Заря над Брэдфордом - Лита, Ру, Кристина 4 страница

– Мы совершим переворот во время этой церемонии, – Арчибальд попытался сохранить невозмутимое лицо на этих словах, что, впрочем, не было таким уж необходим. На лицах многих членов этого своеобразного тайного круга читалось удивление и шок. Возможно, они не думали, что это произойдет так скоро, а быть может даже не предполагали, что достигнут тайных знаний с помощью переворота, а не плавных изменений в устоях ордена. Он не знал, что творилось у них в головах, его в данную минуту интересовал лишь способ переворота. На что эти люди готовы пойти ради своих целей? Арчи поначалу казалось, что церемонии для ордена были важной частью жизни, почти неприкосновенной и святой, посягать на которую было никто бы не посмел. Разве не боятся они кары Творца за подобные действия? Как оказалось, эти люди были готовы пойти на многое. В гостиной уже даже начинал разгораться спор, ведь каждый спешил высказать свое мнение по поводу планов на переворот, но Сэмюэль приподнял руку, призывая всех к тишине:

– Я знаю, некоторым из вас такая мысль может показаться даже кощунственной. Но порой, – пауза в речи мужчины вышла даже театральной, будто заранее отрепетированной, на что Арчи про себя усмехнулся. – Порой мы должны совершить нечто недоброе, чтобы достичь цели более высшей и благой. Мы делаем это ради ордена, ради блага, которое принесут новые знания нашему обществу. Мы пройдем это трудное испытание и выложим дорогу к светлому будущему. Будущему, где знания будут доступны каждому из вас.
Возможно, Арчи бы даже заслушался такой речью, не будь это тайное общество внутри тайного общества предположительно причастно к пропаже отца. Но даже в обратном случае его, пожалуй, оттолкнул бы чрезмерно фанатичный взгляд Сэмюэля, говорящего о перевороте.

– Как вы знаете, на каждой церемонии присутствуют Наблюдатели из внутреннего ордена. Нашей задачей будет захватить их, чтобы взять власть в свои руки, – Арчи сжал подлокотник кресла, на котором сидел все время проникновенной речи Сэмюэля. Захват Наблюдателей. Их отец был одним из них, пока не пропал. Не было ли это уже отработанным на одном человеке планом действий? Возможно, именно так пропал их отец, став жертвой жажды до знаний этих людей.

Обсуждение длилось еще некоторое время, но Арчи сидел, выдавливая из себя вежливую улыбку и периодически кивая в такт чьим-то словам, и не замечал ничего вокруг. Слова пролетали мимо, почти не достигая сознания. Лишь сжатая на подлокотнике рука могла выдать его злость для кого-то наблюдательного, но к счастью, все были слишком заняты составлением более подробного плана, чтобы обращать внимание на Неофита. Он искал взглядом Эллиота, чтобы удостовериться, что он тоже все это слышал. Слышал о плане, который так хорошо вписывался в теорию о пропаже их отца, что не поверить в причастность этих людей было сложно. Что ж, по крайней мере они теперь могли предотвратить это, ведь знали подробности плана. И без помощи Уэбстера им в этом было не обойтись. Это собрание и письмо, которое ему после показал Эллиот, должны были стать прекрасными уликами.

Они сидели в гостиной Уэбстера: хозяин дома в кресле с удобными подлокотниками, юноши – на софе напротив него. Уильям осмотрел конверт. Письмо без обратного адреса предназначалось адресату в Лондоне. Мужчина осторожно распечатал конверт, достал оттуда сложенный лист бумаги и разгладил его на коленях. С минуту он скользил взглядом по витиеватым буквам, выведенным рукой Сэмюэля, а потом поднял голову. Лицо его осталось ровным, как у восковой фигуры, но глаза светились разочарованием и гневом.

– Это письмо одному из наших адептов, который сейчас находится в Лондоне, – объяснил Уэбстер юношам. – Сэмюэль приглашает его на церемонию перехода мисс Уильямс на степень Зелатора и обещает, что во время ритуала наконец случится запланированное. А ещё хвастается, что ему удалось склонить на свою сторону почти треть адептов внешнего ордена, среди которых, – он опустил глаза в письмо, – «и два юных Неофита, подающие большие надежды и жаждущие знаний, мистер Арчибальд Филдинг и мистер Эллиот Стоун». Губы Уэбстера презрительно выгнулись. – Здесь множество фамилий. Они глупее, чем мне казалось поначалу. Но, к сожалению, это не делает их менее опасными. Джентльмены, вы проделали огромную работу, и я благодарю вас от имени всех адептов Золотой Зари, которые ещё сохранили ясность ума. Теперь вам остаётся только ждать. Будьте готовы подтвердить планы и личности раскольников, когда придёт время. Остальное оставьте мне. Я… ваш отец гордился бы вами. Уверен, мы узнаем, что с ним и где он, не позже, чем закончится последняя для мисс Уильямс церемония.

Напряжённое ожидание разлилось по храмовым коридорам. Зарийцы ждали первого для Брэдфорда посвящения женщины в Зелаторы, но различались оттенки этого ожидания: одних интересовало, окажется ли юная девушка готовой к новым вызовам, другие вынашивали тёмные планы, третьи размышляли, как этим планам помешать. Уэбстера это замершее состояние раздражало, но он ничем себя не выдавал, недовольство вместе с гневом оставались надёжно спрятанными за маской равнодушия.

За короткий отрезок времени, остававшийся до посвящения Мэри, Уильям только однажды встретил Сэмюэля. После недолгого обсуждения изучаемых в ордене идей разговор ожидаемо перетёк к предмету, занимающему умы если не всех, то большей части адептов храма Гора.

– Не могу дождаться церемонии посвящения мисс Уильямс, – обронил Сэмюэль, мягко улыбаясь. – Уильям, помнится, ты был против присутствия женщин в ордене? Эта старательная юная особа ещё не успела тебя переубедить?

– Боюсь, нет, Сэмюэль, – качнул головой Уэбстер. – Я до сих пор считаю, что некоторым… не место в Заре.

Пожилой служитель театрально развёл руками:

– Ты неисправимый консерватор. Позволь дать совет. Не держись так крепко за старые идеи, иначе неотвратимый приход новых может… слишком сильно удивить.

– Меня уже поздно перевоспитывать, и всё же благодарю, – спокойно ответил Уэбстер. «Как бы тебе не пришлось удивляться, Сэмюэль», – добавил он про себя и коротко поблагодарил Творца за то, что тот не уделил людям дара читать чужие мысли.

Наконец настал день посвящения. Нацеленность на наблюдателей убеждала молодого человека, что вероятнее всего вина как раз на предателях ордена. И это усиливало решимость действовать, ведь наверняка в исчезновении ещё одного наблюдателя виноваты они. На самом деле, в их тайных беседах упоминания отца практически не всплывали, только отстранённые. Юноша недоумевал почему никто так и не сказал им, где Колдуэлла-старшего держат, не поручил Неофитам задание вроде принесения еды заключённому. Конечно, это было бы слишком опрометчиво доверять им так сразу. Но всё равно хотелось наконец увидеть отца, услышать что-то нём. А ещё врезать кому-нибудь из постоянно беседующих о тайнах вселенной и призвать к ответу. Сегодня у Эллиота, вероятно, будет такая возможность.

Они с Арчибальдом неспешно направлялись к храму, времени ещё хватало, хотя, таким шагом они прибудут ровно к церемонии. Слишком спокойным казался английский городок, когда совсем рядом с его жителями, медленно прохаживающимися в своих траурных нарядах, грозилась вспыхнуть бойня, способная всколыхнуть местную замкнутость. Во всяком случае, так себе это парень представлял. Наблюдателей хотят похитить, значит молодые люди должны этому помешать. Разумной виделась драка, или это он выдавал желаемое за действительное.

Они уже практически подошли к двери, как вдруг их окликнул голос, заставивший передёрнуться, во всяком случае Эллиота.

– Молодые люди, как здорово видеть вас в этот прекрасный день, – мистер Стоун собственной персоной, пышущий жизнелюбием и поправляющий цилиндр, который явно ему не по размеру. – Как прекрасно, что удалось столкнуться в городе, не назначая встречу.

– Добрый день, мистер, ээ... – парень не был уверен, что даже знал имя мужчины, а вот фамилия, после многодневного хождения под ней, прочно въелась в память. – Стоун. Рады вас видеть, день и правда прекрасный, – вымученно улыбнулся молодой человек. Помимо погоды, перспектива сломать нос похитителям отца только вдохновляла. Правда, Эллиот вполне мог повредить кулак своей тощей рукой об чужое лицо, но об этом он собирался подумать потом. Кто-то ведь должен был ответить за бессмысленную нервотрёпку, в которой они провели последнюю неделю, так что повреждения того стоили. Но, если юноши сейчас не отвяжутся от этого пухлого мужчины, то они никуда не успеют, и день станет точно паршивым. Ещё и умудрился прицепиться к ним прямо возле храма, а это совсем не хорошо. Молодой человек огляделся в поисках знакомых лиц.

– Так понимаю, приехали сюда заниматься семейным бизнесом? Похвально. Юные Колдуэллы наконец идут по стопам своего отца. Надеюсь, я могу рассчитывать на возвращение долга, и что ваше джентльменское достоинство не даст вам оставить меня ни с чем, – то, что их история началась с неуплаченных денег, совсем вылетело у Эллиота из головы, последние недели он только и делал, что пытался разобраться с переплетениями связей в ордене, сложными схемами и названиями.

– Чёрт... – только и сумел выдать он. Но вызвал замешательство юноши совсем не позабытый факт. Ровно когда Стоун назвал их фамилии, молодой человек столкнулся взглядом с одним из мужчин, что присутствовал на их тайных собраниях. И, судя по его вытаращенным глазам, тот всё слышал.

– Разумеется, мистер Стоун, мы уже совсем скоро уладим возникшее... недоразумение. Но пока позвольте откланяться, мы спешим по делам. Доброго вам дня, – Арчи попытался выдавить из себя самую вежливую из всех своих улыбок, чтобы поскорее отвязаться от Стоуна. Адепта Зари, услышавшего их настоящую фамилию, необходимо было перехватить до того, как тот поспешит рассказать о них миру. Все мысли Арчибальда были о том, как же все невовремя происходило. Церемония уже вот-вот должна была начаться, а весь их план был на грани провала, и все из-за нежданно объявившегося Стоуна. Похоже, тот умел приносить лишь смуту и плохие вести в их жизнь.

– Пошли, быстрее, – тихий шепот со стороны Арчи, как сам он надеялся, не достиг ушей мужчины. Адепт, еще несколько мгновений смотревший на них глазами выброшенной на берег рыбы, резко развернулся и поспешил в сторону храма. У них не было плана, что с ним делать, если они все же его схватят. Не было плана даже о том, что они ему скажут и скажут ли вообще. Арчи не думал, что у них получится убедить его: мол, все это тебе послышалось, это одно большое недоразумение. Но не могли же они его связать и в шкаф спрятать? Или могли?

Благо, братья находились к дверям храма гораздо ближе, а пришли уже к самому началу церемонии. Других членов ордена было не видно, когда Арчи влетал в двери и в панике оглядывался, пытаясь найти хоть что-то, что поможет задержать мужчину. Взгляд наткнулся на вазу, а Арчи долго и не думал, хватая ее. Он быстро скрылся сбоку от входа, мысленно считая про себя секунды, чтобы не думать о том, что он собирался сделать. Время, казалось, замерло, так медленно тянулись мгновения до того, как в дверях показался адепт. И Арчи резко обрушил на его голову вазу.

– Черт! Он же... жив, правда? – взгляд юноши, метавшийся с брата на лежащего на полу мужчину, был почти умоляющим. Ему не хотелось верить, что он мог бы вот так отнять чью-то жизнь, даже просто защищая свои и семейные тайны. Он никогда не был человеком жестоким, но ситуация заставила все его милосердие просто отключиться, уступая место сиюминутной панике. Дрожащие пальцы потянулись к шее оглушенного мужчины, чтобы нащупать пульс.

– Живой, – в голосе Арчи слышалось облегчение, пусть в нем все еще чувствовались отголоски неуверенности. Рука наткнулась на осколок от разбитой вазы, и на ладони проявилась царапина с каплями крови, но Арчибальд уже не обращал на это внимания, отходя от лежащего адепта как можно дальше.

Время поджимало. Церемония должна была вот-вот начаться, а им было просто необходимо смешаться с толпой, стоявшей в ожидании перед церемониальным залом. Но и оставлять все вот так было нельзя. Он взглянул на Эллиота и кивнул тому на зарийца:

– Помоги мне, надо его спрятать, – к их величайшей удаче, они не встретили ни одного человека, пока оттаскивали мужчину за первую попавшуюся дверь, а осколки вазы Арчи смахнул ботинком под ковер. Оставалось надеяться только на то, что никто ничего не заметит до того, как они раскроют это тайное общество. На деле все действо заняло не более пяти минут, но и они показались юному Колдуэллу целой вечностью, но только чрезвычайно бледное лицо выдавало его волнение, когда они наконец присоединились к толпе адептов.

Когда Уильям Уэбстер оказался возле входа в неприметное сооружение, в лабиринтах которого скрывался храм Золотой Зари, там уже никого не было: ни юных Колдуэллов, ни других членов ордена, ни Стоуна. Мимо медленно проплывали немногочисленные прохожие. Брэдфорд казался сонным, совершенно равнодушным к тому, какая драма должна была вот-вот разыграться прямо под носом у местных жителей. Уэбстер был не один, и ощущение твёрдого плеча рядом придавало ему уверенности, какой он не чувствовал уже, казалось, целую вечность.

– Удивительно, – обронил он, обращаясь к своему спутнику. Ничего не объясняя, мужчина сдержанным жестом описал в воздухе полукруг.

– Удивительно, – согласился Артур Колдуэлл. Он всегда понимал, что имеет в виду приятель, даже если тот в выражении чувств и мыслей ограничивался одним-двумя словами. – Жизнь течёт своим чередом. Но, Уильям, как ты считаешь: если мы остановим сейчас любого из этих джентльменов и попросим его рассказать о собственных жизненных драмах, не окажутся ли они запутаннее, сложнее, а подчас даже интереснее, чем та, в которой главные роли играем мы?

Уэбстер посмотрел на товарища с нескрываемым скептицизмом. Что может быть сложнее и интереснее, чем попытки познать тайны вселенной и защитить их от чужих грязных рук? Артур ответил на его взгляд мягкой, слегка снисходительной улыбкой. Эта снисходительность никогда не вызывала у Уэбстера гнева – только горечь. Артур понимал больше, куда больше, чем он.

Мужчины нырнули в полумрак помещения и быстро зашагали пустыми коридорами к комнатам, которые арендовал орден. Каждый шаг сопровождался гулкими ударами трости.

По пути они никого не встретили. Уэбстер сверился с часами: церемония должна была вот-вот начаться. Согласно плану раскольников, сразу после того, как мисс Уильямс произнесёт клятву Зелатора, все находящиеся в храме члены внутреннего ордена должны быть схвачены. Чтобы им помешать, Уильям Уэбстер и Артур Колдуэлл должны были появиться на сцене за несколько мгновений до начала церемонии.

Уэбстер толкнул дверь. Его взору открылось смежное с ритуальным залом помещение, заполненное людьми в красных, белых и чёрных ризах. Первая для Брэдфорда церемония посвящения женщины в Зелаторы собрала в храме едва ли не всех служителей – даже те, кто не принимал участия в ритуале, пожаловали, чтобы поздравить юную Мэри или же просто на неё поглазеть. Столь позднее появление Факельщика, да ещё и без ритуальной ризы, застало зарийцев врасплох.

– Уильям, – Сэмюэль сделал шаг к мужчине, раскинув руки, будто пытаясь повторить позу святого на иконе. – Мы заждались. Что это, ты же всегда был ужасно пунктуальным?

Уэбстер ничего не ответил. Пока Сэмюэль говорил, он нашёл взглядом Эллиота и Арчибальда и шагнул к ним – так, чтобы оказаться между юношами и входом. Они не должны были наделать глупостей. Это длилось меньше секунды, а уже в следующее мгновение в дверном проёме появился Артур Колдуэлл – он-то и ответил на заданный вопрос.

– Мы вовремя, – улыбнулся Старший адепт. С лица Сэмюэля тут же сползла лучистая улыбка, оставив после себя жутковатую гримасу: смесь удивления, недоверия и гнева. По толпе пробежали неспокойные шепотки. Девичий голос тонко вскрикнул. Адепты всматривались в лицо служителя, которого все считали пропавшим, кто со злостью, кто с непониманием. Только лица присутствующих членов внутреннего ордена оставались спокойными. – Вовремя, чтобы раскрыть правду о твоих планах, Сэмюэль.

Быстрым, почти неуловимым для глаза движением члены внутреннего ордена в один миг достали длинные ножи, спрятанные до этого в складках широких риз. В руках Артура тоже оказался нож, до этого заткнутый за пояс сзади и прикрытый верхней одеждой – носить его так целый день, разумеется, было бы неудобно, но Колдуэллу требовалось всего лишь пронести оружие в храм.

Казалось, сейчас начнётся бойня. Но адепты внутреннего ордена не торопились нападать – вместо этого они направили ножи каждый на себя.

Уэбстер хмуро посмотрел на юных Колдуэллов. Во взгляде его чётко читалось: не лезьте.

– Джентльмены, – Артур окинул взглядом толпу, держа нож у своего горла, – среди нас появились крысы. Под предводительством Сэмюэля Баркли, Философа храма Гора, они собирались устроить переворот, захватить членов внутреннего ордена и выведать священные тайны, доступные только избранным. Это должно было случиться сегодня. Среди вас есть те, кто встал на сторону раскольников – не сомневайтесь, вы получите своё наказание, – и те, кто не знал о планирующемся надругательстве над священной структурой ордена. Я обращаюсь к последним: готовы ли вы продолжать обучение под предводительством крыс, которые не признают святости иерархии, данной нам невидимыми адептами? Готовы идти за людьми, чьи души прогнили настолько, что они возжелали силовым путём выведать тайные знания?..

– Подождите, – перебил его Сэмюэль, который успел уже овладеть эмоциями. – Я не понимаю, к чему это представление. Раскольники… ножи… Мистер Колдуэлл, вы здоровы?

– И правда, я не с того начал, – Колдуэлл улыбнулся почти примирительно. – У нас есть доказательства того, что на адептов внутреннего ордена готовилось нападение. Причём собранные людьми, которым я доверяю, как себе самому. Джентльмены, позвольте представить моих сыновей: мистер Эллиот Колдуэлл и мистер Арчибальд Колдуэлл.

Артур указал на юношей и улыбнулся, словно находился на светском приёме. Портил картину только нож, который он так и держал возле горла.

Эллиот во все глаза таращился на нашедшегося родителя. После стольких потрёпанных нервов и потраченных сил оказалось, что мужчина всё это время просто прятался. А ещё только что ребята чуть не убили человека, пытаясь спрятать свои личности, как раз для того, чтобы их рассекретили через пару минут. Спасибо папе. Точнее парень сам никого не пытался убить, так что нисколько не собирался брать вину на себя. Правда, если говорить честно, Эллиот не считал резкие действия брата лишёнными смысла. Но слишком растерялся на месте, не сориентировавшись что делать. И вообще, если бы им хоть немного умудрились сообщить планы, а не предлагали играть свою роль, то этого бы не произошло. Уэбстер! Нет, отец. В первую очередь явно он всё это завязал, раз он в верхушке.

Юношу захватывала смесь радости от того, что с отцом всё хорошо, вместе с накатывающей злостью на то, что их столько дней водили за нос. Молодой человек всё это время мог сидеть в уютной гостиной, читать книги, а не разговаривать с множеством неинтересных людей, пытаясь вникнуть в ненужную информацию и занимаясь непонятными заговорами. И, главное, он мог не впадать в панику из-за исчезновения отца и непонимания, что делать с жизнью. А теперь ещё Артур решил пропасть из мира живых, едва появившись. Уж в сохранении его жизни юноша точно не мог себе позволить медлить.

– Убери нож от своего горла, чёртов старик! – прыти молодого человека можно было только позавидовать, он рванулся вперёд так внезапно, что едва ли кто-то мог его притормозить. На внутренние разборки ордена, сохранение тайн, юноша плевал, а на отца пока нет. Очень много хотелось высказать тому в лицо, из того, что Эллиот думает о всех их детских играх здесь, но сначала нужно было убрать лезвие подальше от чужой кожи. Юноша споткнулся, хватаясь за руку отца, и едва сам не помог тому зарезаться, пока летел вперёд. Молодой человек вовремя отпустил мужчину и сделал несколько шагов дальше, махая руками и пытаясь удержать равновесие. Правая рука идеально заехала прямо по чужому носу, прямо по плану. Эллиот даже не представлял, предательская это часть лица или нет. Собственные ноги его точно сегодня подвели, так что как знать, вдруг, у пострадавшего были нехорошие мысли. На всё воля Творца, как говорится.

Пока юноша пытался подняться, опираясь на стену, их противники воспользовались тем, что он отвлёк внимание, и начали потасовку. Следуя примеру Эллиота, многие пытались убрать нож от горла, одному из членов второго ордена даже удалось скрутить руки за спиной. Те же, кто не разделял новых идей, пытались зачинщикам противостоять. Несложно было так и правда наделать случайных жертв, не глядя размахивая ножами и сопротивляясь.

– Мы хотим раскрыть знания для всех, вы все заслуживаете их получить! – Сэмюэль сейчас уж слишком походил на душевнобольного, в отчаянной попытке спасти их несостоявшийся переворот. – Они спрятали все секреты и вознесутся, а вы так ничего и не узнаете!

– Что ж, тайные знания останутся тайными, если мы тут умрем, и вы никогда их уже не получите. Более того, лишите себя и всех остальных даже шанса на их обретение. Мы, зная о вашем предательстве, собрали все бумаги вместе, а если я не вернусь к назначенному часу – их ждет сожжение. Так что выбор за вами, господа предатели, – даже выпад старшего из сыновей не смог остановить Артура от того, чтобы вернуть нож к своему горлу. – Или вы уходите, добровольно, оставляя достойным членам нашего ордена шанс на обретение знаний, или их не получит никто, а для вас останутся лишь проблемы с полицией и смерти на вашей совести.

Арчибальд во все глаза смотрел на отца, готовый повторить жест Эллиота и накинуться на него, отобрать нож, связать руки за спиной, только бы их отец не совершил непоправимое. Столько усилий было положено на его поиски, столько нервов они потратили, переживая о его судьбе, а он... просто готов был отказаться от собственной жизни, от собственной семьи ради каких-то тайных знаний и этого общества? Неужели орден ему был дороже чем Арчи и Эллиот? Осознавать это было горько. Очень горько. Разве после всего пережитого заслуживали они узреть собственными глазами такой уход отца из жизни? Нет. И раз уж отец был намерен стоять на своем, Арчи в свою очередь был намерен не допустить такого исхода. Даже если придется защищать отца от намерений убрать нож от его горла.

– Уходите же, – первые слова Арчи за все это время так и сквозили отчаянием, но он заставил себя отвернуться от Сэмюэля и повернуться лицом к тем, кто орден не предавал. – Я слышал их, их разговоры, планы и мысли. Эти люди готовы принести в жертву многое ради собственных жадных целей. Их намерения не приведут орден ни к чему благому, как бы красиво не звучали их слова об обратном. Жадность никогда не приводила никого к хорошему концу. Так защитите собственные убеждения от посягательств их грязных рук.

Кажется, его слова подействовали на некоторые бездействующие лица отрезвляюще, и они, наконец, начали оттеснять предателей дальше от членов внутреннего ордена. Взгляд Арчи был направлен прямиком на отца, который, казалось бы, был горд словами сына. Но Арчи глядел умоляюще, мысленно прося отца не совершать ничего ужасного в любом случае, как бы вся эта суматоха не закончилась. Он был нужен им. Ему. Эллиоту. Арчи был готов сидеть часами за книгами по экономике и бизнесу, ходить на все деловые встречи с отцом и даже не убегать из дома по ночам, лишь бы продолжать видеть отца, ощущать его поддержку и крепкое плечо, на которое всегда можно опереться. " Мы не сможем без тебя" – одними губами прошептал Арчи отцу и, на мгновение зажмурившись, встал прямо перед ним. Он отталкивал желающих отобрать у его отца нож и даже успел поставить кому-то синяк под глазом. Он убеждал себя в том, что все закончится благополучно, они, наконец, поедут домой, а отец и Уэбстер им все объяснят. У них должно было и даже обязано было быть простое, логичное и убедительное объяснение всей этой сети интриг, в которые их вплели.

Сэмуэль метался из стороны в сторону, пытаясь пробиться к членам внутреннего ордена и сделать хоть что-то. Вырвать из их рук ножи, схватить, связать. Что угодно, лишь бы тайные знания, которых он так жаждал, не канули в небытие вместе с перешедшими в третий орден. Упоминание полиции его немного отрезвило. Проблемы с законом, особенно если полиция явится сюда и мало того, что увидит трупы, так еще и заглянет в ритуальный зал, ему были не нужны. Перспектива провести остаток жизни в тюрьме, а то и расстаться с жизнью его не прельщала. Да и у живых членов внутреннего круга добыть знания было проще, чем у мертвых.

– Стойте, – голос Сэмюэля гулко разнесся по помещению, заставляя всех от неожиданности замереть. – Хорошо. Мы уйдем. Пусть Творец решает вашу судьбу за сокрытие знаний от остальных, не менее достойных членов ордена.

После слов своего предводителя раскольники остановились, будто детали механизма, который больше некому было привести в движение. Кто-то неуверенно отступил на шаг от членов внутреннего ордена и защищающих их адептов, кто-то недовольно хмурился, но всё же оставался недвижимым и молчаливым. В упавшей вдруг на комнату тишине послышался тихий всхлип Мэри. Уэбстер, который успел вместе с другими служителями внешнего ордена оттеснить раскольников от членов внутреннего, чёрным вороном стоял прямо перед Сэмюэлем, готовый пустить в ход и трость, и кулаки, если тот передумает. Но Сэмюэль казался уверенным в своём решении.

– Пусть Творец решает судьбу отступников, – ухмыльнулся Уэбстер, глядя на Философа. Уильям был уверен: для тех, кто посмел посягнуть на сокрытые знания, не откроется больше ни одна тайна вселенной. Внутренне он ликовал и гордился собой. Теперь-то он должен перейти на следующую степень! Творец видит все его деяния и одарит его мудростью в знак благодарности и в качестве награды за труды. От этих мыслей внутри разливалось приятное тепло.

Зашелестели ризы. Звук шагов смешался с недовольным бормотанием, кто-то даже обронил тихое проклятье. Но громко возмущаться не смел никто. Вскоре в помещении не осталось никого, кроме членов внутреннего ордена и адептов, которые встали на их сторону.
Артур, облегчённо выдохнув, опустил нож. Другие служители последовали его примеру.

– Поздравляю, джентльмены, – обратился он к присутствующим. В голосе его слышалась лёгкая усталость. – Мы смыли пятно, которое несло угрозу ордену. Вскоре будет созван совет, и мы обсудим, что делать дальше. На сегодня же, думаю, достаточно волнений.

Уэбстер нашёл взглядом Эллиота и Арчибальда и шагнул к ним, предусмотрительно выставив немного вперёд трость – кипящая юношеская кровь, как он уже убедился, могла толкнуть Колдуэллов на необдуманные поступки, а Уильяму совсем не хотелось, чтобы юные руки разукрасили его лицо. Он осмотрелся, убедившись, что разговор не подслушают.

– Да, мы вас использовали, – спокойно сообщил мужчина, рассудив, что сейчас уже не время для вежливых расшаркиваний. – Членам внутреннего ордена, заподозрившим, что во внешнем назревает раскол, требовался свой человек среди Неофитов, и Артур решил, что вы – лучшие претенденты на эту роль. Сами посудите: кому можно доверять больше, чем собственным сыновьям? Его имитированная пропажа должна была убедить вас вступить в Зарю – иначе вы не согласились бы, – а также посеять смуту во внешнем ордене. Я уверен, отец объяснит вам детали немного позже.

– Я обязательно объясню всё по дороге домой, – заверил Артур, подошедший как раз вовремя, чтобы услышать последнюю фразу приятеля. Он смотрел на сыновей со смесью гордости и благодарности – ни в его взгляде, ни в тоне, как и в поведении Уэбстера, не было ни капли раскаяния. Уверенность в правильности собственных действий не оставляла пространства для вины. – Уильям, будь нашим гостем. Если мне придётся отбиваться от кулаков собственных детей, пусть хотя бы не в одиночку.

Уэбстер ухмыльнулся, привычно отмечая, насколько схожи их с Артуром мысли. Вскоре они вчетвером покинули храм. Их ждал долгий разговор.

Некоторое время их поездки Эллиот просто смотрел в пространство перед собой, скрестив руки на груди с негодующим видом. Казалось, что от того, что ему сразу не дали возможности высказаться, теперь нужно было снова напитать эмоциями мысль, прежде чем выдать абсолютно всё, что он думал, точно, как хотелось. Юноша прокручивал в голове события, сопоставляя факты и выстраивая, какой была скрытая от них тайная история на самом деле. Взгляд на картину в целом стал последней каплей, обрушившей на мужчин громкий эмоциональный монолог юноши, сопровождавшийся резкими несвойственными Эллиоту жестами.

– Вы всё это время скрывали исчезновение Артура, облапошили весь орден, наш отец обманул собственных сыновей! Столько дней из-за вас нам пришлось заниматься непонятными играми, учить непонятную ерунду, чтобы что? Найти тех, кто хочет получить тайные знания, ну ничего себе! Ты готов был убить себя ради этого! Что там такого важного?! Как тебя вообще смогли затянуть в эту секту? Может быть, я и соглашусь, что наука не сможет дать ответы на все вопросы, но сути в изучении названий и символов я тоже не вижу, – Эллиот запнулся понимая, что его уносит не туда, сейчас ведь разговор не о вселенной. – Даже если опустить суть внутреннего конфликта, вы врали нам так долго! Я в жизни не говорил так много с людьми, как за последние недели, абсолютно не хотел среди них находиться. Я думал, мы остались совсем одни, что твой труп валяется в какой-нибудь канаве, что мы теперь без средств к существованию. Чёрт! Ещё и мистер Стоун требовал денег. Надеюсь, наконец этот вопрос решится. Точно не предателям хочется теперь надавать по лицу. Столько нервов, столько!.. – Эллиот выдохся. Раздражение на произошедшее жгло изнутри, хотелось драться, злиться, кричать. Но их мучения закончилось, всё уже хорошо, а выброшенное время никак не вернуть. Оставалось только громко негодовать, бросаясь словами. Это юноша и делал, сжимая кулаки от эмоций, просто промолчать не хватало сил.

⇐ Предыдущая 27 28 29 30 313233 34 35 36 Следующая ⇒