ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ 6 страница

Почти.

Всхлипнув, Бет открыла глаза и увидела что‑ то на столе.

Тяжелую книгу. Легендарную книгу.

Книгу Рождений.

Она моргнула, удивляясь, что она не исчезла в бункере вместе с повитухами. Семьи Ред‑ Крика были большими, а их генеалогии – многоветвистыми и запутанными. Чтобы сохранить преемственность, каждое рождение было записано в этом огромном томе, как раздел Библии, который читался как бесконечный список: и Исаия родил Мафусаила, и Мафусаил родил Иезекииля… и так далее, и так далее, вечно.

Нервно покусывая кончики волос, Бет присела на краешек кровати и принялась изучать кожаный фолиант с большим усердием, чем когда‑ либо в воскресной школе.

Рождения и смерти Ред‑ Крика переплелись на десятках страниц. В голове теснились имена и лица, призраки, воспоминания и сны. Ее свеча мерцала, отбрасывая странные тени, когда мимо проносились имена мертвых или умирающих.

Где‑ то в конце книги она нашла свою собственную семью. Имя ее матери было помечено крестиком, рядом с которым стояло одно‑ единственное слово: Чужачка.

Она проследила родословную своей семьи до первого из Роллинсов – до Иеремии и его второй жены. Имя второй жены было вычеркнуто, как будто Иеремия хотел стереть ее, но Бет уже знала его.

Это была Сара Шайнер, девушка, которую он похитил из города Чужаков.

Сара Шайнер, ее прабабушка.

«Бог благословляет беглецов». Она вспомнила эти слова из Ветхого Завета. Хотя Агирь бежала от Авраама, он благословил ее и сына ее, Измаила.

Мысли Бет закружились.

Две женщины из ее семьи успешно бежали из Ред‑ Крика: Агнес и Сара. Хотя ей было больно думать о смерти Кори, она не могла не задаться вопросом, означает ли это, что она, как и Агнес, имеет судьбу, ожидающую ее Извне.

Впервые после бункера она закрыла глаза и начала молиться.

«Боже, ты смотришь на меня? Боже, ты здесь? »

Возможно, ее воображение отчаянно пыталось найти утешение. Но в темноте у нее возникло острое, отчетливое ощущение, что она была – и не была – одна.

Кори неподвижно лежал под покрывалом алтаря. Слишком неподвижно.

При виде его каждый мускул ее тела ослабел.

«Да простит меня Господь, что меня здесь не было».

– Кори. – Бет наощупь пробралась к нему. – Кори, ты меня слышишь?

Она положила руку ему на грудь и почувствовала, как та поднимается и опускается. Но она чувствовала, что смерть нависла над ним, как призрак, глядя через плечо в лицо мальчика, которого она почти любила. Мальчика, которого она должна была бы любить, если бы все не пошло так плохо.

По лицу Бет скатилась слеза. Она была уверена, что он уже не сможет с ней поговорить. Но всё же он ещё пытался. Его губы неслышно двигались, а на губах пузырилась кровь.

«Господи, Агнес, – в отчаянии подумала она. – Мне действительно нужна помощь».

– Это еще не конец, – прошептал он сухим, как осенние листья, голосом. – Для каждого потопа есть свой ковчег. Для каждого изгнанника… пророк.

Он был в бреду. Бормотал. Бет прикрыла рот рукой, чтобы не разрыдаться.

Когда его глаза закатились, она не съежилась и не закричала. Она положила ладонь на его вспотевший лоб и стала ждать судорогу, которая положит конец его боли.

Его спина выгнулась дугой. Она наклонилась вперед, чтобы услышать его последние слова.

– Не может же все быть напрасно. – Он стиснул зубы. – Не может быть, не может!

– Тише, – успокаивала она. – Успокойся, Кори. Все в порядке.

– Все не в порядке! Мы оставили их умирать. Они все умирают там, внизу. – Мышцы на его шее вздулись, как жгуты. – Агнес должна вернуться! Агнес должна быть здесь! – Он схватил ее за волосы с невероятной силой. – Верни ее. Обещай, что привезешь Агнес домой.

И обмяк.

Бет отшатнулась и упала на пол; ревнивый ужас стучал в ее голове. Это было ужасно, неправильно и невыразимо эгоистично… чувствовать себя так, когда Кори умирал; она знала это.

И все же ее охватила горечь. Она никогда не забудет, что даже мальчик, который любил ее, в самом конце произнёс не её имя и просил не её о помощи.

В свой последний час он предпочел Агнес.

– 37‑

АГНЕС

Ибо восстанет Господь…

чтобы сделать дело Своё, необычайное дело,

и совершить действие Своё, чудное Своё действие.

– Исаия 28: 21

И снова Агнес тайком выбралась из дома посреди ночи.

Не из трейлера, чтобы встретиться с парнем… а из библиотеки.

Она пошла навстречу Богу.

Она уложила в сумку дневник Бет, телефон и один из фонариков Матильды. Она поцеловала Зика в щеку (на всякий случай) и быстро зашагала по коридорам библиотеки, молясь, чтобы никого не разбудить.

Как бы она объяснилась с Дэнни или Матильдой, если бы встретила их? Даже Джаз, с ее твердой верой в прорицательную силу бабочек, решила бы, что она упала в пропасть.

Она шла по мощеной дорожке, вспоминая послание, начертанное на краю колодца в 1922 году: «Нет большего греха, чем отказаться от Божьего дара». Она презирала патриарха, который выгравировал эти слова. Но может ли это сообщение быть правдой? Хотя она была всего лишь ребенком, она отвергла Божий дар. После того, как миссис Кинг разбила ей костяшки пальцев, она почти задушила внутри себя пространство молитвы навсегда.

В Библии грех означает не только причинение вреда другим людям. Начиная со Второзакония, грех – это любая жизнь, проведенная вне гармонии и музыки Бога.

Шаги Агнес замедлились. Её охватил страх.

Только в пространстве молитвы она найдет в себе силы продолжать путь. Она шагнула в него, открывая широко и глубоко.

Шли минуты, прерываемые стуком ее сапог. За колодцем булыжники превратились в грязную тропинку, а потом и сама тропинка исчезла. Ничего, кроме кактусов и валунов на окраине пустыни. Человеческому Гнезду негде было спрятаться. Звезды пели вверху, земля внизу и между ними…

Вид Гнезда разорвал ее внутренний мир на части.

Башня ворон – это одно, но здесь были люди.

На первый взгляд там было около шестидесяти мужчин, женщин и детей с блестящей твердой кожей, которые плотно прижались друг к другу. Окаменели и дрожали, как огромный камертон.

Агнес сидела очень тихо. Затем коснулась ленты в волосах, набираясь сил.

Она подошла ближе, глядя на гордиев узел из ног, рук и горящих алым глаз. Невозможно было различить контуры одного человека. Они слились воедино, превратившись в многоглазую статую.

Когда ветер трепал их хрустальные щетинки, они шевелились. Когда свет ее фонарика потревожил красный мраморный глаз, тот моргнул.

У Агнес задрожали колени.

– Господи, – прошептала она. – Почему я здесь? Что ты хочешь, чтобы я увидела?

Она закрыла глаза и прислушалась к звукам. Она услышала эмоции и страсть, лежащие в основе песни Бога. Она слышала печаль и пафос, скорбь и сожаление.

Жужжание жило и всегда было траурной песней.

Если источником вируса был Бог, то наказание было слишком грубой концепцией. Тайна – вот что было ближе. Подобно тому, как любое страдание всегда было тайной, Петра была дрожащим воплощением самых непостижимых глубин страдания.

И Бог страдал вместе с этими людьми. Он скорбел.

– Научи меня, – взмолилась она. – Скажи мне, что это значит.

Пространство молитвы росло вокруг нее. Многоликое человеческое Гнездо вибрировало в лунном свете.

Колени Агнес подогнулись, и она упала. Гравий больно впился в ладони. Слезы капали с ее подбородка в красную грязь, когда она плакала в пустыне Гила… скорбя вместе с Богом о мире.

Что‑ то заставило ее поднять глаза.

Самое близкое к ней лицо принадлежало маленькой девочке. Это могла быть Фейт, ее младшая сестра, с волосами, собранными в конский хвост, но этого не могло быть. И все же она знала, что это маленькое, твердое как камень создание – ее родственник.

Потомок Сары Шайнер, рожденный Извне – внучка ее дочери.

Агнес не случайно приехала в Гила. Ее привели сюда, чтобы она увидела лицо этого ребенка.

Это тот самый момент. Он уже приближается.

Ее губы не шевелились, но девушка все же заговорила.

Она заговорила изнутри Агнес, но голос был действительно Божьим, тихим‑ тихим, но каким‑ то громоподобным. Это был первый раз, когда он заговорил с ней словами. В горле у нее пересохло, а мышцы напряглись от страха. Внезапный смертельный страх, как когда‑ то, когда она смотрела в желтые глаза дикой рыси.

«О Боже», – подумала она.

«Грядёт испытание твоей праведности, – сказал тихий голос. – Если ты потерпишь неудачу, твое путешествие окончится. Если преуспеешь, откроешь новую эру».

Это было то, чего она ожидала и боялась… пророческий зов. У Ноя был такой же, и у Иезекииля, и у Исайи, и у Иеремии тоже. Вся их жизнь зависела от нескольких слов, которые они выкрикивали, шептали или ревели с вершины горы.

Ее жизнь уже никогда не будет прежней.

Затем наступила тишина. Послание было произнесено, жребий брошен. Больше ничего не было слышно, кроме Гнезда, земли и кружащихся на ветру звезд.

Агнес встала, разглаживая складки платья, чтобы унять дрожь в руках.

Затем, побуждаемая какой‑ то неведомой силой, она наклонилась к потомку Сары Шайнер и поцеловала ее в красную щетинистую щеку.

– Да благословит тебя Господь. – Те самые слова, которые она сказала Бет. – Благослови тебя Господь в трудную минуту.

Она отступила назад, прикоснувшись к своим губам.

Ошибка.

Неужели она совершила ужасную ошибку?

Но кожа Агнес оказалась не проколота. Она не подвергалась воздействию инфекции. Интересно, её защитило пространство молитвы?

«Испытание твоей праведности».

Человеческое Гнездо содрогнулось. Что это может быть за испытание?

И что это значит, что ее путешествие может закончиться?

«Пространство молитвы, – поняла она. – Я могу потерять его».

Она теребила алую ленту, пытаясь поверить, что достаточно сильна, чтобы исполнить волю Божью как девушка, а не как мужчина, и как чужая в неизвестной, зараженной стране.

Только выйдя из пространства молитвы, она услышала громкий шум. Кто‑ то ехал с Запада в хрустящих гравием грузовиках.

Дюжина фар осветила пустыню с обжигающей яркостью. Вдалеке проревел автомобильный гудок, и от горизонта начали приближаться мрачные грузовики.

У Агнес внутри всё сжалось.

«В Аризоне почти не осталось населения, – говорила Матильда. – Теперь по пустыне бродят только отряды «Гори»».

Агнес подобрала юбки и бросилась в библиотеку. Образы огня и разрушения теснились в ее сознании. А Макс и Джаз уже потеряли один дом из‑ за пламени разбойничьего отряда.

– О нет, – пробормотала она. – О нет.

Она молилась, чтобы вовремя добраться до остальных.

– 38‑

АГНЕС

Тогда Иисус сказал им:

«Так отдайте же кесарю кесарево, а Богу – Божье».

Лука 20: 25

Это были вопли Джаз, которые Агнес никогда не забудет – ее вопли и голос Макса, пытавшегося успокоить ее в полумраке библиотеки.

Матильда и Дэнни препирались на кухне, громко споря о том, что им следует делать. Агнес осталась с Иезекиилем и Бенни в их комнате. Иезекииль свернулся калачиком у нее на коленях и засунул большой палец в рот.

Отряд «Гори» пришёл за человеческим Гнездом… Агнес это прекрасно понимала. И если они похожи на отряд, который разрушил дом Джаз, то они сожгут весь город вместе с Гнездом.

Зик серьезно посмотрел на сестру.

– Мы и отсюда собираемся уехать?

Внутренности Агнес скрутились в тугой узел.

– Даже не знаю.

Он зарылся лицом в кошачью шерсть.

– Мне показалось, ты сказала, что это наш новый дом.

Агнес не знала, что ответить. Дом был тем, чего она хотела больше всего на свете – безопасность и постоянство, – но Бог продолжал вырывать это из‑ под нее, как ковер.

Хлопнула дверь, и Агнес подпрыгнула. Кто‑ то вышел из библиотеки.

– Да ладно тебе, Зик.

– Нет. – Он держал Бенни. – Там очень страшно.

– Мне нужно, чтобы ты был храбрым.

Сколько раз ей придется произносить эти слова, прежде чем они наконец окажутся в безопасности?

Они встретились с остальными в освещенном фонарями вестибюле. Джаз по‑ прежнему пряталась за стеллажами.

– Моя мама пошла их встречать. – Дэнни провел рукой по волосам. – Она думает, что сможет убедить их оставить нас в покое.

– Это безумие, – прошипел Макс. – В этих отрядах одни убийцы. Мы должны убираться отсюда, прямо сейчас.

– Просто подождем. Одну секунду. – Дэнни взволнованно поправил очки. – Возможно, они более разумны, чем отряд, который…

– Разумны?! Ты что, издеваешься надо мной? Нас могут спалить в любую минуту!

В глазах Дэнни что‑ то промелькнуло.

– Моя мать назначила меня главным. Ясно?

Макс усмехнулся.

– И почему? Потому что доктор‑ всезнайка самый умный? Моя девушка чертовски травмирована, а ты стоишь здесь и рассказываешь мне об этом…

Зик прижался к Агнес, и она почувствовала вспышку гнева. Зик был достаточно напуган для одной жизни. Она не позволит им так ругаться в его присутствии.

– Тихо, вы оба. – Агнес повернулась к Дэнни. – Что именно задумала твоя мать?

Он прикрыл рот рукой, подавляя истерический смех.

– Она пошла… О Боже, это так безумно, но она собирается…

– Она пошла пригласить их на завтрак, – выплюнул Макс. – Чертов завтрак.

– Твоя мать поступила правильно. – Агнес изобразила уверенность. – Гостеприимство – это здорово. Я поставлю воду кипятиться. Зик. – Она посмотрела на брата. – Не мог бы ты накрыть на стол?

Дэнни недоверчиво посмотрел на неё.

– Ты уверена, что он должен быть здесь?

Зик посмотрел на сестру умоляющим взглядом, не желая, чтобы его прогнали.

– Дэнни, – огрызнулась она. – Куриный суп. Подогрей его, ладно?

– А какова моя миссия, сержант Ред‑ Крика? – язвительно протянул Макс. – Макароны с сыром?

Из‑ а стеллажей донесся душераздирающий всхлип.

– Да. – В некотором смысле это не так уж сильно отличалось от общения с детьми дома. Ее голос смягчился. – Но сначала проверь Джаз.

Даже в библиотеке капитан отряда «Гори» носил авиаторские очки – темный, похожий на козырек щит. Это был человек‑ гора, даже выше Дэнни. Как и у всех Чужаков, его улыбка была нечитаема, как белая полоса. На шее у него висел крест, который от пламени свечей превращался в золотой.

– Спасибо. – Он холодно посмотрел на дымящийся банкет, который они приготовили – куриный суп, макароны и сухое молоко. – Но я не могу остаться.

– Может, хотя бы присядешь? – Матильда указала на стул.

Он покачал головой.

– Мои люди ждут.

Джаз так и не добралась до кухни. Макс сказал, что ей невыносим вид его униформы – черная огнезащитная куртка с серебряными нашивками на плечах. Вблизи пятна были явно изолентой: знак импровизированного ополчения, наспех собранного на краю света.

Никто мог и не говорить Агнес, что капитан собирается сжечь Гила дотла. Она чувствовала исходящий от него запах бензина, видела пламя в его глазах.

Но, может быть, Матильда сумеет убедить его, переубедить. Агнес ухватилась за эту надежду.

– Насколько я понимаю, ты хочешь остаться, верно? – Он снял черные перчатки, обнажив руки, покрытые бледными шрамами от ожогов.

Матильда скрестила руки на груди руками.

– Да. Библиотека – безопасное место.

– Ошибаешься, – прогремел он, и Агнес вздрогнула. – По периметру есть Гнездо. Он должно быть сожжено.

Агнес прикоснулась к губам, вспоминая девушку, которую целовала.

– Гнезда повсюду, – настаивала Матильда. – Нет такого места, куда мы могли бы пойти, где нам не пришлось бы жить рядом с одним из них.

Мышцы на его шее напряглись.

– А как насчет военных постов? Вы слышали приказ об эвакуации. Глупо было оставаться здесь. – Он обвел взглядом комнату, а когда заговорил снова, в его голосе звучало презрение. – Тем более, с детьми.

– Дороги…

– Небезопасны, да. – Он размял свои покрытые шрамами руки. – К счастью, мы не просто убираем обломки. Мы также собираем отставших.

Макс фыркнул, и капитан резко повернулся на каблуках.

– Хочешь что‑ нибудь добавить, сынок?

Макс побледнел.

– Я не… – он взглянул на Зика, словно набираясь храбрости. – Я тебе не верю. Вы убили мою семью.

Дэнни кинул на Макса яростный взгляд.

Но Агнес не сводила глаз с капитана.

Он был тем, от кого зависело все: их дом и существование человеческого Гнезда. Место последнего упокоения правнучки Сары Шайнер.

Он медленно снял темные очки, обнажив серебряные шрамы, которые окружали его глаза, как гусиные лапки.

– Мне очень жаль это слышать. У нас были благородные намерения, но не каждый отряд оставался на задании. Не каждый капитан уважал правила.

Матильда подняла руки.

– Капитан, мы принимаем меры предосторожности…

– Каким образом? Вы же прекрасно знаете, что в один прекрасный день Гнезда могут проснуться. Напасть на нас в мгновение ока.

– Это не война. – Голос Матильды окреп. – Это эпидемия.

– Больше похоже на войну. – Его голос стал грубым, хриплым, как пустыня снаружи. – Но мы на вашей стороне. Мы можем защитить вас. Проводить в безопасное место.

– Здесь безопасно, – настаивал Дэнни. – Мы не видели никаких ходячих красных существ. Должно быть, все они уже слились в Гнездо. Почему ты не можешь оставить нас в покое?

Капитан покачал головой, всем своим видом показывая, что сожалеет о необходимости выжечь Гила дотла.

Но Агнес не думала, что он действительно так считает.

Наблюдая за ним, она подумала, что Матильда права. Он видел себя солдатом на таинственной войне. Истинная вера текла по его венам, как яд, а истинные верующие всегда были одинаковы.

– Таковы правила: мы должны сжечь их.

Матильда побледнела.

– Должен же быть какой‑ то способ подать жалобу…

– При всем моем уважении, но ты до сих пор живёшь в старом мире. Если хочешь поехать с нами, решай прямо сейчас.

Агнес поникла. Как такое могло случиться? Бог присматривал за Гила. Разве не так?

– Ну что, дети? – Матильда бросила эти слова, как якорь. – Как думаете?

Дэнни взял Агнес за руку, их пальцы переплелись; они стояли в комнате, пропахшей порохом и жидкостью для зажигалок, и по их скрещенным рукам потекло тепло.

– Я слышал кое‑ что о военных аванпостах, и мне это не нравится – сказал он. – Слишком много оружия и слишком мало еды…

– Совершенно верно. – В голосе Макса послышалось облегчение. – Нам лучше быть самим по себе. Во всяком случае, Джаз не пойдет… она никогда не пойдет…

– Понятно, – спокойно сказал капитан. – И куда же вы собираетесь идти в одиночку?

– В больницу милосердия, – быстро ответила Матильда. – На машине это не займет много времени.

– Вот как. – Капитан снова надел очки. – Боюсь, что это уже не вариант.

Фальшивая улыбка Матильды исчезла.

– Что?

– Бензин в ваших машинах был реквизирован отрядом в соответствии с Указом 2. 81 штата Аризона. Мы уже слили его их бензобаков.

– Значит, теперь ты его вернешь. – Голос Макса дрогнул. – Правильно?

Капитан внимательно посмотрел на него.

– Нет.

– Ты что, издеваешься? – Макс почти кричал. – Я имею в виду, это шутка? И что нам теперь делать? Идти пешком?!

– Мне кажется, я достаточно ясно изложил ваши варианты.

Агнес почувствовала, как отчаяние подступает к горлу, словно желчь. Пешком или за рулем, ей было все равно, как они доберутся до больницы. Но сжигать Гнездо, любое Гнездо, было неправильно. Она чувствовала это.

Она открыла рот, чтобы что‑ то сказать, но тут же закрыла его. Что, если прибытие отряда не было ошибкой? Что, если им никогда не суждено было остаться здесь?

Она вспомнила: «Грядёт испытание твоей праведности».

Она почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица, и Дэнни бросил на нее быстрый, обеспокоенный взгляд.

– Если вы сделали свой выбор, мне нужно взглянуть на документы, – сказал капитан.

– Но почему? – спросила Матильда. – Ты не представляешь закон.

– Нам нравится знать, с кем мы имеем дело. Показывай.

Чужаки плавно потянулись за своими бумажниками, но у Агнес никогда не было ни одного документа. Капитан изучал одно удостоверение за другим, резко кивая каждому.

Затем он выжидающе повернулся к Агнес и Зику.

– У меня нет водительских прав. – Она старалась не ерзать под его пристальным взглядом.

– Разрешение ученика? Школьное удостоверение?

– Нет.

Капитан пристально посмотрел на нее.

– А откуда ты, собственно, родом?

– Из Ред‑ Крика.

Теперь капитан переключил всё внимание только на неё.

– Какие там новости? Кому‑ нибудь нужна наша помощь?

Она слишком сильно сжала руку Дэнни. Помощь. Где была их «помощь» в ту ночь, когда Пророк приговорил свой народ к заточению в бункере? Где была их «помощь», когда Агнес и дети росли без образования или когда ее сестру выдали замуж в пятнадцать лет?

Она уставилась на него, настолько переполненная гневом, что не могла вымолвить ни слова.

Но вместо неё рядом пропищал Зик:

– Если ты поедешь в Ред‑ Крик, они тебя пристрелят.

Стоящий рядом Дэнни замер.

Капитан с трудом опустился на колени перед Иезекиилем.

– Что ты хочешь этим сказать, сынок?

Агнес напряглась, чтобы расслышать его слова.

– Они ненавидят Чужаков. Больше всего на свете.

– Понимаю. А ты ненавидишь Чужаков? – капитан резко повернул голову к Агнес. – Или твоя сестра?

– Моя сестра любит Чужаков, а я думаю, что они странные. – Он просиял. – Но мне нравятся их фильмы. Бэтмен – мой любимый.

Капитан усмехнулся и протянул руку. Зик серьезно пожал ее.

Агнес выдохнула.

– Освободите помещение завтра к полудню. – Он встал. – Вы не захотите оставаться здесь дольше этого срока.

Дэнни и Агнес проводили его до двери, и он вышел, окутанный клубами бензиновых паров. Осознав, что их руки все еще переплетены, они смущённо посмотрели друг на друга. Но у них не было времени бормотать извинения и оправдания.

Из кухни донесся душераздирающий плач матери Дэнни.

Они стояли как вкопанные, прислушиваясь, как сломалась стойкая Матильда.

Дэнни повернулся к Агнес, его лицо было искажено тревогой.

– Все должно было быть не так. Я привел тебя сюда, потому что думал, что это будет безопасно. Для тебя, для твоего брата.

Ее сердце смягчилось, потому что он снова извинился перед ней… на этот раз за состояние всего мира Извне. Она обхватила его руку обеими руками и прижала к своему подбородку. Его запах был знакомым и успокаивающим.

– Я знаю, Дэнни.

– Знаешь? – Он пристально посмотрел на нее. – Мир никогда не был таким, как сейчас. Никогда не был таким неопределённым.

Агнес собрала всю свою веру.

– Когда‑ нибудь он снова будет в безопасности. Знаешь, я верю в вас, Чужаков.

Дэнни благодарно, хотя и печально, улыбнулся ей.

– У тебя больше веры, чем у кого‑ либо из тех, кого я когда‑ либо встречал, – сказал он. – Я начинаю думать, что это какая‑ то сверхсила.

Агнес сжала его руку, но про себя подумала, сможет ли она вынести потерю еще одного дома. Заживет ли когда‑ нибудь рана, открывшаяся вновь так быстро.

– 39‑

АГНЕС

Из среды грома Я услышал тебя.

Псалом 80: 8.

На следующее утро, когда остальные заканчивали укладывать вещи, Агнес вернулась к колодцу Иеремии, чтобы попрощаться.

Чего она действительно хотела, так это увидеть маленькую девочку в Гнезде в последний раз. Но сосредоточив свою силу, она почувствовала, что члены отряда уже собрались. Она слышала каждый звук приближающихся шагов, каждое взволнованно бьющееся сердце. Они собирались сжечь Гнездо, библиотеку, весь город.

В пространстве молитвы она даже не могла ненавидеть их за это. Они тоже были Божьими созданиями.

Она прижалась животом к каменной кромке колодца и наклонилась, чтобы еще раз прочитать послание.

«Нет большего греха, чем отказаться от Божьего дара».

Агнес словно проглотила горсть горячего черного песка и заплакала.

Как ни суровы были законы Ред‑ Крика, они обещали, что если ты будешь следовать им, Бог всегда поддержит тебя, защитит и полюбит. Но тихий шепот говорил с Агнес, и его послание звучало совершенно ясно. Отныне Бог больше не будет ее портом во время шторма. Отныне он будет совсем другим: силой, которая двигала ею, бросала ей вызов, толкала ее даже на край пропасти.

Она читала Библию. Бог не облегчал путь своим пророкам. И далеко не один из них пожелал, чтобы никогда не был рожден.

Позади нее хрустнула ветка. Она резко обернулась.

Капитан стоял на тропинке, держа руку над пистолетом.

– Что ты здесь делаешь? Да ещё и в одиночестве?

Она вызывающе вздернула подбородок.

– Прощаюсь.

– Ты так привязана к этому зараженному месту? – Он огляделся, принюхиваясь. – Здесь воняет.

– Я чувствую только запах ветра и воздуха.

– Тебе повезло. – Он замолчал, пристально глядя на нее. – Ты вооружена?

– Нет.

Он нахмурился.

– Ты заразишься. А то и чего похуже.

Она собиралась хранить каменное, полное достоинства молчание. Но вместо этого поймала себя на том, что умоляет:

– Капитан, не сжигайте Гнездо.

Он стоял по стойке смирно и настороженно оглядывался. Крест на его шее сверкнул в лучах солнца.

– Это грех против Бога, – дрожащим голосом произнесла Агнес. Она знала, что в каком‑ то смысле произносит свое первое пророчество. – Я думаю, однажды тебе придется раскаяться в этом.

– Согласно вашему вероучению, спасение человечества – это грех?

– Наши верования совпадают. По крайней мере, базово, где это имеет значение. – Она покраснела, услышав себя. – И сжигание Гнезд не спасет человечество. Люди в них живые, по‑ своему. Это что‑ то значит. Ты так не думаешь?

Капитан долго смотрел на нее из‑ за своих авиаторов.

С окраин города доносились крики – ликующие голоса его людей. Агнес почувствовала запах дыма. Она представила себе лицо правнучки Сары, тающее в пламени.

Агнес была всего лишь человеком. Ей хотелось кричать, гневаться, грозить кулаком Богу.

Но он был предельно ясен. Если она провалит предстоящее испытание, то потеряет пространство молитвы и защиту его заботы… ее и Зика единственную реальную защиту от Извне. Поэтому она глубоко вздохнула и решила начать мучительную работу по принятию тайны страдания… окаменевшей или мягкой плоти, все равно.

Она подумала об Иове: вот, он, кто может помешать ему? Кто скажет ему: что ты делаешь?

– Медсестра приняла решение, – наконец сказал капитан. – Но твой брат – всего лишь ребенок. Ты должна пойти со мной.

Агнес знала, что он думает, будто делает добро.

– Спасибо. Но с нами все будет в порядке.

Он многозначительно посмотрел на небо.

– Ты же знаешь, что надвигается буря. Не так ли?

Она кивнула.

– Здесь нет страховочной сетки, некому позвонить, если ты в затруднении. – Он подошел ближе. – Послушай, это противоречит правилам. Но если что‑ нибудь случится, ты можешь связаться со мной.

Он протянул небольшое черное устройство с дрожащей антенной. Рация, догадалась она.

Агнес не протянула руку в ответ.

– Мне не нужна помощь, капитан.

– Это тяжелый мир, Агнес, – хрипло сказал он. – Ты не боишься?

– А почему тебя это волнует? – беззлобно спросила Агнес.

Он потер заросшую щетиной челюсть.

– Знаешь, у меня была дочь.

Агнес вздрогнула.

– Она…

Его лицо исказила судорога.

– У каждого члена моего отряда есть рация. Эта – твоя.

Агнес нахмурилась, принимая ее.

– Я даже не знаю, как этим пользоваться.

Он накрыл ее руку своей.

– Нажми кнопку. Здесь.

Радио зашуршало от помех.

– В течение следующих трех дней мы будем собирать отставших. Если за это время что‑ то произойдет, нажми кнопку. Всё просто.

– Спасибо. – Агнес не знала, что еще сказать.

Капитан кивнул, повернулся и пошел дальше по тропинке. Он собирался встретиться со своим отрядом и уничтожить то, что осталось от Гила, как Бог уничтожил Гоморру.

⇐ Предыдущая 11 12 13 14 151617 18 19 20 Следующая ⇒