|
|||||||
ЧАСТЬ III 10 страницаОна кинулась обратно, к вездеходу. – Заводи, – приказал Ричард. Мулат тихо засмеялся. – Зачем мне это? Если я вернусь без тебя, Оррим бросит меня в яму с двуглавыми муравьями… Лучше я подожду, пока эти твари прикончат вас. Внезапно он выпрямился. Руки его были свободны; в одной блестел пистолет. Ричард отвлекся, – страшная смерть Луи заставила его на миг позабыть о пленнике. Этих секунд Мулату хватило, чтобы скинуть браслеты. Где он достал оружие? Видно, лежало под одним из сидений, – на такой вот случай. – Вон, – прорычал Мулат. Ричард замер. Его пистолет лежал в кобуре, – и юноша знал, что не успеет вытащить. Оксана запрыгнула в вездеход. – Оба на выход, – велел Мулат. Девушка обернулась. – Хочу посмотреть, как вы сдохнете. Серые твари облепили тело Луи, и пожирали его. – У тебя бронебойные. Голос Оксаны звучал тихо и спокойно. – Выстрелишь, разобьешь окно. И умрешь сам. – Уверена? Девушка вскинула винтовку. Твари начали подниматься в воздух. На пыльной земле остался кровавый скелет. Мулат выстрелил; пуля прошла в двух дюймах от головы Оксаны. Хрустнуло ветровое стекло. Девушка спустила курок, но было поздно, – плотная, прозрачная стена выросла между ними и Мулатом. Только сейчас, с опозданием, Ричард понял, что вездеход разделен на две части; и задняя нередко служила для перевозки рабов и пленных. Затем и перегородка. Она закрывалась кнопкой, на браслете Мулата. – Вы оба там сдохнете. Бандит засмеялся. – Скорпекрылы сожрут вас. А когда улетят, – я выйду отсюда. И отвезу ваши скелеты Орриму Молоту… Первая тварь ударилась о стекло. Теперь Оксана смогла как следует ее рассмотреть. Длинное тело, как у осы. Две клешни, как у скорпиона, – ими тварь сорвала скальп с Луи, и вырвала ему позвоночник. Длинный хвост, с изогнутым жалом. Большие, как у стрекозы, крылья. – Скоро они сломают стекло, – прошептал Мулат. – Их не остановить… А вот меня, здесь, они даже не заметят. Они слепы и глухи; а ведет их запах… Острый хвост скорпекрыла вонзился в пулевое отверстие. – Неужели он может разломать стекло? – пронеслось в голове Ричарда. С тяжелым скрипом, от ветровика отлетел небольшой кусок. Значит, может… Оксана вскинула пистолет. Теперь прицелиться было просто; пуля вошла прямо в брюхо скорпекрыла, и разнесла тварь в кровавые брызги. В то же мгновение, второй хищник ворвался в дыру. – Берегись! Ричард взмахнул ножом, и две половинки твари упали на пол. Хвост дергался и бился, он не желал умирать. – Помоги мне! Рядом, на сиденье, лежали две бронекуртки; видно, запасные. Оксана схватила одну и закрыла ею пробоину. Но было ясно, что это не остановит хищников. Теперь уже шесть скорпекрылов сидели на ветровом стекле, – перебирая тонкими лапами, они пытались расширить брешь. – Послушай… В руках у Ричарда появился шлем. Такой лежал под каждым сиденьем. Юноша плотно застегнул бронекуртку. – Я хорошо бегаю, – сказал он. – Главное, сразу же закрой за мной дверь. Они меня не достанут. Ричард легко постучал кулаком по шлему. – Этого их жала не пробьют. Тем более, на лету. Я уведу их отсюда. А ты… когда они улетят, со всех ног беги в другую сторону. Встретимся в Башне. Оксана хмыкнула. – Ты и правда готов рискнуть? – спросила она. – Да. – Так, по-глупому, поставить все на удачу? – Выбора у нас все равно нет. – Тогда хорошо. Она щелкнула двумя рычажками. – НЕТ! – в ужасе закричал Мулат. – Ты сошла с ума! Он забился, замолотил кулаками в стену. – Ты! Мальчишка! Останови ее! Она погубит нас всех! О нет… Ричард посмотрел на девушку. – Что ты сделала? – Слила топливо. – Куда? Он обернулся. Маленький заброшенный домик еще продолжал гореть. – У них ведь баки сзади, так? – спросила Оксана. – Неважно, сейчас проверим. Грохнул взрыв. Вездеход подпрыгнул; его развернуло. Заднюю часть разворотило, окна повылетали. – Нет, – прошептал Мулат. Он вывалился на землю. Черный, покрытый копотью, залитый кровью. Крылья у тварей затрепетали. Запах смерти пронесся над вездеходом. – Тварь! – закричал Мулат. Он кинулся бежать. Скорпекрылы догнали его, сбили с ног. – Нет, нет, нет! Тело Мулата дергалось; твари облепили его, жадно срывая живое мясо с костей. Грохнул новый взрыв. Пламя добралось до второго бака. Бурлящая волна огня охватила тело бандита, сжигая его вместе со скорпекрылами. Когда Оксана и Ричард вышли из вездехода, – все уже было кончено. Лишь один из маленьких хищников остался в живых; крылья его сгорели, и он бессильно корчился на камнях. Девушка наступила на него носком сапожка, и раздавила, как сигарету.
– Что делаешь? – спросил я. Мэддокс отхлебнул кофе из пластикового стаканчика. – Смотрю. Мы стояли у парапета. Внизу расстилалась Зона. Мэддокс повертел пустой стаканчик в руках. – А ты что, просто так приперся? Ни кофе не захватил, ни сэндвичей? Какая ж от тебя польза… Далеко, в вечернем небе, переливались изумрудные всполохи. – Эти люди, что торгуют безделками … Мэддокс покачал головой. – Жуткие вещи творятся, брат. Просто никто не знает. В Китае… в больших городах… по улицам ездят танки службы зачистки. Ловят всех, кто хоть чуть-чуть похож на мутантов. А потом сжигают на площадях. – Я видел. – Как мы дошли до этого? – спросил Мэддокс. – Наука же должна помогать людям. А не убивать их. – Люди сами должны себе помогать. Только не умеют и не хотят. Мэддокс закурил сигарету. – Знаешь, порой бывает так страшно… Из-за того, что ты ничего изменить не можешь. Но наука, прогресс – они как время… не остановишь. – Ерунда, – отмахнулся я. – Наука как вода в кране. Повернул, и течь перестала. – Ну это ты загнул. – Разве? Наука требует финансирования. Парни в очках делают только то, за что им заплатят. Значит, их легко контролировать. – Нет, – Мэддокс затянулся. – Это все вздор. Только посмотри, сколько разных открытий сделано на последние годы. – Да, – согласился я. – Тех, что приносят деньги. И власть. А все остальное – навсегда останется под запретом. – Ты это о чем? – Очень просто. Есть у нас лекарство от рака? Нет. Лекарство от СПИДа? Нет. Так чем же заняты господа ученые? Где же наука, которую не остановить? – Ну, значит, не могут пока найти. – Или не хотят? Вылечи больного, – он тебе руку пожмет, и дальше пойдет. Где здесь выгода? Нет. А теперь представь, что твой пациент будет дохнуть, в страшных мучениях, – не год и не два, а очень, очень долго. И каждый день, – каждый! – ему будут нужны лекарства, чтобы стабилизировать состояние. Так ответь, что выгоднее для врачей, – вылечить рак? Или дать пациентам мучиться, заставляя их платить за лечение снова и снова? – Никогда об этом не думал. – Вот именно, – согласился я. – Или взять нефть. Есть ведь другие источники энергии. Простые. Дешевые. Безопасные. Например, гелий-3, – с Луны его привезти, на два дня работы. Но всем нужна нефть, – это ведь не просто деньги, но и мощный рычаг в политических играх. А ученые? И дальше будут подпрыгивать, если им приказать. Мы помолчали. – Думаю, я знаю, чего хотят твои боссы, – заметил я. – Вот как? Я коснулся плеча Мэддокса. – Чувствую вибрации, – сказал я. – Очень сильные вибрации. Ты проглотил электровзбивалку, да? Нет? Значит, это я читаю твои мысли. Все дело в деранторах. Секте Шестикрылого Ангела. Я прав? Мэддокс чуть заметно пожал плечами. – Знал, что ты догадаешься. Говорил Бергсону, нет смысла тебя обманывать. Но ты же знаешь таких, как он. – Да, я знаю. Я поднес руку к виску. – Теперь я читаю твои мысли дальше. Ты хочешь, чтобы я все узнал о секте. Кто у них главный, что они замышляют. Как их остановить и посадить за решетку. Мэддокс покачал головой. – Хренов из тебя ясновидец, брат. Бергсон не хочет, чтобы ты уничтожал секту. Да, ты должен узнать, кто там заправляет. Чего они хотят. Как с ними связаться, – и выступить посредником. – Для чего? – Для переговоров. Ты разве еще не понял? Секта Шестикрылого Ангела, – наш лучший и надежный союзник в Зоне. Они, как и мы, хотят придавить этих торгашей артефактами. У них есть и связи, и опыт. Люди в каждом уголке этого края. Нельзя упустить такого союзника. – Ты что, хочешь задружить с террористами? Мэддокс досадливо отмахнулся. – Ой, да не будь ты таким чистюлей. Нет никакой разницы между террористом и патриотом; вопрос только в том, на чьей ты сам стороне. – Разве? – Правительство США всегда опиралось на террористов. Осама Бен Ладен с самого начала работал на ЦРУ, это давно доказано. И завербовали его, когда Буш-младший был директором Управления. – Помню то обращение Осамы… – Да, на носу были вторые президентские выборы. Буш сильно отставал. И тут Бен Ладен разродился той речью, – мол, бойся меня, Америка. Сразу после этого подскочил рейтинг Буша, и он снова стал президентом. Мэддокс перевел дыхание. – Нет, братец. Нам нужны эти сектанты. Они помогут нам навести порядок. А потом… с ними тоже мы разберемся.
– Безопасно? – прошипел Ренье. – Вы, кажется, сказали, здесь безопасно? Ковач тихо засмеялся. Он выглянул из расщелины. Вертолет кружился над ними. – Значит, я ошибся… Полковник вытащил пистолет, и передернул затвор. – Но знаешь, что я всегда говорю? Если у тебя нет врагов, значит, ты прожил жизнь зря. – Вот уж глупости, – огрызнулся Ренье. Он бы никогда не сказал такого полковнику, – да и никому другому. Жак привык ни с кем не ссориться, и сгибаться под бурей прежде, чем она успеет его сломать. Но сейчас страх вышиб у него пробки. – Жак, вы только не обижайтесь! – ответил Ковач. – Я вовсе не хочу сказать, что ваша жизнь прошла зря. В конце концов, у вас хватает врагов. Не этих… Он показал за скалу. – Эти пришли за мной. Но деранторы… явно вас тоже ненавидят. – Вот и плохо. Ренье вытер потное лицо. – Врагов выбираю сам. Вот вам, уж если вы хотите, пословица. – Милейший мой Жак! Ковач отвечал так, словно они сидели на его вилле, перед камином, за бокалом хорошего коньяка, – а не прятались под скалой, от убийц-сектантов. – Нельзя выбирать врагов! Можно избрать лишь способ, каким вы их наживете. – Да ну? Ренье явно не был впечатлен. – Конечно, – ответил Ковач. – Если ты идешь по жизни свободно… Высоко подняв голову… Если борешься за то, во что веришь, – конечно, у тебя появится целая куча врагов. Однако… Драган устроился поудобнее. – Если забился в угол, и прячешься ото всех – думали, враги не появятся? Если ты всегда прогибаешься, уступаешь дорогу, сидишь в тени, – разве тебя оставят в покое? Нет! Чем тише сидишь на месте, тем большую мишень ты сам на себе рисуешь. Ренье лишь насупился. Ковач продолжал: – Люди скажут: ага! Вот он, идеальная жертва! Вот кого можно ужать, сократить, ободрать, как липку, – а он даже не пикнет в ответ! Чем ты тише, чем незаметней, – тем больше вокруг тебя собирается хищников, чтобы тебя растерзать. Он толкнул Ренье в плечо. – А теперь ответьте, Жак! Как интересней жить? Вечно прячась? Боясь каждой тени, каждого шороха? Или смело идти вперед? Ведь врагов в любом случае будет столько же. Ковач перехватил автомат. У Ренье оружия не было; будь у него пистолет, он бы сразу же застрелился. Очень не хотелось попасть в руки деранторов. – А знаете, что они делают с пленными? – спросил Жак. Доктора передернуло. – Они введут нам кровь зомби, или лимфу зервольфа. И будут смотреть, как мы превращаемся в живую слизь. А потом… Ренье сжался. – Выложат это на YouTube, и весь мир будет на нас глазеть. – Хорошая штука интернет, – кивнул Ковач. – Если бы он появился раньше… Только подумай, Жак. Прямая трансляция из Дахау. Нет… Полковник улыбнулся. – Реалити-шоу, вроде «Дом-2» или «Последний герой», прямо из Освенцима. Зрители голосуют, кто пойдет в крематорий первым. Разве это не весело? Ковач посмотрел на вертолет, оценивая расстояние. Потом взглянул на Ренье. – Доктор, боюсь, теперь мне нужно немного вашей крови. – Что? Жак в ужасе отшатнулся, вжавшись в скалу. – Не волнуйтесь, совсем немного… Только так мы можем остаться в живых. – Я не понимаю. Полковник вынул из кармана небольшую капсулу. – Вы наверняка знаете, почти все в Зоне зависит от энергии жизни. Она гораздо мощнее, чем атомная, а главное, совершенно безопасная… Ковач говорил то, о чем Ренье и сам мог написать книгу, а то и несколько; слова полковника звучали мягко, успокаивающе, – и это помогло Жаку прийти в себя. – Пока мы не знаем, как действует эта энергия, и как ею управлять. Но… – У вас там дрянь какая-то? Ренье посмотрел на капсулу. – И моя кровь должна ее разбудить? Полковник глянул на пустошь, – туда, где лежал труп его охранника. – Обычно у меня не бывает с этим хлопот. У этих ребят всегда достаточно крови. Но вы, доктор… боюсь, вы к этому не привыкли. – Берите свою, – ругнулся Ренье. И сам испугался своей храбрости. – Я пробовал, – спокойно ответил Ковач. – И много раз. Но мои лейкоциты уже давно мутировали. Моя кровь не годится. – Вы и правда колете себе вытяжку из зерфольвов? – спросил Ковач с недоверием. – Небольшая цена за то, чтобы не стареть… Жаль, я не делал этого, когда был гораздо моложе. Итак, доктор? Ренье выглянул из расщелины. Вертолет снижался. – Хорошо, – бросил Жак, и закатал рукав.
Глава 3
– Долго еще? – спросил Ренье. Он посмотрел на капсулу. Адреналин спал, – и сменился страхом. Диким, животным ужасом, – когда хочется выть и лезть на стену, клацая зубами. Жака трясло, похоже, что он обмочился, – ему было наплевать. – Бог создал мир за шесть дней, – невозмутимо ответил Ковач. – И что? – Вот вам яркий пример того, что спешка губительна. Мир-то получился погано. Если бы Господь не спешил все кончить к субботе, – может, зла и насилия вокруг нас было бы гораздо меньше. Ренье осторожно выглянул из расщелины. – Они зависли над нами, – бросил он. – Лестницу спускают. – Конечно, – Ковач кивнул. – Сперва деранторы хотели расстрелять нас с воздуха. Кружили вокруг скалы. Теперь поняли, что мы забились в пещеру, и сами придут за нами. Полковник не двигался. Будь его воля, – Ковач бы запретил Ренье глядеть из расщелины. Жак просто мог их выдать. Но серб знал, что страх гораздо сильнее, чем любые доводы разума, – и решил просто не трогать доктора. – Матерь божья, – пробормотал Жак. – Это… это не люди. Рыжая, волосатая тварь, с шестью лапами, – быстро спускалась по веревочной лестнице. Морда у нее была обезьянья, – оскалена острыми клыками, кровь бурлила в глазах. Лапы тоже принадлежали орангутангу, а круглое, налившееся тело было паучьим. – Андрахны, – бросил Ковач. – Я прав? Второй обезьяно-паук появился из вертолета. – Вторая волна мутаций… – Но я не понимаю, – с отчаянием протянул Ренье. – Это же деранторы. Они против науки, экспериментов. Как они могут держать андрахнов? Ковач усмехнулся. – Они террористы, Жак. А террористы всегда похожи на тех, кого ненавидят. Как две капли воды… Полковник передернул затвор. – Спрячьтесь подальше, Жак. Андрахны скоро доберутся сюда. Этих тварей очень сложно убить… Ренье забился в дальний угол пещеры. Когда же проснется эта дрянь в капсуле? – Вижу, вы многое о них знаете, – бросил он. – Я сам их создал, – согласился Ковач. – Приятно говорить это. Ты словно Господь Бог… – Создали? – В одной из лабораторий. Такой, как ваша. – Вы хотели создать идеального солдата? Ковач усмехнулся. – Вижу, вы начитались комиксов, Жак. Там всегда есть злодей, который хочет создать идеальных солдат. Смелых. Сильных. Верных ему… Хорошая идея для дешевого фильма. Но в жизни? Кому это нужно, Жак. – Разве армии не нужны идеальные солдаты? – Ну конечно же нет, мой друг. Солдаты никому не нужны. Они же люди, а значит, слишком несовершенны. Они едят, спят, их можно убить. Нет. Армии нужно совсем другое. Оружие. Средство уничтожения. Инструмент страха… Ковач говорил это с легкой улыбкой, – словно сам слегка подсмеивался над собой. – Только представьте. Город, куда запустят сотню андрахнов. Они очень живучи, могут спрятаться в любой тени, любой щели, и смертельно ненавидят людей… В его голосе прозвучало нечто, странно похожее на любовь. – Страх и хаос воцарятся на улицах. А когда ты придешь туда с танками и солдатами, – люди увидят в тебе не врага, не завоевателя, а спасителя. – Как же андрахны попали к Деранторам? – Я всегда продаю свои неудачные разработки, Жак. С андрахнами оказалось слишком много проблем. Сложно содержать, надо кем-то кормить. А едят они только живых людей, так что – сами судите. Оскаленная морда показалась в расщелине. Глаза, налитые кровью, уперлись в Жака. Ковач стоял гораздо ближе к андрахну; а примитивный разум чудовища не мог подсказать, что оружие в руках серба делает его более опасным врагом, чем Жак. И все же зверь был готов накинуться на Ренье. Почему он выбрал меня? – подумал Ренье. И сразу понял ответ. Страх, отчаяние, паника, – вот метка, что безошибочно выдает жертву. – Даже жаль немного их убивать, – хмыкнул Ковач. Он спустил курок. Автоматная очередь ударила в лицо твари. Пуля за пулей вонзались в волосатую морду, – но андрахн, казалось, этого даже не замечал. Он продолжал цепляться за скалу, пытаясь протиснуться. – Вот, значит, как, – пробормотал Ковач. На его лице что-то мелькнуло. Страх? Удивление? А может, – отцовская гордость? – Тебе пора умереть, дружок, – бросил он. Пуля вонзилась в глаз андрахна. Тварь покачнулась, цепкие лапы разжались, и с протяжным криком чудовище полетело вниз, – на острые камни. Их можно убить, – застучало в голове Жака. Слава богу, их можно убить. И вдруг он понял, что все будет хорошо. Расщелина узкая. Патронов у полковника хватит. Они просто будут убивать этих тварей, – одну за другой, спокойно, а потом проснется То, в капсуле, и освободит их. Нечего бояться. Совсем. Крепкие лапы вцепились в Жака сзади. Тихий, полный злобы и торжества, рык вырвался из груди андрахна. – Спасите! Ковач обернулся. Никто из них не заметил, что в дальней части пещеры, в потолке, темнела расселина. Второй андрахн спустился по ней, – бесшумно и незаметно, и теперь, улучив момент, прыгнул на Ренье. Жак ощутил смрадное дыхание твари. Тяжелое тело монстра прижало его к земле. Доктор пытался вырваться, бился, крича от страха. Острый, изогнутый коготь андрахна распорол ему руку, от плеча до запястья. Кровь хлынула на серые камни; но пока костяное лезвие еще пропахивало плоть доктора, глубоко погружаясь в мясо, – рана уже начала стремительно зарастать, не оставив после себя даже шрама. – Помогите! Жак дернулся из последних сил, – и на краткий миг, он смог вырваться. Но в тот же момент андрахн снова подмял его под себя. Желтые, полные злобы глаза чудовища уставились на Ренье. И внезапно Жак понял, что не боится. Андрахн не мог причинить зла доктору. Убить – да. Но быстрая смерть, – это еще не самое страшное. Совсем. Особенно, если не веришь в загробный мир. Краткий миг, – и все твои проблемы закончатся. Навсегда. Но если Жак выживет… И Ковач увидит, что все раны зажили, мгновенно, сами собой, – Ренье пожалеет, что не умер сразу. Доктор вспомнил всех тех, на ком проводил свои небольшие опыты. Беззащитных женщин. Сталкеров. Детей, лет пяти. Он вновь видел их глаза, – полные тоски и отчаяния. И даже боль отступала, пряталась, в ужасе перед безысходностью. Ведь боль – это спутник жизни, а то, что ждало подопытных доктора, – было гораздо хуже, чем смерть. И глаза андрахна, бешеные, кипящие злобой, – больше не пугали Ренье. – Убей же меня, – пронеслось в голове у Жака. – Но сделай это быстро. Яркий свет. Вспыхнул и смел реальность, словно бешеная волна. А когда Ренье снова открыл глаза, – тварь лежала на камнях, скорчившись, и дым поднимался над обугленным мясом. – Как вы, док? Драган помог ему встать. Ренье шатало. Полковник шагнул к расщелине, – там, внизу, дымился разбившийся вертолет. Рядом лежали обгорелые трупы. Что бы ни прятал Ковач в свинцовой капсуле, – тварь ли, аномалию, бога, – что бы ни кормил чужой кровью, Оно пробудилось и убило врагов хозяина. А потом вновь спряталось обратно. – Повезло вам, Жак… Ковач наскоро осмотрел его. – Лишь пара царапин. Хорошо; я сейчас вызову подмогу. Ренье опустился на холодные камни. Тело его сотрясалось от страха. – Я еще пожалею, что не умер сегодня, – подумал он.
– Ты уверен, что им можно доверять? Питбуль с важным видом покачал головой. – Папочка мой, упокой господи его дерьмовую душу, всегда говорил мне: «Джек. Никому нельзя доверять. Все люди – сволочи. Предадут, подставят, вонзят нож в спину, – дай только время». Негр ухмыльнулся белозубой улыбкой. – А сам думал, что я буду полностью доверять ему. – Где он сейчас? – Во Флориде. В доме для престарелых. Жалуется нянечкам, как гадкий сын его предал. Питбуль хохотнул. Мы стояли на вершине холма. Вокруг расстилались Пустоши, – такие мирные, такие обманчивые. – И все же, – сказал я. – Откуда ты знаешь этих парней? Может, они нас хотят заманить к бандитам, и там ограбить? У меня, между прочим, коллекционные трусы. Больших денег стоят. – Ньюк и Греко’ – опытные сталкеры, – сказал Питбуль. – Я был с ними в первой экспедиции. Ребята надежные, себе на уме. Греко миротворцем служил, в ООН, охранял Рубеж. Ньюк ходит в Зону почти с малолетства. Не боись, я их хорошо проверил. Негр хмыкнул. – Эх, жаль, они были заняты, когда мы во второй раз пошли в Зону. Не пришлось бы нанимать всякую шваль, вроде Бойера. Небольшой джип катил через пустошь. – Трое? – спросил я. – Пехом потопаем, – пояснил Питбуль. – Должен же кто-то взад машину вернуть. Внедорожник подъехал к нам. За рулем сидел парень, в форме охраны Башни. – Никогда ее не снимают, – вполголоса пояснил Питбуль. – Черт, мне кажется, они в ней даже купаются. Это лучший бронежилет. Мало кто решится напасть на людей Ворона… Сталкеры вышли из машины. – Я Греко’, – сказал высокий. Худой, со светлыми волосами. Татуировка на правой руке смазалась, осталось лишь грязное пятно, – видно, там плюнул кислотой болотный хардавлинг. За спиной висел русский автомат. – Это Ньюк. Тот оказался приземистым, с бритым черепом. В носу покачивалась золотая серьга. Он носил ожерелье из зубов мутантов, – не ту, конечно, дешевку, что вам всучат за бесценок на Оушен-драйв, а настоящее. Я мог поклясться, Ньюк помнит каждую тварь, – у которой выдирал клык для этого украшения. – Хорс и Питбуль, – бросил я. – Мистер Питбуль, – поправил негр. – Это важно. Он достал пачку денег. – Ньюк и Греко интернетам не доверяют, – пояснил негр. – Им подавай наличные. Джип развернулся и покатил назад, к Башне Ворона. – Значит, отведете нас к Ричарду? – спросил я. Не верилось, что наш поход так быстро закончится. – Парнишка за холм ушел, – бросил Греко. Ньюк пересчитал деньги. – За ветками маракуйи. – Это еще что такое? Питбуль кивнул на кусты-мутанты. Ветви их были гибкими, постоянно извивались, – и присмотревшись, вы понимали, что на самом деле это толстые кровеносные сосуды, а в центре куста, у земли, набухает и бьется большое черное сердце. Ньюк подошел к кусту. – Погляди. Вынув нож, он рассек одну из артерий. Черная, бурлящая кровь хлынула ему на ладонь. Потом побледнела стала серой, а ветка высохла за пару секунд. – Никто не знает, что это за создания, – сказал Ньюк. – Говорят, что кончики ветвей впитывают аномальную энергию самой Зоны. Греко добавил: – Если подставишь губы, и успеешь поймать несколько капель свежей крови, – то станешь неуязвимым, и еще много дней ни пуля, ни нож, не отравленные когти мутанта не смогут тебя достать. Вот такая легенда… – Легенда? И что, всем было лень проверять? Ньюк тихо засмеялся. – Опоздаешь хоть на секунду, и глотнешь этого белого гноя, – сразу умрешь. Даже закричать на успеешь. Я такое много раз видел… А вот того, кто стал бы бессмертным – еще никогда. И все же легенда остается жива, подумал я. А люди вновь и вновь гибнут ради нее. – Значит, толку от них нет? – спросил я. – Ну в общем-то нет, – согласился Питбуль. – Но сталкеры – народ суеверный… – Разве? – А то! – негр хохотнул. Похлопал по плечам наших проводников. – Сами они в этом не признаются. Но парочку талисманов там, оберегов часто с собой таскают. На всякий случай. А погрызть сухую веточку маракуйи, перед походом, – для сталкера это первое дело. Кстати… Он вынул парочку. – Бери. Поработай зубками. Никогда бы не подумал, что Питбуль так суеверен. Но он засунул пару веточек в рот, и начал старательно перемалывать. – И за ними Ричард пошел? – Эт’ дело всегда в цене, – согласился Ньюк. – Здесь, смотри, кусты свежие. Для хвороста не годятся. Значит, дальше потопаем. Если повезет, найдем Ричарда дотемна. Мы шагали по едва заметной тропе. – Здесь опасно? – спросил я. – Зомби, может, какие-то аномалишки? – В Зоне всегда опасно, – кратко бросил Греко. – Да не пугай ты людей, – усмехнулся Ньюк. – Здесь дорога простая. Иногда болотники попадаются, пару раз вон там… Он махнул рукой. – Видели шипастого рукоглава. Больше никого. Главное, – будь всегда начеку, и стреляй во все, что к тебе приближается. – Этому я еще в Гарлеме научился, – хмыкнул Питбуль. – Давно вы знаете Ричарда? – спросил я. – С тех пор, как он пришел в Зону, – ответил Ньюк. – Смышленый парнишка. Быстро все схватывал. Можно сказать, мой ученик. – Дурак он. Греко сплюнул. Вытер рот тыльной стороной ладони. – Сопляк, без мозгов совсем. У парня бабла немеряно. Сидел бы в своем Нью-Йорке.
– Мулат сказал, что нашел кольцо здесь. Ричард поднял бинокль. Вокруг раскинулись горы, холодные и неприветливые. Оксана промолчала. Она не хотела напоминать, что было то несколько дней назад, и сталкер вряд ли остался здесь. – Пойдем, проверим ущелья, – бросил Ричард. – Если Матрос ранен, он мог спрятаться там. Девушка сняла с плеча автомат. – Мне это не нравится. – Что? – спросил Ричард. – Кажется, здесь никого нет. – Вот именно, – кивнула Оксана. – Это пустошь зервольфов. А где хоть один зервольф? – Знаешь, – ответил Ричард. – Я встречал этих тварей, пару раз, у гор Проклятой Надежды. И как-то не очень расстроен, что их здесь нет. Девушка хмыкнула. – Вот именно, – сказала она. – А теперь подумай, что такое страшное могло напугать зервольфов. Три человека появились из ущелья. То были люди Молота. Грязные, все в крови, – их одежда была порвана и обуглилась. Двое держали русские автоматы; третьему оружие, видно, не досталось, и он крепко сжимал кривую дубинку. – Стоять, – приказала Оксана. Вскинула винтовку. Незнакомцы переглянулись. На их грязных лицах появились улыбки. – Гляди-ка, – прошептал первый. Девушка приподняла бровь. Она не привыкла к тому, чтобы люди радовались, – когда в них тычут оружием. – Руки поднять, – бросила девушка. – Слава богу! – воскликнул второй бандит. – Как хорошо, что мы вас нашли. Наш друг… Тедди… Он глянул на ущелье. – Упал и сломал ногу. А у нас нет веревки; помогите его достать. – Вы же не откажетесь нам помочь, – запричитал третий. – Ему так плохо. У него кровь идет, он может умереть, да… Первый взял его за руку, – мол, не перегни палку. – В общем, делайте, как хотите… Говоря это, они шли дальше, – медленно обходя Оксану и Ричарда по большому кругу. – Но знайте, те деньги, – ну, золото… Бандит вытер губы грязной ладонью.
|
|||||||
|