[55]Отсылкакпесне Sometimes It Snows in April 13 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 14 из 24Следующая ⇒

Может, стоило украсть эти кресла.

Точнее, заменить их на что-нибудь получше, – исправил он себя.

Да, и к чему его это приведет?

И да, он использовал термин «любовь»...

Бамс, бамс, бамс.

Не выстрелы. Кто-то стучался в боковую дверь кулаком.

Оглянувшись через плечо. Балз прищурился. Он не забаррикадировал дверь, просто запер на медный замок.

Демон Девина никогда не стучится. У Братьев и остальных воинов есть код доступа. Ни один вампир не знал об этом месте.

Значит это заблудившийся человек.

Бамс, бамс, бамс...

– Ошибся адресом, – пробормотал Балз.

Зная, что Ви нашпиговал это место разными охранными системами, без сомнений снаружи были камеры наблюдения, но у Балза не было телефона и понимания, как получить к ним доступ, поэтому он не мог проверить, кто там на самом деле ошибся дверью и ломился в их гараж. И ему ли не пофиг? Без обид, но если какой-то парень хочет стоять на холоде...

Бамс, бамс.

– Да твою мать.

Сверкая голым задом, он подошел к оружейной выставке, взял сорокамиллиметровый и не удивился, обнаружив в нем полную обойму. Естественно, лучше дать Хомо Сапиенсу на пороге самому прийти к мысли, что дома никого нет, но Балзу нужно было разработать план по выходу из дерьмовой жизненной ситуации, и он не собирался заниматься депрессивной гимнастикой для ума под хреновый напев «Бум! Бах! »[50].

Да, он смотрел «Виноваты звезды». Подавайте в суд.

– Гребанные бесхвостые крысы...

Балз рывком открыл гаражную дверь, направляя пистолет на уровне лица среднестатистического человеческого мужчины...

– Не стреляй!

По какой-то проделке судьбы емупоказалось, что это Эрика Сондерс имитирует ЧарлиXCX. И вскинув руки вверх, она едва могла восстановить дыхание.

Ее тело тряслось так сильно, глаза были широко распахнуты от страха, лицо покрыто тонкой испариной от охватившего ее ужаса.

– П-п-пожалуйста, – пробормотала она. – Впусти меня.

– Как ты здесь оказалась? – спросил он, привлекая ее внутрь. – Тебя не должно здесь быть.

Она окинула взглядом пустой гараж, будто ожидала, что ее сейчас обстреляют со всех сторон, покалечат, зарежут и отрубят голову и все – одновременно.

– Т-т-ты в оп-опасности. – Она судорожно проглотила слюну и обняла себя руками. – Я н-не м-могуостав-вить тебя в оп-опасности.

Короткое мгновение Балз мог только смотреть на нее в немом неверии. Благодаря тому, что он поместил в ее разум, Эрика буквально перебарывала свой инстинкт самосохранения... пытаясь спасти его, дегенерата, вора и вампира.

Он даже не пытался остановить себя.

Он удалил манипуляторную установку из ее разума и притянул Эрику к себе, прижимая к своему телу, делясь теплом в надежде, что так он сможет унять сотрясающую ее дрожь.

Я люблю тебя, послал он ей мысленно. Хотя это и не имеет смысла.

И когда эти три слова пронеслись в его голове, Балз осознал, что обнимая ее, он направлял заряженный сорокамиллиметровый пистолет прямо себе в лицо.

Идеально, черт возьми.

Глава 26

Ничего не произошло.

Вообще ни хрена не произошло.

Девина не считалась самым терпеливым демоном на планете. И близко нет. И смотря в портал, открывшийся в испорченной сумке «Биркин», созерцая своего дорогого-проклятого возлюбленного, мужчину ее мечты, лежащего как кусок качественного мяса на кровати, ее бесило это промедление. А она все ждала. И... ждала...

Натянув на себя вымученную улыбку, Девина посмотрела на Книгу с – как она надеялась – кротостью на лице. Хотя в своих мыслях хотела сделать из старого фолианта факел, насаженный на кол.

– Родненькая моя, – пропела Девина. – Здесь что-то не работает.

Книга зашелестела. И еще.

Поднеся к себе окно в виде «Биркин», Девина знала, что оставляет позади себя дымящиеся следы, гнев буквально поднимался от пола клубами дыма. Но она ничего не могла с этим сделать. Наверное, Книга даже ничего не заметит.

– Да? – Девина заставила себя вежливо вскинуть брови. – Ты что-то хотела сказать?

Страницы опять всколыхнулись, хотя сама Книга оставалась неподвижной.

Девина старалась не закатить глаза.

– Но я уже прочитала его трижды, как и было сказано. Но, разумеется, я с удовольствием прочитаю заклинание еще раз.

Глаза скользили по строчкам, чернила были отпечатаны на странице и при этом мерцали. Бла-бла-бла, относись так, как хочешь, чтобы к тебе относились, бла-бла, объект твоего желания, бла, вечность, бла-бла-бла, другие влюбленные будут вращаться вокруг идеальной пары...

Девина дошла до конца с желанием прокричать «Ну, работай уже! ». Все, о чем она могла думать, все, что ее волновало, – желание перетащить мужчину из не-пойми-откуда в свое логово. После чего она трахнет его и потом...

– Что?! – Девина стиснула зубы. – Я хотела сказать – ты думаешь, я что-то упускаю?

В ответ текст засветился настолько ярко, что пришлось отвести взгляд. А потом, когда зрение приспособилось, она прочитала выделенную строку. Но если Книга думала, что текстовыделение ей поможет прочесть строчку, то она ошибалась. Фокус ускользал от нее, ее глаза перепрыгивали со слова на слово, при этом все прочитанное ранее вылетало из головы.

Дочитав до конца заклинания, Девина уперлась руками в бедра, наблюдая, как «Биркин» парила в воздухе рядом с ней.

– И?

Текст снова вспыхнул.

– Слушай. – Девина шумно выдохнула, сдувая пряди, упавшие на лоб. – Я сделала все, как ты сказала. Я смотрела на самый любимый предмет в моей коллекции, и мне понравилось, что ты предложила мне. Он отлично подходит. Поэтому, не хочу вести себя как нетерпеливая сучка... – Нет, она, конечно, и была нетерпеливой сучкой, никаких сомнений, –... но давай уже заканчивать.

Страницы встали торчком в переплете, словно просили о внимании. Потом они снова плюхнулись на место, словно Книга устала от попыток достучаться до нее.

– Спасибо. – А потом она наклонилась и положила руку на сердце. – Я искренне тебе благодарна...

В сумке «Биркин» раздался взрыв, световой столб чистой энергии вырвался наружу. Всплеск был настолько мощным, что даже Девина отшатнулась назад, сейчас сумочка – когда-то творение от «Эрмес»– стала порталом между двумя измерениями.

И сквозь разрыв в ткани пространства и времени прошла ее настоящая любовь.

Мужчина, которого она видела на кровати, вышел через разлом, протиснулся в узкие границы сумки «Биркин». От этого исказились черты его лица, кожа головы натянулась, шея напряглась, когда плечи застряли в прорези, пока, наконец, сначала одно, потом другое плечо не освободилось... а после показался его торс, за ним – его таз и член.

Последними шли его ноги и ступни, и он кулем приземлился на твердый пол.

Когда дело было сделано, столб света начал отступать, скрываясь в испорченной«Биркин».

Которая также плюхнулась на пол.

Мужчина лежал лицом вниз и тяжело дышал. Казалось, он там валялся целую вечность, пока его легкие качали кислород. Но потом он уперся руками в пол и оторвал свой торс.

Мускулы его плеч и рук бугрились под гладкой лишенной волос кожей, а вид изгибающейся спины был чертовски сексуальным. У него была... шикарная задница, вот это, черт возьми, задница.

Девина облизала губы. И запустила руку под блузку, накрывая ладонью грудь.

Ей не терпелось ощутить его губы на себе...

Внезапно сместившись, мужчина посмотрел из-за своего бицепса, поворачивая свое красивое лицо так, словно он учуял ее. Его глаза все еще были закрыты, но рот приоткрылся, и, черт, да, его грудные мышцы раздувались от мощных мускул.

А потом он открыл глаза.

Девина охнула.

Радужная оболочка его глаз и зрачок словно поменялись местами, внешний ободок был чернильно-черным, а центр – синим как сапфир, и его глаза излучали злобу. Контрастом этим глубинам ада служили светлые, как солнечные лучи, волосы. Особенно когда он окинул взглядом ее тело, своим змеиным, полным злобы взглядом... и остановился там, где она запустила руку под свою блузку.

И тогда это случилось. Его член – будучи приятного размера даже в вялом состоянии – начал набухать и удлиняться.

Девина прикусила нижнюю губу, чувствуя мощную волну похоти между ног.

– И кто ты? – спросил мужчина аристократичным заносчивым тоном, удивляя этим Девину.

Когда она не ответила, мужчина вскинул одну бровь... словно привык всегда из любой ситуации выходить победителем, считал себя манной небесной и свято верил, что все вокруг должны оправдываться за одно лишь свое существование. С ним в одно время.

Воистину, его зовут Адонис, подумала Девина.

Срань Господня... он был таким как она.

Девина широко улыбнулась:

– Твоя истинная любовь, вот кто я.

Глава 27

Рэйвин пришла в сознание, не понимая, где находится.

Она лежала на чём-то мягком, и, открыв глаза, увидела простые стены без окон, шкаф с ящиками и стеклянными дверьми и молчаливое оборудование с проводами. В углу стояли раковина и тумбочка. Стул на колёсиках с чёрным сидением. Гладкий в крапинку пол цвета овсяной каши. И закрытая дверь.

Она не помнила, как оказалась здесь. Не представляла, кто принёс её.

Но она помнила, что сотворила.

– Дражайшая Дева-Летописеца, – прошептала Рэйвин.

Над головой раздавалось размеренное гудение системы вентиляции, а в коридоре, в котором она, наверное, ждала до этого, кто-то прошёл мимо в обуви на мягкой подошве.

– Ты пришла в себя!

Услышав голос её дорогого кузена, Рэйвин подняла голову. Сэвидж сидел на кресле, которое подтащил к койке, он подался всём телом вперёд, будто пытался своей аурой выдавить её из бессознательного состояния.

Его лицо было напряжено.

– Он в порядке, – сказал Сэвидж. – Нэйт.

– Я знаю. – Голос был хриплым, и Рэйвин прокашлялась. – Можно мне что-нибудь...

Её кузен вскочил, будто отчаянно хотел помочь, и сразу же вручил ей белый стакан, который только и ждал, чтобы пополнить её водный баланс. Сэвидж помог Рэйвин поймать соломинку губами, а потом придержал сам стакан. Сделав пару глотков, Рэйвин откинулась на подушки.

Сэвидж отставил стакан на тележку, которая была такой же высокой, как и койка. Потом снова сёл и посмотрел на Рэйвин.

– Да, – прошептала Рэйвин. – Тоже самое я сделала и с тобой.

– В палате поднялся сильный ветер. Мы пытались войти, но дверь была заблокирована.

– Требуется много энергии, чтобы попасть в момент творения.

Сэвидж посмотрел на свои руки.

– Как ты узнала, что способна на такое? Ну, я чувствовал, что в тебе есть... эта сила. Но не представлял...

Когда Сэвидж замолчал, Рэйвин знала, что он не просто думает о том, как она его воскресила. Он думает, что она сделала в том замке. Со стражей, которая утащила её туда, и особенно с аристократом, который по-зверски обошёлся с ее телом.

Она убила дюжину мужчин той ночью, может, больше.

И жестоко поступила с тем, кто забрал её девственность против её воли.

– Куда ты отправилась из того замка? – спросил Сэвидж отстраненно, словно его мучил этот вопрос все века, что они провели врозь.

– Я была во времени, – прошептала она. – Я уже говорила.

– Я не понимаю, что это значит. Я ничего не понимаю из этого.

Рэйвин села на кровати. Окинув себя взглядом, она обнаружила, что её укрыли покрывалом. Она была в той же одежде – чёрный свитер и джинсы – и, заметив высохшую кровь, попыталась оттереть её.

Даже выстирав вещи, она их уже никогда не наденет.

– Прости, – прошептала Рэйвин. Потому что так проще, чем сказать, что она должна исчезнуть.

– Раньше я считал, что это... бессмертие, которое ты мне дала, это... проклятье. – Сэвидж говорил медленно, качая головой. – Но если бы не эта…новая жизнь, я бы не встретил свою Мэй. Я бы не смог её защитить.

Рэйвин не знала, что сказать.

– В общем, спасибо тебе, – выдохнул он хрипло. – Я не могу выразить... свою признательность.

Он осторожно взял её руку в свои большие ладони. А потом, опустив голову, уткнулся лбом в соединение их ладоней.

Протянув руку, Рэйвин погладила кузена по голове. Она снова не знала, что сказать. Либо она отдала слишком много энергии, спасая Нэйта, или же…

Стук был тихим. Словно тот, кто стоял на пороге, боялся их потревожить. Но Рэйвин уловила знакомый запах.

– Нэйт? – позвала она.

Дверь в палату широко распахнулась, и она увидела Нэйта, на ногах, со здоровым цветом лица, он сохранял равновесие, держась за штатив с пакетом с какой-то прозрачной жидкостью. За ним стояли его родители, они дрожали, но больше не плакали, два караульных на страже его здоровья пережили ужасную ночь.

Когда она встретила взгляд Нэйта, её глаза наполнились слезами, и он бросился вперёд... хотя родители пытались его удержать. Но очевидно ему не нужна была помощь. Ему не нужна та жидкость, что вливали ему внутривенно. Ему не понадобится никакая помощь с его здоровьем, никогда больше.

Рэйвин полностью села на койке, когда он подошёл к ней, и они сжали друг друга в объятии, он обхватил руками её плечи, она – стиснула его талию. Когда она уткнулась головой в изгиб его шеи, Рэйвин смутно осознавала, что остальные в палате тихо переговаривались между собой... а потом отступили к коридору.

Спустя мгновение Нэйт отстранился и сел на край койки.

– Так, в тебя тоже стреляли? Ты в порядке?

– Да.

Он побледнел.

– Тебя ранили или...

– Нет, я хотела сказать, что не ранена, поэтому я в порядке.

– Слава Богу.

Повисло молчание, они осматривали друг друга. А потом Нэйт опустил взгляд, и Рэйвин приготовилась к тому, что он собирался спросить. Что она и не могла объяснить.

Дражайшая Дева-Летописеца, кто она такая, чтобы обладатьподобной силой?

– Рэйвин, что произошло? Никто не хочет мне говорить.

– Мне так жаль. – Когда Нэйт собирался ответить, она ему помешала: – Я жалею, что не смогла спросить тебя, хочешь ли ты вернуться.

– Конечно, я хочу жить...

– Да, но у всего есть цена, а ты заслуживал право выбора. Я просто не знала, что ещё сделать...

Он вскинул руку.

– Мы сейчас говорим не о СЛР?

– Что это?

– Сердечно-лёгочная реанимация... – Нэйт покачал головой. – Не важно.

Повисла пауза, потому что Рэйвин не знала, с чего начать. А потом выражение на его лице изменилось. Она часто видела такое, в Старом Свете, и когда была маленькой и понимала себя не больше чем все остальные: настороженность и благоговейный трепет.

Она же, казалось, лишилась голоса. Наверное, это к лучшему. Была правда, которой она отказывалась делиться с кем бы то ни было, даже с собой, и Рэйвин боялась того, что могло вылететь из её рта.

– Ночь, когда метеорит упал за домом Лукаса, – сказал Нэйт медленно. – И я увидел тебя у кратера...

Рэйвин наблюдала, как он судорожно соображает по едва заметному движению его лицевых мышц, его губы сжались, брови поднимались и опускались, подбородок шевелился, будто он стиснул челюсти. Воистину, он связывал в уме все, казалось бы, не связанные между собой детали. Итаковажизнь, нетакли? Тыживёшь, неосознавая, что за незначительными деталями и событиями скрывается откровение.

– Чтоименнотысделаласомной? – спросилНэйт.

***

СидянабольничнойкойкерядомсРэйвин, свесивноги, однойрукой упираясь в матрас, Нэйт чувствовал себя как-то иначе в собственном теле. Сложно сказать точно, в чем было дело. Самое ближайшее сравнение – чувства, испытанные в первые ночи после превращения.

Энергия лилась через край. Вибрировала в теле. Он чувствовал себя не просто живым, а... пробудившимся.

И его мозг судорожно скрипел от мыслей и воспоминаний... хотя это может быть результатом дезориентации. Он всё думал, как вышел на поле за домом вместе с Шули, чтобы изучить с близкого расстояния падение небесного тела. Рэйвин – или Эйлин, как он сначала расслышал её имя – стояла в лесу, вдалеке от остальных, кто так же вышел посмотреть, что случилось.

Потом он вспомнил их разговор следующим вечером, когда светлячки летали вокруг неё, подсвечивая её красивое лицо мягким светом.

В то время он даже не задумался, откуда взялись насекомые. Но он никогда не встречал светлячков в холодное время года, ни до, ни после.

И, если быть честным с собой... Сейчас он сомневался, что это были светлячки.

А потом Нэйт вспомнил момент в её спальне, когда Рэйвин посмотрела ему в глаза, и он ощутил странное тянущее чувство, будто она читает его мысли. На её лице отразился такой ужас, словно она видела его прошлое, время проведённое в лаборатории, всю боль и страх, что он пережил, подвергаясь научным опытам в руках людей, а также смерть его мамэн и понимание невозможности своего спасения.

– Я был у двери в Забвение, – услышал он свой голос. – И я не просто стоял перед ней, я открыл её и перешагнул через порог. Я был на той стороне...

Смутные воспоминания о белом ландшафте и чём-то настолько красивом, что он не мог это описать словами, заполонили его разум, затмевая вид на больничную палату и даже Рэйвин. Но в итоге он вырвался из видения вечного счастья.

Так же как он вернулся из мертвых.

– Я был мёртв. – Он сосредоточился на Рэйвин. – И ты что-то сделала со мной, верно?

Женщина, о которой он думал сутками напролёт... с падения того метеорита... чьего общества он искал, перед кем старался не нервничать в Доме Лукаса, чье лицо он представлял, мечтая о первом поцелуе... внезапно оказалась для него незнакомкой.

– Кто ты?

Когда она опустила голову, её белые волосы упали вперёд, скрывая черты лица. И когда Рэйвин заговорила, её голос был полон печали:

– Холодная рука смерти никогда не коснётся твоего плеча. Твоя оболочка больше не смертна. Ты... бессмертный, Нэйт.

Эффект от её слов был отложенным, его мозг перебирал буквы, будто с первого раза он неверно сложил их в слова. Не всё.

Далеко не всё.

– Кажется, я тебя не расслышал, – пробормотал он онемело.

– Оковы смерти над тобой не властны, ты никогда не умрёшь.

– Как... – Нэйт потер лицо. – Я не понимаю.

– Я не могла позволить тебе умереть. – Солёный запах её слез наполнил воздух, и Рэйвин смахнула влагу с глаз дрожащими руками. – Твои родители так плакали над твоим телом, Братья были в коридоре... а это всё моя вина. Из-за меня в тебя попали...

Нэйт отшатнулся.

– В чем твоя вина?

– Я остановилась возле того человека, и ты за мной. Или, может, я спровоцировала эти события. – Рэйвин шмыгнула носом. – Если бы я могла вынести хаос этого клуба, нам не пришлось бы уходить. В тебя бы не стреляли. Ты бы... не умер.

– Это не делает тебя виноватой.

Рэйвил заправила волосы за уши, а её глаза сияли, когда она посмотрела на него.

– Нэйт, прости меня. То, что я дала тебе – далеко не подарок. Это осложнение с душераздирающими последствиями.

Как потерявшийся на неизвестной территории, которая могла нести угрозы, а могла и оказаться безопасной, Нэйт ощущал, как все его чувства ожили, и рефлекторно окинул взглядом палату. О, у их разговора были зрители: его родители и Сэвидж стояли в комнате. И неудивительно, что его родители были мрачными и серьёзными. Но и сама ситуация была не из стандартных.

Если то, что сказала Рэйвин, правда. Как бы невероятно это ни звучало, значит, он переродился вопреки законам природы.

И она сама что-то принципиально иное, чем просто гражданская женщина, возникшая неизвестно откуда и состоящая в родственных связях с членом Братства Чёрного Кинжала.

Она была могущественней Великого Слепого Короля.

Так же всесильна, как Дева-Летописеца.

– И вот я здесь, – пробормотал Нэйт отстранено.

– Я не могла отпустить тебя, – её голос осип. – Я не могла... потерять тебя, Нэйт.

Белый шум в голове мгновенно затих, затух огонь его судорожно бившихся в голове мыслей.

Из всего, что сказалаРэйвин, эти слова задели его сильнее всего.

Что прекрасно описывало устройство мужчин, учитывая, что женщина, в которую он влюблён, вернула его из мёртвых.

Мысль, что Рэйвин могла что-то испытывать к нему... делала его бессмертным. Неуязвимым.

– Но я не понимаю, кто ты, – тихо сказал Нэйт.

– Я та, кто я есть.

– Попай[51].

– Прошу прощения, что за Попай?

– Это мультперсонаж. Когда я был в лаборатории, они иногда позволяли мне смотреть ТВ, я смотрел мультипликационные сериалы и фильмы. Я то, что я есть.

– О.

Когда снова воцарилась тишина, Рэйвин накрыла какая-то угрюмость, её взгляд помрачнел, она обняла себя руками. Нэйт подумал, что он запомнит эту больничную палату с койкой, единственным мягким креслом и убранным в сторону медицинским оборудованием до конца своей...

Жизни.

– Я буду жить вечно? – спросил он, когда тревога наполнила его грудь.

– Ты не умрёшь.

– То есть я не могу умереть? – Он представил, как в Землю влетает огромный метеорит, и он парит в космосе, медленно вращаясь в космическом пространстве до скончания времён. Как Базз Лайтер[52].

– Ты не умрёшь.

– Как ты это сделала?

– Я вернула тебя в момент сотворения. Ты сейчас другой и при этом тот же. Назад дороги нет, и я не могла спросить тебя, хочешь ли ты этого. Думаю, ты найдешь в таком состоянии свои плюсы и минусы. С другой стороны, наверное, в нормальной жизни всё так же – хорошее и плохое переплетено. Разница лишь в том, что не будет конца.

Он смотрел на Рэйвин, заново запоминая её черты, пытаясь увязать изменения, который она сейчас замечал, с тем, что знал раньше. Потом он подумал о своих родителях, о том, как они выглядели, когда он очнулся, их смятение, слезы... горе, сотрясавшее их души.

– Ты правильно поступила, – сказал он внезапно. – Я не... не понимаю многого из этого, но я бы ни на что не променял возможность стоять здесь.

Услышав его слова, Рэйвин не ощутила облегчение. Он так и видел мрачные тени в её глазах.

– Надеюсь, ты не изменишь своё мнение, – прошептала она. – Очень надеюсь.

Глава 28

– Ты точно не против?

Задавая этот вопрос, Балз понимал, что ведет себя двулично. Он смотрел сквозь лобовое стекло на закрытую дверь приятного и небольшого таунхауса... и если Эрика, конечно, не привезла их к чужому гаражу, то здесь она и жила.

В своих мыслях он был уже внутри, принимал душ в одной из ванных комнат.

После чего, он уляжется на холодные простыни ее кровати и притянет к своему обнаженному телу Эрику...

Нет, этому не бывать.

Она повернулась и посмотрела на него с водительского сиденья.

– Что, прости?

Черт, он сказал это вслух.

– Э-э, да ничего. – Балз посмотрел на нее. – Просто хочу убедиться, что ты, правда, этого хочешь.

– Тебе негде переночевать, ведь так? – Она пожала плечами. – И чем больше я думаю о тех тенях... я не уверена, что смогу защититься от них. К тому же, до этого мне с тобой было вполне безопасно. Ты никогда не проявлял агрессии ко мне, и мне не придется бояться, что твои приятели придут по мою душу.

– Я уже говорил, они не причинят тебе вреда.

– Потому что я – твоя женщина, да? – Эрика прищурилась. – Я слышала, один из них так выразился.

– В каком-то смысле. – А их много, что ли... так и хочется выругаться. – И ты права. Если я рядом с тобой... то теням не поздоровится.

Его женщина, ага. Балз не мог это отрицать, но для этой ночи достаточно откровений... и, блин. Он, правда, связан с ней? С другой стороны, универсальное правило для мужчин-вампиров гласило, что если ты в принципе задаешься этим вопросом, значит, ответ, скорее всего, положительный.

Замечательно. Этого только им не хватало.

– Подожди, это... – Нахмурившись, Эрика подалась вперед к стеклу. – Это моя сумка?

Балз снова посмотрел поверх приборной панели. Да, на переднем крыльце, за пределами участка света от лампы над почтовым ящиком лежала сумочка, которую он видел у Эрики до этого.

– Как она сюда попала? – спросила Эрика, открывая дверь.

Ну, по крайней мере, на этот вопрос у него был ответ без неприятных сюрпризов.

Спасибо, Ви, – подумал Балз, выпрыгивая из машины.

Балз шел вплотную к Эрике, когда она широкими шагами пересекала короткую пешеходную дорожку, и примерно на полпути к ее двери он осознал, насколько комично выглядит: он был голый, замотав свою задницу и причиндалы в простынь, в руке, прижав к бедру, он держал пистолет, а на плече позвякивала вещевая сумка с амуницией.

Жалко, что сегодня не Хэллоуин. Он бы назвался киллером-нудистом, могло и прокатить.

К тому же, хэй, если на твоем крыльце появляются ребята с сороковым калибром и предлагают сыграть в «сладость или гадость», ты точно выдашь весь свой запас конфет. Рэйдж был бы в восторге.

Что до содержимого сумки, Эрика знала, что он прихватил с собой. Она наблюдала, как он собирал пистолеты и короткоствольное оружие из сейфа в гараже... и он прихватил с собой хороший запас пуль. Ее реакция на его действия была показательной и расстраивала его: она повидала достаточно, чтобы сейчас реагировать невозмутимо. С другой стороны, она каждый день по долгу службы имела дело со смертью.

Три каменных ступени вверх, и Эрика подняла свою сумочку. Балз приготовился, что она просмотрит содержимое, но Эрика просто схватила сумку за ручки, и за две секунды отперев замок, повернула дверную ручку. Они оказались внутри через мгновение, а потом Эрика также быстро заперлась изнутри.

Хотя, честно говоря, они могли чувствовать себя в безопасности хоть где-то? От теней. И от Девины?

Эрика поставила сумку на кофейный столик и принялась изучать содержимое, а Балз тем временем оглянулся по сторонам. Планировка была предсказуемой, гостиная открывала выход в кухню в задней части дома, в которой был альков с обеденным столом. Лестница шла вдоль несущей стены, и Балз видел две открытые двери в спальни на втором этаже.

Мебель была не модной, но выглядела удобной, хотя особо не сочеталась между собой. Словно Эрика собирала комплект из дивана, кресел и боковых столиков по предметам, затыкая дыры и пробелы, а не подбирая сочетающиеся цвета.

Странно, нигде не было картин или фотографий, ни на стенах или на полке над электрическим камином, ни на полках возле камина.

Если не обращать внимания на дисгармонию в интерьере, дом напоминал выставочную модель, анонимная убранная сцена, которой распоряжался только продавец.

Балз наклонился к выпуклому окну и раздвинул задернутые шторы. Снаружи вдоль тупиковой улицы он видел еще порядка десяти домов, каждый разделен на два таунхауса, скромного дизайна, перед домами было припарковано несколько седанов и грузовиков до пяти лет. Наверняка, дома были построены еще в восьмидесятых, и были достаточно старыми, но содержались должным образом.

– Все на месте. – Эрика посмотрела на него через плечо. – Мой пистолет, телефон, даже значок. Но как она оказалась здесь...

Балз вернул шторы на место.

– Мои друзья обо всем позаботились.

– Что ты имеешь в виду под «позаботились»?

– Ну, убедились, что на месте преступления в книжном магазине ничего не осталось, перед тем как вызвать службы.

– Вызвать кого? 911?

Когда Балз кивнул, Эрика покачала головой, но не в жесте отрицания. Скорее считала, что у нее путаются мысли или она что-то упускает.

– Зачем вам это? – пробормотала она.

– А почему нет? Это дела людей.

– Дела... людей. – Закрыв глаза, Эрика прошептала себе под нос: – Мне нужно пиво.

Балз последовал за ней на кухню, располагавшуюся в задней части таунхауса. Интерьер был выполнен в кремово-желтой гамме, на обоях – подсолнечники с зеленой листвой, на линолеуме вкрапления темно-оранжевого цвета, все выцветшее, но в хорошем состоянии. Кухонная техника также была старой, но чистой, столешницы – из формайки, а не гранитные, которые сейчас так популярны.

Старомодное. Все было старомодным, наверняка, даже оригинальным. Но здесь он мгновенно ощутил возможность расслабиться, хотя, скорее всего, дело в Эрике, а не в самом помещении.

На этой ноте он подошел к небольшому круглому столу и сел на стул, который наверняка выдержит его вес. Скромный светильник на цепи низко висел над столом, располагаясь над пустой подставкой для салфеток.

– Я не храню здесь еду, – заявила Эрика по пути к холодильнику. – Но к счастью, у меня есть четыре бутылки «Миллер Лайт».

Она достала две и подошла к нему. Протянув ему одну бутылку, она скрутила крышку со второй и сделала большой глоток. Потом еще один. Когда она села на стул, Балз просто хотел смотреть на нее, но учитывая, что он не сводил с нее глаз по дороге сюда на старой «Хонде», наверное, лучше вести себя невозмутимо.

Чуть более невозмутимо.

Невозмути... мее.

– Значит, ты утверждаешь, – начала Эрика, сделав еще один глоток из стеклянной бутылки, – что если я позвоню диспетчеру, мне ответят, что им уже сообщили про тело, обнаруженное по тому адресу?

– Ага.

– Вы часто так поступаете?

Балз пожал плечами, открывая свое пиво.

– Скажем так – не впервые.

– Я хочу написать своему напарнику и проверить. Без обид.

– Какие обиды, – пробормотал он, когда Эрика достала телефон.

⇐ Предыдущая 9 10 11 12 131415 16 17 18 Следующая ⇒