СЦЕНА ПЯТАЯ

А л к м е н а, Ю п и т е р.

А л к м е н а. Наконец-то одни!

Ю п и т е р. Неглупо сказано - и весьма к месту. Да, настал наконец час, когда ты станешь моей.

А л к м е н а. Значит, мой последний час.

Ю п и т е р. Прекрати этот шантаж! Твое поведение недостойно нас обоих. Итак, вот мы действительно впервые остались наедине с тобою, и я знаю о твоем целомудрии, и тебе известно мое желание. Наконец-то без посторонних!

А л к м е н а. Если верить легендам, вы довольно часто остаетесь вот так, без посторонних.

Ю п и т е р. Но я редко бывал так сильно влюблен, Алкмена. И никогда не чувствовал себя настолько не в своей тарелке. Ни от одной женщины, кроме тебя, я бы не вынес такого презрения к себе.

А л к м е н а. Так в языке богов тоже есть слово «влюблен»? А я-то думала, что просто приходит время, и некое высшее предопределение побуждает бога бросаться на красивую смертную женщину и завладевать ею.

Ю п и т е р. Предопределение? Что-то уж больно таинственно звучит. Скажем лучше «рок».

А л к м е н а. Рок, настигший вовсе не роковую женщину Алкмену... И вашу совесть не тревожит грозная черная туча, нависшая над маленькой белокурой головкой?

Ю п и т е р. Над твоей головкой эта туча окрашивается в радужные цвета неожиданности. Ты ускользаешь от хватки рока, как юркий yгopeк.

А л к м е н а. И попадаю беспомощной игрушкой в ваши руки. О Юпитер, признайтесь, неужто вы и вправду влюблены в меня.?

Ю п и т е р. Если слово «влюблен» происходит не только от слова «любострастие», но также и от слов «пугливая лань», «цветущий миндаль», то тогда знай, Алкмена, я и вправду влюблен в тебя.

А п к м е н а. Это моя последняя надежда. Если бы вы не были влюблены, вы, не колеблясь, силой навязали бы мне свою любовь, чтобы покарать за неповиновение.

Ю п и т е р. А я нравлюсь тебе хоть немного?

А л к м е н а. И вы еще в этом сомневаетесь? Иначе разве я чувствовала бы себя до такой степени виновной в том, что изменяю мужу с богом - с богом, который внушает мне такое отвращение к его объятиям? Да если бы вы мне не нравились, я погубила бы свое тело, но честь моя и душа остались бы чистыми.

Ю п и т е р. Ты отталкиваешь меня именно потому, что любишь? Ты сопротивляешься оттого, что ты вся моя?

А л к м е н а. Да, это и есть любовь.

Ю п и т е р. Сегодня вечером ты вынуждаешь Олимп изъясняться непривычно изысканным слогом.

А л к м е н а. Ничего, это ему не повредит. Не забывайте, однo-единственное, даже самое невинное слово из вашего словаря богов несет в себе жестокую разрушительную силу.

Ю п и т е р. Тебе ли не знать, что сегодня Фивам ничто не угрожает?!

А л к м е н а. Тогда почему что-то должно грозить Алкмене? Почему вы мучаете меня, за что разбиваете идеальный брак, зачем вам понадобилось вкусить минутное счастье и оставить после себя пепелище?

Ю п и т е р. Это и есть любовь.

А л к м е н а. Ах, отчего эта любовь пробудилась в вас, когда я стала женщиной и женой?! Быть может, молодой девушкой и я полюбила бы вас!

Ю п и т е р. Твое совершенство - это совершенство женщины и жены. Тебе нужен был супруг, чтобы ты стала такой, какая ты есть.

А л к м е н а. Так пусть мой супруг и наслаждается моим совершенством разве это не справедливо?

Ю п и т е р. А он и наслаждается - уже довольно давно и притом один. Уж если соблюдать справедливость до конца, то каждому мужчине в мире я должен был бы позволить прожить один день с тобою, дабы вкусить всю сладость бытия.

А л к м е н а. От справедливости я большего и не ждала. Но от вас я вправе ожидать большего.

Ю п и т е р. И ты заблуждаешься. Да и вообще, если уж я спустился с небес в божественном обличье и при стольких свидетелях, так вовсе не для того, чтобы выслушать твои мольбы и отступиться. Не годится подрывать авторитет богов. Почему ты так недоверчиво улыбаешься?

А л к м е н а. О, вам не убедить меня в том, что небо способно привести двух человек в жертву общественному мнению.

IO п и т е р. Ты проницательна, Алкмена. Истинная причина заключается в другом: я люблю тебя.

А л к м е н а. Да, возможно, вы меня любите, - после той, что любили вчера, и перед той, что полюбите завтра. Я привлекаю вас постольку, поскольку похожа на них. Так идите же к другим женщинам! В любой из них вы обретете меня.

Ю п и т е р. Вот тут ты и не права у тебя как раз нет ничего общего с твоими земными сестрами, ты не походишь ни на одно создание божье. Если бы ты знала, как я устал от того, что не находил в прежних своих любовницах ни цельной души, ни цельного тела! Одна из них ласкалась как кошечка, другая была неистовей бури, третья резвилась как дитя... И тщетно я каждый раз убеждал себя, что убиваю сразу двух зайцев, что я обнимаю всю живую природу, что это большое удобство, - я все равно покидал каждую из них раздосадованный, как обсчитанный покупатель. В тебе же, напротив, все только твое. Впервые я вижу человеческое лицо, достойное человеческой любви. Это жизнелюбие, это спокойствие, что другие женщины надевают и снимают как маску, - они неотъемлемы от тебя, они – твое сердце, твоя нагота. У тебя ничего нельзя похитить, не похитив тебя всю. И хоть единожды в своей бесконечной жизни я хочу обладать цельным существом!

А л к м е н а. Просто вы плохо присматривались, Юпитер. Род человеческий весь таков, как я.

IO п и т е р. О незнакомка, непохожая на всех, приди же, приди в мои объятия!

А л к м е н а. Чтобы несколько часов спустя из ваших объятий вышла женщина, печально известная и печально похожая на первую встречную? И потом, что мне делать в ваших объятиях, чего до меня не делали другие?

Ю п и т е р. Хочешь, я удвою для тебя силу наслаждения?

А л к м е н а. Вы и так уже создали наслаждение таким, что малейшее усиление превратит его в пытку. Самое большее, что вам удастся, - вырвать сердце у меня из груди.

Ю п и т е р. И вместе с ним твою любовь к Амфитриону, Алкмена.

А л к м е н а. И вместе с ним поклонение вам, Юпитер. То поклонение, котopoe вы не соизволили заметить, те восхваления, что вы не расслышали в хоре других молитв. Знаете, я даже слегка обижена таким безразличием, Юпитер. В мире была я женщина, которая поклонялась вам не по обычаям предков, а по велению сердца, чьи ритуальные жесты были не просто движениями, заученными с детства, а знаками доверия и признательности. Но вы увидели другое. Вы отличили эту женщину среди прочих за ее нос и зубы.

Ю п и т е р. Дорогая Алкмена…

А л к м е н а. Вы хотите, чтобы я больше не доверяла ветру, пряталась о солнца, избегала воды? Вы хотите живую женщину превратить в мраморную статую? Вы не правы, о, как вы не правы, Юпитер! Позвольте мне предложить вам нечто большее, чем любовь. Сладость любви вы можете вкушать и с другими. Но я была бы рада, если бы между мной и вами возникла более важная и более прочим связь, и я единственная из женщин могу вам ее подарить. Я предлагаю вам…

Ю п и т е р. Что?

А л к м е н а. Дружбу. /

Ю п и т е р. Дружба... Что за слово? В первый раз слышу. Объясни-ка!

А л к м е н а. В самом деле? О, как я счастлива! Да, теперь я без колебаний предлагаю вам свою дружбу. И уж она-то чиста, вы познаете ее первый.

Ю п и т е р. Дружба... дружба... Что же ты разумеешь под этим словом? Оно часто употребляется на земле?

А л к м е н а. Слово-то употребляется часто.

Ю п и т е р. Дружба... С высоты Олимпа некоторые явления вашей жизни ускользают, знаешь ли, от нашего внимания. Я слушаю тебя. Постой, скажи, когда люди, укрывшись от чужих взоров, вот как мы с тобой, вытаскивают из лохмотьев золотые монеты и пересчитывают, целуя их, любуясь ими, это что - дружба?

А л к м е н а. Нет, это зовется скупостью.

Ю п и т е р. А вот когда встает полная луна и некоторые люди, устремив на нее взор, встают нагие с постелей и, гладя свое тело, купаются в лунном свете, это кто - друзья?

А л к м е н а. Нет, это лунатики.

Ю п и т е р. Так что же такое дружба? Это страсть?

А л к м е н а. Безумная страсть.

Ю п и т е р. В чем ее смысл?

А л к м е н а. Ее смысл? Ей предаешься всем существом, забывая о смысле.

Ю п и т е р. Что ж, мы придадим ей и смысл, это в нашей власти. Что же творит дружба?

А л к м е н а. Она сводит вместе самые, казалось бы, несовместимые существа и делает их равными друг дрyгy.

Ю п и т е р. И таким способом ты согласилась бы соединиться со мной?

А л к м е н а. С радостью! Из вас должен выйти превосходный друг. Дружба повелителя богов, того, кто волен все разрушить и, все создать, - вот достойная дружба для женщины, достойной этого имени. Я могу быть сколь угодно счастлива в любви - это общедоступная радость, но я буду единственной в мире женщиной, имеющей друга. Так что же, соблазняет вас дружба со мной?

Ю п и т е р. Сладость дружбы... Начинает соблазнять.

А л к м е н а. Как приятно было бы увидеться с вами, когда мне надоест общество людей!

Ю п и т е р. А что я должен делать, став твоим другом?

А л к м е н а. В ту минуту, когда мне наскучит общество людей, вы возникнете предо мною; вы молча сядете на приступку моего дивана и при этом не будете нервно выщипывать шерсть из леопардовой шкуры, - иначе это уже любовь, нет, вы спокойно посидите тут и вдруг исчезнете. Но я-то буду знать, что вы приходили. Вы понимаете?

Ю п и т е р. А я должен молчать? Или мне можно поговорить с тобой?

А л к м е н а. Отчего же, мы будем й беседовать. Вы расскажете мне о ваших печалях и радостях, о вашей работе, - ну, например, о сотворении мира.

Ю п и т е р. Сотворение мира?! Так оно интересует тебя?

А л к м е н а. Бесконечно, а ведь мне о нем почти ничего не известно. Я знаю только, как в одно прекрасное утро у вас возник гениальный замысел создания воды и гениальное представление о самой воде. 3атем... колебания эфира, контррефракция, первичная рефракция... вот, кажется, и все, что я могу припомнить. Но остальное для меня тайна, и я сгораю от нетерпения узнать ее от вас. Разве это дурно?!

Ю п и т е р. Дорогая моя Алкмена!

А л к м е н а. Не усмехайтесь так, Юпитер, не будьте жестоким! Неужто вы никогда ни в чем не не уступили кому-нибудь из ваших созданий?

Ю п и т е р. Не, мне ни разу не представился случай.

А л к м е н а. Ho вот я вам его предоставляю! Не упускайте же!

Ю п и т е р. Встань, Алкмена! Настала пора вознaгpадить тебя за все. С самого утра я любуюсь твоим мужеством и упорством. Я восхищаюсь тем, как ты прямодушна в своих увертках и как искренна в своей лжи. Ты растрогала меня, и я отказываюсь от нас c тобой, - только прошу тебя, придумай какую-нибудь правдоподобную отговорку для фиванцев.

А л к м е н а. А зачем фиванцам знать о вашем отказе? Пусть хоть целый свет считает меня вашей любовницей, я с радостью приму это испытание и, уверяю вас, Амфитрион тоже. Разумеется, у нас найдутся и завистники, но как приятно будет пострадать за вac!

Ю п и т е р. Приди же в мои объятия, Алкмена, и давай попрощаемся.

А л к м е н а. О, я спешу броситься в объятия друга!

Г о л о с с н е б а. Прощание Алкмены и ее возлюбленного Юпитера.

А л к м е н а. Вы слышали?

Ю п и т е р. Гм... да... слышал.

А л к м е н а. «Ее возлюбленного Юпитера»?

Ю п и т е р. Возлюбленным может быть и друг, и потом, голос с неба всегда изъясняется несколько... иносказательно.

А л к м е н а. Мне не по себе, Юпитер, сердце мое дрогнуло при этих словах!

Ю п и т е р. Ну-ну, успокойся.

Г о л о с с н е б а. Прощание Юпитера с его возлюбленной. Алкменой!

Ю n и т е р. Это все шуточки Меркурия. Я сейчас наведу там порядок. Но что с тобой, Алкмена? Отчего ты так бледна? Клянусь тебе, я принял твою дружбу.

А л к м е н а. Безоговорочно?

Ю п и т е р. Безоговорочно!

А л к м е н а. Вы что-то уж слишком быстро на нее согласились. У вас был подозрительно довольный вид, когда вы так быстро на нее согласились!

Ю п и т е р. Но я и в самом деле доволен.

А л к м е н а. Вы довольны тем, что не стали моим любовником?

Ю п и т е р. О... я не совсем то хотел сказать...

А л к м е н а. А я совсем не то думаю. Юпитер, вы теперь мой друг, так будьте со мной откровенны, признайтесь, вы уверены, что не были моим любовником?

Ю п и т е р. Я не понимаю твoeгo вопроса.

А л к м е н а. Только что вы довольно милостиво обошлись с Амфитрионом. Вы и не пытались завязать серьезную борьбу между его любовью и вашим желанием. Вы будто играли с ним. На самом же деле вы просто заранее отказались от меня. И мое знание мужчин подсказывает мне, что вы отказались от меня потому, что еще раньше добились своего.

Ю п и т е р. Раньше? Что ты хочешь этим сказать?

А л к м е н а. Вы даете мне слово, что никогда не завладевали моими снами или мечтами или не принимали обличье Амфитриона?

Ю п и т е р. Даю слово, что нет!

А л к м е н а. А может, вы просто забыли? Это было бы совсем не удивительно - при стольких-то приключениях!

Ю п и т е р. Алкмена!!!

А л к м е н а. Во всяком случае, это противоречит клятвам о безумной любви с вашей стороны. Конечно, я не согласилась бы на длительную связь, но провести одну ночь с Юпитером - какое почетное воспоминание для такого ничтожества, как я! Что ж, тем хуже!

Ю п и т е р. Дорогая Алкмена, ты расставляешь мне ловушку!

А л к м е н а. Ловушку? Значит, вы боитесь попасться в нее?

Ю п и т е р. Я читаю в твоей душе, Алкмена, я вижу твое смятение, твои страхи. Я знаю: ты твердо решила убить себя, если бы я стал твоим любовником. Так вот: я им не был.

А л к м е н а. Обнимите меня.

Ю п и т е р. Охотно, маленькая Алкмена. Приятно тебе?

А л к м е н а. Вас не шокирует, что я так фамильярно обращаюсь к вам: «Милый Юпитер»?

Ю п и т е р. У тебя это вышло настолько естественно...

А л к м е н а. Да, но отчего естественно - вот загадка. И почему мое тело так естественно, так доверчиво приникло к вашему? Мне хорошо рядом с вами, и это приятное ощущение исходит именно от вас.

Ю п и т е р. Ну да, мы же отлично понимаем друг друга.

А л к м е н а. Нет, мы плoxo понимаем друг друга. По многим вопросам, начиная с сотворения мира и кончая вот этим вашим одеянием, я с вами не согласна. Но вот тела наши и впрямь отлично понимают друг друга. Они жаждут слиться, как железо с магнитом, как тела двух гимнастов, исполняющих сложный трюк. Так когда же был исполнен наш с вами... трюк? Признавайтесь!

Ю п и т е р. Никогда этого не было, клянусь тебе!

А л к м е н а. А почему душа моя смятена?

Ю п и т е р. Понимаешь, Алкмена, когда ты прижалась ко мне, я, может быть, невольно захотел превратиться в Амфитриона. Или же ты просто начинаешь влюбляться в меня.

А л к м е н а. Нет, это не похоже на начало чего-то, скорее, наоборот. Скажите, это не вы ли, весь пылая, взошли на мое ложе в ночь большого пожара в Фивах?

Ю п и т ер. Нет, и это не я, вытащив из воды ребенка, пришел

к тебе весь мокрый...

А л к м е н а. А! Откуда вы знаете?

Ю п и т е р. Разве мне не известно о тебе все?! Увы, с тобой был именно твой муж. Какие у тебя шелковистые волосы!

А л к м е н а. Мне кажется, вы уже не впервые так нежно гладите эту прядь и наклоняетесь ко мне... Скажите правду, когда вы овладели мной - на заре или в сумерки?

Ю п и т е р. Уж тебе-то известно, что я был в твоей спальне на заре. Кстати, ты думаешь, твоя хитрость с Ледой удалась тебе? Я нарочно поддался на нее, чтобы доставить тебе удовольствие.

А л к м е н а. О, повелитель богов, властны ли вы дать забвение?

Ю п и т е р. Да. Я дарую забвение как опиум, глухоту как валериану. Ведь боги, живущие на небесах, почти так же могущественны, как боги, сокрытые в природе. Что ты хотела бы забыть?

А л к м е н а. Сегодняшний день. Мне приходится верить, что нынче все вели себя пристойно, что слова не расходились с делами, но все же от этого дня неодолимо веет чем-то двусмысленным, и это меня гнетет. Я не такая женщина, чтобы перенести двусмысленный день, пусть даже один-единствеиный в моей жизни. Все мое тело ликует оттого, что я вас узнала, и вся моя душа тоскует и томится оттого, что я узнала вас. Так дайте же мне и моему мужу полное забвение нынешнего дня и всего, что нам выпало, - кроме вашей дружбы, конечно.

Ю п и т е р. Что ж, да исполнится твое желание. Вернись же в мои объятия и обними меня так горячо, как только сможешь.

А л к м е н а. Согласна, - я ведь все равно забуду это.

Ю п и т е р. Без объятия не обойтись, видишь ли, я могу даровать забвение только поцелуем.

А л к м е н а. А Амфитриона вы тоже поцелуете в тубы?

Ю п и т е р. Раз уж тебе предстоит все забыть, Алкмена, не хочешь ли, я открою тебе твое будущее?

А л к м е н а. Боже упаси!

Ю п и т е р. Оно будет счастливым, поверь мне.

А л к м е н а. 3наю я, что вы зовете счастливым будущим! Мой любимый муж доживет до старости, потом умрет. Мой любимый сын родится, доживет до старости, потом умрет. Я доживу до старости, потом умру.

Ю п и т е р. Но я же предлагал тебе стать бессмертной!

А л к м е н а. Я ненавижу авантюры. А бессмертие – худшая из авантюр!

Ю п и т е р. Алкмена, милая моя подруга, не хочешь ли тогда хоть мельком взглянуть на жизнь богов? И, раз уж ты все забудешь, я могу показать тебе на одно мгновение, что есть вселенная.

А л к м е н а. Нет, Юпитер, я не любопытна.

Ю п и т е р. Не хочешь ли ты увидеть, из какой невообразимой пустоты, из каких тысяч, из каких неисчислимых множеств пустот состоит бесконечность? И если ты боишься испугаться этих нескончаемых мутных провалов, я повелю и в каком-нибудь уголке бесконечности возникнет твой любимый цветок, роза или цинния, и поставит мгновенную яркую точку на этом вечном пути.

А л к м е н а. Нет.

Ю п и т е р. Ты и твой муж гордецы! Весь день вы отвергаете мой божественные милости и не даете продемонстрировать мою безграничную власть! Ну, хочешь, я покажу тебе все человечество, от начала до конца? Хочешь узреть одиннадцать великих людей, украсивших историю, кто прекрасным еврейским ликом, кто маленьким лотарингским носиком?

А л к м е н а. Нет! .

Ю п и т ер. Я спрашиваю тебя в последний раз, дорогая моя упрямица! Не хочешь ли постичь, поскольку ты сейчас же об этом забудешь, на каких призрачных надеждах строится ваше счастье, из каких заблуждений соткана ваша добродетель?

А л к м е н а. Нет!!

Ю п и т е р. Не хочешь ли узнать, Алкмена, кто я для тебя в самом деле? И что скрыто в этом животе, в этом дорогом для меня чреве?

А л к м е н а. Поторопитесь!!!

Ю п и т е р. Так забудь же все, кроме моего поцелуя! (Целует ее. )

А л к м е н а (приходя в себя). Какого поцелуя?

Ю п и т е р. Э-э, нет, не притворяйся! Этот поцелуй я позаботился поместить вне забвения!

⇐ Предыдущая 7 8 9 10 11 12 13 141516 Следующая ⇒