Лорен Вайсбергер 10 страница

– Но почему ты не поехала к нему? И кто за вами наблюдал? – Я видела, что Пенелопа пытается разобраться, но не знает всех действующих лиц.

– Филип может быть очень убедительным, когда захочет, но я вряд ли решусь закрутить с ним роман. Сложность в том, что он посещает буквально все вечеринки и знаком с каждым сотрудником «Келли и компании». Ситуация сложилась глупейшая.

– Я не знала. Ты меня ему не представила. Упрек заслуженный, но я не стала развивать тему.

– Не представила? Вечер выдался сумбурным… Поверь, ты не много потеряла. Красавец, ты сама видела, но в остальном – копия твоего испорченного пати‑ боя, разве что с очаровательным акцентом. Очень жаль, что он так красив, – шумно вздохнула я.

– Прекрасный спич, дорогая, но ты не видела себя, когда Филип вошел в клуб с той моделью. Я думала, ты умрешь на месте. Он тебе нравится, да? Признайся!

Неожиданно все стало слишком утомительным для объяснений. Я не понимала, как признаться, что, с одной стороны, меня к нему влечет, но что‑ то в то же время отталкивает. Не хотела говорить вслух, как польщена, что кто‑ то вроде Филипа захотел кого‑ то вроде меня, пусть даже по характеру он далек от идеала. Пришлось бы объяснять ситуацию на работе, сообщить о своем подозрении, что Элайза ревнует к интересу Филипа ко мне, или рассказать, что Келли готова подложить меня под Филипа, так как это положительно скажется на бизнесе. Вместо этого я пожала плечами, посолила омлет и принялась медленно пить кофе.

Пенелопа поняла, что я не хочу ничего объяснять, и впервые за девять лет дружбы мы сидели за столом и охотно утаивали информацию друг от друга. Пенелопа не открыла, как в действительности обстоят у нее дела с Эвери, а я спустила на тормозах комментарий о Филипе. Мы наслаждались удобным, но непривычным молчанием, и вдруг подруга заговорила:

– Я не все знаю, и, конечно, ты прекрасно разберешься сама, но, пожалуйста, ради меня, будь осторожна. Не сомневаюсь, Филип – отличный молодой человек, но я достаточно насмотрелась на приятелей Эвери и твоих коллег по работе. Ситуация мне не нравится. Ничего конкретного, просто беспокоюсь за тебя, понимаешь?

Пенелопа накрыла мою руку ладонью, и я поняла, что рано или поздно мы снова станем самими собой. Ну а пока придется волноваться друг за друга на расстоянии.

– Ладно, детки, тише, успокойтесь, – заявила Келли, входя в конференц‑ зал. Ее неизменно высокие каблуки выбивали четкую дробь. – Все уже читали «Внимание: компромат! »?

– Конечно, все, – подал голос Лео с другого конца стеклянного стола, место которому было скорее во «Времена года», чем в офисе. – Похоже, наша любимая сотрудница добилась нового упоминания о своей персоне.

Я мгновенно ощутила, как свело живот. В то утро я на десять минут опоздала на работу и не успела заглянуть во «Внимание: компромат! » – серьезная оплошность! Одна из служащих компании специально приходила в шесть утра, чтобы подготовить ежедневный выпуск «Внимание: компромат! » – нечто вроде обзора колонок, газет и сенсаций, имеющих отношение к нашей деятельности или клиентам, – и к девяти утра раскладывала распечатки на столах. Несмотря на это, каждый из нас, едва проснувшись, первым делом кидался к ноутбуку и просматривал веб‑ сайты, пробегая взглядом «Дрязги», «Шестую страницу», колонку Лиз Смит, «Раш и Маллой», «США сегодня», «Разнообразие», «Сенсации Нью‑ Йорка», прочие сетевые издания и газетные колонки. Лучше как можно раньше быть в курсе плохих новостей, раз телефон скоро раскалится от звонков. Так что «Внимание: компромат! » была скорее формальностью, чем сборником ошеломительных сенсаций. Гораздо важнее считался наш утренний листок «Все о знаменитостях» с информацией о том, кто и зачем сейчас находится в Нью‑ Йорке, где остановился (и под каким именем) и как лучше всего с ним связаться, чтобы так или иначе заиметь его на том или ином мероприятии. Надо же, четыре недели кряду, едва продрав глаза, входить в Интернет, просматривать все известные сайты соответствующей направленности, пару часов спустя получать профессионально составленный отчет, затем один‑ единственный раз не поинтересоваться свежими сплетнями и, естественно, сесть в лужу.

– О, я еще не видела сегодняшние новости. Да что там может оказаться, если в выходные я вместе с вами осматривала «Святилище», а потом отправилась домой? Одна, – поспешно добавила я, словно была обязана отчетом коллегам по работе.

– Что ж, давайте посмотрим. – Келли взялась за распечатку. – «Неназванная новая сотрудница „Келли и компании“, похоже, твердо решила не отставать от коллег, тусующихся на вечеринках, не щадя себя. По сообщениям источников, новоиспеченный пати‑ планнер, в субботу вечером предположительно проверявшая потенциальную пригодность „Святилища“ для архисекретной вечеринки „Плейбоя“, умеет сочетать полезное с приятным, ибо уехала из клуба в компании Филипа Уэстона и неустановленной модели. Куда же они направились? Вот некоторые догадки…» – Келли не стала дочитывать, с улыбкой повернувшись ко мне.

– Что это значит, черт побери? Ни единого слова правды! И что за гадина это пишет?

Можно было не спрашивать…

– Здесь помещен снимок, как ты садишься в такси с Филипом и девушкой потрясающей красоты. Полагаю, нетрудно понять, на что намекает автор. – Келли цвела улыбкой, словно ничто не могло осчастливить ее сильнее упоминания в таблоидах о возможном участии новой работницы в групповом сексе с наглым богатым плейбоем и его пятнадцатилетней подругой.

Театр абсурда – обсуждать подобное на собрании персонала, созванного, видимо, специально для анализа событий вчерашнего вечера.

– Келли, мне очень жаль, если этот бред навредит вам или компании. Честно говоря, я не понимаю, почему кому‑ то есть до этого дело, но со всей ответственностью заявляю, что все было совсем не…

– «Новая сотрудница „Келли и компании“». Ты хоть понимаешь, как это здорово? Надеюсь, в следующий раз они назовут твое имя. Скорее всего, еще не успели узнать – тебя ведь пока нет в списке наших лучших специалистов.

Я заметила, как с лица Элайзы исчезла улыбка.

– Более того, здесь сказано, что все мы «тусуемся, не щадя себя», – с гордостью добавил Лео.

– И упомянута вечеринка «Плейбоя», – подхватила Кайли.

– Ума не приложу, кто мог дать им такую информацию, – пробормотала я. – Это даже не правда…

– Бетт, дорогая, мне неинтересно, правда это или нет, – важно то, что это попало в печать. Ты сделала потрясающие вещи для команды, хотя работаешь с нами совсем недолго. Продолжай в том же духе. Отличная работа.

На этом собрание плавно перешло в излюбленный Келли мозговой штурм.

– Ладно, прошу всех высказываться. В следующем месяце у нас премьера «Шрека‑ два». Список гостей должен быть готов за две недели. За мероприятие отвечает Кайли. Что у нас в качестве приманки?

– Ну для чего нам заниматься праздником в честь детского мультфильма? – заныла Кайли. По моим наблюдениям, на собраниях она только и делала, что ныла. – Почему студия не может самостоятельно организовать премьеру?

– Надеюсь, это риторический вопрос? Мы занимаемся кинопремьерами, потому что это легко и за это хорошо платят. Да, у «Дримворкс»[97] есть собственный пиар‑ отдел, но вы прекрасно знаете, что студия связана со всевозможными церемониями награждений, с рекламой более масштабных фильмов, а также практически со всеми крупными изданиями в Нью‑ Йорке. А у нас есть нужные связи, которых нет у студии.

– Знаю, знаю, – вздохнула Кайли. Командный дух, видимо, совсем ее оставил. – Просто детские мультфильмы такие скучные…

– Ну, Кайли, если тебе не интересен порученный проект, уверена, Элайза, или Лео, или Бетт, или даже Брэндон не станут возражать и…

– Нет‑ нет, я сама справлюсь. Мы сто раз готовили такие мероприятия. Отлично. У кого‑ нибудь есть отчет о торжественной премьере «Гарри Поттера», которую мы делали прошлым летом?

– Да, вот, – отозвался Лео, извлекая из папки пакет, запечатанный степлером. – Август, воскресенье, дневное время, поместье Кристи Бринкли[98] в Брайдхэмптоне. Праздник начался в одиннадцать утра, показ фильма длился с двенадцати до половины второго, чтобы все успели рано вернуться в город. Аттракционы для детей: мини‑ бассейны, набитые льдом и пакетами с соком, катание на лошадях, небольшой зоосад молодняка, автомат для производства сахарной ваты, автоматы с мороженым, несколько клоунов. Взрослым не давали скучать неслыханно предупредительные красавицы официантки, разносившие приемлемые для дневного времени коктейли из бара, спрятанного в доме, – в основном «мимозу», «Кровавую Мэри», водку с апельсиновым соком, шампанское, «Маргариту» и сангрию, по специальному требованию – охлажденный «дайкири» или «пиноколаду».

С детьми занимались Мэтт Лауэр, Сьюзан Сарандон, Кейти Курик, Айрин Лаудер, Рассел Симмонс, Кортни Кокс[99] и сотни других, менее знаменитых, но не менее фотогеничных. Снимки напечатаны в «Пипл», «Ю‑ Эс уикли», «Стар», «Санди стайлс», «Вог» и десятке интернет‑ изданий соответствующего направления, включая «Нью‑ йоркскую тусовку» и веб‑ сайт Патрика Макмаллена[100]. «Уорнер бразерс» прыгали от восторга.

– Отлично, ребятки, значит, образец у нас есть, и мы точно знаем, как надо действовать. Естественно, на этот раз Хэмптона не будет, но нужно работать в том же формате. Мне нравится кинотеатр «Клиа‑ вью» в Челси – не напрягаются, когда у них толпы людей, – затараторила Келли, на ходу щелкая проблемы как орешки. – Что еще?

– Что касается угощения – обычные детские лакомства, – вступила в разговор Элайза. – Сосиски в тесте, мини‑ гамбургеры, охота за конфетами.

– Самостоятельное изготовление мороженого с фруктами, – добавил Лео без паузы.

– Воздушные шары, фокусники, выпечка кексов по рецепту ребенка, автоматы с жевательной резинкой, – уныло продолжила Келли.

– Парень в костюме монстра Шрека.

– Гримеры для раскрашивания лиц в зеленый цвет.

– Родители терпеть не могут, когда детям раскрашивают лица. Мало другого, что ли? Как насчет мини‑ батутов?

– Шутишь, что ли? Под чью ответственность? С тем же успехом можно выложить лампочками фразу «Засуди меня». Кстати, а что, если крупно выложить слово «Шрек» из зеленых лампочек?

Все закивали. Одна я ничего не предложила. Но мне не приходилось бывать на кинопремьерах. Все, что я о них знала, – это что звездам полагается идти по красной ковровой дорожке.

– А что, если вместо красной дорожки постелить зеленую? – выпалила я, не успев подумать, как глупо это прозвучит. Приготовилась к насмешкам, но собравшиеся пришли в восторг.

– Великолепно, Бетт! Постелем зеленый ковер и длинную зеленую дорожку, где все смогут фотографироваться. Зеленый ковер положительно обеспечит больше снимков. Так, с этим все. Переходим к более важным вопросам: что у нас с вечеринкой для «Плейбоя»?

Краска вернулась на лицо Элайзы, она вновь обрела хладнокровие. У меня мелькнула мысль, уж не завидует ли она шквалу похвал, который Келли обрушила на меня из‑ за заметки о нас с Филипом, но решила, что Элайза физически не может завидовать кому‑ то вроде меня. Живописно изогнувшись в платье свободного покроя от Дайаны фон Фюрстенберг, щеткой для волос от «Мейсон Пирсон» Элайза указала на висящую на стене доску‑ бюллетень:

– Как могут видеть все собравшиеся, у нас осталось ровно сто двадцать дней. После долгих поисков и дебатов местом проведения мероприятия выбрано «Святилище». Лео, что у нас со спонсорами?

Лео посмотрел на Элайзу, словно спрашивая: «С каких пор я перед тобой отчитываюсь? » – однако откашлялся и сообщил, что провел переговоры с компаниями‑ производителями, которые предоставят все – от мебели до освещения, и что окончательный список кандидатов в спонсоры будет готов к концу недели.

– Полагаю, нашим спонсором, как всегда, станет «Бюро Батэк», – добавил он.

Собрание продолжалось еще полтора часа, прежде чем нас отпустили на ленч с напутствием «сходить куда‑ нибудь, где можно других посмотреть и себя показать». Отпросившись с совместной вылазки в «Пастис»[101], я побрела на запад и через несколько кварталов зашла в грязноватую пиццерию, не боясь наткнуться на кого‑ то из сотрудников. Усевшись за крошечный столик рядом с туалетом, я позвонила Уиллу на работу и, к немалому удивлению, застала дядю за рабочим столом.

– Почему ты там? – спросила я. – Дедлайн еще не скоро.

Уилл приходил в свой офис не чаще двух раз в неделю, и то если этого никак нельзя было избежать.

– Здравствуй, дорогая. Сражаюсь с новой колонкой. – Помолчав секунду, дядя добавил: – Мне начинает казаться, что в последнее время я сражаюсь с каждой колонкой.

В голосе дяди слышались покорность и подавленность – эмоции, которые в характере Уилла отсутствовали начисто.

– Уилл, ты в порядке? Что происходит? – Я забыла на минуту о собственных проблемах.

Дядя тяжело вздохнул:

– Вот уж точно ничего интересного, дорогая. Читательская аудитория «Воли народа» в этом году уменьшилась – несколько изданий отказались печатать мою колонку. Мой новый тридцатишестилетний редактор, страдающий отсутствием чувства юмора, твердит, что сегодняшний читатель стал «социально чувствительнее» и что мне нужно последить за «по‑ литкорректностью». Конечно, я послал его подальше, но он надолго не уймется. К чему вообще моя колонка, если люди могут почитать о хорошеньких юных организаторшах светских мероприятий, флиртующих с богатыми и сказочно красивыми молодыми людьми?

– Значит, ты уже видел.

– Естественно. Следует ли мне считать, что в этой безвкусной маленькой писульке есть унция правды?

– Конечно, нет! – Мой вопль заставил обернуться кассиршу. – Я встретила Филипа в «Святилище», зайдя туда по работе. Домой мы поехали в одном такси, потому что так было проще. Вторая девушка – его соседка, родители дружат семьями. Несовершеннолетняя соседка. Все вовсе не настолько скандально, как описано.

– Что ж, похоже, эта Аманда Росс хорошо знает свое дело. Остается утешиться, что они не назвали твоего имени, дорогая. Но не обольщайся, это ненадолго.

– А кто она такая, Уилл? Ты наверняка встречал ее в газетных кулуарах?

В трубке послышался дядин хохот. Я приготовилась к худшему.

– Встречал ее? Скорее всего, да, дорогая, но у меня нет способа выяснить это наверняка. Аманда Росс – псевдоним, в принципе колонку может писать кто угодно.

Хм, к такому повороту я не была готова. Мне казалось, что уж кто‑ кто, а Уилл должен владеть информацией.

– И у тебя даже нет догадок, кто это?

– Нет, дорогая. На ум приходит несколько имен, но нет доказательств. Все, что мне известно, – это может быть бывшая редакторша «Харперс базар», забыл имя. Теперь она кропает дрянные книжные обзоры, потому что ее никуда не берут на работу…

Кейт Беттс! Я вполне могу заподозрить ее в авторстве подобной макулатуры.

– Ужас какой‑ то. Мечтаю, чтобы автор, кем бы он ни был, переключился на личность поинтереснее, живущую скандально и бурно. Я решительно не подхожу под это определение. – Набив рот пиццей, я подумала, что это самое вкусное блюдо на свете.

– Понимаю, дорогая, очень хорошо тебя понимаю. Жаль, нет времени поговорить, но мою колонку, похоже, никто не собирается писать за меня. Скоро ты к нам заглянешь? Уилл увидит тебя за ужином в четверг?

– Конечно, – машинально ответила я, тут же вспомнив, что в четверг у меня задание посетить ленч в честь новых духов от Гуччи. Несмотря на перспективу перезванивать с извинениями, у меня не хватило духу признаться сразу. – Обязательно приду. Пока.

Покончив с первой порцией амброзии, я заказала вторую, с которой также управилась в рекордный срок. От нечего делать я смотрела в затрепанную «Пост», оставленную кем‑ то на столике, когда зазвонил сотовый. На определителе обозначилось «Дом».

– Алло? – Я пыталась сообразить, мать это, отец или оба сразу. Есть у них привычка устраивать конференцию: сперва звонит один, затем другая, и мы говорим втроем по двум линиям.

– Бетт, это ты? – крикнула мать, – меня слышишь?

Мама всегда кричала в мобильный телефон, убежденная, что сотовый – это что‑ то вроде рации.

– Отлично слышу, мама. Как дела?

– Я не могу долго разговаривать – спешу на координационное собрание. Сегодня одна из девушек в клинике говорила, что видела твою фотографию на каком‑ то веб‑ сайте. На снимке ты со знаменитым парнем и другой девушкой, что‑ то вроде того.

Уму непостижимо… Мать, которая совсем недавно зарегистрировала собственный почтовый ящик в Интернете, получает информацию о содержании он‑ лайн изданий. Я поспешила возразить:

– Ничего особенного, вот сфотографировали на работе.

– Бетт, это замечательно! Поздравляю! Жду – не дождусь, когда увижу снимок. Я просила папу войти в Интернет и распечатать фотографию, но он не смог открыть страницу или что‑ то там еще. Сохрани для нас экземпляр!

– Конечно. Обязательно сохраню. Хотя еще раз повторяю – ничего выдающегося, рабочая рутина. Мне пора возвращаться в офис. Созвонимся позже!

– Конечно, дорогая. Еще раз мои поздравления. Совсем недавно на новой работе, а о тебе уже пишут в заголовках!

«Да, мама, знала бы ты», – подумала я, отключив телефон. К счастью, отец наверняка не разберется в бесплатной регистрации, которую предлагает читателям колонка «Сенсации Нью‑ Йорка». Пока кто‑ нибудь не распечатает фото и не сунет им под нос, я в безопасности. Некоторое время можно спать спокойно.

– Предлагаю начать сегодняшнее собрание с тоста за Бетт. – Кортни подняла над головой бокал «Мохито»[102].

Я читала эсэмэску от Келли, предлагавшую (читайте: приказывавшую) мне «посетить крутую кинопремьеру», подготовленную Кайли и Лео. Мероприятие заканчивалось в одиннадцать, значит, я покажусь на вечеринке в «Бунгало» в честь окончания мероприятия, попаду домой в полпервого и лягу спать в час ночи – минимум на час раньше, чем последние несколько недель. От вычислений меня отвлекло восклицание Кортни:

– За меня? Чем же я заслужила?

Книжный клуб в полном составе уставился на меня, словно не веря своим ушам. Первой заговорила Джени:

– Прости, мы что, на облаке живем? Или считаешь, кроме книжного клуба, ничем не интересуемся?

Я молча смотрела на девчонок, понимая, к чему они клонят, но еще надеясь, что все обойдется.

Помяв ломтики лайма с сахаром, Джил выложила несколько ложек получившейся смеси мне в бокал.

– Мы тоже читаем «Сенсации Нью‑ Йорка». Да что там, это все читают. Черт побери, когда ты собиралась нам сказать, что твой бойфренд – Филип Уэстон? – Джил произнесла имя с нарочитой торжественностью. Все засмеялись.

– Стоп‑ стоп, девочки, подождите. Он не мой бойфренд.

– А вот Аманда Росс думает иначе, – прощебетала Алекс, тряхнув шевелюрой, выкрашенной сегодня в мерзкий зеленоватый цвет.

Я удивилась. Надо же! И художницы из Ист‑ Виллидж читают кошмарную колонку.

– Да, точно, – согласилась Вика. – Похоже, вы встречаетесь всяческую ночь. И кто тебя упрекнет? Он дико, бесспорно, сказочно прекрасен!

Я задумалась. Филип действительно прекрасен. Любая женщина от пятнадцати до пятидесяти мечтает с ним переспать, так почему не позволить всем думать, будто мы – любовники?

Если бы не моя откровенность, никто бы не узнал, что я была в квартире Филипа лишь однажды, во время достопамятного пробуждения. Кто поверит, что мы с Филипом ни разу не созванивались и не договаривались о свидании? От меня требовали присутствовать на всех без исключения мероприятиях, организованных «Келли и компанией», независимо оттого, участвовала я в их подготовке или нет, поэтому мы с Филипом виделись практически каждый вечер. В конце концов, если я профессионально занимаюсь организацией праздников, а Филип взвалил на себя обязанность посещать все мало‑ мальски светские мероприятия, ничего удивительного, что мы часто оказываемся в одних и тех же клубах. «Часто» означает «всегда», как вы понимаете.

Стоит ли объяснять, что при каждой встрече мы всего лишь перебрасываемся парой фраз, когда Филипп, пробившись через толпу, кладет руку мне на плечо (или на задницу, или прижимает бокал к моей груди/губы к моей шее), и это снимает случайный фотограф? Все, кто следит за событиями, считают нас неразлучной парой, тогда как мы всего лишь регулярно натыкаемся друг на друга в клубах и выпиваем по коктейлю. Наш «страстный флирт пылких любовников» не более сексуален, чем мои ночные объятия с Миллингтон. Интересно, почему все жаждут пикантных подробностей?

– Красавец, правда? – вздохнула я.

Пусть Филип Уэстон самый высокомерный тип на свете, но нельзя отрицать, что меня влечет к нему со страшной силой.

– О да, он словно сошел со страниц «арлекиновских» романов, – согласилась Кортни. – Думаю написать с него портрет героя следующей книги.

– С Филипа?!

Трудно представить, что герой‑ любовник станет сходить с ума из‑ за простыней, но я решила, что в третьем тысячелетии романтический жанр можно и встряхнуть.

– Бетт! Он высокий, красивый, эффектный, влиятельный, да еще и иностранец, прости Господи, – не выдержала Кортни, тряся экземпляром «Дикой, но сладкой любви» со здоровенным детиной в набедренной повязке на обложке. – Лучше Доминика. А это дорогого стоит – Доминик специально нарисован самым роскошным, каким только может быть мужчина.

Возразить нечего: Филип подходил под идеальный образ романтического героя лучше всех, кого я знала, за исключением сущего пустяка – мерзкого характера.

Еще полчаса заседание продолжалось в том же духе. Я ушла пораньше, чтобы успеть зайти домой переодеться для постпремьерной вечеринки. Естественно, первый, кого я увидела в клубе, был мистер Уэстон собственной персоной.

– Бетт, любовь моя, сходи, поздоровайся с ребятами из Англии. – Филип одарил меня кратким, но, признаюсь, прелестным поцелуем в губы.

Щелчок, вспышка, щелчок. Чья‑ то камера увековечила событие, черт бы всех побрал. Я обещала себе не реагировать на фотографов, но даже спустя несколько недель не могла привыкнуть, что меня постоянно фотографируют, стоит выйти из квартиры.

– Привет, – произнесла я, отметив, что Кортни права: он и вправду вылитый Доминик, только лучше. – Увидимся через минуту, ладно? Мне нужно найти Келли и убедиться, что все в порядке.

– Конечно, любимая. Захвати мне коктейль на обратном пути. – И он помчался играть с товарищами, счастливый, как мальчишка в парке.

Я переговорила с Келли, спросила Лео и Кайли, не нужно ли им чего‑ нибудь, помахала Элайзе (она страстно обнималась и целовалась с Дэвидом), представилась двум потенциальным клиентам (культовому дизайнеру Элвину Вэллеи и незнакомцу, которого Келли отрекомендовала самым популярным стилистом в Голливуде) и принесла Филипу водку с тоником, потратив на все час. Выскользнув на улицу, я добралась домой в пятнадцать минут первого – на четверть часа раньше графика – и скоро уже спала, решив пренебречь глупыми вечерними ритуалами вроде чистки зубов и душа. Вряд ли нужно говорить, что когда шесть с половиной часов спустя прозвенел будильник, я выглядела не лучшим образом.

Распечатав «Внимание: компромат! », я прочла ее под большую кружку кофе и намазанную маслом булочку с корицей и изюмом. Как и следовало ожидать, колонка «Сенсаций Нью‑ Йорка» шла первым номером в сегодняшнем информационном пакете. Рядом с колонкой красовалась огромная (увеличенная) фотография вчерашнего поцелуя. От Филипа осталась лишь часть затылка, зато с превосходной четкостью получилось мое лицо и затуманенный мечтательный взгляд полуприкрытых глаз, с обожанием устремленных на Филипа. Или полупьяных, в зависимости от того, как интерпретировать мое незавершенное моргание.

Я подсознательно ожидала чего‑ то подобного с той секунды, как услышала щелчок фотоаппарата, но когда на тебя с газетной страницы смотрит собственная физиономия размером восемь с половиной на одиннадцать дюймов, есть от чего невольно содрогнуться. В этот незабываемый день, в точном соответствии с прогнозами, «очередная победа» и «новая пассия Филипа», «пати‑ девица», «будущая звезда пиара» удостоилась публичной идентификации личности. Непосредственно под фотоснимком – на всякий случай, вдруг в штате Нью‑ Йорк остался человек, не знающий, кто я такая, – красовалось мое имя, напечатанное крупными жирными буквами, с подзаголовком: «Похоже, это надолго… Беттина Робинсон знает толк в развлечениях». На душе ощущалась странная смесь смущения, что меня застали в такой момент и выставили на всеобщее обозрение, гнева из‑ за искажения фактов и слабого, но упорного чувства жалости к себе от сознания, что меня лишили права на неприкосновенность личной жизни.

Дорога до офиса показалась на шесть миль длиннее, чем в реальности – всего‑ то три квартала, – и стала значительно тяжелее, когда я услышала разговор двух девушек о «новой девушке» Филипа, «как бишь ее зовут».

Я бросила сумку с ноутбуком на полукруглый стол. Сотрудники пялились на меня во все глаза.

– Полагаю, вы все уже видели. – Я плюхнулась на кожаный стул.

– Чего уж тут не видеть, – сообщила Кайли с ноткой разочарования. – Здесь только сказано, что некоего Филипа Уэстона так часто замечают в компании некоей мисс Беттины – тебя что, правда так зовут? – Робинсон, что будет справедливо считать их парой.

– Парой? – не поверила я. Из‑ за шока от снимка и подписи я забыла прочитать сопутствующую заметку.

– О да. Неназванный источник заявляет, что вы проводите вместе практически каждую ночь, предварительно повеселившись в модных заведениях вроде «Бунгало» или «Маркизы».

– Вовсе мы не встречаемся, – упорствовала я.

– Судя по фотографиям, Бетт, очень даже встречаетесь, слава Богу. – Келли развернула к нам шикарный многодюймовый макинтошевский монитор, позволив присутствующим насладиться зрелищем наших с Филипом объятий.

Оставалось лишь удивляться, каким образом профессиональная деятельность не только теснейшим образом переплелась с моей личной жизнью, но и попала в полную зависимость от последней. Дураку ясно, что именно связь с Филипом с головокружительной скоростью сделала меня своей в команде и компании.

– «Встречаемся» – сильно сказано, – неловко ответила я. Почему никто не хочет меня понять?

– Что бы ты ни делала, Бетт, продолжай в том же духе. Тебе известно, что мы получили заказ на презентацию «Ти‑ мобайл» единственно по той причине, что ты встречаешься с неким мистером Уэстоном?

Раздались одобрительные восклицания.

– Сюрприз, Бетт! Утром мы получили звонок из их пиар‑ отдела. Они хотят познакомить нью‑ йоркский молодняк с новым «Блэкберри»[103] и выбрали нас, потому что у нас есть связи с этим миром. Сфера охвата «Блэкберри» огромна, она включает практически всех имеющих вес представителей Уолл‑ стрит и большую часть тех, кто пока ничего собой не представляет, однако среди молодежи продукция компании еще недостаточно популярна. От нас требуется сделать все возможное для изменения ситуации в лучшую сторону. Я счастлива заявить, что назначаю Бетт ответственной за организацию мероприятия. Советуйся со мной, только если понадобится мое разрешение.

– Ответственной? – заикаясь, пролепетала я.

– Консультант по связям с рекламодателями настаивает, чтобы подготовкой занималась ты, а презентацию проводил Филип. При таком раскладе праздник будет блестящим, – сообщила Келли, не подозревая, что Филип толком не знает, как меня зовут, и вряд ли моей просьбы будет достаточно, чтобы убедить его вести наше мероприятие. – Кайли тебе во всем поможет. Мы все тебя поддержим. Презентация запланирована на восемнадцатое ноября, так что приступай немедленно.

Быстро подсчитав в уме, я с ужасом поняла, что у меня в запасе меньше трех недель.

– О, Бетт, хватит волноваться, – раздраженно бросила Элайза, как обычно, округлив глаза. – Ничего сложного: найди помещение, спонсоров, пригласи гостей, составь список тех, кто придет. Прессу можешь не трогать до следующей недели. Любое мероприятие, которое ведет Филип, автоматически получает широкое освещение в массмедиа, так что с этим хлопот не будет.

Когда собрание, наконец, закончилось, я поплелась в «Старбакс» с ноутбуком под мышкой, пытаясь собраться с мыслями, с чего начинать подготовку к презентации «Блэкберри». В душе затеплилась робкая надежда, что Филип потребует «кви про кво» – возьмется вести праздник в обмен на секс со мной. Мне бы польстило подтверждение, что он меня хочет, но я знала – этого не будет.

Никто не сомневается, что мы, изящно выражаясь, вовсю наслаждаемся нашей связью, но это неправда. Объективно рассуждая, Филип слишком красив, чтобы с ним не спать, однако на деле мы оба тщательно избегали «рокового слияния». Это не представляло особенных трудностей, учитывая, что Филип, казалось, проявлял желание только позировать на камеру. Он еще пару раз не очень настойчиво приглашал к себе, намекая на отличное времяпрепровождение, но ни разу не зашел дальше разговоров и чуть ли не с облегчением воспринимал отказы и то, что я каждый вечер уезжала одна.

У меня не было времени раздумывать над этим, и я решила, что Филип завел сверхсекретную подружку (или пять), принадлежащую к сливкам общества, вынужден скрывать связь и поэтому рад считаться моим любовником в глазах общественности.

Не успела я оставить сообщение в офисе Эми Сакко с вопросом, можно ли зарезервировать «Бунгало» для мероприятия «Блэкберри», как по другой линии позвонила Пенелопа.

⇐ Предыдущая 5 6 7 8 91011 12 13 14 Следующая ⇒