Часть вторая. Глава девятая

⇐ ПредыдущаяСтр 10 из 10

Часть вторая

– Один трамвай, семь миров –

Глава девятая

– Ваш билет, пожалуйста –

«Кондуктор, помни Правило Семи:

Птицы поют волшебством – ты в Чик-Чирики приглашен!

Везде гармония и процветанье – в Кабу ты на свидании!

Нет памяти у всех и грохот пушек – Тицен вовсе не игрушки!

Выхода с трамвая нет – Пепелище – то запрет!

Громадины руин и маленькое зло – Ольд давно разрушен, тебе не повезло!

Табло, безлюдный зал и эхо – ты в мир Шестой сейчас приехал!

Вокруг всегда все суетятся – в Мосград ты, наконец, добрался! » – прочитал Веник нужный абзац.

– Запомнил, мосгрязь? – Рядом стоял и самодовольно ухмылялся Жмых (не Жун, а настоящий Жмых, тут Муромский оказался прав).

– Запомнил, – Веник отдал раскрытую книгу.

– У нас заявочка на успех. Тупая курица Кица так и не смогла выучить Правило. Она его постоянно забывала, представляешь? Семь простейших строчек, а не могла. Тупая жируха. Не понимаю, как ее терпели Высочайшие. Но теперь-то у нее будет достаточно времени, чтобы вдолбить в свою дырявую голову Правило. Глядишь, в Клетке весь жир переплавится в мозги, благо место располагает. Ты бы слышал, мосгрязь, как она визжала от страха, когда Стервятники волокли ее по коридорам Клетки. «Не помню, не помню, не помню! » – Жмых захихикал. – Сейчас-то, наверное, вспомнила. А если нет, то голод и холод обязательно ей помогут.

– А без грубостей можно? – резко спросил Венику.

– Ты, мосгрязь, клюв не на того раскрыл! Занял чужое место, а я о нем всю жизнь мечтал. Но ничего, надеюсь, ты обязательно прощелкаешь контрабанду, и Тени отправят тебя морозить зад в камеру Клетки, – угрожающе заявил Жмых. – Поэтому, птенчик, слушайся меня, если хочешь, чтобы я высказывался потом в твою защиту. Высочайшие спросят: «Жун Аделяр, что можешь сказать о новом мосгрязном кондукторе? Он и правда полный идиот, что не слушался твоих дельных советов? »

– Пойди зерна поклюй с такими дельными советами, – не выдержал Веник. И тут же испугался своих слов. Хоть Жмых и выглядел, как огарок свечи, но мог владеть какой-то местной магией.

– Ты выбрал судьбу, мосгрязь. Взял и выбрал. Сам. Расплата уже раскрыла крылья и готовится к взлету. Пусть мосгрязный старый хрыч теперь учит. – Жмых бросил «Собсулитат» в сторону и вышел на Птичьем Базаре: – Поганых крыльев, мосгрязь!

Веник вздохнул. Проблем явно прибавилось. Вот поэтому он всегда старался избегать конфликтов. Если молчать и поддакивать любой глупости, можно сойти за приятеля. Только вот какой ценой? Гадко на душе от собственной трусости. Но если искренне высказываться, то можно с легкостью заиметь себе врага. Прямо как сейчас. Теперь Жмых видит в нем соперника, если не хуже, и неизвестно, какую гадость тощий заместитель способен устроить. Впрочем, Веник все-таки был рад, что не смолчал. Будь что будет, струсить он еще всегда успеет.

Трамвай проезжал мир за миром, а пассажиры не появлялись. Переходы больше не вызывали неприятных иллюзий, отзываясь лишь легким головокружением и клубничным ароматом.

Веник глазел в окна, но там не было ничего нового. Только в Тицене на площади собралась толпа людей с транспарантами и бело-черными флагами. Никто не обращал внимания на трамвай.

На остановках Пепелища под вагоном опять что-то скрипело и трещало, словно трамвай перемалывал гигантских гусениц.

Чтобы не бояться, Веник решил изучить главную книгу для кондуктора. В перерывах обзывания его «мосгрязью», Жмых успел объяснить, что «Собсулитат» – это аббревиатура. Полное название расшифровывалось как «СОБрание Статей, УЛожений И ТАможенных Требований».

Раскрыв книгу на случайной странице, Веник прочитал:

«…Из мира Ольд запрещено вывозить любые статуи, памятники и монументы, а также отдельные их части. Исключение составляют официальные запросы Теней».

Трамвай как раз проезжал зеленотравье Ольда. Каменные истуканы вдоль пути с укором смотрели на Веника. Они словно хотели сказать: «Куда же ты вляпался? Герой приключенческих историй из тебя неважный». Веник и сам это понимал. Вот Патефон – другое дело. Активный, общительный, дерзкий, сильный. Интересно, как он сейчас? Очнулся? Вспомнил что-нибудь?

– Остановка «Ольд-2»! – объявил Палиц.

Разговаривая друг с другом, в трамвай вошли двое парней. Один в очках с колокольчиками и вещевым мешком – Лори. Второго, низкорослого крепыша в соломенной шляпе, Веник не знал.

– Эээ, передаем за проезд, – брякнул Веник. – То есть, платим. Оплачиваем. В общем, я кондуктор. Вместо Артаны Кицы.

– А, Веник, легких крыльев! – воскликнул Лори. – Степан Ильич все-таки смог добиться от Теней твоего назначения. Поразительно. Не думал, что у него получится. А Кица? Ее просто отстранили?

– Ее арестовали. За контрабандную Книгу Памяти в кабинете. Увели в какую-то Клетку.

– Бред зеленого пеликана. Артана хоть и забывала иногда свое имя, но пойти на преступление, нарушить закон даже случайно – нет, она никак не могла. – Лори потряс головой, и колокольчики на его очках возмущенно зазвенели.

– Однако ее отправили в Клетку.

– Я не верующий, но сейчас скажу. Великий Птах, вызволи из клети наветов пичугу по имени Артана Кица. – Лори развернулся к своему спутнику: – Малек, вот видишь. Пока ты копаешься в пыли Ольда и думаешь, что благодать Кабу распространяется на все миры, Артану Кицу, нашу милую Кицу сажают в Клетку по обвинению в контрабанде.

Малек расплылся в улыбке:

– Гармония живет в сердце каждого. Нужно лишь отворить двери для любви и всепрощения.

– Лучше бы молчал. И давай плати за билеты, ты мне должен за прошлый товар, который остался в Кабу. – Недовольный Лори занял место у окна.

В голубых глазах Малька не возникло и намека на протест. Продолжая улыбаться, он протянул Венику плоские камешки с дырочками: «Два тука, вот».

Веник подумал, что навряд ли его хотят обмануть, всучив гальку вместо денег. Поэтому оторвал бумажные треугольники с нарисованной статуей коня и вручил их Мальку. Первые пассажиры, которых он самостоятельно обилетил – хоть и сомнительный, но все же повод для гордости.

Когда трамвай миновал Черное озеро, и в окне замаячила гора с очертаниями большой статуи, Лори произнес:

– Вот бы наведаться в Старое Депо. Представляю, какие сокровища там могут быть. Но икки…

– Икки настолько опасны? – спросил Веник. Он не успел рассмотреть изваяние, – трамвай совершил Переход в другой мир.

Лори в ответ продекламировал:

«Как ночь опустится, выходят на охоту дети.

А ты беги от них, пока фонарь твой светит.

Погаснет, и вонзятся зубы в плоть.

Чтоб кости в прах перемолоть».

Заметив непонимающие взгляды, Лори стал оправдываться:

– Что вы смотрите? У меня зависла «Неизведанная поэзия» Пфаля Гордого, вот и почитываю ее в свободное время.

– Дети? Я думал, икки – монстры, – решил уточнить Веник.

– Они монстры в детском обличье. Неизвестно, какая трясогузка клюнула ольдиан, но они создали тысячи скульптур маленьких детей. И все бы ничего, но эти скульптуры оживают по ночам и нападают на все, что движется. К слову, в Лагере говорят, что видели одну тварь неподалеку. Помнишь, Малек? – обратился Лори к своему приятелю.

– Любовь их защитит.

– Да что-то сомневаюсь. Скорее шестаки покажут свои морды, чем мы увидим, как любовь спасает от икки.

– Шестаки? – поинтересовался Веник.

– Местные из Шестого. – Лори показал на пустой вокзал. – Шестой мир, он же Ак, получается… шестак! Малек, оценил? «Неизведанная поэзия» проникла рифмой мне в голову. Надо завязывать с чтением. – Колокольчики Лори весело тренькнули.

Вскоре трамвай вернулся в Москву. Дневной круг замкнулся. Однако в вагоне оставались пассажиры, и Веник не мог здесь сойти. Свою первую утреннюю поездку он провел, выслушивая наставления и оскорбления Жмыха. И больше последних, чем первых. Но про пассажиров, а также принцип движения Веник усвоил. Сегодня он опять пропустил учебу, зато понял, с какими временными промежутками ходит «П» и как можно успевать посещать занятия.

Лори вышел на «Чик-Чирики-2» в Новом Депо. В дверях он столкнулся с девушкой, которая держала клетку-домик с активно прыгающей сорокой внутри.

– А, Родега и Керчи, легких вам крыльев! Проверьте Малька, какой-то он подозрительный, как бы не вывез икки, чтобы обратить в Гармонию. А я уже все, вне вашей власти. – Напевая что-то об иволге, Лори поспешил удалиться. Сорока недовольно прострекотала вслед.

Девушка вошла в трамвай и поставила клетку на скамью. К прутьям был примотан желтый ромб с черным контуром.

– Керчи слышал о Кице. Он расстроен. Керчи слышал и о тебе, мосградец. Он обеспокоен, – равнодушно отчеканила девушка. Сняв наплечную сумку, она вытащила стопку одежды и помятую фуражку: – Форма кондуктора. Просили передать. Передаю. Я Родега.

– Привет. А я Веник.

– Крч, крч, крч! – Запрыгала сорока.

– Керчи не доверяет людям из Мосграда. У него развилась боязнь открытых пространств, после того, как он решил посмотреть ваш город и пообщаться с жителями. В него бросили несколько камней и чуть не вырвали хвостовое перо. Ваши люди примитивные и дикие, они не уважают разумных птиц с дефектами речи. Как и в Тицене, – холодно пояснила Родега. В ее длинных волосах зеленые пряди переплетались с желтыми, создавая иллюзию венка из одуванчиков на голове. Салатовое платье с глубоким вырезом и кулон в виде сороки дополняли необычный образ.

– Я думал, птиц нельзя вывозить в другие миры, – сказал Веник.

– Крррррч! – возмутилась сорока.

– Керчи не просто птица, он – контролер от Чик-Чирики. И на него не распространяется положение о запрете, – перевела Родега. – Я лишь помогаю ему.

– Понятно, – сказал Веник.

– Крчу! – скомандовала птица.

Родега подошла к Мальку:

– Ваш билет?

У Веника екнуло сердце. Вдруг он перепутал и выдал голубоглазому оптимисту неправильный билет?

Но девушка одобрительно кивнула. Забрав клетку с сорокой, она молча вышла наружу.

– До чего же умная и сообразительная птица, – жизнерадостно сообщил Малек.

– А девка снулая, как та сычиха утром, – проскрипел кучер. – Вот раньше девки были веселее. Да и Птах с ними. Пассажир на выход, или еще круг?

– Похоже, что еще. Надо… – Веник не успел закончить, как в вагон заскочил Жмых.

– Мосгрязь, гуляй. Я сам довезу пассажира.

– Точно? А как же мне домой попасть?

– Домой вернешься вечерним трамваем. Посиди в кабинете, протри там пыль после тупоголовой жирухи.

– Ладно. – Веник взял форму и сразу надел фуражку.

– Только… – Жмых замялся. – Открой сейчас ящик с личными вещами. Мне нужно туда кое-что положить.

– Сам и положи.

– Неа, только кондуктор может. Не ломайся, если я тебя обидел, то извини. Уверен, мы подружимся, – неожиданно сменил тон Жмых. Где-то явственно чувствовался подвох.

Веник приложил руку, и крышка короба, как и в первый раз, отъехала вниз.

– Пожалуйста. Я могу быть свободен?

– Да-да, проваливай, мосгрязь, – Жмых вернулся к своей манере общения.

– С превеликим удовольствием.

Не желая больше выслушивать гадости, Веник покинул вагон. И тут же четверка лошадей резво потащила трамвай вперед.

В Чик-Чирики ярко светило солнце. За столиком перед «Куриной ножкой» сидел мужчина с красным лицом. Увидев Веника, он оживился:

– Легких крыльев, кондуктор! Можно с вами поговорить?

– Наверное. Да.

– О, я бы хотел пообщаться без свидетелей, – мужчина выразительно посмотрел на старого Кадугена за стойкой. – Можно в вашем кабинете? Я Ангус, мы встречались в Крылатом Дворце.

– Но я сам еще не знаю, где мой кабинет, – развел руками Веник.

– Понимаю, понимаю. Новый кондуктор. Я вам покажу. Кабинет на втором этаже. Доводилось, знаете ли, бывать там при вашей предшественнице.

Кабинет и впрямь оказался на втором этаже. В прошлый раз Веник посещал его с помощью заколдованной куриной ножки. Сейчас же Веник растерялся – он не знал, как быть, если дверь окажется закрытой.

– Коснитесь ручки, – услужливо подсказал Ангус. – Вы носите значок, а значит, можете пользоваться всем, что необходимо кондуктору.

Дверь и впрямь открылась, как только Веник последовал совету. Через небольшое витражное оконце внутрь попадали лучи, окрашивая комнату в цвета радуги. Стол по-прежнему был завален книгами, а полка так и свисала, закрепленная на одном гвозде. В углу завозилась серая птичка с белой грудкой. Она внимательно посмотрела на Веника черной бусинкой глаза, но кричать не стала.

– Вы случайно не знаете, что это за птица? – спросил Веник.

– Вопельник обыкновенный. Хороший сторож и сигнальщик. Их разводят в Вопле.

– Хмм, название подходит. – Веник помнил, какой шум подняла птица в прошлый раз.

– Собственно, я тоже по крылатому делу. Не буду лукавить, сначала я обратился к Лори, но он рассказал о вас, как о новом, и главное, талантливом кондукторе. Заверил, что вы поможете.

– Да я мало что знаю и умею. Первый день только, с правилами не знаком.

– Отлично! То есть, – Ангус спохватился, – особых навыков и опыта не требуется. Нужно всего-то перевезти одну птичку в другой мир. Передать ее доверенному лицу. Он подержит птицу у себя некоторое время, а потом вы привезете ее назад. Никакого риска, а вам корм.

– Зачем мне корм?

Ангус глухо рассмеялся:

– Корм – деньги Чик-Чирики. На сто кормов вы сможете купить любую малую волшебную птицу. А я предлагаю семьсот. Сможете накопить на иволгу. Соглашайтесь.

– Птиц нельзя вывозить из Чик-Чирики.

– Нельзя. Но вам можно. За корм. Никто не узнает, никаких последствий не будет. Поверьте, кондуктор, мне можно доверять.

– Я откажусь. Артану арестовали за контрабанду, а вы и меня толкаете в Клетку, – возмутился Веник.

– О, Клетка – ужасное место. Но вам оно не грозит. Все, кто работает с Ангусом – в безопасности. Вы же видели меня у Теней. Стали бы Высочайшие общаться с преступником? Нет. Стали бы они общаться с честным и порядочным торговцем? Да.

– И все же я откажусь.

– Я думал, вы умнее, – разочарованно произнес Ангус. – Передумаете, я живу рядом с Птичьем Базаром, на улице Канарейки. Прямо напротив Клетки дом с флюгером-совой.

– Не передумаю.

– Легких крыльев, – Ангус помахал рукой на пороге. – Помните, Ангус может помочь с любым вопросом.

Следующие несколько часов Веник провел за уборкой. Приладить полку на место не получилось. Зато получилось снять и поставить вертикально. Внутрь Веник сложил стопкой высыпавшиеся книги. Попадались интересные названия: «Как сычи вырабатывают свет», «Мой дед не верит в пеликанью магию», «Гармония и поцелуи под луной», «Кроты Ольда. Вымысел и правда», «Сказка о веселых котятах Мосграда». Веник вволю посмеялся, когда нашел книгу из родного мира – «Академия магии. От простушки до ватрушки». Вот уж чего он не ожидал увидеть в другом мире, так это отечественное произведение о простушке и ватрушке. Судя по закладкам, «Академию» многократно перечитывали. Наверное, Артана Кица всякий раз вздыхала, пробегая по строчкам, где героиня Элиза смотрит на обнаженный торс декана Академии. Веник долго не мог остановить приступ смеха, пролистывая «Академию» по закладкам.

В кабинете обнаружились часы. Точь-в-точь, как у Муромского. Единственная стрелка не двигалась, указывая на кружок с рисунком птицы в клетке.

«Трамвай вернулся», – понял Веник.

Начинало темнеть. Пора спускаться вниз.

Веник решил переодеться в форму кондуктора. Он уже еле натянул синие брюки и перешел к новой куртке, но тут случилась неприятность. То ли чудо-птица веретенник просчиталась с размером, то ли портные-люди что-то не так сшили, но куртка разошлась по шву подмышкой.

Пришлось вернуться к старой одежде. Из всей формы Веник оставил только фуражку. Она выглядела эффектно. Веник улыбнулся себе в зеркальной створке шкафа и поправил козырек.

На полу Веник заметил скомканную бумажку. Наверное, выпала из кармана штанов, когда он устраивал примерку. Ну конечно же! Секретная записка безумного Вижу из дворца Теней. Веник и забыл о ней.

На пожелтевшем листке карандашами был мастерски нарисован рыжий Патефон, сидящий верхом на хамелеоне. Внизу стояла подпись: «Когда будешь сомневаться, вспомни о друзьях».

Веник задумался, пытаясь вспомнить, присутствовал ли сумасшедший при падении робота-хамелеона, или он ушел раньше. Кажется, он все-таки отсутствовал, когда появилась Гелиос. Да, определенно. Тогда как Вижу мог нарисовать то, чего не видел? Загадка.

Веник спустился вниз. Конная повозка стояла там же, где и обычно. Кучер Петер хмуро посматривал на лошадей. Рядом расчесывала гриву Пепе (если Веник запомнил верно) грустная Инга. Подойдя ближе, Веник заметил, что девушка недавно плакала – ее глаза покраснели и немного опухли.

– Что случилось? – спросил Веник.

– Ничего. Просто я дура. Полюбила не того и обожглась. А ведь Степан Ильич был прав. Жун – редкостная сволочь.

– Тоже заметил.

– Ах, Веня. Прости за то, что вовлекла во все это, – Инга обвела рукой депо.

– Ладно уж. Скорее меня вовлек Патефон, а не ты.

– Пойдем, что ли, перекусим, – предложила Инга. – Я всегда есть хочу, когда расстроена. А сейчас я очень и очень расстроена.

– А мне что-то не хочется, – соврал проголодавшийся Веник. Испытывать судьбу с зачарованной курятиной желания не возникало. Лучше он потерпит до дома.

– Не боись, кондуктор. Дважды в одну тарелку волшебные курицы не попадают.

– Я и не боюсь.

– Тогда айда.

Инга заказала по тарелке наваристого бульона, куриной котлете и стакану ягодного сока. Сначала Веник ел с опаской, но после десятой ложки супа расслабился.

– И я для него еще старалась, кондуктором хотела сделать. А он же, он меня использовал! Как понял, что все, не носить ему брошь-кольцо, так и бросил меня. И обставил все так, будто я виновата. Не любила, не обнимала. А как же наши тату? А как же все? – делилась переживаниями Инга. Даже будучи заплаканной, она выглядела красивой.

– Мда… – Веник уплетал котлету.

– Как посадили Кицу в Клетку, так он сразу изменился. Сегодня умчался куда-то с подарочной коробкой. А потом возвращается и заявляет, что оставил мне прощальный подарочек в Шестом мире на платформе. Мол, символично, что мы были вместе шесть месяцев. Как тебе, а? Не смог, скотина, даже нормально объясниться, признаться, что больше не любит. А ты, Веня, уже любил?

– Эм… Я… – Веник смутился.

– Извини. Все так по-дурацки. Как в тех глупых анекдотах, которые любит рассказывать Петрович до Перехода. «Парень стеснялся признаться девушке, что любит ее, а девушка стеснялась признаться парню в своих чувствах. И только дворник не стеснялся высказаться и назвать их засранцами, одинаково мусорящими во дворе». Похоже, Жун намусорил в моем сердце гораздо больше, чем я в его.

– Все пройдет, – попытался утешить Веник.

– Наверное. Знаешь, а тебе идет фуражка, – Инга улыбнулась. – Но тебе еще учиться и учиться, чтобы выглядеть настоящим кондуктором.

– Спасибо.

– Пожалуйста. – Инга положила ладонь поверх руки Веника.

Веник чуть не подавился.

– Ой, – Инга отдернула руку.

Стало жутко неловко. Но Инга быстро переключила внимание:

– Закругляйся, скоро поедем в Мосград. Заодно посмотрим, что за ерунду Жун оставил мне в Шестом.

Через полчаса трамвай тронулся в путь по Кольцу. Ночные виды Кабу и предрассветная серость Тицена не вызывали интереса. В Пепелище на последней, третьей, остановке вновь донеслись слова песенки о Тенях. В этот раз добавились новые строки:

«Тени двух своих лишились,

Тени жутко разозлились.

Захватили власть,

Вот тебе напасть.

Тени в ярость сразу впали.

Тени вмиг меня поймали.

Заключили в Сад вранья,

Угадай, так где же я? »

– Лучше заткни уши, – поздно спохватилась Инга. – И никогда не верь демону.

– Разве это не мороки, и там, снаружи, кто-то есть?

Инга отвернулась, проигнорировав вопрос.

В Ольде обошлось без пассажиров. Когда «П» остановился у Черного озера, Веник осторожно выглянул наружу. Где-то здесь, если верить рассказу Муромского, должна ждать госпожа Руцита. Но никого и близко не было видно. Наверное, она еще не нагулялась.

Веник задумался о судьбе несчастной женщины и не заметил, как трамвай пересек границу миров.

– Ничего. Даже насчет подарка соврал, гаденыш, – сказала Инга, глянув на первую платформу Ака.

– На табло пусто. Это нормально? – поинтересовался Веник, бросив взгляд на вокзальную арку.

– Нееет, – медленно протянула Инга. – Там всегда красуется угрожающий текст с предупреждениями. Почему его нет сейчас – хороший вопрос.

На второй остановке все повторилось. Черное табло и ни следа подарка.

Подъезжая к «Ак-3», Палиц встревожено предупредил: «В-в-в-в-в-впереди опасность. К-к-к… К-к-кто-то н-н-на п-п-п… п-п-путях». От волнения его заикание усилилось.

Веник и Инга подбежали к водителю. Трамвай приближался к остановке. А прямо на путях стоял изможденный мужчина в пыльной одежде. На его ногах виднелись кандалы с цепью.

– Тормози, Палиц, тормози! – мгновенно отреагировала Инга.

Впервые Веник услышал, как сигналит волшебный трамвай. Сигнал походил на рассыпчато-звонкое дребезжание, и не услышать его было невозможно.

Человек не сходил с места. Увидев трамвай, он, наоборот, повернулся к нему спиной, словно приготовился к столкновению.

Трамвай затормозил в десятке метров от мужчины. А тот спокойно, без суеты, достал из-за пояса какой-то маленький жезл и выстрелил им вперед.

– У него Тенекол!!! – закричала Инга. – Его надо остановить!

Черный луч прямой линией пронесся над рельсами и уперся в невидимую преграду. Человек не опускал жезл, и лазер начал сверлить прозрачную стену.

Инга спрыгнула на платформу. Но добежать до магического стрелка она не успела. Из-под арки выскочили люди. Трое мужчин и одна женщина, все в пыльных лохмотьях. Они схватили Ингу и потащили наружу. Девушка не успела воспользоваться своим теневым оружием, ее руки скрутили.

– Шестаки хотят пробить врата в Мосград!!! – крикнула Инга. – Угроза всему Кольцу, сообщи…

Инге заткнули рот кляпом. Еще мгновение, и толпа утащила девушку за ворота.

На табло появилась красная надпись: «Война! Война! Война! Чужаки, вы хотели вторгнуться в наш мир, но мы вас опередили! Теперь Ак захватит ваши норы и утопит в кровавом песке! »

Веник не знал, что делать. Бежать и спасать Ингу? Но как? У нее с собой магический тензир, но она все равно не успела им воспользоваться.

– Что делать? – паникуя, спросил у водителя Веник.

Палиц давился словами, не в силах выговорить и слога.

Венику пришла отчаянная идея вооружиться топором, который он видел в ящике личных вещей, и попытаться освободить Ингу. Но тут из ворот снова выбежали люди. В этот раз – человек десять. Увидев в их руках длинные дубинки, а на лицах – желание добраться до трамвая, Веник забыл все на свете. Он закричал, громко, как никогда ранее:

– Вперед!!! Быстрее!!!

– Осталась п-п-последняя м-м-минута остановки, – выдавил испуганный Палиц.

– Закрывай двери!

– Н-н-н-н-н-ельзя…

– Льзя!

– Н-н-н-н-н…

Веник бросил попытки заставить Палица ехать вперед. Предстояло сражение. Все-таки понадобится топор.

Первый из нападающих подскочил к трамваю и ударил дубиной, целясь по окну. Дубинка соскользнула и проехалась по стенке вагона. Второй подбежал к дверям. Но штурмовать трамвай он не спешил. Шестак остановился прямо напротив, деланно агрессивно перебрасывая свое оружие из руки в руку.

– Скоро мы пробьем грань миров! И Мосград падет! Мы разрушим его! А за ним и другие! – грозно выкрикнул бородатый мужчина.

– Извините, простите, я новенький… – залепетал Веник.

Ничто не мешало воину накинуться на Веника, но тот почему-то не торопился с расправой.

Двери наконец-то сошлись, и трамвай начал движение. Показалось, что бородач сказал слово «Спасите». Но Веник не был уверен, что правильно прочитал по губам. Может, нападавший сказал что-то более обидное на ту же букву.

Оборванец с жезлом быстро отпрыгнул в сторону, уклоняясь от столкновения с трамваем. Черный луч оборвался.

– П-п-п-п-п-пе-ре… – начал Палиц.

– …ход, – закончил Петрович.

Трамвай ворвался в Москву.

Понравилась книга, и вы хотите узнать, что будет дальше?

Пишите автору))

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 5 6 7 8 910