно бросил свою книгу поверх той, которую она в данный момент читала. Опершись левой рукой о стол, правой он обнял ее спину, чтобы указать на отрывок текста, лежащего перед глазами. От Снейпа очень приятно пахло, просто чудесно. Раньше Гермиона этого не замечала.

Она проследила за длинным пальцем, бегущим по странице:

«Песок из чистого хрономиниума обладает способностью переносить человека в прошлое. При изготовлении маховиков времени требуется крайняя точность, а при их использовании – осторожность. Злоупотребление маховиками может привести к…»

– Наконец-то! – воскликнула Гермиона, забыв, где находится. Опомнившись, она продолжила уже намного тише: – Теперь осталось только выяснить, какое отношение это имеет к нам.

Она повернулась и оказалась в каких-то сантиметрах от профессорского лица. Его глаза горели вожделением, но смотрел он не на нее, а на раскрытую книгу. Гермиона сморгнула. Снейп встретился с ней взглядом и, словно очнувшись, плавно отстранился.

Достав перо, Гермиона переписала важный отрывок, не забыв указать название книги и автора, в то время как профессор поспешно возвращал остальные справочники на место. Через минуту в библиотеке не осталось ни единого следа их пребывания.

Они вернулись в покои Снейпа через классную комнату по ЗОТИ.

– Спасибо вам, профессор! – Гермиона едва сдержалась, чтобы на радостях не обнять его. – Это мой первый значительный прорыв.

– Пожалуйста, – ответил Снейп, однако язык его тела совершенно не соответствовал теплоте голоса. – Я буду признателен, если вы пообещаете держать меня в курсе событий: ситуация сложилась крайне любопытная. Теперь мы можем быть уверены, что замешанные в этом деле связывают аномалии со временем.

– Осталось только выяснить, что именно произойдет и как это можно обнаружить. Надеюсь найти ответы на эти вопросы в Иране. Я поеду туда в воскресенье.

– Удачи, – кивнул Снейп. Гермиона направилась было к камину, но профессор неожиданно продолжил, заставляя ее обернуться: – Мне жаль, что мистер Ллойт пропал. – Он поморщился и вздохнул. – Уверен, что с ним все в порядке. Я бы на вашем месте поискал в Ллангиноге – это деревушка на севере Уэльса. У него там родственники, которые могут его укрыть.

– Спасибо, Северус, – с улыбкой проговорила Гермиона.

– Я все еще думаю, что вам лучше не связываться с этим сукиным сыном, – отрезал Снейп.

– Уверена, он все еще того же мнения о вас, где бы ни находился.

– Да, но со мной же вы не связываетесь, – ухмыльнулся он. Гермиона сглотнула и отвернулась, чтобы взять пригорошню порошка.

– Не связываюсь, – она улыбнулась через плечо. – По крайней мере, пока.

Прежде чем Снейп успел ответить, она нырнула в зеленое пламя.

– Ты в своем уме? Где тебя черти носили? – выругался Рон, встретив Гермиону перед камином. – И что ты на себя напялила?

Она глянула на бесчисленные черные пуговицы и вместо ответа протянула другу кусок пергамента. Рон прочитал запись и бросился обнимать Гермиону.

– Молодец! – с чувством сказал он.

Она обняла его в ответ, поцеловала в лоб и быстрым шагом направилась в свою спальню, отчего полы мантии взвились в воздух.

– Не увлекайся, а то мне кошмары будут сниться! – крикнул ей вслед Рон.

Примечание к части

Переводчик не одобряет смертельно опасную привычку Гермионы целиться друзьям в горло, висок или солнечное сплетение...

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒