А. А. Бодале» 5 страница

В. Виттрайх сосредоточил свое внимание на выяснении вопроса о связи восприятия величины и контуров тела человека и эмоционального отношения, которое сформировано к этому человеку у воспринимающего его субъекта²². Используя широко применяемую в США методику восприятия лица и фигуры человека на фоне специально созданной комнаты, элементы которой располагаются относительно друг друга непривычно для наблюдателя, Виттрайх установил факт, подтверждаемый и другими исследователями ²³. В зависимости от того, в какой точке экспериментальной комнаты находился воспринимаемый субъект, он казался воспринимающему его человеку то необычно высоким, то низким. Однако при дальнейшем проведении опытов выяснилось, что это явление имеет место не всегда и в ряде случаев испытуемые воспринимали величину лиц и фигур передвигавшихся в пространстве экспериментальной комнаты людей стабильно, без искажений. Но для этого нужно было, чтобы воспринимаемый и воспринимающий до опыта были связаны определенными отношениями.

Виттрайх провел через эти опыты несколько десятков супружеских пар, чаще это были молодожены, и получил ряд -фактов,

²³ W i 11 г е i с h W. J. An investigation into the nature of aniseiconic distortion. —Scientific American, I960, N 4.

²³ Ames A. Visua] perception and the rotating trapezoidal window, —Psy-chol. monogr., 1951, N 7; Kilpatrick F. (ed. ). Explorations in transactional psychology. N. Y., 1961.

-когда один из супругов, воспринимая свою жену (или мужа) на фоне экспериментальной комнаты, не замечал никаких изменений б величине ее (его) лица и фигуры, но ясно фиксировал изменения величины лица и фигуры и искажения их, когда на этом же фоне он воспринимал незнакомых людей.

Далее опыты велись по другой методике. Испытуемому надевались на глаза специальные линзы, искажавшие внешность воспринимаемых людей таким образом, что они казались наклонившимися вперед, нижняя половина их тел становилась шире, воспринимаемые приобретали пирамидоподобный вид.

Одна серия этих опытов была проведена в госпитале, другая среди новобранцев, которые через аиисейконические линзы должны были воспринимать в одних случаях своих сотоварищей, в других — своих прямых начальников. И снова были получены факты избирательного видения искажений внешности воспринимаемых. Изменения во внешности других солдат отмечались сразу. Искажений же во внешности начальника новобранец не видел, или требовались более сильные линзы, чтобы образ восприятия начальника у него изменился.

Виттрайх считает, что феномены, выявившиеся во всех сериях проведенных им опытов, можно объяснить только отношениями, установившимися в жизни между воспринимаемым и воспринимающим субъектами. Чувство страха, по отношению к воспринимаемому, преклонение перед ним могут оказать и оказывают сильное влияние на воспринимающих лиц. Восприятие человека, которого испытуемые боятся, оказывается не совсем таким, как у тех, кому он безразличен, и это, в частности, вьцражается у последних в меньшей устойчивости какого-либо одного образа воспринимаемого и легкой перестройке его при изменившихся условиях восприятия.

К. Готтшальдт в своих работах также поднимает вопросы, связанные с восприятием и пониманием одного человека другим в зависимости от отношения²⁴. В описываемых им экспериментах применялись специально изготовленные фотографии, в которых силуэты заснятых на них людей были 'Искажены — более или менее расширены или сужены. К. Готтшальдтом была обнаружена интересная особенность. Хотя взрослые испытуемые, глядя на себя в зеркало, имели возможность в серии предложенных им собственных фотографий выбрать фотографии с нулевым искажением, они тем не менее обнаружили, отыскивая наиболее «похожую» фотографию, стойкую тенденцию к выбору более расширенного или суженного изображения. По мнению исследователя, в этом факте проявляется определенное притязание личности.

Далее подобные опыты были поставлены в подростковых классах школы. Оказалось, что положение ученика в классе сказы-

²⁴Gottschaldt К. Methodologische Perspektiven in der Ausdrucksfor-schung. — Der Bericht tiber den sechszehnten internationalen Kongress. Amsterdam, 1961.

вается на восприятии им собственных фотографий, а также на восприятии фотографий других учащихся, превосходящих его, стоящих ниже его, резко отклоняющихся от массы или входящих в ядро класса. К. Готтшальдт утверждает, что учащиеся, удовлетворяющиеся своей посредственной позицией и оценкой, даваемой им классом, выбирают свои фото с нулевым искажением. Их товарищи, активно протестующие против ущемления своей индивидуальности в классе, также устойчиво склонны считать точно соответствующими друг другу свое изображение в зеркале и па фотографии, искажающей его в сторону расширения или сужения, и воспринимать ее как наиболее правильную. При признании превосходства соученика выявляется тенденция при выборе его «точной» фотографии предпочитать «широкое фото», при пренебрежительном отношении к нему — «узкое фото».

Далее к участию в этих опытах были привлечены 10 и 16-летние мальчики и девочки, которые должны были выбрать наиболее точные, «самые похожие» фотографии не только себя, но и родителей, учителей, нейтральных взрослых и одновозрастных партнеров. Выявилось, что десятилетние ребята рассматривали свое изображение «наивно» и выбирали фото с нулевым искажением. Фотографии матери и отца выбирались ими из тех, где изображения были расширены. Фото с нулевым искажением в этих случаях ими большей частью подчеркнуто отвергались. Совсем иные результаты были получены при выполнении этого же задания 16-летними испытуемыми. В 80% случаев образ матери {или отца) выбирался ими из ряда фотографий, где искажение было равно нулю, в то время как для собственной личности устойчиво предпочитались, особенно мальчиками, более «широкие» образы на фотографиях.

Заключая эту часть исследования, К. Готтшальдт пишет, что восприятие фотопортрета (это касается и восприятия лица человека и его фигуры) зависело от соотношения социальных позиций воспринимающего и воспринимаемого. Эта связь между ними с течением времени изменяется, что находит отражение в количественных характеристиках образа другого, формирующегося у воспринимающего субъекта.

Несколько лет назад при исследовании учебных способностей подростка в связи с его интересами, использовав тахистоскопичес-кую методику, мы получили большое число фактов, говорящих о зависимости полноты, яркости и правильности образа восприятия от отношения, имеющегося у субъекта к отражаемому им объекту ²⁵. Среди объектов, предлагаемых испытуемым для восприятия, в наших опытах широко были использованы изображения людей.

²⁵ См.: Бодалев А. А. Попытка изучения «учебных способностей» подростка в связи с его интересами. — Учен. зап. ЛГУ, I960, № 287.

Во всех этих опытах отнесение предлагаемого для восприятий содержания к области действительности, к которой у школьника уже выработано устойчиво положительное отношение, вызывало* активизацию восприятия. И, . наоборот, отнесение предлагаемого для восприятия содержания к области действительности, к которой у него уже выработано устойчиво безразличное отношение,, вызывало понижение активности восприятия.

Л. И. Божович, В. Н. Мясищев, П. М. Якобсон и другие авторы также не раз показывали в своих работах, насколько сильным-' может быть воздействие отношения на характер формирующегося-у субъекта образа другого человека.

Внешний облик и действия людей могут по-разному отвечать. этико-эстетическим требованиям, сформированным у человека и более или менее им осознаваемым. Поэтому люди вызывают у него к себе неодинаковое эмоциональное отношение. Возникнув,, это отношение вносит свой корректив в дальнейшее формирование у индивида образа каждого из тех людей, с которыми о» общается, затушевывая одни стороны этих людей и выпячивая другие.

Многие исследователи делали попытки описать и механизм влияния эмоционально-аффективного фактора на восприятие²⁶. И хотя, если судить по этим попыткам, детального понимания-этого механизма еще нет, однако в общем совершенно очевидно, что этот механизм имеет рефлекторную природу и сложившаяся в советской науке система понятий вполне раскрывает принцип действия этого механизма.

. Опираясь на положения современной науки, мы изложили свое понимание познания человека человеком и рассмотрели его роль., в процессе взаимодействия людей. Мы считаем, что теория информации и кибернетика могут помочь в научной разработке этих важных и в теоретическом и практическом отношениях вопросов. Однако в психологической науке были предприняты и другие-попытки объяснить феномен познания человека человеком. Как и при решении всех других научных проблем, и в этой области психологической науки сталкиваются материализм и идеализм.

Откровенно идеалистической является теория врожденного знания и подобия. Отдельный человек рассматривается ею как воплощение жизни духа. Он — частица сущностной структуры и в качестве таковой наделен атрибутами сознания. Взаимное понимание основывается в конечном счете на причастности человека к всеобщему объективному разуму. Концепция Юнга, содержащая идеи о расовом бессознательном и прототипах, как и концепции Вильяма Джемса о религиозном опыте²⁷, фактически есть

²⁶Sol ley Ch., Murphy G. Development of the perceptual world. N. Y.,
1960. Соллей и Мерфи употребляют понятия «мотивация», «подкрепление» и-
«эмоционально-аффективный» фактор как тождественные, что, конечно, непра
вильно.

²⁷ См.: Джемс В. Научные основы психологии. Спб., 1902.

конкретное проявление теории врожденного знания и подобия. Несовместимость ее с подлинной наукой очевидна не только нам, но и многим зарубежным психологам ²⁸. Ее бесплодность в объяснении психологических фактов, в том числе и познания человека •человеком, отмечают и некоторые западные ученые, в философском плане не являющиеся последовательными материалистами.

Теодора Липпса, написавшего еще в 1907 г. работу «Знание о чужом «я», интересовал вопрос, как получается, что для одного " индивидуума, например для меня, существует другой индивидуум. •«Несомненно, — пишет Липпс, — я знаю непосредственно только о себе. Здесь я говорю умышленно о «себе», а не о моем «я». Если я говорю о моем «я», то я предполагаю чужое «я». Но как, — спрашивает Липпс, — возникает для моего сознания это чужое я? Как я узнаю о тех ощущениях, представлениях, мыслях, чувствах, . которые имеются у другого человека? »²⁹. Критически рассмотрев возможные варианты ответов на этот вопрос, Т. Липпс в конце концов склоняется к мысли, что у человека, помимо знания об объективной надежности своего чувственного восприятия и знания о прошлых собственных переживаниях, которые он может вспомнить, имеется еще третий род знания, выражающийся в уверенности в том, что в определенных условиях воспринимаемые в другом человеке физические проявления и жизнь сознания связываются аналогично моим.

Существует, говорит Липпс, необходимая связь между моим внутренним миром и моим телом. Благодаря ей некоторые телесные состояния и изменения превращаются в жизненные проявления сознания. Например, экспрессия, выразительные движения •суть способы непосредственного проявления сознания. Человек ощущает собственные движения, т. е. мышечные изменения, и процессы, развертывающиеся в коже. Он ощущает их непосредственно как вытекающие из внутренних состояний и процессов сознания. Кинестетика, таким образом, является для человека способом обнаружения и выражения его сознания. В этих выразительных движениях оно существует.

Но это видимое выражение — мимическая «маска», пантомимическая картина — важно прежде всего не для того, у кого оно возникает, а для другого — для стороннего наблюдателя. Благодаря соответствию между мускульным и кожным выражением непосредственно переживаемого и определенным его «оптическим» выражением человек, видя «экспрессию» другого, одновременно более или менее полно ощущает кинестетическое выражение переживания воспринимаемого субъекта.

Воспринимая и понимая обладающее определенными чувст-

²³ Р а г е 1 h о f f A. D., Jung-Nazi Collaborationist С. G. — The Protestant, vol. VII, 1964, N 2, 3.

²⁹ L i p p s T. Das Wissen von fremden Ichen. — Psychol. Untersuchungen, 1907, N. 1, S. 694.

_Бенными признаками тело, которое мы дополнительно обозначаем как тело другого индивидуума, особенно воспринимая некоторые' процессы и изменения в этом теле, мы схватываем нечто, что называем в одном случае гневом, в другом — радостью, в третьем — печалью и т. д. Чувственное восприятие и это распознавание чувственно не воспринимаемого чужого внутреннего состояний возбуждения происходят в одном неразделимом акте. При внимательном рассмотрении оказывается, что чувственно воспринимаемое, с одной стороны, и внутреннее возбуждение — с другой,, являются в себе различными вещами и приходят в акт познания из различных источников. Объект чувственного восприятия находится во внешнем мире — это другой человек, внутреннее же возбуждение, обозначаемое как печаль, гнев и прочее, возникает во мне самом. Я его из себя заимствую, хотя приписываю другому. Мои ощущения, характерные для моих гнева, радости, печали, восторга, я переживаю непосредственно при восприятии экспрессии другого. Это оживление во мне деятельностей, характерных для гнева, печали, радости и прочего, которые я «вмысливаю» в другого, воспринимая его, становится возможным, по мнению Липпса, благодаря механизму подражания. При восприятии чужого выражения я испытываю тенденцию воспроизвести его, и у меня актуализируются ощущения, соответствующие этому состоянию. Аффект другого выступает для меня в видимом в нем и в возникающем во мне мускульно ощущаемом выражении.

Таким образом, заключает цепь своих рассуждений Липпс, мое знание о том, что другой индивидуум существует, что у него' налицо то или другое состояние сознания, основывается на вчувст-вовании или совместном действии потребности в подражании и потребности в выражении, которые и образуют вчувствование. И это вчувствование всегда заключает в себе тенденцию к непосредственному сопереживанию.

Липпс выступил со своим оригинальным объяснением процесса восприятия и понимания одним человеком другого в начале столетия. В последующие годы его теория «проникновения в другого», в которой, как видно из изложенного, ядром был принцип моторного подражания, стала применяться его последователями непозволительно широко при объяснении любого процесса успешного понимания.

Многие пытались объяснять понимание одного человека другим с помощью концепции, согласно которой мы в воображении переносим себя в чувствования, действия и мысли другого. Однако эти последователи Липпса забывали о главном: о важности строго экспериментального и всестороннего изучения феномена, который был положен в основу теории вчувствования, а без такого изучения теория лишается доказательной силы.

Другой теорией, имеющей хождение среди зарубежных психологов при объяснении восприятия и понимания человека человеком, является теория заключения. Один из сторонников ее, Д. К. Адамс,

пишет: «Любой чувственный или мыслительный процесс в другом организме может быть выведен из структуры, ситуации, истории и поведения только тогда, когда подобный чувственный или мыслительный процесс связывается нами или был связан с подобной структурой, ситуацией, историей и поведением в отношении нас самих. И вероятность заключения будет пропорциональной степени их похожести»³⁰. «Почему мы решили, что ребенок проявляет недоверчивость? »— спрашивают себя сторонники этой теории. И отвечают: «Мы судим по аналогии». Когда мы в детстве в подоб ной ситуации вели себя так, как он ведет себя сейчас, мы проявляли недоверчивость. В результате повторения подобных заключений по отношению к разным людям у человека формируется обобщенное зналие: данная экспрессивно-динамическая картина поведения свидетельствует о недоверчивом отношении воспричимаемого человека к чему-то.

Таких общих знаний о людях у каждого человека постепенно накапливается все больше. И всякий раз, когда один человек воспринимает другого, происходит сопоставление признаков, присущих воспринимаемому человеку, с образцами-обобщениями, которые имеются в опыте воспринимающего. Выводы в этих случаях де-. лаются обычным силлогистическим путем. «Если в согласии с моим •опытом, — говорит сторонник этой теории, — высокие и худощавые люди чаще всего имеют церебротонический темперамент, значит, у моего нового знакомого, который высок и худ, такой же темперамент». Само заключение определяется апологетами рассматриваемой теории как познавательный процесс, в котором особенности всего класса приписываются индивидууму, рассматриваемому в качестве представителя этого класса.

Защитники теории заключения подчеркивают, что она дает возможность понять, почему люди лучше разбираются в тех, кто подобен им самим, почему широкий личный опыт переживаний и деятельности имеет существенное значение для правильного суждения о других людях. Эта теория также объясняет ошибки в понимании *. людьми друг Друга, которые возникают из-за того, что воспринимающий может оказаться во власти сложившихся у него на основе личного опыта «знаний-стереотипов» о людях и поэтому проглядеть индивидуальное своеобразие нового для него человека, увидеть подобие там, где его в действительности нет.

Указывая, что при познании человека человеком выделяется общее, что роднит воспринимаемого с воспринимающим и с другими людьми, теория заключения не объясняет, как же один человек познает индивидуально неповторимое в личности воспринимаемого человека.

Среди теорий, пытающихся объяснить особенности восприятия и понимания одного человека другим, определенное место занимает теория изоморфизма. Ее сторонники, признавая значение принци-

Allport G. W. Pattern and growth in personality. N. Y., 1961, p. 525.

пов теорий заключения и вчувствования для процессов восприятия и понимания человека человеком, настойчиво подчеркивают обусловленность познания особенностями, объективно присущими воспринимаемому человеку.

Р. Арнгейм показывает, что значит изоморфизм в восприятии и понимании человека человеком с помощью ссылки на пример игры актера национального японского театра. Когда этот артист хочет, например, изобразить объект, рождающий в нем представление о силе, — клюв орла, коготь тигра, он возбуждает в себе чувство силы, которую ощущает во всем организме в момент воспроизведения схватки. Теория изоморфизма утверждает, что внутреннее чувство силы через удары артиста, через имитацию схватки, через создаваемый образ будет отражено зрителем так, что конечное эстетическое переживание зрителя будет тем же, что и оригинальное переживание артиста.

Эта теория указывает также на соответствие образа, формирующегося в сознании воспринимающего, воспринимаемому образу, который как целое очень стоек и сопротивляется какому-либо искусственному искажению ³¹.

Существует еще одна теория ³³, с помощью которой сторонники ее (Коттрел, Камерой, Сарбин, Розенберг, Харди. к и др. ) пытаются объяснить процесс восприятия и понимания человека челове ком. Это так называемая теория ролей. С точки зрения ее создателей, каждый человек — совокупность ролей. Например, один и тот же человек может быть инженером, мужем, отцом, водителем собственной автомашины, болельщиком на стадионе, садоводом в свободное время и пр. Человек — «ипостась». Он в себе объединяет большее или меньшее количество ролей. Каждая из них слагается из отдельных, характерных для нее действий. Все действия в совокупности образуют устойчивую систему. Каждая из таких систем-ролей формируется в обществе, которое создает, так сказать, «эталоны» ролей и обязательные атрибуты их. Отдельная личность, поставленная перед необходимостью принять на себя новую роль, осваивает действия, ее составляющие, и овладевает сопутствующими ей атрибутами. У людей, живущих в одном обществе, представление о содержании и форме действий носителя данной роли может стать и становится столь прочным, что они по отдельным компонентам поведения и облика человека с большей уверенностью предполагают, носителем какой роли является в данном случае этот человек и что он в данной обстановке будет делать дальше. Это и неудивительно, поскольку роль рассматривается как стереотипный ряд заученных действий, воспроизводимых в социальной ситуации, в частности в ситуации взаимодействия людей друг с другом. Организация и осуществление индивидуальных действий личностью А, говорят сторонники теории ро-

³¹Arnheim P. The gestalttheory of expression. —Psychol. rev., 1949, N 56,
p. 161.

³²Lindzey G. (ed. ). Handbook of social psychology. London, 1959.

. 52

лей, есть продукт восприятия и понимания ею личности В. Личность В совершает одно или ряд раздельных действий, которые А наблюдает и по ним устанавливает роль В. Установив ее, А далее ожидает от В определенных последующих действий и в свою очередь начинает осуществлять определенные действия, которые были им заучены, как соответствующие обоюдному положению его и В. Эти действия в совокупности образуют роль А. Внутренне существующая серия обусловленных действий у одного члена социальной ситуации, объективируясь, вызывает актуализацию обусловленной ими серии взаимосвязанных ответов у другого члена этой ситуации.

Роль человека в каждой из 'Ситуаций устанавливается взаимодействующей с ним личностью более или менее осознанно, намеренно или автоматически. Определив роль другого, общающаяся с ним личность, исходя из преследуемых ею целей, может не тотчас ответить или вообще не ответить действиями, полагающимися по ее роли в ситуации.

Оценивая приемлемость теории ролей для объяснения процесса взаимодействия людей, общения их, установления между ними взаимопонимания, нельзя пройти мимо правильных положений, которые, несомненно, есть в этой теории. Конечно, каждый человек, формируясь в обществе как личность, усваивает знания о правах и обязанностях не только общегражданских, но и о правах и обязанностях лиц определенного возраста, пола, рода занятий и пр. У него развивается представление о типичных для них формах поведения. Вступив во взаимодействие с другой личностью и отнеся ее по каким-то признакам к определенной общественной группе, он может на основе знания прав и обязанностей, характерных для этой группы, сформулировать предположение, что к данный человек всеми своими последующими действиями и поступками не будет отходить от образцов поведения, типичных для этой группы в возникшей ситуации. Вступая во взаимодействие с другими, люди на каждом шагу действительно исходят из таких предположений.

Однако, трактуя личность только как совокупность ролей, а роли — как выработанные в обществе устойчивые ряды действий, заученных человеком, сторонники этой теории подравнивают всех людей до некоего среднего субъекта. Они зачеркивают индивидуальность человека, его неповторимо своеобразный опыт труда,, познания и общения, который не может не сказаться и на том, как личность будет понимать и «расшифровывать» «роли» других и как она будет понимать и выполнять собственную «роль» в различных ситуациях общения и совместной деятельности с другими.

При рассмотрении различных подходов к решению проблемы восприятия и понимания человека человеком нельзя пройти мимо работ американского психолога Гордона Олпорта. На протяжении многих лет он занимался этой проблемой и обратил внимание на многие ее важные стороны. Хотя Олпорт не выступает со стройной

теорией, претендующей на освещение всего процесса познания человека человеком, он все же пробует с общетеоретических позиций охватить проблему. Прежде всего он подчеркивает, что восприятие и понимание человека человеком подчиняются тем же законам, что и восприятие и понимание человеком любого объекта действительности. Но при восприятии человека появляется и новое. Другой подобен нам. Он обладает сознанием, он к нам как-то относится, он воспринимается и понимается нами как личность. Олпорт пишет: «Личность, подобно предмету, может быть видима. Ее можно касаться, слышать, иногда обонять. Она может быть воспринята как совершенно незнакомая или кого-то напоминающая; на нее можно смотреть как на привлекательную, интересную, таящую опасность. Но в то же время в наше восприятие личности входит нечто принципиально новое и сложное. Другой, я знаю, -более или менее «подобен мне», он тоже «сам». У него есть цели и мотивы (намного сложнее тех простых типов причинности, которые я приписываю другим объектам). Он обычно менее предсказываем, чем другие объекты. У него ко мне трудноуловимое отношение, которое устанавливается не так, как мои связи с вещами. Короче, мы никогда не воспринимаем человека, чтобы в то же самое время не видеть в нем, что он есть личность» ³³.

Отдавая должное Олпорту, его попыткам объяснить процесс познания человека человеком, нельзя все же пройти мимо чисто кантианских положений, пронизывающих многие его высказывания, относящиеся к решаемой проблеме. Так, хотя Олпорт указывает, что нельзя руководствоваться субъективным произволом при познании человека как субъекта, однако, анализируя процесс восприятия одним человеком другого, он фактически оставляет в стороне живое созерцание и роль чувственных данных и всячески подчеркивает значение категорий, которые актуализируются в субъекте познания. Создается впечатление, что по крайней мере некоторые из этих категорий, по мнению автора, имеют врожденный характер. Формулируя свой общий подход к проблеме, Олпорт относит другого человека к «непознаваемому миру вещей в себе» и, непомерно преувеличивая роль субъективного момента в познании одной личностью другой, фактически отрицает возможность формирования у человека верных образов других людей.

Рассмотрев состояние разработки теоретических аспектов познания человека человеком, мы имеем право сказать: эта задача еще ждет своего решения. Теории заключения, вчувствования, изоморфизма, теория ролей отразили отдельные стороны процесса познания человека человеком, но ни одна из них не может претендовать на исчерпывающее освещение всего процесса. Объясняя одни факты, обнаруженные при исследовании проблемы, сторонники этих теорий упускали из вида или не могли объяснить другие. В результате каждый из них выступал с теорией, страдавшей односторонностью, ограниченностью приложения.

³³ Allport G. W. Pattern and growth in personality, p. 513.

ГЛАВА 4

ВОЗРАСТНЫЕ

И ИНДИВИДУАЛЬНЫЕ ОСОБЕННОСТИ

ВОСПРИЯТИЯ ЧЕЛОВЕКА ЧЕЛОВЕКОМ

Отражение человеком действительности всегда оказывается опосредованным особенностями, которые характеризуют этого человека как личность, как субъекта труда, познания и общения. Эта закономерность распространяется и на процесс познания человека человеком. Выступая в качестве объекта познания и действия, человек отражается в сознании людей и определяет их поведение, лишь «преломляясь» через их внутренний мир, сложившийся строй мыслей и отношений. Восприятие и понимание человека,, формирующиеся у дошкольника или у школьника, отличаются от восприятия и понимания этого же человека взрослым.

Раскрыть основные особенности отражения человеком других: людей, учитывая степень сформированности его как субъекта труда, познания и общения, — задача, в успешном решении которой заинтересованы как теория, так и практика. В последующем изложении освещается один из аспектов этой большой и сложной проблемы. Мы поставили цель выявить конкретные особенности восприятия человеком других людей в зависимости от того, на какой ступени психического развития находится сам познающий субъект.. В этой главе излагаются результаты изучения восприятия человека человеком, которое проводилось с учетом возраста воспринимающих. В первой части дается анализ особенностей восприятия человека взрослыми людьми, во второй — детьми, подростками и юношами. Сравнивая восприятия людей представителями названных возрастных групп, можно выяснить ряд существенных моментов, характеризующих. развитие этого процесса.

В опытах, результаты которых излагаются ниже, испытуемыми были взрослые (студенты в возрасте 21—26 лет) и школьники всех возрастных групп.

В число испытуемых включались лишь те, в чьем внешнем облике не было броских признаков. Испытуемые, входящие в. каждую возрастную группу, были членами одного коллектива и хорошо знали друг друга.

Для получения сравнимых данных при проведении эксперимента во всех возрастных группах применялась одна и та же методика. Она заключалась в том, что лица одной возрастной группы приглашались в аудиторию {или класс) и перед каждым из них ставилась задача описать внешность всех остальных таким образом, чтобы, если понадобится, только по одним «словесным портре-

там»¹ можно было разыскать тех, кто описывается. Испытуемые 13—26 лет могли выполнять это задание только письменно. Испытуемые 10—12 лет могли выбрать по желанию или письменный, или устный вариант. Первоклассники (дети 7—8 лет) выполняли это задание устно. Содержание полученных таким образом 2275 «словесных портретов» было затем подвергнуто анализу, целью которого было:

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒