Дорогие читатели, вы прочитали большую половину романа «БИНДИ», но это еще не конец! Продолжение ищите в интернет-магазине «ПРИЗРАЧНЫЕ МИРЫ». 3 страница

Только одну немаловажную деталь упустили – нашу с Майей встречу.

- Надеюсь, вас не смущает то, что я решил созвать всех самых дорогих членов своей семьи сегодняшним вечером? – учтиво интересуется Нил, дожевав кусочек карамелизированной пряной моркови. – Вскоре к нам присоединятся еще и родители Джея.

Алистер макает кусок такой же моркови в йогурт, сдобренный давленым чесноком, и затем отправляет его в рот. Он довольно улыбается.

- Нет, что вы! Все отлично! – Положив ладонь мне на плечо, ирландец уверяет Нила за нас обоих. – Мы будем рады познакомиться с семей вашего зятя.

Позвав к себе прислугу, Амрита деликатно поправляет Шеридана, пока я пытаюсь убрать свои глаза от ее дочери:

- Джей-Джаеш, - говорит она с блаженными нотками в голосе, - наш сын. Как сильно я люблю Майю, так сильно я люблю и Джея.

Тот стеснительно улыбается, но в поддержку по-дружески рука Нила сжимает в очередной раз его плечо. Алистер, кажется, в замешательстве с десяток секунд молчит, а после выдает упоенно:

- Замечательно, что у вас такие крепкие отношения между собой!

Его восхищение, я бы сказал, вынужденное. Это я, кстати говоря, подталкивал ирландца к подобному миролюбию. А теперь раздражаюсь. Меня бесит каждое слово, произнесенное в этой комнате, которое делает этого Джея практически кристальным. Я знал, что мужья в индийских семьях подобны богам, однако меня раньше это не касалось. Но сейчас я ненавижу данное неписаное правило.

****

Родители Майи и родители ее мужа относятся к тем индийцам, у которых сравнительно светлая кожа. Их дети, разумеется, тоже лишь немного смуглые. В отличие от многих других здешних людей, они могут считаться практически белокожими. А у Джея, как и у своего отца, глаза то ли голубого цвета, то ли зелено-голубого. Папа его одет так же по-современному, как и он сам. А мать пожаловала в гости в национальной одежде и украшениях. За всем этим своеобразным макияжем и драгоценностями она и мама Майи кажутся почти одинаковыми.

Мы все разместились за, без преувеличения, огромным столом в трапезной комнате. Около стен очень много старинных буфетов с большим количеством всяческой посуды. В основном, на каждом приборе – рисунки. Но ободки некоторых тарелок и чашек отделаны, похоже, что золотом. На самом деле, семейные разговоры мне не очень интересны. Ими иногда грешат хозяева дома и их родня. Майя упрямо прячет взгляд, изредка положив что-то в рот из своей тарелки. Остается только оглядываться по сторонам и смотреть на то, как слуги несут все новые и новые лакомства. Я устал отказываться от дополнительной еды, которую те без устали предлагают.

Благо, все присутствующие говорят на английском языке. Иногда – очень редко – они перебрасываются фразочками на хинди. Но по этому поводу я не чувствую никакого дискомфорта.

Нил предлагает вновь вернуться к беседе об Индии. Увы, он еще не заговаривал про общие дела. Быть может, он считает нужным побеспокоиться об этом после ужина? Я надеюсь на это. Но, что бы ни произошло, я знаю, что не зря приехал в этот дом.

У меня кружится голова каждый раз, когда смотрю на нее.

Спелые красивые губы, которые мне довелось целовать.

Я так их полюбил!

Я влюбился в нее еще давно, и уже перестал надеяться. Если это не подарок судьбы, тогда что?

Начинаю вникать в обсуждение, когда оно уже в самом разгаре. Прежде мои мысли были затуманены.

- … И правда! Я тоже не считаю, что гости Дели могут почувствовать себя, словно не в своей тарелке, − произносит громко Рия, мать Джея. Она сидит достаточно далеко от меня, но, благодаря высокому тембру ее голоса, я могу слышать все, что говорит эта тучная женщина. − В двадцать первом веке традиции и современность гармонично сосуществуют рядом друг с другом. Нью-Дели – очень большой город. Разумеется, такие изменения не обошли его стороной.

Она выдает дельные вещи, а е супруг подхватывает:

- Поэтому, − он смотрит на Алистера, − мне кажется, вам будет здесь удобно, и вы не ощутите заметной разницы. Мегаполисы Индии – та же Европа.

Нариндер ищет поддержки во взгляде Нила, а тот, взмахнув рукой и отпив персикового сока, активно кивает головой. Густая борода закрывает его челюсть и подбородок, соединяется с усами. У Нариндера, кстати говоря, гладко выбритое лицо. Именно поэтому он кажется моложе свата.

- Все именно так. Традиций, к слову, мало уже кто придерживается.

Свекр Майи недовольно комментирует это, прежде чем пригубить стакан, украшенный блестящими нитями:

- Да, и за умершим мужем в костер больше никто не прыгает…

Поедая овощное рагу, Рия хмыкает. Она не поднимает глаз от своей тарелки, однако в них ничего читать и не нужно, когда голос ее полон полнейшего негодования:

- Вообще-то, можно обсудить и более гуманные проблемы. Например, то, что замужние девушки не считают нужным демонстрировать признаки их принадлежности мужу.

За столом тишина. Рия поднимает голову и небрежно кивает ей в сторону своей невестки. Мои кулаки сжимаются.

- Синдур твоя дочь наносит только, если идем в гости или когда приезжает в родительский дом. – Она жестикулирует одной рукой, обращаясь к Амрите. – Никаких браслетов, сейчас это не модно, - с особым презрением выдает. – Кольца на пальцах тоже никто не носит. А если и есть такие, то их пора в красную книгу занести. О том, чтобы уважать мать своего мужа, можно ничего и не говорить…

Амрита пытается перевести все в шутку, и натянуто при этом улыбается.

- Ну что вы такое говорите, разве не стыдно? – Смех ей дается через силу. – Разве моя дочь не относится к вам так же, как к родной матери.

Вместо ответа Рия бросает на родственницу красноречивый взгляд. Складывается ощущение, что семья Джея сделала одолжение семье Майи, согласившись на их женитьбу. Я откашливаюсь в кулак; ужасно тяжело держать в себе все ужасные эмоции, которые во мне преобладают. Неожиданно Нариндер извиняется за свою супругу:

- Я прошу прощения, моя прекрасная жена, − он берет ее за руку и целует тыльную сторону ладони, перед тем как продолжить, − иногда чересчур дерзка.

Амрита в долгу у сватьи не остается.

- Боюсь представить, что переживает моя хрупкая дочь, когда такой характер даже в гостях нелегко сдержать…

Пускай все твердят, что индийцы – народ благородный и добродушный, однако на моих глазах разворачивается настоящая семейная драма. Я уже думаю вмешаться, глядя на застенчиво вздыхающую Майю и ее ублюдка-мужа, не сказавшего в защиту своей жены ни одного слова. Но тут Алистер вставляет свои убеждения в напряженную беседу:

- Знаете, − произносит Шеридан, тем самым приковывая к себе взгляды всех собравшихся за столом и даже двух слуг, стоящих за спинами хозяев особняка, − а я считаю, что все эти традиции – просто пережиток былых времен.

Единственные глаза в столовой, не сконцентрированные на ирландце, буравят меня. Майя.

Моя Майя.

- Уже необязательно хранить обычаи, чтобы, к примеру, как тогда, доказать любовь своей второй половинке, − Алистер говорит, заметно нервничая. Он просовывает пальцы в воротник строгой рубашки и оттягивает его. – То есть, я имею в виду, что текущая действительность заставляет человека отказываться от предрассудков. Таким образом, Восток и Запад находят общий язык.

Нариндер насупливается. Ему явно не понравилось то, что сказал Алистер.

- Вы хотите сказать, что Европа лучше Южной Азии?

Шеридан принимается энергично качать головой в стороны.

- Нет-нет, вы меня неправильно поняли. Индия – мировой лидер по скорости роста экономики. И я считаю, что этого хорошего показателя можно было не достичь, если бы восточный человек не научился бы понимать западного. А западный – восточного. Мы научились договариваться, и это самое главное, − Алистер тяжело сглатывает, поглядывая время от времени на меня. – Законы предков в Европе отступили, Индия берет отличный пример у нас – мало-помалу делает так же. И именно по этой причине ваша страна на несколько десятков шагов впереди всего остального региона. − Следует небольшая пауза, после которой ирландец спешит объясниться, но прежде отпивает немного воды. – Согласитесь, что на других больших и малых островах Южной Азии люди до сих пор подвержены суевериям, поверьям и осуждению общества. В Индии же это отходит на дальний план. Сюда не только приезжают делать бизнес, сэр, но и перебираются жить.

В свои права в собравшейся за ужином компании вступает безмолвие. Затишье нарушает звон бокалов и звуки соприкосновения столовых приборов с фарфоровой посудой. У Алистера, вероятно, во рту – настоящая засуха. Он совершает большие глотки, осушая свой стакан. Когда мой партнер оставляет емкость на столе, мужчина-слуга двигается в его направлении практически в то же мгновение. В руках он держит графин с прозрачной водой и приступает к тому, чтобы наполнить стакан Алистера до краев в очередной раз. Шеридану это обязательно нужно и понадобится снова. На него нацелен обдумывающий взгляд Нариндера, поэтому придурок Алистер не нашел ничего лучшего, кроме как от волнения сказать:

- У вас очень красивая невестка.

Он опять хватает только что наполненный стакан и подносит к губам. Аккуратные брови Майи взлетают кверху…

________________

*1* − Мурти − статуя или изображение определённой формы Бога, дэвы или святого – в индуизме.

ГЛАВА 5

{Дейл}

Охрана оберегает покой хозяев особняка и их гостей вдалеке от нас с Алистером. Они все стоят у ворот в одинаковой позе – широко расставленные ноги, руки спереди, и одна обхватывает другую в области ладоней.

Алистер ослабляет узел своего темно-синего галстука. Я наблюдаю за его нервозностью, спрятав руки в карманах. Иногда Шеридан взводит руку ко лбу и потирает тот пальцами.

- Я нес всякую чушь, да? – Так это не похоже на Алистера – чувство сомнения.

Я веду плечами и легко улыбаюсь.

- Да нет, ты все правильно сказал. – Поднимаю голову к небу, смотрю на яркие звезды, которых здесь очень-очень много. – Зачем только сделал комплимент хозяйской дочке?..

Я разговариваю с ним на меланхоличных нотках, как будто мне все равно, хотя я ревновал. Знаю, это глупо, но не могу ничего поделать с собой.

- Да я весь извелся под внимательным негодующим взглядом этого Нариндера, вот и сморозил, что первое на ум пришло!..

В моих планах не было оповещать Алистера о своих чувствах к Майе. И вообще о том, что мы с ней знакомы, я не собирался ему говорить. Но тут из дома на крыльцо вместе со слугой выходит она. Наши взгляды моментально сталкиваются. Майя кладет руку на плечо, придерживая ткань запоминающегося сари. Присланный во двор один из немалого числа тружеников особняка на ломаном английском зовет нас с Алистером внутрь – отведать индийских сладостей и выпить чаю вместе со всеми. Шеридан благодарит того и обещает, что мы вот-вот зайдем в дом. Мне бы думать о том, что мы, наконец, обсудим дела, но вместо этого я не могу перестать глазеть на Майю. Она делает глубокий вдох и отворачивается, давая понять, что просто вышла подышать свежим воздухом.

- Ты иди, − бросаю рассеяно компаньону, − я скоро присоединюсь.

Однако Алистер вдруг резко хватает меня за локоть, не позволяя двинуться в сторону Майи. Мне приходится повернуть голову к нему.

- Ты что надумал? – сквозь зубы шипит Шеридан, вперив в меня злой взор. – Собираешься подкатить к замужней индианке? Хочу тебе напомнить, что она, − он кивает на девушку позади меня, − еще и дочь нашего потенциального инвестора. Не смей стирать в порошок мое будущее только потому, что тебе захотелось экзотики!..

Дослушав его, я вырываю локоть из мощного захвата, а затем поправляю слегка помятый пиджак.

- Расслабься, Алистер.

Знаю, что этого недостаточно, я потом ему все объясню. А сейчас мне необходимо поговорить с Майей, пока такая возможность имеется. Шеридан встает впереди меня, когда я все же отворачиваюсь и делаю шаг вперед. Он говорит тихо. Думаю, вряд ли Майе что-либо слышно.

- Послушай, я не зря поражал совет директоров своими познаниями и стратегией ведения бизнеса среди азиатов. Немедленно убери свой наглый раздевающий взгляд от нее, иначе я затолкну тебя в машину и прикажу водителю отвезти в отель. Проспишься, все обдумаешь, а потом поговорим.

Он вновь берет меня под локоть и насильно ведет в сторону входа в особняк. Алистер, конечно, силен, но и я ему не проигрываю. Высвободившись и следом грубо взявшись за лацканы его пиджака, я смотрю на ирландца с заметным неудовлетворением.

- Ты ничего не знаешь. Иди в дом и не мешай мне. – Чтобы успокоить Алистера, с расстановкой проговариваю: − Я просто хочу сказать ей несколько слов, не беспокойся ни о чем.

Поразмыслив над моим ответом, Шеридан отодвигается, а я медленно отпускаю его. Он опускает ладони в карманы брюк и пожимает плечами, словно в полном безразличии.

- Ладно. У тебя есть пара минут, - кивает подбородком на Майю, но с места не сдвигается.

В непонимании свожу брови вместе.

- Что?

- Я только что выдвинул условие, Дейл: говори с девчонкой – я никуда не денусь. Подожду здесь.

Предназначенная для меня натянутая улыбка зажгла огонь в душе. Я бы набросился на него с кулаками. Особенно, учитывая то, что я Алистера и до этого сильно не жаловал… Но мы в гостях. А за спиной стоит любимая мною девушка, которая, к искреннему удивлению, до сих пор не ушла. Я чувствую ее присутствие: тонкий аромат ее парфюма и взволнованное дыхание.

- Ладно, − без удовольствия повторяю за Алистером.

Что ж, у меня есть хоть какой-то шанс выразить Майе то, что я испытывал все эти годы без нее. Подойдя к девушке, осторожно беру ее за руку и, кинув мимолетный взор на Шеридана, завожу ее за широкую и громадную колонну. Она подчиняется, но не может скрыть своего изумления. Я начинаю без лишних прелюдий:

- Послушай, − говорю бегло и дышу громко, потому что безумствую, − я не знал, что встречу тебя сегодня или еще когда-нибудь. Но, чтобы ты знала, я ужасно этому рад. – Моя улыбка робкая и неуверенная; мои руки все еще прикасаются к ней, и поэтому сердце готово выскочить из груди. – У меня мысли в голове путаются… Сейчас… − Глубокий вдох. – Почему ты вышла замуж? Почему ты вышла за него? – Я должен говорить спокойно, но ощущаю, как начинаю злиться. Одну ладонь кладу на поверхность колонны над головой Майи. – Ты говорила, что не позволишь случиться запланированному твоей семьей браку. Ты говорила, что провела большую часть жизни в Англии и, когда вернешься в Лондон, собираешься там остаться. Что изменилось?

Майя открывает рот, чтобы ответить мне что-то, однако я настолько эмоционален и возбужден − продолжаю без умолку осыпать ее словами:

- Твою любовь к свободе невозможно было игнорировать. Я помню, как горели твои глаза! – Сжимаю крепче в ладони ее хрупкое плечо – то, на которое не накинута ткань. – Я ничего не забыл…

- Дейл… − сначала мне было не совсем ясно, что она пытается прервать мою пылкую речь.

- Ты тогда слишком внезапно исчезла. Я знаю, ты лгала насчет того, что я тебе не нужен. А я не осмелился предложить тебе больше, но теперь…

- Дейл! – Майя ведет плечом, и моя ладонь скатывается, словно по приказу вниз.

Я замолк. Наверное, мне было страшно заткнуться, потому что в данную минуту я почувствовал, как сильно дрожат колени, и что бисеринки поста выступили на лбу. Проклятье, сентиментальность, которая таинственным образом возникает у меня рядом с Майей, сбивает с колеи. Двадцатипятилетний взрослый парень под взглядом медово-карих глаз плавится, будто мороженое под солнечными лучами.

- Все осталось в прошлом, − в медленном темпе изрекает она. – Я была молода и глупа.

Конечно, стоит держать себя в руках, но у меня это получается хуже некуда. Я сержусь, выпрямившись перед ней и запрятав руки в карманы брюк.

- А сейчас ты взрослая и мудрая?!

- Дейл, все изменилось. Если честно, − Майя вскидывает ладонь к голове и пальцами касается распущенных волос, блистательных украшений в них, − я в легком шоке, потому что пока не знаю, как относиться к…

Я думал, Майя выжидает паузу, чтобы заговорить снова, но она облизнула губы. Опустила глаза. Похоже, что она не имеет понятия, что еще мне сказать.

Потрясающе.

- Мне не на что надеяться, я это уже понял. – Шаг назад, отходить от нее даже физически больно. – Просто очень переживаю о том, что ты попала в ловушку. В один из дней моего пребывания в Индии, ты прибежала ко мне вся в слезах после ссоры с отцом. Только не говори, что запамятовала! – выставив руку вперед, говорю возмущенно, опасаясь ее отпираний.

Майя так изменилась. Дело даже не в том, что она теперь носит другую фамилию, символы замужества… Дело в том, что моя маленькая девочка, которую я хотел защищать, исчезла. Я мечтаю о том, чтобы она вернулась. Интуиция подсказывает, что эта беспомощная девчонка живет в Майе, просто та ее тщательно утаивает от меня.

- Нет, я помню, – отвечает она, положив ладонь одной руки на локоть другой.

Почему-то Майя не торопится поднять глаз. Я протягиваю руку к ее лицу с намерением взяться пальцами за подбородок, но передумываю, хоть и жажду коснуться девушки.

Хотя бы еще один раз.

- Это было давно, − старается меня убедить, но я нисколько не верю. – Дейл, все иначе. Я изменилась – я счастлива.

Сердце грохочет в груди. Пускай и понимаю, что Майя врет, но от мысли, что она блаженствует с другим, я почти что зверею. Ладони в карманах стискиваются в стальные кулаки, контролировать себя становится все труднее. Это Майя усложняет задачу своим хэштегом #ясчастлива, который она бросила мне в лицо.

С усилием сохраняя самообладание, усмехаюсь. Скривив уголок губ, я желаю казаться ей несколько жестким, немного ироничным. «Бульдозером». Но, увы, именно рядом с ней я таю, точно плитка шоколада во время жары. В общем-то, Майя даже не подозревает, что ее лживые утверждения о собственной жизни лишь подстегивают меня вывести ее на чистую воду. Я хочу доказать ей, себе – в частности, не иначе, как себе, − что ее слова – абсолютная неправда.

- Я не тот, кто привык сомневаться в своих действиях либо умозаключениях, − произношу неторопливо, приблизившись на тот шаг, которым отдалил себя от Майи, − но в этот раз я с особой уверенностью могу заявить, что ты обманываешь меня.

Она отталкивается от колонны, собирается уйти, не отвечая мне. Я выбрасываю руку вперед и блокирую для нее возможность сбежать. Майя тяжело вздыхает. Она снова прикрывает плотно веки, а затем, в конце концов, поднимает глаза на меня. Я подхожу еще ближе, нависнув над ней, глядя сверху вниз. Нахожу в ее кофейно-миндальном взгляде целый багаж отчаяния и страха.

Я говорю:

- Ты можешь побыть со мной честной? – Спустя пару секунд добавляю: − Майя, пожалуйста.

Ее ответ подобен блуждающей волне, которая высоко поднимается, прежде чем со всей силы удариться об скалы.

- Ну, что ты хочешь услышать, Дейл? Хочешь знать, что я не хотела возвращаться в Дели из Лондона, но семья Джея заставила моих родителей прийти к такому решению? Хочешь знать, что мне придется заканчивать колледж дистанционно? Это не было моей мечтой, но я была вынуждена повиноваться. В жизни не всегда бывает так, как мы того желаем, знаешь ли…

Я нервно провожу рукой по волосам. Ненавижу. Ненавижу то, что она принадлежит другому, а мне достается мизерный шанс добиться ответов от нее, прячась ото всех.

- Массуд говорил, тебе предложили участвовать в программе студенческого обмена и отправиться в Рим…

Я обрываю свое предложение, решив наблюдать за реакцией Майи. Она опять поднимает руку к голове – множественные браслеты, которые украшают ее запястье, звенят. Ее пальцы спускаются вниз по волосам, перекинутым на грудь.

- И я не согласилась, − подтверждает индианка слова кузена, сказанные мне три года назад. – Потому что ты сам понимаешь, будущего у нас нет.

Перечу ей со свойственной мне в таких моментах горячностью:

- С чего ты взяла?! – склоняюсь над ней ниже. – Майя, послушай, − я беру ее лицо в свои ладони, и ощущаю от этого прикосновения к ней истинную эйфорию, − тебе может показаться, что уже поздно поднимать вопрос о нас с тобой, но я все еще верю, что все получится. Клянусь, я наплюю на бизнес и партнеров, знаю, что испортив отношения с твоей родней, испорчу их и со своей семьей и друзьями. Но мне плевать. Ты только скажи – я увезу тебя отсюда. Я люблю тебя, понимаешь? Я любил тебя все это время. Ничего не изменилось. Я никогда так сильно не влюблялся, и потерять тебя снова позволить себе не могу.

Складывается такое впечатление, что она смотрит в мои глаза целую вечность. А потом ее ладони встречаются с моими ладонями. Майя убирает их вниз медленно-медленно. Я чувствую, что так же слетаю с обрыва – как в замедленной киносъемке. Вместе со мной в темную-темную бездну падают мечты и надежды, которые я питал.

- Дейл, ты прав: я считаю, что уже поздно говорить о тебе и обо мне, как о чем-то целостном. Судьба разделила нас, − горестно произносит Майя, и почему-то я думаю, что она может всхлипнуть. – С этим уже ничего не поделаешь, сколько бы ты ни старался.

Перед нами появляется несколько раздраженный Алистер. Шеридан поторапливает меня, влезая в нашу с Майей беседу в самое напряженное мгновение. Наверное, это – достойный повод, дабы убить его прямо сейчас.

- Нас скоро хватятся, Мёрфи! – рявкает на меня он.

Майя опускает глаза, кивает самой себе, но будто соглашаясь с заявлением ирландца. Она собирается уйти, однако я снова задерживаю ее, из-за чего Алистер выпускает досадливый вздох и упирает руки в бёдра.

- Мёрфи, ты слышишь, о чем я тебе толкую?!

- Заткнись, Шеридан! – отвечаю тому в тон и поворачиваю голову вновь к любимой девушке.

Из внутреннего кармана пиджака достаю свою визитку и вручаю ее Майе. Она непонимающе глядит на черный кусок дизайнерской бумаги с золотым тиснением.

- Вот. Возьми это и спрячь. – Раскрываю ладонь Майи, кладу в нее визитку; она растеряна, поэтому пальцы ее, словно сами по себе накрывают прямоугольный картон. – Там мои координаты: номер телефона и, на всякий случай, адрес римского офиса, в котором я обычно работаю. Запомни, − глядя на мою оторопевшую красивую Майю, практически со строгостью сообщаю ей, − в Дели я остановился в отеле «Лила». Ты же знаешь, где это?

Она хлопает ресницами и не отвечает, поскольку не на шутку озадачена.

- Ты сдурел, что ли? – комментирует с возмущением Алистер.

- Дейл, я… − Майя пытается возражать.

- Просто пообещай, что подумаешь.

Она соглашается, но, к сожалению, это скорее из-за того, что Шеридан без конца подгоняет меня «кончать с чертовой драмой! ». Взглянув на меня в последний раз, Майя быстро уходит. Я выглядываю из-за колонны, чтобы видеть, как индианка подобрала полы сари. Она останавливается у входа в дом и оборачивает голову ко мне. В горле встает тугой ком. Глаза Майи, в которых разгорелся пожар, как я того хотел, выбивают у меня воздух из легких. Индианка наскоро отводит взор и перешагивает порог особняка.

В следующую секунду Алистер бьет меня в плечо и буквально с ненавистью шипит сквозь губы:

- Что за х**нь ты творишь, идиот?! Ты не посмеешь разрушить все наши перспективы из-за своей гребаной увлеченности!

Он опять становится в позу, и когда я смотрю на него, брови ирландца уползают высоко на лоб.

- Да, − он неспешно кивает и отчеканивает вкрадчиво, − а ты как думал?.. Я все слышал. Я позвоню Лукасу и…

Подлетев к нему и, схватив того за узел галстука, притягиваю к себе.

- Закрой рот, Алистер. И не нужно устраивать здесь сцен.

Через несколько бешеных грохотов моего сердца я отпускаю его и направляюсь к парадному входу царственного дома. В спину мне прилетают слова, исполненные ядом:

- М*дак!

ГЛАВА 6

{Дейл}

Я так сильно устал от Алистера, что просто не готов выслушать от него еще хоть предложение. Он кричал на меня в машине, мы поругались. Несчастному водителю пришлось нас терпеть. Но как только автомобиль остановился у парадного входа «Лилы», я вылетел из него, не дождавшись, когда подойдет дворецкий. Шаги Алистера и его некультурная брань в мою сторону сводят с ума. У меня ладони сжимаются в кулаки от желания то ли врезать Шеридану, то ли приложить к ушам руки, чтобы заглушить этот непрекращающийся треп. К счастью, я успеваю добраться до лифта раньше него, а створки кабины закрываются буквально за мгновение до того, как меня настигает Алистер.

Господи. Я побуду наедине с самим собой, пускай и меньше минуты, но звуки тишины – благословенны. Очень жаль, но стоило мне вставить ключ-карту в электронный дверной звонок, другая кабина лифта, что везла Шеридана, остановилась на нашем этаже. Он подошел ко мне еще более разъяренным. Я со вздохом повернулся к нему, мысленно уже прощаясь с нормальным здоровым сном.

- Не нужно здесь орать, − говорю спокойно, глядя на то, как его лицо побагровело от злости.

Шеридан с недовольством рычит, толкает дверь моего номера и заходит внутрь. Разумеется, я вхожу следом за ним.

- Какой же ты придурок! − сходу бросает мне он. – Да какой же ты идиот! – пинает столик, стоящий у софы.

Алистер оглядывает гостиную невидящими глазами. Он думает о своем, ему просто нужно сконцентрироваться на чем-то другом, помимо моей рожи, на которую он, должно быть, не хочет смотреть. Я знаю, что противен Алистеру, но и я от него тащусь, если что. Мне нужно признать, что он сильно изменился за последние годы. Я помню его кретином, желающим сделать какую-нибудь подлость. Я помню его мерзавцем, подкатывающим к другим девушкам. Но не могу припомнить, влюблялся ли он когда-нибудь… На худой конец, у него бывали временные девчонки и сейчас он пользуется услугами девушек на одну ночь. Я перед собой вижу целеустремленного парня, твердо решившего выбиться вперед. Похоже, что именно я торможу его. Я думал, что не хочу ввязываться в это дело вместе с Алистером. А оказалось, это ему не следовало влезать в этот проект вместе со мной. Это я – тот, кто потянет на дно.

- Я ни в коем случае не отрицаю. – В моей душе зажглись всевозможные эмоции, но я не выдаю их, а изображаю безразличие.

Направившись к мини-бару, наливаю себе скотч. У меня не получается даже пригубить граненый стакан, потому что Алистер выбивает его из моих рук. Стекло разбивается о стену, каплями алкоголя теперь забрызган пол и некоторая мебель. Но к черту!

- Ты будешь со мной говорить. Будешь! – кричит Шеридан, тыча в меня указательным пальцем.

Он настолько яростен сейчас, что может разбить и сломать все в моем номере, глазом не моргнув. Я его не боюсь. Если он захочет ударить меня – пусть. Если он захочет драться – я закачу рукава рубашки и нанесу ответный удар.

Все просто.

- Нил сегодня ясно дал понять, что он всерьез думает о сотрудничестве с нами. – Алистер наступает. – Мне плевать на твои глупые чувства, зарой их в могилу, Дейл. Мы встретимся с долбанным мистером Уардасом и отдадим ему бизнес-план. Не смей, − ирландец хватается за воротник моей белоснежной рубашки, − подкатывать к его {замужней} дочери. Ты все понял?

Я молчу, смотря в его серые глаза. Не отвожу свои в сторону и не моргаю. Затем, вскинув руки, убираю его ладони от меня. Я кажусь Алистеру безмятежным, но он не знает, что в данный момент я переживаю. Есть вещи поважнее бизнеса, денег, головокружительной карьеры. Он просто пока еще не может меня понять.

Когда я не отвечаю Шеридану, он настаивает:

- Ты все понял?!

На самом деле, мне ужасно хочется закричать на него в ответ. Знал бы он, как я сдерживаюсь. Обойдя его, я направляюсь к спальне и по дороге снимаю галстук. Прежде чем закрыться в комнате большого и одинокого номера, я ровным тоном бросаю ирландцу:

- Доброй ночи, Алистер. Поговорим завтра – когда ты придешь в себя.

****

Выходной день – это еще больше людей в отелях. Переполненные рестораны, без конца поднимающиеся и спускающиеся лифты. Работники ресепшна, не отходящие от своих компьютеров и телефонов. Постоянно подъезжающие ко входу и отъезжающие от него − машины. Много голосов, просто целый рой голосов! Болтают на всех языках мира, ведь в «Лиле» останавливаются люди, наверное, со всего земного шара. Я решил позавтракать на свежем воздухе, и, честно говоря, забыл, что сегодня – суббота. Заказать еду в номер было бы правильным решением. Но раз я уже здесь, а Алистер пока спит… Слава Богу, что он не бодрствует – не портит мои личные размышления своим бесконечным потоком ругани и негодования.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒