Об авторе 7 страница

– И ты решил работать на Такеду? – прервала его Эва.

Он усмехнулся.

– Это короткая версия.

Она хотела знать и все остальное. Хотела знать, каким образом он узнал про их сенсея. Но время было неподходящее. Рина все еще всхлипывала и держала свою голову опущенной на протяжении всей их поездки до океана.

Эва кое‑ что осознала.

– Ты был тем человеком, который сообщил Такеде о «Вечере в Старлинге» на первое мая.

– Я знал, что встреча состоится, – подтвердил Шей. – Я собирался повесить жучок на пиджак Кейна перед вечеринкой.

– Мы все испортили, – простонала Эва. – Кейн не должен был умирать. Он должен был стать нашим источником информации с вечеринки.

Шей кивнул.

– На вечере должен был состояться обмен информацией, который дал бы тебе возможность достать не только Кейна, но также и Рейнхарда, Чарльза Бея... всех, кто каким‑ нибудь образом связан с тем, что случилось с тобой и остальными.

– Мы не должны были приходить туда, – сказала Эва.

– Теперь это не имеет значения, – сказал Шей. – Сейчас нам нужно убрать за собой и двигаться дальше.

– Как мы это сделаем? – спросила Рина.

Шей просунул руку под ремень безопасности и вытащил из кармана сложенную фотографию. Он передал ее Эве.

– Даррен Маркус выполнял за Кейна грязную работу, прежде чем прозрел и ушел в подполье. Кейн пытался отыскать его. Постоянно. Но Маркус профессионал. Он скрылся. Никто не мог отыскать его. До этих пор.

Эва посмотрела на фотографию, изучая мужчину средних лет с вдовьим пиком⁸ и козлиной бородкой, прежде чем передать фотографию Рине на заднее сидение.

– Уэллс знает, где он, но не хочет говорить об этом по телефону, – продолжал тем временем Шей. – Встреча в Винограднике Старлингов дала бы нам информацию о том, где скрывается Маркус. А так как Уэллс раскрыл его местонахождение, на Маркуса спустили бы всех собак.

– Маркус это последняя ниточка к убийству моей матери, – тихо сказала Рина, все еще изучая фотографию. – Он тот, кто нажал на курок.

– А если Уэллс убьет его, он не сможет признаться, – подтвердил Шей.

– Значит, мы должны найти его раньше, чем они, – закончила Эва.

– Если Маркуса убьют, мы никогда не сможем очистить имя Саймона Бентона, не так ли? – спросила Рина.

– И к Рейнхарду тоже не подберемся, – добавила Эва. – Старлинг останется в его грязных руках.

Их миссии теперь оказались связаны даже больше, чем думала Эва. Каждое совершенное против них преступление осуществлялось людьми, которые получили выгоду, сделав то же самое с другими. Теперь, когда Круз был мертв, Джона похитили, а их враги стали известны, Эва чувствовала еще большую связь с Риной и Джейн.

– А как насчет меня? – спросила Джейн. – Что у меня общего со всем этим?

Шей сделал глубокий вдох.

– Ну, тогда, когда ты...

– Шей, – предупредила его Рина. – Не нужно.

Удивление Шея четко читалось на его лице.

– Вы не сказали ей?

Джейн наклонилась вперед, когда Шей съехал с шоссе.

– Не сказали мне что?

В машине повисла тишина.

– Знаете что? – со злостью произнесла Джейн. – Я устала от этого. Устала оставаться в темноте. Вы ожидаете, что я буду бегать с вами, помогать вам и при этом не хотите объяснять, как я со всем этим связана. Объяснять хоть что‑ нибудь!

Эва ощутила прилив сочувствия к Джейн. Как бы ужасно ни было знать, что у нее отобрали и кто это сделал, еще более ужасным казалось вообще не знать о том, что произошло. Не знать о том, что ты потеряла. Даже не помнить, кто ты такая.

– Скажи мне, откуда ты меня знаешь, Шей. Пожалуйста, – взмолилась Джейн.

Шей колебался всего мгновение.

– Я был на острове Ребун, когда Такеда привез тебя туда. И я знаю, кто ты такая.

Глава 34

– Не делай этого, Шей, – сказала Рина.

Джейн уставилась на нее, в ее взгляде боль перемешалась с гневом. Рина была одной из немногих людей, на которых она могла рассчитывать. Она не слишком общалась с Эвой, да и Круз всегда был... Крузом. Но Рине всегда удавалось успокоить ее с помощью болтовни или шуток.

И вот теперь, как и все остальные, Рина хотела оставить прошлое Джейн в секрете.

– Почему ты так поступаешь со мной? – спросила ее Джейн. – Я считала тебя другом.

– Я и есть твой друг, – осторожно сказала Рина. – Именно поэтому я так и поступаю.

Что‑ то в глазах Рины привлекло внимание Джейн. Какое‑ то тайное знание, намек на правду. И внезапно Джейн все поняла.

– Там ведь была и моя папка, не так ли? – тихо спросила Джейн.

Рина глубоко вдохнула.

– Она там была, хорошо? Но я ее не читала. Я думаю, что это было бы неправильно.

Злость прокатилась в голове Джейн с силой товарного поезда.

– А вам не кажется, что я заслуживаю того, чтобы прочитать ее? Что я заслуживаю того, чтобы знать, кто я такая, прежде чем рисковать своей жизнью ради вас всех?

– Такеда говорил...

Джейн прервала ее, горько рассмеявшись.

– Ты собираешься использовать правила Такеды как извинения? Смешно слышать это из уст той, кто готов был подчиниться ему, исходя из своих потребностей. Немного лицемерно, не так ли?

Рина опустила глаза на Круза, уличные фонари бросали свет на его застывшее лицо.

– Я просто пытаюсь защитить тебя.

– Это не твое дело. Не тебе решать.

Рина повернулась к ней с выражением сожаления на лице.

– Слушай, я только мельком взглянула на твою папку, прежде чем поняла, чья она. И да, я видела там фотографии Рейнхарда и Уэллса, но это было все, что я увидела, а потом я закрыла ее, я клянусь.

– Где она, Рина? – спросила Джейн сквозь стиснутые зубы. – Где моя папка?

Рина заколебалась.

– Прости, я оставила ее в Японии.

Джейн повернулась к окну, ее сердце сжалось.

– Итак, все знают, за что они должны отомстить, кроме меня.

– Слушай, – сказала Эва с переднего сидения. – Забудь об этом, по крайней мере, пока. Это не поможет нам добраться до тех, кто нам навредил, кто убил Круза, кто забрал Джона. Нам нужно сфокусироваться на нашей миссии.

Повисла тишина. Эва была права. Что сделано, то сделано. Папка Джейн осталась в Японии и как бы она не злилась на Рину за то, что та ее там оставила, теперь с этим ничего нельзя было сделать.

Она посмотрела на Шея, предпринимая последнюю попытку.

– А как насчет тебя?

Он покачал головой.

– Я должен доверять Такеде в этом деле. Он больше, чем просто мой босс; он мой наставник. Как и ваш. Какой смысл иметь наставника, если вы не доверяете его решениям?

– Итак, каковы наши действия? – спросила Рина, пытаясь сменить тему разговора. – Как мы собираемся получить запись разговора между Рейнхардом и Уэллсом сейчас, когда Кейн мертв?

Эва повернулась на сидении, встретившись взглядом с Риной.

– Никак. Мы внедрим туда тебя.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Рина.

– Да, Эва, – поддакнул Шей. – Что ты имеешь в виду?

– Мэри говорила, что Рейнхард всегда нанимает девушек, чтобы они сопровождали его на подобные вечеринки, – пояснила Эва. – Рина может быть такой девушкой.

Рина задумалась.

– А что если он узнает меня? – спросила она. – Кейн узнал.

– Вряд ли, – ответила Эва. – Ты достаточно долго не вращалась в обществе. Твоя мать мертва, ты тренировалась в Японии... Это изменило тебя. Это изменило всех нас. И дело даже не во внешности.

– Она права, – проговорил Шей. – Мы можем также использовать маскировку для дополнительной безопасности.

– Ладно, – согласилась Рина. – Я согласна оказаться в одном помещении с Рейнхардом и Уэллсом.

– Отлично, – выражение лица Шея стало слегка самодовольным.

– И что теперь вы скрываете? – спросила Джейн, в ее голосе сквозило раздражение.

– Скажем так, Рина не единственная, кого мы можем внедрить на эту вечеринку.

Джейн даже не собиралась спрашивать дальше. Какой смысл? Шей выдавал только ту информацию, которая была необходима.

И никто при этом не думал, что Джейн стоит посвящать в происходящее.

Глава 35

Они подъехали к небольшой скалистой бухте на тихоокеанском побережье с большим песчаным пляжем. Взгляд Рины привлекла потрепанная табличка:

«ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ЗАЛИВ БОДЕГА».

Шей припарковал машину Мэри и выключил двигатель. Они сидели молча, не разговаривая, был слышен только звук охлаждающегося двигателя.

Рина посмотрела вниз, желая запечатлеть в памяти сильные черты лица Круза, губы, которые так нежно ее целовали. Хотела вытатуировать в памяти его лицо, как круг, который был нарисован на ее затылке. Она прикоснулась к его рукам, холодным и сухим. Рукам, которые поддерживали ее, когда она осталась одна во всем мире.

Наконец, она поняла, что не может откладывать это еще дальше.

– Мне будет нужна помощь.

Шей выбрался из машины и подошел с той стороны, где сидела Рина. Он открыл дверцу и поднял тело Круза с колен Рины. Он держал тело взрослого мужчины, как будто это был спящий младенец.

– Круз и Саймон приходили сюда, когда дома было не все в порядке, – пояснила она, пока они приближались к кромке воды. – Круз рассказывал мне, что они называли свои походы сюда «приключением».

Эва прикоснулась к ее руке.

– Похоже, что это идеальное место, – тихо сказала она.

Рина кивнула. Это было единственное место, о котором она подумала. Место любви и надежды. Место, где Саймон сможет навестить своего брата, когда они наконец‑ то очистят его имя.

А они обязательно сделают это. Ради Круза.

Она шагнула к Шею, но смотрела только на лицо Круза.

– Я не знаю, как смогу жить без тебя, но я сделаю это, потому что ты бы этого хотел. – Она тихо засмеялась, слезы потекли по ее лицу. – Я почти слышу, как ты говоришь мне шевелить задницей. – Она нежно поцеловала его в губы. – Спокойной ночи, любовь моя. Сладких снов.

Она отошла, кивнув Шею, который подошел к воде и опустил тело Круза в бушующую воду. Нахлынувший прилив коснулся ее ног, как будто пытаясь успокоить ее, когда вода приняла Круза в свои объятия, относя его в море.

Она смотрела на воду, пока не убедилась, что он исчез. Потом повернулась к остальным.

– Я не могу допустить, чтобы его смерть была напрасной.

Эва кивнула.

– Этого не произойдет.

Шей смотрел на лунный след, мерцающий на поверхности воды.

– Самый сильный охотник на планете – это не лев или тигр. Это даже не пантера или хищная птица. – Он посмотрел на Рину. На остальных. – Это стая диких африканских собак. Свирепых, жестоких, расчетливых. По одиночке они не могут причинить большого вреда. Но когда они работают вместе, их силу нельзя сравнить ни с чем.

Такеда был прав. Эмоции становятся препятствием на пути к мести. Круз был бы все еще жив, если бы не любил Рину настолько, что умер за нее. Рина бы не чувствовала себя так, как будто из нее высосали жизнь, если бы она не любила Круза.

А теперь Рина поняла кое‑ что еще. Возмездие – это не просто желание отправить людей в ад. Это желание отправиться туда вместе с ними, чтобы увидеть, что работа выполнена. Она знала об этом не понаслышке, потому что если ад и существовал, то он должен быть таким.

– Пошли, – сказал Шей, отворачиваясь от воды. – Пора двигаться.

Рина посмотрела на воду еще один последний раз, волны накатывали и уплывали, Она представила, как Круз дрейфует по волнам, теперь уже как часть океана. Часть всего. Она вернется, когда сможет очистить имя Саймона, решила она. Когда отомстит за смерть Круза. Она вернется, сядет на камне и скажет Крузу все то, на что у нее никогда не хватало смелости.

Она с удивлением почувствовала, как кто‑ то взял ее за руку.

Эва.

Потом мягкое прикосновение к другой руке.

Джейн.

Какое‑ то время они стояли, взявшись за руки.

– Что мы будем делать теперь? – наконец спросила Рина.

Эва сделала глубокий вдох.

–Адаптироваться.

Глава 36

– Поберегись! – выкрикнул Чарли, делая взмах клюшкой № 9, движение его при этом было идеальным.

Погода была отличная, под ясным голубым небом ожили яркие краски, Чарли и Уильям Рейнхард находились на поле для гольфа Heritage Hollows, расположенном среди живописных холмов и изумрудно‑ зеленых склонов. Даже в солнечных очках Чарли приходилось щуриться на солнце, пока он наблюдал, как приземляется его мяч, разбросав кучку песка.

– Ты мог бы сделать это гораздо лучше, – презрительно усмехнулся Уильям Рейнхард.

Он поднял мяч Чарли, отряхнув его о свои туфли для гольфа.

– Это всего лишь игра, – сказал Чарли, едва сдерживаясь от нахлынувшего раздражения.

Рейнхард не удостоил ответом его комментарий. Чарли слишком хорошо знал, что для Рейнхарда ничто не было просто игрой. Даже сама игра.

Рейнхард посмотрел на свои часы марки Улисс Нардан⁹ на запястье.

– Я бы показал тебе, как это делается... снова... но нам пора возвращаться.

Они подошли к своей машине и поехали обратно в Старлинг. Подъехав к владениям и увидев, что гостевая парковка уже переполнена, Чарли совсем не удивился. Дегустационные залы Старлинга были набиты посетителями круглый год, но когда лето приходило на смену весне, в долине Напа наступал пик активности.

А Старлинг был изюминкой региона.

Рейнхарда и Чарли приветствовали со смесью благоговения и почтения, пока они шли по поместью. Уильям приобрел виноградник у Эвы Винтерс после смерти ее бабушки. По крайней мере, такова была версия для публики.

А Чарли был его правой рукой.

Большинство местных вздохнули с облегчением, когда Рейнхард принял бразды правления. Хотя он не был уроженцем Напы, но месяцами ходили сплетни о том, что девица Винтерс ведет виноградник к краху; Старлинг был на грани банкротства. Если бы не Рейнхард, его могло бы вообще не быть, и когда его деловые предприятия в Напе стали успешными, его власть пришлось признать. Это предоставило местным только два варианта: стать его противниками или сотрудничать с ним.

А быть его противником было опасно.

Рейнхард с Чарли вошли в главное здание через внушительные дубовые двери. Они пересекли прихожую, которая выглядела, как здание собора, и направились прямо в кабинет, стуча ботинками по идеально чистому мрамору. Рейнхард подошел прямо к бару и налив себе бокал Барберы¹⁰, какое‑ то время любовался его рубиновым цветом, прежде чем сделать глоток.

Налив бокал для себя, Чарли вдохнул, отмечая легкий вишневый аромат. Он взял напиток и посмотрел через двери кабинета на широкую лестницу. Чарли бывал в Старлинге бесчисленное количество раз с тех пор, как Рейнхард купил его.

С тех пор, как Рейнхард украл его с помощью Чарли.

Взгляд Чарли постоянно натыкался на пустое место, где раньше висел портрет Эвы, ее матери и бабушки.

Иногда Чарли становилось дурно при мысли о том, на что он обрек Эву ради возможности покупать себе итальянские мокасины. Но ему нравилась его новая жизнь. Нравилась ее роскошь и чувство защищенности. Но чувство того, что он сделал, вертелось в его голове как маятник, размеренно и постоянно.

– Пей, Чарли, – сказал Рейнхард, увидев его все еще полный бокал. – И расслабься. Сегодня будет отличный вечер, даже если при этом придется общаться с Уэллсом.

– Сенатором? – спросил Чарли. – Я не знал, что он в списке гостей.

Рейнхард утвердительно кивнул.

– Ты же знаешь политиков, им всегда нужно находиться на виду.

Рейнхард не рассказывал ему всего. Чарли слышал это в его чересчур вкрадчивом тоне, служившим неопровержимым доказательством, потому что этот человек никогда и ни с кем не был вкрадчивым. Они были вроде как партнерами, но Чарли ничего бы не стоил, если бы не был честным с самим собой.

Честность между ворами только приветствовалась – если такое возможно – в теории.

– Я собираюсь пойти переодеться, – сказал Рейнхард, ставя на бар свой пустой бокал и направляясь к лестнице. Он был уже на полпути, когда повернулся к Чарли.

– Кстати, а почему гала‑ вечер Старлингов всегда первого мая? Мне всегда было интересно.

Чарли сохранил бесстрастное лицо. Не только у Рейнхарда были секреты.

– Понятия не имею.

Эва задувала свечи на огромном розовом торте, пока Чарли снимал всю сценку на камеру. Маленькое собрание в крытом дворике Виноградника Старлингов – Сильви, Мэри, дочь Мэри Даниэлла и несколько работников виноградника – аплодировали Эве на ее двадцать первый день рождения.

– Вам не нужно было этого делать, – смеясь, сказала Эва. Ее черное траурное платье оттеняло ее глаза.

– Когда ты попробуешь его, ты будешь рада, что мы сделали это, – ответил Чарли. – Я лично пробовал его, когда мы выбирали, какой заказать.

Эва с любовью посмотрела на него, когда Сильви сжала его в объятиях, чувствуя облегчение оттого, что у Эвы появился кто‑ то, кому она сможет довериться в жизни. Сильви знала, что она не может жить вечно, а без родителей девочке нужна будет поддержка, когда Сильви не станет.

Каждый поднял бокал с Зинфанделем¹¹. Сильви закашлялась, сделав глоток, и этим напугала свою внучку.

– Бабушка, с тобой все в порядке? – спросила Эва, отставляя свой бокал и подбегая к ней.

– Даниэлла, принеси Сильви немного воды, – приказала Мэри своей дочери.

Даниэлла уже направилась на кухню, но Сильви ее остановила.

– В этом нет необходимости, – отрывисто сказала Сильви. – Я в полном порядке. Я хочу просто насладиться вечеринкой.

Сильви заметила беспокойство в глазах Эвы. По правде говоря, ей в последнее время слегка нездоровилось, но она крепче, чем им кажется. Всему виной летняя жара Напы. Она будет в порядке, как только пройдет дождь.

Сильви подняла свой бокал.

– За Эву, – сказала она. – И за гала‑ вечер Старлингов.

Нестройный хор повторил тост.

Чарли наклонился к Сильви, когда все выпили.

– Это совпадение, – спросил он, – что вечер проходит в тот же день, что и день рождения Эвы?

– Не совсем. Так запланировала мама Эвы. – Она сжала его руку. – Когда‑ нибудь, когда мы все уйдем, правнуки Эвы – и кто знает, Чарли, может быть, они будут и твоими тоже, – она подмигнула ему, – будут продолжать праздновать день рожденья Эвы, даже если они не будут знать, что значит эта дата. Потому что люди, мой дорогой, люди приходят и уходят. Некоторые быстрее, чем другие, некоторые оставляют какой‑ то след. Но от традиции избавиться не так‑ то просто.

Вопреки самому себе Чарли тронули эти слова. Позже, когда женщины переодевались для вечеринки, он бродил по дому, восхищаясь простотой его убранства, рассматривая картины и антиквариат, которые собирало больше, чем одно поколение. Это величественный бренд, который невозможно купить. Однажды Рейнхард завладеет этим местом. Он, может быть, даже будет здесь жить. Но это место будет уже не тем без людей, которые создали и взращивали его.

Чарли спустился в главный холл, прошел мимо парадной лестницы, когда почувствовал, что кто‑ то наблюдает за ним. Он повернулся и увидел на стене портрет Эвы, ее матери и бабушки. Казалось, женщины наблюдают за ним, их глаза были полны жизни и энергии, даже на полотне. Они были прекрасны, их великолепное сложение и царственная осанка прошли через поколения.

Чарли некоторое время простоял там, чувствуя вес их наследия. Этот вес был неуютным, особенно учитывая обстоятельства, и через минуту он отвернулся, пытаясь игнорировать ощущение того, что они следят за каждым его шагом.

Глава 37

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Эва, когда лучи утреннего солнца добрались до кровати.

Рина не хотела оставаться одна, когда они вернулись из залива Бодега прошлой ночью. Они уснули на кровати Эвы, не заговаривая о смерти Круза или о том, что произошло в «Красной таверне».

– Я не знаю, – тихо ответила Рина. – Я совсем ничего не чувствую.

Эва не пыталась успокоить ее. Она не говорила глупостей, которые люди говорят в подобных ситуациях. Это не поможет. Это только все всколыхнет.

Эва знала это из первых рук.

Рина выбралась из постели и пошла в направлении ванной.

– Могу я чем‑ нибудь тебе помочь? – спросила Эва. – Сделать для тебя что‑ нибудь?

Она заколебалась.

– Да, ты можешь помочь мне разобраться с Рейнхародм и Уэллсом.

Она закрыла за собой двери ванной и через минуту Эва услышала, как в душе пустили воду.

Эва лежала в кровати, думая о Рине, о том насколько сильно переменился ее мир всего за несколько коротких часов. Это не было неожиданностью. Ни в чем не было уверенности.

Ни в чем.

Эва встала и подошла к окну, смотря вдаль за поля Мэри. Она думала о Джоне. Что он увидел этим утром? Был ли он все еще жив? Не мог ли он сбежать из‑ за того, что убил Кейна?

Но инстинкт говорил ей, что его забрал кто‑ то из людей Кейна. Она думала, что они все были внутри в «Красной таверне», но вероятно кто‑ то из них был на улице, когда все пошло кувырком. А если люди Кейна добрались до Джона, оставят ли они его в живых? Он мог уже быть мертв.

Эва тряхнула головой и повернулась к пустой комнате. Нет никакого смысла думать об этом. Единственное, что они могут сделать для Джона, это заставить Рейнхарда и Уэллса признаться, что они с ним сделали, прежде чем эти двое заплатят за содеянное ими зло.

Аромат сахара и коричневого масла проник сквозь двери. Кофе и выпечка не изменят ничего для Рины, но может быть ей будет легче начать новый день.

Эва открыла двери, собираясь принести Рине поднос наверх, и чуть не натолкнулась на обнаженную грудь Шея.

– Смотри куда идешь! – сказала она, рефлекторно делая шаг назад.

– Сама смотри! – ухмыльнулся он, одетый в одни джинсы. – Я подумал, что вам хочется позавтракать.

Она опустила глаза на поднос в его руках, уставленный разнообразной выпечкой и двумя дымящимися чашками.

– Ого... спасибо. Ты не обязан был этого делать.

– Это не так уж трудно, – сказал он. – Я просто положил на поднос эти вкуснющие круассаны и налил немного зернового кофе...

Она игриво хлопнула его по руке, осторожно, чтобы он не уронил поднос.

– Ага, точно.

– Нужна компания? – спросил он.

Она сделала шаг назад, открывая двери шире.

– Ага. Рина в душе.

Эва поставила поднос на кровать и села, взяв в руку один из пропитанных маслом круассанов, пока Шей придвигал кресло, чтобы сесть напротив нее.

– Хочешь один? – она кивнула на поднос.

Он покачал головой.

– Я уже поел.

– Как дела у Джейн? – спросила Эва. – Она все еще злится?

– Я бы сказал, что сейчас опасность миновала. – Он кивнул в сторону ванной. – Как она?

Эва глотнула горячего кофе, смакуя дымящуюся горечь.

– Опустошена. Ошеломлена. Все еще в шоке, как мне кажется.

Они сидели в дружеском молчании, пока Эва ела. Когда она съела вторую булочку и выпила половину кофе, она отряхнула руки.

– Итак, в чем дело? Завтрак это, конечно, мило, но у меня такое чувство, что ты пришел сюда не затем, чтобы практиковать свои навыки официанта.

– Пора приступать к работе, – просто сказал Шей.

Они повернулись к двери, когда вошла Джейн. Она пересекла комнату и села на кровать рядом с Эвой.

– Тогда давайте приступим.

Шей молча изучал ее. Эва не думала, что дело в ее воображении, увидев привязанность в его глазах. Что бы ни произошло на острове Ребун, когда Джейн только прибыла туда, что бы там ни знал Шей, она была ему небезразлична. Для Эвы это было очевидно, даже если Джейн была слишком ослеплена своей злостью, чтобы заметить это.

Двери ванной открылись.

– Рина, пришел Шей...

Эва попыталась предупредить ее, но было поздно. Рина вошла в комнату, обернутая полотенцем. Капли воды стекали по ее подбородку на ключицу.

– Боже, Шей! – сказала она, увидев его. – Отвернись.

– Не беспокойся, – сказал он спокойно. – Я тренировался, чтобы не отвлекаться на такое.

– Вы всегда так говорите, – сказала Рина. – А теперь, отвернись.

Ухмыляясь, он повернулся лицом к стене.

Рина бросила взгляд на Эву.

– Спасибо, что предупредила.

– Прости, – ответила Эва.

Рина, схватив футболку и джинсы, поспешно вернулась в ванную. Минутой позже она вышла полностью одетая и, взяв с подноса все еще полную чашку кофе, сделала глоток.

– Ладно. Давайте сделаем это.

Шей посмотрел на них.

– Вам не понравится то, что я собираюсь сказать вам.

– Мне не нравится множество вещей, – ответила Рина. – Просто скажи.

– Вы – все вы – стали причиной этого дерьма. Вы не следовали правилам. Вы уехали до того, как стали готовы. И теперь Круз мертв, а Джон пропал. – Рина вздрогнула, но ничего не сказала и Шей продолжил. – Несмотря на все это, задание должно быть выполнено. Ваша месть привела к трем мужчинам, которые виновны в том, что с вами произошло. Один уже мертв. Двое все еще живы.

Эва могла бы добавить к списку еще одно имя: Чарли.

– Скажи мне только одну вещь, – сказала Джейн. – Эти трое мужчин, правда, виновны в том, что я сейчас в таком состоянии?

Шей заколебался, прежде чем кивнуть.

– Почему? – в ее голосе чувствовалась безнадежность.

Шей встал и подошел к ней вплотную. Он откинул волосы с ее лица удивительно интимным жестом, который сделал его чувства к ней очевидными.

– Потому что они сочли это необходимым.

Глава 38

Рейнхард погрузил руки в мраморный фонтан, нарушая водную гладь. Мрамор был гладким и белоснежным, таким же уникальным, как облака, проплывавшие на утреннем небе Напы. Вытащив какую‑ то мелочь, блестевшую на дне фонтана, он внимательно изучал серебряный доллар, который нашел среди прочей мелочи.

У кого‑ то было очень амбициозное желание.

Что‑ то у основания фонтана привлекло его взгляд возле маленькой тоненькой трещинки. Он наклонился и провел пальцами по надписи, выгравированной на поверхности: «R3».

Для него это не имело никакого смысла, но прямо под этим была цитата, принадлежащая Генри Уодсворту Лонгфелло¹²: «Вода, возвращаясь обратно к своему истоку, подобно дождю, наполнит его свежестью и прохладой».

Он раздумывал над содержанием, когда увидел еще одну надпись.

– Сильви...

Имя повлекло за собой воспоминания об элегантной пожилой женщине, сидящей в клубе на бранче¹³ со своей внучкой. Ирония заключалась в том, что ее память увековечена в имуществе, принадлежащем сейчас Рейнхарду.

Собственное отражение в воде застало его врасплох. Линии у него под глазами стали толще, морщины на лбу глубже. Он успокаивал себя фразой, что с возрастом приходит мудрость, уговаривая себя тем, что последней у него предостаточно.

Вообще‑ то, он бы снова так поступил, если бы ему дали такой шанс.

– Красивая вещь никогда не дает так много боли, как и неспособность слышать и видеть ее.

Рейнхард повернулся и увидел Чарли, который шел по направлению к нему, одетый в черный смокинг, вокруг шеи повязан галстук, а к его руке в качестве аксессуара прицепилась увешанная бриллиантами Бо.

– Слова Микеланджело, не мои, – сказал Чарли. – Хотя они странным образом подходят, не так ли?

Рейнхард встал.

– Не слишком. Я не чувствую боли. Так же как и ты не должен ее чувствовать. А если и так, держи ее при себе. Это не входило в сделку.

Чарли перевел глаза на монету в руках Рейнхарда.

– Если тебе нужно одолжить пару баксов, ты всегда можешь попросить у меня, – пошутил он.

Рейнхард швырнул монету обратно в фонтан, вызвав маленький всплеск воды.

– Всего лишь обдумываю бесполезность этого фонтана. В монетах, брошенных в этот фонтан, гораздо больше ценности, чем в отчаянных желаниях, которые загадывают люди. Эта вещь, как бельмо на глазу. Вероятно, мне придется избавиться от него.

– Но это дает людям надежду, разве нет? – сказала Бо со скандинавским акцентом.

Он посмотрел на нее.

– Надежда передает бразды правления судьбе, которой не существует.

Чарли чмокнул Бо в щеку.

– Иди внутрь. Встретимся в атриуме и выпьем чего‑ нибудь.

Рейнхард наблюдал за ее уходом, коктейльное платье Бо обтягивало все ее изгибы.

– Фонтан установили, чтобы почтить Сильви и ее работу в фонде «Освобождение», – пояснил Чарли.

– Как я уже сказал, это просто бельмо на глазу, как и сама старая перечница, – сказал Рейнхард. Он посмотрел на Чарли, в его глазах блеснул злой огонек. – Но если он тебе нравится, я могу с легкостью избавиться и от тебя, разве что твоя знакомая Бо, может остаться.

– Она не твой тип, – сказал Чарли. – Я не плачу за нее.

– В чем тогда смысл? – спросил Рейнхард. – Если ты не заплатишь, ты не сможешь получить то, что ты хочешь.

– Даже если тебе просто нужно чье‑ то сопровождение? – спросил Чарли.

– Нет, – просто ответил Рейнхард.

В этот жаркий вечер они стояли и смотрели друг на друга. Рейнхард не мог вспомнить, когда началась их вражда. Когда они стали врагами, а не союзниками. Могло ли это случиться после того, как Рейнхард совершил эту покупку? Или после того как девчонка Винтерс покинула город? Вероятно. У Чарли всегда была слабость по отношению к ней, хотя он никогда этого не признавал.

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8910 11 12 13 Следующая ⇒