ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ 2 страница

Чужачка поймала взгляд Агнес и подмигнула.

«Спасибо», – проговорила она одними губами, и девушка пожала плечами.

«Не переживай», – говорил ее жест.

Это был краткий миг взаимопонимания между ними, мимолетный, как летний ветерок. Но для Агнес, переступившей порог третьей муниципальной библиотеки Гила с братом, его инсулином и всеми своими надеждами в руках, это означало целый мир.

– Это не правильный цвет, – проворчал Иезекииль, глядя на свои макароны.

– Да ладно? Это же «Крафтс», – сказала девушка, представившаяся Джазмин.

Джаз, если коротко.

Ее парень, Макс, сгорбился рядом с ней. Даже прихлебывая макароны, он оставался самым привлекательным мужчиной, которого Агнес когда‑ либо видела. По сравнению с ним красавчик Кори Джеймсон был похож на грязный кроссовок. Она бы покраснела, если бы он взглянул на нее, но он не проявлял никакого интереса ни к чему, кроме еды.

Она заморгала, глядя на свою еду, которая была поразительно оранжевой – неонового, неестественного цвета. Агнес наколола пару кусочков на вилку, прожевала и проглотила.

– Это потрясающе.

Она посмотрела прямо на Иезекииля, желая, чтобы он не был груб. Голод взял верх, и он с сомнением попробовал первый кусочек. Затем улыбнулся своей милой, мальчишеской улыбкой, и узел в ее груди ослабел.

Они ели в самодельной кухне – алькове, бывшем некогда кабинетом, заставленным шкафами и проволочными мусорными корзинами. Чужаки наполнили его приборами – походной плитой, кофемашиной, фильтром для воды – и перевернули шкаф на бок, сделав из него стол.

– Конечно, здесь нет электричества, – пояснила Джаз. – Но у Матильды есть походная печка на аккумуляторе. Мы используем ее, чтобы заряжать наши телефоны, включать кофемашину и все такое. Ты тоже можешь подзарядить телефон, если хочешь.

– Будто в этом есть какой‑ то толк, – пробормотал Макс с набитым оранжевыми макаронами ртом.

Агнес вопросительно посмотрела на Джазмин.

Джазмин ткнула в него большим пальцем.

– Макс убежден, что сотовая связь отключится со дня на день. Но пока башни стоят… – Она замолчала, внезапно забеспокоившись. – Неважно. – Она стряхнула с себя оцепенение. – Никто толком не знает, что произойдет, так что лучше смотреть на происходящее с хорошей стороны, верно?

Верно.

Но Агнес казалось, что она плывет в каком‑ то сюрреалистическом сне. Все в их окружении было просто немного не так – от гладких, блестящих полов до проколотых ушей Джазмин и очень не похожей на Ред‑ Крик нерасторопности Макса.

Но самым странным была сама библиотека.

Когда Дэнни упомянул о ней, Агнес представила себе небольшую коллекцию учебников миссис Кинг – «Н» для Ноя, который спас Плохой мир. Но в этом здании было столько книг, что ей и не снилось. И она, и Иезекииль разинули рты, но девушка‑ Чужачка продолжала болтать, как ни в чем не бывало.

Тысячи книг. Тысячи.

Теперь Джаз налила себе чашку кофе. Она предложила Агнес, но та отказалась. Ее нервы и так уже были на пределе.

– Мы приехали сюда несколько дней назад. – Девушка‑ Чужачка, казалось, была полна решимости поддержать разговор. – Мы прошли пешком весь путь от Арида и случайно встретились с Дэнни и Матильдой. К счастью, у нас у всех одновременно кончилась еда. Откуда ты знаешь Матильду? Вы приехали издалека?

Агнес оторвалась от еды, не зная, как много стоит рассказывать.

Красавчик Макс сонно смотрел на них. На его огромной футболке красовалась загадочная фраза «СКРОМНАЯ МЫШЬ²».

Агнес молчала довольно долго, и Чужаки обменялись взглядами.

– Мы приехали из… места, рядом с Холденом, – поспешила ответить она. – Мы никогда не были в Гиле. Как много людей здесь живёт?

– Ты шутишь? – фыркнул Макс. – Это же очевидно, что мы отставшие. Все ушли уже давным‑ давно.

Давным‑ давно.

Агнес подавила дрожь.

Она старалась изо всех сил, пока они мчались мимо амбаров, водонапорных башен и заброшенных одноквартирных домов, представляя себе будущее здесь. Но ее нервировало то, что тишина окутывала все вокруг, тяжелая, как шерстяное одеяло.

«Они ели манну в пустыне, а потом умерли», – недавно произнёс Иезекииль.

И еще Агнес тревожили сваленные в углу в кучу припасы. Консервы, палатки, фонарики, спальные мешки. Все, что нужно, чтобы спать и путешествовать. Все, что понадобится, если наступит конец света.

Ужас лизнул ее, как льдистый холод.

– Итак…, ‑ не удержалась она от вопроса. – Когда все вернутся?

Ещё один быстрый, нечитаемый взгляд.

– Разве вы не слышали об эвакуации?

Пока Иезекииль подчищал свою тарелку, Агнес пыталась понять прозвучавшее слово. Эвакуация. У нее было лишь смутное представление, что оно могло означать.

Глаза Джазмин распахнулись.

– О, Боже, вы из Ред‑ Крика, верно?

Откуда она знала?

Было ли что‑ то в лице или в глазах Агнес, что выделяло ее среди нормальных людей?

– Я писала доклад по фундаменталистским культам для школы, – продолжила Джаз. – Я читала про одежду, которую вы носите.

Агнес посмотрела на свое длинное платье, мятое и покрытое пятнами пота после бессонной ночи, и коснулась растрёпанной косы, доходившей ей до пояса. Так не похожей на мальчишескую, короткую стрижку девушки.

Макс, теперь слегка заинтересованный, поднял точеную бровь.

– Что случилось? Инфекция выкурила тебя?

Перед глазами Агнес вспыхнул бункер. Она почувствовала, как подступают слезы, но Иезекииль опередил ее, разразившись беспомощными, дрожащими рыданиями. Ему было семь, он был измучен и близок к полной истерике. Она знала, что через мгновение он будет корчиться на полу.

– Тише, Иезекииль, Тише.

– Я хочу домой, – хныкал он. – Я хочу домой, я хочу домой!

Пока подростки‑ Чужаки наблюдали за происходящим, в сердце Агнес родилась ужасная мысль: куда бы ты ни пошел, Ред‑ Крик всегда будет с тобой, и ты никогда не убежишь по‑ настоящему.

А затем в дверях появилась Матильда, одетая в бледно‑ зеленый хирургический костюм и с винтовкой на плече. Иезекииль заметил медсестру, которая спасла ему жизнь – ровесницу матери, но смотревшую на него с безумной нежностью – и его слезы остановились.

Он безмолвно бросился в ее объятия.

– Зик, малыш Зик. – Матильда обняла его. – Ты выбрался. Ты здесь.

Агнес уставилась на них, прижав руку ко рту. Потом она вскочила и обняла пожилую женщину, от которой пахло лавандой и хорошим душистым мылом. Матильда плакала, но старалась скрыть это, глядя куда угодно, только не прямо на их лица.

«Она не думала, что нам это удастся, – осенило Агнес. – Матильда думала, что Ред‑ Крик поймает нас и убьет, как и должен был сделать. Или, если не он, то красные существа».

– Где Дэнни?

Матильда отстранилась с серьезным лицом, и по спине Агнес побежали мурашки. Макс и Джезмин насторожились.

– Это был зараженный? Они здесь? – мрачно прогремел голос Макса.

– Нет, ничего подобного, простой грипп. Дэнни проверяет температуру. Скоро подойдёт.

Агнес взволнованно заерзала. Дэнни был Чужаком, которого она знала лучше всех, и сила ее страха потрясла ее. Она не могла представить себе мир Извне без него. Если бы он исчез…

– Агнес?

Она резко обернулась, словно ожидая увидеть призрака, но это был Дэнни: немного осунувшийся и похудевший, но все тот же. Со звездным мостиком веснушек на носу.

И он улыбался.

Для ее лишенных сна глаз он выглядел полной противоположностью бункеру. Противоположностью тьме. Ей пришлось сжать кулаки, чтобы не броситься в его объятия… нелепое и до смешного неприличное желание.

Поскольку они виделись только в стране ее пленения, их встреча в третьей муниципальной библиотеке была словно наэлектризована. Она представила себе яркий звук ломающегося железа.

– Я знал, что ты справишься. – Он просиял, глядя на нее. – Я знал, что ты придешь.

А затем он рухнул в кресло, кашляя так, словно вот‑ вот умрет.

– 27‑

БЕТ

Враг преследует душу мою, втоптал в землю жизнь мою,

принудил меня жить во тьме, как давно умерших.

– Псалом 142: 3.

Магда Джеймсон менялась.

Бет оказалась запертой в маленьком чулане почти на сутки без еды и питья. С момента, как она вправила плечо, жажда стала постоянным голосом в ее голове, угрожая свести с ума.

В полнейшей темноте она видела только мрак, но точно знала, где находилась Магда – девушка излучала жар, словно печка. Всю ночь она дрожала и корчилась от лихорадки, пока, наконец, полностью не перестала шевелиться. Она настолько притихла, что с виноватым облегчением Бет решила, что та наконец‑ то умерла.

Но Магда не умерла. Бет вздрогнула от глухого зарапающего звука, похожего на скрежет зубов. Широко раскрыв глаза, она смотрела, как тени в углу сжались в хищную линию.

Магда – или существо, которое было Магдой – больше не была обращена внутрь своей агонии.

Бет замерла, думая о собаке в церкви… как ее когти стучали по полу, как она со змеиной скоростью неслась на миссис Кинг. Пророк застрелил собаку, но если никто не остановит Магду, что тогда будет? Неужели она просто передаст свою болезнь и оставит все, как есть? Или она будет продолжать кусаться и кусаться? Проглотит ли она то, что откусила?

За дверью их тюрьмы Пророк перестал проповедовать, и уже это было, по крайней мере, удачей. Было бы слишком легко поверить в его успокаивающие слова – «демоны не могут причинить вреда праведникам» – и снова погрузиться в сон Ред‑ Крика. Несколько часов назад она с хрустом вставила плечо обратно в сустав и чуть не упала в обморок, когда её ослепила дикая боль. Все это было бы напрасно, если бы она не продолжила бороться сейчас.

Затем Магда издала звук – нечеловеческое рычание, – и Бет прижалась к двери.

«Пожалуйста, скажите, что мне это привиделось».

Скрежет по деревянному полу подвала. Существо‑ Магда неуверенно подошло ближе, потом еще ближе. Бет увидела смутные очертания головы, наклонившейся – ужас из ужасов! – чтобы понюхать пальцы ног Бет. Бет пошевелила ногами под свадебной юбкой.

Магда вскинула голову. Ее глаза казались двумя тлеющими угольками в темноте.

Дыхание Бет было прерывистым.

Сэм как‑ то спросил, можно ли умереть от кошмара – упасть в обморок от одного только страха. Она сказала ему «нет», но теперь сомневалась.

– Магда. Не подходи ближе. Я тебя предупреждаю.

Жалкая угроза. Но, должно быть, в этой скорлупе осталась какая‑ то искорка девушки, потому что Магда снова опустилась на пятки.

«Продолжай говорить. Лучше продолжай говорить».

– Послушай, мне очень жаль Кори. Но нечестно было заставлять твоих друзей называть меня шлюхой. Это было очень больно. Это заставляло меня чувствовать себя гнилой изнутри, хотя я никогда ничего не делала. Совсем ничего.

Некоторые слова были шепотом, некоторые – криками, и по крайней мере два были откровенной ложью, потому что она многое делала с Кори Джеймсоном.

Но это не имело значения. Магда внимательно слушала.

– Я не понимала этого, пока твой отец не попытался оторвать мне руку, но слова, которые он и Пророк используют – праведный, святой, демон, шлюха – они хуже лжи. Они рисуют все черным и белым и уничтожают то, что находится между ними. Они заставляют нас чувствовать такой стыд, что мы готовы сделать все, чтобы снова почувствовать себя чистыми. – Бет не дышала с тех пор, как начала говорить, и от нехватки кислорода у неё начала кружиться голова.

– Девушки выходят замуж за того, за кого им говорят, и лезут в бункер, когда им говорят. Но это ловушка, Магда. Агнес знала это. Она…

Магда снова зарычала. Бет замолчала. Напряженный взгляд существа сказал ей, что это бесполезно. Она умрет здесь.

Эта тварь, которая когда‑ то была Магдой, собиралась убить ее.

«Мне нужна Агнес, – подумала она. – Боже милостивый, мне нужна Агнес».

Даже в момент, предшествующий кровавой смерти, ее сестра осталась бы непоколебимой. На ее лице появилось бы мудрое выражение – такое, будто она видит слои глубже, чем кто‑ либо другой. Бет готова была выцарапать себе глаза, только чтобы вновь почувствовать рядом с собой успокаивающее присутствие Агнес.

Существо начало дрожать, почти вибрировать, и, глядя в лицо смерти, Бет начала вспоминать. Она вспомнила, как Агнес смотрела на свой сад, в то время как воздух вокруг нее мерцал, как жар, и Агнес склонила голову в молитве. Она вспомнила, как Агнес плакала, спорила, а потом согласилась остаться в Ред‑ Крике, чтобы присутствовать на свадьбе Бет, прекрасно понимая, на какой риск идет.

Агнес.

Охваченная мечтательным ужасом, она поняла странную, тревожащую ее правду. Она не могла сказать как – у нее не было доказательств – но это была своего рода Вера. Чистая и правдивая.

Она знала: этот монстр‑ Магда не смог бы навредить Агнес.

Неужели она ничего не чувствовала до свадьбы? Разве она не почувствовала какую‑ то силу в том шокирующем, электрическом поцелуе?

«Я даю тебе свое благословение, Бет Энн. Да благословит тебя Бог в трудную минуту».

Бог улыбнулся ее сестре. В глубине души Бет всегда это знала. Если бы она была здесь, то была бы похожа на Джозефа в плаще грез. Неприкасаемая.

Но Бет – нет.

Существо готовилось к броску.

Бет бросилась к двери. Она била по ней кулаками и кричала:

– Выпустите меня! Помогите!

Она ударила в нее здоровым плечом, но дерево не поддалось.

Было слишком поздно молиться, но Бет все равно попыталась. Она дошла уже до Бога, который пребывает на Небесах, когда дверь распахнулась, и кто‑ то зажал ей рот рукой.

Кто‑ то втащил ее в большую комнату бункера – единственная лампочка была болезненно яркой для ее изголодавшихся по свету глаз – и прижал спиной к двери. Магда с обратной стороны навалилась на дверь, чтобы тоже вырваться.

– Помоги мне закрыть!

– Кори?

– Толкай, – прошипел он.

Она была невероятно сильной, эта измененная Магда, и они изо всех сил старались удержать ее в мрачной тишине. Нога Бет скользнула по опилкам, и дверь приоткрылась. Она надавила сильнее, прибавляя свой вес к весу Кори.

Дверь захлопнулась.

Руки Кори дрожали, когда он вставлял ключ в замок. Засов поддался, и Магда в бешенстве бросилась на дверь. Бет очень жалела, что вообще услышала звук ногтей, щелкающих и ломающихся о щепки дерева.

Кори вытаращил глаза.

– Это моя сестра?

Она коснулась его руки, дрожа.

– Больше нет.

– Тоби такой же. С каждым часом ему становится все хуже. – Кори глубоко вздохнул и выпрямился. – Все спят. Сиди тихо и не высовывайся.

Он лёг на живот и пополз. Бет последовала за ним в похожий на пещеру лабиринт. В воздухе пахло сыростью и землёй, их колени оббивались о корни и камни. Но Кори, казалось, знал, что делать. Никогда в жизни она так не радовалась, видя грязные подошвы туфель.

Они свернули в узкий туннель. Кори включил фонарик, осветив комнату, заставленную консервами. В отличие от туннеля, здесь они могли выпрямиться. Серебряная паутина покрывала щели между банками, но Бет так хотелось пить, что ей было все равно. Она схватила с полки банку, отвинтила крышку и сделала большой глоток персикового сока. Ее горло судорожно сжалось, но она осушила всё до дна. Сироп был сладким облегчением.

– Мои матери почти все это законсервировали, – прошептал Кори. – Еда на четыреста дней.

Бет боролась с волной боли – ее вывихнутая рука безумно жгла после ползания в туннеле.

«Не думай об этом, пока мы не выберемся отсюда».

Но хотел ли Кори вообще выбраться отсюда? С тех пор, как мальчишки обозвали ее шлюхой, она избегала сына Мэттью Джеймсона, как чумы. Может быть, он и не собирался бежать. Возможно, он просто не мог смириться с мыслью, что она станет обедом Магды.

Она посмотрела ему в глаза, ища разгадки, и тоска в них смутила ее. Как ни странно, его глаза были точь‑ в‑ точь как у отца… только мистер Джеймсон никогда не тосковал по Бет.

Во время свадебной церемонии он то и дело поглядывал на свои наручные часы, то оглядывался через плечо в сторону бункера – теперь она это поняла. В этом был какой‑ то нездоровый смысл. В конце концов, он десятилетиями ждал конца света, того единственного захватывающего момента, который докажет, что его жизнь праведна. Когда время, наконец, подошло, он смотрел на бункер, как влюбленный. Как сейчас на нее смотрел Кори.

Она вытерла сироп со рта.

– Какой у тебя план?

– Спасти тебя, а потом выбраться отсюда к чертовой матери.

– Я думала, ты хочешь быть патриархом с одиннадцатью женами, – съязвила Бет.

Его лицо скривилось. Реальность бункера и ужасная темнота тоже изменили его.

– Я был невежественным маленьким засранцем, не так ли?

Бет хотела кивнуть, но сейчас было не время дразнить Коди.

– Как мы отсюда выберемся?

– Я знаю способ.

Никто не препятствовал им, пока они ползли по поднимающемуся кверху, сужающемуся проходу. Люди спали, измученные за день. Никому и в голову не пришло установить охрану… в конце концов, кому захочется бежать в огнедышащее Вознесение?

– Смотри. – Кори указал на маленький аварийный люк, скрытый в темном туннеле.

Они оба смотрели, вдыхая землистый воздух дольше, чем это было разумно.

– Моя сестра постаралась бы найти детей, – тихо сказала Бет. – Забрать их отсюда.

Она скорее почувствовала, чем увидела, что Кори смотрит на нее.

– Это то, что ты хочешь сделать?

Да поможет ей Бог, но она этого не сделала: ужас пронзил ее сердце, опустошил его. Она отогнала от себя образ детских лиц, гадая, пожалеет ли когда‑ нибудь об этом выборе.

– Мы не можем вернуться, – сказала она. – Тогда нас точно поймают.

– Я пытался убедить своих братьев, что то, что случилось с тобой и Магдой, было неправильно. – Кори кашлянул. – Даже нечестиво.

– И что же? – прошептала она.

– Они сказали: «две своенравные девушки не стоят твоей души». – Голос у него был сломленный. Потерянный. – Я думаю… я думаю, что больше никогда их не увижу.

Она взяла его за руку. Сжала ее. Он удивил ее, протянув руку и стряхнув грязное пятно с ее щеки большим пальцем. Затем он повозился с люком и толкнул его.

Бет жадно глотала свежий воздух огромными благодарными глотками. Он был слаще персикового сока. Слаще всего на свете.

Кори выбрался наружу и она последовала за ним, путаясь в своём измазанном грязью свадебном платье. Ей хотелось бежать и не останавливаться до самого Холдена.

Люк с лязгом захлопнулся, навсегда отрезая их путь к старой жизни.

Они бросились бежать к деревьям.

Кори был быстр, но Бет, видевшая, во что превратилась Магда, была быстрее. Под темным покровом леса она прижимала свою больную руку к груди.

«Не оглядывайся».

Среди деревьев она ощутила весь ужас брака и красной смерти, дышащей ей в затылок. Она вспомнила Магду и Мэттью, и жестокое осуждение со стороны праведников. Она почувствовала стекающее по лицу яйцо и бормочущий вслед ветер – «шлюха, шлюха, шлюха».

Оглушительный щелчок, громкий словно выстрел, заставил ее застыть на полпути.

– Бет! – взвыл Кори, и она уже интуитивно поняла, что произошло.

Кори Джеймсон попался в одну из ржавых, едва видимых ловушек Ред‑ Крика.

Она оглянулась. Между ними лежала густая тень, и в эту ночь не было луны, чтобы осветить предательство.

«Я могла бы бежать дальше. Мне не нужно останавливаться».

Позорная мысль, но что поделаешь. Ей не нужно было останавливаться. Позднее, когда ее поглотило бы чувство вины, она могла бы сказать себе, что не слышала его крика – что они разделились в лесу.

Выросшая в Ред‑ Крике Бет знала, как заставить себя поверить в ложь, чтобы выжить.

Она колебалась еще мгновение. Потом подумала об Агнес… об Агнес, о ее непоколебимой любви… и не могла бросить его. На обратном пути к Кори они прижимала свою руку к груди, и, увидев его, согнувшегося пополам в кустах, заплакала… но не из‑ за него.

Она была близко, так близко, может быть, в полумиле от дороги. Но «близость», в конце концов, ещё ничего не значит.

– Думаю, у меня нога сломана.

Его удерживал капкан, полный острых железных зубов, и она не знала, как его оттуда вытащить. Даже если бы ей это удалось, судя по неестественному сгибу его ноги, им не суждено было далеко уйти. Кори истекал кровью на лесном суглинке. Она чувствовала привкус меди на языке.

Она еще раз с тоской посмотрела в темноту, затем повернулась лицом к жестокой железной ловушке, пытаясь избавиться от ощущения, что Ред‑ Крик наконец‑ то прикончил их.

От ночного кошмара можно умереть. Очень даже можно.

Хотелось бы ей сказать это Сэму.

– 28‑

АГНЕС

Ибо пред очами Твоими тысяча лет,

как день вчерашний, когда он прошёл, и как стража в ночи.

– Псалом 89: 5.

Пока Матильда укладывала спать Иезекииля (которого она называла просто Зик), Дэнни пояснил, что разболелся где‑ то посреди ночи.

– Это просто инфекция, которую я, вероятно, подхватил от мамы, – сказал Дэнни. – Она работала в больнице сутки напролет. Так что ничего серьезного, правда.

Хотя в библиотеке было тепло, он кутался в ветровку. Агнес не хотела мучить его вопросами, но кое‑ что ей нужно было знать.

– Куда все уехали?

– В Калифорнию или Лас‑ Вегас. – Он поправил очки. – Военные форпосты разбросаны по всему юго‑ западу.

– Мы все должны быть где‑ то там, – с горечью вставил Макс. – Мой город отказался съезжать, знаешь, что с ним сделали? Его сжёг «Отряд Гори».

Лицо Джазмин скривилось, словно от боли.

Агнес была не единственной, кто имел дело с призраками разрушенного прошлого, и она упрекнула себя за эгоизм. Это было что‑ то новое: она испытывала сострадание к чужакам и видела их такими, какие они есть: настоящими, человечными и способными страдать, как и она сама.

– Они убивали людей, этот «Отряд Гори»? – спросила она.

– Они психи. – Макс сунул в рот зубочистку и принялся ее жевать.

– Все началось с выжигания Гнёзд, – объяснил Дэнни. – Правительство санкционировало их сдерживание после эвакуации. Но некоторые из отрядов вышли из‑ под контроля. Некоторые из них решили, что эффективнее или веселее сжигать целые города. – Он осмотрел свои руки. – Даже с живыми людьми внутри.

Агнес содрогнулась, представив красные языки пламени – Вознесение другого рода.

Дэнни сделал большой глоток воды, и она вспомнила кое‑ что, что едва заметила во время своего путешествия из пустыни – с высокими соснами и чистым, холодным воздухом – в этот выжженный нижний регион.

– Где все птицы?

Чужаки непонимающе заморгали и она попыталась снова.

– Этим утром не было слышно ни одной птицы. Это нормально?

– Агнес, ты никогда не была… – начала было Джазмин, но Дэнни прервал ее, возбужденно жестикулируя.

– Если в Ред‑ Крике еще есть незараженные птицы, то это, должно быть, последнее место на земле, – с энтузиазмом сказал он. – Во всем мире птицы сильно пострадали. Ученые говорят, что это начало экологической катастрофы.

– Подожди‑ ка, – встрял Макс. – Сколько инфицированных у вас в Ред‑ Крике? Сколько инфицированных людей?

Агнес знала лишь о Магде Джеймсон и Тоби, сыне Пророка.

– Всего двое. И только потому, что Пророк хотел навредить людям.

Макс хлопнул ладонью по столу.

– Если нам придется остаться в Аризоне, – тут он бросил на Дэнни очень злобный взгляд, – то именно там мы и должны быть. В долбаном Ред‑ Крике, где до сих пор живут долбаные птицы!

Агнес стало холодно. Она взглянула на Дэнни, потому что он это видел. Он знал.

– Поверь мне, Ред‑ Крик – это последнее место, где мы хотим быть. – Он ответил на взгляд Макса с откровенной неприязнью. – Там командует сумасшедший.

Макс закатил глаза, а Дэнни скорчил такую гримасу, какой она никогда раньше не видела.

Агнес отстранилась.

Он был каким‑ то иным в Извне.

Пока Чужаки продолжали свой разговор, она пыталась понять, что же изменилось, и решила, что дело было в втом, как он себя вел с другими. Хотя они встретились всего несколько дней назад, у Чужаков уже было куда больше общего друг с другом, чем когда‑ либо было бы с ней. Она не понимала половины из того, о чем они говорили, поэтому пыталась мысленно составить список новых слов, чтобы проверить их позже. Кто такой Стивен Кинг, где находится город Рино и что такое ноутбуки? Что такое Джонстаун и кто такие вегетарианцы (Джазмин была одной из них? ) И что, ради всего святого, означает ЦКЗ и АООС?

Она сказала себе, что не должна надеяться стать одной из них, а только быть среди них. Близко, но никогда не соприкасаясь. И, возможно, это было правильно.

Учитывая, как ее тело реагировало, когда Дэнни был рядом, наверное, это было к лучшему.

Дэнни взял салфетку и вытер пот со лба. Его била дрожь.

Макс это тоже заметил и прищурился.

– Какая у тебя температура?

– Тридцать восемь и восемь, но это не…

Макс отодвинул пустую миску.

– Снимай рубашку.

– Это не Вирус, – сказал Дэнни. – Так что остынь.

Макс неприятно рассмеялся.

– А будь это он, ты бы нам об этом сказал?

– Не все оставшиеся на этой планете эгоистичные засранцы, ты, бесполезный…

– Довольно. – Вернулась Матильда, выглядя измотанной. – Я знаю, вы на грани, но между нами должно быть доверие. Если мы собираемся держаться вместе, конечно.

Она смотрела с вызовом, и Макс долго не отводил взгляд.

Наконец он угрюмо сунул руки в карманы и отвернулся.

Агнес ощутила шок. Она никогда не видела, чтобы женщина обладала такой силой. Дома даже матери мальчиков‑ подростков в основном позволяли им править. В конце концов, даже подростки были мужчинами.

– Не обращайте на него внимание, – со злостью сказала Джазмин. – Конечно, мы хотим остаться с вами. Куда нам еще идти?

– Вот это мы и должны обсудить.

Макс резко встал.

– Вы все окончательно рехнулись? Было ошибкой оставаться так близко к этому Гнезду. Что‑ то должно случиться. Любой дурак это видит.

– Макс, а какой у тебя выбор? – спросил Дэнни. – Ты предпочитаешь военные аванпосты? Как ты думаешь, где безопасно?

Макс впервые встретился взглядом с Агнес. Она чувствовала огромную боль, которую скрывал его гнев, страдание, эхом отдававшееся в глубине его души. Трагедия случилась с ним, когда он был еще ребенком, и он чувствовал себя глубоко обиженным.

– Если в Ред‑ Крике еще водятся птицы, она могла сбежать из последнего безопасного места на земле. Может быть, стоит присоединиться к секте, если это означает, что мы не заразимся.

– Макс, – рявкнула Джазмин.

– Все в порядке. – Агнес могла сказать, что Макс жаждал драки. Любой. – Но у нас там тоже есть зараженные существа. Пекари чуть не напала на моего брата.

– Но отсутствие инфицированных означает, что наши шансы будут…

– Оно того не стоит, – сказала она просто и искренне. – Вы рискуете встретиться с Пророком. Он сумасшедший. Никто не знает, что он может сделать, даже сейчас.

Макс сжал свои идеальные челюсти.

– Пофиг. Я собираюсь пойти спать. Дайте мне знать, что вы, ребята, решите.

– Думаю, так будет лучше. – Холодно произнесла Джаз. – Ты был очень груб.

Он оставил их, и девушка‑ Чужачка раздраженно закатила глаза.

За шестнадцать лет своей жизни Агнес никогда не видела такого странного взаимодействия между мужчинами и женщинами. Она отбросила его в сторону, чтобы потом прокрутить в уме.

– Послушай, Агнес. – Матильда постучала двумя пальцами по нижней губе – она узнала эту привычку. – Есть вещи, которые ты должна знать.

– Это может подождать? – вмешался Дэнни. – Она уже спит, стоя.

– Боюсь, что нет, – ответила Матильда. – Ты должна знать, Агнес, что в Аризоне почти не осталось людей. Теперь по пустыне бродят только «Отряды Гори». И я не знаю, может быть, мы задержались слишком долго… но тогда, если бы мы эвакуировались, с нами не было бы тебя и Иезекииля.

Рядом с ней вздрогнул Дэнни.

– Водопровода нет, но поблизости есть колодец, – продолжала она, загибая пальцы. – Никаких банд или воров мы пока не видели. Большинство людей думают, что военные убежища безопаснее, но я слышала ужасные истории о насилии в лагерях. Затем нужно подумать о путешествии. Бензина не хватает, а я не хотела бы путешествовать пешком.

– Всё не так плохо, – вмешался Дэнни. – В Гиле не так уж много заражённых, и библиотека плотно заколочена. Думаю, если мы просто останемся здесь…, ‑ он закашлялся. – Простите. Я чувствую себя хреново.

⇐ Предыдущая 7 8 9 10 111213 14 15 16 Следующая ⇒