Владимирский рожок

Владимирский рожок представляет собой конической формы прямую трубу с игровыми отверстиями, а также с небольшим раструбом на нижнем конце и вклеенным мундштуком – на верхнем. Инструмент имеет различные названия – пастушеский рожок, русский рожок, песенный рожок. Современные носители традиции игры на нем трубой его не называют. Название “владимирский” он приобрел сравнительно недавно, в конце XIX в., главным образом в результате огромного успеха, который имели выступления по всей стране и за рубежом хора рожечников, организованного из пастухов Владимирской губернии Н. В. Кондратьевым, также бывшим пастухом. Закреплению этого названия за инструментом способствовал Б. Ф. Смирнов, опубликовавший обширный сборник наигрышей и исследование под названием “Искусство владимирских рожечников”.

Первые описания владимирского рожка весьма схематичны. В них приводятся данные о его длине, о количестве игровых отверстий: 5 сверху и одно снизу (Тучков), 5-7 сверху и одно снизу (Штелин). Звук рожка, по сообщению Штелина, очень сильный и пронзительный; используется пастухами не только в процессе работы, но и “в кабаках для веселия”, и “в лодке для сопровождения пения гребцов” (Штелин, 1935 а).

Впервые подробно рожок и рожечная традиция обследованы Приваловым у нескольких рожечников, выходцев из Тверской губернии, работавших на заводах Петербурга (Привалов, 1907). Игру хора рожечников, выступавших в Петербурге на Всероссийской кустарной выставке, записала в 1902 г. Е. Линева. Другой ансамбль рожечников записал М. Пятницкий в 1923 г. (Зданович, 1950, с. 169-171). Наиболее существенный вклад в изучение русской рожечной традиции внес Б. Смирнов, подвергнувший всестороннему анализу и фиксации различные формы проявления этой традиции на территории Владимирской и Ивановской областей (Смирнов, 1959; 1965). В настоящее время изучение рожечной традиции продолжает К. М. Бромлей.

Ареал распространения рожечной традиции охватывает территории Владимирской, Горьковской, Рязанской, Московской, Калининской, Ивановской, Ярославской и Костромской областей, образующих огромное пространство междуречья Волги и Оки. Эпицентр ее находится во Владимирской области и на стыке Ярославской, Костромской и Ивановской областей, то есть приблизительно совпадает с территорией Владимиро-Суздальского княжества XI-XII в.

Техника изготовления, внешний вид, приемы игры и пр. на всем ареале распространения рожка близки или одинаковы. Различия касаются главным образом репертуара рожечной музыки. Поэтому ниже мы даем суммарное описание инструмента, относящееся ко всему ареалу в целом, а в характеристике отдельных областных традиций рассматриваем лишь музыкально-жанровые различия.

По данным Смирнова и Привалова, общая длина владимирского рожка в зависимости от типа колеблется от 320 до 830 мм, диаметр мундштука порядка 20 мм, диаметр раструба – 50 мм. Толщина стенок рожка бывает от 5 до 8 мм. Мундштук делается в форме гладко выструганной (выточенной) чашечки с небольшим углублением для губ. Пять (реже четыре) игровых отверстий имеются на лицевой стороне рожка и одно – на тыльной.

Рожок изготовляется из березы, клена или можжевельника способом продольного раскола[126]. Лучшими звуковыми качествами обладают можжевеловые рожки. Наряду со старинным способом изготовления в последнее время рожки (особенно кленовые и пальмовые) вытачивают на специальном токарном станке.

Звук рожка сильный, но мягкий. Чарующую прелесть его пасторального тембра обусловливает форма и размеры мундштука. Самобытность звучания рожка по-настоящему может быть оценена только на просторах лугов, полей и перелесков.

52. На сгон стада

Извлечение звука на рожке довольно трудно. Губы исполнителя ввиду небольших размеров мундштука, вкладываются в него только частично. Поэтому рожок небольшого размера прикладывают обычно к углу рта, и инструмент во время игры оказывается расположенным не прямо перед рожечником, а несколько в сторону.

Рожечники совсем не пользуются первой октавой натурального звукоряда рожка, так как ее звуки имеют неприятный, интонационно неустойчивый тембр, а лишь второй и частично третьей, что достигается передуванием. Поэтому сила вдуваемой струи при игре на рожке должна быть значительной. В результате исполнители (особенно на малых рожках) напрягаются и краснеют до такой степени, что у наблюдателей обычно возникает опасение, “как бы не лопнули у них жилы на шее” (Привалов, 1906, с. 93).

Шесть игровых отверстий рожка дают возможность получать все семь ступеней октавного звукоряда (с учетом тона, извлекаемого при закрытых отверстиях). Путем передувания опытные рожечники расширяют диапазон рожка до полутора октав.

Схема 34

Высотное положение звукоряда (общий строй рожка) зависит от размеров инструмента и колеблется в пределах от соль малой до соль первой октавы. Существует два типа владимирского рожка: для сольной игры и для ансамблевой. Ансамблевые рожки – “визгунок” и “бас”. Они всегда настроены один относительно другого в октаву. Размеры их имеют для данного инструмента критическую, то есть минимально и максимально возможную величину. Визгунок имеет в длину 320-360 мм. Меньше указанной величины рожок не делается, поскольку слишком трудным оказывается звукоизвлечение[127]. Длина басового рожка – 600-830 мм. На рожке длиной около метра игровые отверстия для исполнителя оказываются недосягаемы.

Схема 35

Иногда в ансамблевой игре применяются басовые рожки, имеющие размеры, увеличенные по сравнению с визгунком более чем вдвое. Это делается для того, чтобы иметь возможность на басовых рожках играть более громким звуком (при более сильном дутье общий строй инструмента несколько повышается).

Следствием критической величины размеров ансамблевых рожков является неизменность, унифицированность их строя: in G. Это же неоднократно подтверждалось фактическими замерами (Привалов, 1906, с. 94; Смирнов, 1966, с. 23).

53. Под яблонью зеленой

По свидетельству рожечников, играющих на рожках собственного изготовления, точное место расположения игровых отверстий на стволе инструмента решающего значения для высоты его строя не имеет: всю систему отверстий можно подвинуть ближе к раструбу или дальше от него – звук почти не изменится. Необходимо только, чтобы относительно друг друга игровые отверстия были на одинаковом расстоянии (Привалов, 1906, с. 93). Аналогичное наблюдение Привалов приводит и в отношении небольших вариаций длины ансамблевых рожков: инструменты, имеющие разницу в длине 30-40 мм, при ансамблевой игре хорошо строят, поскольку имеющиеся при этом небольшие различия в строе компенсируются силой дутья (там же).

Для сольной игры (а также для игры дуэтом) обычно используются инструменты средних размеров (длина 450-460 мм), на которых дутье легче, чем на ансамблевом визгунке. В результате сольные рожки оказываются непригодными для использования в “артельной трубле”, так как основной тон их звукоряда лежит в середине между соль малой и соль первой октавы (Приложение, № 54).

54. Сгонный сигнал

К сольным рожкам относится “полубасок” со строем in D, имеющий длину 500 мм. Существуют и другие по размеру сольные рожки, на которых играть легче, например рожок со звукорядом на тон ниже, чем у визгунка (in F).

По наблюдению Смирнова, несмотря на легкость игры на сольном рожке, пастухи предпочитают нередко “трудное дутье” на визгунке даже в сольных наигрышах. Объясняется это тем, что пастухи-рожечники превыше всего в своем искусстве ставят “артельную трублю” и очень ценят “струбленный” рожок, то есть инструмент с выверенным ансамблевым строем. Кроме того, в сигнальной повседневной трубле “тяжелое дутье” облегчается краткостью и перерывами в исполнении сигнальных наигрышей. Впрочем, и в артельной трубле игра на “визгунке” облегчена ансамблевым приемом играть ”по-переменкам” (Смирнов, 1966, с. 22).

Принципиальное значение для понимания специфики рожечной музыки имеет вопрос о строении звукоряда рожка. По слуховой оценке звукоряд рожка (при исполнении гаммы), как правило, соответствует строению миксолидийского или, реже, дорийского звукоряда. Нередко третья ступень образует по отношению к первой нейтральную терцию.

Схема 36

При восходящем движении третья ступень у ансамблевого рожка (в нижней октаве используемого звукоряда и при сильном дутье) чаще соответствует звуку си. В нисходящем движении при исполнении гаммы на одном дыхании третья ступень (особенно в верхней октаве) легко переходит в си бемоль. Таким образом, в рожке совмещены два мажорных диатонических звукоряда, находящиеся один по отношению к другому в квартовом отношении (от до при восходящем движении и от фа – при нисходящем). Попытки ладотонального истолкования звукоряда (например, определение восходящего звукоряда, как имеющего мажорно-миксолидийский колорит (Смирнов, 1906, с. 23), носят абстрактно-отвлеченный характер, так как не учитывают тот факт, что исполняемые на рожке наигрыши в качестве основного устоя имеют не только соль, но нередко и другие ступени игрового звукоряда рожка.

Важной особенностью звукоряда рожка является его интонационная “гибкость”. В процессе игры посредством исполнительской техники (штрихи, сила дутья, полуоткрытые игровые отверстия и др. ) нейтральной третьей ступени рожечники придают то мажорное, то минорное значение. Минорная окраска третьей ступени особенно характерна для нисходящего мелодического движения при исполнении продолжительной попевки на одном дыхании.

Схема 37

Исполнительские средства интонационного варьирования применяются, очевидно, и к другим ступеням, особенно в сольных наигрышах, чем и объясняются нередко обнаруживаемые в них хроматические ходы (См. приложение, № 52 и 55).

Применение различных приемов игры на рожке, таких как динамика и штрихи, амбушюрная “поправка” и применение полуоткрытых игровых отверстий, расширяют интонационно-выразительную сферу рожечной музыки, дают возможность подчеркивать, усиливать ладо-функциональные тяготения, свойственные диатонической системе.

Строение звукоряда рожка явилось отражением хорошо выявленной в наигрышах системы ладовых устоев, выработанной многовековым опытом народного музицирования. По наблюдениям Смирнова, мелодические устои рожечных наигрышей образуют своеобразную цепь, состоящую из двух трихордов, составляющих в целом “пентатонический остов” игрового звукоряда. Именно такая цепь устоев дает, по его мнению, широкий простор “для развития тонико-субдоминантовых функций русской народной музыки (Смирнов, 1966, с. 24).

Схема 38

На высоте и строении рожечного звукоряда отразился также длительный опыт сопровождения игрой на рожке пения народного хора.

Вместе с музыкальным искусством рожечников возникла и развилась довольно обширная и весьма своеобразная народная музыкальная терминология. Характерно, что большинство народных музыкальных терминов происходит от слова “труба”, вероятно, одного из древнейших названий данного инструмента: трубля – одиночная или артельная игра, струбленность – интонационная слаженность при артельной игре, струбленный рожок – инструмент с пригодным для ансамблевой игры строем (в отношении как высоты строя, так и строения звукоряда), затруб баса (или рожка) – одиночный зачин при ансамблевой игре, затрубливать, затрубать – начинать игру, затрубиться – забыться в игре. В слове натруб содержится даже несколько различных смысловых оттенков: набор приемов игры, свойственных тому или иному рожечнику; мелодически развитый наигрыш сигнального типа; прием звукоизвлечения (рожечный, дудочный и др. ).

Обширные материалы по музыкальному искусству рожечников, как и сам рожечный инструментарий, свидетельствуют о существовании двух его видов: искусства одиночной и артельной трубли. Одиночнаятрубля связана преимущественно с изначальной, прикладной функцией пастушьих наигрышей – организацией пастьбы скота (См. приложение, № 52, 54, 55). Наоборот, артельная трубля, особенно хоровая (См. приложение, № 53), развивалась в праздники, во время свадебных и других торжеств и с производственной деятельностью непосредственно не была связана.

Рожечные наигрыши подразделяются на четыре жанровые разновидности: сигнальные, песенные, плясовые и танцевальные. Первая разновидность известна только в сольных вариантах, три другие – как в сольных, так и в ансамблевых.

Репертуар рожечных наигрышей обширен и многообразен. Одних только пастушеских сигналов насчитывается несколько типов. Это и знаменитый “Кирила” – сигнал бедствия, и различные сгонные наигрыши, и сигналы для сбора.

55. Кирила

Плясовой и песенно-плясовой репертуар характерен не для всего рожечного ареала, а главным образом для владимирско-ивановской традиции. Здесь зафиксирована большая часть русского репертуара традиционных плясовых: “Камаринская”, “Русская”, “Барыня”, “Выйду ль я на реченьку” и др.

56. Камаринский

В селениях ярославско-костромской традиции танцевальные и плясовые наигрыши играются сравнительно мало и не очень охотно (Бромлей, 1974, с. 136), Однако до сих пор широко распространено хоровое пение в сопровождении рожка.

Основное место в рожечном репертуаре занимают песенные наигрыши. В жанровом отношении предпочтение отдается лирическим песням, городскому романсу, песням историческим и революционным, а также композиторским песням. Реже исполняются хороводные песни и почти совсем не встречаются в рожечном исполнении свадебные и другие обрядовые песни.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 5 6 78