[55]Отсылкакпесне Sometimes It Snows in April 15 страница

– Я – не она, – прошептала Эрика. – Её здесь нет.

– Правда? – ответил он хрипло.

– Да. – Эрика погладила его плечо. – Здесь только мы с тобой.

Спустя мгновение его напряжённость немного ослабла.

– Я хотел этого мгновения с первого взгляда, как увидел тебя.

– Правда? – Эрика покраснела. – Это было до того, как я наставила на тебя пистолет или после?

– Во время. – Бальтазар улыбнулся сначала робко, потом во всё лицо. – Ты невероятно горячая, когда приказываешь мне и злишься.

– Тебя это заводит?

– М-м.

– Тогда поцелуй меня. Немедленно.

Ей не пришлось просить дважды. Хотя у Бальтазара, очевидно, были иные вещи на уме, он снова прижался к её губам, и это было приятно для них обоих – то, как он доминировал над ней, входил в неё языком, давил на её бёдра своими. Находясь под ним, Эрика чувствовала себя как никогда живой... Живой в хорошем смысле этого слова, а не дерганной и охваченной паранойей.

Когда его губы, наконец, разорвали поцелуй, было ясно, что больше он не сомневается. Он отстранился для того, чтобы пройтись мягкими ласками по её шее, от чего она буквально поджала пальчики ног, а её бёдра задрожали... и Эрика могла поклясться, что ощутила остриё на своей коже. Мысль, что это мог быть клык – да ладно, что ещё, он же не держал зубами перочинный ножик? – заставила её выгнуться ему навстречу, и когда она грудями прижалась к его торсу, Бальтазар застонал.

Какой это был звук. Она ощутила его всем телом.

Прежде чем она осознала, что творит, её руки скользнули к полотенцу, и, блин, оно слетело так, словно держалось на тонкой ниточке. Бальтазар отбросил его на пол... И, о, Боже, она ощутила жар его эрекции.

Он был охрененно большим.

Между ними пылала страсть, их тела волнообразно двигались в унисон, как преамбула к тому, что вскоре произойдёт. И это было приятно. Как это было приятно...

Пока Эрика не почувствовала его руку на подоле своей футболки.

Бальтазар провёл ладонью по её талии, и тепло его руки не выбило из неё дух лишь потому, что она ожидала это прикосновение. Но оно заставило её оторваться от его члена.

Она не хотела, чтобы он видел её шрамы.

Не потому что смущалась или стыдилась их. Она не хотела, чтобы это волшебное мгновение разбилось из-за дерьма из её прошлого: он точно начнёт спрашивать про них, и ей придётся объясниться, потом он посмотрит на неё также, как смотрят всё люди, со скорбью и жалостью на лице.

И резко всё снова станет крутиться вокруг того, что произошло с ней и её семьёй в ту судьбоносную ночь, и это волшебное электрическое мгновение заберут у неё.

Она устала от того, что её лишают нормальных вещей вроде секса ради удовольствия. Нормальной работы без заморочек. Праздной жизни без угрозы стать главной героиней документального фильма, повествующего о трагедии её семьи.

– Можно оставить футболку? – спросила Эрика хрипло, накрыв его руку своей и останавливая.

Он поднял голову от её шеи. Что-то мелькнуло на его лице, словно он не понимал, что в ней изменилось, почему она не хотела, чтобы он видел её груди, ласкал и целовал их. Но потом он кивнул.

– Конечно. Ты хочешь выключить свет?

Бальтазар выглядел обеспокоенным, словно был готов сделать всё, чтобы она чувствовала себя комфортно.

Забавно, как от таких простых вещей ощущаешь, что тебя любят и ценят.

Она погладила его лицо и пару раз моргнула.

– Нет, я хочу видеть тебя.

На его лицо вернулась дерзкая сексуальная улыбка.

– Хорошо. Я хочу, чтобы ты на меня смотрела.

И на этой ноте он откинулся назад, поднимая свой вес с неё. Когда его огромная грудь отстранилась, Эрика сделала то, что он одобрял – посмотрела на его литой пресс. Его член всё ещё выпирал из бёдер, и от одного вида его эрекции Эрика застонала и подняла колени выше, раскрываясь ещё больше для него.

Но он поднялся с её бёдер.

Только чтобы стянуть с неё боксеры.

Поднимая бёдра, чтобы помочь ему, Эрика закинула руки за голову, потом коснулась пальцами одной руки своих губ. Выгибаясь, она чувствовала свободу и раскрепощение благодаря тому, что оставила футболку на месте... И она была рада, что Бальтазар не стал заострять внимание на её просьбе.

Совместимость тесно связана с взаимным уважением.

И, черт возьми, они всегда шли бок о бок.

***

Когда Балз бросил её боксеры на пол, он был полностью настроен на секс... но при этом чувствовал боль в сердце.

Странные двойственные чувства, быть зажатым между похотью к этой женщине, желая трахать её до хриплых вскриков... И хотеть обнимать её так, чтобы ей захотелось рассказать ему, почему она боится снимать футболку.

Он был в её памяти ранее. Он знал, что на её коже осталось наследие той физической и душевной боли. И он хотел узнать эту историю из её уст, чтобы она сама решила поделиться с ним своей болью.

Но сейчас не время. Эрика ясно дала это понять.

– Ты прекрасна, – пробормотал он, устраиваясь на ней сверху.

Её бёдра приняли на себя его вес, и ему нравилось, как она запустила в свой рот свои пальцы, словно проверяла, каково это будет, когда он войдёт в неё членом.

– Как и ты, – прошептала Эрика. – Ты очень красивый.

– Правда? – Он подмигнул ей. – Повторяй чаще, если так хочется.

Её смех – самый прекрасный звук во всём мире.

– Напрашиваешься на комплименты?

– Мужчина хочет знать, что удовлетворяет свою женщину.

Когда она помрачнела, ему хотелось пнуть себя под зад. Но потом Эрика прошептала:

– Знаешь, я бы с удовольствием была бы твоей. В другой реальности. Будь мы... другими.

Он изучал её лицо, запоминая в сотый раз линию её скул, изгиб бровей, пушистые ресницы вокруг глубоко посаженных ореховых глаз.

– Сегодня ночью я сделаю тебя своей, – заявил он ей. – А завтра посмотрим.

Это было лучшее, что он мог ей предложить. И когда Эрика просто кивнула, закрывая глаза, Балз знал: она понимала, что у них будет не так много этих «завтра».

Поэтому стоит с пользой проводить ночные часы.

И, вот неожиданность, его эрекция была в нужном месте... Почти. Протянув руку, он обхватил ствол и провёл им по её влажным складкам. В ответ Эрика застонала и снова выгнулась ему навстречу. Её возбуждение витало в воздухе, этот парфюм проникал в его мозг, влияя на гормоны и отпечатываясь в ДНК, и хотя кровь кипела в его венах, он не боялся, что причинит ей боль. Он никогда не...

Балз вскинул голову и посмотрел через плечо.

– Что это? – спросила она.

Его инстинкты навострились, он поднялся с Эрики, встал на ноги и накрыл свою женщину покрывалом.

– Что ты услышал? – спросила она, когда Балз схватил полотенце и обернул вокруг бедер.

Краем глаза он уловил, как она протянула руку к тумбочке, выдвинула ящик и достала девятимиллиметровый.

Балз окинул взглядом комнату. Два окна напротив двери, ведущей в коридор, на обоих задернуты жалюзи. В углу закрытый шкаф. Дверь в тёмную ванную открыта.

Черт, почему он не захватил с собой вещевую сумку?

Потому что оружие это ничерта не романтично, вот почему.

– У тебя есть запасной пистолет? – спросил он, не отрывая глаз от открытого дверного проёма.

– Вот здесь.

Послышался шум выдвигаемого ящика, а потом шорох простыней. Когда в его ладонь вложили что-то холодное и металлическое, Балз сжал руку. Незачем опускать взгляд, чтобы узнать, какое оружие он держит. Ему пофиг, главное чтобы стреляло пулями.

– Предохранитель снят, – сказала Эрика. – Обойма полная.

Ещё больше шороха, словно она натягивала свои боксёры.

Обхватив пистолет двумя руками, он направил его прямо перед собой в сторону темной лестницы.

– Оставайся здесь, – сказал он на выдохе.

– Чёрта с два.

– Ты будешь меня отвлекать, – отрезал он, шагая вперёд.

– Нет, я – тренированный и полезный напарник.

Он оглянулся через плечо. Она стояла к нему спиной, контролируя окна и прикрывая его спину.

Ладно, это чертовски возбуждало. И Эрика была права, она была полезна.

Они вместе продвигались к двери, и не нужно было спрашивать вслух, чтобы понимать, что Эрика также следит, чтобы не было никаких сюрпризов из ванной.

Он злился, что их прервали. Но не удивлялся этому. Вечно ему не везёт. Он прожил четыре месяца непрекращающегося ада с демоном в его снах... чтобы провести всего четыре минуты с женщиной, которую он хотел как никого в этой жизни. За всю его сексуальную жизнь... И годы, что он промышляет воровством... для него не было ничего ценнее Эрики...

... которая в настоящий момент прикрывала его спину от пуль.

Узкая талия и большие буфера– это хорошо. Но сексуальность для него была намного глубже. И, вот неожиданность, Эрика Сондерс отвечала всём критериям. Если они выживут, чтобы им сейчас не противостояло? Он будет пить её оргазмы как вино и наполнит её тело своим семенем, пока не истощится себя до последней капли.

Но сначала? Пережить ещё одну угрозу.

Черт побери.

Глава 31

Дом для Аудиенций с Королем располагался в той части города, где плотность населения достигала двух человек на акр земли, максимум. А в соответствии с мироощущением Ви, два человека – это уже много... но комитет по зонированию территорий Колдвелла не приглашал его на свои заседания и его мнением не интересовался. С огромными домами, расположенными в глубине участков, за воротами и с ухоженными газонами, здесь свои мечты и желания воплощалибогатеи.

Опаздывая, Ви поднимался на холм на своем R8. Он долго ехал через весь город из особняка Братства, но первая поездка в году на машине всегда благотворно влияла на его настроение. Когда живешь в месте, где сугробы вырастают высотой с небольшое дерево, и порой по заветам Принца снег высыпал даже в апреле[55], ты, затаив дыхание, ждешь возможности хорошенько разогнать свою тачку. Да, у его Ауди была система «Кватро»[56], обеспечивающая грамотное сцепление с дорогой, и, учитывая, что он взял высокопроизводительный движок, привод на передние и задние колеса играл на руку в любую погоду. Но даже со всеми параметрами суперкар не был приспособлен к всесезонной езде.

Он выяснил это на собственном опыте.

Он однажды выехал на ней в снег, Бутч был на пассажирском сидении. Со сцеплением проблем не было, хотя передний аэродинамический щиток ограничивал скорость. С длинным просветом высотой в десять сложенных стопкой листов бумаги... ну ладно, двадцать пять... они забуксовали буквально сразу.

Тогда они знатно повеселились.

Сейчас весело не было.

Но поездка помогала.

На подъезде к старому дому Дариуса, Вишес убрал ногу с педали газа, и проехал так добрые пятьдесят футов. На подъездную дорожку, находящуюся под углом, нужно было заезжать на медленной скорости, R8 накренилась на одну сторону, когда он свернул с дороги. После чего он проехал прямо к отдельно стоящему гаражу на задней части территории и, припарковавшись, он без особой на то причины посмотрел на второй этаж небольшого строения, вспоминая, что Сэкстон сделал там с мужчиной, который наехал на его супруга.

Моющий пылесос им тогда пригодился.

И все прониклись уважением к юристу, который одинаково ловко орудовал и ручкой и мечом. Кажется, тогда же использовали какой-то инструмент.

Выйдя из машины, Ви с трескомразмял спину. Потянувшись в сторону, он вернул позвоночник на место, и, направившись к черному входу, прикурил самокрутку. Он никогда не курил в своей «Ауди», даже с опущенной крышей.

Подойдя к двери в кухню, Ви оглянулся на свою машину. Он затюнинговал ее, все от цвета кузова до ободов на четырех колесах с эмблемами Ауди, все было черным.

Это была торпеда с бензобаком и подушками безопасности.

В голове мелькнула тревожная мысль, что он редко на ней ездил. Но разве он соберется ее продавать? Ауди, как и многие автопроизводители, тяготели к электрокарам, и хотя он сам поддерживал заботу об окружающей среде, ничто не сравнится с ревом бензинового двигателя с V-10.

И он собирался...

Задняя дверь распахнулась, и Фритц выглянул наружу, его лицо напоминало мордубассетхаунда.

– Господин? Желаете, чтобы мы помыли ваш автомобиль?

Ви покачал головой. И можно не уточнять – когда этот доджен предлагает что-то в этом духе, речи о «мы» быть не может. Пожилой мужчина лично возьмет ведро, чистую тряпку и подходящий шампунь и будет при сорока пяти градусной погоде[57] как Мистер Мияги[58] намывать его R8 до блеска.

– Не нужно, но спасибо за предложение.

Фритц отошел в сторону, когда Ви вошел.

– Тогда, может «Грей Гуз»?

– Я на смене.

Дворецкий низко поклонился.

– Разумеется. Должен сообщить, что остальные уже прибыли. Уверен, все ждали вашего появления и Господина Лэсситера.

– Отлично, – пробормотал Ви.

Блин, жалко он не мог ответить «да» на предложение водки.

Его будто что-то преследовало, когда он пересек кухню, заполненную персоналом в униформе и домашними запахами, которых Ви не знал в детстве и с которыми познакомился уже будучи взрослым мужчиной благодаря появлению Фритца в его жизни.

Паранойя – истинная причина, почему он решил взять машину, а не дематериализоваться. Он надеялся, что избавится от тревоги, петляя по горным дорогам, мчась под сотку на Северном шоссе или медленно плетясь по пригороду мимо магазинов и серых домов по дороге, которая неизменно привела бы его в этот богатый район.

Не-а.

Остановившись в коридоре, соединяющем служебные помещения с общественными комнатами, Вишес посмотрел на парадный вход, через который сюда приходили гражданские на аудиенцию со своим Королем, чтобы получить благословение, совет или разрешить спор.

Ви оглянулся назад.

Потом закрыл глаза. Посылая инстинкты на разведку, он изучил дом, не сдвигаясь с места, отмечая разговоры Братьев в столовой, где Роф проводил аудиенции... слышал, как администратор принимает посетителя в фойе... уловил добродушное щебетанье додженов в кухне. На втором этаже царила тишина, и по какой-то причине он вспомнил, как они с Бутчем спали бок о бок в гостевой комнате наверху, те парные кровати буквально вернули их в подростковое время.

Выпрямляя голову, Ви сузил глаза. В течение дня у него не было видений, от этого он должен себя чувствовать лучше. Когда к тебе приходят видения связанные только с несчастьями и сражениями, ты радуешься каждый раз, когда не видишь вообще ничего.

Проблема в том... что у него никогда не было видений, связанных непосредственно с ним. И это его беспокоило. Учитывая все происходящее вокруг дерьмо, у него было ощущение, что это еще цветочки. Он просто не знает, где и какие будут ягодки. Пока не знает.

Доставая свой телефон, Ви сделал дозвон. И когда на его звонок ответили со второго гудка, он ощутил, как сердце забилось быстрее...

– Вау, привет, – сказала его шеллан, Джейн.

Слава яйцам, подумал он.

И сразу ее голос стал напряженным:

– Подожди, ты на дежурстве. Что случилось...

– Я хочу, чтобы ты кое-что сделала для меня.

– Что угодно. Все, что нужно.

Черт, он любил ее.

– Я хочу, чтобы до конца ночи ты не покидала учебный центр.

– О. – Пауза. – Я собиралась отправиться к Хэйверсу, проверить как там Нэйт. Мэнни предоставил мне свежую информацию, но я хотела лично осмотреть мальчика.

– Ты сейчас в своей клинике, верно?

– Да. Мы с Эленой просматриваем медицинские карты.

– Джейн, оставайтесь там. Вы можете связаться с Нэйтом по телеконференции, хорошо? И я не хочу, чтобы ты возвращалась в Яму. Оставайся в комплексе.

– Вишес. Черт возьми, что происходит?

– Я не знаю, и это пугает меня до усрачки. Но пока ты в безопасности, я в состоянии концентрироваться на чем-то другом.

Последовало короткое сомнение с ее стороны.

– Хорошо. Я должна сказать Элене и всем остальным, чтобы не покидали дом?

– Да, предупреди всех. Всех шеллан, всех детей.

– Хорошо. Будет сделано.

Он закрыл глаза.

– Спасибо.

– Будь осторожен, – сказала Джейн.

– Всегда.

Закончив разговор с Я-Т-Л, Вишес снова зашагал вперед. Столовая располагалась слева, и двойные двери были закрыты. Прежде чем войти внутрь он заглянул в зал ожидания и поздоровался с администратором. Она помахала ему с ручкой в руке, не отвлекаясь от изменения графика.

Обоснованно. Ей нужно отменить, по меньшей мере, восемь встреч. Зависит от того, какой выдастся оставшаяся часть ночи, будет это просто балаган или полная задница.

В первом случае проблема устранится сама собой. Во втором она потребует вмешательства.

Подойдя к дверям от пола до потолка, Ви обхватил сочетающуюся медную ручку и потянул. Разговор по ту сторону мгновенно затих... но когда собравшиеся увидели, что это он, звук вернулся к прежним децибелам. Он закрыл за собой дверь не потому, что здесь обсуждались серьезные вещи, а чтобы не беспокоить шумом весь персонал.

По крайней мере, это просторное помещение вмещало все Братство, Ублюдков и бойцов. Длинный стол из красно-коричневого дерева вынесли отсюда, количество кресел сократили двумя мягкими, выставленными перед камином, и двумя – возле стола Сэкстона в углу комнаты, поэтому места было достаточно. Окинув взглядом собравшихся, Ви высмотрел своего соседа по комнате и, протискиваясь плечами через толпу, направился к Бутчу.

Когда он подошел к Брату, коп вскинул обе руки в воздухе.

– Господи Иисусе, стоит взять один выходной и сразу столько дерьма происходит.

– Добавить пару подносов с сосисками в тесте и можно назвать происходящее коктейльной вечеринкой, да?

– Что, черт возьми, произошло в клинике? – спросил Бутч.

– Кто сказал «Хормель»[59]? – встрял Рэйдж.

Бутч нахмурился.

– Подожди, они разве готовят мексиканскую кухню? – Потом он сосредоточился на Ви. – Я слышал, что Нэйта оживили с помощью какой-то магии?

Ви шумно выдохнул и взял пепельницу с каминной доски.

– Нет, не Нэйта. Это был Балз, это сделала какая-то человеческая женщина, после того как он получил рану шеи...

– Нет, это был Нэйт, в которого стреляли возле клуба «Одуванчик»...

– Да, я был там, мы отвезли его в клинику Хэйверса. Но он умер...

– На самом деле, они делают не только Мексику. Но лучше их хот-догов нет ничего.

Ви и Бутч посмотрели на Голливуда.

– Что?

– Че?

Когда они почти передразнили друг друга, Рейдж подошел к ним, образуя из их небольшой компании круг.

– Они также производят «Говяжий гуляш ДинтиМур». Но да, я обожаю острое мясо и хот-доги от «Хормель».

Вишес закрыл глаза и потер висок рукой в перчатке.

– Ты хоть иногда можешь забыть про еду?

– Это ты упомянул сосиски в тесте...

– В этой комнате есть ангел или собрались только клыкастые? – Голос Рофа прогремел в комнате. – Лэсситер? Где ты, черт подери?

Король сидел возле камина, на левом кресле, в черной коже с головы до пят на фоне красной парчи. С выражением едва сдерживаемой ненависти ко всему миру, он окидывал комнату своим слепым взглядом, солнечные очки поворачивались слева направо. Тем временем в помещении не было ангела, и никто не отважился сообщить об этом. С другой стороны, Роф и так знал об отсутствии ангела в толпе, и рычал сейчас скорее потому, что хотел выплеснуть злость на вынужденное ожидание.

Тор, извечный миротворец, прокашлялся, принимая удар на себя.

– Э, нет. Его здесь нет. Я напишу ему еще раз.

– И где он, черт подери? – требовательно спросил Роф. – Я хочу знать, как две женщины, одна из которых предположительно гражданская, а друга, черт возьми, человек, смогли этой ночью вытащить из Забвения двух мужчин?

Ви посмотрел на своего соседа по комнате, и когда встретил ореховые глаза, Бутч бровями показал ему «а я что тебе говорил».

Похоже, Нэйт умудрился выкарабкаться. Ви пришлось вернуться в книжную лавку, зачистить следы, после того, как они оставили Нэйта у...

Внезапно все в комнате застыли.

Никто не бродил туда-сюда. Не двигал ни рукой, ни головой. Молчал, не моргал, не дышал... и он не удивиться, если сердца тоже перестали биться.

Его в груди точно окаменело.

Что-то было не так. Что-то... было до ужаса неправильным.

И словно остальных мужчин в комнате охватил тот же инстинкт, то же чувство смертельного ужаса, все достали пистолеты.

Только Ви не потянулся за сороковым. Он достал свой «Самсунг» и быстрым движением инициировал защитный протокол, посылая сигналы всем в Доме для Аудиенций и в особняк. Потом зашел в записи с видеокамер и убедился, что ставни начали опускаться на обоих строениях. Наконец, он отправил в групповой чат сообщение, которое отсылал лишь однажды.

Это был универсальный призыв укрыться всем, кто имел отношение к Первой Семье, от додженов до шеллан и всех, кто был между.

А внутри столовой произошла мгновенная декомпозиция среди воинов: Кор иТормент встали по бокам от Рофа, в то время как Куин и Рейдж вышли через двойные двери, чтобы обезопасить парадный вход. Другие Братья и Ублюдки разбились на пары с солдатами, связки разошлись по дому и отправили всех гражданских в подвал.

Ви очень хотел знать, что они все уловили.

Но что-то произошло в Колдвелле, что-то ядерного масштаба.

– Где, черт подери, это ангел? – прорычал Роф.

Глава 32

Лэсситеру пришлось дождаться, пока все не покинут палату Рэйвин. Это заняло время. И когда Нэйт, наконец, вышел, уводя за собой своего обеспокоенного отца, который слонялся по коридору, ангел дважды убедился, прежде чем принять видимую форму.

Подходя к закрытой двери, он подтянул выше свои легинсы. Потом посмотрел на них... и изменил цвет с розово-черного на просто черный. Потом вообще воссоздал вместо спандекса простые брюки.

Со стрелками. И отутюженными штанинами.

Нет. Слишком официально.

Лэсситерсменил низ на черные спортивные штаны от «Адидас». Симпатично, в обтяжку, тем самым подчеркивает мощные и сильные мышцы ног. Так нормально. О, черт. Обувь. Ему нужна обувь. Тапочки с диснеевскими принцессами сюда не особо подходят.

И, П. С., сам факт, что ему пришлось увеличивать их до своего двенадцатого размера ноги, оскорблял. Словно взрослый мужчина не может захотеть тапки с Тианой и Ариэль?

Но это была мрачная ночь. И он хотел, чтобы Рэйвин отнеслась к нему серьезно.

Особенно после того, что она сделала. Боже, он не знал, на что она способна, но чувствовал в ней что-то уникальное, Что-то... могущественное. Но решил, что она просто оказывает на него такое влияние.

Как оказалось, дело в другом.

Постучав в дверь, Лэсситерподождал. Не получив ответа, постучал снова.

Еще раз посмотрев в обе стороны коридора, Лэсситер слегка толкнул дверь... и на случай, если Рэйвин переодевалась, уткнулся взглядом в пол.

– Можно? – позвал он.

Не получив ответа, он на секунду подумал, что она умерла... что она отдала свою жизнь за Нэйта. Но потом он выглянул из-за двери, смотря на кровать.

Женщина, подарившая чудо молодой душе, покидающей этот мир, лежала на двух подушках, регулируемое изголовье койки было приподнято под углом в сорок пять градусов. Белые волосы, напоминавшие тончайший шелк, лежали на ее плечах, ее повседневная одежда – удобная и свободная – плохо сидела на ней, и не потому, что не подходила по размеру.

Рэйвин должна носить шелк и атлас... платья старомодных фасонов, что-то сшитое на заказ по ее меркам.

Весенне-зеленого цвета. Да, этот цвет идеально подойдет ей.

Лэсситерприблизился к койке, паря по воздуху, чтобы не рисковать и не разбудить ее своими шагами. Тело Рэйвин выглядело невероятно хрупким под покрывалом, которым ее накрыли, и она была такой неподвижной – казалось, она плохо спала и сейчас наверстывала упущенное. Вряд ли ей дали успокоительное... ей не поставили капельницу.

Да, судя по темным кругам под ее глазами Рэйвин была просто истощена, и он задумался, что, наверное, здесь она, наконец, почувствовала себя в достаточной безопасности, чтобы выспаться. В конце концов, они были под землей, на охраняемой территории.

Возможно, ей стоит переехать из Дома Лукаса. Куда-нибудь, где ее больше никто никогда не напугает.

Например, в дом на горе, где не бывает людей.

В дом, который не существует на картах, а если кто-то и зайдет на территорию, то дополнительная магическая защита отведет их глаза и мысли и разрушит чувство ориентации в пространстве.

В дом с теплыми кроватями, хорошей полезной едой...

И где живет всемогущий ангел, который может перенести ее на Другую Сторону за секунды, если ей что-то будет угрожать.

Он все еще не понимал, почему она не живет с Сэвиджем и Мэй. Он слышал, что они предлагал ей переехать, но Рэйвин считала, что новобрачным нужно уединение.

– Ой, простите, и не знала, что тут кто-то есть...

Обернувшись, Лэсситер выбросил энергетический щит прежде, чем увидел медсестру в униформе, вошедшую в палату. Когда женщина застыла как вкопанная, а потом ее на добрый фут подняло от пола, она округлила глаза и открыла рот.

– Черт, – выдохнул он, быстро ставя ее на ноги и разжимая хватку.

Она повалилась на бок и уперлась рукой в стену.

– О... Боже.

– Не думай об этом.

– Я, эм... – Ее светлые волосы были примяты от шапки, и она разгладила их. – Я не знала, что есть запрет на посещение пациента. Я просто хотела убедиться, что ей ничего не нужно.

Она бормотала, и Лэсситер был уверен, что сама не понимала, что говорит.

– Не волнуйся. – Он улыбнулся ей. – И – она в порядке?

– О, она потеряла сознание. В палате... – Медсестра остановилась. – Кем вы ей приходитесь?

Лэсситер, вскинув руку, успокоил тревожный разум женщины. Потом отправил ее прочь из палаты... предварительно изучив ее воспоминания и убедившись, что да, насколько это было известно медицинскому персоналу, физически с Рэйвин все в порядке.

Все они считали, что она просто потеряла сознание у кровати молодого мужчины, который исцелился каким-то волшебным образом.

Никто из рядовых сотрудников не знал, что она сделала.

И это к лучшему.

Чем меньше народа в курсе, тем лучше.

Лэсситер протянул руку... и убрал ее. Казалось неправильным прикасаться к ней без ее ведома. И еще – он испытывал перед ней трепет.

Ему следовало уйти.

На стене висели простые часы, белый циферблат и черные цифры. Маленькая и большая стрелки были черными, секундная виднелась тонкой линией кроваво-красного цвета. Наблюдая за течением времени, он сказал себе, что действительно должен уйти.

Но, Боже, оставить ее будет сложно. Конкретно сейчас... или в принципе.

***

Балз вошел из гаража в кухню Эрики. Он прочесал все комнаты и ничего не обнаружил, но настойчивая тревога заставила его сомневаться в том, можно ли оставаться в ее таунхаусе или стоит попытаться найти более обороняемое место. С другой стороны, угроза, которая больше всего его беспокоила, была метафизического характера, поэтому почтовый индекс, другие стены и даже бункер ничем не помогут.

Хорошие новости в том, что он не чувствовал усталости. Вообще.

– Здесь ничего нет, – прошептала Эрика.

– Насколько я могу судить, – ответил он, посмотрев на нее.

Эрика натянула джинсы и надела какие-то ботинки. Собрала волосы. Он тем временем был босым и с полотенцем на бедрах... но при необходимости он мог просто дематериализоваться. Но он ее не бросит.

– Ключи от «Хонды» у тебя, – сказал он, заранее зная ответ.

– Да.

В голове мелькнула мысль, что он мог отвезти ее в особняк Братства. Но он не жил в своей спальне, ради всего святого, как бы это выглядело? Он бы привез ее к крыльцу и попросил Фритца проводить ее в его комнату?

К тому же, он не понимал, что его напрягает. Казалось, что этот таунхаус окружают тысячи врагов, но...

Шум был настолько тихим, его было почти невозможно расслышать из-за бурлящей агрессии в его крови, во всем теле. Когда звук повторился, Балз мог попытаться отследить его, он, повернувшись, заглянул в гостиную. Пришлось дождаться повтора, и в этот раз он подошел к сумочке Эрики.

– Кажется, это твой телефон, – сказал Балз хрипло. – На вибрации.

Эрика пробежала мимо него и оглянулась по сторонам, прежде чем опустить пистолет на кофейный столик. – Я не ставлю свой телефон на беззвучный.

Открыв сумку, она запустила в нее руки и достала обычный коричневый кошелек, упаковку «Клинексов», пачку леденцов для свежего дыхания. Блокнот. Пару ручек. Чеки. Помаду. И...

– Это штраф за парковку? – спросил он.

– У меня не было выбора. Мне нужен был кофе.

– А разве нельзя воспользоваться служебным положением?

– Нет, так быть не должно. Если ты паркуешься в неположенном месте, будь добр платить.

Когда Эрика продолжила доставать разные предметы из сумочки, Балз решил, что ее сумочка как бездонный чемодан, и, несмотря на свою боевую готовность, ему нравилось видеть этот беспорядок. Эрика всегда была чертовски собранной, в доме царила чистота, в мыслях полный порядок, профессионализм на уровне... поэтому сама мысль, что под этим фасадом присутствовал элемент хаоса, показывала, что ему самому не обязательно быть таким идеальным.

И хорошо, потому что он далек от перфекциониста отличника.

⇐ Предыдущая 11 12 13 14 151617 18 19 20 Следующая ⇒