ЧАСТЬ III 7 страница

Наверное, сперва на палку насаживает, чтоб близко к своей клумбе не подходить.

– Как он узнает, что мы пришли? – спросил Ричард.

– Ты что, никогда в гости не ходил? – усмехнулась девушка. – Мы ему сейчас позвоним.

Они спустились немного ниже.

Девушка раздвинула сапожком серый мох, и Ричард увидел небольшой стальной колпак. Оксана откинула его, и открылась кнопка; девушка нажала на нее носком сапожка.

– Говорить буду я, – сказала Оксана. – Торвальдсон чужаков не любит.

– Долго еще? – хотел было спросить Ричард, но изумрудный свет над хижиной вдруг погас.

– Пошли, – сказала Оксана. – Все в порядке.

Они прошли мимо ноктюрниц, и Ричарда едва не стошнило от мерзкого запаха; угрюмый дом Картографа по-прежнему казался мертвым и угрожающим, но стоило им приблизится, как маленькая дверь плавно отошла в сторону, открывая небольшой шлюз.

Войдя, Ричард и Оксана оказались в небольшой комнатке; здесь хозяин, видимо, хотел лишний раз оглядеть незваных гостей и проверить, стоит ли их пускать.

Дверь наружу закрылась, – и не раньше, чем спустя минуту, распахнулась другая, что вела в кабинет Картографа.

Старик сидел за столом, на большом высоком табурете, разглядывая карту на большом планшете. С боков лысой головы свешивались белые пряди.

Вокруг мигали компьютеры и какие-то датчики. На полу валялись карты, – старые, еще советских времен, и совсем новые, только из принтера.

– Привет, – сказала Оксана.

– Кого это ты привела? – сварливо спросил Торвальдсон. – Это тебе что, место для свиданок?

– Нам нужно обновить карту, – девушка протянула ему флэшку.

– Коли нужно, иди в нужник! – огрызнулся Картограф. – Эка, чего придумали. Карты им обновлять. Вот были времена, составил Меркатор карту, и двести лет по ней плавали.

– Эй! – воскликнула девушка.

Она отдернула руку.

На ладони ее осталась крошечная царапина.

– Что это у тебя?

– Фу ты, чувствительная какая.

Старик полюбовался небольшим, грязно-голубым камнем.

– Амулетичек, из глаза зервольфа. Зомбей отгоняет, блазней. От аномалиев защищает. При диарее тоже зело полезен.

Он засунул флэшку в компьютер, и экраны сразу же замигали.

– Ну что, не передумала еще? – спросил он, не глядя на девушку. – А то смотри, я два раза не предлагаю.

– Ты уже шестой предлагаешь.

– Эк, умная какая!

Пальцы старика, – короткие, грубые, словно стершиеся от времени, – быстро застучали по клавишам.

– Да ты подумай еще. Деньги-то ведь какие. А главное, честь! и слава! почет!

– О чем это вы? – спросил Ричард.

Жизнь в Проклятых Землях не отучила его от любопытства.

– Торвальдсон хочет мою кровь, – сказала Оксана.

– Чего?

– Ну совсем же немного, – возмутился старик. – Так, от силы две пинты. Но я же не задаром прошу. Заплачу, за мною дело не станет.

– А зачем? – удивился Ричард.

– Клонировать, – сказала Оксана.

– Вовсе нет! – Торвальдсон замахал руками. – Эвон ты, какая безграмотная. Клонирование-то давно запретили, а я другого хочу.

Он повернулся к ним.

– Слышал, небось, про Снулые Коконы?

– Из них, говорят, зомби вылупляются?

– Да, только никто этого не видел пока что. Но точно известно, если ввести в Кокон человеческой крови, побольше, там вырастет человек.

Старик пожал плечами.

– Ну, конечно, будет он идиотом, с кучей болезней, ходить сам не сможет, есть, и сдохнет через две недели от силы; но ты только подумай, сопля, какие научные перспективы!

Глазки у старика заблестели.

– Если мы поймем, как этот кокон работает, так это же… ну представь вот, целая фабрика, а на ней солдат выращивают, – уже готовых, сильных, натренированных! Э, чудеса науки!

Ричард слегка напрягся.

– Не называй его сопляком, – бросила Оксана. – Ему не нравится.

– Так я же не сопляком, – возмутился Торвальдсон. – Как же можно. Это ж и оскорбительно, и обидно, и чувства юные задевает… Я тебя, молчел, Соплей назвал; а это другое дело.

Девушка лишь покачала головой, – мол, не обращай внимания.

– Так не хочешь, а? – сокрушался старый картограф. – Что же ты со мной делаешь. По миру пустить хочет. Старый человек, можно даже сказать, умирающий, понимашь, о такой малости тебя просит. А ты? Бессовестная.

Компьютер запищал и захрипел.

– Долго еще? – спросила Оксана.

– Ну…

Картограф почесал бородавку на подбородке.

– Дня два, не меньше. Работа попалась сложная. Над болотами аномалиев всяких много, всегда так было, а сейчас там грозовой фронт.

Девушка не спорила, – знала, что старик не станет в таком обманывать.

– Что же, – он огляделся. – Остаться не приглашаю. Места, видите, мало, кушетка только одна. Да и толчок только для моего, понимаешь, пользования. Пришлось бы вам до ветру из дому бегать, а от мочи ноктурницы мои вянут. Так что лучше увидимся в Башне Ворона, я аккурат успею.

Оксана полезла за пояс, достать деньги.

Улучив момент, старик наклонился, и откуда-то из-за компьютера вынул банку с пиявками. Зыркнул осторожно, – не смотрят ли за ним гости, потом схватил одну пальцами, ойкнул, когда укусила больно, и осторожно поднес к глазу.

Пиявка вытянулась, изогнулась дугой, и вцепилась в зрачок Картографа. Пару секунд она там болталась, дергая хвостом и измазывая ресницы слизью, потом вся набухла и растворилась в глазу.

– Нет, я сам за все заплачу, – говорил тем временем Ричард. – Это же моя экспедиция.

Девушка лишь усмехнулась, – ходку вдвоем никто экспедицией не величал, но спорить не стала. Не потому, что денег жалела, – просто не хотела обижать парня.

Тот явно привык всегда сам платить за себя.

– Ну что, дети мои, – Картограф потер мозолистые ладони. – Решили?

Он принял деньги, пересчитал, каждую бумажку посмотрел на свет, потом аккуратно сложил в потайной карман.

– Ну что, Рик, деточка, – бросил он между делом. – Мы же договорились?

Глаз старика, казалось, вовсе не изменил цвета.

Но теперь от него исходило странное, почти невидимое сияние, – зрачок стал уже, и голос Картографа тоже чуть изменился.

– Да, – отвечал Ричард негромко.

Он протянул руку и закатал рукав.

– Бери сколько хочешь крови, в счет оплаты.

– Ну вот и ладушки!

Картограф засуетился, из-под стола появился огромный шприц для забора крови.

– Ближе иди, сынок, – волновался Торвальдсон. – Чтоб мне удобнее было.

Ричард, как в полусне, сделал шаг к нему; толстая игла коснулась его кожи. Картограф нажал сильнее, и маленький бугорок крови появился над ранкой.

– То-то будет чудейненько, – бормотал старик.

В ту же секунду, мощный удар обрушился на его лицо.

Голова Картографа дернулась, он упал и пиявка вылетела из глаза.

– А может, мне твою голову в ноктюрницу запихнуть? – спросила Оксана.

Все перед девушкой немного двоилось, – она еще не отошла от чар болотных пиявок.

Старик скорчился на полу, ощерился злобно.

– Ну зачем ты, зачем вмешалась? – захрипел он. – Что я, твою кровь забрать хотел? Он же молодой, сильный, сама смотри! От него бы не убыло.

Девушка ткнула в него пальцем.

– Через два дня, – сказала она. – В Башне Ворона.

– Надолго едешь? – спросила Валери.

Она убирала со стола.

– Не знаю, – ответил Мэддокс. – Это не от меня зависит.

Вставать не хотелось. Джон просто сидел и смотрел, как жена укладывает тарелки в машину.

– Ты сказал, что больше не уедешь из Вашингтона.

Валери не смотрела на него.

– Прости, родная. Так получилось.

Какое-то время они молчали. Было слышно, как за окном, в ночном саду тихо поют кузнечики.

– Посмотри…

Валери вытерла руки о фартук. Протянула ему сложенный лист бумаги.

Джон развернул.

«ВОЗВРАЩАЙСЯ, ПАПА»

– Девочки нарисовали это для тебя, – сказала она. – Хотят, чтобы ты взял с собой. Как талисман.

Джон смотрел на детский рисунок.

Он, Валери, и близняшки, – Хлоя и Дженнифер. Все вместе. Собака. Маленький домик.

Яркое, веселое солнышко.

Смотрит на них с небес, словно лицо Господа.

– Они рисовали друг друга? – спросил Мэддокс.

Валери засмеялась.

– Ты можешь различить, кто из них что нарисовал?

– Ну конечно. Это же мои девочки.

Жена подошла к нему, Заглянула через плечо.

– Видишь, снова собака. Они очень хотят собаку.

– Ну хорошо. Когда я вернусь, мы пойдем в приют и выберем им щенка.

Он сложил рисунок.

– Возьми. Спрячь подальше. Не хочу брать его… туда, куда еду.

Валери отвернулась.

– Это далеко? – спросила она.

– Не могу сказать.

– Опять Ирак? В газетах писали, там кислотные дожди… после бомбардировок.

– Нет, это не Ирак.

Джон поднялся, и обнял ее.

– Обещаю, – сказал он. – Обещаю, что вернусь живым. Обязательно.

– Надо бы отдохнуть с дороги, – сказал Питбуль. – Здесь хорошая гостиница есть. На верхнем ярусе. Потом прошвырнемся на Толокушку. Докупим кое-чего, да и ты всю эту кухню вблизи увидишь.

Мимо прошагали трое ремонтников, в желтых комбинезонах.

– А еще надо Дэррингу позвонить, – крякнул Питбуль. Таким тоном говорят о докучном и совершенно ненужном деле. – Отчитаемся.

Антиграв, со стальным контейнером, приблизился к стальным воротам. Те вели на погрузку.

Вдруг один из ремонтников выхватил автомат.

Дробно пробила очередь.

Двое бойцов, из клана Оррима Молота, рухнули на стальной пол. Горло у первого было разорвано в клочья пулями. Второй был еще жив, и алая пена вскипала на его губах.

Я бросился в укрытие.

Стальной прилавок, где продавали броню и одежду, – как раз для этого подошел. Сквозь прозрачную, пуленепробиваемую витрину, я смог видеть, что происходит вокруг.

– Охрана! – закричал кто-то.

Солдаты Молота открыли огонь.

Первый из ремонтников рухнул. Пуля разворотила ему лицо.

– Деранторы, – пробормотал Питбуль.

Он сидел под стойкой, рядом со мной.

Автоматная очередь прошила контейнер.

В первый момент, никто этого не понял. Сизый туман начал медленно подниматься из дыр в стальной оболочке.

Один из солдат Молота схватился за горло. Кожа его начала стремительно темнеть и покрываться струпьями. Рот распахнулся, черный язык вывалился из него, и гнилым обрывком шмякнулся на пол.

– Бежим, – прошептал Питбуль.

Он хотел кинуться прочь, из-за стойки, – но тут же рванула автоматная очередь, и негру пришлось вновь пригнуться.

Четверо солдат Молота, – мертвые, – лежали вокруг пробитого стального контейнера.

Еще один скорчился на полу, и черная кровь хлестала из его горла.

– Сдохни, сволочь!

Сектант выхватил гранату.

Я не хотел рисковать, – гадая, сможет ли взрыв разнести контейнер, и чем это кончится. Тогда я выпрямился, и всадил дерантору три пули в грудь.

Тот пошатнулся.

Граната выпала из его руки, – но чека осталась.

Фанатик сделал шаг вперед, потом еще.

Грохнул взрыв, – и сектанта разнесло в кровавые клочки фарша.

– Мать твою сучью, дышлом крещеную, – пробормотал Питбуль.

Я обернулся.

Контейнер начал вспучиваться.

Ядовитый туман заклубился сильнее. Что-то огромное, жуткое пыталось выбраться из стального ящика.

– Никому не двигаться!

Четверо охранников Башни ворвались в залу.

Последний из солдат Оррима поднялся во весь рост.

Словно завороженный, он смотрел на стальной контейнер.

– Брось оружие, гнида! – рыкнул охранник.

Солдат посмотрел на него и зашелся тихим, безумным смехом.

Контейнер стал лопаться. Рваные трещины побежали по нему. Сквозь них мы видели Тварь, – клыки и паучьи лапы, – что бешено пыталась вырваться на свободу.

– Теперь вы умрете, – тихо сказал солдат. – Все вы. Никто не уйдет живым.

Он засунул в рот дуло пистолета, и спустил курок.

Его мозги брызнули в потолок.

Контейнер лопнул.

Тварь, запертая в нем, медленно выбиралась наружу.

Она была размером с крупного тигра. Огромное тело, закованное в бурый блестящий панцырь, могло принадлежать скорпиону. Десять мохнатых паучьих лап, одна за другой, сошли с анти-гравитационной тележки.

С обеих сторон Твари, как у кентавра, поднимался торс человека. Темно-зеленую кожу покрывала мелкая чешуя. Волос на головах не было; вместо них, щерились острые шипы.

Два лика мутанта скалились, пылая безумной ненавистью.

Длинные руки увенчивались кривыми когтями.

– Огонь! – приказал командир охраны.

Стражники начали стрелять; но пули только отскакивали от чешуи мутанта, не причиняя Твари никакого вреда.

Быстрым, неуловимым движением, Монстр бросился на солдат.

Сложно было поверить, что это огромное существо может передвигаться так быстро и так бесшумно. Он свалил на пол одного из стражников, и стал стремительно пожирать.

Другой солдат вскинул гранатомет. Он приставил дуло к морде мутанта, и нажал триггер.

Грохнул взрыв.

РПГ взорвался, разлетевшись клочьями раскаленного, погнутого металла. Тело охранника размазало по стене.

Тварь подняла голову и ощерилась. На ее чешуйчатой морде не осталось ни единой царапины.

Двое других солдат, – оглушенные, окровавленные, распластались на полу. Мутант ринулся на них, и принялся пожирать.

Питбуль дернулся.

– Стой! – крикнул я.

Но было поздно.

Негр вскочил и кинулся прочь. Видно, надеялся, что Тварь его не заметит, увлеченная пиршеством.

Мутант замер. Две его головы медленно повернулись к Питбулю.

Острые зубы, окрашенные кровью, оскалились.

Одним прыжком, Тварь пересекла огромный холл и настигла Питбуля.

Мощный удар когтистой лапы сбил негра с ног. Тот покатился по полу, обливаясь кровью. Было ясно, что жить ему остались считанные секунды.

Я перемахнул через стойку.

Сорвал со стенда катану, и одним ударом рассек череп мутанту.

Кровь и гной плеснули на бетонный пол.

Верхняя часть черепа рухнула на пол. Я видел, как пульсируют, обливаясь гнилой слизью, три распоротых мозга. Тварь захрипела и бессильно скорчилась на полу.

– Говорил же я, – сказал Питбуль. – Не всех можно убить пулей.

ЧАСТЬ II

Глава 1

Рынок шумел.

– Сюда! Сюда! – зазывал вертлявый торговец.

Вместо ушей, у него росли маленькие пучки щупалец.

– Говорят, теперь это модно, – заметил Питбуль. – Обычные люди пересаживают себе щупальца вместо ушей. По-моему, это дико.

– Полностью согласен с тобой, – согласился я. – Как и отмена закона о сегрегации.

– Покупай у меня инъекций, – торговец преградил нам дорогу. – Хороший, мощный инъекций.

Он щелкнул пальцами.

Пространство рядом с ним вспучилось, вздулось, и распахнулся небольшой шкаф, – скрывавшийся в переносной аномалии. Очень удобная вещь для бродячего торговца, – конечно, если не хранить там патроны и C4.

Может взорвать так, что лететь будете через пол-мира, и упадете паштетом на статую Свободы.

– Ты не думай, – быстро верещал торговец, и его уши-щупальца стремительно набухали. – У меня все хорошее. Дряни не держим. Видишь?

Он распахнул плащ. На поясе, – словно звезда шерифа, – переливался алый кристалл.

– Знак Гильдии торговцев, – пояснил Питбуль. – Значит, что у владельца только хороший, первоклассный товар. У них с этим очень строго.

Негр хмыкнул.

– По Зоне даже ходят мнимые сталкеры. От обычных не отличишь. А на самом деле, это агенты Гильдии. Проверяют, не впаривает ли кто поганый товар. Нам бы их дисциплину и организацию…

– Ты смотри, хороший инъекций.

Торговец провел рукой.

На прозрачных полках подпространственного шкафа переливались шприцы, – алые, синие и янтарные.

– Один укол, и любая рана залечится. Покупай, дешевле не будет.

– Не бери, – тихо шепнул Питбуль.

Он отвел меня прочь.

– Эти шприцы и правда работают. Жизнь тебе спасут. Но вся кожа вспучится, пойдет волдырями, и в них заведутся прыгучие пауки. Будут расти в тебе, пока не созреют, и не выберутся через твои уши.

Я поморщился.

– Было такое, с парнем из нашего отряда, – пояснил Питбуль. – С тех пор уколов боится.

– Карты, карты! Покупайте карты!

К нам подскочил другой торговец, – маленький, загорелый.

Цвет его глаз был разным, и постоянно менялся.

– Самые надежные карты. Все тропинки. Все аномалии. Без карты идти в дорогу – все равно, что сразу себе пустить пулю в лоб.

– А ну-ка дай одну, – велел я.

– Заплати сперва, – пискнул человечек.

Но Питбуль уже схватил его за руку, и отобрал карту.

Я подключил ее к наладоннику. Сверил.

– Ничего похожего, – сказал я.

– Ну, я, – торговец замешкался. – Пора мне, того.

Словно из-под земли, рядом появились два человека.

Бронежилеты, русские автоматы, черные шлемы.

На сердце у каждого – белая шестиглавая гидра. Знак Гильдии Торговцев.

– Эй парни, – воскликнул торговец. – Нет, я это…

Первый охранник провел сканнером. Компьютер считал и сверил все карты, что были у продавца, за пару секунд.

– Шесть подделок, – кратко бросил инспектор.

Второй поднял автомат, и выстрелил купцу в голову.

– Я же говорил, – пояснил Питбуль. – У них с этим строго.

– А потом он – раз! – и шею ему сломал, – горячился какой-то сталкер. – Чертов Убийца с Ринга. Все деньги я тогда просадил…

– Тот самый Иван? – спросил его собеседник. – Да ты, наверное, спятил. Нельзя против него ставить. Это же машина для убийства…

Я хотел спросить у Питбуля, – что это за Ринг такой, но не успел.

– Эй, мистер!

Маленький человечек подпрыгивал, и при этом пребольно лупил меня по ногам своим лотком.

– Купите сока гуавы. Великая вещь! Поможет вам выжить в пустошах.

– Не бери, – отрезал Питбуль. – Только деньги потратишь.

– А что это? – спросил я.

Еще когда мы шли через толпу, я заметил, – что сталкеры то и дело подходят к этому коротышке, и берут то одну, то пару бутылочек.

– О, чудесное снадобье!

Лоточник заговорщически подмигнул мне.

– Вы ведь знаете, мистер, что у зомби очень ядовитые когти?

Этого я не знал, и кивнул.

– Яд у них очень ядовит, – говорил с важным видом торговец. – Сразу жечься начнет, потом рука у вас задымится, а если запустишь, – к вечеру там заведутся жнецы, а вывести их можно лишь каленым железом! Но…

Он поднял с лотка бутылочку.

– Если вы сначала выпьете это… Сок зеленой гуавы, его добывают только в горах Тибета. Яд зомби станет для вас лекарством, и раны будут сами собой затягиваться!

– Это правда? – спросил я Питбуля.

Тот презрительно хмыкнул.

– Как же, – ответил негр. – Обдираловка. Ты что, собрался с зомби драться на кулачках? Да если живой мертвец к тебе подкрадется, – начисто башку отгрызет, и никакой сок уже, дружок, не поможет.

Питбуль решительно покачал головой.

– Нет, приятель. Зомби надо валить издали, хорошей винтовкой. Но если вдруг тебя мертвец поцарапал, – это ерунда. Плеснул чуть-чуть виски, втер, и само пройдет. Не покупай эту гадость.

– Эй, умники! – послышался рык откуда-то сбоку. – Покупайте или валите лесом.

Я обернулся, и увидел трех недовольных сталкеров.

Каждый сжимал в руках деньги, – мы явно задерживали очередь. Мне стало интересно, – здесь что, не принято ломиться к прилавку, или они просто побоялись связываться с нами?

– Давай пять бутылочек, – быстро сказал я.

– Ну дурак, – пробормотал Питбуль. – Как есть, придурок. Послушай! Дэрринг этого не будет оплачивать. И так уже расшвырялся ты чужими деньгами. Покупай за свои.

– И куплю, – огрызнулся я. – А сколько снадобье действует?

– Дней восемь, – ответил сталкер, стоявший позади него.

Тон его сразу же изменился.

Стал уважительным. И я, к своему ужасу, понял, – что тех, кто покупает сок зеленой гуавы, здесь и правда считают придурками.

А когда коротышка назвал цену, – мои сомнения вмиг рассеялись.

Это был тесный закрытый клуб, – и я, купив пять бутылочек сразу, стал в нем королем.

– Мудрое, мудрое решение, – бормотал коротышка.

Каждую бутыль он тщательно завернул в гофрированную бумагу, – кроме последней.

– Здесь все от организма зависит, – наставлял сталкер. – Но лучше пить раз в неделю. Для надежности. Мало ли, вдруг выветрится, или принять забудешь. А так очень просто: поставил, скажем, глотнуть утром во вторник, и это уже как привычка.

– Первую вам лучше выпить прямо сейчас, – подсказал торговец. – Ну мало ли. А то еще забудете, когда в болота пойдете.

– Дело говорит, – кивнул сталкер.

Отступать было некуда.

Я отвинтил крышку, нюхнул, – и мне вдруг стало очень, очень горько, что я не послушал Питбуля.

– Нет, – пробормотал негр. – Ты явно придурочный.

– Залпом не пей, – бросил сталкер. – Так хуже усваивается.

Торговец между тем не зевал, и уже продал шесть бутылочек другим сталкерам.

Я закрыл глаза, и сделал крохотный глоток.

Никогда, – даже в самом дешевом баре в Колумбии, – мне не приходилось пробовать такой гадости. Чувство было такое, словно все тараканы мира хором плюнули мне на язык.

– Хорошо пошло, верно? – радостно улыбнулся сталкер. – Эх, я, пожалуй, тоже выпью сейчас. Пойдем, дружок, сядем и поболтаем.

Редко мне в жизни было так же погано, как тогда, на базаре сталкеров.

Мы с бородатым сидели на перевернутых ящиках, делали по глоточку, – он счастливо лыбился, а я с трудом мог не заплакать. Питбуль пару минут следил за нами, потом сказал:

– Нет, пойду, а то со смеха подохну. В гостинице встретимся.

Сталкер начал было рассказывать о своих похождениях, – но быстро сдался. Глотать сок зеленой гуавы, и молоть языком, – было решительно невозможно.

Люди, проходя мимо, смотрели на нас, как на полудурков.

Кое-кто показывал пальцем.

– Эх, пища богов, – бородач встал и потянулся. – Ты, это, не переживай, – поначалу всегда невкусно. Потом втянешься.

Звучало так, словно про миньет говорили.

Я поднялся, глотнул последнюю каплю. Меня изрядно шатало.

– Сразу видно, наш человек! – сказал сталкер.

Мы распрощались, – а я дал себе жуткое обещание, что вылью все бутылки в раковину, как только доберусь до гостиницы.

Если дойду.

Идти по базарным улицам было очень непросто. В голове шумело, мускулы стали ватными, голоса людей слились в единый, неразборчивый гул. Я то и дело вытирал рот, – боялся, что текут слюни, и я кажусь полусумасшедшим.

Нет, надо отдохнуть.

Я прислонился к металлической стене, и закрыл глаза. А когда открыл их, – мой наладонник включился.

Следящая хмарь проснулась.

Я уже и забыл о ней, – ведь Вацлав был мертв. Но теперь, где-то рядом, – совсем недалеко от меня, – стоит человек, что хорошо его знал.

Или просто купил у него поношенную ветровку.

Моя голова все еще гудела. Я обернулся. Сгорбленный сталкер шагал сквозь толпу, опуская голову, и стараясь не привлекать внимание. Я был уверен, что уже видел его, – когда мы с Питбулем только прилетели на вышку.

Он стоял у прилавка с оружием, – за несколько минут перед тем, как деранторы напали на людей из клана Оррима Молота. Может, парень тоже был одним из сектантов?

Ноги сами потащили меня вперед.

Куда же ты так спешишь, друг? И почему прячешься ото всех?

Следить за человеком в толпе, – непростая задача. Упустишь – плохо, а выдашь себя, – тоже нехорошо.

Но когда он свернул в узкий коридор, – стало еще сложнее.

Я выглянул осторожно из-за угла. Незнакомец настороженно обернулся, и я успел спрятаться лишь в последний момент. Мы спустились вниз на несколько ярусов, – и каждую секунду я ждал, что парень меня заметит.

Под конец, он остановился около железной двери.

Ударил четыре раза, – явно условным стуком, – и что-то прошептал. То ли он стоял слишком далеко, то ли сок гуавы подействовал, – но я не смог разобрать ни слова.

Дверь медленно отворилась, незнакомец вошел.

Мне оставалось лишь уныло чесать затылок. Идти следом я уже не смогу, – без пароля охрана меня не пустит. Но и возвращаться, так ничего и не узнав, я тоже не собирался.

Сбоку была решетка вентиляции.

Я понятия не имел, куда она может вести, – но решил попробовать. В темном, заброшенном коридоре никого не было. Оглянувшись, я наскоро открутил винты, и забрался внутрь. Пару минут мне казалось, что я просто глупо теряю время.

Но потом я встретил барьер.

Впереди меня сверкало и вспыхивало силовое поле. Кто-то не хотел, чтобы здесь ползали всякие любопытные Хорсы.

Вынув из-за пояса сканер, я слегка поиграл с настройками.

Помню одного парня, – дело было в Ливии. Он так ловко мог отключать силовое поле, что однажды не заметил второе. И когда полез дальше, – ему как следует поджарило задницу.

Очень поучительная история, верно?

К слову, этим парнем был я.

– Скоро! – донесся далекий голос. – Начнется новая эра!

Силовой барьер вспыхнул, и погас.

Я пополз дальше. Вскоре туннель закончился. Путь мне преградила решетка, – а за ней распахнулся огромный зал, полный людей.

Было полутемно, лишь три ярких фонаря освещали трибуну. Присмотревшись, я понял, что то были мертвые болотные светляки, – с отрубленными лапами и крылами, насаженные на острые пики. Был и четвертый, но он не светился, – наверное, когда ему отрезали ноги, то повредили железы.

Металлические стены покрылись ржавчиной.

Я вспомнил слова Питбуля о том, что на нижнем ярусе остались несколько заброшенных помещений.

По всей видимости, это одно из них.

Людей было много.

Все носили плащи, с высокими капюшонами, – так, чтобы нельзя было видеть лиц. Видно, даже здесь, в своем тайном святилище, они не доверяли друг другу.

Одни негромко переговаривались, другие стояли молча, опустив головы. У многих в руках я заметил странные четки, – с бусами в форме черепов. Были здесь человеческие, звериные, – и те, что принадлежали рогатым, клыкастым тварям, каких я никогда не встречал.

Вдруг громкий голос пронесся над залой.

– Рейгодор! Рейгодор идет!

И все, словно по команде, стали скандировать:

– Рейгодор! Рейгодор!

Высокий, мускулистый человек вышел в свет мертвых шандалов.

Лицо его было закрыто бронзовой маской.

– Говорят, что он так уродлив, – шепнул кто-то в толпе своему товарищу. – Что стыдится показать свое лицо.

– Рейгодор! – кричала толпа.

Человек в маске вскинул руку, и наступила тишина.

– Восславим же Господа нашего! – провозгласил Рейгодор.

Я мог поклясться, что уже слышал этот глубокий, властный голос, – но эхо играло под сводами ржавой залы, и я не мог узнать.

– Восславим же его творение. Высшее из высших! Чистейшее из чистейших! Да славится во веки веков – человек!

– Слава человечеству! – взревела толпа.

Голос Рейгодора поник.

– И восславим того, кто открыл нам свет. Того, кто был послан Небом, чтобы очистить людей от скверны.

Его руки взметнулись вверх.

– Слава Шестикрылому Ангелу!

– Слава Ангелу! – пронеслось под сводами залы.

Рейгодор раскинул руки.

Несколько мгновений он ждал, пока установится тишина.

– Господь наш великий, – провозгласил Рейгодор. – Создал нас по образу и подобию своему. И каждый, – от святого до грешника, – носит в себе частицу Всевышнего.

– Аминь, – прошелестела толпа.

– Но люди грешны!

Голос Рейгодора взвился к сводам залы.

– И предали облик Господа. И хотя тела их, и лица их оставались прежними, – но души стали чернеть, корежиться, и превратились в уродцев, мертвых и безобразных. Долгие века мы предавали Господа нашего. Забыли Его заветы, и обратились к Диаволу. Век за веком, души людские гнили, портились, разлагались в гное греха. Лик наш оставался божественным, – но под ним скрывалось Диавольское уродство.

Голос Рейгодора загремел.

– И настал день, когда Господь наказал нас за грехи наши. Отнял у нас божественную красу, и даровал лица, под стать нашей мерзкой сущности. Я сам был великим грешником. Служил я ложным богам, и поклонялся тиранам. И вот что стало со мной.

Рейгодор сорвал маску.

Он стоял слишком далеко, и я не мог рассмотреть его.

Но люди, толпившиеся вокруг, – отшатнулись с криками ужаса.

– Но не Господь сотворил это, – провозгласил Рейгодор. – А я сам, когда предавал его, когда каждый день обращался к Дьяволу. Это место…

Его рука обвела залу.

– Цитадель греха и порока, есмь ворота в Ад. Всемогущий Господь, в своей бесконечной благости, даровал нам последний шанс, чтобы очиститься и вернуть себе благость Божью.

Рейгодор взметнул вверх сжатый кулак.

– Да очистим же души наши. Да очистим же мир от тварей диавольских. А пуще всего, – уничтожим тех, кто служит Сатане. Кто они?

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8910 11 12 13 Следующая ⇒