Глава 14. ПЯТЬ ДНЕЙ

Глава 14

ПЯТЬ ДНЕЙ

Кто‑ то их заложил.

Утром в воскресенье, когда остальная школа еще оставалась жутковато тихой, Шелби, Майлз и Люс сидели рядком в кабинете Франчески, ожидая допроса. Помещение оказалось просторнее, чем у Стивена, и светлее, с высоким скошенным потолком и тремя большими окнами, выходящими на лес к северу, каждое – с плотными бледно‑ лиловыми бархатными шторами, в просветы между которыми виднелось ошеломляюще синее небо. Единственным украшением в кабинете была фотография галактики в рамке, висящая над высоким столом с мраморной столешницей. Вычурные кресла, на которых они сидели, оказались роскошными, но неудобными. Люс никак не могла перестать ерзать.

– Какое еще, к черту, «анонимное сообщение», – пробормотала Шелби, цитируя резкое электронное письмо, которое каждый из них получил этим утром от Франчески. – От этого детского ябедничества так и попахивает Лилит.

Люс сомневалась, что Лилит – или, если уж на то пошло, кто‑ то еще из учеников – могла узнать, покидали ли они территорию школы. Учителей просветил кто‑ то другой.

– Почему они так долго возятся? – поинтересовался Майлз, кивнув в сторону кабинета Стивена за стеной, откуда до них доносился приглушенный спор. – Как будто собираются назначить наказание еще до того, как выслушают нашу версию! – возмутился он и закусил губу. – Кстати, а в чем состоит наша версия?

Но Люс его не слушала.

– Я действительно не понимаю, что тут такого сложного, – чуть слышно произнесла она, обращаясь больше к себе самой, чем к остальным. – Просто выбираешь сторону и идешь дальше.

– А? – хором переспросили Майлз и Шелби.

– Простите, – отозвалась Люс. – Просто… помните, что Арриана сказала той ночью насчет склонения весов? Я говорила об этом с Дэниелом, а он как‑ то странно отреагировал. Серьезно, разве не очевидно, что есть правильный ответ и неправильный?

– Мне – очевидно, – сообщил Майлз. – Есть хороший выбор и плохой.

– Как ты можешь это утверждать? – вспылила Шелби, – Именно такой образ мыслей и привел нас к этой неразберихе. Слепая вера! Безоговорочное принятие уже устаревшей дихотомии! – Раскрасневшись, она настолько повысила голос, что ее, должно быть, услышали и Франческа со Стивеном, – Меня тошнит от этих ангелов и демонов, выбирающих стороны! Они злые – нет, это они злые! Снова и снова – будто они знают, как будет лучше для каждого во Вселенной.

– Так ты предлагаешь Дэниелу встать на сторону зла? – насмешливо уточнил Майлз, – И накликать конец света?

– Меня не колышет, что делает Дэниел, – отрезала Шелби, – И, честно говоря, мне в любом случае трудно поверить, что все зависит от него.

Но все должно от него зависеть. Люс не могла придумать другого объяснения.

– Послушайте, вполне возможно, что это разделение вовсе не настолько четкое, как нас учили, – продолжала Шелби, – То есть кто говорит, что Люцифер так уж плох?..

– Хм, все? – предположил Майлз, оглянувшись на Люс в поисках поддержки.

– Неверно, – рявкнула Шелби. – Кучка умеющих убеждать ангелов, которые пытаются сохранить статус‑ кво. По их мнению, единственное крупное сражение, выигранное давным‑ давно, уже дает им такое право.

Люс обратила внимание на то, как сдвинулись брови подруги, когда она резко откинулась на жесткую спинку кресла. Ее слова напомнили девочке нечто, слышанное где‑ то еще…

– Победители переписывают историю, – пробормотала она.

Так сказал ей Кэм на мысу Нойо. Не это ли имела в виду Шелби? Что о проигравших отзываются хуже? Их точки зрения были сходны – только Кэма, разумеется, считают злом по праву. А Шелби попросту болтает.

– Точно. – Подруга кивнула словам Люс. – Погоди‑ ка… что?

Именно тогда учителя и вошли в кабинет. Франческа присела за письменный стол. Стивен встал позади нее, положив ладони на спинку ее черного вращающегося кресла. Он выглядел настолько же легкомысленным в своих джинсах и белоснежной рубашке, насколько Франческа казалась суровой в строгом черном платье с жестким прямоугольным вырезом.

Это вновь напомнило Люс о рассуждениях Шелби насчет размытых границ и подтекста таких слов, как «ангел» и «демон». Конечно, выносить суждения, основываясь исключительно на одежде Стивена и Франчески, было бы слишком поверхностно, к тому же этим дело не исчерпывалось. Иногда было легко забыть, кто из них кем является.

– С кого начнем? – спросила Франческа, положив сцепленные в замок ухоженные руки на мраморную столешницу. – Нам известно все происшедшее, так что не утруждайтесь оспариванием подробностей. Сейчас у вас есть возможность объяснить нам причины.

Люс глубоко вдохнула. Хотя она не была готова к тому, что Франческа так быстро все раскроет, ей не хотелось, чтобы Майлз с Шелби пытались ее покрывать.

– Это я виновата, – объявила девочка. – Мне хотелось… – начала было она, посмотрела на напряженное лицо Стивена и опустила взгляд на собственные колени, – Я увидела кое‑ что в вестниках, кое‑ что из моего прошлого, и мне захотелось узнать больше.

– И ты отправилась на опасную прогулку – без разрешения прошла сквозь вестника, подвергнув опасности двух своих соучеников, которым, кстати, и самим стоило бы понимать, что к чему, – на следующий же день после того, как была похищена еще одна твоя одноклассница? – уточнила Франческа.

– Так нечестно, – заявила Люс, – Вы же сами замалчивали происшествие с Зарей. Мы думали, что просто кое‑ что изучим, но…

– Но? – подтолкнул ее Стивен, – Но теперь понимаете, насколько глупой была подобная идея?

Люс стиснула подлокотники кресла, пытаясь совладать с подступившими слезами. Франческа сердилась на всех троих, но ярость Стивена, похоже, обрушивалась исключительно на нее одну. Это казалось несправедливым.

– Да, хорошо, мы удрали из школы и отправились в Вегас, – наконец подтвердила девочка. – Но в опасности мы оказались только из‑ за того, что вы держали меня в неведении. Вы знали, что кто‑ то охотится за мной, и, вероятно, даже знали зачем. Я бы не покинула территорию школы, если бы вы просто рассказали мне об этом.

Стивен едва не прожег Люс взглядом.

– Если ты утверждаешь, что нам и впрямь следовало настолько подробно все тебе разжевать, Люс, то я разочарован, – сообщил он и накрыл ладонью плечо Франчески, – Возможно, ты была права насчет нее, дорогая.

– Погодите… – начала Люс.

Но Франческа жестом остановила ее.

– Следует ли нам столь же подробно разъяснить тебе и то, что возможности для образовательного и личного роста, предоставленные тебе в Прибрежной школе, являются – для тебя – исключительным опытом, какой бывает раз в тысячу жизней?

На ее щеках выступил розовый румянец.

– Ты создала для нас весьма неловкую ситуацию. В основной школе, – пояснила она, махнув рукой в сторону южной части школьной территории, – принято оставлять провинившихся учеников после уроков и посылать на общественные работы. Но у нас со Стивеном не разработано никакой системы наказаний. До сих пор мы имели счастье работать со школьниками, которые не нарушали наших весьма мягких правил.

– До сих пор, – подтвердил Стивен, глядя на Люс, – Но мы с Франческой пришли к согласию в том, что приговор должен быть быстрым и суровым.

Люс подалась вперед в своем кресле.

– Но Шелби и Майлз не…

– Именно, – кивнула Франческа. – Поэтому, когда мы вас отпустим, Шелби и Майлз явятся к мистеру Крамеру из основной школы для выполнения общественных работ. Завоз продуктов для ежегодного праздника урожая в Прибрежной начнется завтра, так что не сомневаюсь, что вы получите работу, просто созданную для вас.

– Что за чертова ерун… – начала было Шелби, но осеклась, бросив взгляд на Франческу. – В том смысле, что праздник урожая – это, по‑ моему, здорово.

– А что насчет Люс? – спросил Майлз.

Стивен скрестил руки на груди и с непонятным выражением уставился на Люс поверх очков в черепаховой оправе.

– Ты, Люс, фактически теперь под домашним арестом.

– Домашний арест? И это все?

– Классы. Столовая. Общежитие, – перечислила Франческа, – Пока мы не отменим это распоряжение и если ты не будешь пребывать под нашим строгим наблюдением – тебе позволено находиться только в этих местах. И никаких погружений в вестников. Ясно?

Люс кивнула.

– И не испытывай снова наше терпение, – добавил Стивен. – Оно не безгранично.

Маршрут «классы – столовая – общежитие» не оставлял Люс особых возможностей для выбора, как провести воскресное утро. В учебном корпусе темно, а поздний завтрак начнется не раньше одиннадцати. Когда Майлз с Шелби неохотно поплелись к мистеру Крамеру за направлением на общественные работы, девочке ничего не оставалось, кроме как вернуться к себе в комнату. Она прикрыла ставни, которые ее соседка предпочитала держать распахнутыми, а затем присела за свой рабочий стол.

Могло быть и хуже. Если вспомнить рассказы о тесных шлакоблочных карцерах‑ одиночках в Мече и Кресте, можно считать, что она легко отделалась. Никто не защелкивал на ее запястьях браслетов со следящими устройствами. По сути, Стивен с Франческой очертили ей те же самые рамки, что и Дэниел. Вся разница заключалась в том, что ее учителя действительно могли наблюдать за ней днем и ночью. Дэниелу же, напротив, вовсе не полагалось здесь находиться.

В раздражении она включила компьютер, отчасти ожидая, что ее доступ в Интернет внезапно окажется ограничен. Но подключение прошло в точности так же, как и всегда, и она обнаружила в почтовом ящике три сообщения от родителей и одно от Келли. Возможно, у домашнего ареста есть и свои преимущества: наконец‑ то ей придется побольше общаться с друзьями и семьей.

Кому: lucindap44@gmail. com

От: thegaprices@aol. com

Отправлено: пятница, 20. 11 8: 22

Тема: Пес‑ индейка

Взгляни‑ ка на эту фотографию! Мы нарядили Эндрю индейкой к местному осеннему празднику. Как ты можешь заметить по следам зубов на перьях, костюм ему понравился. Как ты считаешь? Стоит ли нам снова его так одеть, когда ты приедешь на День благодарения?

Кому: lucindap44@gmail. com

От: thegaprices@aol. com

Отправлено: пятница, 20. 11 9: 06

Тема: P. S.

Папа прочел мое письмо и решил, что оно может тебя расстроить. Я вовсе не хотела, чтобы ты чувствовала себя виноватой, солнышко. Если тебе разрешат съездить домой на День благодарения, будет чудесно. Если нет, мы просто увидимся в другой раз. Мы тебя любим.

Кому: lucindap44@gmail. com

От: thegaprices@aol. com

Отправлено: пятница, 20. 11 12: 12

Тема: без темы

В любом случае просто дай нам знать, ладно? Целую, мама.

Люс схватилась руками за голову. Она ошибалась. Ни один домашний арест на свете не поможет ей ответить родителям. Ну и ну, они нарядили пуделя индейкой! Ее сердце разрывалось при одной мысли о том, что она их подведет. Так что она оттянула неизбежное, открыв письмо Келли.

Кому: lucindap44@gmail. com

От: callieallieoxenfree@gmail. com

Отправлено: пятница, 20. 11 16: 14

Тема: Есть!

Думаю, приложенная бронь на авиабилет говорит сама за себя. Пришли мне свой адрес, я возьму такси, когда прибуду в четверг утром. Мой первый прилет в Джорджию! К давно пропавшей лучшей подруге! Это будет та‑ а‑ ак классно! Увидимся через шесть дней!

Меньше чем через неделю лучшая подруга Люс явится на День благодарения к ней домой, родители будут ожидать ее приезда, а сама девочка так и останется здесь, под домашним арестом в своей комнате. Невыносимая грусть охватила ее. Она что угодно отдала бы за возможность поехать к ним, побыть пару дней с людьми, которые ее любят и дадут ей передохнуть от выматывающих, сбивающих с толку недель, проведенных ею взаперти в этих деревянных стенах.

Она открыла новое письмо и сочинила поспешное сообщение.

Кому: cole321@swordandcross. edu

От: lucindap44@gmail. com

Отправлено: воскресенье, 22. 11 9: 33

Здравствуйте, мистер Коул!

Не беспокойтесь, я не собираюсь просить у вас разрешения поехать домой на День благодарения. Я же понимаю, что это пустая трата сил. Но мне не хватает духу сообщить об этом родителям. Вы не дадите им знать? Передайте им, что мне очень жаль.

У меня все в порядке. Вроде как. Скучаю по дому.

Люс

От громкого стука в дверь девочка подскочила – и щелкнула кнопку «отправить», не вычитав письмо на предмет опечаток и неловких проявлений чувств.

– Люс! – окликнул ее снаружи голос Шелби. – Открывай! У меня полные руки хлама для праздника урожая. В смысле, ценных вещей.

Удары по ту сторону двери продолжились, даже стали громче, изредка перемежаясь натужными стонами.

Распахнув дверь, Люс обнаружила за ней задыхающуюся Шелби, согбенную под весом огромной картонной коробки. На пальцы ее было нанизано несколько растянутых полиэтиленовых пакетов. Когда она ввалилась в комнату, ее колени едва не подкосились.

– Я могу чем‑ нибудь помочь?

Люс подхватила легкий как перышко плетеный рог изобилия, торчащий на голове Шелби наподобие остроконечной шляпы.

– Меня приставили заниматься украшениями, – пожаловалась Шелби, опуская коробку на пол, – Что угодно отдала бы, лишь бы оказаться на уборке, как Майлз. Ты вообще представляешь, чем все закончилось в последний раз, когда мне всучили термоклеевой пистолет?

Люс чувствовала себя виноватой в том, что Шелби и Майлза наказали. Она представила себе, как мальчик прочесывает пляж с одной из этих палок для накалывания мусора, какие она как‑ то видела у заключенных, работающих на обочине шоссе в Тандерболте.

– Я даже не знаю, что это за праздник урожая такой.

– Претенциозное занудство, вот что это такое, – откликнулась Шелби, роясь в коробке и швыряя на пол полиэтиленовые упаковки перьев, баночки блесток и пачки картона осенних расцветок. – По сути, это большая пирушка, куда собираются покровители Прибрежной, чтобы дать школе денег. И все отбывают по домам, чувствуя себя безумно щедрыми, поскольку сплавили пару старых банок стручковой фасоли в благотворительный фонд Форт‑ Брэгга. Завтра вечером увидишь.

– Сомневаюсь, – заметила Люс. – Помнишь про домашний арест?

– Не волнуйся, туда тебя вытащат. Кое‑ кто из крупнейших жертвователей – сторонники ангелов, так что Франки со Стивеном вынуждены устраивать для них представление. А это означает, что все нефилимы должны присутствовать там и мило улыбаться.

Люс нахмурилась, покосившись на свое совершенно не нефилимское отражение в зеркале. Тем больше оснований остаться здесь.

Шелби чуть слышно чертыхнулась.

– Забыла дурацкую раскраску индейки в кабинете мистера Крамера, – пояснила она, встала и хорошенько пнула коробку с украшениями, – Придется возвращаться.

Когда Шелби пробиралась через устроенный ею разгром к двери, Люс потеряла равновесие и начала падать, зацепившись за коробку и в полете задев ногой что‑ то холодное и влажное.

Она рухнула ничком на деревянный пол и заодно на полиэтиленовый мешок с перьями, который лопнул, выстрелив из‑ под нее облаком разноцветного пуха. Люс оглянулась проверить, много ли ущерба причинила, ожидая, что брови Шелби уже успеют раздраженно сдвинуться. Но ее соседка замерла неподвижно, рукой указывая на середину комнаты. Туда, где неслышно парил дымно‑ коричневый вестник.

– Не слишком ли это рискованно? – полюбопытствовала Шелби, – Призвать вестника спустя час после того, как тебя посадили под арест за призыв вестника? Ты и впрямь никого не слушаешь. Меня это даже в чем‑ то восхищает.

– Я его не призывала, – возразила Люс, поднимаясь на ноги и выдергивая из одежды перья, – Я споткнулась, а он был уже там, ждал или еще что.

Она шагнула вперед, чтобы вблизи рассмотреть дымчатый клок. Тот оказался плоским, словно лист бумаги, и не слишком большим для вестника, но то, как он висел в воздухе прямо перед ее лицом, едва ли не бросая ей вызов, несколько встревожило Люс.

Похоже, ей вовсе не нужно было придавать ему форму. Он парил, почти не шевелясь, и выглядел так, как будто мог провисеть там весь день.

– Погоди минутку, – пробормотала Люс. – Это он явился позавчера вместе со вторым. Помнишь?

Это была та странная бурая тень, которая прилетела в паре с более темной, перенесшей их в Вегас. Они обе вплыли через окно в пятницу днем, а затем эта куда‑ то исчезла. До сих пор Люс о ней и не вспоминала.

– Ну и… – протянула Шелби, облокачиваясь на лестницу двухъярусной кровати, – Ты будешь в него заглядывать или как?

Ядовито‑ бурый вестник цветом напоминал продымленное помещение, а на ощупь – туман. Люс потянулась к нему, пробежала кончиками пальцев по его липким краям. Его прохладное дуновение взъерошило ей волосы. Воздух вокруг этого вестника был влажным, даже солоноватым. Далекие крики морских чаек доносились изнутри.

Она не должна заглядывать в него. Не станет.

Но вестник сам, независимо от Люс, превратился из дымчато‑ бурого облачка в отчетливый и ясный контур. Заключенное в нем послание пробудилось к жизни.

Это был вид с воздуха на какой‑ то остров. Сперва они оказались высоко над ним, так что Люс удалось разглядеть только выступ крутой черной скалы и бахрому сосен, обрамляющую ее основание. Затем, медленно, вестник приблизился и сосредоточился на небольшом пустынном пляже.

Вода была мутной от глинистого светлого песка. Разбросанные тут и там валуны постепенно уступали сглаживающему их приливу. А между парой самых высоких камней неприметно стоял…

Дэниел, пристально вглядывающийся в море. Сук в его руке был покрыт кровью.

Подавшись ближе и разглядев, на что именно смотрит Дэниел, Люс вскрикнула. Не на воду, но на окровавленную груду, некогда бывшую человеком. Мертвец неподвижно лежал на песке. Всякий раз, когда волны добирались до тела, они откатывали назад, замаранные густым темным багрянцем. Но Люс не видела раны, от которой он умер. Кто‑ то еще, в длинном темном плаще, согнулся над трупом, обвязывая его толстым плетеным канатом.

С колотящимся сердцем Люс снова посмотрела на Дэниела. Выражение его лица было спокойным, но плечи подрагивали.

– Поторопись. Ты тратишь время попусту. Начинается отлив.

Голос его оказался таким холодным, что Люс пробрал озноб.

Мгновением позже сцена в вестнике исчезла. Девочка затаила дыхание, и он осыпался трухой к ее ногам. Затем, на другой стороне комнаты, ставни, которые она закрыла чуть раньше, с треском распахнулись. Люс и Шелби обменялись встревоженными взглядами, а затем уставились на вестника, которого подхватил и вынес в окно порыв ветра.

Люс стиснула запястье подруги.

– Ты все подмечаешь. Кто был там с Дэниелом? Кто скорчился над тем, – она содрогнулась снова, – мужчиной?

– Черт, да я понятия не имею, Люс. Меня несколько отвлек труп. Не говоря уже об окровавленной деревяшке, которую держал твой парень, – сообщила Шелби, но ее попытку съязвить заметно снивелировал ужас в голосе. – Так он его убил? – спросила она у Люс. – Дэниел убил этого человека, кем бы он там ни был?

– Не знаю, – ответила девочка, поморщившись. – Не говори так. Возможно, этому есть логическое объяснение…

– Как ты думаешь, что он сказал в самом конце? – поинтересовалась Шелби, – Я видела, как движутся его губы, но разобрать не смогла. Терпеть не могу эту особенность вестников.

«Поторопись. Ты тратишь время попусту. Начинается отлив».

Шелби этого не расслышала? Того, как жестоко и безразлично прозвучал голос Дэниела?

Затем Люс вспомнила: не так давно она и сама не умела слышать вестников. И прежде их шумы оставались просто шумами, шелестом и сиплым, влажным посвистыванием в кронах деревьев. Это Стивен научил ее, как настраивать голоса внутри. Девочка отчасти даже жалела, что он это сделал.

В этом послании должно было скрываться что‑ то еще.

– Мне нужно заглянуть туда снова, – заявила Люс, шагнув к открытому окну.

Шелби потянула ее назад.

– Ну уж нет. Этот вестник может быть уже где угодно, а ты сидишь под домашним арестом, – напомнила она подруге, подталкивая ту обратно на стул. – Ты будешь ждать на этом самом месте, пока я сбегаю в кабинет мистера Крамера за моей индейкой. И мы обе забудем, что это вообще произошло. Ладно?

– Ладно.

– Хорошо. Я вернусь через пять минут, так что не вздумай исчезнуть.

Но как только дверь закрылась, Люс выскочила за окно и выбралась на ровную часть уступа, где они с Дэниелом сидели прошлой ночью. Выбросить из головы увиденное только что было невозможно. Она должна снова призвать эту же тень. Даже если это навлечет на нее еще больше неприятностей. Даже если она увидит что‑ то нехорошее.

Поздним утром поднялся ветер, и Люс пришлось пригнуться и схватиться за косую кровельную дранку, в попытке удержать равновесие. Ее руки замерзли. Сердце закоченело. Она зажмурилась. Каждый раз, когда девочка пыталась призвать вестника, она вспоминала, как мало ее этому учили. До сих пор ей попросту везло – если наблюдение за тем, как твой возлюбленный смотрит на только что убитого им человека, можно счесть везением.

Что‑ то влажное коснулось ее рук. Неужели бурая тень, уродливая тварь, показавшая ей еще более уродливое послание? Люс в ужасе распахнула глаза.

Она и есть. Заползает на ее плечо, словно змея. Девочка сдернула вестника и попыталась вылепить из него шар, держа прямо перед собой. Тот сопротивлялся, отплывая назад, из ее рук и за край крыши.

Люс опустила взгляд на землю в паре этажей внизу. Цепочка школьников тянулась от общежития к столовой на второй завтрак, словно цветной ручеек, бегущий по ярко‑ зеленой траве. Девочка пошатнулась. Голова у нее внезапно закружилась, и она начала падать вперед.

Но тут тень ринулась к ней, словно футболист, и опрокинула ее спиной на скат крыши. Там девочка и замерла, прижавшись к дранке и тяжело дыша, а вестник опять разверзся перед ней.

Дымчатая пелена рассеялась, уступив место свету, и Люс снова вернулась к Дэниелу и его окровавленному суку. Обратно к воплям чаек, кружащих над головой, гнилостной вони от мусора, вынесенного на берег прибоем, и виду ледяных волн, накатывающих на пляж. И к двум фигурам на земле. Мертвец был весь обмотан веревкой. Живой встал и обернулся к Дэниелу.

Кэм.

Нет. Это наверняка какая‑ то ошибка. Они же ненавидят друг друга. И только что объявили большую войну. Она могла смириться с тем, что Дэниел совершает жестокие поступки, чтобы защитить ее от охотящихся за ней. Но что за злые дела могут заставить его искать общества Кэма? Сотрудничать с Кэмом – которому убийства доставляют удовольствие?

Они о чем‑ то с жаром спорили, но Люс не могла разобрать слов. Она ничего не слышала за ударами часов на террасе, как раз бьющих одиннадцать. Девочка напрягала слух, ожидая, пока звон утихнет.

– Позволь мне отвезти ее в Прибрежную школу, – наконец услышала она просьбу Дэниела.

Должно быть, это произошло как раз перед ее прибытием в Калифорнию. Но зачем Дэниелу просить разрешения у Кэма? Если только…

– Ладно, – спокойно ответил Кэм. – Довези ее до школы, а потом разыщи меня. Не напортачь – я буду следить за тобой.

– А затем?

Голос Дэниела звучал беспокойно.

Кэм окинул взглядом его лицо.

– Нам с тобой есть на кого поохотиться.

– Нет! – закричала Люс, в гневе хлестнув пальцами по тени.

Но стоило ее руке прорвать холодную, скользкую поверхность, как девочка пожалела об этом. Тень распалась на изнуренные обрывки и, словно пепел, кучкой осела в стороне. Теперь Люс ничего больше не увидит. Она попыталась собрать клочья, как это на ее глазах делал Майлз, но те лишь дрожали и не слушались ее.

Девочка стиснула в кулаке пригоршню бесполезных обрывков и, всхлипывая, уткнулась в него лбом.

Стивен говорил, что иногда вестники искажают реальность. Словно тени, отбрасываемые на стену пещеры. Но в них всегда есть и некоторая правда. Люс чуяла правду в холодных сырых клочках, даже когда стискивала их, пытаясь выдавить испытываемую ею муку.

Дэниел с Кэмом не враждовали. Они сотрудничали.

⇐ Предыдущая 10 11 12 13 141516 17 18 19 Следующая ⇒